Часть II. СЛОВА ПРО ТО, ОТКУДА БЕРУТСЯ НАШИ ЖЕЛАНИЯ
Казалось бы, самое простое и понятное дело на свете – взять и чего-нибудь захотеть. Но как все-таки это происходит? Мы представляем себе, что примерно так…
Человек в любой момент своей жизни может поставить перед собой огромное количество самых различных задач – на выбор. У каждой из этих задач будут свои условия, свой желаемый результат – и, соответственно, свои способы решения. Для решения каждой из этих задач ему придется вступить во взаимодействие с какими-то конкретными кусочками внешней реальности и собственного опыта.
В его опыте есть воспоминания или просто предположения о тех кусочках реальности, с которыми ему придется взаимодействовать в ходе решения любой из возможных задач. Поэтому по поводу каждого такого взаимодействия человек что-то чувствует. Более того, он что-то чувствует и по поводу любого из возможных результатов решения каждой из этих задач.
Кроме того, человек обдумывает условия, способы, результаты и прочие характеристики этих взаимодействий, оценивает, сравнивает и т. д. Заметим, кстати, что вовсе не все эти обдумывания происходят целенаправленно и в полной мере осознанно: наверное, чаще человек скажет, что вообще ни о чем таком не думал.
Однако у него, тем не менее, все равно будут свои представления о том, какая из возможных задач окажется более простой, а какая – почти неразрешимой, с какими из условий ему будет приятно встретиться, а какие непременно вызовут у него ужас или отвращение. И все эти представления осознанно или неосознанно оказывают свои влияния на все то, что человек чувствует.
Представьте себе: вы внезапно видите в магазине некую вещь, о которой давно мечтали, но которую так и не смогли нигде найти. Естественно, в этот момент вы испытываете радость! Но потом вы видите цену этой вещи и понимаете, что цена для вас слишком высока. То есть можно, конечно, поставить перед собой задачу заработать или накопить на покупку этой вещи, но задача эта будет слишком сложна и не слишком приятна. Что произойдет с вашей радостью?
Правильно, она померкнет. И померкнет она именно потому, что ваша радость оказалась откорректированной вашими размышлениями…
Все сказанное и означает, что человек осознанно или неосознанно взвешивает свои эмоциональные переживания по поводу различных возможных жизненных задач, осознанно или неосознанно соотносит эти переживания с результатами обдумывания – и только потом выбирает, какая из задач кажется ему наиболее значимой, полезной или приятной. Результатом этого выбора и становится конкретное желание.
Для нашего с вами разговора во всех этих рассуждениях важно одно: на всех этапах этого сложнейшего процесса человек называет все возможные результаты, условия и способы словами! И от того, какие слова для называния всего этого он выберет, будет зависеть и формулировка задачи, и отношение человека к ней, и перспективы ее решения и многое, многое другое.
Следовательно, в разговоре о наших желаниях нам предстоит разбираться с тем, какими словами мы называем все, что связано с нашими эмоциями, все, что связано с нашим думанием, и все, что связано с выбором того или иного желания.
Глава 3. С чего начинаются наши желания
Итак, все наши желания начинаются с чувств, которые вызывают у нас разные кусочки реальности. В самом деле, мы хотим обладать тем, что вызывает у нас восторг, делать то, чем мы можем гордиться и т. д. А от того, что заставляет нас испытывать ужас и отвращение, мы готовы бежать со всех ног. А если что-то нам безразлично, мы даже ухом не ведем и делать что бы то ни было не планируем.
Что ж, будем выяснять, какими словами обозначается все то, что мы чувствуем. Тем более что наши чувства участвуют в решении наших жизненных задач очень разнообразно:
Вообще-то способность испытывать различные эмоции в эволюции появляется довольно поздно: где-то в районе высших млекопитающих. А до появления этой способности животный мир руководствовался в своем поведении очень простым параметром: если взаимодействие с каким-то конкретным кусочком реальности доставляет удовольствие – взаимодействие нужно продолжать, если неудовольствие – взаимодействие следует немедленно прекратить.
