– Я сплю. – Сказала себе вполне уверенно и крепче сомкнула веки.
А сделала это потому, что увиденное всего секунду назад не имело ничего общего с моей родной спальней, в которой ожидала оказаться, раскрыв глаза и сладко потянувшись. Сочла за благо продолжить сон, раз вид места, где только что пробудилась, меня напугал. А как бы кто другой реагировал, если бы у него перед глазами возникло видение помещения совершенно ни на что не похожего? Не было моей спальней точно. Комната, где находилась, вообще не могла быть в моей квартире. Скорее смахивала на больничную палату. Все в пластике, в белом и светло-сером цвете, холодное свечение отовсюду, и такая кругом была чистота, что, в общем, смахивало на стерильный блок для больных, получивших сильнейшие ожоги. Ну, очень сильные ожоги, не менее пятидесяти процентов площади тела. Вот так кругом все было стерильно.
И еще ощущала запах. Возможно, озона. А может, и еще какой. Но он меня тоже нервировал. Как и свечение и неимоверная чистота. И ни одного привычного предмета не наблюдала рядом. Только стены и потолок в бело-серые прямоугольники. А посередине комнаты лежала я. На чем-то, вроде жесткой кушетки и без подушки, как будто на операционном столе. И накрыта была белоснежной простыней.
Когда в первый раз приоткрыла глаза, то точно тогда еще не окончательно проснулась. Иначе, ни за что бы, не решилась потянуться, будто все как обычно, и я была спокойна и расслаблена. Но сомкнуть быстро веки не значило снова заснуть. А у меня еще так получилось, что даже с закрытыми глазами продолжала видеть ту странную комнату. Картинка с подсвеченными бело-серыми стенами и потолком никак не хотела исчезать, и теперь уже из памяти. Поэтому не придумала ничего другого, как повернуться на бок. А что?! Раньше я всегда так делала. Когда мне снился страшный сон, и хотела быстрее от него отделаться.
Решено-сделано! Повернулась. Еще согнула ноги в коленях и подтянула их ближе к груди. А ладони сложила вместе и подложила под правую щеку. Но беспокойство не оставляло. Возможно потому, что лежать было по-прежнему неудобно: жестко, отсутствие подушки напрягало, и было прохладно. Да, я замерзла. Натянула на самые плечи простыню, но это не дало ощущения тепла. А может, мерзла от нервов? Подумать об этом как следует не успела. Все оттого, что за моей скрюченной спиной раздался слабый писк.
Расслышав его, напряглась необыкновенно. Даже, возможно, перестала дышать на некоторое время. А потом, когда тот звук повторился, меня, будто подкинула пружина, я резко развернулась на другой бок и чуть не придавила крошечное существо, что находилось, как оказалось, под одной со мной простыней. Оно взвизгнуло на очень высокой ноте, а я вскрикнула и отпрыгнула назад, отчего чуть не упала на пол с кушетки-стола. Не знаю, что бы еще сделала дальше, но край полотна съехал вбок, и из-под него показалась головешка рыжего чихуашки с белым пятном на морде, как раз на левом его глазу.
– Отелло? – В удивлении свела брови на переносице, соображая он или не он, и не понимая еще, отчего так реально выглядел мой пес в этой нереальной обстановке.
– Отелло! – От радости чуть не завизжала, когда окончательно признала в собачонке собственного питомца. Хоть кто-то родной рядом оказался в этом пугающем сне.
Пес, а это именно так и было, не собачка размером с маленький детский мяч, а именно пес, столько знала за ним жизнелюбия, отваги и еще вредности и самомнения, моргнул и живенько полез ко мне обниматься. И вот мы уже сидели, тесно прижавшись друг к другу. Я гладила его за розовым лопушком ушком, а он успел раза два лизнуть меня в нос. На той самой кушетке мы просидели с ним еще несколько минут. А потом ему надоели мои объятия и поглаживания тоже. Он у меня существо независимое. Именно это пес и хотел сказать, наверное, когда принялся вырываться из моих рук.
– Стой! Куда ты?! – Но он уже соскочил с нашего ложа и завертелся по стерильной комнате-палате.
Я заметила, что Отелло, а коротко Отти, принялся все обнюхивать. Особенно его интересовали стены. Пес сделал кружок по помещению, а потом решительно пересек его по диагонали и замер напротив серого прямоугольника, ничуть не отличающегося от других таких же по всем четырем стенам и даже по потолку. Отчего его заинтересовал именно этот, не могла сказать. Я даже подумать об этом не успела, как собачка поднялась на задних лапках, а передними коснулась того самого прямоугольника. А потом, раз, и нет собаки.
