45-й президент. Сражение за Белый Дом. Елена Клепикова (Елена Клепикова, 2017)

Искать настоящего, подлинного, человечески определенного Дональда Трампа стали давно. Припоминаю, как в начале президентской гонки, когда Трамп, к ужасу партийного руководства, брал штат за штатом, решили тормознуть его победный стиль серией рекламных негативчиков. Понадобился яркий, эффективный на него компромат. Уяснение зоны Трамповой ранимости. Если хочешь щипнуть больнее, надо знать кого щиплешь.

Вдруг – а кто такой Трамп?

Победитель оказался фантомом. В лучшем случае Фантомасом. Вездесущ и неуловим. Носит разные маски, а что под маской – неизвестно. Феномен Трампа.

Соблазняет проследить, откуда взялась эта невероятная извилистая, ни на кого не похожая личность. Наметить пунктир незаурядной судьбы, характера, личной особости, командного склада. Короче, событийная хронология с психологией и комментами.

Дональд в семье

Начнем с того, что родовая, по отцовской линии, фамилия нынешнего кандидата в президенты была не Трамп, а Дрампф. Над уродцем вдоволь порезвились враги миллиардера – мол, Дрампфу никогда бы не стать всемирно известным брендом. Хорошо, что дедушка Дональда, немецкий иммигрант (как и бабушка), не ведая о будущих затруднениях будущего внука с такой корявой фамилией, догадался ее заменить на более звучную. Семейство Трампов (Дрампфов) живет в Штатах с 1885 года. После обычных эмигрантских мытарств, проблуждав в поисках заработка «от моря и до моря» и взяв курс на восток, первое поколение Трампов благополучно осело в нью-йоркском Куинсе, заложив там основу фамильного строительного бизнеса.

Отец Фред Крист Трамп был крупный и преуспевающий застройщик жилых домов в Куинсе и Бруклине. Терпеливо, экономно, но без ущерба качеству билдинга, ежедневным изморным трудом (никаких отпусков и уик-эндов) Фред постепенно расширял свой бизнес, пока не стал владельцем собственной билдинговой империи. Ко времени рождения Дональда 14 июня 1946-го, Фред был миллионер.

Мать, Мэри Энн Маклеод, родом из Шотландии. Восемнадцатилетней барышней уехала на праздники в Нью-Йорк, где познакомилась с местным строителем и осталась. Свадьбу сыграли в 1936 году. Мэри Энн, оказавшись в неромантическом захолустном Куинсе, сильно тосковала по родине, часто навещала островной городок, где родилась в 1912 году, и пару раз брала с собой Дональда и его четырех сиблингов. Мать знала гэльский и приучала детей к этому загадочному языку. Поездки в Шотландию, тамошняя родня, обрывки гэльских легенд и песен, которые еще помнила мать, вся эта живописная иностранщина оказала на не очень впечатлительного Дональда заметное влияние, как-то формирующее его личность Большую часть жизни Трамп был окружен женщинами-иммигрантками – от шотландки-матери до обеих жен: бывшая жена Ивана и нынешняя Меланья родились за пределами США. С ними Трампу было комфортнее, чем с независимыми, качающими свои феминистские права американками.

Дональд был четвертым в семье из пятерых детей и вторым по старшинству среди трех братьев. Семья была образцовой, воспитание строгое, требовательное, взыскательное. Дети твердо знали свои обязанности, а также – что ожидают от них честолюбивые родители. Внедрялась система поощрений, наград и наказаний. Культивировалась бережливость, уважение к доллару.

Отец отказывал подростку Дональду в вожделенной бейсбольной перчатке – дороговата, подзаработай на нее сам. Не позволял упражняться на частных гольфовых площадках: «Чем плохи общественные парки?» Отцовская прижимистость, да попросту скупость, с детства угнетала Дональда. Он-то как раз любил потщеславиться семейным богатством, покрасоваться перед соседями, разъезжая с отцом в шикарном «кадиллаке».

Взрослый Дональд Трамп вспоминает себя баловнем семьи, любимым сыном грозного отца. На самом деле, общим любимцем был первенец – очаровательный миролюбивый Фредди, старше Дональда на целых восемь лет. Именно на Фредди возлагались все семейные надежды, но он воспротивился отцовскому властному диктату, пренебрег отцовским предначертанием, за что и был сурово наказан. Это потом, после падения Фредди, Дональд заслужит «любимого сына» и станет наследником отцовского бизнеса.

А пока, в изображаемое время, тринадцатилетний Дональд не только не любимчик, он – злостный нарушитель уставной семейной благопристойности. Он переживает, но как-то слишком бурно и неприглядно для окружающих, затянувшуюся у него стадию подросткового бунта против всяческих авторитетов, законов и правил. Отвратительно учится в школе, грубит, дерзит и даже плюется. Абсолютно неуправляемый. При этом спесив, самолюбив и самоуверен без меры.

Вроде бы – типическое импульсивное бессознательное проявление личности, еще не сознающей своих размеров и лимитов. А если подростковый бунт особенно затяжен и упорен, то здесь – утверждают психологи – проклюнулась личность незаурядная, крупномасштабная.

Но Фреду Трампу было не до психологических тонкачеств. И без того озадаченный своеволием старшего сына, он не намерен терпеть непристойности от Дональда. Зарвавшийся мальчишка был позором образцовой, всеми уважаемой семьи. Его неукротимость рассматривалась отцом да и всей семьей, кроме мягкосердечного Фредди, как злостное хулиганство, подлежащее искоренению.

Мальчишка был изъят из родного дома, из либеральной школы, где его педагогично терпели, и транспортирован на север штата, в военную школу – отдаленный филиал Нью-Йоркской военной академии – куда был заточен безвыездно на целых пять лет.

Без семьи. Наказание Дональда Трампа

Где-то в девяностых годах Стив Уинн, магнат игорного бизнеса и многолетний друг-враг-соперник Дональда Трампа, пронаблюдав, с каким садистическим упоением Трамп – словесно и превентивно – расправляется с воображаемым врагом, воскликнул: «Как глубоко он душевно растревожен? Как сильно и круто травмирован? В детстве или когда подрастал – кто это сделал ему?»

Как в воду глядел.

Военная школа, куда Фред Трамп определил непокорного сына, была в те годы чем-то вроде исправительной колонии для малолетних. Не успел нахальный мальчишка освоиться на новом месте, как был подвергнут принудительной обработке. Над ним превентивно, ожидая ответной реакции, издевались – словесно и дисциплинарно, его оскорбляли, унижали, морально топтали, а при попытке протеста, возмущения, жалобы – избивали.

Крутая расправа с самонадеянным новичком производилась, с лихими вариациями, до тех пор, пока не получали готовый продукт: абсолютно безличный, беспрекословно покорный, энтузиаст дисциплины, ревностный исполнитель любых приказов – короче, показательный идеальный кадет. Система не знала сбоя. Проколов не было – ни одного.

Первый год в военной школе для Дональда – шок, кошмар, катастрофа. К официальным карательным мерам добавлялись и любительские, негласно уставные – издевательства старших курсантов над новичком. По-английски будет «хэйзинг» (hazing).

Вот этого хэйзинга малолетний Трамп хватил, похоже, через край. Носил чужое белье в стирку, наводил глянец на ботинки, получал объедки на обед, безропотно сносил любые оскорбления и беспрерывные побои.

Вот что пишет бестселлерный автор Дональд Трамп об этом своем – сильно и уродливо травмированном – отрочестве, проведенном, заместо родного дома, в военной школе. Единственное место в его автобиографии, не окрашенное в позитивные тона:

«Называлось так: выбить из тебя эту говенную спесь, весь твой клятый гонор – и без остатка. Чтоб был как новенький. Без всяких там закидонов. Крутые, грубые парни. Шли на тебя с боевым кличем и – бац! – удар, еще удар и – с ног! И ты уже ползешь к ним за пощадой, раздавленный, на все заранее согласный – “Yes, Sir!” Если бы парень сотворил сегодня, что они делали тогда, получил бы четвертак в тюряге!»

