На улицах детства
Мне не хватает еврейских лиц.
Нет, они, несомненно, существуют. Если функционируют и процветает «Хэсед» значит, есть еще островки, осколки еврейского мира.
Даже в нашем доме, слава Создателю, пара штук в наличии.
Евреи есть. И синагога, и продуктовая лавка при ней с самым дорогим в мире хумусом. Есть еврейские школы и садики, лагеря и воспитатели. Слава богу, все это еще есть.
Но еврейских лиц нет. Нет лиц, нет стариков, нет детей, нет взрослых.
Я не хочу ехать в специальное место, – школу и лагерь, чтобы встретить обычного еврейского ребенка или старика. Мне не нужна бесплатная столовая при известной организации.
Мне нужны просто люди. Чтобы я встречала их случайно и не обязательно по большим еврейским праздникам при раздаче мацы и сладкого вина.
Я хочу сесть в трамвай и увидеть еврея. Я хочу увидеть его в метро и автобусе, и даже – чем черт не шутит, в пригородной электричке.
Когда я была маленькая, то часто слышала, – езжайте в свой Израиль! Чтобы услышать эту фразу, совсем необязательно быть евреем.
Пришло время, и я все-таки уехала. Грех жаловаться, с еврейскими лицами ТАМ полный порядок.
Но я опять затосковала. Хотя, по моим подсчетам, почти все НАШИ уже были там.
Мне опять не хватало, – нет, не то чтобы откровенно семитских черт, – с этим все обстояло замечательно! – и в автобусе, и в поликлинике, и на базаре.
Черт его знает, чего именно мне не хватало ТАМ и не хватает ЗДЕСЬ.
Кто знает, в чем тут дело.
Мне не хватает Ады Израильевны, известного детского педиатра. Уже немолодой, но обжигающе прекрасной женщины с такими блестящими смеющимися глазами.
А где наш нацмен? – улыбалась она, и это был единственный врач, которого я не боялась. Я выходила из-за занавески, потому что Ада Израильевна была моя тайная любовь. Я замирала, когда она касалась меня.
Где есть любовь, там нет страха. Где есть любовь, там бессильны ангина и желудочный грипп.
Ада Израильевна уехала, давно, очень давно, и на смену ей пришли безразличные тетки с холодными руками. Им было все равно. Им было все равно, – отчего ребенок бледный или вялый, отчего он мало кушает и плохо спит, – они грубо раздирали горло ложкой, брезгливо вытирали руки и выписывали рецепт.
Мне не хватает суетливого Лени с первого этажа. Скандалистки Фаины с пятого, Давида с третьего.
Мне не хватает Исаака, Якова, Иуды, Нафтали…
Иосифа, Иссахара, Реувена…
Дана, Шимона, Леви…
Мне не хватает смеющихся и плачущих стариков там, на улицах моего детства.