Глава 3
Во сне я дернулась и тут же пробудилась. Оказалось, что находилась все в той же бело-серой светящейся стерильной комнате. Да, ничего не изменилось. По-прежнему пребывала в ужасном и непонятном чужом мире. И я снова лежала на кушетке, прикрытая белоснежной простыней. Только и разница, что Отелло сидел теперь передо мной на виду и таращился своими глазами-пуговками.
– А знаешь что, друг мой?! – Смерила его насмешливым взглядом. – В этой стерильной комнате только два нестерильных объекта, и это мы с тобой.
– И что? – Его это точно не волновало. Об этом свидетельствовала и поза, и его голос. – Меня сейчас больше заботит, что нам дадут на завтрак. Вот бы снова синий шарик!
– Обжора! – Я на него ворчала часто, но всегда беззлобно. И он это понимал. И в прежней нашей с ним жизни, и в теперешней.
Подумав про наше с псом прошлое бытие, снова припомнила, как вырубилась перед тем, как попасть сюда, под действием сильных лекарств, смешанных с алкоголем в моем многострадальном организме. И тут мне подумалось, что, может быть, перемещение в этот мир было вызвано именно слиянием чуждых веществ. А что если, одно лекарство соединилось с другим, но этого никак нельзя было допускать из-за непредсказуемого побочного эффекта. А тот, эффект то есть, возьми и случись. Вот я и оказалась среди этого перекрашенного мира!
– А знаешь… – Хотела и с Отти поделиться своими соображениями, но он смотрел на меня так безразлично, что я осеклась. – Нет. Все же, не получается.
– Что у тебя не получается? – Лениво потянулся пес, а потом принялся рассматривать свою правую лапу.
– Мне пришла на ум причина моего перемещения в этот мир. Но ты в нее не вписался.
– Как это? – Насторожился он на мои слова.
– Ну! Подумала, что все произошло из-за того, что меня накачали тогда сильнодействующими лекарствами. А я еще и виски умудрилась залить в себя перед этим, не меряно.
– А что? Логично!
– Да, но ты-то не пил, и таблетки не глотал. Не говоря еще и про укол…
– Терпеть не могу уколы!
– Вот-вот! Не стыкуется.
– И пусть!
– Есть у меня еще одна версия произошедшего. Но она мне очень не нравится. Совершенно не нравится!
– Какая? Расскажи. Что так на меня смотришь?
– Ну… Она тебе, подозреваю, тоже не понравится. Говорить? Ладно. Тогда скажу.
– Не тяни, а?!
– Я сошла с ума.
– Не понял!
– Я сошла с ума и меня поместили в сумасшедший дом. Сразу схожесть этой комнаты с больничной палатой объясняется. Так, ведь? А та женщина, ну, заторможенная, что плыла над землей, она здесь работает, медсестрой, к примеру. Согласен? А ты…
– Я тоже… того? Или я твоя галлюцинация?
– Это еще не поняла. Но оба варианта вполне логичны. Согласен? Скажи хоть что-нибудь. Надо же как-то объяснить наше здесь появление?!
– А тебе обязательно надо все объяснять? Нет, чтобы просто думать, как выживать. Попали и попали! Этого уже не исправить.
– Как же так? Если не докопаемся до сути, то не сможем вернуться назад.
– Я бы не стал сильно заморачиваться на возвращении. Жизненный опыт подсказывает мне, что жить следует сегодняшним днем.
– Не спорю. Жизнь-это то, что происходит сейчас. Но я говорила о другом.
– Да понял я, понял! Не тупой у тебя питомец. Но мне уже жутко есть хочется. Ты думаешь подниматься? Давай, вставай.
На завтрак нам дали всего три шарика и совершенно других окрасов. Поэтому снова пришлось рисковать с дегустацией. В итоге, я насытилась жвачкой со вкусом печенья и как бы запила его черным кофе, а мой пес долго сидел и облизывался после ощущения, что проглотил тарелку манной каши.
– О чем замечтался? – Обратилась к его задумчивой морде.
– Мне бы еще хотелось водички полакать. Что могло быть проще в нашем прежнем мире? Постоянно на кухне стояла миска, а на улице любая лужа…
– Ага! Тоже домой хочешь вернуться!
– Я и не отрицал этого. И не надо так вопить, хоть и мысленно.