Однако удовольствие или неудовольствие – это только положительный или отрицательный знак эмоционального переживания.
Любому носителю русского языка понятно, что делать что-то страстно – это делать с куда большим энтузиазмом, чем просто делать. Точно так же нам ясно, что настроение – штука очень неустойчивая, а отношение – наоборот и т. д.
А еще нам понятно вот что: когда мы говорим «Я в ужасном состоянии» – на самом деле в этот момент мы говорим о том, что ничего мы сами с собой поделать не можем.
Удивлены? А вы вспомните, какие два состояния есть у телевизора. Правильно, «Вкл» и «Выкл». И ни одно из них от «воли» телевизора не зависит: это мы с вами решаем, быть ему включенным или выключенным.
И вот мы говорим о своем «ужасном состоянии», сами это слышим – и начинаем верить, что это самое состояние нам никоим образом не подвластно: оно с нами случилось, и мы теперь можем только мучиться.
То же самое происходит и с остальными названиями различных эмоциональных событий: мы сами себе задаем способ взаимодействия с ними…
Как известно, чем устройство сложнее, тем оно менее надежно и тем труднее управляется. Видимо, так же происходило и в природе: когда животный мир развился до уровня высших млекопитающих, их устройство уже оказалось настолько сложным, что потребовались дополнительные механизмы управления их поведением: в зависимости от того, с чем животное встречается, требуется запуск совершенно различных реакций. Встретилась рысь, скажем, с зайцем – нужно его ловить и есть. А если она встретилась не с зайцем, а с другой рысью – нужно драться, чтобы защитить свою зону охоты от нежелательных конкурентов. А если предположить, что во владения рыси вдруг забрел тигр (интересно, бывает такое или нет?) – тут уж лучше бежать как можно быстрее, чтобы выжить. Но ведь вполне может быть такое, что рысь встретилась не с кем-то, ей давным-давно известным и понятным, а с каким-то совершенно новым для нее животным – и ей теперь нужно как можно быстрее решить, что же предпринять.
А каждая из эмоций, как известно биологам, создает в организме свой биохимический фон, который и запускает нужную поведенческую реакцию. Похоже, природе показалось самым экономным вариантом дать высокоразвитым животным способность испытывать различные эмоции, каждая из которых мгновенно запускает какое-нибудь поведение, полезное с точки зрения выживания. Предлагаем вам свой взгляд на эмоции, каждую из которых мы переживаем (с физиологической точки зрения) точно так же, как и животные – и главное, в тех же самых ситуациях.
Вы имеете полное право возмутиться: как же так?! А где благодарность, гнев, отвращение и все прочее? Зря, что ли, в языке существует столько слов, обозначающих различные чувства?!
Между прочим, в разных языках количество слов, обозначающих чувства, вовсе не одно и то же. Например, в нашем языке слов про приятные чувства вдвое меньше, чем про неприятные, а в испанском – наоборот. Зато в скандинавских языках слов про неприятные чувства аж в три раза больше, чем про приятные! Значит ли это, что у испанцев приятных чувств намного больше, чем у нас, а у норвежцев больше разновидностей неприятных переживаний?
Мы предлагаем понимать этот факт иначе: на самом деле основных чувств (иначе говоря, эмоций) – все-таки именно шесть. Просто в жизни человека существует куда больше разнообразных ситуаций, чем у животных. В результате когда одна и та же эмоция испытывается в принципиально различных ситуациях, в каждой из них она приобретает особые оттенки. Например, когда мы злимся на бродягу, портящего нам настроение своим запахом – это гнев. А когда мы злимся на того, кто имеет над нами власть и потому может очень серьезно осложнить нам жизнь, – злиться по-настоящему мы не рискуем и просто на него обижаемся…
Именно поэтому в любом языке имеется такое множество разных слов про чувства, которые при ближайшем рассмотрении оказываются своего рода «коктейлями» из эмоций и наших мыслей по поводу той или иной конкретной ситуации.
