Пятый шаг
Наутро, а точнее, в три часа дня, еле отрываю голову от подушки, чтобы дойти до душа и смыть с себя жутчайшее похмелье. Когда у меня было такое состояние в последний раз? Да никогда! Не помню такой огромной головы, рвотных позывов, трясущихся рук и чёрных точек в глазах. Я не любительница напиваться до состояния не стояния, но что-то случилось в этот раз, и мой контроль над ситуацией полетел к чёртовой матери. Переступила через собственное табу.
– Ник, – шепчу, стоя под сильным напором прохладного душа.
Да, он был там. Или нет? Был, точно был, меня же привёз домой именно он. Николас Холд. Ник.
Но вот, что было до прибытия к дверям нашего гнезда, припоминаю смутно, в тумане и отчего-то у меня нет желания даже напрягать мозги, чтобы воспроизвести все события вчерашнего вечера. Я интуитивно чувствую, что произошло то, о чём точно буду сожалеть и ощущать вину. Хотя уже сейчас червячок стыда и раскаяния пробивает подкорку головного мозга, и от этого мне крайне некомфортно.
Немного придя в чувство, я переодеваюсь в спортивный костюм и спускаюсь на первый этаж, чтобы убить отвратительное послевкусие во рту. Тело ломит, а глаза слезятся.
– Больше не буду так пить, – заверяя себя, закрываю глаза на секунду, чтобы побороть слабость организма и головокружение.
Удивительно, что меня унесло в астрал всего от трёх стопок текилы. Это был первый раз за всю мою взрослую жизнь. Объяснение я нахожу тут же – палёный алкоголь. Видимо, Люк решил сэкономить и заказал где-то дешёвую выпивку. Даже после водки с тоником… пять бокалов… я не чувствовала себя так гадко, как сегодня.
И это придётся пережить. Достаю из холодильника прохладную воду и лимон. Один взгляд на еду, и я готова подарить содержимое желудка фарфоровому другу.
– Дорогая.
– Почему ты так орёшь, мам? – Скуля, я навожу себе спасительный напиток.
– И это нормально, Мишель? Прекрасный вечер окончился похмельем, – отчитывает она и проходит к шкафчику с лекарствами. Сажусь за обеденный стол и прижимаюсь щекой к стеклянной поверхности. Да, так несколько лучше.
– И, к твоему сведению, – продолжает поучать меня, – я сейчас говорю как обычно. Даже не повышая голоса, хотя должна бы. А тебе пора понять, что спиртное не принесёт наутро ничего, кроме головной боли и несварения желудка. А также ты испортишь свой цвет лица, кожу, появятся пигментные пятна, целлюлит и ещё много побочных отложений на твоём внешнем виде.
Эти нравоучения я слушаю уже третий год и благополучно пропускаю их мимо ушей. По законам жанра через десять минут присоединится папа и тоже не упустит возможности вставить свои познания в том, какие последствия буду переживать лет так через пять, а как испорчу гены, которые они хотят видеть в своих внуках. Мама дорогая!
Прикрываю глаза, чтобы приготовиться к нотациям, в этот раз, как бы ни было отвратительно признавать – готова выслушать их и больше так не делать. Но моему покорному повиновению и искреннему желанию раскаяться, не дано свершиться. Раздаётся грохот от входной двери, что я подскакиваю на месте, открывая глаза и садясь ровно. Но тут же издаю стон от тянущей боли в лобной части и опираюсь головой в ладони, поддерживая себя локтями на столе.
Причиной шума становится папа, залетевший в столовую с бордовым от злости лицом и выражением: «Кому-то будет плохо». Не надо говорить, что кто-то это я. Только он вряд ли уже знал, что я переживаю своё первое в жизни явное похмелье.
– Так, Мишель Пейн, какого чёрта, объясни мне, ты творишь?! – Кричит он. Мои капилляры в глазах, кажется, взорвутся от высоты его голоса и силы. Кривлюсь.
– Дорогой, что случилось? – Спокойно спрашивает мама, подходя ко мне, ставит передо мной бокал с мутной жидкостью.
– Пей, Мишель, это поможет, – подталкивает меня к бокалу она и возвращает всё внимание на мужа, который кипит от ярости. Вижу папочку в таком состоянии по отношению ко мне в первый раз. Ладно, не первый, но очень редко заставляю его так сильно выходить из себя.