– Что!!! Отелло!!! Отти!!!
Меня словно ветром сдуло с кушетки. Да, я скинула с себя простыню и живо опустила ноги на пол. Потом сделала несколько шагов в ту сторону, и тоже оказалась в том месте, где недавно стоял на задних лапах пес. А еще так наскочила на ту самую стену, что приложилась с разбегу к ней лбом.
– Хорошо, что не носом воткнулась! – Подумала, когда ухватилась рукой за пластик стены, чтобы не упасть, так как перед глазами закружились то ли звездочки, то ли птички. – Непременно расквасила бы его себе.
Стояла, держалась одной рукой за стену, ощущая под пальцами гладкую и прохладную поверхность пластиковой панели, а другой терла ушибленный лоб.
– Сон это или не сон, реальность или нет, а пса надо немедленно разыскать. Что-то мне за него тревожно. Уж больно тепленький он был в моих руках. Ну, в точности, как в реальной жизни держала недавно собачку. И он может угодить в беду.
С этой мыслью в странно тяжелой голове я оттолкнулась, наконец, от стены и ударила ногой по тому самому прямоугольнику, куда недавно упирались лапы Отти. Перед глазами что-то произошло, как будто я быстро моргнула, но могла поклясться, что не делала этого. И в следующий момент стена передо мной исчезла. Да, именно. Была, и ее не стало. Вернее, не вся целиком исчезла, а ее фрагмент. Как если бы кто-то открыл передо мной дверь.
– Отти?! – Позвала его нерешительно и шагнула в следующую комнату.
Она была точно такой же, как предыдущая. И стены, и потолок, только кушетки не было. И да, комната была пустой. Такой же светлой, стерильно чистой и пустой.
– Отелло!!! – Пробежала я ее всю целиком и с наскока ударила ступней по такому же серому прямоугольнику, виднеющемуся на противоположной от двери, в которую вошла, стене.
К моей радости передо мной снова открылся проход. И я, не задумываясь, ринулась в него.
– Ты где? Отти! – И затормозила с открытым ртом. И застыла в шаге от выхода соляным столбом.
И было отчего. Моим глазам открылся кусочек природы. Нет. Не так. Природы было много. Но мое зрение выделило то, что было прямо передо мной. Я выбежала на лужайку. Если ее можно было так назвать. И все оттого, что трава на ней не была привычно зеленой, а имела странный свекольный цвет. Причем, вся! А дальше могла различить кустарник. Это я так мысленно его назвала. Все потому, что у него были такие же по форме ветки и листья, как я привыкла наблюдать во дворе своего дома, но окраска их снова не совпадала с той, которую помнила и считала единственно верной. Листья на кустарнике были фиолетовыми. Мне это так сильно не понравилось, что не сказать словами насколько. Но тут я заметила сбоку от куста справа своего пса, и это примирило меня на некоторое время с окружающей средой.
– Отти! Ты что там делаешь? – Рыжий гладкошерстный комочек с торчащими в разные стороны розовыми ушами обнюхивал тот самый куст, а потом, недолго думая, задрал на него заднюю лапу и облил. – Ко мне, Отелло! Ко мне, мой мальчик!
Пес повернул в мою сторону голову и смерил меня взглядом. Длилось это считанные секунды. А потом он рванул с места и скрылся в зарослях более высоких растений с листьями цвета фуксии и в мелкую черную крапинку. Вернее, собака поднырнула под них и исчезла. А мне пришлось ломиться за ним сквозь сцепленные ветки, так как боялась потерять много времени, если бы принялась обегать их стороной, и могла бы потерять собаку из виду тогда уже насовсем. Очень боялась этого. Много сильнее чувства опасности, что возникло у меня, когда пыталась отвести от себя длинные ветви странных растений, через которые лезла за псом.
– А вдруг они ядовитые?! – От этой догадки даже прижала к себе плотнее руки, чтобы меньше касаться странных уродцев листьев своей голой кожей. – Отти! Что ты со мной делаешь?! – Заскулила от безысходности, но навалилась на спутанные ветви грудью и еще боком, чтобы быстрее оказаться по другую сторону от зарослей.