– А знаешь, я бы тоже не отказалась от стакана простой воды. Только представь: холодная, родниковая, совершенно…
– Прекрати! Ты издеваешься, что ли?
– Ничуть. А спросить нашу хозяйку нельзя? Где тут у вас вода? А?
– Ага?! А как она у них здесь зовется, ты знаешь? Нет? Вот и помолчи.
– Ну, да ладно. Оставим эту тему. Что дальше станем делать? Кто у нас в компании за главного мыслителя?
– Понятно, что по-прежнему я. Но тебе тоже сейчас придется напрячься. А все потому, что эта леди, что приютила нас в этом бунгало и второй раз покормила, совершенно недоумевает, почему ты бездействуешь.
– Как это? Что имеешь в виду?
– Ты забыла, что тебя приняли за мужчину-ученого из столичного научного бюро?
– Помню. И что?
– Как что?! У них же бактерии неизвестные появились на…как его…
– Катотупо?
– Точно. Как хорошо, что у тебя хорошая память!
– У меня это профессиональное. Знаешь, сколько текста мне постоянно приходится заучивать?
– Догадываюсь. Но сейчас дело не в этом. Надо приступать к обезвреживанию бактерий. И лучше, немедленно. Ты видишь, как подозрительно эта дама на тебя уже косится?
– Нет, не вижу. У нее, на мой взгляд, постоянно одно и то же выражение на лице. Разве, нет? Ну, ладно, не спорю. Но что же с этим делать, если даже не догадываемся, что это такое? Овощ? Фрукт? Дерево? Куст?
– Тут я выкручусь. Сейчас войду с ней в контакт, наплету чего-нибудь, и она, как миленькая, сама нас отведет на место и все покажет. А вот там тебе уже придется брать ситуацию в свои руки.
– Это как? У меня же ничего нет. Даже в руках ничего не имею. Смотри, вот они, мои ручки. Видишь? Пустые ладошки.
– Придумаешь что-нибудь. Не все мне одному выкручиваться.
Я и придумала. Но не сразу. Когда дама с бесцветными глазами привела нас на плантацию этой самой катотупо, то я обнаружила грядки с обычной свеклой. Не сказать, чтобы была сильна в огородничестве, так как всю жизнь провела в городе и даже дачи наша семья не имела. Ну, так вот вышло. Но этот овощ трудно было спутать, с каким другим. Округлую форму имел? Имел. Окрас характерный репки-клубня был? Был. Только листья имел того же цвета, что и корень. А форма их совпадала с нашими, я точно помнила подобные продолговатые лопушки на полках городского рынка. Вот поэтому мысленно и окрестила их катотупо нашей свеклой. И на душе сразу сделалось как-то легче.
И так, овощ идентифицировали. Осталось изобразить из себя делового ученого, приехавшего обезопасить растения от вредных бактерий. Как это сделать сначала никак не приходило в голову. Пауза затягивалась, и я, и дама, и Отелло устали стоять над грядкой с овощами. И тогда решила попробовать отделаться от лишних глаз. А там уже видно было бы, как поступить. Поэтому и сделала знак своему псу, попытаться отослать нашу сопровождающую, куда подальше.
– Только ее, или их всех? – Спросил меня Отти.
– Кого имеешь в виду? – Тут я оглянулась и тогда только заметила, что пока пребывала в глубокой задумчивости, к нам подтянулись и другие существа в серебристо-серых трико. – Конечно, всех! Зачем мне столько наблюдающих?
Как он это сделал, я не знала, но местное население развернулось и уплыло в сторону соседней плантации. Только тогда мне удалось вздохнуть с облегчением. Но ненадолго. Проблема по-прежнему никуда не исчезла: надо было пытаться что-то из себя изображать.
– Слушай! – Возникла в моей голове новая тревожная мысль. – Допустим, сейчас мы справимся. А дальше-то, что? Думаешь, так и остаться в этом бунгало на месяцы или даже на годы?
– Так далеко не заглядывал. Но хоть еще пару деньков я бы хотел питаться без проблем.
– А потом что?
– Ты нарочно меня пытаешь сейчас? Сама думать не хочешь, да?
– У меня такое чувство, что мы только пытаемся оттянуть неизбежное.
– И что в этом плохого, если это неизбежное нам не понравится? Я бы тогда пытался и пытался, тянул и тянул. А ты?
– В этом что-то есть. Пожалуй, я бы тоже.
