ГЛАВА 3
Мне все же нужно было переговорить с тетей Машей. Понятно, конечно, что она видит в своих драгоценных сыночках лишь невинных ангелочков, не способных не то что на преступления, а даже на самые обычные шалости. Но, может, ей все же доводилось наблюдать что-то странное, необычное, показавшееся ей подозрительным?
Оставив Митюшку в его комнате, мы все вместе пошли на кухню, ужинать. При Павлушке я не могла начинать расспросы, поэтому мне пришлось еще какое-то время молча наблюдать за тем, как в его бездонном желудке исчезают бесчисленные пирожки. Наконец он насытился, встал, оглушительно рыгнул и удалился в свою опочивальню. Мы с тетей Машей остались одни. Если не считать девочки Веточки, конечно. И первой расспросы начала именно тетя Маша.
– Ну, как погуляли? – спросила она.
– Нормально.
– Ну давай-давай, рассказывай, – тетя Маша уютно облокотилась на стол, и ее лицо приобрело выражение заядлой сплетницы. – Видела кого из этих потаскушек? Много их там за Павлушкой волочилось?
«Да уж достаточно за один вечер, – подумала я. – Две точно, а третья под вопросом. Просто по той причине, что я не вполне уверена в ее половой принадлежности. Хотя ведь всякое бывает…» Но вслух я сказала иное.
– Да, он встречался с девушкой. Мы гуляли по парку. Между ними ничего такого не было.
– Это какая-какая? – заинтересовалась тетя Маша. – Рыжая такая, да? Сейчас угадаю… Нет, нет, наверное, такая черненькая, под мальчика стриженная, да?
– Нет, блондинка. Довольно симпатичная, хотя и слишком сильно накрашенная.
– Блондинка… Блондинка… – тетя Маша задумалась. – Да, вроде есть такая. Не помню, как звать.
– Аллочка.
– Да? Ну, может быть, может быть… А, да-да, припоминаю… Она еще все время странную фразу говорит. Про каких-то бабок.
– Да, – согласилась я.
– Кошмар! – всплеснула руками тетя Маша. – Это же самая противная из всех его барышень!
– Так вы ее все-таки знаете? Что это за девушка? – осторожно спросила я. В конце концов, вся эта возня вокруг Павлушки могла касаться и Аллочки.
– Да не знаю я толком! Так, видела пару раз, – похоже, тетя Маша искренне обрадовалась, что со мной можно посплетничать о невестах своего сына. – Но она же Павлушке совсем не пара! Согласись! Он умный, красивый парень, утонченный, интеллигентный… А она? Вот есть колхозница неграмотная, другого слова и не придумаешь…
Честно говоря, мне-то как раз показалось, что Павлушка и Аллочка просто созданы друг для друга. Но вслух я, естественно, говорить этого не стала.
– А где они познакомились? – продолжила я расспросы. – Может, вы случайно знаете?
– Ну, случайно, случайно… – тетя Маша сначала несколько смутилась, а потом принялась тараторить: – Девка эта тут неподалеку работает, в галантерее. Представляешь, колготками торгует! Это же до какой жизни нужно дойти, чтобы пойти колготками торговать! Торгашка!.. И мать у нее такая же шалава, без отца ее растила! А Павлушка мой… – в этом месте тетя Маша вроде бы даже всхлипнула. – Нежный, интеллигентный, воспитанный… Возвышенный. Из приличной семьи. Женечка, деточка, ты должна сделать все, чтобы разрушить этот неравный союз. Вот приедет Лилечка – тогда и свадебку сыграем.
Интересная женщина эта самая тетя Маша. Во-первых, на мой взгляд, торговать в магазине колготками все же лучше, чем просто сидеть на шее у матери. А во-вторых, хотя я лично ничего не имею против работников торговли, мне совершенно непонятно, почему тетя Маша саму себя не причисляет к этой славной братии? Но кое-что в ее обличительной речи мне показалось любопытным, и я осторожно спросила:
– Тетя Маша, вы так хорошо осведомлены о знакомых своего сына. Не сочтите меня грубиянкой, но позвольте мне задать вам один вопрос.
– Слушаю тебя, Женечка.
– Вы следите за своими детьми? – как можно небрежнее спросила я.
– Ой, ну как ты могла такое подумать! – всплеснула руками тетя Маша. – Да ну господь с тобой!
– Откуда вы знаете, что Аллочка работает в галантерее?