К моей радости родной шалопай был там. Стоял на подобной же полянке и нюхал теперь траву. А в следующее мгновение чихнул и принялся рыться в земле. Я как раз приблизилась к нему настолько, чтобы схватить, и смогла различить, что грунт, или земля, как привыкла его называть, оказался какого-то ржавого цвета.
– Боже, что же здесь все так навыверт-то?! – С этими словами и косым взглядом себе под ноги и на ямку, что успел наковырять мой пес, схватила зазевавшегося Отелло и прижала к груди. – Попался, шустрик! – Погладила его по голове, приминая к ней его торчащие в разные стороны уши. – Здесь все наперекосяк.
Эти слова я произнести успела, а сообразить, где здесь, так и не смогла. Я подняла глаза вверх и зажмурилась. На меня светили два оранжевых солнца. Небо, правда, было голубым, но очень слабо окрашенным. Такое бледно-бледно-голубое. Было, отчего сомлеть. Имела в виду не небо, а два светила за раз, однако.
– Что со мной? – На ногах стоять стало как-то затруднительно, они начали подгибаться. – Мне бы присесть.
Но ничего подходящего для этого не наблюдала, а трава странного свекольного цвета не внушала доверия, чтобы усесться прямо на ней.
– Где я?!! – Хотелось закричать, но получился сдавленный стон. Ну, в точности, как в кошмарном сне.
Но из полуобморочного состояния меня вывело поскуливание собаки. Перевела взгляд на него.
– Где мы? – Поверить не могла, но, похоже, я спрашивала это у Отти.
А он вздохнул, что ли? Еще смерил меня взглядом, как если бы хотел бы мне ответить, но не желал расстраивать, от этого и вздохнул еще раз.
– Думаешь, все так плохо?! – Озаботилась я еще больше и зачем-то потрясла собачонку.
– Не жми меня так! – Услышала я отчетливо, но могла поклясться, что пес пасти не открывал, а только смотрел мне в глаза, и еще рядом точно никого не стояло. Я повращала головой, но так никого и не заметила поблизости. – Как же, никого нет?! – Тот же вредный писклявый голос со мной не согласился. – Посмотри правее. Видишь? Не там! Правее, сказал. Это точно плантация и на ней кто-то сейчас работает. Видишь? То-то же!
Повинуясь голосу у меня в голове, повернула голову в том направлении, и заметила что-то вроде поля. На нем и, правда, трудились люди. Фигуры точно были человеческими, но в тот момент согнутыми в три погибели. Не знаю почему, но я вдруг вздрогнула, а пес воспользовался моментом и снова вырвался из моих рук. Мгновение, прыжок, и стоял уже на четырех лапах на земле.
– Пошли! – Он, не глядя на меня, шустро засеменил в том направлении. Я как под гипнозом последовала за ним. – Не отставай!
Мы с Отелло подходили к труженикам все ближе и ближе. И тут одна из фигур, что была к нам ближе других, стала распрямляться. Подозреваю, что нас заметили. Но пока только один этот человек. Именно он встал во весь рост и развернулся в нашу сторону. А потом еще взял и поднес руку ко лбу. Совсем нормальный у него получился жест. Как если бы хотел лучше что-то рассмотреть, но свет от солнц ему мешал. И так получилось, что принялся разглядывать нас, а я его.
Не поняла, кто это был. В смысле, мужчина или женщина. Это оттого, что лица еще рассмотреть не получилось, а одежда была полностью обтягивающей, как если бы был облачен в гидрокостюм. Средний рост, примерно, как и мой. Средние плечи, слегка округлые формы фигуры. Подозревала, что это могла быть женщина, но и мужчина тоже не исключался.
– А что у него на голове? Капюшон?
– Угу! – Подтвердил писклявый голос в моем мозгу. – Костюмчик, как был у тебя, когда тебе пришло в голову заниматься фитнесом. Только здесь стального цвета. Вбила ты тогда себе в голову, что у тебя лишние пару килограмм. Помнишь? А все из-за того кретина! Жених, назывался!
Почему-то от этого высказывания мои глаза обратились на меня саму. Ну, да! Незнакомец был в совершенно обтягивающем трико стального цвета и с капюшоном. А я в чем была одета? Оказалось, что в своей самой нелюбимой пижаме. Хлопковый трикотаж тоже обтягивал мое тело. Брючки были салатовыми. А футболка в яркий желтый с оранжевым цветочек. Декольте и никакого капюшона. И еще рассмотрела совершенно голые ступни. На траве я стояла босиком. Вот так вот! Как будто и, правда, только что, встала с постели.