Причем знаете, что интересно? Все остальные слова, обозначающие чувства в русском языке (и мы сильно подозреваем, что и в других – тоже), можно разделить на шесть групп, соответствующих этим основным эмоциям. То есть все прочие слова про эмоциональную сферу человека вполне можно рассматривать как вариации на эти шесть тем…
А теперь мы постараемся определить каждое из «эмоциональных» слов, опираясь именно на то, синонимом какой из шести основных эмоций оно является.
И начнем мы все-таки с РАДОСТИ.
Переходим к куда менее приятной эмоции – к страху. Точнее, к вариациям на тему страха.
На очереди – вариации на тему злости.
Итак, злиться – значит хотеть доставить кому-то то или иное неудовольствие. Но неудовольствие могут испытывать только живые существа. Отсюда следует, что злиться на погоду, правительство, не желающую работать технику и пр. – ГЛУПО!!!
На этом выводе (кстати, весьма небесполезном) мы заканчиваем разговор о синонимах злости и переходим к тоске.
А теперь у нас на очереди – любопытство и его производные.
И на десерт нам осталось безразличие – то есть именно то чувство, которое люди в повседневной жизни чаще всего именуют загадочной фразой «Я ничего не чувствую». Вообще-то ничего не чувствует только покойник…
Глава 4. Что происходит потом у нас в голове
Итак, мы с вами выяснили, какими эмоциями могут быть окрашены для нас различные кусочки окружающей нас реальности. Но сами по себе эти эмоции – еще совсем не желания. Скорее это похоже на магнитные силы притяжения и отталкивания: к чему-то нас изо всех сил тянет, а от чего-то мы шарахаемся, как черт от ладана.
На мы же с вами не обезьянки, чтобы по первому крохотному внутреннему сигнальчику кидаться к чему-то или от чего-то! Нам же еще подумать надо… Кстати, а что это такое – думать?
Возможно, вы захотите возразить: а как же всякие интуитивные озарения? Что делать со знаменитым мифом о том, как Дмитрию Ивановичу Менделееву приснилась его периодическая таблица элементов? Или с тем, как другой великий физик – Фридрих Кекуле – описал вид бензольного кольца, увидев в зоопарке сцепившихся хвостами обезьян? Разве они не думали?
Конечно же, думали. Они как раз-таки и перерабатывали всю имевшуюся у них информацию сотнями различных способов, и в какой-то момент использовали еще и те легендарные способы, о которых рассказывали нам в школе на уроках химии…
В очень упрощенном виде думание можно представить себе примерно вот так:
Если же человек тысячу раз повторяет себе один и тот же вопрос, в поисках ответа ходит одними и теми же путями или вообще дает себе один и тот же ответ – это не имеет никакого отношения к настоящему думанию. Это – всем знакомое пережевывание…
Вот именно так нам и приходится думать при выяснении, чего же мы на самом деле хотим. И думаем мы при этом об очень многих вещах, даже если сами того не замечаем: ведь в процессе решения наших жизненных задач очень многое зависит от того, насколько адекватно мы представляем себе реальность.
Представляете, насколько важна реалистичность наших представлений о мире?! Но для того, чтобы наши представления были сколько-нибудь реалистичными, их необходимо строить с помощью адекватных инструментов исследования мира…
Строим мы их с помощью различных операций с информацией – то есть, собственно говоря, думательных действий. И действия эти, в свою очередь, тоже могут быть адекватными или неадекватными. Адекватные думательные действия позволяют нам иметь достаточно реалистичную картину окружающего мира, которую мы, тем не менее еще и будем нужным постоянно проверять и при необходимости корректировать. Соответственно, в результате неадекватных думательных действий нам удается создавать не столько представления об окружающем мире, сколько приятные, но совершенно нереалистичные иллюзии…
Мы, например, можем осваивать реальность собственным думательным опытом или практическим опытом – а можем верить кому-то на слово. Можем проверять информацию и в результате такой проверки подтверждать или опровергать ее – а можем просто полагать, что некое утверждение истинно. Можем пытаться думать, не определяя слова, о которых думаем – а можем их сначала определить… Мы можем сравнивать какие-то кусочки реальности между собой конструктивно – а можем делать это, чтобы посыпать пеплом собственную голову или, напротив возгордиться…
В результате наши представления об окружающем мире могут стать реалистичными, а могут оказаться просто нашими ни на чем не основанными фантазиями. И мы, соответственно, будем обобщать представления о реальности или просто иллюзии, а потом на основе таких обобщений пытаться что-то понять или предвидеть…
Представляете себе степень влияния адекватности наших думательных операций на решение наших жизненных задач?!