– А случилось то, что за последние двадцать четыре часа меня два раза обвинили в том, что я ужасный отец! Случилось то, что какой-то сопляк читает мне нотации о моем невнимательном отношении к собственной дочери! – Папа ударяет кулаком по стеклянному столу. Успеваю подхватить спасительный бокал, пока мой рот приоткрывается от удивления из-за его слов.
– Я ничего не понимаю, – качаю головой, отпивая неприятный напиток.
– Не понимаешь? – Продолжал источать на меня свой гнев папа. – Николас Холд вчера после того, как ты отправилась гулять, посоветовал мне тщательнее отбирать для тебя партнёров, а не подкладывать под недозревших парней с буйством гормонов, лапающих тебя у всех на глазах. Сегодня за завтраком в гольф клубе я подошёл к нему, чтобы поздороваться, а он смерил меня презрительным взглядом и осведомился о твоём состоянии. Как мне стало известно, он привёз тебя вчера, и я выслушал нотации, к чему приводит женский алкоголизм. Мишель, я очень рассержен сейчас!
Пока в моей голове укладываются его слова, и всё встаёт на свои места, до меня начинает доходить, что этот мужчина без спроса влезает в мою жизнь и портит её, откровенно и даже не стесняясь того, что он никто! Раздражение перебивает моё похмелье, придавая силы, как и злость. Допиваю лекарство до конца, отставляя бокал на стол, и решительно произношу:
– Этот Николас Холд меня преследует, папа. Он маньяк. Сначала он каким-то образом привозит мой потерянный телефон, затем имитирует спасение из лап Зака. А у меня, между прочим, было всё под контролем, я умею постоять за себя. Дальше появляется на вечеринке у Люка. Как он смог туда попасть и узнать о ней? Он следит за мной. Он просто болен.
– Дочь, – папа вздыхает и устало трёт лоб. – Я бы поверил в это всё, если бы мы говорили об обычном студенте. Но это Николас Холд, он не станет заниматься глупостями и делать то, о чём ты здесь говоришь. Тем более преследовать тебя ему нет смысла. Ему не двадцать и даже не двадцать четыре. И он мне ясно дал понять, что не поощряет твоего поведения, и открыто обвинил меня в недостатке внимания для тебя. А наша компания нуждается во внедрении извне и «W.H InternationalCorporation» идеальные инвесторы. От него зависит моя карьера и твоё благополучие тоже, как твоей матери и сестры!
– А как Ник связан с «W.H.»? – Недоуменно спрашиваю я о самой мощной во всей Канаде, даже мире, корпорации, затрагивающей несколько крупных отраслей, таких как: грузоперевозки, лизинг, промышленность и строительство. Слышала об этой компании, многие наши студенты говорили о практике там, но это было невыполнимо, и я благополучно забыла о её существовании.
– По неофициальным данным и слухам, Николас Холд руководит сознанием Райли Вуда и его деньгами. Как он скажет, так и будет, словно он и есть владелец этой компании. Вуд всегда советуется с ним по поводу вложений и приобретений, хотя Холд даже не работает в корпорации, не появляется там. Но это только поговаривают. Холд ведёт отдалённую от светских раутов жизнь, иногда появляется на благотворительных вечерах, но его невозможно поймать, и мало кто знает его в лицо. Поэтому, Мишель, ты опозорила меня перед ним, а значит, и перед Вудом. Он донесёт всё ему. Ты хоть представляешь, как я сейчас себя чувствую? – Отец красноречиво смотрит на меня, а я поджимаю недовольно губы.
– Но он действительно следит…
– Довольно, Мишель. Я не намерен больше слушать эти глупости и с сегодняшнего дня ты под домашним арестом. С меня хватит! Больше никаких вечеринок, мальчиков и поездок загород. Учёба, курсы, дом – это на ближайшую неделю твоя жизнь. Дальше посмотрим. От тебя одни проблемы, – перебивает он и указывает на меня указательным пальцем.
– Но папа! – Возмущаюсь я и подскакиваю.
– Никаких, но папа. Иди к себе, Лидия принесёт тебе обед, а я отправляюсь разгребать дела в офисе. И убеждать Вуда о вложениях, доказывать ему, что я хороший отец и моя дочь воспитанная девушка. А не алкоголичка, которая выдумывает глупости, – яростно, посмотрев на меня и маму, разворачивается, направляясь к дверям.
– Мишель, – с укором произносит мама.
– Мам, но я говорю правду, – обиженно отвечаю.
