1000 и одна жизнь. Старший брат (Владимир Виджай)

Старший брат

Самвел потерял своего отца, когда ему было всего семь месяцев. Через семь лет он потерял и мать. Самвел остался сиротой. Как говорят – круглым сиротой. И все это произошло на земле его древних предков. Более двух тысяч лет тому назад эта земля была центром большой империи Тиграна II Великого. Ее называли (и называют поныне) Арменией от моря до моря. Но даже всемогущие пророки не могли предвидеть, что настанут времена, когда потомки Тиграна Великого подвергнутся варварскому геноциду со стороны проигравшей Первую мировую войну Османской империи. В XX веке армяне, среди которых было много детей-сирот, бежали от варваров в соседнюю царскую Россию. Среди них был и десятилетний, чудом выживший мальчишка Самвел.

Бог милостив, говорят верующие. Армяне поверили в Христа в самом начале IV века. Они первыми на земле признали христианство своей государственной религией. Может быть, поэтому турецкие нелюди решили уничтожить их как иноверцев. Бог был милостив к армянам, однако не защитил их от зверской расправы… Но армяне не потеряли веру в Бога…

Россия стала для Самвела, как и для многих других армян, новой Родиной. Именно в России он встретил армянку, сироту, которой, как и ему, посчастливилось уцелеть. Они поженились. У них было много детей. Они восстали из пепла. Сам Бог дал им Россию, семью, детей… Уже много позже младший сын Самвела Роберт напишет про Россию:

Самвел и тысячи таких, как он, бежали от злодейских варваров в царскую Россию и впоследствии стали гражданами Советского Союза. Как история меняет жизнь людей! Потомки Тиграна Великого стали гражданами первого в мире социалистического государства…

Что бы ни говорили о советской власти и каким бы страшным режимом эта власть ни вошла в историю человечества, она больше дала армянскому народу, чем отняла у него. И самое главное, она спасла эту древнюю нацию от исчезновения, помогла народу сохранить свой язык, церковь, культуру, государственность!

Советская власть была далека от идеальной системы. Да идеальных государственных систем и не существует в природе. Но она, эта советская власть, приютив чудом избежавших смерти армянских детей и взрослых, дала им новую жизнь. И они стали достойными гражданами Советского Союза. Конечно, они не могли избежать проблем, с которыми сталкивались миллионы советских людей. Армяне, как и другие нации этого обширного государства, единственного в мире, которое протянулось с Запада на Восток на одиннадцать тысяч километров, приспосабливались к сложившейся политической системе, стараясь преуспеть и утвердиться в жизни, получив образование и положение в обществе.

Старший сын Самвела Арташес был способным парнем и уже в возрасте 27 лет руководил крупным предприятием по снабжению большой российской области продовольственными и ликеро-водочными изделиями.

В те времена все в стране принадлежало государству, а государство было народным (так считала партия во главе с Центральным Комитетом). Царя уже давно не было, но в стране был человек номер один – Генеральный секретарь Центрального комитета, в стране он был и царь, и бог. Конечно, в жестко контролируемом государстве не разгуляешься. А ведь хочется! Да еще как. Соблазнов много. Жизнь всегда берет свое. И в какие бы рамки система ни загоняла людей, они всегда находили пути получить для себя больше, чем государство решало им дать. Да и само государство прекрасно понимало, что людям трудно прожить на одну зарплату, а прожить нормально, да еще если хорошо, а тем более отлично, было просто невозможно. Человека не изменишь: ему хочется сначала нормальной жизни, потом хорошей, а уж затем и отличной, и так далее. Политическая диктатура сама провоцировала людей находить пути к лучшей жизни, но эти пути, как правило, всегда были связаны с нарушением законов, а нарушение законов квалифицировалось как преступление. И государство за преступления жестоко наказывало.

Теневая экономика – так называлась незаконная, можно сказать, подпольная деятельность людей, которые пытались обеспечить себе нормальный уровень жизни. Многим не везло, и они оказывались в заключении, а сроки тогда были страшные – давали до 25 лет. Были и расстрелы. Но ничто не могло остановить людей: если не всем, то очень многим хотелось жить лучше. А путь в тех условиях был только один – идти в обход закона.