– Тогда не мешкай. Начинай уже изображать из себя ученого.
– Начинать? Ладно! Тогда ты отойди от меня подальше. Еще дальше.
– Так достаточно?
– Ладно. Стой там.
– Стою. И что дальше? Подозреваю, что тебе совсем уже пора начать действовать, потому что местный народ снова начал подтягиваться. Не смотри на них, не надо. Сделай лучше вид, что сосредоточена на проблеме.
– Точно. Ученые они очень задумчивые всегда. Ну, да. Это же роль. Думаю, что с ней справлюсь.
И я представила, как выглядел бы агроном на нашем подмосковном поле. Это было непросто, но помогли виденные когда-то фильмы советских времен. Вот они и вдохновили меня на создание образа местного ученого. Получилось, на мой взгляд, неплохо. Я прошагала по полю из одного конца в другой, часто наклонялась, что-то там рассматривала и ощупывала. Отти мои действия тоже понравились. Но вот местным аборигенам, похоже, чего-то не хватало. Тогда я ускорилась и начала перемещаться по плантации некоторыми замысловатыми маршрутами. В конце этого действа даже уже бегала по одной мне известным тропам среди свекольной ботвы. Это имело успех. И он же вдохновил меня на совершенно дикий танец в центре поля с вращениями и в самом конце с цирковыми акробатическими финтами.
– Они тебя зауважали. – Шепнул мне Отелло, когда подкрался поближе. – Я точно расслышал, что твои сальто внушили им уверенность, что урожай будет сохранен.
– Отлично. Как думаешь, я могу уже этот цирк закончить?
– Думаю, что с чистой совестью можем пойти и отдохнуть. И пяток шариков мы на конец дня себе обеспечили.
Так оно и вышло. Нам с псом ближе к вечеру выдали блюдо с прежними по цвету шарами. Теперь уже мне привелось попробовать дыню, так как Отти наотрез отказался от белого кругляшка.
– Что теперь? – Посмотрел он на меня осоловевшими от сытости глазами. – Спать ляжем, как вчера?
– А тебе не кажется, что мы, как бы, топчемся на одном месте? Вот скажи, что мы нового узнали об этих людях и их мире за этот день? Не знаешь?
– Что у них довольно скудный рацион.
– Очень ценные наблюдения! – Скривилась я от его слов. – Нет. Так нельзя. Надо больше проявлять любопытство, больше перемещаться по окрестностям. Тогда, возможно, узнаем что-нибудь для себя полезное. А новые сведения помогут нам здесь выжить и, надеюсь, сообразить, как вернуться в наш родной мир.
– И что это значит? Пойдем сейчас гулять? – Смешно затряс головой Отелло.
– Например, да. Пошли.
Когда оказались за пределами бунгало, заметили, что оранжевые солнца серьезно склонились к линии горизонта. Но темнота не успела окутать окрестности, поэтому мы с Отти выбрали первое попавшееся направление и зашагали в ту сторону. Шли мы в темпе. Успели довольно далеко удалиться от бунгало. И сколько не озирались по сторонам, все наблюдали, поля, поля, поля.
– Прямо какая-то аграрная страна! – Где-то через час пути я забралась на не очень крутой холм и покачала головой в сторону нескончаемой череды прямоугольников плантаций, простирающихся, казалось, до самого горизонта. – Столько всего выращивают, а питаются какими-то искусственными жевательными шариками со всякими примитивными вкусами.
– Я бы сейчас от синего не отказался! – Завилял рядом хвостом мой обжоркин.
– А у меня возник вопрос. Что тогда они делают со всеми этими овощами и фруктами? И если будем и дальше сидеть в том же поселке, то, скорее всего, этого так и не узнаем.
– А оно нам надо?
– Ладно, на сегодня экскурсий хватит. Разворачиваемся к нашему бунгало. А завтра, после акробатики на поле со свеклой снова отправимся в поход. Теперь в другую сторону. Интересно, что увидим там?
Так мы и сделали. Снова выбрали исходное направление пути и стали его придерживаться. Теперь протопали не менее двух часов. Это я поняла по тому, что немного устала идти. Нет, я человек тренированный, утренние пробежки были мне всегда в радость, но это всегда проходило в парке и по асфальтовым дорожкам, а не по полям и холмам.
– Ого! – Завопил Отелло, забравшись раньше меня на очередной пригорок. – Ты только взгляни! Что бы это значило?
