Глава 10 Деревня Орехово
ПРОШЛО ДЕВЯТЬ ЛЕТ.
Возле сельского магазина остановился автобус. Пассажиры поспешили к выходу, седой мужчина с ребенком, старушка с корзинкой, и двое молоденьких девчушек вышли из автобуса и, не мешкая, отправились по домам.
Последней из автобуса вышла Лидия – молодая, лет тридцати, миловидная женщина с усталым осунувшимся лицом. У неё небольшая дорожная сумка в руке, на плечи наброшена легкая ветровка.
Женщина огляделась – сельская улица уходила вдаль и упиралась в пустырь перед берёзовой рощицей. Вернее это раньше был пустырь, а сейчас он плотно заставлен гримвагенами и всевозможной техникой.
Замешкавшаяся с тяжёлой сумкой старушка пояснила:
– Это киношники. Вон сколько всего понагнали! Сколько денег ушло, сколько горючки! Наши все как с ума посходили, целыми днями на съёмочной площадке торчат. Вот дел в деревне больше нет! Хотя… Это ведь тоже работа… Наши, деревенские, что помогают – хорошо получают… А Вы, наверное, тоже артистка?
Лидия улыбнулась устало.
– Нет, я по другим делам приехала.
Старушка проводила женщину взглядом, пытаясь вспомнить.
Лидия подхватила сумку и пошла по улице. Мимо её на велосипедах промчались двое мальчишек и, разогнав стайку кур, скрылись в соседнем проулке. Поднявши пыль, прогрохотал мимо грузовик. Лысый молодой водитель в грязной белой майке высунулся из окна кабины, и заинтересованно оглядел незнакомку.
Она прошла немного по улице и остановилась напротив небольшого старого деревянного дома—пятистенка, обнесённого таким же старым, давно не крашеным забором. Вздохнула и, не очень смело, вошла в невысокую дверь выцветшей, когда-то зелёной, веранды.
За круглым столом, покрытым весёлой клеёнкой сидели две подружки-старушки. Одна сухонькая да махонькая, другая её полная противоположность. На столе цветные стеклянные вазочки с конфетами и вареньем, в бокалах дымится только что налитый чай. Обеим старушкам уже серьёзно за семьдесят. Они живо обсуждали последние новости, когда в дверь постучали.
Приоткрылась дверь и на пороге появилась Лидия:
– Есть кто дома?
– Проходите, не заперто. Проходите!
– Здравствуйте, хозяюшка, можно войти?
Дородная хозяйка неожиданно живенько подскочила с табурета и кинулась к порогу встречать незнакомую молодую женщину. Вгляделась внимательно подслеповатыми глазами.
– Проходите. Это кто ж такая, не могу разглядеть? Из артистов, однако? Вроде не нашенская…
Лидия остановилась у порога, сняла с плеча сумку, не спеша оглядела кухню и старушек.
– Нет, я не из артистов. Я спросить хотела, Вы не знаете, кто-нибудь в деревне сдает комнаты постояльцам? Подскажите, пожалуйста, к кому можно обратиться?
Хозяйка дома Анна Агафьевна посетовала:
– Где ж ты раньше была, милая? Сейчас, почитай, в каждом доме кто-нибудь квартирует. А то и по нескольку человек. – Затем добавила гордо, – съемки у нас! Фильм снимают! А ты по каким делам, милая?
– Я по личным.
– Ишь ты, по личным… Случилось что? Ой, да что я с вопросами то? Проходи, присаживайся к столу. Давай-ка чайку выпьем, а потом поговорим.
Она усадила за стол неожиданную гостью, налила в бокал чай. Но тут же передумала, отставила бокал в сторону, налила в тарелку борща, подала гостье ложку.
– Поешь с дороги, милая. Потом поговорим. Вот хлебушек. Как звать-то тебя, величать?
– Лида.
Просто ответила гостья, вздохнула и принялась за еду без особого аппетита.
Хозяйка присела на табуретку напротив и внимательно всмотрелась в лицо гостьи, но так и не узнала её. Внезапно вспомнила, что не представилась.
– Меня Анна Агафьевна кличут, а это вот подруга моя, Настасья Ивановна.
Лида с улыбкой кивнула хозяйке и её маленькой сухонькой подружке, что сидела на уголке лавки. Та мелко закивала в ответ.
Хозяйка подлила подруге еще чаю и неожиданно спросила сама себя.