Старший сын Самвела Арташес был блестящим работником, его область была обеспечена всем. Он был первоклассным снабженцем. Люди теневой экономики жили, можно сказать, полной жизнью, понимая, что всегда ходят по лезвию ножа. Сколько веревочке ни виться, а конец будет… Эту народную мудрость они понимали, однако надеялись, что веревочка будет длинной… Но не у всех эти надежды сбывались. Арташес оказался среди тех, чья веревочка была короткой. И молодой, способный парень, по сегодняшним меркам – преуспевающий президент крупной компании, загремел на 13 лет. Ему было 35. Это была семейная трагедия. Но Самвел создал сильную семью, пережив трагедию геноцида. Семья его старшего сына стала заботой всего его рода. Молодая женщина, старшая дочь Самвела, была не слабее своего старшего брата, а может быть, и сильнее. Она взяла на себя основную тяжесть укрепления семейных родовых связей, и каждый чувствовал ее поддержку. Ее отец никогда не сомневался, что она годится в царицы рода. Родные и близкие – все знали, что, когда родившаяся после двух сыновей дочь подросла, Самвел всегда давал старшему сыну команду по утрам поливать из чайника сестре, чтобы она умывалась, а следующий за старшим сын стоял рядом и держал для нее полотенце. И она доказала, что она действительно царица рода. Роберт называл ее своим ангелом. В эти трудные годы для всего рода она была главной опорой для всех. У нее было красивое русское имя – Зоя.

Судьба Арташеса была типичной судьбой многих участников теневой экономики. Парадоксальная ситуация: организаторы теневой экономики, как правило, молодые и талантливые люди, обеспечивали «дыхание» и «кровообращение» малоповоротливой и неэффективной социалистической системы, то есть, можно сказать, держали ее на плаву, и именно эти спасатели и попадали в ее жернова.

Младший сын Самвела Роберт заканчивал престижный институт, когда старший попал в эти жернова. Из института Роберта не исключили, но стажировку и практику за границей отменили. И многие профессора, которые прежде уговаривали его остаться в аспирантуре, неожиданно куда-то исчезли. На счастье, нашлись люди в институте, которые, учитывая его успехи в учебе и его общественную работу среди студентов, отважились распределить Роберта на работу в организацию, связанную с международной торговлей.

Много написано о советской системе. Много плохого, даже ужасного, и это все было. Но было много и хорошего. Самое главное, не исчезли люди, которые, несмотря на нечеловеческую атмосферу в обществе, оставались Людьми с большой буквы. Даже большевистской системе было не под силу уничтожить их генетическую порядочность и стремление помочь достойному человеку, когда система незаслуженно сбрасывала его со счетов, лишая всех надежд.

На что мог рассчитывать молодой специалист без связей, без какой-либо поддержки? Анкетные данные, в которых четко значилось, что старший брат находится в заключении, не вызывали ни у кого энтузиазма… Ни у кого, за исключением двух человек, которых Роберт будет помнить всю свою жизнь. Первым был ректор института, вторым – председатель внешнеторгового объединения. Они всегда ценили в любом человеке его личные качества, преданность делу и особенно преданность людям, которые ему доверяют. Эти два человека и определили дальнейшую судьбу Роберта. В этом отношении ему здорово повезло. Иначе как можно объяснить, что в суровые советские времена, времена страшной диктатуры и единственной в стране партии, когда даже для вступления в нее была живая очередь, – как в те времена человек, старший брат которого сидел в тюрьме, был направлен на работу в государственную организацию, связанную с внешним миром, стал членом партии и был отправлен работать за границу в передовую капиталистическую страну?

Роберт всегда помнил слова своего отца: если кто-либо сделал для тебя добро, даже на две копейки, ты должен помнить это всю свою жизнь и при первой же возможности отплатить ему добром на рубль. Понимание этой простой истины, суть которой стала одним из главных положений морального кодекса всех детей Самвела, делало их сильными и надежными людьми.