– Да!!! Странное сооружение. – Согласилась я с ним, когда тоже достигла вершины холма, с которого хорошо было видно внизу, на довольно ровной площадке, что-то вроде мини заводика.
А что?! Корпуса имелись, труба тоже. В тот момент предприятие, скорее всего, бездействовало. С чего взяла? Дыма не было. Труба была, а из нее ничего не поднималось к блеклому, теперь уже грязно-серому небу. И не мудрено, дело-то было к ночи. Тут я еще заметила, что два оранжевых солнца совсем склонились к земле. Это значило, что нам надо было срочно отправляться в обратный путь.
– Как думаешь, что это такое? – Крутился под ногами Отти.
– Возможно, перерабатывающий овощи в шарики комбинат. Логично? Вполне. Завтра надо будет прийти сюда пораньше, чтобы понаблюдать его в действии. И еще. Мне очень интересен их транспорт. Должны же они перевозить грузы как-то? Особенно готовую продукцию?
– Хочешь попробовать угнать у них машину?
– Было бы здорово. Но не думаю, что способна решиться на такое. Во-первых, воровство-это не по мне. Во-вторых, права у меня есть, я даже самостоятельно курсы вождения закончила, но практики почти не было.
Тут я некстати вспомнила, что водить машину мне не было надобности. Всегда это за нас двоих делал Сергей. И это воспоминание, ясное дело, меня опечалило. Поэтому или нет, но я шла дальше по направлению к приютившему нас под своей крышей бунгало, низко опустив голову и глядя только себе под ноги. Правда, и смотреть-то особенно было не на что. Кругом были только возделанные поля, и в свете заходящих солнц они выглядели совсем не интересно. Да и насмотрелись мы с Отти на них за эти два дня до тошноты.
И вот ковыляли мы с псом в обратном направлении в полном молчании. Отелло уже успел набегаться вволю по местным просторам и теперь, как и я, еле ноги тащил. Даже немного приотстал. Поэтому скопление народа возле знакомого нам светящегося домика первой заметила я. Взглянула в том направлении и встала как вкопанная. И было отчего.
– Ты это видишь, Отти? Нет, скажи. Ты видишь то же самое, что и я?
– Наверное. – Нерешительно подтвердил пес. – А что тебя так насторожило. От тебя, хозяйка, так и пошла волна тревоги и сомнения.
– Ну, как же! Эти люди. Они стоят на улице возле бунгало нашей тетки. Взгляни!
– Да вижу я, вижу! Что дальше?
– Но они же никогда не высовывали носа из своих домов к этому часу. Вспомни. Мы два вечера подряд предпринимаем с тобой прогулки, и никогда и нигде не встречали никого из них. А почему? Да потому, что они с наступлением вечерних часов всегда сидели по своим бунгало. Нет, что-то произошло, вот, они теперь все и высыпали на улицу.
– Конечно! – Подпрыгнул пес от радостной догадки. – Не стоит беспокоиться. Дело, должно быть, в том, что они потеряли нас. А что? Логично. Мы же с тобой сегодня здорово задержались на своей экскурсии.
– Думаешь? Хорошо бы, чтобы это было так.
– Почему ты все еще сомневаешься?
– А ты ничего больше не различаешь? Вроде, у тебя всегда было отличное зрение?
– Имеешь в виду того мужика?
– Вот! В самую точку! Ты тоже заметил, что одна человеческая фигура значительно отличается от других? Мало того, ты даже пол смог установить на таком расстоянии. Я-то только отметила, что он выше других на голову, примерно, и значительно шире в плечах.
– Э, э! Если думаешь, что я смог что-то унюхать…ну, как с этими дамами на плантации, то ошибаешься. Сознаюсь, что тоже использовал только зрительные аналогии. Согласись, что на этом расстоянии…
– Хватит трепаться. Соберись! Что-то мне изнутри подсказывает, что нам следует быть сейчас очень осторожными.
– Так и есть. Я издалека ощущаю его сильную энергию. А как она окрашена, пока не разобрал. Эх, накрылся, должно быть, мой синий шарик сегодня медным тазом.
– Хватит думать только о еде, Отти. Дело может обернуться более серьезными лишениями, если не угадаем, как следует себя вести с этим новым индивидуумом.
–Думаешь? О! Смотри! Они ему рассказывают, как ты сегодня изображала агронома на их плантации свеклы. Кривляются, ну прямо, как ты. В точности!