– Так случайно мимо проходила, в окно глянула – а там Павлушка с этой чувырлой шепчется! И она за прилавком стоит, чучело крашеное, будь оно все неладно! – тетя Маша явно призывала меня разделить с ней весь ужас сложившейся ситуации. Но вместо этого я задала ей еще один вопрос:
– И из этого вы сделали вывод, что Аллочка выросла без отца?
– Ой… – тетя Маша кокетливо стрельнула в меня глазками, подхватила с пола девочку Веточку и принялась усиленно ее наглаживать. – Ну каюсь-каюсь, зашла я потом в этот магазин, с продавщицами побалакала – они мне и рассказали все. И про мать-одиночку, и про то, что Алка эта за городом, в деревне живет.
– И про то, что Аллочка постоянно произносит странную фразу, вам тоже сообщили ее коллеги, да?
– Ой… Ну это вот…
– Да говорите как есть, – подбодрила я тетю Машу. – Я вас понимаю – вы волнуетесь за своих детей, поэтому подвергаете их некоторому контролю со своей стороны. Все правильно.
– Да какой там контроль! Просто домой как-то поздно возвращалась, а они прямо у подъезда на лавочке сидят, любезничают. А что мне оставалось делать? Я и послушала немного, пока они меня не заметили.
– И что вы услышали?
– Вот честно? – тетя Маша освободила от девочки Веточки правую руку и прижала ее к сердцу. – Вот честно – ничего не поняла. Слышно плохо было.
– Очень хорошо, – искренне заверила я. – Мне нравится, что вы так внимательно относитесь к воспитанию своих детей. Поэтому – для нашего общего дела – я задам вам еще несколько вопросов. Скажите, а чем Павлушка обычно занимается на досуге? Кто его друзья, каков круг его интересов?
Как ни странно, но именно этот вопрос оказался для тети Маши необычайно сложным. Она тщательно морщила выщипанные в ниточку бровки, задумчиво опускала уголки губ и медленно покачивала головой. Но никаких толковых ответов я так и не услышала.
– Да ничем особенным он не занимается, – вымолвила, наконец, тетя Маша. – Ищет себя, что я могу еще сказать?
– Кто его друзья?
– Друзья? Ну вот Алка эта, будь она неладна, потом та, рыженькая… Впрочем, я давно ее не видела…
– Нет-нет, не девушки. Друзья – парни.
– Ну, Митюшка… Павлушка Митюшку знаешь, как любит? И тот его тоже. Сыночки мои ненаглядные… А друзья… Да нет, не знаю. Может, и нет никого, – и тетя Маша виновато пожала плечами. – Да и зачем им друзья? У них мама есть. А мама – лучший друг.
Все ясно. Тетя Маша была так увлечена отпугиванием потенциальных невест, что на друзей сыновей у нее попросту не хватало сил. Ну понятно, они-то не представляли опасности для ее семейного бюджета.
Тут щелкнул замок на входной двери. Потянуло холодком, девочка Веточка с истеричным воем сорвалась с колен хозяйки и помчалась в коридор.
– Мой пришел, – недовольно проворчала тетя Маша. Поднялась из-за стола и принялась собирать грязную посуду. – Работает, работает чуть не до утра, а толку – пшик. Вот спроси – зачем такой нужен? А я ведь даже и ответить толком не смогу.
В кухню зашел невзрачный мужичонка в старой джинсовой курточке.
– Привет, Мань, – тихо обратился он к тете Маше. – Есть чего-нибудь поесть?
– Чего, холодильника не видишь? – фыркнула тетя Маша. – Достань кастрюлю да разогрей! Аль без рук?
– Ну не кричи, не кричи. Сейчас разогрею, – тут мужичонка заметил меня. – Здравствуйте. Мы ведь не знакомы?
– Нет. Но это легко исправить, – я приветливо улыбнулась. – Женя. Я гувернантка вашего старшего сына.
– Толковая мысль, – одобрил мужичонка. – Гувернантка ему точно не помешает. Я его отец, Георгий Александрович.
И он протянул мне руку. Мы обменялись рукопожатием. Я внимательно пригляделась к Георгию. Невысокий, сухонький мужичок. Обветренная кожа, морщинки, чуть наметившаяся лысинка. Голубые глаза – яркие и добрые. Тяжело ему, наверное, приходится в этом семействе. Впрочем, это совсем не мое дело.