Да, крупно подзалетел наш Дональд в эту школьную колонию! Воспринимал свою беду как отцовское наказание-проклятие, но главное – никак, ничем им не заслуженное. Наказание без преступления. И когда через пять лет он вышел из этой школы, понимал, что отбыл срок наказания сполна.

Поначалу он, инстинктом самосохранения, внутренне противился насилию. И даже держал у себя в общежитии фотографию брата Фредди, бунтаря и самочинца, выбравшего жизнь и профессию – летчик, вот он стоит рядом с обалденным самолетом, – по личному влечению.

Но потом Дональд эту фотку убрал. Когда осознал, что самосохранение не только бесплодно, но и убыточно.

Да и что сохранять? Он себя прежнего – охальника и буяна – не воспринимал, уже не помнил. Тот независимый дерзкий пацан был раздавлен и стерт отцовским проклятием.

Сработал другой – мощный – стимул выживания в крайности. Слабонервный Фредди – попади в такую передрягу – тут же бы сломался. Дональд был жестким, напористым, достаточно толстокожим чтобы устоять и воссоздаться.

Он стал примерным, показательным кадетом. Не слезал с доски почета, получал награды академии, устанавливал спортивные рекорды, дослужился до высшего у курсантов звания батальонного старшины. Так – немного картиночно, виртуально – уже 18-летний Дональд Трамп не только тешил свое ущемленное самолюбие, но – прежде всего – старался угодить отцу, оправдать отцовские большие – от него – ожидания.

Когда блистательная курсантская униформа была сброшена, из военной школы вышел слегка растерянный, слегка подавленный, шикарно самоуверенный юноша со слегка скособоченной психикой. Впервые в жизни в нем поселился страх. Страх неизвестно за что наказания. Тягостное ощущение близкой опасности. Неизменная враждебность окружающего мира. Необходимость превентивной самообороны. Суметь вовремя отбиться и знать своих врагов.

Все это мимолетно мелькнуло в юном Дональде, чтобы позднее доразвиться до его основной жизненной установки, о которой упоминал в начале этой главки его соперник по игорному бизнесу Стив Уинн.

Образование Трампа

Окончив военную школу, 18-летний Дональд немного потешил свое честолюбие иллюзией свободного выбора будущей профессии. Поразвлекался идеей уйти не в строительный, а в шоу-бизнес, поступить в Калифорнии на сценарно-режиссерские курсы, приобщиться к Голливуду… и вот уже он – звезда Голливуда.

Мечты несбыточные и опасные. Отец о них не знал и не должен был знать. Выбор поприща за Дональда был сделан Фредериком Трампом, так же окончательно и бесповоротно, как до того жестокое, травматичное испытание малолетки Дональда, насильственно изъятого из семьи, военной школой.

Сын знал, что за неподчинение диктату отца неминуемо следует расплата. Как у него в детстве, как у старшего брата Фредди, не оправдавшего ожиданий неумолимого родителя.

Дональд безропотно подчинился воле отца, избравшего для него карьеру застройщика, был признан – вместо отлученного от первородства Фредди – наследником семейного бизнеса, и уже мелькали в его киношном воображении заманчивые перспективы собственного блистательного успеха, подпертого отцовскими миллионами.

Поступает в Фордэмский университет, но, проучившись два года, неудовлетворенный («как если бы и не учился вовсе») Трамп делает гигантский прорыв в своем образовании – посягает на знаменитую престижную Уортонскую школу бизнеса Пенсильванского университета. Куда трудно поступить и еще труднее ее окончить.

Трамп окончил Уортон в 1968 году со степенью бакалавра наук по экономике и специализацией в области финансов. «Годы учебы преобразили меня». Наметились перспективы и пути вхождения в крупномасштабный «большой» бизнес. «После Уортона невозможно возвращаться назад».

Но возвращаться пришлось. В старомодную, бесперспективную для амбициозного выпускника Уортона строительную компанию отца. На целых пять лет.

Дональд на дне колодца. Годы прозябания: 1968-1973

К тому времени Фред Трамп лидировал в сфере недвижимости среди застройщиков Бруклина, Куинса и Статен-Айленда. Специализировался на комплексном строительстве многоквартирных жилых домов, рассчитанных на средний класс. Фред строил прочные, крепкие, добротные, предельно экономичные билдинги (преобладали типовые шестиэтажки), ничем не примечательные, стандартные. Но это был довольно высокий стандарт и со знаком качества, отвечающий потребностям и прихотям зажиточных съемщиков. Фред был преуспевающим предпринимателем и инвестором и терпеливо, рачительно, изморным трудом и экономией каждого пенни потихоньку создавал и приумножал свою строительную империю.

В 1964 году Фред осуществил свой самый дерзновенный, громадный и притом – горделиво именной – проект: строительство Trump Village. В эту бруклинскую колоссальную (по тем временам и по месту) застройку входило семь мощных билдингов в 23 этажа каждый и собственный торговый центр. Никогда раньше с таким размахом и замахом осторожный Трамп не пускался в дело! Никогда раньше не брал на себя таких грозных обязательств! Был подавлен и чуть не раздавлен интегральными расчетами и страшными цифрами бюджетного плана. Он, с трудом окончивший среднюю школу. На этой фамильной village его творческие силы, его мобильная предприимчивость иссякли. Конгломератов он больше не возводил.

Когда Дональд, возбужденный прогрессивными идеями Уортона, воротился в отеческий особняк в Куинсе (откуда уже изгнан злополучный Фредди, зацикленный на высшем пилотаже), а затем отправился в контору отца в Бруклине, – прижимистый Фред, извлекающий лишнюю копейку из всего и всегда, руководил всем своим громоздким бизнесом из сирой комнатушки в одном из своих жилых билдингов, – так вот, 22-летний Дональд, прокручивающий в голове безумные планы стремительного обогащения, был потрясен и удручен мелочевкой отцовских дерзаний на строительных площадках.

Когда Дональд приступил к работе в отцовской компании, там уже не разрабатывали крупные строительные проекты. Сыну удалось под руководством отца провернуть модернизацию большого квартирного комплекса «Свифтон-Виллидж» в штате Огайо, затратив на него $6 млн и продав за $12 млн и получив, таким образом, стопроцентную прибыль. Это был первый проект Дональда, реализованный еще в студенческие годы.

Но в основном строительная компания Трампа специализировалась не на строительстве, а на аренде домов, на продаже или сдаче внаем готовых квартир. Приходилось обслуживать всю расползшуюся по трем районам-городкам квартирную империю Трампа.

Инспектируя свои дома, и прежде всего колоссальную Trump Village, Фред и Дональд прекрасно понимали, как они смотрятся в глазах своих многотысячных съемщиков – первым и вторым поколением типично немецких строителей. А поскольку значительный контингент в их билдингах составляли евреи, Трампы проявили известную деликатность и осмотрительность, долгие годы уверяя прессу и всех любопытствующих, что семья родом из Швеции, а не Германии. Что повлекло впоследствии путаницу и недоразумения в выяснении национальности Дональда – многие держали его за шведа.

В компании отца Дональд проработал, получая зарплату, пять лет. Год за годом всякий месяц он собирал в Бруклине – из дома в дом, от двери до двери – квартплату, часто в сопровождении головорезов для защиты от агрессивных съемщиков. Мотаться по асфальту вокруг строительных объектов никак не шло выпускнику Уортона, и воображение Дональда мгновенно представило спасительный вариант.