– На плантации катотупо! Давай оставим на время наши словечки. Мы же не знаем еще, чего ждать от этого мужика. Да? Вдруг, он может подслушать нас? Как считаешь?
– Согласен. О! Смотри! Очень похоже изображают твой танец в центре поля катотупо.
– У них даже лучше получается извиваться, чем мне. Нет, они, все же, необычайно пластичны. Будто, и костей-то у них нет совсем. Но вот сальто у меня получилось лучше. Здесь плавность их движений только навредила. Согласись, со стороны наблюдать их в этом упражнении совсем не то.
– Ты серьезно? Это этим занята сейчас твоя голова? Кто из вас лучше исполняет акробатические упражнения?
– Прав, Отелло! Прав! Я сплоховала. Увлеклась увиденным. Исправлюсь. А ты, лучше, скажи мне вот, что. Ты ощущаешь уже его ауру? Не агрессивная ли она? Помнишь, про женщин ты мне сразу тогда сказал, что они безобидны.
– Ничего не понимаю! – Напрягся, а потом и забеспокоился пес. – Его, как бы, и нет. Он закрыт для меня. Ничего не могу ни унюхать, ни…
– Тогда лучше замолчи совсем. Мы уже совсем близко. Станем полагаться на зрительное восприятие объекта. Ох, Отти! Мне страшно!
– Мне тоже! – Пискнул он и спрятался за моими ногами, совсем как делал недавно, в прошлой нашей жизни. Еще и хвост под себя подобрал. Попробуй тут соберись с мыслями.
Мы приближались к собравшемуся в плотную кучку народу. Голова тревожащего наши нервы субъекта возвышалась над остальными, и поэтому мой взгляд так и устремился на нее. И сразу отметила, что у него были волосы. Темные, может быть, темно-русые, точнее сказать не могла, так как освещение оставляло желать лучшего. Длинные, это определенно, раз были собраны на затылке в хвост чем-то, вроде нашей резинки. Черты лица я тоже смогла рассмотреть. Они были по-мужски жесткими, но правильными. В общем, глаз радовали, если бы только не косой шрам на скуле, и тот заставил меня вздрогнуть в первый момент, как его увидела. А еще мне не понравился его взгляд. Глаза мужчины, кстати, прозрачными не были, нормально серыми они у него были, это я точно поняла, когда он повел головой в сторону подсвеченного бунгало. Голову он повернул, а взгляд, так и вцепившийся в меня, нисколько не отвел. И словно жег меня им, и заставлял нервничать.
– Расслабься! – Шепнул пес, все еще прячась за моими ногами. – Он тебя изучает. Постарайся не показать виду, что его боишься. «Такие» ни во что не ставят других, если перед ними трясутся.
– Как ты сейчас? – Я действительно ощущала щиколоткой, как тело моей собачонки сотрясалось от озноба.
– Прости, но ничего не могу с собой поделать.
– Поэтому дал мне совет быть смелее! – Усмехнулась я одним уголком губ. И сразу глаза мужчины зафиксировали это легкое изменение на моем лице. Могла поклясться в этом. – А что значит твое «такие»? Можешь пояснить?
– Пояснить? Могу. Это значит, что чувствую в нем…охотника. Да, это слово подходит под мои ощущения.
– Ну, спасибо! Успокоил! – Не сдержала внутри себе все нахлынувшие эмоции и от этого немного вздрогнула. Совсем чуть-чуть. Но глаза мужика сразу переместились к моим плечам, а потом уже, как прощупали и все мое тело. – Ма-ма! – Завопила я мысленно.
– Остановись! Что ты делаешь! Ты нас погубишь! – Подливал масла в огонь моих страхов Отти. – Еще немного и наша песня будет спета. Да этот убийца уже почти поставил на нас крест!
– Заткнись! – Взревела я не своим голосом, разумеется, про себя, и от этого еще привстала на носках, и брови мои взметнулись вверх, на лоб. – Я тебя сейчас сама прикончу! Будь уверен, никчемное ты создание. А еще собакой называется! А еще разумом своим здесь недавно хвастался!