– Все, хватит церемоний! – заявила тетя Маша. – Нам спать пора. А ты тут можешь есть, только посуду помыть не забудь.
Мы вышли из кухни.
– Тетя Маша, – сказала я. – Мне завтра с утра отлучиться надо будет. Но к десяти утра я вернусь.
– Да ради бога.
Утро я потратила на то, чтобы наведаться в свою потайную квартирку. Там у меня хранится арсенал всевозможных спецсредств, которые могут пригодиться в работе телохранителя.
Первая сложность состояла в том, что на этот раз мои клиенты и не подозревали, что я должна их охранять. Второй сложностью было то, что хранить нужные мне предметы было негде. В квартире тети Маши мне выделили лишь небольшую тумбочку, и у меня не было никаких гарантий, что хозяйка дома не полюбопытствует в мое отсутствие о характере ее содержимого. Конечно, кое-что я могла бы держать в своем «Фольксвагене», но это довольно рискованно. Меня не слишком обнадеживали нравы местной молодежи. Такие могут вскрыть чужую машину и просто так, из спортивного интереса. Поэтому я довольно тщательно отбирала то, что может мне пригодиться. Чтобы обойтись, так сказать, минимумом.
Для начала я остановила свой выбор на автоматическом пистолете. Подумав, добавила к нему еще один, такой же. Если придется воспользоваться оружием в лесистой местности, где очень сложно точно прицелиться, стрельба «по-македонски», то есть с двух рук одновременно, может быть хорошим выходом из положения. Еще я взяла арбалет с лазерным прицелом – громоздкое, но зато мощное и абсолютно бесшумное оружие. Любимый атрибут киллеров-романтиков женского пола. Естественно, я захватила необходимый боезапас ко всему оружию.
Теперь осталось выбрать себе одежду. Согласно предписанному мне имиджу гувернантки, я должна одеваться строго. А под такой одеждой невозможно спрятать оружие. Пофантазировав немного, я остановилась на следующем варианте. Жакетик останется на месте, а юбку все же следует надеть посвободнее. Идеальным вариантом стала юбка из шотландки – в широкую складку и с запахом. А под такую юбку можно надеть узенькие шортики, которые выручат меня в том случае, если от юбки придется избавиться. И избавиться от юбки будет просто – она держится на одной пуговице – расстегни, и юбка упадет. Пистолеты же крепятся в специальных кобурах прямо к ногам, сантиметров на двадцать выше колен. В этом случае свободно ниспадающая юбка практически не будет их касаться, и наличие оружия никак не отразится на моем общем силуэте.
Я взяла две таких юбки. Одну в черно-красную клетку, другую в сине-зеленую.
Поразмыслив, я прихватила две пачки сигарет и зажигалку. Мало ли… Вдруг невмоготу станет?
Перед выходом из квартирки я остановилась. Может, еще что взять? Очень сложно понять, что именно мне может понадобиться, если я пока толком не знаю, с чем или с кем имею дело. Ладно, буду действовать по обстоятельствам. Я заперла дверь и вернулась к своему «Фольксвагену». Сунула в багажник юбку, а также замотанный в фетр арбалет и поехала обратно.
Похоже, моего отсутствия никто не заметил. Тетя Маша, видимо, опять поехала на свой рынок, Георгий был на работе, братишки спали. Я наскоро спрятала в тумбочке пистолеты, бережно развесила на вешалке свою «маскировочную» юбку-шотландку и переоделась в домашний халатик. Потом решила скоротать время за книжкой и провела за чтением несколько часов.
Часам к трем дня хозяйка вернулась, а Павлушка с Митюшкой, шумно вздыхая и зевая, выбрались из своих комнат. Мимолетно я отметила, что от конькобежных кроссовок младший брат все же избавился.
На шум выскочила девочка Веточка и принялась радостно скакать вокруг тети Маши.
– Ну, сладенькие мои, – умилилась хозяйка, – все проснулись? Сейчас завтракать будем.
Вообще-то, мне очень нужно было переговорить с Павлушкой. Ну не может же он быть настолько законченным болваном, чтобы не понимать, что та нервная брюнетка из парка имеет к нему какие-то существенные претензии? Только мне никак не удавалось остаться со своим подопечным наедине. Не могла же я устраивать ему допрос с пристрастием в присутствии тети Маши и младшего брата? Вся надежда была на то, что ближе к вечеру Павлушке опять захочется прогуляться. Вот тогда и поговорим.