– Чтой-то мы на сухую?
Настасья Ивановна будто ждала этого вопроса:
– А я не знаю, что ты жописся, Нюрка? Совсем к старости скупа стала! – И, неожиданно для гостьи, затянула высоким тонким голосом. – А нам бы подали, мы бы выпили, а хозяйка-скупердяйка ни хрена не подает!
Хозяйка нырнула в шкаф и возвратилась к столу с графинчиком в руке, ответила подруге в тон, приятным грудным голосом:
– Кабы Вы не были гавно, вам бы подали давно!
Все трое дружно рассмеялись. Лида долго не могла успокоиться, смех стёр с её лица озабоченность и усталость.
– Какие вы молодцы! Никогда такого не слышала!
Анна Агафьевна разлила по рюмочкам красивую бордовую наливку и пригласила гостей выпить:
– Давайте-ка, девоньки, выпьем по рюмочке и посидим, поговорим. Будем здоровы!
Молодая женщина сначала пыталась отказаться, но по настоянию старушек всё же выпила глоток наливки. Через минуту она пришла в себя, с трудом переведя дыхание.
– Ужас, какая крепкая! На чем она у Вас? Вроде вишневка, спиртом крепили? Не меньше семидесяти градусов!
Хозяйка с удивлением всплеснула руками:
– Вот те раз? Ты откуда мой секрет знаешь? И градус угадала. Ты из какой разведки, подруга? Ответствуй, как на духу – кто про мою наливку рассказал?
Маленькая Настасья Ивановна зашлась мелким веселым смехом.
– Как она тебя, Нюрка, рассекретила! С одной рюмки! Как девчонку!
Старушка хохотала долго и отчаянно, отчего на маленьких глазках-щелочках выступили слезы. Она вытирала их кончиком белого платка и продолжала безудержно смеяться.
Анна Агафьевна сделала вид, что расстроена.
– Вот, Лиданька, что ты только натворила, а? Ведь она у меня этот рецепт не один год пытается выведать. А ты ей все выложила…
– Простите, я не знала.
– Ещё борща подлить?
– Ой нет, достаточно! Если можно, чаю.
Хозяйка поставила греть остывший чайник. Захмелевшая и раскрасневшаяся Настасья Ивановна неожиданно завела песню:
– Однажды морем я плыла на пароходе то-ом…
Лида с готовностью подхватила и они вместе пропели песню до конца так, будто делали это не в первый раз.
Хозяйка с восхищением слушала, переводя взгляд с одной женщины, на другую. Когда они замолчали, она выразила своё отношение.
– Ну, молодцы, девоньки. Как красиво получилось! Вы будто всю жизнь вместе поёте…
– Да не в нас дело, а в песне. Мама моя эту песню очень любила…
Анна Агафьевна, осенённая внезапной догадкой, воскликнула:
– Ну, конечно! А я всё смотрю, кого ты мне напоминаешь? Лиданька, племянница моя дорогая, да сколько ж мы не виделись?
За окном постепенно наступил вечер. Солнце лениво скатилось за реку, забрав с собой непереносимую жару. Белобрысый подросток прогнал мимо окна несколько коров. Они нетерпеливо мыча, почти бежали к своим домам, в сопровождении тучи назойливых гудящих оводов. Проехал мимо окна трактор «Беларусь», с кудлатым пьяненьким парнем за рулем, болтающимся из стороны в сторону.
Лида в домашнем халате уютно устроилась на старинной железной кровати. Она сквозь дремоту слушала рассказ старушек о последних деревенских новостях.
Анна Агафьевна завела оладьи и пекла их на чугунной сковороде. Её подруга вязала носок, сидя на лавке у окна, на кончике носа чудом держались очки в толстой оправе.
Старушки, между делом, охотно рассказывали Лидии всё, что знали о съёмках. Анна Агафьевна ловко перевернула очередной пышный оладышек и доложила:
– Фильм наш, Лиданька, про любовь. Главную мужскую роль играет известный актер Олег Назаров, красивый и положительный мужчина. Породистый такой, ты должна его знать – он много где снимается. Говорят женатый. На него постоянно виснет одна деваха, та, что играет подругу главной героини. На вид так себе бабёнка, ничего особенного. Только строит из себя много. Наглая очень и горластая. Не нравиться она мне! Кажется, Валерией зовут – как мужика прям…
Конец ознакомительного фрагмента.