Глава 8
Когда мы подъехали к особняку Флаверс, я увидел три полицейские машины и две машины скорой помощи. Возле одной из них стояли два врача, которые следили за пожилой домработницей и давали ей дышать из кислородной маски. Судя по ее лицу, она увидела что-то невероятно страшное и отвратительное. Ее кожа была бледно-зеленая, несмотря на то что она была азиаткой. Домработница тяжело дышала, взявшись за грудь. Мне стало немного не по себе.
Я вышел из автомобиля, закрыл дверь и направился к входной двери. Солнце было за тучами, и было чувство, что скоро пойдет небольшой дождь. Возле входной двери стояли и курили два офицера. Увидев меня, один из них бросил сигарету и принялся докладывать.
– Детектив, я офицер Уильям Шэд, мы тут с семи утра. Приехали по вызову домработницы так быстро, как могли, – доложил он.
Я молча посмотрел на второго офицера. Тот продолжал курить, но спустя несколько секунд затушил сигарету и без малейшего чувства вины нагловато смотрел на меня.
– Хорошо, – вздохнув, сказал я. – Давайте заглянем внутрь. У кого-нибудь есть носовой платок или салфетка?
Поерзав во внутреннем кармане куртки, Гарри протянул мне носовой платок. Он был чистым и красивым, с маленькой ласточкой на одном углу и с инициалами на другом. «Наверное, подарок от бабушки», – подумал я.
Мы зашли внутрь, и несмотря на то, что я прикрыл нос, и на то, что особняк был внушительных размеров, трупный запах и запах горелого сладкого мяса проникал в самые отдаленные участки моего мозга, провоцируя вспомнить те фотографии, которые я разглядывал несколько минут назад. В холле были кровавые разводы, которые вели наверх. Мы пошли по их следу.
– Детектив, мы отправили фотографии шефу, старались там ничего не затоптать, – сказал Шэд.
– Я видел фотографии, офицер, – сказал я. – Экспертиза приезжала?
– Они приехали через двадцать минут после нас. Сейчас сидят, перекуривают. Припарковались за домом.
– Похоже, там что-то действительно ужасное, да, парни? – спросил Гарри.
– Не то слово, – ответил Шэд.
Поднявшись по большой мраморной лестнице, мы свернули налево, туда, где были кровавые разводы, и подошли к той самой комнате, которая послужила кому-то площадкой для казни. Мы стояли на пороге и не решались войти. Я опустил голову вниз. Немного закружилась голова, и я почувствовал приступ тошноты. Все-таки трупная вонь имеет свойство вызывать неприятные ощущения в животе. Я закрыл глаза и почувствовал себя очень старым. Старым для всего этого. Я открыл глаза, продолжая смотреть на порог. Как же я хотел увидеть Ее снова. Странно, что я вспомнил о Ней именно сейчас.
Я осторожно толкнул дверь и открыл ее до конца. На полу было очень много крови и много следов. Эти бараны все-таки наследили. Неважно. Это была не моя проблема. Главное, чтобы они не трогали улики.
Я увидел то, что я уже видел на фотографиях, только в цвете. Почувствовал, что слегка ухмыльнулся. Хорошо, что я прикрывал рот и нос платком, иначе это выглядело бы странно.
Комната была весьма просторная, с высоким потолком и большими окнами, которые были занавешены бордовыми занавесками. В центре комнаты стоял небольшой столик, на котором лежала кассета и был рассыпан белый порошок, местами смешанный с кровью, которая, вероятно, брызгала из тел, заливая все подряд несколько часов назад. Возле правой стенки стояла широкая двуспальная кровать. На полу возле кровати был ковер, также заляпанный кровью, а сам пол был из дорого темного паркета. На потолке висела неуклюже большая хрустальная люстра, которая местами тоже была запачкана кровью. Она была включена. Так было удобнее работать, так как теней получается меньше, если свет идет прямо сверху, и можно было все детально рассмотреть и найти все нужные улики. Я прошел вглубь комнаты.
Клара, вернее, то, что от нее осталось, лежала на этой самой широкой двуспальной кровати с позолоченным изголовьем. Ее голова была расколота пополам. Ее тело обгорело, и она напоминала сильно пригорелый бифштекс, про который забыли повара, оставив его на лишний час в духовке. Голова Клары была повернута в нашу сторону. Ее рот был открыт в ужасной кричащей гримасе. Это было весьма страшно, но я был абсолютно спокоен. Она получила по заслугам, и кто бы это ни сделал, он прикончил ту мразь, которую надо было прикончить еще давным-давно.
Возле ее кровати лежали четыре голых мужчины в неаккуратных позах с завязанными за спиной руками. Видимо, тому, кто это сделал, было все равно, как они будут лежать.
Обычно убийцам с такой фантазией и с настолько повернутой башней не все равно. Все должно было быть стильно и ужасно. Два в одном. Я почувствовал легкое разочарование и тихо цокнул языком.
Посмотрев чуть ниже их животов, я обратил внимание на то, что их гениталии были вырваны под корень и вставлены жертвам в рот. Из того места, откуда они были вырваны, торчали крупные вены и лоскуты мяса. Кровь уже засохла. Я посмотрел на их лица. Веки у них были заклеены и скреплены скобками от степлера.