Благодаря своему отцу Роберт знал: только труд, только беззаветное служение своему делу поможет ему утвердить себя в жизни. Великая русская пословица – терпение и труд все перетрут! И он трудился. Трудился и учился. Никогда не пытался уйти от ответственности…

Это было в начале карьеры Роберта: готовились переговоры с президентом крупной государственной компании Индии. Основная обязанность Роберта состояла в подготовке материалов для председателя объединения. Эта работа начиналась задолго до переговоров, и подготовка материалов проходила одновременно с выполнением текущей повседневной работы. Сами материалы для переговоров (особенно переговоров на высоком уровне) представляли собой довольно-таки объемный документ, включающий в себя справку о стране, краткую историю деловых отношений с иностранной компанией, основные вопросы переговоров, позицию объединения по всем этим вопросам, вопросы, которые могут быть подняты иностранной компанией, и так далее, и тому подобное.

За день до начала переговоров такие справки надо было представить председателю объединения. Все знали, что председатель всегда работает с такими документами в конце рабочего дня перед днем начала переговоров. У Роберта была привычка именно в это время еще раз перечитывать подготовленную им справку, чтобы убедиться, что все в ней в порядке. Проверяя все расчеты еще раз, – о, ужас! – он обнаружил ошибку! Он срочно доложил об этом директору департамента и его заместителю. Они проверили расчеты самостоятельно и убедились, что ошибка действительно была. Это была ошибка скорее техническая, чем смысловая, но она искажала структуру уровня цен. Директор, имея в виду, что его заместитель отвечает за подготовку материала, предложил ему срочно пойти к председателю и доложить. Зная крутой характер председателя и его высокую требовательность к руководителям подразделений, заместитель, не будучи корифеем, идти отказался, полагая, что уж в данном конкретном случае директор должен доложить сам, или, на худой конец, надо послать непосредственного исполнителя. Директор, не желая ругаться со своим замом, который всегда кичился связями с управлением кадров в самом министерстве, так и решил:

– Давай, Роберт, иди! Председатель поймет, тем более что мы обнаружили ошибку до переговоров.

Роберт понимал, что происходит. Но он оказался в ситуации, когда не выбирают и не обсуждают. Ему надо идти. Роберт не помнил, что у него дрожало, но он с трудом выдавил из себя:

– Да, конечно, я должен идти, это ведь я ошибся.

Роберт собрал все материалы и отправился в приемную председателя. В приемной была только секретарь. Она встретила Роберта дружелюбно:

– Ну, что, Роберт, завтра твои гости? Председатель уже смотрит твою справку.

– А я вот как раз по поводу этой справки и хочу попасть к председателю.

– Почему ты, а не директор? Или зам?

– Понимаете, в справках есть ошибка, надо срочно о ней доложить.

– И что? Директор послал тебя?

– Да.

– Интересно! Я зайду к председателю.

Она пробыла у председателя недолго. За это время в голове Роберта пролетел миллион сценариев, и в каждом из них он, Роберт, был изничтожен. Нельзя сказать, что он очень боялся председателя, нет, он его очень уважал, и ему было стыдно докладывать о своей глупой ошибке. Каким-то необъяснимым чувством Роберт всегда знал, что председатель крут, и одновременно понимал, почти был уверен, что он умный и справедливый человек. Его мысли прервала вышедшая из кабинета секретарь.

– Заходи, Роберт.

В ее глазах можно было прочитать понимание и поддержку. Закрывая за собой дверь, он услышал реплику секретаря:

– Во какие м…! Сами боятся – послали мальчишку!

Роберт, как начинающий специалист, не так уж часто мог оказаться с председателем один на один в его кабинете. Войдя в кабинет, он остановился посередине и застыл. Председатель продолжал читать справку. Роберт стоял, замерев. Он не решался прервать чтение председателя. Для Роберта это был момент страшного безмолвия. Если бы в это время пролетела муха, она бы стала для Роберта громче самолета… Председатель читал… Роберт молчал…

– Что вы хотели сказать? – первым прервал гробовое молчание председатель.

– Извините, я допустил ошибку в расчетах цен на Восточное и Западное побережье Индии. Это скорее техническая ошибка…

– Техническая? – прервал его председатель. – Так в чем она заключается?

Роберт с большим волнением изложил начальнику существо вопроса.

– Ах вот как, – удивился председатель. – А я этот раздел уже прочитал. И я не заметил ошибку. Как вы говорите – несоответствие, нелогичное построение цены?