– Женечка, – обратилась ко мне хозяйка. – Пойдем, пошушукаемся.
Я пошла вслед за тетей Машей в ее спальню. Хорошо живет хозяйка. Правда, со вкусом у нее явно беда, зато с деньгами точно проблем нет. В центре спальни возвышалась огромная позолоченная кровать под ярко-синим расписным балдахином. Кровать покоилась на витых ножках, а балдахин поддерживали резные столбики.
Тетя Маша подошла к стоящему возле окна туалетному столику. Столик также был позолоченным и также покоился на витых ножках. Рядом возвышалась статуя голого крылатого мальчика. Разумеется, позолоченного. Хозяйка открыла ящичек стола.
– Вот, Женечка, хочу тебе аванс выдать. Чтобы интерес был.
– Аванс – это хорошо, – согласилась я, подходя поближе.
Тетя Маша отсчитала определенную сумму и протянула мне. Я приняла деньги и машинально заглянула в ящичек. Уж больно ярко там что-то переливалось и сверкало. Хозяйка заметила мой взгляд, самодовольно улыбнулась и вынула ни много ни мало, а настоящее бриллиантовое ожерелье. Тетя Маша кокетливо приложила его к своей груди.
– Красота, да? – сказала она. – Бриллианты чистейшей воды! Эх, жизнь все же поганая у меня!
– Почему? – изумилась я столь нелогичному выводу.
– А что толку-то? Ну, бриллианты. А куда мне в них выйти-то? То есть выйти-то есть куда, только с кем? С заморышем, что ли, с Гошкой? Ну, ты видела вчера Гошку-то? Ты только представь – я в бриллиантах, и Гошка этот недоделанный рядом мотается. Стыд-то какой! Ох, не послушала я тогда мать свою, вышла за него, теперь вот страдаю. И что это значит? Это значит, что маму всегда надо слушать. Мама плохого не посоветует, – и тетя Маша спрятала бриллианты обратно.
Подумала немного, вытащила из ящика еще какую-то вещицу и протянула мне:
– Женечка, знаешь… Я тут подумала… На, возьми. На всякий, так сказать, пожарный… Мало ли. Мы, женщины, всегда должны быть во всеоружии.
Я машинально приняла вещицу. Им оказался небольшой баллончик с газом «анти-дог». Объяснять тете Маше, что я, в некотором роде, уже вооружилась, я не стала. Поэтому просто поблагодарила и сунула баллончик в карман халата.
Мы перебрались на кухню. Тетя Маша быстро заставила стол всевозможными блюдами, и все семейство, за исключением отсутствующего Георгия, приступило к еде.
Девочка Веточка, первой покончив со своей порцией, проворно шмыгнула под стол. Я уже приготовилась к очередной атаке псины, но ничего такого не произошло. Теплый, спутанный комок, натужно кряхтя, просто возился подле моих ног. Я была несколько озадачена подобным поведением девочки Веточки. Однако загадка странных действий пуделихи быстро разрешилась – моим ногам вдруг стало тепло, а из-под стола разнеслась ни с чем не сравнимая вонь.
Я поспешно вскочила со стула и приподняла скатерть. Так и есть. Хорошо, хоть мои домашние тапочки не пострадали.
– Тетя Маша! – воскликнула я. – У Веточки… диарея.
– Фу!.. – возмутились братишки, тоже выбрались из-за стола и, не вникая в подробности, разошлись по своим комнатам.
– Ой, бедная девочка, – испугалась тетя Маша. – Как тебе досталось!
– Нет-нет, не беспокойтесь. Я не испачкалась, – заверила я.
Тетя Маша подняла на меня удивленные глаза.
– Да я и не беспокоилась. Веточка, девочка, так страдает. Поносик у девочки, у маленькой… Ути, моя сладенькая, – тетя Маша нагнулась к пуделихе. Та, видимо, усмотрела в этом акт агрессии и стремительно умчалась в глубь квартиры.
Тетя Маша выпрямилась и смерила меня весьма недовольным взглядом.
– Женечка, я, конечно, понимаю, ты не виновата. Но для Веточки… Ей очень тяжело переносить присутствие малознакомого человека в своей квартире. Это у нее на нервной почве стряслось. Бедная девочка…
Митюшка тем временем заглянул в кухню и небрежно бросил:
– Ма, там Ветка у тебя в спальне тоже наделала… Воняет…
– Ой, – всплеснула руками тетя Маша. – Надо бы ее выгулять. Сейчас, моя сладенькая.
