14
Пробуждение было тяжким. Яркий свет бил Бену в глаза, и какой-то неприятный лающий звук выталкивал его дремлющее сознание в мир боли и тошноты.
– О-о-о! – простонал Бен и дотронулся до своего лица. Во рту был отвратительный привкус, а голова гудела как колокол. И этот звук извне – теперь Бен уже не сомневался, что это был голос. Жесткий и требовательный.
– Поднимайтесь, куча мерзавцев! Подъем!
– Бен? – неуверенно позвал Джо Миллиган.
– Чего тебе?
– Что случилось?
– Ты у меня спрашиваешь? – Бен неимоверным усилием заставил себя подняться и сесть на полу. Он уже понял, в чем дело, однако чувствовал себя настолько отвратительно, что по сравнению с этим все остальные неприятности казались ему ничтожными.
Кто-то подошел и встал рядом.
Бен с трудом поднял голову: над ним стоял матрос с автоматом и бутылкой прозрачной жидкости.
– На, глотни, – предложил матрос, впрочем, без намека на сочувствие. Он просто оказывал медицинскую помощь.
– Это противопо… похмельная микстура? – спросил Бен.
– Нет, просто водка.
Все существо Бена противилось новому вливанию, да и прежде он никогда не похмелялся по утрам, однако сейчас чувствовал, что без этого не обойтись.
После него пару глотков сделал Джо, и это помогло им подняться на ноги и осмотреться.
Вокруг царило что-то невообразимое.
Тела лежали вповалку, застыв в самых причудливых и нелепых позах, словно после побоища.
Поваленные столы, испачканные скатерти и распотрошенные вещевые мешки напоминали разгром в побежденной крепости. А над всем этим остывшим побоищем, будто дым сражений, стоял устойчивый запах блевотины.
– Помогайте мне! – потребовал матрос, вернувший Бена и Джо к жизни.
– А что делать? – спросил Джо.
– Помогайте оттаскивать всех бесчувственных к стене. Тех, кто очнулся, бейте по морде, чтобы скорее вставали.
– Понятно… – кивнул Джо, хотя ничего не понял.
Первым, кого они с Беном подняли на ноги и слегка привели в себя, оказался Урмас Ломбард.
– Что? Что происходит? – вертя головой, словно посаженная в клетку курица, восклицал он. – Что за бардак? По какому праву?
– Кажется, приятель, тебе лучше заткнуться, – посоветовал ему Джо.
– Где мы? Куда нас везут?! – не сдавался Ломбард.
– На войну, урод… – сказал ему Бен.
– Я не хочу на войну! В контракте есть пункт – я могу отказаться! Мы все можем отказаться, а эти пять сотен… пусть подавятся ими!
Матрос, который поднимал с пола рекрутов, услышал шум и подошел ближе, раскрасневшийся от справедливого негодования Урмас крикнул ему прямо в лицо:
– Я имею право отказаться!
И тут же получил прикладом в живот. Выпучив глаза и хватая ртом зловонный воздух, Ломбард повалился на пол. Джо и Бен смотрели на него совершенно равнодушно – им не было жаль Ломбарда.
Между тем на другом конце зала происходила еще одна любопытная сцена.
Сержант-управляющий поднял с пола недавнего героя, который поливал всех вокруг и кричал «веселюся».
– Как зовут? – строго спросил Глен Мансен рекрута, у которого от пьянки перекосило лицо.
– Ноэль Абрахамс, сэр.
– Я горжусь тобой, Ноэль. И знаешь почему?
– Еще нет, сэр, – ответил рекрут.
– Потому что ты будешь самым лучшим мойщиком гальюна из всех, что я видел прежде. Согласен со мной?
– Согласен, сэр, – кивнул Абрахамс.
– Почему не спрашиваешь, за что тебе такая честь?
– Кажется, я помню за что. – Рекрут вздохнул и опустил голову.
– Вот и хорошо. Боцман покажет тебе, где взять чистящие средства. Отныне ты отвечаешь за порядок в сортире.
Разобравшись с одним нарушителем, Мансен двинулся дальше. Он без труда находил тех, кто отличился накануне, и всем им давал персональные задания. Скоро боцман сколотил бригаду уборщиков человек из тридцати, которые стали наводить в отсеке порядок.
Потом он подошел к Джо и Бену.
– Ну что, парни, не совсем по-вашему вышло?
– Не совсем, сэр, – угрюмо ответил Бен.
– Не могу поверить, что вы пошли на это из-за каких-то пяти сотен.
– Нам нужно было свидетельство, сэр.
– Ну так вы его получили. Теперь с этим… – Мансен отодвинул Аффризи в сторону и двумя пальцами, как будто боясь испачкаться, взялся за воротник Ломбарда. – Иди сюда, вонючка. Ты даже не представляешь, как трудно мне было сдерживать себя и не набить тебе морду прямо в вербовочной конторе. Неужели ты не помнишь меня, Ломбард?
– Мы не встречались, – замотал головой Урмас.
– Встречались, друг мой, причем дважды. И оба раза ты удирал с деньгами…
Мансен улыбнулся Ломбарду, как старому другу, а затем отвесил ему звонкую затрещину, отчего Урмас отлетел к стене и упал на кучу вещмешков.
– Не бейте меня! – завопил он, закрываясь руками.
– Больше не буду, – пробурчал Мансен. – Мне приятно от мысли, что ты наконец станешь солдатом, Ломбард. Это согревает меня, потому что ты хуже Абрахамса, который по дурости обоссал своих товарищей, однако остался честным человеком, а ты – гниль.
Мансен уже собрался было уходить, но с полпути вернулся и, ткнув пальцем в Бена, сказал:
– Все, что я могу сделать для вас, это разрешить позвонить домой, чтобы объясниться с родителями. Кто пойдет?
– Давай ты, Джо, – вздохнув, предложил Бен. – Я не знаю, что говорить своим, а твоя мать уже через это проходила. Пусть что-нибудь скажет моим родителям. И пусть они заберут машину со стоянки у летной школы…
– Хорошо.