«Отец интуитивно просекал как надо строить, и я научился этому делу в основном от него – строительству, билдингу, конструкции. Но если в чем я обгонял его, так это в концепции билдинга. А также в размахе…» Скорее – в замахе, а замахнулся Дональд – пока что в воображении – на Манхэттен, предчувствуя, что этот город станет его золотой жилой.

Минимализм претензий Фреда (выгода – в экономии), буравящего глазами строительную площадку – где бы еще скостить, дерущего лишний гвоздь из земли: пригодится, – оскорблял закидонные планы Дональда, его ставку в бизнесе на максимум, на супер. Короче, на сверхвыгоду. Конкретно: Дональд предпочитал продавать апартаменты биллионерам, которые хотят жить на Пятой авеню и не привыкли экономить.

Мечтал покорить Манхэттен. Мечтал до маньячества. Ни внятных планов, ни деловых связей, никакой финансовой поддержки. Вот на фотографии Дональд стоит рядом с победительным, доминирующим отцом. А что же Дональд? Подавленный, заметно комплексующий, растерянный, неизгладимо провинциальный (парень из Куинса с акцентом – будут шпынять его в зените богатства и славы). В 27 лет – мальчишка, волосы всклокочены, личность неопределенная, психически, эмоционально явно недоразвившаяся (таким он останется надолго, если не навсегда). Трудно поверить, что через пяток лет мальчишка (оставаясь мальчишкой) начнет гальванизировать захиревший в рецессии Манхэттен.

А пока что Дональд Трамп, покинув строительную площадку и собрав с жильцов Trump Village очередную квартплату, стоит на другом берегу Истривер и смотрит на Манхэттен. Изо дня в день.

Наконец он решается…

И в 1971-м переезжает в Манхэттен. Снимает однокомнатную квартиру на шестнадцатом этаже с видом на водонапорную башню – и горд и счастлив безмерно! С таким пылом и гордыми мечтами герои европейской классики лицезреют из своей глухой провинции Париж, Лондон, Мадрид. Но чтоб из Куинса, откуда до Манхэттена сабвеем полчаса, – не понимаю! Эти сословные распри и локальная спесь пятерых районов Нью-Йорка мне до сих пор невнятна. И немного смешна.

Но вот поди ж ты! – наш герой, сняв на Манхэттене скромную квартирку, так и пыжится от гордости: «Я был мальчишка из Куинса, работал в Бруклине и вдруг у меня квартира на Upper East Side – зашибись!»

Он еще не прочно осел на Манхэттене, еще три года будет ежедневно ездить в Бруклин, обслуживая отцовские строительные объекты. Поразительна здесь скромность притязаний у сына преуспевающего миллионера. Нетрудно догадаться, что Фред всеми силами противился переселению сына в дорогущий Манхэттен из бесплатного семейного особняка о тридцать комнат и с колоннадой на фасаде.

Фред также не понимал, как это можно купить фут земли в Бруклине за 25 центов, а на Манхэттене ты должен выложить $1000 за тот же фут земли. При таких завышенных базовых расценках Фред не видел в экономике Манхэттена никаких перспектив для доходного бизнеса.

Сын между тем потихоньку осваивался на Манхэттене, проникался его элитарным духом, усваивал столичный лоск. Непрерывно искал – сначала вслепую, наугад, – как стать знаменитостью (приложился мимоходом к шоу-бизнесу) и на чем разбогатеть в этой невероятной и обольстительной столице мира. На эти прикидки, пробы и пристрелки ушло три года. В конце Дональд уже точно знал, что хочет и что может взять от Нью-Йорка.

Трамп наплывает на Манхэттен

Когда Дональд поселился в Манхэтене, город был на грани финансового коллапса. Парализованная экономика, $20 миллиардов долга, затемненные, из-за блэкаутов, улицы, разгул преступности, перебои с общественным транспортом. Газетный диагноз больному городу был крут: «Нью-Йорк медленно умирает или, в лучшем случае, пребывает в летаргическом сне».

Но именно в затянувшемся упадке города 28-летний застройщик Дональд Трамп учуял для себя чудесные возможности. В общем экономическом развале Дональд различал только одно звено: стагнирующий, депрессивный строительный рынок Манхэттена. Который следовало пробудить к жизни. В городе давно уже не строили ничего примечательного, не говоря о замечательном. Сознательно и честолюбиво Дональд брал на себя роль реаниматора этой захиревшей индустрии.

Здесь необходимо опровергнуть – сути дела ради – укоренившийся предрассудок, будто стартовая площадка Дональда Трампа была вымощена десятками миллионов долларов, которые он якобы получил в наследство или в партнерстве с компанией своего отца. Но преуспевающий трудоголик Фред Трамп никогда никому – пока был в здравом уме – не отдал бы руководство своей обширной и неизменно доходной империей. Может быть, Фред и дал Дональду, на начальное предпринимательство, тот пресловутый, почти уже апокрифический миллион, но это был, вестимо, не подарок, а заем, подлежащий возврату. Пока Дональд сам не стал успешным бизнесменом – а это произошло скоропалительно – Фред ссужал его в кредит посильными суммами.

Но главное – Фред неплохо знал финансовую и административную элиту города и свел сына с влиятельными людьми, помог установить связи и наладить контакты с крупными банкирами, инвесторами, политиками, топ-менеджерами, владельцами баснословной недвижимости. А дальше напористый и целеустремленный Дональд действовал сам.

В 1976 году 30-летний Трамп с трудом уломал железнодорожную компанию продать ему полуразвалившийся, на грани банкротства, отель «Коммодор», что рядом с вокзалом «Гранд Сентрал». Когда поинтересовались, какое обеспечение может предоставить владелец такой ландмарковой, в историческом центре города, недвижимости, Дональд небрежно сослался на $100-миллионный трамповский семейный капитал, оказавшийся в реале $25-миллионным и целиком под контролем Фреда.

Бездоходный Дональд замахнулся на полную реконструкцию и модернизацию старого «Коммодора». Это был его первый – грандиозный и честолюбивый – проект на Манхэттене. Фред одолжил на архитектора, и предложенный Дональдом ультрамодерный дизайн – вся эта шикарная зеркально-латунная экстраваганза – был первым намеком на то, что нечто позитивное, оптимистическое, явно перспективное пришло, наконец, в депрессивный Манхэттен.

Расходы были умопомрачительные: $10 миллионов – покупка «Коммодора», $100 миллионов с лишком строительных затрат. Так повелось, что все свои проекты Дональд финансировал не собственными деньгами, а чужими – в основном, долгосрочными займами, которые вначале получал через Фреда, через его связи. И хотел он этого или нет, но так выходило, что трудился Дональд не только из личной выгоды, но и в лучших интересах города. Именно поэтому – пестуя энтузиаста-застрой-щика, остро нуждаясь в инвестициях в кризисный строительный рынок, – город пошел, ради нового проекта, на немыслимую и небывалую налоговую скидку в $111 миллионов.

Когда новый роскошный «Коммодор», переименованный в «Гранд-Хайатт», возник в 1980-м, это была сенсация.

Дональду таки удалось превратить развалину в сверкающий небоскреб, в нью-йоркскую диковину. Провинциальные бизнесмены, проводившие в гостинице свои съезды, разделяли пристрастие Дональда к шику – роскоши – блеску и просто обожали «Гранд-Хайатт», который приносил Трампу $30 миллионов ежегодной прибыли. Осуществилась его детская мечта – он стал миллионером.

Откуда пошел знаменитый бренд

Следующим проектом Дональда стал небоскреб в 58 этажей на Пятой авеню – Trump Tower. Самое любимое и самое амбициозное создание Трампа в элитно-престижном центре Манхэттена, оно и сейчас резко выделяется в окрестном тонном архитектурном пейзаже черным сиянием своей глазурованной облицовки.