Председатель перевернул несколько страниц и, взяв красный карандаш, стал править.

– Я вот и сам не заметил этой ошибки.

Он продолжал читать. Роберт продолжал стоять.

– Так что вы стоите? – как показалось Роберту, после вечности спросил председатель. – У вас что-то еще есть?

– Нет, это все. Я проверил несколько раз.

– Тогда идите, спасибо. До завтрашних переговоров.

– Спасибо, – пролепетал Роберт и тихо, как мышка, выполз из кабинета.

– Ну, что? – с участием спросила секретарь.

– Нормально, пронесло.

– Я так и знала. Иди, расскажи этим баранам…

Роберт понял, что секретарь доложила председателю со своими комментариями о поведении двух «мужчин» – директора и его зама… Уже совсем расслабленным и довольным, что именно он сам доложил председателю об ошибке, Роберт выходил из приемной в коридор, где его ждали те двое, отправившие Роберта, как они думали, на эшафот.

– Ну, как председатель?

– Нормально.

– Нормально? А что сказал?

– Он сказал: «спасибо, до переговоров завтра», – почти издеваясь, заметил Роберт.

Они недоумевающе смотрели друг на друга. Прочитав справку еще раз, Роберт покинул офис совсем другим человеком и специалистом. Он еще раз убедился в правоте своего отца. Первое: на земле полно мерзавцев, но есть и люди! И второе: надо уметь признавать свои ошибки и, если жизнь дает тебе шанс, вовремя исправлять их.

Пройдет немного лет, и именно благодаря председателю Бурову Роберт окажется на работе в Англии, в Лондонском Сити, где он и сформируется как бизнесмен.

Придет время, и Роберт получит от Бога то, о чем он всегда просил: возможность ответить добрым делом человеку, который так много сделал для совсем незнакомого ему парня…

А сейчас Роберт после первого года пребывания в Англии возвращается в отпуск домой, в Москву, откуда с женой и маленьким сыном он обязательно полетит к себе на Родину, в небольшой, основанный еще Екатериной II город на Северном Кавказе, к своим родителям. Его старший брат все еще находился в заключении. Друг брата и его коллега, директор крупного предприятия в Армении, сидел вместе с ним…

Отец подробно рассказал Роберту о жизни Арташеса и его семьи. Он не просил Роберта писать брату из Англии, не просил его и проведать брата в далекой деревне в Армении, где находилась тюрьма. Роберт был поражен деликатностью отца, который понимал, что в те непростые советские времена он, отец, мог бы поставить своего сына в неловкое положение подобными просьбами. Но Роберт никогда не сомневался, что самому отцу очень хотелось бы, чтобы его младший сын так или иначе проведал своего старшего брата. Роберт понимал это. Про себя он давно уже решил, что именно должен сделать. Или попытаться. Говорить об этом с отцом он не хотел…

В жизни каждого человека бывают моменты, когда он должен поступить только так, а не иначе. И если даже у него ничего не получится, он должен до конца пытаться это сделать. Как на гибнущем пассажирском судне: капитан должен уйти последним.

…Роберт сказал родителям и жене, что поедет вместе с сыном в гости к своему старому другу, с которым они давно не виделись. Если засядут играть в преферанс, то у друга и заночуют, а вернутся на следующий день утром. Так что пусть никто не беспокоится. Роберт с сыном рано утром на такси уехали к другу… А через час они были в аэропорту. Два билета в Ереван удалось купить только на поздний рейс. Уже к вечеру были в Ереване. Село Кош, где была тюрьма, находилось в 60 километрах от Еревана. Роберт мог обратиться за помощью к родственникам и знакомым, но он хотел держать все втайне. На такси они доехали до Министерства внутренних дел, которое управляло всеми тюрьмами Армении. Время было позднее, и единственным человеком, с кем Роберт мог поговорить, был главный дежурный. Роберт коротко изложил ему свою биографию, место работы и цель своего приезда. Он также добавил, что, к сожалению, у него не так много времени и он еще должен погостить у родителей, разобраться с делами в Москве и вовремя вернуться в Лондон. Дежурный офицер был тронут рассказом Роберта. И начал звонить ответственным людям, которые смогли бы дать указание руководству тюрьмы принять ночью Роберта для свидания со старшим братом. Дежурный офицер блестяще справился с поставленной задачей. Но он добавил, что на ночь глядя вряд ли кто согласится поехать в Кош. Роберт только просил его, чтобы в тюрьме было четкое указание – принять его, и он если не ночью, то к утру обязательно доберется до Коша. Довольный таким началом, Роберт расстался с дежурным офицером, конечно, отблагодарив его разными английскими сувенирами.