– Тебе, возможно, показалось. В твоём возрасте хочется, чтобы все мужчины обращали только на тебя внимание. Но так не бывает. Ты придумала себе это. И мы должны благодарить его, что он привёз тебя домой в целости и сохранности от твоего Люка. Я говорила, что не следует заводить хоть какие-то отношения с подобными парнями. Молодёжь сейчас пошла очень распущенная и неуправляемая, а ты из высшего круга нашего города, поэтому отец прав. Ступай и отдохни, от тебя воняет перегаром, и выглядишь совершенно неподобающе. Не могу смотреть на тебя. Я буду в салоне, а затем у меня ужин с девочками, – отчитывает она меня.
Я зло хватаю бутылку воды и направляюсь на второй этаж, громко топая.
Какого черта, он лезет в мою жизнь? Кем он себя возомнил, урод?!
Меня трясёт от негодования, за что расплачивается моя дверь, с грохотом закрывшаяся за мной. Никогда не была под домашним арестом, даже в шестнадцать. Наоборот, меня не трогали. Папе было откровенно всё равно: пью или нет, где пропадаю и что делаю. Главное, чтобы меня не забрали в полицию или я не совершила иные вещи, которые порочили бы его имя. Обещала, что такого никогда не произойдёт. Обидно, прямо до слёз. Но их, как назло, не было. С силой пинаю стул, который падает на пол.
Сажусь на постель и беру телефон в руки. Так этот козел ещё и звонил мне. Моей ярости нет предела, а я не знаю, куда её выплеснуть и растираю лицо ладонями, чтобы хоть как-то утихомирить себя.
Решив, что сейчас я ничего не сделаю, и это наказание совершенно не отличается от моей обычной жизни, немного остываю. Достаю ноутбук и открываю страничку в фейсбуке, затем вбиваю в поисковике имя этого наглого лгуна, но ничего. Кажется, что такого человека не существует, а вот его друг популярен.
Моё нутро желает мщения, жестокого мщения за это внедрение. Телефон подаёт признаки жизни, и я перевожу взгляд на него.
– Да пошёл ты, урод, – фыркаю, сбрасывая звонок.
Но это повторяется ещё два раза, а я продолжаю игнорировать звонившего.
Что ему, вообще, от меня надо? Он меня преследует, и пусть родители не верят, но это так. И то, что Николас Холд звонит уже в пятый раз, подтверждает мои слова. Но, конечно, они скажут, что я ему просто навязалась или забыла в его машине что-то. Да и ещё прикажут улыбаться ему, зацепятся за мои слова. А это самое страшное для меня. Поэтому умолчу.
Через полчаса приходит сообщение, и я недовольно открываю его.
+1 (647) 9466777: «Злишься. Не стоит, Мишель, это только усугубит твоё положение. Я же желаю тебе добра и хочу уберечь тебя от последствий»
Хочется кричать от этой наглости. Быстро набираю ответ: «ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ! ОСТАВЬ МОЮ ЖИЗНЬ В ПОКОЕ, ЗАЙМИСЬ СВОЕЙ, НЕВИДИМКА ЧЁРТОВ»
Довольная собой отправляю послание и тут же отключаю телефон. На всякий случай. Оставшийся день провожу лёжа на постели и болтая с Сарой, которая рассказывает мне занимательные вещи о том, что вчера было и как зол Люк.
Вот этого ещё не хватало, он мне нравится и с ним удобно, а из-за какого-то придурка мы расстались. Придётся поправить положение завтра.
С этими мыслями я засыпаю, до сих пор переживая отголоски похмелья, планируя тщательно свои слова.
Утро начинается как обычно: отец отсутствует, как и мама, которая до сих пор спит. Сестра только издевается надо мной, припоминая моё наказание. От этого я фыркаю и, окончив завтрак, направляюсь в университет Торонто на занятия.
Встретив в коридоре одного из корпусов Сару, бросаю ей, что хочу найти Люка перед парой. Её не воодушевляют мои слова, и она обиженно цокает. Подруга считает, что этот парень мне не подходит, что я достойна лучшего, но… не хочу заводить отношения с кем-то из нашего круга. Она знает меня лучше других, и не хочет понять, насколько мне необходимо быть обычной. Люк идеально подходит под мои критерии. Он не так богат, как наши семьи с Сарой. Он из обычной семьи с достатком чуть выше среднего и старается зарабатывать сам. Это меня в нём и привлекло – самостоятельность.