И хозяйка отправилась разыскивать девочку Веточку в недрах квартиры. Я тоже вышла из кухни. Надеюсь, тетя Маша не считает, что в мои обязанности должна входить уборка собачьих «оплошностей»? Потому что этим я совершенно не собираюсь заниматься.
В холл я вышла вовремя. Павлушка, в полном облачении, стоял возле входной двери и держался за ручку с явным намерением потихоньку улизнуть.
– Ты куда это собрался? – возмутилась я.
Павлушка испуганно дернулся и обернулся:
– Ну, Евгеш… – занудил он. – Ну мне по делу надо.
– Так без проблем, – лучезарно улыбнулась я. – Сейчас я переоденусь и с удовольствием составлю тебе компанию.
– Ну, Евгеш… Я же не маленький…
– Слушайся учительницу! – бросила пробегающая мимо нас тетя Маша. К груди она прижимала девочку Веточку. – И меня подождите, вместе пойдем.
Павлушка демонстративно тяжко вздохнул и плюхнулся на стоящий возле входной двери пуфик.
Надеясь, что мой подопечный не рискнет перечить матери, я стремглав рванула в свою каморку и принялась поспешно переодеваться. Конечно, я искренне надеялась, что оружие мне не пригодится. Но, закрепив на теле пистолеты, я ощутила, что с ними мне, безусловно, спокойнее. Поразмыслив, я – скорее из каких-то мстительных чувств, нежели исходя из здравого смысла – сунула в карман жакета и баллончик с противособачьим газом.
Покончив со своим туалетом, я выбежала в холл. Павлушка смирно сидел на пуфике.
– Ух ты! – оценил он мой обновленный черно-красной клетчатой юбкой облик. – Ты теперь совсем как эта, Мэри Поппинс, вот.
Через несколько минут мы, все четверо – то есть тетя Маша, Павлушка, девочка Веточка и я, – спустились во двор.
Девочка Веточка моментально пристроилась под ближайшим кустиком. На детской площадке, возле уже знакомого мне теремка, кучковалась какая-то молодежь.
– Я пойду пацанам пару слов кину, – виновато пробасил Павлушка. – Ща вернусь.
– Иди, детка, иди, – милостиво разрешила тетя Маша. Девочка Веточка тем временем, покончив со своими делами, устремилась дальше в кустики. Поводок, пристегнутый к ее ошейнику, представлял собой рулетку, и теперь эта рулетка стремительно раскручивалась. Метров десять, не меньше.
Я обернулась в сторону Павлушки. Рядом с ним стояли два парня, и все они довольно оживленно беседовали. Потом один из парней кивнул, зашел за домик и выкатил из-за него мотоцикл. Во мне моментально проснулись самые нехорошие предчувствия.
– Эй, Павел! – крикнула я, кидаясь к нему. – Ну-ка вернись!
Девочка Веточка несказанно обрадовалась моим действиям. Залилась счастливым лаем и бросилась в сторону Павлушки. Длиннющий поводок, весело шурша прошлогодней листвой, волочился вслед за ней.
– Женечка, ну что ты так нервничаешь? – удивилась тетя Маша. – Павлушка ведь просто с мальчиками беседует. Девочек же там нет. Ой, Веточка, что ты делаешь?
Пуделиха, услышав свое имя, передумала преследовать Павлушку и побежала к хозяйке. Сделала она это настолько стремительно, что я не успела среагировать и мои ноги оказались запутанными в поводке.
– Уберите собаку! – довольно бессмысленно выкрикнула я.
– Ты моя девочка! – восхитилась тетя Маша. – Как же ты любишь свою мамочку!
Получив неоспоримое одобрение своих действий, девочка Веточка принялась воодушевленно носиться вокруг, окончательно стреножив нас с тетей Машей своим поводком.
Обладатель мотоцикла тем временем надел шлем, порычал мотором и устроился на сиденье. Павлушка невозмутимо сел сзади и трогательно обхватил водителя за талию. Если честно, зрелище это было весьма комичное – я на трехколесном велосипеде смотрелась бы гораздо гармоничнее, чем огромный Павлушка на мотоцикле. Но мне было не до смеха – мотоцикл, подняв облако сизого дыма, стремительно исчез, унося моего подопечного в неизвестность.
Конец ознакомительного фрагмента.