Утро
Костя несмело заглянул в комнату сестры. Было уже полдесятого.
«Она все спит!», – подумал он.
Из-под одеяла торчала взъерошенная голова. Темные короткие волосы переливались радугой в скользящих по подушке лучиках утреннего солнца: Арсия выкрасила их по последней моде.
Она находилась в том замечательном возрасте бунтарства и поиска себя, когда внутренний мир сталкивается с реальностью и конфликт неминуем. Косте приходилось терпеть подростковую одежду сестры, прогулки ночами, танцы и «радужное мелирование»
– Арси, вставай… Пора, – Костя потрепал её за плечо.
– Костик, имей сострадание… Я еще пять минуточек! Мне страшилки опять снились! – промямлила она в ответ. И демонстративно отвернулась к стенке.
– Вот уж нет! Ты сейчас встанешь, умоешься и быстро соберешься. Ты не забыла? Сегодня мама прилетает.
Костя был неумолим.
– Не забыла! – Арсия хлопнулась головой о подушку и с деланной укоризной во взгляде посмотрела на брата.
– Не смотри на меня так. Я, значит, твои дискотеки покрываю перед мамой, а ты… Возвращаешься в два ночи!
– Ладно! Встаю!
– Так бы сразу. Мы же не хотим опоздать.
Последние слова были сказаны скорее для очистки совести. На самом деле он скучал без сестры, потому разбудил её раньше, чем нужно. А перед этим он несколько раз хлопнул дверью, погремел посудой на кухне. Это были его любимые средства без ущерба для себя поднять Арсию с постели.
– Я пошел, а ты одевайся и приходи на кухню.
– Подожди… – протянула Арсия. – Как насчет нашего звездного путешествия?
– Нашего? Звездного путешествия? Я тебе говорил, чтобы ты и думать забыла об этом.
– Но…
– Никаких «но»! – Когда речь заходила о полетах, Костю покидало доброе расположение духа.
Костя был на девять лет старше Арсии и всегда чувствовал ответственность за неё. Волнение не надуманное: сестренка, обладая неуёмной энергией и тягой ко всему неизведанному, а также «бараньим упрямством», как говорил Костя, вполне могла попасть в историю. Вот и теперь она «уперлась рогами», настойчиво желая полететь вместе с ним на розовую планету.
Как только дверь за братом захлопнулась, Арсия рывком села на постели: по-другому вставать после танцев никогда не получалось. Потерев глаза, она взглянула на себя в зеркало. Оттуда на неё озорно смотрела зеленоглазая девушка. Арсия, прикусив губу, пригладила растрепанные волосы, надела джинсы и майку, которые подобрала с пола.
Традиционную утреннюю зарядку Арси разрешила себе пропустить в честь возвращения мамы. Хотя папа, Николай Владимирович Огоньков, не поощрял поблажек, особенно когда человек делает их сам себе. Но сегодня осуществлять контроль ему было некогда: субботняя школа, где он обучал школьников старших классов владеть оружием, была его детищем, спасала от унылых будней, наступивших после раннего выхода на пенсию с военной службы. В остальные дни недели его «солдатиком» была Арсия. Физическая нагрузка вовсе не была наказанием, наоборот, Арси с удовольствием тренировалась. Энергия била из неё ключом, вулканом. Она полностью оправдывала имя, данное ей при рождении, и фамилию, которую унаследовала.
Девочка появилась на свет в тот день, когда с Марса передавали сенсационный репортаж о вулкане, который неожиданно для всех начал извергаться. Её мама, Александра Викторовна, космический биолог и заслуженный ученый, решила назвать малышку в честь вулкана – Арсия.
Для Александры Викторовны жизнь потеряла бы смысл, если бы она не разгадывала тайны космоса и не воспитывала двух замечательных детей. Но исследовать далекие планеты она могла только в командировках. Тогда обязанности по воспитанию и содержанию Арси ложились сначала на мужа, а потом на плечи уже повзрослевшего Кости. А он прикладывал все усилия, чтобы оправдать надежды матери.
К сожалению, «шедевр», который красовался на столе уже пятое утро подряд – глазунья и стакан молока – Арси не впечатлил. Такой завтрак становился традицией уже на третий день экспедиции Александры Викторовны.
– Арсия, поторопись, иначе уеду без тебя! – крикнул Костя из коридора.
Сестренка вовремя выбежала на порог: Костя уже собирался закрыть дверь дома.
– Я готова, А, хотя нет, подожди! – Арсия виновато улыбнулась. – Очки забыла…
– Почему ты всегда все вспоминаешь в последний момент? – недовольно пробурчал Костя, распахивая дверь.
Через пару минут Арси сидела на пассажирском сидении. Ловким движением она скинула очки себе на нос и подмигнула озорным глазом Косте.
– И чего ты прицепилась к этим розовым очкам? – Костя вопросительно посмотрел на сестру.
– Розовые очки – это моя философия, – гордо заявила Арсия.
– Философия? – Костя усмехнулся.
– Ну-ка, расскажи подробнее.
– Ты веришь в то, что мы притягиваем к себе события и вещи? – Арсия с интересом смотрела на брата, ловко управлявшего автомобилем.
– Скажи-ка мне, сестренка, с чего ты это взяла?
– Отвечай на вопрос, – упрямо ответила Арсия.
– Возможно, но большая часть нашей жизни – череда случайностей.
– Сейчас я покажусь тебе наивной, – Арсия спокойно смотрела на свои руки, освещенные солнцем, на полосочки голубых вен, – но мы сами притягиваем к себе все то, что с нами происходит. И я верю в лучшее и в людей – это высшее счастье, а для кого-то непозволительная роскошь! Сквозь розовые очки я визуализирую реальность на свой манер. Негативные эмоции и чувства – от них я пытаюсь защититься. Розовые очки – материальное воплощение того, что на душе. Я верю в силу своей мысли! Розовые стеклышки говорят мне: «Все будет прекрасно, и мир совершенен».
– Это иллюзия, но верь. Вера часто – это последнее, что остается, – Костя слегка успокоился. – Но вера и желание все, особенно негативное, окрашивать в несуществующий цвет грез – это разные вещи. Когда-нибудь ты поймешь, что нельзя скрыться от реальности. И чем дольше ты будешь смотреть сквозь розовые очки, тем больнее будет, когда их не станет…
Арсия молчала, она внезапно осознала, что очки наяву будто возвращают её в ночные сны, в розовый туман. В голове звучали слова: «Мы сами притягиваем к себе все то, что с нами происходит…».
– И еще… – добавил Костя. – Знаешь, розового цвета нет. Его еще называют «минус зеленый»? Розовый цвет существует благодаря особенностям нашего зрения и мозга.
Но Арсия уже не слушала брата, а размышляла: «Я хочу видеть все в розовом цвете. Я сделала розовые очки символом дружелюбия мира… Но… но возможно они являются виновниками моих снов».