– Нет! Я брежу! – Сказала и прикусила губу от расстройства. Голос, что только накалял обстановку, накручивая мне нервы, промолчал.
Расстояние до человека, что рассматривал меня, уменьшалось. Я шла и все гадала: мужчина или женщина. И не могла понять, отчего мне так сложно было определить его пол? Подумаешь, спортивное облачение! Раньше у меня не было проблем, чтобы рассмотреть, хоть и в том же фитнес клубе, кто передо мной стоял. А тут на поле еще одна фигура разогнулась и приняла вертикальное положение. Потом еще одна. А проблема не пропадала. Мне все так же не удавалось различить никаких половых признаков.
На всякий случай еще раз осмотрела себя. Нет, у меня все было на месте. Грудь, хоть и не большого, всего второго номера, но красноречиво выделялась под футболкой. Бедра и талия тоже никуда не исчезли. Это подтвердили узкие брючки. Щиколотки, запястья, хрупкие плечи. Я по-прежнему была женщиной. В этом, непонятном мире или сновидении.
И тут меня осенило. А рука моя так и взметнулась вверх. Волосы! И, слава Богу, они у меня оказались на месте. Пощупала шелковистую прядь русых прямых и длинных волос. Для верности еще заправила ее за ухо. Волосы были на месте и все так же хороши и густы. Но вот у тех людей, что мне встретились в этом странном месте, они, скорее всего, отсутствовали. Расстояние между нами сокращалось, и теперь можно было рассмотреть незнакомцев в подробностях. Да, на их головах были натянуты капюшоны, но волос, все же, под ними не предполагалось.
Возможно, у них здесь была мода брить головы наголо. Может быть, те просто не росли. Затруднялась сказать. А еще смотреть на нескольких человек к гладкими высокими лбами и теменем без единого волоска было как-то тревожно. На ум приходило разное.
– Уж не хворь ли, тут у них какая приключилась? – Прошептали помимо воли мои губы.
– Не думаю. – Ответил мне писклявый голос.
И снова я вздрогнула. Ну, никак не могла привыкнуть к этому голосу, не понятно кому принадлежащему.
– Правда?! До сих пор не поняла, кто с тобой разговаривает?!
Вот! Опять! Звучал. И прямо внутри моей головы!
– Ну и ну! – Это не я сказала. Это он. Тот самый вредный невидимый тип с его писклявым голосом.
А так как на данный момент перед глазами был только Отти и, кстати сказать, вполне вредный в обычной жизни, то уставилась именно на него. И этот «стручок» с загнутым хвостиком мне подмигнул. Могла поклясться в этом. Повернул ко мне голову и моргнул левым глазом. Я от неожиданности и растерянности тоже, и сразу двумя глазами.
Но тут мысли мои переключились на окружающую обстановку. А именно: мы с псом приблизились к тем людям. Я насчитала их около десятка. И все они теперь стояли прямо и смотрели прямо. На меня. И от их взглядов мне сделалось совсем не по себе. На траву свекольного цвета легче было смотреть, на листья в тревожную черную крапинку, на два оранжевых солнца этого мира, а эти полупрозрачные глаза, ничего не выражающие, привели меня в некоторую панику. И еще рассмотрела, что на их веках не было ресниц. Бровей тоже не было. Хоть лица и имели вполне человеческие черты, но этих деталей очень не хватало. И тут я четко ощутила, что меня, медленно, но верно, наполнял страх и грозил заполнить всю меня без остатка. Поэтому, наверное, дар речи скоро мог стать мне недоступным.
– Не трясись ты так. Они не агрессивны. Это я тебе говорю. Уж в чем, в чем, а в этом хорошо разбираюсь.
– Уверен? – Сама не поняла, как это произошло, но я ответила своей собаке. Да, именно. Качнула головой в его сторону, и, не переводя на него глаз, произнесла этот вопрос, почти не разжимая губ.
И что странно, эти существа никак не отреагировали на мой голос. Или они его не расслышали оттого, что очень тихо прошептала? Понятно ничего не было. Но они стояли неподвижно и смотрели на меня, не выражая никаких эмоций.
– Мне кажется, или они все одинаковые? Ну, прямо все! Вдесятером!
– Я того же мнения, если тебе интересно.
– Конечно, интересно. Одной здесь быть, с ума сойдешь. Или уже…
– Спасибо и на этом. В смысле, что ты рада моей компании.