Странный запах я чувствовал от их тел. Я простоял две минуты на одном месте и принюхивался, отгоняя трупный запах и вспоминая, где я мог слышать этот запах раньше. Я вспомнил. Это было белое вино. Вот та изюминка, о которой я говорил. Белое вино. Мужики с отрезанными членами и заклеенными глазами были облиты белым вином. Неплохо, конечно, но все равно как-то неказисто. Мне почему-то захотелось выпить. Я повернулся к сопровождающим меня офицерам и к Гарри с Крисом.
– Мне кажется, джентльмены, вам стоит выйти на свежий воздух, подышать, – сказал я, улыбнувшись сквозь носовой платок.
Гарри еле заметно понимающе улыбнулся в ответ, зажимая нос влажной салфеткой. Я видел, что его вывернет наружу, если он пробудет здесь еще немного.
– Крис, сходи за кем-нибудь из экспертизы, – попросил я. – Пускай расскажут мне, что они тут нашли.
Гарри, Крис и два офицера вышли из комнаты, оставив меня в ожидании наедине с зажаренной Кларой и мертвыми мужиками с оторванными пенисами. Я присел на корточки, оглядел несчастных, затем прошелся по комнате, осматриваясь по сторонам. Стало немного скучно. На улице начинал идти дождь.
Спустя пару минут я услышал знакомый голос.
– Аппетитный вид, не правда ли? – спросил голос.
Я отвернулся от окна и подошел к входной двери, местами делая широкие шаги, стараясь не запачкать свои ботинки. Я давно не видел старого друга, но обстоятельства были не такими радостными, чтобы можно было шутить. По крайней мере я хотя бы старался выглядеть серьезным, однако в глубине души был очень доволен нашей встречей и тоже хотел немного поязвить.
Мне казалось, что правосудие наконец торжествует.
– Что расскажешь, Брюс? – спросил я.
Мы пожали руки.
Брюс был одет в привычный для него белый халат, на котором виднелись свежие пятна крови. На нем был респиратор, который спасал его от трупных запахов и запахов отрезанных членов. Я даже немного завидовал ему. В левой руке он держал пару перчаток. Брюс чем-то походил на мясника-химика, проводящего ужасные эксперименты.
– Дела неплохие в целом, – ответил он. – Младшая сестра недавно снова вышла замуж, уже успела родить. А ведь еще вчера… – Брюс задумчиво остановился.
Он посмотрел на меня с доброй улыбкой. Сейчас он явно не находился в этой комнате ужасов, но судя по его пропадающей улыбке, он возвращался к реальности, видя мое лицо.
– Так, ладно, Марк. Шутки шутками, а у нас тут пять трупов, – сказал Брюс, кашлянув и пройдя в комнату. – Пока удалось установить личности только троих из них. Это Клара Флаверс, – он показал на обгоревший труп на кровати. – Ее ты можешь наблюдать с расколотой головой, и, пожалуй, это самое удачное решение для изображения похмелья на Хэллоуин. И два филиппинца. Имена ни тебе, ни мне ничего не дадут, поверь. Также есть кое-что еще, но мы пока не знаем, что на ней, – интригующе сказал Брюс.
Он подошел к столу, на котором был рассыпан порошок вперемешку с кровью, надел перчатки и взял кассету. Брюс улыбнулся мне через респиратор, и я понял, что его мозг сгенерировал очередную уморительную штуку.
– Разберешься с этим или оставишь дело настоящим профессионалам? – как я и предполагал, пошутил Брюс.
Надоедало иногда знать наперед, что сделает человек.
– Если бы не я, таких профессионалов не было бы, – сказал я, устало вздохнув.
Подмигнув Брюсу, я взял кассету из его рук и повернулся к выходу.
– Марк, еще кое-что, – сказал Брюс. Я повернулся к нему. – Мы с тобой оба знаем, что за женщина была Клара Флаверс, и я знаю, что это личное для тебя, – он немного замялся. – В общем, если что, не забывай, что у тебя есть друзья, Марк.
Я улыбнулся и кивнул Брюсу, показав большой палец. Затем повернулся в сторону выхода и поспешил наружу, на свежий воздух.
Спустившись вниз, я вспомнил, что оставил зонтик в машине, а дождь лил как из ведра. Подложив кассету под плащ, подняв ворот и натянув сильнее шляпу, я пробежал по мокрой лужайке и запрыгнул на заднее сиденье автомобиля. В машине было тепло и пахло свежим кофе.
– Как вы, ребята? – спросил я. – Вид у вас там, наверху, был не очень.
– Ничего, справились, Марк, – ответил Гарри, делая небольшой глоток. – Мы взяли тебе тоже кофе. Если хочешь, бери, – Гарри показал на пластиковый стаканчик, из которого исходил витиеватый кофейный пар.
– Нет, спасибо, я кофе не пью, – сказал я и, сделав небольшую паузу, спросил: – Подбросите меня до дома?
– Не вопрос, Марк, дружище.
Гарри завел машину, поставил свой кофе в подстаканник, и мы тронулись с места.
Я выглянул в окно и посмотрел на особняк Флаверс в последний раз.