Когда в 1983-м строительство было закончено, Трамп гордо отпечатал свое имя – бронзовыми буквами в два фута высотой – на Пятой авеню.

На тот момент Трампов небоскреб был самым высоким в Нью-Йорке и поражал своей роскошно изобретательной отделкой. Сверкал сусальным золотом броский интерьер, где по стене из розового мрамора с 25-метровой высоты низвергался самый настоящий, хотя искусственный, водопад. И множество других шикарных диковин. Неудивительно, что сказочный небоскреб, с его ослепительным нутром, стал туристской достопримечательностью Нью-Йорка.

Но именно для города Trump Tower сотворил нечто более существенное, чем привлечение туристов. Газеты купно прозревали в мальчишке-строителе (the boy builder – так неестественно юно смотрелся 37-летний Дональд) новое лицо Манхэттена. Недавний финансовый кризис ушел в далекое прошлое. Стивен Спилберг, Мартина Навратилова, Джонни Карсон, Дик Кларк и София Лорен претендовали на покупку роскошных и баснословно дорогих кондоминиумов Трампа (всего их было 266 – и все в скором времени распроданы). Для себя Дональд и его тогдашняя жена Ивана оставили пентхауз в три небоскребных этажа и 50 комнат, отделанный бронзой, 24-каратным золотом и мрамором. И по сей день Дональд, уже с другой супругой, живет в этой суперлюксовой квартирке. Нынешняя стоимость – не менее $50 млн. Это один из самых дорогостоящих апартаментов в Нью-Йорке.

Британская королевская семья всерьез приценивалась к пятимиллионному, на 21 комнату, кондо, но в последний момент отказалась. Что касается коммерческих помещений, офисов – они были расхватаны моментально, несмотря на завышенные цены. Суперприбыльный небоскреб стал настоящим символом роскоши, а имя Trump – всемирно известным брендом.

К этому времени относится и увлечение Дональда Трампа Горбачевым. Когда в 1987-м Горбачев с женой оказались в Нью-Йорке, Дональд настойчиво приглашал обоих посетить знаменитую Башню Трампа. И они бы непременно встретились, кабы в последний момент советский генсек не изменил свой маршрут и свое расписание. Среди немногих обязательных для прочтения книг у Трампа – «Перестройка» Горбачева. В Горбачеве Трамп различал человека близкого себе по инициативе и размаху, а в самом Советском Союзе – непочатый край нереализованных возможностей. Вот и задумал построить в русской столице пятизвездочный отель. Долго добивался купить земли в Москве под новую строительную площадку. Пока ему не разъяснили, что в Москве не существует частной собственности на землю. И был такой момент в 1984-м, когда Трамп сообщил в газете «The Washington Post», что готов представлять американскую сторону в переговорах с Советами по поводу ядерного разоружения. А Горбачеву лично адресовал: «Gorby, Donald. Nukes are bad, man, bad». Кажется, к сменившему Gorby Ельцину Трамп не испытывал ни симпатии, ни интереса.

Трамп завоевывает Нью-Йорк

Нынче принято уничтожать кандидата в президенты Дональда Трампа тотально и всесторонне – как одиозную личность, курьезного политика и ничтожного бизнесмена.

Давным-давно, в 1988 году, после появления Дональда Трампа на обложке «Тайма» отнюдь не как политика, но как ВИПА, я написала статью о победительном Трампе, активно преображающем – своими взрывными проектами – Нью-Йорк. Появление на обложке самого влиятельного американского еженедельника было не только признанием заслуг Трампа в прошлом, но и мандатом на его будущую деятельность. Достоверности и аутентичности ради извлекаю тот скрипт из моего архива и выборочно, в сокращении, привожу его здесь, пусть он и покажется кой-кому комплиментарным. Но в те годы Трамп – хотите верьте, хотите нет – был уже знаменитым бизнесменом и культовой личностью.

Дональд Трамп, сорокадвухлетний строительный магнат, стал так же ощутим и неизбежен в Нью-Йорке, как Бруклинский мост или Статуя Свободы. Он оккупировал город с суши, с воздуха и уже пошел на приступ с моря. Невозможно, прогуливаясь по парадному Нью-Йорку, пропустить знаменитые, или как враги Трампа именуют их – пресловутые – небоскребы с их роскошными магазинами и отелями и с фамильным клеймом на фасадах. Нельзя их не заметить хотя бы потому, что все здания Трампа блестят, сверкают, переливаются на солнце и без, и если не снаружи, так непременно снутри. Лучший образец – Башня Трампа на Пятой авеню, этом Невском проспекте Нью-Йорка – самый высокий небоскреб и туристская достопримечательность.

Это – в самом городе, на суше. Но поднимешь голову – и взлетают с нью-йоркской площадки и берут направление на Лонг-Айленд вместительные и прочные, как сундуки, вертолеты, несущие по бокам своих фюзеляжей знакомое имя – Трамп. Задерешь голову повыше – и самолет с отчетливо видными, даже с большого расстояния, буквами, слагающими неизбежное имя, отправляется в очередной рейс из Нью-Йорка в Атлантик-сити, курортный городок, известный своими казино и увеселительными заведениями. Самые шикарные и самые блестящие из них принадлежат конечно же Трампу. Ну, а на внешнем рейде стоит колоссальная яхта «Принцесса Трампа», единодушно признанная «самым утонченным произведением искусства на воде» (Трамп перекупил ее у султана Брунея). Показушная яхта – только начало освоения Трампом морских просторов. Скоро к нью-йоркской пристани пришвартуются круизные лайнеры с пятью аршинными буквами на борту: ТРАМП.

Нельзя сказать, что Трамп сходу взял Нью-Йорк. Поначалу город, в лице знатоков и любителей архитектуры, сопротивлялся китчевому стилю Трампа, который называли вульгарным, бьющим на эффект – и надо признать, неизменно этот эффект вызывающим. Но в конце концов, Трамп навязал себя Нью-Йорку. Дело в том, что хочет того Нью-Йорк или не хочет (думаю, скорее хочет), он уже значительно отрампился – и в архитектурном стиле и в самой концепции коммерческого здания. Архитектурное решение и декоративная отделка фасонистых небоскребов Трампа служат одной цели – поразить, увлечь и привлечь покупателя. Не забудем, Трамп прежде всего делец, бизнесмен, торгаш, а не любитель чистого искусства. Нью-Йорку, торговому и финансовому центру мира, оказался сродни тот расчетливо коммерческий подход к зданию, который свойствен Трампу.

Последний из его грандиозных проектов – построить в Нью-Йорке, на берегу Гудзона, «город в городе» – Television City. Место для него Дональд приобрел пять лет назад за $90 млн – последний в Нью-Йорке незастроенный участок земли: его самая крупная доля на Манхэттене. По замыслу Трампа, в будущем городе Вест-Сайда будет с десяток небоскребов, гигантский торговый центр – опять же с водопадом на площади, подземный гараж на 9 тысяч машин, парк на берегу Гудзона, и многое, многое другое, бьющее, в стиле Трампа, на эффект. И – на предельную экономичность. И хотя многие градостроители и отцы города изо всех сил противятся монументальному проекту Television City в $4,5 миллиарда, Трамп убежден и убеждает прессу, что город будет, и саду цвесть на берегу Гудзона. Не говоря уже о том, что Нью-Йорк получит самый высокий в мире небоскреб в 150 этажей. По словам Трампа, самый фантастический город в мире имеет право на самый высокий небоскреб. И тогда Нью-Йорк окончательно покорится Дональду Трампу. А пока что он вынужден платить $22 миллиона ежегодных процентов, набегающих за массивные, пустующие, ничем не застроенные площадки Вест-Сайда.