Теперь мы общались уже в открытую. Я и голос. Или я и Отелло? С этим толком еще не разобралась. Но говорила сама вполне обычно, и свой собственный голос слышала вполне нормально. А те «люди»? Они меня слышали? Этого понятно не было. Все оттого, что реакции у них не наблюдала никакой. Стояли по-прежнему неподвижно. Как, все равно, застыли. И это касалось не только их замерших тел, а еще и лиц, и глаз тоже. Ужас? Не знаю, как кому, но мне это не нравилось. Сказать, что было не по себе, ничего не сказать.
– Замри! – Голос помог мне прийти в себя. – Не надо паники! Это может нам навредить.
– Ага! Тебе-то что?! На тебя они так не смотрят! – И все же я обращалась к своей собаке. – Все их прозрачные глаза устремлены исключительно на меня. И у меня уже все внутри так и дрожит. Ничего уже спокойного не осталось.
– И все же, надо оставаться спокойными. Это важно. Доверься мне, и тогда все будет хорошо. Обещаю.
– Согласна. И что надо делать?
– Старайся быть такой же.
– Это как? Такой же никакой? Да они будто все прозрачные, как и их пустые глаза. И этот стальной цвет костюмов… В общем, в этот образ у меня вписаться не получится.
– Ну, да, с твоими-то аляпистыми цветами на майке, супер женскими формами и серыми глазами…
– Да, будь они у меня карие, как у мамы, наверное, больше подошли бы, а то унаследовала папины. Или нет?
– Забудь. И прекрати жестикулировать. Не видишь, разве, что здесь это не уместно? С тобой мы оба засыпимся.
– Извини. Не хотела. Честно. Это нервное. Постараюсь справиться.
– Постарайся. Или не знаю, что тогда будет.
– То есть, считаешь, что мне надо им подражать по возможности?
– Считаю. И уверен в этом.
– Тогда хорошо. Смотри, я даже руки прижала теперь к бокам. Как они. Похоже?
– Молодец. Продолжай в том же духе.
И тут я заметила, что говорила, как бы, про себя. А голос мне отвечал. Чудеса? А меня это пугало. Поэтому стала ощущать следующую волну паники.
– Эй, эй! Успокойся! Здесь такое обычно. Так же, как цвет растений, два солнца, и все остальное. Расслабься.
Мне это удалось. Возможно, оттого, что в голове звучали уже другие вопросы. Например, как же быть дальше. Элементарно не знала ничего из своего будущего. Это было ни на что не похоже. Такого пережить, еще никогда не удавалось. Как-никак, а что буду делать в грядущий день, знала всегда, и более того, привыкла планировать все заранее и в мельчайших подробностях. Теперь же обстановка не вписывалась ни в какие рамки.
– Что же стану теперь есть и пить, например? – Решила вопросы в голове максимально упростить.
– Не ты, а мы. Я, между прочим, тоже голоден. Со вчерашнего вечера ничего не ел. И к тому же, мог бы натрескаться поплотнее накануне, чтобы надолго хватило, но ты была такой вредной, что тот аппетитный кусочек колбасы проглотила сама. Помнишь? Ни крошкой не поделилась! А как я смотрел тебе в глаза?!
– Тебе вредно. Она еще была и с жиром. – Не задумываясь, отмела его обвинение. – О, о!!! Постой! Так это, все же, ты со мной разговариваешь?!! Отелло! Вот чудеса!
– Дошло, наконец?! А я думал, что это уже свершилось. Минут десять назад. Выходит, что ошибался. И кто у нас считал себя недавно очень умной, а меня, порой, обзывал совсем не лестно?
– Так ты умеешь говорить! В смысле, здесь. – Обвела я глазами окружающую природу в свекольно-лилово-мрачных тонах и десятерых истуканов с бесцветными глазами.
– Да. И не только с тобой.
– В смысле?! С кем еще?!
– С твоей мыслительной деятельностью точно что-то произошло, Катюня. Я прямо тебя не узнаю. И кто гордился своей логикой, эрудицией, реакцией, выдержкой, жизненным опытом…
– Хватит! Достаточно! И так, ты можешь здесь, не знаю толком где, вполне разумно существовать.
– Я бы позволил себе выразиться иначе. Ну, да ладно. Пусть будет так.
– И ты можешь говорить со мной так же, как и с ними. – Тут я кивнула в сторону фигур в серых обтягивающих трико.
