Глава 5. Больничный покой
1
Сознание возвращалось медленно и неуверенно, временами подступая к самой грани реальности, а иногда вновь погружаясь в пучину мрака. Издалека доносились голоса, похожие на эхо в тёмном гроте. Кому они принадлежали? Он не мог ответить на этот вопрос, да и сам вопрос сформировался лишь в качестве отстранённого образа, мимолётного осознания окружающего бытия, находящегося за пределами восприятия. Ощущение лёгкого полёта продолжалось достаточно долго, прежде чем в мозг ворвалась невыносимая боль. Или боль была сначала, а потом она сменилась приятным забытьём вне времени и вне пространства? Этого он не знал.
Перед внутренним взором проскальзывали картинки далёкого детства, такие же отрывочные и сумбурные, как кадры разрезанной на части и неправильно склеенной киноплёнки. Перемена в школе, пятый день рождения с тортом и свечами, игра на заднем дворе, поход в горы, разбитая копилка с двадцатипятицентовиками, тяжёлая простуда во время зимних каникул. «Стой!» – внезапный крик, ворвавшийся откуда-то извне, заставил сердце содрогнуться. Неудачник. Жалкий неудачник. Опять боль в голове.
– Как скоро он придёт в себя?
– Врачи делают всё возможное.
Кто это говорит? Почему он не может открыть глаза и посмотреть, кто находится рядом с ним?
Больно. Очень больно. Хочется кричать. Погружение в плавный мир, покачивающийся на волнах.
«Ты не уйдёшь! Я достану тебя даже из-под земли!»
Не хочу. Не хочу. Не хочу.
В памяти возникает яркий образ вцепившихся в сетку пальцев. Кто-то изо всех сил пытается оторвать его от забора, но он продолжает цепляться, словно только от этого зависит его жизнь. Но пальцы разжимаются, и он срывается вниз. Через мгновение следует ослепительная вспышка, как будто перед глазами взорвалась сверхновая звезда. А потом падение во тьму.
«Где я? Что со мной произошло?» – наконец-таки Салливан Траск открыл глаза и обнаружил себя в больничной палате. Он осторожно повернул голову в сторону, заметив около кровати капельницу. Необходимо нажать на кнопку вызова врача, чтобы он объяснил, в чём дело. Через минуту в палате появился человек лет тридцати пяти в больничном халате. С видом отца, беспокоящегося о здоровье собственного ребёнка, врач осмотрел пациента.
– Почему я здесь? – тихо произнёс Салливан, испытав невероятное желание выпить воды.
– Не волнуйтесь, – поспешил успокоить его врач. – Вы получили серьёзную черепно-мозговую травму.
– Как давно? – на лице Салли отразилось волнение.
– Почти неделю назад.
Салливан попытался приподняться с постели, но врач тут же заставил его лечь обратно:
– Пока вставать ещё рано. Понадобится какое-то время, чтобы полностью восстановиться.
Голова действительно кружилась, поэтому студент не стал упорствовать в своём желании.
– Когда меня выпишут? – поинтересовался он.
– Как только состояние стабилизируется, и мы будем уверены, что вашему здоровью ничто не угрожает, – ответил врач.
– И сколько времени понадобится, чтобы убедиться в том, что моему здоровью ничто не угрожает?
– Это зависит только от вас. В зависимости от различных симптомов мы можем как продлить лечение, так и прекратить его. А вообще я должен заметить, что вы выкарабкались даже раньше, чем мы могли бы рассчитывать на это, – на лице врача появилась сдержанная улыбка. – Говорить о полном выздоровлении пока слишком рано, но у вас появился отличный шанс выписаться уже на следующей неделе.
– Кто меня привёз сюда? – поинтересовался Салли. Он никак не мог вспомнить, что произошло после вечера, проведённого вместе с Оливией Пеннингтон, словно мозг заблокировал эту информацию.
– Какой-то парень, который представился вашим приятелем, – пожал плечами врач.
– Как его звали?
– Ричард или Рональд, я точно не вспомню.
– Должно быть, Рональд, – кивнул Салливан Траск. Что же могло произойти, чтобы один из дружков Джимми Ханта вызвался ему помогать? И что вообще происходило после того, как Оливия отказалась заниматься с ним по курсу европейской литературы девятнадцатого века?
2
Первым Салливана навестил сосед по комнате Фрэнк Лекью. Он присел на стул рядом с кроватью Салли и поставил на тумбочку пакет с фруктами.
– Неплохо тебя приложило, парень! – улыбнулся Фрэнк, заметив расплывшуюся на лбу студента шишку, изменившую цвет с первоначального синего на пурпурный. Где тебя так угораздило?
– Я не помню, – признался Салливан. – Тот день полностью стёрся из моей памяти, а когда я пытаюсь что-нибудь вспомнить, голова начинает болеть так, словно в неё заколачивают гвозди.
– Неужели у тебя амнезия? – удивился сосед по комнате.
– Нет, пока врач не поставил мне такого диагноза.
– А что он говорит?
– Говорит, что в организме срабатывают защитные механизмы.
– Ничего себе, – с пониманием кивнул Фрэнк. – Значит, совсем-совсем ничего не помнишь?
– Совсем-совсем, – согласился Салливан Траск.
– Но в колледже тебя точно не было, – неожиданно произнёс Фрэнк.
– Что? Я прогулял занятия?
– Понятия не имею. Я поинтересовался на твой счёт, и мне сказали, что Джимми и Рональда в тот день тоже не было на месте. Так что не исключаю, что это они постаралась над тобой.
Салливан осторожно потрогал ушибленное место и поморщился. Почему-то новость нисколько не удивила его. Рано или поздно, но это должно было произойти. Наконец-таки Джимми Хант переступил черту.
– Твои показания могли бы помочь упрятать его за решётку, – Фрэнк отвлёк Салливана от размышлений. – Если, конечно, ты сможешь вспомнить хоть что-нибудь.
– Возможно, это всего лишь совпадение, – ответил Салли. – Джимми и Рональд частенько отсутствуют на занятиях.
– Ты называешь отношение к тебе Джимми и твою шишку на лбу простым совпадением?
– Я не могу быть точно уверен, пока моя память полностью не восстановится.
– Ладно, приятель, поправляйся, а мне пора бежать! – Фрэнк слегка потрепал Салливана по плечу, после чего покинул палату.
Над Салливаном снова нависло одиночество. Он уже не старался мысленно вернуться к тому моменту, когда с ним произошёл несчастный случай, чтобы дать голове немного отдохнуть. Но слова Фрэнка Лекью расстроили его. Что могло послужить причиной тому, чтобы Джимми настолько распустил руки? Что-то разозлило его до такой степени, что он чуть не отправил Салли на тот свет.
Ближе к вечеру к Салливану пришёл ещё один посетитель. А точнее, посетительница. После предупредительного стука дверь открылась, и Салливан увидел Оливию. Девушка несмело приблизилась к кровати.
– Привет, Салливан, – первой заговорила она. Студент заметил, что девушка внимательно изучает его лоб.
– Оливия?
– Наверное, не ожидал меня здесь увидеть после всего того, что между нами произошло? – виновато спросила Оливия Пеннингтон.
– К сожалению, я не помню, что именно между нами произошло, – отозвался Салли.
– Салливан, это очень жестоко с твоей стороны.
– