Глава 6
Я вышел из кабинета и решил немного постоять возле двери в кабинет шефа. Суета понемногу перебиралась на второй этаж. Билли что-то строчил на компьютере, периодически снимая трубку и кладя ее обратно. Это были журналисты. Кто-то надевал кобуру и ехал патрулировать город, кто-то, торопясь, выезжал на вызов.
Я посмотрел на папку, подняв ее на уровень живота. Мне не хотелось пока ее открывать. Иначе чем я буду заниматься в машине по дороге туда, куда я сам не знаю? Спустившись на первый этаж, я поздоровался с молодой офицершей полиции, которая поднималась наверх, а затем заметил худощавого неказистого паренька в черной кожаной куртке, который что-то спрашивал у полицейского в приемном отделе. Он был явно не местный, но кого-то напоминал мне. Мне показалось, что раньше я знал его.
Я вышел на улицу и спустился с больших бетонных ступеней, которые вели ко входу в департамент. Солнце виновато зашло за облака, и холодный сквознячок прошелся по улице.
Мимо меня прошла женщина с коляской. На ней было черное теплое пальто и небольшая стильная темно-зеленая шляпка. У нее были стройные ноги и заспанные глаза. Больше в ней не было ничего примечательного. А вот в красном воздушном шарике, плывшем по воздуху за коляской – было. Шарик был окрашен в цвет паники и страсти, опасности и наслаждения. Я любил красный цвет. Таким цветом Она красила губы.
Вдохнув во всю грудь и пустив в теплые легкие немного обжигающий холодный воздух ноября, успевший мне приесться, я посмотрел вперед. Впереди была дорога, ведущая прямо, никуда не сворачивающая. Она была похожа на реку, по берегам которой стояли малоэтажные дома и по которой люди сплавлялись на работу, а затем обратно домой. Солнце уже взошло, и я решил отметить это, выкурив сигарету. Врачи не рекомендовали мне курить, но пошли они на хер.
Я достал сигареты, спички и закурил. В воздухе на секунду почувствовался уже родной запах серы.
Затянулся. Сладкий-сладкий сигаретный дым окутывал мои старые-старые легкие и медленно, неохотно выходил наружу. Вдох. Выдох. Мне нужен был перерыв.
– Марк, дружище! – раздался голос Гарри, перебивая мои размышления о людях, лодках и прочей ерунде.
Гарри был весьма дружелюбным молодым офицером, и мне очень нравился его подход к работе. Он мне чем-то напоминал меня в молодости. Гарри был одним из тех людей, которые умеют быстро располагать к себе и за счет этого очень быстро добиваются таких высот, каких захотят. Я улыбнулся при виде него и переложил папку из правой руки в левую.
– Здравствуй, Гарри, – поздоровался я, зажав сигарету губами.
Мы пожали руки.
– Вы готовы ехать, Марк? – спросил он. – Нам лучше поторопиться. Говорят, там произошло нечто грандиозное, – сказал Гарри, разводя руки и показывая что-то большое. Обычно молодые парни так показывают, когда видят упругую и большую попку смазливой девушки, о которой они рассказывают.
Вру, так делают не только молодые люди. Старики делают это намного чаще, вспоминая бурную молодость, если такую им довелось пережить.
– Я всегда готов, друг мой, – ответил я. – Где Крис?
– Он сидит в машине и следит за рацией, – Гарри показал большим пальцем себе за спину.
– Хорошо. Пойдем, – сказал я, потушив сигарету о столбик возле парковки и кинув окурок там же, где лежало еще около пяти бычков.
Машина была припаркована недалеко от департамента, на противоположной улице возле продуктового магазина. Я знал его управляющего. У него была дочь, ровесница Вэлмы. Они с ней даже учились в одной школе, но ни управляющий, ни его дочь не знали, чем занимается моя маленькая бунтарка. Она была крайне осторожна и в основном не общалась с теми людьми, кого я знал лично.
Мы сели в машину, закрыли двери, и я молча пожал руку Крису. Мы кивнули друг другу в знак приветствия.
Машина завелась резво и без нареканий, несмотря на то, что это был старенький Форд с потертым кожаным салоном и большим зеркалом заднего вида. Машина была очень харизматичная, со своим ощутимым шармом. Также она могла разогнаться до ста миль в час за несколько секунд. Этим она нравилась мне еще больше.