– Да. Поэтому с легкостью стану осуществлять роль переводчика.
– Отлично. Ты просто гигант, Отти! – Не знала чему, но я радовалась. А сомнения у меня, все же, были в надобности перевода из-за того, что не верила, будто эти существа могли что-то произнести, так как они здорово были похожи на каких-то биологических роботов.
– Спасибо. Похвалу я люблю. Ты знаешь это. – Этот суперский пес завилял хвостом, а я по привычке потянулась к нему, чтобы погладить по голове и спинке.
– Ой! Прости! Это я по инерции. От прежних привычек сразу, наверное, не избавиться. – Отдернула руку в последний момент. – А ты теперь у нас такой разумный, что… В общем, извини.
– Нет, нет! Можно! – Он даже подпрыгнул на месте и еще завертелся вокруг своей оси, расстроившись, что лишился заслуженной ласки. И выглядел при этом, как прежде, как мой смешной и игривый Отти. – Гладь сколько хочешь.
– Можно? Тогда иди сюда. Мой суслик! Моя игрушечная собачка! Мой…
– А можно без этих ужасных слов?!
– Тебе не нравится? И всегда не нравилось?
– Да. А теперь, когда я стал из нас двоих самым разумным…
– Что, что?!
– Ну не ты же, Катя, можешь прочитать их мысли?!
– А они у них есть? Не может быть.
– Еще как может! И сейчас они сошлись во мнении, что ты есть кто-то из центрального научного бюро.
– Иди ты!
– Да. Возможно, это из-за твоего необычного наряда. Может даже, все их ученые ходят в чем-то подобном. Здесь не понял ничего точно. Так вот! И думают, что привезла новые разработки, связанные с борьбой против недавно обнаруженной бактерии на листьях катотупо.
– На чем, на чем?!!
– Катотупо. Или что-то в этом роде. Эй! Не надо так живо реагировать на непонятное слово. Ты слышишь меня, Катька?!! Из образа же выпадаешь, тупица! Возьми себя в руки.
– Ладно. Принято. Я каменею так же, как и они. А кстати, это кто?
– Не понял. Что имеешь в виду?
– Я все терялась в догадках. Мужчины это или женщины? Не подскажешь?
– Это так важно? Просто любопытство? Ну, ладно, сейчас узнаю. – И он подкрался к ближнему существу, чтобы потянуть носом рядом с ним.
– Отелло, веди себя приличнее. Еще и на задние лапы встал! О Боже! Ты нас засыпишь.
– Ничего подобного. Они почему-то на меня совсем не реагируют.
– И это тебя задевает. Еще бы! Ты здесь самый умный, а они…
– Так ты хочешь знать их пол? Да? Тогда слушай. Они женщины.
– Иди ты?!! А как же…
– Не веришь – понюхай сама.
– Спасибо. Я что-то засомневалась вдруг в твоем разуме, Отти.
– А зря. Обоняние еще никто не отменял. И оно великая вещь. Кстати, эти существа, похоже, лишены его напрочь. Даже зачатков, как у тебя, к слову будь сказано, у них нет совсем. И еще они не считают тебя своей ровней.
– То есть? Они решили, что я мужчина? А как же цветочки на моей футболке?
– Да, так считают. Еще и потому, что главенствующие посты у них здесь занимают мужчины. Как и в науке тоже. – Пес не смог проигнорировать разглядывания хозяйкой самой себя. – А все твои бугры и плавные линии здесь ничего не значат.
– А что здесь значит? – Перевела я глаза на своего питомца.
– Это нам и предстоит узнать.
– О, смотри, Отелло. Эта особь указывает нам на то бунгало, которое мы с тобой недавно покинули. Что бы это могло нам дать? Что она хочет этим сказать?
– Только то, что готова тебя накормить. Я сказал им, что ты голодна, как собака.
– Что?! Ты это серьезно? Так и сказал? И когда успел, если мы общались с тобой без остановки?
– Вот такой я гениальный.
– Не поняла? – Вскинула брови.
– Осторожно! Меньше эмоций! Договорились же! Ты должна быть в образе. У них на мордах что-нибудь подобное видела? Нет? Вот и ты не смей шевелить бровями, которых, кстати, у них вообще нет. Улыбаться тоже забудь. Представь, что объелась лимона. Вот! Так лучше. Можешь продолжить спокойно меня слушать? Тогда скажу, что обнаружил в себе новые способности.