Так что отражение различных думательных действий в нашем языке мы будем изучать внимательно, детально и постепенно. Все интересующие нас думательные действия мы разделим на четыре группы: операции по сбору информации, ее проверке, последующей обработке и анализу и, наконец, по деланию из имеющейся информации выводов.
Когда информация собрана, начинается, возможно, самое интересное: с ней же теперь нужно что-то делать! Ее необходимо проверить, поискать ей обоснования, порассуждать о ней, проанализировать, систематизировать…
Кстати, а зачем вообще определять слова – тем более такие всем вроде бы понятные, как, скажем, «любовь» или «счастье»?
Как это – зачем?! А как человек может успешно решать свои жизненные задачи, если их условия непонятны, искомое не определено, а способы туманны?!
Представим себе, что некий человек не определил для себя слово «успех». Тогда он не сможет выстроить конкретную последовательность шагов, необходимых для достижения успеха. Это означает, что какие-то усилия на то, чтобы стать успешным, он тратить будет, а насладиться результатом все равно не сможет. Кроме того, он никогда не сможет быть уверен, что достиг успеха – а значит, всегда будет зависеть от мнения окружающих насчет того, можно ли считать его успешным. Но ведь тогда он постоянно будет пребывать в тревоге и сомнениях: а успешен ли он? Вот и получается, что неопределенность каких-то очень важных жизненных понятий приводит к сильнейшей зависимости человека от мнения окружающих.
Кстати, интересно само устройство слова «информация»: английское «in-» аналогично русской приставке «в-» – то есть описывает внутреннее положение того, на что указывает корень слова. А этот самый корень «form-» определенно означает форму чего-то. Вместе, судя по всему, получается «оформленное нечто», «нечто, имеющее форму». То есть информация непременно должна иметь четкую конкретную форму. А любая форма подразумевает наличие четких устойчивых границ. Вспомните, мы говорим «бесформенное» о чем-то, что таких определенных границ не имеет: о подушке, облаке и т. д.
Ну что ж, когда информация собрана, проверена, основные понятия определены – приходит время эту информацию изучать…
Наконец собранная и проверенная информация изучена и систематизирована. Пришло время делать из нее выводы. Строго говоря, именно эти выводы позволяют нам использовать в повседневной жизни результаты нашего думания.
Как раз в ходе осмысления и оценивания своих чувств и представлений человек выясняет, что для него на самом деле значимо, а что нет – и это, возможно, самое важное действие в его жизни. Самое важное – потому, что от именно от этого действия ежедневно, ежечасно и ежеминутно зависят отношения человека с собственными желаниями.
Часто ли вы произносите фразу «Мы хотим больше, чем можем» – ну, или какие-то другие вариации на эту тему? И даже если ничего на эту тему не говорите – согласны ли вы с этим утверждением?
Если вы на любой из этих вопросов ответили «да» – поздравляем: вы относитесь к большинству. И тем не менее мы с вами не согласны.
Более того, мы даже готовы с уверенностью утверждать обратное: мы всегда можем больше, чем хотим.
Сомневаетесь? А вы задумайтесь: сейчас вы сидите (или лежите, счастливчик!) и читаете эту книгу. А что еще вы могли бы сейчас делать вместо этого сомнительного занятия? Ведь правда же, вы вполне могли бы спать, есть, плавать в бассейне, работать, ходить по магазинам, курить, смотреть телевизор – или заниматься еще чем-то из миллиона принципиально возможных дел…
Но вы все-таки читаете! Почему?!
Правильно: потому, что сейчас вы хотите делать именно это, а от прочих возможности предпочли отказаться.
Так чего на свете больше – того, чего мы хотим, или того, что мы можем? То-то и оно…
Конец ознакомительного фрагмента.