Я бранилась на Отелло, а сама тоже глаз не сводила с «охотника». Так мы и стояли почти напротив друг друга, потому что вся остальная публика расступилась и немного разошлась в стороны. А вокруг была тишина, и она как накрывала нас невидимым колпаком. Но внутри меня кипели страсти, и среди них был и страх, и удивление, и любопытство тоже. Поэтому я еще продолжила незнакомца рассматривать, благо, он стоял совершенно неподвижно. Тогда и смогла отметить, что одежда его отличалась от остальных только цветом. Да, была темнее, и я бы назвала эту окраску графитовой. Капюшон у него тоже имелся, но лежал в тот момент на широких плечах. А стоял мужик очень уверенно, твердо так, на крепких и довольно длинных ногах. Не парил в воздухе уж точно, как те женщины в серых одеждах.
И так, я была вся на нервах, но пыталась сдерживаться. Отелло совсем сжался в комок позади меня, и его не было ни слышно, ни видно. А что происходило с вновь прибывшим и единственным в своем роде мужиком? Он застыл изваянием напротив. Или почти застыл. Это оттого, что иногда позволял себе немного поворачиваться. Подозревала, что делал это для того, чтобы лучше меня рассмотреть в отсветах заходящих за горизонт солнц и, пользуясь освещением близко расположенного бунгало. А еще в нем жили глаза. Серые, мало что выражающие, но очень внимательные. Настолько, что хотелось от них скрыться, только некуда было.
– Отти! – Мысленно обратилась к питомцу, но все равно почувствовала, как плотно были сжаты мои челюсти и сцеплены зубы, прямо до ломоты в них. – Что нам дальше делать? До утра так стоять? Давай, скажи уже мне, как следует дальше поступить. Ну, приди же в себя, мальчик мой! В конце-то концов, это всего лишь мужчина. Мы с тобой таких в прошлой нашей жизни видели видимо и невидимо. Мы же с тобой столичные штучки. Да в Москве таких мужиков по улицам ходят толпы. И что нам его трико, в самом деле?! Подумаешь, подчеркивает его мужественность! Нам-то что! Да я и не на такого насмотрелась, когда фитнесом занималась. Клянусь! Там такие экземпляры самцов наблюдала, что закачаешься. Этот даже можно в сравнении с прошлыми назвать средненьким и посредственным. Да. Точно. Так себе мужик. И как ты его назвал? Охотником? А ты у нас тогда кто? Не недооценивай себя, дорогой мой. У тебя тоже мускулатура есть. Не хуже. Зря я тебя, что ли кормила и в парк с собой по утрам на пробежки брала? Ты у меня мужик тоже…ого-го! Всем мужчинам мужчина! И еще у тебя есть зубы!
– Ага! – Ну, наконец-то мой пес подал голос. Хоть и писклявый, но все равно, голос. – И рост. Прямо, мужичок с ноготок!
– И что?!! Зато ты прыгать умеешь высоко. Ведь умеешь же?
– Да, как сейчас выпрыгну! – Ясно, что он делать этого не собирался, но выглядел теперь много бодрее.
– Молодец, на тебя можно положиться. Синий шарик ты сегодня точно заслужил. Так пойдем же, и возьмем его для тебя. – При этих словах я двинулась вперед, а Отелло от меня не отставал.
И надо же было такому случиться, незнакомец отступил на шаг в сторону, освободив нам проход к бунгало. Я при этом мешкать не стала и нырнула в ярко освещенный прямоугольник двери. Отти побежал за мной. Мужик на прежнем месте оставался не долее пары секунд и тоже пошел за нами. И надо сказать, что боковым зрением я заметила, что вполне нормально он передвигался, не плыл по воздуху. Он весомо вполне шагал и уверенно. И еще грациозно. Но это уже, возможно, я немного преувеличила. Чего не бывает на радостях, что тебя не прихлопнули только что!
А четвертой в бунгало зашла та женщина, которая была нам кормилицей эти два дня, что находились в этом мире. И мне показалось, что она глаз не спускала с субъекта в графитовом трико. Да, могла поклясться, что в ее ничего не выражающем лице и в никакой фигуре наметились перемены. Они были еле уловимы глазами и больше ощущались внутренне. Поэтому мне стало любопытно и дальше за ней понаблюдать, а раз занялась этим, то мой страх как-то незаметно отступил, а потом и совсем развеялся.