– Помимо того, что…
– А зачем вопить вслух?!! Уже общались же телепатически. Вот так-то лучше.
– Извини. Мне трудно ко всему этому привыкнуть.
– Ничего. Адаптируешься.
– Мне хотелось бы лучше проснуться, а не…
– Ты такая наивная, да? Думаешь, что спишь? Я был, признаться, лучшего о тебе мнения. Эй! Тихо! Под ноги смотри. Хватит спотыкаться на каждой кочке. Взгляни, как ходят они. Плывут над землей, а не идут. А ты ногами своими длинными загребаешь, как…
– Так мы… – Еле боролась с накатывающей на меня истерикой.
– Крепись. Мы не спим. Мы реально оказались в другом мире. Как это произошло, тоже загадка. Но над ней подумаем потом. Сейчас надо подкрепиться. Иначе, наши тела исчерпают запас энергии, и мы погибнем.
– Как-то ты это странно сказал. Не по нашему, что ли…
– Нахватался у этих разных словечек. Да, они страшные болтуны. Эй! За мордой следи, радость моя. Снова забылась? Ну, с кем дело приходится иметь!
– Тихо! Я уже исправляюсь.
– Одни обещания. Устал я, Катюня, с тобой. Не знаю, сколько еще выдержу.
– Нечего голову задирать. Хоть ты и стал таким важным… при всем твоем открывшемся разуме, конечно, но хвостом виляешь по-прежнему, когда расположен к кому-то. Я поэтому точно знаю, что на меня ничуть не сердишься.
– Да?!! – Он подпрыгнул на месте и закрутился волчком, желая рассмотреть, а потом и достать зубами свой хвост. – Надо же! Анахронизм проклятый!
– Кем ты себя возомнил? – Я еле сдерживалась от смеха, поэтому и отвернулась от него в сторону, чтобы совладать с эмоциями. – Остановись, Отти! Возьми себя в лапы.
– Ты права. Не к морде мне такое вытворять. Теперь ты меня извини, Катерина. Или так: мы квиты. Ты была несдержанной, я…
– Конечно, конечно. Все забыто. Идет?
– О, смотри! Пришли. Ура! Сейчас нас покормят.
– Сможем ли мы съесть то, что у них тут принято употреблять в пищу? Ты видел их растения?
– Я траву и листья жевать не приучен. Кстати, тобою же. Мне бы мясца.
– А вот с этим… могут быть трудности. – Я глубоко задумалась. – Мне даже птичка здесь на глаза не попалась. Даже червячок. В той ямке, например, что ты выкопал в их бурой землице. А тебе?
– Мне тоже. – И в голосе пса слышалась теперь настороженность. – Неужели все обстоит так плохо для нас?
– Сейчас увидим. И еще. Ты уверен, что они станут нас сейчас кормить? А не дадут, к примеру, что-то вроде мыла, чтобы мы вымыли перед едой лапы. Тьфу! Руки!
– В этом положись на меня. Я смогу войти в контакт и разговорить эту леди.
– Ух, ты! Настроен однозначно решительно. Леди!
– Еще бы! Я всегда серьезен, если дело касается жрачки. О, сори! Если дело касается моего питания.
– Вынуждена тебе довериться. А ведь знаю про тебя такое!..
– На что ты намекаешь? И этот твой взгляд на меня! Вспомнила, что я иногда вылизываюсь?
– О, о! Только не это!
– Что подбираю с земли чужие объедки? Нет? Не поэтому ты снова сморщилась? А что? Припомнила, как сглодал твой любимый туфель? Так это было из ревности! Нечего приводить в наш дом всяких уродов.
– Что значит всяких и уродов?!
– Ого! Ожила! А говорила, что не сможешь адаптироваться. Ничего времени не прошло, как стала способна на возмущение. Как это у тебя всегда было быстро. Придешь, бывало, домой со службы вся такая веселая. «Отти!» – кричишь, и вся сплошная нежность. А потом заметишь, что ножка у табурета, к примеру, погрызана, и сразу хватать меня за загривок. Права ли ты была, Катюха?!
– Конечно, права! Тебе уже полтора года, а ты…
– Остановись! – Он крикнул, а я буквально замерла на месте. – Тебе предлагают присесть.
– Куда? Я не вижу ничего подходящего. Совершенно пустая комната. И, о черт, опять эти бело-серые прямоугольники!