Кто же такой Трамп, которым одни восхищаются, другие завидуют, третьи считают нуворишем и квинтэссенцией вульгарности – во всяком случае, он никого не оставляет равнодушным. Отчего у него такая громкая, длительная (на все восьмидесятые годы) и далеко не всегда добрая слава? Что движет им, когда он открывает новые казино, покупает и продает отели, строит свои небоскребы, приобретает целые авиакомпании и коммерческие вертолеты, финансирует велосипедные гонки, гольф, футбол, рестлинг и другие виды спорта, до которых он известный фанат – всего не перечесть?

Уточним: единственное жизненное назначение Трампа – делать деньги, как можно больше денег, предела здесь не существует. К тому же в восьмидесятые годы, когда богатые стали еще богаче, а бедные беднее, когда на смену исчезающему мелкому и независимому бизнесу пришли гигантские конгломераты, Трамп с его огромной бизнес-империей, которой он до сих пор успевает лично, ручным способом управлять, воспринимается как крикливый символ этой стяжательской эпохи. Однако здесь насмешливые клички приобретают если не противоположный, то по крайней мере профессионально-нейтральный смысл. Здесь Дональд Трамп – талантливый бизнесмен, преуспевающий миллиардер-застройщик, титан в области недвижимости. Заключить выгодную сделку – вот искусство, в котором он достиг совершенства. Это его стихия, его поэзия, его вдохновение – безошибочный расчет и многократная прибыль. Трамп ненавидит проигрывать, хотя еще ни разу не испытал этого чувства – пока что ему все удается.

Его бог – качество. Все, что им приобретено, перекуплено или построено – высшей пробы. Его личный вертолет, который он купил за два миллиона, но утверждает, что на самом деле стоит все десять (типичная для Трампа удачная сделка) – самый надежный из имеющихся в стране. Когда королева Великобритании приезжает в Америку, немедленно звонят Трампу – одолжить его вертолет для дальних поездок – вот какая прочная репутация у этого вертолета. У Трампа нерушимые правила коммерческой игры: он считает, что любая вещь должна быть изначально высокого качества. Подобно Воланду, второй и третий сорт он не допускает и не признает – только первый.

И тем не менее Трамп занят не только личным обогащением. Хотя ничего дурного в этом главном стимуле его разносторонней маниакальной активности я не вижу. По крайней мере, я ни разу не встречала человека, который бы хотел быть беднее, а не богаче – и даже намного богаче. Просто не у всех это получается и мало у кого получается так блистательно, как у Трампа. Однако удачливый бизнесмен Трамп еще и очень заметная, на фоне Нью-Йорка, общественная фигура. Он не зря прихвастнул однажды, что «никто не сделал для Нью-Йорка больше, чем я». В 80-е годы – безусловно.

Возьмем, к примеру, эту нашумевшую и с оттенком национальной сенсации историю со знаменитым зимним катком в Центральном парке. Излюбленное, с 1949 года, ньюйоркцами место зимних развлечений – Уоллмен-Ринк в 1980 году был закрыт на ремонт. Городские власти рассчитали, что переоборудование катка займет два года и обойдется в $9 млн. Дальше началась чисто кафкианская история.

Ухитрились истратить $12 млн только на подготовительные проекты, не приступив еще даже к работам. Прошел год, другой, третий, прошло целых семь лет, городские власти тем временем истратили $15 млн сверх первоначальной сметы, но строительство катка так и не начали. На его месте лежали груды мусора, бетонные плиты, ржавела арматура, а летом и осенью там не просыхала огромная, ну прямо-таки миргородская – та самая, в полплощади, лужа.

Дональд Трамп жил тогда в одном из примыкающих к парку небоскребов, откуда, как на ладони, мог лично наблюдать постыдное головотяпство местных властей и их подрядчиков. И наконец не выдержал.

В Трампе взыграло гражданское негодование. Он пошел к мэру Нью-Йорка и предложил бесплатно принять строящийся объект с целью продолжения работ за свои деньги. Однако ему отказали и делали это до тех пор, пока об этом не стали писать местные СМИ. В итоге Трамп получил разрешение на строительство, которое он закончил за шесть месяцев, сэкономив при этом $750 тысяч из заложенных в бюджете $3 млн. В глазах любого жителя Нью-Йорка это был триумф частной инициативы, личного энтузиазма и гражданской ответственности над бюрократической волокитой и наплевизмом. Триумф, любезный сердцу каждого американца, в глубине души не очень полагающегося на государство.

Трамп – строитель, его функция – созидательная. Он дает работу сотням тысяч американцев. Он создает материальные ценности, необходимые людям.

Не меценатствует, не покровительствует – это не его амплуа. Тем не менее ежегодно отдает $4 млн на благотворительные нужды. Помимо катка, он оказал еще целый ряд неоценимых услуг городу и частным людям. И, мне кажется, в тяжелую минуту город неизбежно обратится за помощью к Трампу – и получит ее.

Статья написана в 1988 году. Перед нами – наилучший, суперный, победительный и эффективно созидательный Трамп. Ему, правда, не удалось осуществить свой фантазийный, вымечтанный и выстраданный проект Television City – пришлось продать, в кризисе, драгоценный вест-сайдский участок азиатским застройщикам. Но это случится через три года. А пока, в 1989-ом, Дональд Трамп – на пике своего богатства, стоимость его империи, по Форбсу, $1,7 миллиарда. С такими блистательными приобретениями как казино Атлантик Сити, Trump Tower, авиакомпания Trump Air и высшим призом – отелем «Плаза», Трамп стал самым знаменитым бизнесменом в стране.

Поступки по мотиву хочется

В своем бестселлере «Искусство сделки» Трамп проповедовал разумную сдержанность трат как залог успеха:

«Я уверен, что нужно тратить столько, сколько считаешь нужным. Но я также уверен в том, что нельзя тратить больше, чем можно».

В то время как сотни тысяч американцев завороженно внимали его деловым советам, Дональд тратил больше, чем мог, не подсчитывал свои пенни (первая заповедь успеха) и попытался незамедлительно осуществить свои самые запредельные мечты и желания, независимо от их цены. Короче, его охватила мания приобретательства. Бесконтрольного, бездумного и, как оказалось, совершенно бесцельного.

В 1988-м он приобретает знаменитый, прославленный и давно вожделенный «The Plaza Hotel» и платит, не торгуясь, $407,5 миллиона – рекордная плата когда-либо за гостиницу. Причем знает, что крупно переплатил: «Впервые в жизни я сознательно пошел на неэкономичную сделку». Главное – легендарная Plaza принадлежала ему.

За месяц до финансового обвала 1989 года Трамп покупает у султана Брунея за $29 миллионов самую громадную в мире яхту «Набила», оснащенную по последнему слову морской техники, декорированную по последнему крику стильной роскоши, включая водопад в салоне. Экзотическая «Набила» немедленно перекрещивается в «Принцессу Трампа».

Покупательная лихорадка Дональда не слабеет. Перед нами – наихудший Трамп. Рассеянный, вздорно импульсивный, безвольный и невротичный в своих инвестициях. Хочет все иметь. Хотя ему это не надо. Все равно хочет. Как говорил наш Розанов, «поступки по мотиву хочется».

Всего пять месяцев прошло после «Плазы», а он уже присматривается к малодоходной авиакомпании Eastern Air Shuttle и сходу, не торгуясь, покупает за $365 миллионов, хотя понятия не имеет, как управлять авиабизнесом. Вскоре выяснилось, что Дональд почти вдвое переплатил за стареющую флотилию двадцатки Боингов-727. Но Дональд был безмерно горд, получив в управление звено национального воздушного флота. Окрестил, конечно, Eastern в Trump Air. Планировал выложить мрамором уборные в своих Боингах, пока ему не разъяснили, что мрамор отяжелит самолеты до неспособности к полету. Все же умудрился вставить туда золоченые краны.