Таксист, который вез Роберта из аэропорта до министерства, узнав, что надо ехать в село Кош, наотрез отказался. Предлагал подождать до утра. До утра? Откуда ему было знать о планах Роберта. Роберт не обиделся на него, он понял свою задачу.

– Слушай, – сказал Роберт, – ты ведь хочешь заработать? Заправляй полностью машину, предупреди своих родных, хочешь, возьми с собой еще кого-нибудь, если боишься.

– Нет, я не боюсь, но ехать ночью в такую даль, да еще в село, где особая тюрьма, – ты что? Там в селе такие люди, тебя будут убивать – никто не откроет двери. А собаки там ты знаешь какие? Больше львов и волков. Послушай меня, я правду говорю.

– Я слушаю тебя и вижу, что ты боишься. Если не хочешь денег заработать, довези меня до таксомоторного парка, я там договорюсь.

– А вдруг тебя не примут ночью? Ведь без начальника тюрьмы никто не решится организовать тебе свидание.

– Слушай, друг, это не твоя проблема. У начальника тюрьмы уже есть указание от заместителя министра, они ждут меня. Они знают, что уже утром я должен улететь из Еревана.

– Слушай, что ты за человек? Давай подождем до утра?

– Знаешь, брат, не трать мое время. Вези меня в таксомоторный парк.

– А сколько ты заплатишь?

Роберт понял, что таксист сдается.

– Это уже совсем другое дело. Твоя задача довезти меня до тюрьмы, убедиться, что у меня будет там свидание. И подождать до утра. Сколько ты хочешь?

– Как? До утра я буду в машине?

– Ты что? Никогда не спал в машине?

– Спал, но не в такой деревне.

– Хорошо, довезешь, убедишься, что у меня будет свидание до утра, и тогда возвращайся в Ереван. Сколько ты хочешь за это?

Водитель такси задумался. Он, конечно, понимал, что Роберт договорится в таксомоторном парке, и он будет дураком, если упустит такой заработок.

– Ну, говори свою цену.

Таксист выпалил сумму, от которой ему самому стало страшно.

– Послушай меня, – спокойно сказал Роберт. – Я больше армянин, чем сотня таких, как ты. И не думай, что, если я приехал из Лондона, я ничего не соображаю в ценах в Союзе. Такую сумму министр Советского Союза получает в месяц! Ты понимаешь? А министр Армении получает в два раза меньше. Понимаешь? Это в месяц! Я тебе за одну ночь заплачу половину зарплаты министра Армении! Понимаешь?

Таксист молчал.

– Понимаешь?

– Да, понимаю.

– И что?

– Поехали!

– Значит, хорошо понял. Поехали.

Ночь на юге темнее европейской ночи. В Армении особенно. До села доехали спокойно. Ни львов, ни волков не было. Но все, кто наблюдал с вышек, всполошились, когда такси остановилось у главных ворот. Роберту это было на руку. Двое вооруженных охранников подошли к машине. Роберт объяснил причину такого позднего визита. Все сработало. Их ждали. Очень быстро Роберт и его сын оказались в главном кабинете начальника тюрьмы. За главным столом сидел сам начальник, кроме него было еще человек пять. Прямо заседание Совета директоров. Видно, многие хотели посмотреть на младшего брата Арташеса, который успел вместе со своим другом завоевать авторитет как среди руководства, так и среди заключенных.

Начальник тюрьмы и его коллеги задавали много вопросов и об Англии, и об англичанах, и как Роберту живется там вдали, и кто Роберт такой, и чем он занимается, и так далее. Роберт с удовольствием спокойно рассказывал им про свою жизнь. Когда с вопросами было покончено, начальник тюрьмы сказал Роберту, что комната для свидания уже приготовлена – и свидание со старшим братом продлится до раннего утра. До подъема Роберт и сын должны покинуть территорию тюрьмы.