– А ты попробуй, все же, присесть. Доверься мне. Приседай же, ну!
– Хороша я сейчас буду, когда приземлюсь на пятую точку на пол.
– Делай, что тебе говорят, Катька! Не то, не знаю, что будет. Эта дамочка уже озадачилась твоим поведением.
– Ладно. Рискну. – Стала опускаться вниз, сгибая колени. И, о чудо, подо мной, появился куб.
Легко догадалась, что это у них здесь были такие стулья. Обычный куб. Сделан был из серого жесткого пластика. Я на него опустилась и еле сдержала благодарную улыбку, забыв, что эмоции были в этом месте не в чести.
– Молодец. Справилась. – Поддержал меня пес. – Не очень грациозно получилось, правда. Ты так оттопырила свою задницу, однако. Но, права. Здесь на это никто не обращает внимания. Хотя у нашей хозяйки присесть получилось, залюбуешься.
– Вот и любовался бы!
– Ты что, обиделась? Это же я так. Просто. Мы же с тобой родные существа.
– Да. И у нас был общий дом. Вот бы снова в нем очутиться.
– А что?! Возможно! Да. И не смотри на меня с таким выражением. Вот немного подкрепимся и подумаем, как нам это сделать.
– Думаешь, получится?
– Надеюсь. Потому что то, что нам предлагают здесь есть, ни в какие ворота не идет с прежней кормежкой.
– Это ты уже, о чем сказал? – Забеспокоилась я и тут тоже рассмотрела, что незнакомка протягивала мне что-то вроде блюда, на котором лежало пять цветных шариков. – И что теперь делать?
– Бери белый и попробуй на вкус.
– А может…
– Нет. Ты бери. Я в нашем с тобой маленьком коллективе ключевая фигура. Мной нельзя рисковать.
– Но у тебя же нюх!
– Именно. Поэтому бери белый шар, я тебе сказал.
Моя рука нерешительно потянулась к тарелке. Когда пальцы ухватили цель, могла поклясться, что что-то уловила в лице этой женщины. Вроде какой-то один мускул на нем дрогнул. Это значило, что делаю все не так?
– Стой! – Рявкнул под рукой Отелло. – Ошибся. Бери красный. Что? Как он тебе?
– Вроде, ничего. – Я настороженно надавила на красный шарик за щекой зубами и приготовилась в следующую минуту скончаться, но ничего такого не произошло. – Вкуса вообще нет. Или подожди! Что-то появляется. Да, определенно, появляется ощущение, что я съела тарелку борща.
– Так и знал! – Подпрыгнул рядом сразу на всех четырех лапах одновременно мой пес. – Хотел же оставить его для себя! А эта, мымра, вдруг начала возмущаться, что с последнего блюда никто еще не начинал обед.
– Не расстраивайся ты так! Ведь белый шар означает тогда десерт или, возможно, молоко. А ты любишь и то и другое. Обещаю оставить его тебе. Идет? Теперь скажи мне, что еще думает наша радушная хозяйка. Какой шар мне брать следующим?
– Только не синий! – Он так заверещал, что я в страхе отдернула руку от тарелки. – Это что-то типа жаркого, а его мне самому хочется. Уступи, а, Катюха?!
– Ладно. Только скажи, чего ждать от желтого и лилового.
– Не знаю. Тебе придется рискнуть еще раз.
Другого выхода не было. Я разгрызла и их. После этого мне показалось, что выпила чашку кофе с пирожным. Интересно, что же тогда попалось моей собаке в белом шаре, если я предполагала, что там был десерт?
– Фу! – Фыркнул Отти и выплюнул на пол остатки белого шарика. – Гадость какая. Ты это совсем недавно называла дыней.
– Да?! А как они ее здесь называют? Можешь спросить?
– Зачем? Я ее не люблю. Ну, ладно. Если ты настаиваешь… Слышишь, Катя? Дыня по-ихнему будет какатута. Как тебе?
– Мудрено. Боюсь, что не запомню. Если честно, то не хочется знать их слова совсем. Мне бы назад, в свою квартиру. У меня там бабушка приехала.
И точно! Вспомнила, что накануне этого сумасшествия под названием «перемещение» ко мне в гости приехала бабушка. И что же получалось? Я теперь была здесь, и не понятно где, а бабуля в моей квартире?! От нахлынувших воспоминаний сделалось тоскливо, но не смогла от них отказаться. Взяла и полностью погрузилась в былое.