В долгу как в шелку

И наконец, в 1990 году Дональд стал владельцем самого дорогого отеля-казино в мире «Трамп-Тадж-Махал». В строительство этого своего третьего казино он вложил $1 млрд – в основном высокопроцентными «бросовыми облигациями».

Однако к этому времени из-за финансового кризиса Трамп не смог погашать взятые займы. Свои проекты он финансировал за счет заемных средств, что было довольно рискованно. Кредиторами Трампа были крупные банки и инвестиционные компании: Citicorp, Merrill Lynch, Chase Manhattan. Долги стремительно росли, что усугублялось назревающим кризисом в сфере недвижимости.

К 1991 году увеличивающиеся долги послужили причиной не только банкротства, связанного с бизнесом, но и поставили Трампа на грань личного банкротства. Его долги перед кредиторами достигли $3,4 млрд, из которых лично Трамп был должен $900 млн. Впервые в жизни он испытал полное безденежье. Но держался на людях с прежним апломбом и называл свой колоссальный личный долг не долгом вовсе, а «персональным капиталом в минусовые девятьсот миллионов».

И настал тот день в 1991-ом, когда, в присутствии пятидесяти банкиров и адвокатов, Трамп подписал отказ от почти всех своих владений – от «Плазы», других ценных зданий, от авиакомпании, яхты, персонального самолета, драгоценных земельных участков на Манхэттене, от 50 %-ной доли в отеле «Grand Hyatt» и др. Так он уменьшал свой личный долг до $155 млн и получал более выгодные условия для выплат по займам. Даже свой небоскреб Trump Tower вынужден был заложить для обеспечения кредита…

Давайте оставим его здесь, на самом дне, ниже некуда, в полном финансовом ничтожестве. О том, как он проделал свой путь наверх, проявив чудеса изобретательности, изворотливости и самообладания, Трамп рассказал в очередном бестселлере «Искусство возвращения».

К 1996 году Трамп полностью погасил свои долги и приступил к работе над новыми проектами.

Возрождение

В 2001 году компания Трампа совместно с корейской Daewoo закончила строительство на Манхэттене 72-этажного здания Trump World Tower (Международный отель и башня Трампа) высотой 262 метра. Небоскреб находится напротив 59-этажного здания ООН, которое на его фоне смотрится весьма скромно. Это последнее примечательное здание, построенное Трампом в Нью-Йорке.

Его империя стремительно и безудержно растет. «Международные отели», «Трамп-плазы» и «Башни Трампа» вырастают, как грибы, по всей стране и за ее пределами: в Чикаго, Атланте, Филадельфии, Новом Орлеане, пятикратно – во Флориде, в пригородах Нью-Йорка, в Торонто, в Дубае, в Мексике, в Сеуле, в Баку. И это еще далеко не полный перечень строительных дерзаний Трампа.

В ноябре 2013 года Дональд Трамп побывал в Москве, где проходил конкурс «Мисс Вселенная 2013» (именно Трампу с 1996 года принадлежали права на проведение ежегодных конкурсов красоты «Мисс Вселенная», пока он их не продал). Оказавшись в Москве, Трамп вспомнил свою давнюю безумную прихоть – купить в советской столице кусок земли под новую гостиницу. А нынче, в капиталистической Москве, Трамп загорелся построить небоскреб – аналог нью-йоркского бизнес-центра «Трамп-тауэр».

Не все здания с именем Трампа являются его собственностью. Многие застройщики платят Дональду Трампу за то, чтобы он продавал их недвижимость и был «лицом» проектов. Обычная цена за использование имени Трампа в названии билдинга – $5 млн.

Мировой кризис 2008 года сильно потрепал Дональда. Дважды его компании подавали иски о банкротстве. Как до того, в эпоху застоя, Трамп дважды объявлял о банкротстве своих казино. На этот раз он быстро восстановился и не только укрупнил, но и расширил свой многоотраслевой бизнес, инвестируя в новые компании.

А таких любительских компаний у Дональда пруд пруди. Отражают разные его интересы, пристрастия, хобби. Выпускал парфюм «Дональд Трамп», именную линию мужской одежды, мужских аксессуаров и часов, Trump Super Premium Vodka и Трамповы стейки. Осенью 2009 года создал новую компанию сетевого маркетинга Trump Network, которая занялась поставками мультивитаминов, препаратов для похудения и напитков для поднятия жизненного тонуса. И т. д.

И будто бы все эти побочные ответвления бизнеса у Трампа исключительно успешны, сверхдоходны. Но однажды и здесь, в этой суперной сфере, случился у него прокол. О чем мне приятно сообщить. И вот почему.

Известно, что Трамп – не любитель природы. Тем более – не ревнитель ее чистоты и сохранности. Над защитниками окружающей среды просто смеется, экологических проблем не признает, в глобальное потепление не верит. Между тем его площадки для гольфа – в ведомстве спортивной компании «Национальные гольф-клубы Трампа» – расположены в самых живописных, экологически конфликтных уголках Штатов.

В 2008 году Трамп вознамерился навестить в Шотландии своих, с материнской стороны, родственников, которых не видал лет пятьдесят. Родственники жили на одном из Гебридских островов – Льюисе, в рыбацкой деревне Тонг. Теплой родственной встречи не получилось. Трамп, с явным эмоциональным недоразвитием, поразил дружелюбных островитян холодностью, высокомерием и чванством. Суровая красота Гебридов его не только не влекла, но отвращала своей некомфортностью, он быстро перебрался на материк и здесь, в окрестностях Абердина, в нем пробудился хищный цепкий деловой инстинкт. Это случилось в Менье, где Трамп высмотрел первозданную, человеком не тронутую, уникальную по дикой красоте своей местность – километры волнистых песчаных дюн в окружении обрывных приморских скал.

Нет, не редкостная живописность уголка древней Шотландии растрогала нашего Трампа – мы знаем, он к этому чувству не способен. Но он провидел в безбрежных дюнах гольф-курорт стоимостью $1,8 млрд и самую лучшую в мире площадку для гольфа. В воображении (чрезвычайно развитом у него – Дональд нередко пребывает в виртуальном мире) он уже проводил на готовой площадке Открытый чемпионат Великобритании по гольфу. И эту сверхдоходную – в его обычно непогрешимых расчетах – местность он купил. И стал разрабатывать новую гольфовую компанию – «Trump International Golf Links».

Но тут как раз встряла погрешность, совершенно им не предусмотренная. Да так до конца и непонятая. Трампу официально запретили строить площадку для гольфа на принадлежащей ему земле. Здесь он столкнулся с негативно настроенными местными жителями и группами защитников окружающей среды, отстаивающих сохранность дюн, которым уже 4 тысячи лет, и они объявлены местом особого научного интереса. Поначалу миллиардер не понимал претензий, подавал в суд, судился, но в конце концов сдался. Расчетливый рациональный делец, он не мог тягаться с иррациональными претензиями – вроде защиты от него окружающей среды. Надеюсь, он подарил шотландцам эти драгоценные для них земли. Исполняя хотя бы свой родственный долг – ведь Трамп наполовину шотландец.

Вот так он замечательно прокололся в бизнесе. Полагаю, от него не убудет. На сегодняшний день Дональд Трамп является одним из самых успешных бизнесменов в мире и популярной личностью, владеет несколькими миллионами квадратных метров лучшей недвижимости Манхэттена. Журнал «Forbes» оценивает его состояние в $3 млрд.

Бизнесмен, писатель, шоумен

Таков формальный послужной список Дональда Трампа. Иногда сюда прилагают его миллиардерство, искренне полагая профессиональной разновидностью.