Мы выехали на дорогу.
– Куда мы направляемся, Гарри? – спросил я, нагнувшись немного вперед с заднего сиденья, чтобы лучше слышать.
– Вы разве не знаете? Не похоже на вас, – удивился он, так и не ответив мне.
Ненавижу, когда отвечают вопросом на вопрос, хотя очень часто делаю то же самое. По сути можно спросить: «Могу ли я ответить вопросом на ваш вопрос?». И это и будет ответом на вопрос собеседника. Все. Дальше можно молча смотреть на него с каменным лицом и ждать, когда он поймет, в чем дело. Так можно поступать тогда, когда собеседник задает глупые вопросы. К сожалению, люди частенько это делают.
Гарри был хороший парень, но мне пришлось немного его приструнить.
– Я, кажется, вопрос задал, Гарри, – серьезно сказал я, немного приподняв брови, высматривая его глаза в зеркале заднего вида. Мы встретились взглядами.
Он секунду помолчал, осознав, что немного неправильно себя повел.
– Мы направляемся в поместье Клары Флаверс на западном побережье, Марк, – наконец ответил Гарри.
Клара Флаверс.
Черт, я помнил эту суку. Она была женой Пьяного Джо. До того как он сделал ей предложение, Клара была Ее подругой. Она предала Ее из-за денег и власти. Я уверен, что она не колебалась, когда делала выбор между справедливостью и сладкой зеленой хрустящей наживой. Я крайне не хотел снова с ней общаться.
Я почувствовал, что от предстоящей встречи с Кларой мое сердце стало биться глуше, осторожнее, медленнее. Участилось дыхание. Я непроизвольно стал перебирать согнутыми пальцами, почесывая ладони. Всегда так делал, когда немного нервничал – помогало собраться с мыслями. Мы стояли в пробке. Я посмотрел в окно, рядом с которым сидел. Серый пейзаж из домов, школ, комбинатов, магазинов, освещаемый золотым светом солнца, иногда прятавшимся за облака. Затем посмотрел в противоположное окно. То же самое. Везде было одно и то же. Мне захотелось на воздух. Я был бы не против оказаться сейчас на Северном полюсе, даже в той одежде, в которой я сейчас был. Я приоткрыл окно, и холодный ветерок приятно обдал мое лицо, слегка обморозив уши. Я закрыл окно, и мне стало жарко и холодно одновременно. Меня охватил неприятный озноб, но это продолжалось недолго. Возраст. Я взял себя в руки и не подал виду, что мне нехорошо. Я очень не хотел сталкиваться с прошлым, но это, очевидно, было неминуемо.
Я посмотрел на сиденье и понял, что до сих пор не открыл папку. Она лежала рядом и будто шептала: «Марк, я совсем рядом. Открой меня, дорогой». Я предчувствовал, что в ней находится нечто ужасное, но это нечто мне бы очень понравилось. Я не был любителем смотреть на некоторого рода мерзости, но когда видишь что-то, от чего может начаться рвотный рефлекс, очень часто, начинаешь не отворачиваться и не жмуриться, а сравнивать и в конце концов привыкаешь. Ко всему можно привыкнуть, это верно.
Мы проехали еще немного вперед и остановились на светофоре. Только я протянул руку к папке, как вдруг меня прижало к сиденью. Гарри резко нажал на газ, включив сирену. Ему надоело стоять. Я не любил такие лихачества и предпочитал добираться до места целым и невредимым, без неоправданного риска для собственного здоровья, но в глубине души мне хотелось поскорее добраться до особняка Флаверс и взглянуть, что же все-таки произошло. Чертово любопытство частенько брало верх надо мной.
Однако мне все же следовало подготовиться. Я взял в левую руку папку и положил ее к себе на колени, проведя по ней правой рукой, словно изображая чародея, который может догадаться о том, что внутри. Открыв папку, я увидел черно-белые фотографии, которые были сложены в аккуратную стопочку. На первой фотографии было изображено обожженное женское тело, лежащее на кровати с расколотой пополам головой. Обожженное женское тело. На моем лице появилась нервная ухмылка.