Встреча двух братьев, старшего и младшего, и продолжателя рода – так называл своего внука (сына Роберта Оську) отец Самвел – состоялась. Описанию она не поддается. Арташес и Роберт сидели молча и тихо плакали. Плакали от счастья, что вместе. И оттого, что об этом узнает отец. Оська не понимал, почему слезы, и тихо сказал:

– Па, а ты говорил, что мужчины не плачут.

– Да, мой джаник, теперь ты знаешь, что бывают случаи, когда и мужчинам не стыдно плакать…

Пришел друг Самвела Эрджаник, он принес конфеты Оське. Роберт заметил, что он даже побрился. Вскоре Оська заснул, перед этим показав своему дяде несколько акробатических этюдов. До того, как была поднята вся тюрьма, Роберта с сыном проводили до выхода. И они оказались на дороге, ведущей в Ереван. Солнце только вставало из-за гор. Вокруг ни души. Роберт и сын стояли на дороге в надежде на попутную машину. Самое главное было сделано, поэтому можно было не торопиться. Надо было ждать. Но ждать долго не пришлось. Откуда ни возьмись в это раннее утро на дороге появился «Москвич». Роберт поднял руку. Машина остановилась. В ней сидели двое мужчин, ровесники Роберта. Они согласились довезти до аэропорта в Ереване. Было прекрасное раннее утро. На фоне чистого голубого неба до Арарата было рукой подать. Роберт понемногу рассказывал сыну про Арарат, что он значит для армян, про историю, про армянскую империю. Оська слушал, а водитель и его друг задавали вопросы. Роберт с удовольствием отвечал на них. Любовь к истории он перенял от отца…

Интересно, что на всем пути от тюрьмы и почти до окраин Еревана ни одна машина не догнала «Москвич», ни одна машина не обошла его. Откуда взялся сам «Москвич»? Для Роберта это была загадка.

В аэропорту Роберт хотел рассчитаться с владельцем «Москвича», но тот отказался брать деньги. Роберт хотел дать им свою визитку, но и визитку они не взяли.

– Возьмите хотя бы визитку, может быть, когда-нибудь я смогу отплатить вам добром за ваше добро, – настаивал Роберт.

– Не надо. Если вы нам понадобитесь, мы вас всегда найдем.

Откуда они взялись с этим «Москвичом», Роберт мог только догадываться.

С рейсом до Минеральных Вод тоже повезло. Через три часа Роберт и Оська были в самолете… Отец стоял у ворот. Он ждал своих сына и внука.

– Мог бы позвонить, Роберт!

– Па, но я же сказал, что могу задержаться до утра. У моих друзей нет телефона, они вообще хотели оставить нас на завтрак. Мы отказались. Мы вообще-то голодные. Пойдем, перекусим.

Роберт любил сидеть в саду своего детства и юности. Обеденный стол специально был поставлен намертво под большим и пышным тутовым деревом. Большой белый тутовник, таких больших и медовых тутовых ягод Роберт никогда не встречал. Этот сад Роберт, еще будучи совсем мальчишкой, помогал отцу сажать, поливать, ухаживал за ним. Накрыли поздний завтрак – ранний обед. Роберт не мог избавиться от чувства, будто отец знает, что он и его сын были у Арташеса. Когда уже все уселись за столом, Роберт, обращаясь к отцу и матери, сказал:

– Мы с Оськой были у него.

Было слышно, как на слабом ветре шелестели листья тутового дерева. Все молчали. Отец тихо спросил:

– Как это могло случиться? У вас был всего лишь один день и одна ночь.

Роберт начал рассказывать. Все тихо плакали, никто ни о чем не спрашивал…

Уезжая в Москву, Роберт знал только одно: если бы он этого не сделал, ему было бы очень трудно жить всю оставшуюся жизнь. Да, бывают в жизни случаи, когда мы должны поступать так, а не иначе, или хотя бы до конца пытаться это сделать… Не останавливаться… Никогда, пока не сделаешь.