Но «весь Трамп» – а он на диво многолик и фантазиен – в эти профессиональные рамки не вмещается.

Трамп несомненно личность щедро одаренная и разноталантливая. С многими призваниями, которым он либо всерьез поддается, либо позволяет себе немного ими побаловаться.

Например, актерство. В юности Дональд мечтал о Голливуде, собирался пойти на сценарно-режиссерские курсы. Тогда не вышло, он стал бизнесменом – застройщиком. И все-таки он стал актером. Был дважды номинирован на премию «Эмми» за комедийные роли самого себя в телесериалах и художественных фильмах, таких как «Дни нашей жизни», «Один дома – 2: Потерянный в Нью-Йорке», «Няня», «Принц из Беверли-Хиллз» и за роль характерного героя в фильме «Шалопаи». Нет, он не увлекся всерьез актерством. Только потщеславился немного на экране, потешил свое огромное и ненасытное эго, самоупоился всласть. Трезво уяснил ущербность своего актерского дара. Рисковал, если всерьез, так и не стать характерным актером, зато остаться актером с характером. Он явно застрял на актерской стадии самовыражения. Киноактером он не стал, но свою звезду на Голливудской аллее славы получил – за участие в телешоу «Кандидат», где он обалденно как раз и сыграл самого себя.

Невероятную, сенсационную популярность в 2003 году получило это его реалити-шоу «Кандидат» на канале NBC, где он был и продюсером и ведущим. Это шоу по сути было игрой, в которой участники боролись за право получить должность топ-менеджера в одной из компаний Трампа. Те же, кто не проходил испытаний, были «уволены», то есть выбывали из игры. В 2004 году Дональд подал заявку на регистрацию торговой марки – популярной фразы «You’re fired!» Когда шоу стартовало, Трампу платили по $50 тысяч за серию, а потом, когда передача стала феноменально успешной, – уже по три миллиона за серию. Он стал одним из самых высокооплачиваемых людей на телевидении.

Трамп активно участвует в ток-шоу и других телепрограммах. Автор шестнадцати книг по бизнесу, и почти все они – бестселлеры и переведены на многие языки. Вот несколько самых популярных и востребованных: «Искусство заключать сделки», «Искусство возвращения», «Как стать богатым», «Думай, как миллиардер», «Формула успеха», «Мысли по-крупному и не тормози!»

Муж, отец, дедушка

Трамп женился трижды. Причем дважды – на женщинах из Восточной Европы. Первая жена, Ивана, была из Чехословакии, последняя, Меланья, – из Словении. И лишь вторая жена была американкой. Две жены – бывшие модели (одна – супермодель, другая – фотомодель). Этот выбор не случаен. С ранней молодости Дональд держит именно моделей (тогда это были исключительно супермодели) за эротический и сексуальный женский идеал. У него – три сына и две дочери. Причем одна из дочерей – еврейка. Так Трамп недавно огорошил репортеров, сообщив «У меня еврейские внуки и еврейка-дочь, и это почетно для меня». Огорошил, потому что ни у него, ни у его жен в роду евреев не было. Оказалось, что старшая дочь Иванка прошла гиюр и приняла иудаизм перед свадьбой с мультимиллионером Джаредом Кушнером.

А теперь по порядку.

В 1977 году Трамп женился на 28-летней модели родом из Чехословакии Иване Зельничковой. У них трое детей: Дональд-младший, Иванка и Эрик. В 1992 году они развелись. В 1993 году его женой стала актриса Марла Мейплз. 13 октября 1993 года у них родилась дочь Тиффани. Марла как раз и была чистокровной американкой и предъявляла мужу немыслимые феминистские претензии. Хотела переехать из их «золотой клетки» на Пятой авеню в сельский домик, где бы они могли растить на природе свое единственное чадо. Этот брак у Трампа – самый короткий. Развод – в 1999 году. 26 апреля 2004 года он сделал предложение словенской фотомодели Меланье Кнаусс в ее 34-й день рождения. Трамп и Кнаусс (которая на 24 года моложе Трампа) поженились 22 января 2005 года в Бетесде в Морской епископальной церкви на острове Палм-Бич, штат Флорида, а затем сыграли свадьбу в «Мар-а-Лаго» – поместье Трампа. 20 марта 2006 года у них родился сын Бэррон Уильям Трамп. Он – пятый ребенок Трампа.

У Трампа восемь внуков. Пятеро от старшего сына Дональда Трампа-младшего и его супруги Ванессы Трамп. И трое от старшей дочери Иванки Трамп и ее супруга Джареда Кушнера.

И вот 16 июня 2015 года Дональд Трамп в своей штаб-квартире в небоскребе «Трамп-тауэр» объявил о намерении баллотироваться в президенты США от Республиканской партии, скромно заверив: «Я буду величайшим президентом, когда-либо сотворенным Богом». Лозунгом своей кампании он избрал слоган «Вернем Америке былое величие!»

Выдвижение Трампа стало для многих неожиданностью. На возможное участие в президентских выборах он намекал с 1988 года, но ни разу за это время так и не вступил в предвыборную гонку. Что же его побудило на этот раз?

Пусть так, телега впереди лошади: начну с фразы, которой должен был кончить эту главу и ради которой ее затеял, когда она была еще газетной статьей. Молчаливое большинство белой Америки обрело, наконец, свой голос – у них теперь есть глашатай, как Аарон у Моисея: Дональд Трамп, как лично к нему ни относись. Великий Немой заговорил – и все благодаря этому миллиардеру, эксцентрику, хулигану, скандалисту и возмутителю спокойствия.

Америка: две нации

Я уже искажал применительно к нему хрестоматийную ленинскую метафору:

Дональд Трамп как зеркало американской революции. Сейчас, однако, пойду дальше: Дональд Трамп – зеркало этого белого большинства, которому он дал голос: «He’s saying what we’re thinking!» А потому все претензии к нему должны быть отнесены к его многомиллионному электорату.

Оговорка здесь позарез: Америка – расколотая по расовому признаку нация. Фактически, две нации. Пусть борьба за гражданские права давно уже позади, мечта Мартина Лютера Кинга сбылась и материализовалась, де-юре в стране полное равенство независимо от цвета кожи. Да и законно избранный президент у нас – мулат, по-нашему – полукровка. А де-факто? Рецидивы и эксцессы сплошь и рядом. Иногда слишком очевидные ввиду своей яркости. Помню, судили черного О. Джей Симпсона по обвинению в убийстве белой жены и ее белого дружка: вся черная Америка была горой за него, вся белая – против. Когда четыре года назад волонтер патрульный Джордж Циммерман, защищаясь, подстрелил напавшего на него юношу-афроамериканца, черная Америка вышла на демонстрации, зато белое большинство взяло сторону дружинника. Юрисдикция, само собой, в обоих случая побоку. Или взять человеческое содержимое американских тюрем – большинство преступников опять-таки афроамериканцы и ля Раса, как гордо именуют себя наши латинос. Зачем далеко ходить: поединок демократов по числу делегатов на номинационный конвент выигрывает Хиллари Клинтон у социалиста Берни Сандерса за счет поданных за нее афроамериканских голосов в южных штатах. Так нет, чтобы напрямик назвать эту белую леди кандидатом черных – вместо этого даже ее противники пользуются эвфемизмом и деликатно зовут ее региональным политиком, хотя в непечатных шутках американы дают себе волю: «Если бы не Линкольн с его Гражданской войной, было бы две Америки, и Хиллари Клинтон – президентом Южной». Комментарии излишни, да они неизбежно зашкалили бы за пределы политкорректности, согласно которой черного и белого не называть. Без никаких намеков, есть такая игра, а от нее идиома.

Правдолюб или правдоруб?