Нахожу Люка в кругу своих друзей-футболистов. Улыбаясь, подхожу к компании, и дотрагиваюсь до его плеча. Он резко оборачивается и сбрасывает мою руку.
– Чего тебе? – цедит он.
– Хочу поговорить, – виновато произношу я и бросаю взгляд на ребят, прячущих улыбку.
– Нам не о чем говорить, после субботнего вечера, – он передёргивает плечами и отворачивается.
– Слушай, прости. Я напилась и, вообще, не помню, что было, – лгу я.
– Идите, сейчас приду, – он указывает головой парням, чтобы оставили нас, и те со смешками уходят.
– Люк, – беру его за руку и тем самым заставляю посмотреть на меня, – правда, прости. Мы же не расстаёмся из-за этого недоразумения?
– Недоразумения?! – Шипит он, сужая глаза. – То, что тебя чуть не трахнул в моём доме какой-то урод, да ещё и унизил меня на глазах у всех, а ты позволила это, называешь всего лишь недоразумением?
– Я была пьяна, – оправдываюсь, пожимая плечами. – Ну ладно, если не хочешь…
Только разворачиваюсь, чтобы уйти, но он хватает меня за талию и прижимает к себе.
– Я приревновал. Сильно приревновал, он целовал тебя в шею, а тебе нравилось это, – шепчет он мне на ухо.
– Я думала, что это ты, наверное, – продолжаю беззастенчиво врать.
– Правда? – Недоверчиво переспрашивает Люк.
– Конечно, – уверенно заверяю и поворачиваюсь, улыбаясь ему. – Я совершенно не помню, кто там был. Видимо, текила слишком ударила по моей голове. Я тебя видела, и ведь сбежала именно к тебе.
– Ты знала, как его зовут. Николас, – прищуривается, пытаясь поймать меня на лжи.
– Боже, какой ужас, – имитирую испуг. – У него какие-то дела с папой, я не в курсе. И даже не представляю, что он там делал. Правда.
– Джексон говорит, что мы с тобой разные. Ты богатая девочка, а я всего лишь учусь на стипендию от футбольной команды. И это меня волнует, – он тяжело вздыхает и опускает глаза.
– Какая разница, дорогой? Я ни разу не упрекнула тебя, да и не требую от тебя ничего. Ты мне нравишься просто так, потому что ты интересный, весёлый и замечательный, – ласково говорю, дотрагиваясь до его щеки.
– А этот… он богатый. Если твой отец захочет, то ты будешь с ним. Один его костюм…
– Не надо, – прижимаю палец к его губам и заставляю замолчать. – Он никто, избалованный наглый придурок, считающий, что ему все должны. Ты в разы лучше его, поверь. И мне никто ничего не прикажет. Я сама выбираю тех, с кем встречаюсь. Я выбрала тебя.
– Хорошо, я прощаю тебя, но не хочу, чтобы ты с ним общалась, – стравит он условие. Смеюсь от облегчения.
– Боже, Люк, я его даже не знаю. Встретились на вечере первый раз.
Теперь мне можно давать премию, как лгунье года, но что поделать, иначе я могу потерять этого парня. С ним можно быть простой и свободной, как и мечтаю. Он тот, кто не даст мне вернуться обратно.
– Мы опоздаем, а мне нельзя пропускать занятия, – Люк берёт меня за руку и ведёт по коридору.
– Может, пообедаем вместе? У меня перерыв с четырёх до шести, перед курсом психологии, – предлагаю я, пока он провожает меня к моей аудитории. Но он отрицательно качает головой.
– У меня тренировка до шести, а потом смена в баре, – грустно отвечает Люк.
– Тогда напиши мне, ладно? – Останавливаюсь перед необходимым кабинетом.
– Хорошо, Миша, я…в общем, ты знаешь, как я отношусь к тебе. Я хочу быть с тобой и готов прощать тебя, – он чмокает быстро меня в щёку, и я уже смотрю на удаляющуюся спину.
Когда-нибудь моё сердце дрогнет от его слов? Или буду всегда такая запрограммированная и неживая? Когда оно застучит?
Мотаю волосами, чтобы сбросить с себя печальные мысли, захожу в аудиторию и плюхаюсь на место рядом с Сарой.
