14 февраля
Я был убит. Или Леон прав и это болезнь? И я выздоровею?
Все, все рассыпалось у меня!
Я очень хотел видеть Лею, но ее мать, опасаясь (правильно опасаясь!), что девушка сбежит со мной, увезла мою возлюбленную в Белосток, к дальней родне.
Перед отъездом Лея сумела написать мне письмецо и отправить его через свою горничную. Она писала, что сердце ее разбито, что она любит меня, но не может пойти против воли отца, и умоляет забыть ее.
Разумеется, моей первой мыслью было броситься в погоню за девушкой, но отец ее, как оказалось, предусмотрел и это – заявил в полицию, что я преследую его дочь. Беседа с полицейскими чинами вышла, скажем так, весьма неприятной. Мне даже пригрозили арестом.
Разумеется, меня это не слишком испугало – я был твердо намерен выехать в Белосток за Леей, а дальше видно будет.
Я оставил у Фейги письмо для Леи, в котором написал, что мы непременно будем вместе, что я люблю ее больше жизни и скоро мы встретимся, чтобы больше никогда не расставаться.
Моя решимость довела меня до Варшавы, где я узнал ужасную новость: Лее сыграли свадьбу.
Гойзман-старший вовсе не зря отсылал ее в Белосток – там у Леиного отца был компаньон, а у компаньона – сын…
В общем, Лею срочно выдавали замуж, лишь бы она не досталась «шуту»…
Я бросился обратно в Лодзь, где молодожены гостили у Леиных родителей. Мне даже удалось увидеть мою возлюбленную.
Лея заплакала и убежала. Все было кончено.
В тот вечер я напился впервые в жизни.
За весь следующий год дневники либо не сохранились, либо В. Мессинг их не вел[17].