Вот против этой политкорректности и взбунтовался Дональд Трамп, называя вещи своими именами, что с моей частной точки зрения натурализованного гражданина Америки, давно пора. На этом он столкнулся с республиканскими верхами, зато завоевал популярность республиканских низов и пошел в обгон системных – официальных и официозных кандидатов. Скорее, правда, правдоруб, чем правдолюб – кто его знает, чужая душа потемки. Все равно, о чем он говорит – об 11 миллионах нелегальных мексиканцев, которых обещает выгнать из Америки, или об исламе, который ненавидит нас, и тут же поясняет: не каждый муслим в отдельности, а ислам в целом – у Дональда Трампа на языке то, что у других на уме. Ну да, как пьяный в известной поговорке. Однако именно этим Трамп завоевывает популярность в республиканских, по преимуществу белых массах, рейтинг у него выше некуда, он побеждает на первичных выборах по штатам и набирает делегатов на партийный съезд.

Мало того, трампомания охватила всю страну. Как и трампофобия: Dump Trump! Ругают Трампа – будь здоров, обзывают трампозавром и майнкамфистом: негативное паблисити у него больше, чем у любого американского политика. Но вот парадокс – не просто брань на вороту не виснет, а вызывает обратный эффект: минусы ему в плюс, негатив в позитив. Все попытки его уничтожить (покамест политически) – республиканского партактива или либеральных зоилов – еще больше укрепляют его позиции и повышают индекс его популярности. Вот именно: так закалялась сталь. «Their criticism might actually be greatest endorsement ever», – говорит его сын Эрик Трамп.

Что говорить, досадны кулачные бои трампистов и дамптрампистов на митингах Дональда Трампа, но этот мордобой – еще одно свидетельство невиданного, небывалого накала политических страстей, которым тесно в демократических пределах, и они выплескиваются наружу. Сошлюсь на личный опыт: это уже десятые выборы на моем веку в Америке, и будучи «политическим животным» да еще и политологом по долгу службы и по велению сердца, слежу за ними профессионально, но ничего подобного по напрягу, даже близко, не припомню.

Оставим в стороне завихрения этой предвыборной кампании, а та спустилась ниже пояса, на генитальный уровень, касается ли это предполагаемого размера детородного органа Дональда Трампа, который, по мнению его противников, слишком мал для будущего президента, либо матки, наличие которой еще недостаточная квалификация, чтобы стать президентом, – камешек в огород Хиллари Клинтон в опровержение разыгрываемой ею женской карты. Однако упомяну другие части тела, но скорее в метафорическом их значении. Можно и так сказать, что три самых популярных кандидата в президенты взывают к разным частям человеческого тела: Хиллари Клинтон – к голове, Берни Сандерс – к сердцу, Дональд Трамп – к чреслам, выражаясь по старинке. То бишь к инстинктам. К животным инстинктам, уточняют противники Трампа. К звериным инстинктам, поправляют его ярые враги. Пусть так. Время покажет, какой зов сильнее.

Унижение как стимул

Лично нас с моим соавтором и по совместительству женой Еленой Клепиковой как биографов Трампа интересуют инстинкты не столько трамповского электората, сколько его самого. Точнее, его побудительные инстинкты – что именно запустило и привело в действие политические амбиции этого миллиардера и шоумена?

Ну, само собой, каждый американский мальчик (а теперь и девочка – Хиллари взять) мечтает стать президентом США. Но последний импульс, по Декарту, щелчок, от которого все завертелось? С чего и когда начался крестный ход Дональда Трампа – нет, не на Голгофу, а на политический Олимп Америки, пусть и расположенный на равнине Белый дом? Как человек досконально изучивший своего героя – я узнал о нем больше, чем хотел бы знать, и может даже больше, чем он сам о себе знает, могу точно назвать не только побудительный импульс, но и точную дату и место, когда все это началось: пять лет назад, 11 апреля 2011 года в Белом доме на званом обеде Ассоциации корреспондентов, куда прибыл по президентскому приглашению и Дональд Трамп вместе со своей женой Меланьей. Присутствие на этом обеде его супруги важно указать, потому что Дональд был унижен на ее глазах, а может, и в ее глазах. Кем унижен? Президентом США Бараком Обамой, который выступил на этом обеде с тронной речью, избрав Дональда Трампа объектом своих насмешек. Лучшей мишени придумать было невозможно.

Само собой, Дональд Трамп ни о чем не подозревал, а потому был польщен приглашением и взял с собой красавицу Меланью, которая на 24 года его младше и перед которой ему воленс-ноленс приходится себя доказывать. Таким предъявленным доказательством и должно было стать их присутствие среди политических и журналистских ВИПов Америки, вровень с ними – сначала на обеде в Белом доме, а потом на тусовках в столичном «Хилтоне». Увы, все вышло совсем наоборот – хуже некуда. Барак Обама насмешничал и измывался над Дональдом Трампом как только мог за его безвкусное роскошество, за дурной юмор, за бездарные телешоу. Даже если в этих нападках была доля истины, и, может, даже немалая, но в самом таком пренебрежительно-уничижительном отношении хозяина празднества к званому гостю было нечто странное и мстительное. Может быть, за то, что Дональд Трамп участвовал в кампании «birthers», которые утвеждали, что Барак Обама родился в Кении, а потому не имел юридического права быть президентом США? Все внимание гостей было обращено теперь не к оратору, а к Дональду Трампу – все ждали его реакции. Он сидел сгорбившись, с каменным лицом, на котором застыла болезненная гримаса. По-русски бы сказали, сгорал от стыда. Не успел обед кончиться, как униженный и оплеванный Дональд Трамп с супругой быстро, ни с кем не прощаясь, ушли, и, не заходя в «Хилтон», улетели на личном самолете к себе в Нью-Йорк.

Per aspera ad astra

С кем его можно сравнить в тот злосчастный для него момент? С оклеветанным на фамусовском балу Чацким «Карету мне, карету»? С библейским Иосифом на дне колодца? Однако с этого дна и началось восхождение прекрасного Иосифа к вершинам власти в фараоновом Египте. Или как сказал его современный тезка Бродский «Но, как известно, именно в минуту отчаянья и начинает дуть попутный ветер». Это на тему per aspera ad astra, пусть от терний этого клятого обеда в Белом доме до звезд Белого дома, которые у него, в отличие от Кремля, отсутствуют, все еще далеко, хотя Дональд Трамп уверенно набирает делегатов на номинационный конвент и предсказывает, что его люди выйдут на улицы, если республиканский партактив будет ставить ему палки в колеса. Или он сам их выведет? А что, с него станет.

Возьму, однако, на себя смелось сказать, что именно травма, нанесенная ему президентом Обамой на этом обеде, когда Дональд Трамп почувствовал себя униженным, оплеванным, раздавленным, послужила главным побудительным стимулом стать рано или поздно хозяином этого Белого дома, где он был, по Фрейду, – куда нам без вселенского учителя! – «кастрирован» в переносном, само собой, смысле. По свидетельству присутствовавшего на том бело-домовском обеде Маркуса Браучли, редактора «Вашингтон пост», Дональд Трамп покинул благородное собрание с самым решительным видом. Все эти годы он зализывал раны и лелеял свои реваншистские планы. В своих обруганных президентом телешоу Дональд Трамп играл самого себя, а теперь ему предстояло сыграть роль Немезиды. Сам ли он назначил себя на эту роль либо так распорядилась судьба, избрав его орудием мщения зарвавшимся, самодовольным, далеким от народа правителям, но судя по растущему индексу своей популярности, Дональд Трамп с новой для себя ролью Немезиды справляется, потому как вкладывает в нее душу живу, приближаясь к исполнению своей заветной мечты. А это уже зависит не от метафорических кремлевских звезд над Белым домом, а бери выше – от расположения звезд на небесной тверди.

Конец ознакомительного фрагмента.