День выдаётся тяжёлым, предстоят тесты по окончании первой половины второго полугодия и мой головной мозг просто вскипает от напряжения. Подруга уходит раньше на свидание с новым ухажёром, и мне приходится отправиться пообедать одной. Накидываю на себя пальто и выхожу из здания университета, направляясь к парковке. Подойдя к машине, я открываю дверь, как до моего плеча кто-то дотрагивается. Вздрагиваю от испуга и оборачиваюсь, удивлённо смотрю на высокого мужчину в чёрном костюме. Холодные голубые глаза незнакомца не выражают ни единой эмоции, пугающие меня до жути. Его классический костюм не может унять страха внутри.
– Да? Вы что-то хотите? – Вопросительно поднимая брови, делаю шаг назад и ожидаю объяснения этому вторжению в моё пространство.
– Мисс Пейн, вас ожидают. Прошу пройти со мной, – сухо произносит он, а я сглатываю от неприятного ощущения.
– Кто?
– Мистер Холд, – на этом имени весь страх улетучивается, оставляя лишь раздражение.
– Мистер Холд, значит, – тяну я. – Передайте этому человеку – пошёл он в задницу.
– Мисс, мне бы не хотелось это передавать ему, поэтому прошу вас, – его интонация меняется и теперь он пытается давить на меня.
– Не хотите? – Задыхаюсь от наглости этих слов, и он кивает.
– Также мне придётся применить силу, – продолжает мужчина, делая шаг ко мне.
– Вы совсем рехнулись? Нет! Если прикоснётесь ко мне, то я заявлю на вас. Вы совершенно не представляете, кто я такая, чтобы со мной так обращаться и приказывать мне! – Возмутившись, отворачиваюсь, чтобы забраться в машину.
– Мишель, – замираю, как только до меня доносится знакомый голос. Медленно поворачиваю голову, встречаясь со взглядом карих глаз.
Передо мной вместо этого шкафа стоит Ник в классическом тёмно-синем костюме и, вновь не мигая, смотрит на меня. Властный и настойчивый урод!
– Я тебе ясно сказала, отвали от меня, – зло шиплю, делая шаг в его сторону.
– Да, твои орущие буквы намекали на это, но…
– Никаких «но», – перебиваю его, чем вызываю секундное удивление. – Что ты хочешь? Ты портишь мою жизнь, преследуешь меня, говоришь… я не понимаю.
– Не кричи, крошка, хочу пригласить тебя на обед, ты ведь туда и едешь, – спокойно произносит он. Прищуриваюсь, ища подвох. Но он расслаблен и это меня раздражает, я ведь готова подлететь в воздух, как пробка из шампанского, а ему хоть бы хны.
– Нет, – резко отвечаю я.
– Что ж, тогда мне придётся снова посоветовать твоему отцу, чтобы он больше уделял внимания твоему воспитанию, – приподнимает нагло уголок губ. Сжимаю руки в кулаки.
– Какого чёрта?! Прекрати это, – вскрикиваю я.
– Один обед, – заверяя меня, подходит ко мне и забирает из моих рук ключи от «Ауди».
– Что ты… – шепчу, обескуражено наблюдая, как он захлопывает дверцу моей машины и блокирует её.
– Я голоден. Составишь мне компанию? – Как ни в чём не бывало, продолжает он, вкладывая обратно в мою руку ключи от машины.
– Хорошо, только объяснишь мне, зачем ты ходишь за мной, – ставлю я условие, и он довольно улыбается, указывая рукой вперёд.
– Поедем на моей, – мужчина идёт к внедорожнику, припаркованному недалеко от нас.
– Не волнуйся, я верну тебя сюда к занятиям, – произносит он, оборачиваясь ко мне.
– Хватит копаться в моей жизни, – устало вздыхаю и запускаю руку в волосы, пропуская их сквозь пальцы. Взгляд Ника приковывают мои движения. Он, как коршун, следит за каждым миллиметром волос, проскальзывающих между моих пальцев. Быстро прекращаю расчёсывать свои волосы. Но ведь я так делаю, когда сильно волнуюсь, к сожалению, многие принимают это за попытку флирта.
Мужчина моргает, поднимая на меня голову. Нахмурившись, больше ничего мне не говоря, направляется в сторону машины, мне ничего не остаётся, как последовать за ним. Его шофер открывает мне дверь заднего сиденья и предлагает руку, на которую я даже не обращаю внимания и забираюсь в кожаный салон. Ник через несколько секунд располагается рядом.
Должна разобраться с ним и вернуться в свою жизнь, где ему нет места. Мне необходима моя размеренность и уверенность в завтрашнем дне. А этот мужчина ломает весь мой распорядок, и сегодня я с ним попрощаюсь навсегда. Должна, как бы ни был он интересен.