– И что я вообще переполошилась? А, Отти? Возможно, он ее муж. И приехал к супруге на выходной. Сегодня, вообще, какой у них день? Не знаешь? И я. Вот видишь! Значит идея не такая уж и абсурдная. – Покосилась на свою собаку и поняла, что он слушал меня в половину уха. А все оттого, что хозяйка бунгало ненадолго отлучилась из комнаты, а теперь вернулась, и в руках у нее были две тарелки с цветными шариками. – И это не единственное объяснение его появления здесь. Да, у меня в голове еще одно есть. Например, это может быть ее возлюбленный. Смотри-ка! Он вроде как дернулся. Тебе не показалось? Нет? А я что-то такое заметила… Нет, она точно к нему не равнодушна! Только посмотри на нее! Я ее такой впервые вижу. Да и этот истукан тоже, вроде как, выглядит чем-то заинтересованным… О-па! Что это он так на меня теперь уставился?!!
– А не много ли ты, Катюня, стала говорить? Смотри! Не к добру это!
– Не каркай! – Рявкнула на пса. – О! Смотри, этот тип снова напрягся, когда я так сказала: «не каркай». Он точно-биологический робот! А дернулся оттого, что не знает, наверное, что такое «карканье» и как может относиться к собаке. Понял? Это такое несоответствие, которое компьютеру не понять, должно быть.
– Ты рискуешь, Катюха! Эта твоя болтовня…
– Вполне для меня обычная. – Не удержалась и махнула в воздухе рукой. Тут же одернула себя и замерла. – Я всегда многословна, когда волнуюсь. – Зашептала, мысленно, конечно.
– Тогда лучше займись едой. Смотри, этот монстр уже схрумкал один шарик. Кстати, ему их предложили больше! Стой! Синий мой!
– Не дам. Ты наказан. Нечего было хвост поджимать недавно. И не надо так на меня смотреть! Сегодня тебе причитается только белый.
– Издеваешься?!! – Обиделся Отелло. – У меня от этой какатуты сил не будет лапы таскать завтра.
– Да? Тогда ладно. Бери уж! Но на будущее учти, что не терплю рядом с собой трусов… и предателей. – Вот тут недавнее волнение с меня совсем схлынуло, а переживания от разрыва с Сергеем, напротив, нахлынуло. Настрой мой от этого изменился. Говорливость прекратилась, а угрюмость в лице и глазах стали читаться отчетливо.
– Что сникла? – Облизывался Отти после синего шара. – Опять того белобрысого кретина вспомнила? Забудь. Он у нас теперь в прошлом.
– Знаю. У нас теперь есть проблемы и поважнее. Например, как отсюда выбраться.
– Тихо! У меня есть ощущение, что этот мускулистый тип начал очень уж к нам присматриваться.
– Но он постоянно смотрит.
– То было не так. Уж не настроился ли он на нашу с тобой переговорную волну?
– Тоже думаешь, что он робот?! Мы, наверное, попали с тобой в будущее. В наше время до таких агрегатов еще не додумались. А? Как считаешь? Смотри, что смогли изобрести и сделать, ну как живой!
– Ты перестанешь тарахтеть? И вообще, нам уже с тобой спать пора. Завтра, предполагаю, будет трудный день.
– Определенно! Ты о том же, что и я думаешь?
– Скорее всего. – Сделал Отелло важную морду, и, как бы, предупреждал, чтобы не говорила ничего лишнего. – И так! Пошли, Катя, спать.
– Пошли, Отти.
Мы поднялись с ним одновременно и направились в ту комнату, где стояла кушетка. А мужчина проводил нас долгим взглядом прищуренных теперь серых глаз.
– Ты обратил внимание на его веки? – Зашептала я жарко Отелло, когда дверь сзади нас встала на свое место. – Робот, а может щуриться?!
– Не думаю так. В смысле, ни он, ни те женщины…они не роботы, Катя. Скорее всего, это люди. Просто здесь они такие.
– Что ты понимаешь?! Скажешь, что-то унюхал?
– Нет, но…
– Тогда и не спорь со мной. И вообще, нам надо о другом думать. Надо решать, когда мы отсюда сделаем ноги. Я понятно сейчас сказала?
– Совершенно. И здесь я с тобой согласен. Надо отсюда исчезать. Робот, не робот, а не нравится он мне. И все оттого, что я его боюсь. Сам не пойму, почему, а боюсь.
– Тогда тянуть с уходом не станем. Согласен? Да? Завтра? Да? Договорились.
– Но после завтрака. Идет? Отлично. – И он полез под простыню, которую я успела натянуть на себя, когда улеглась на кушетке.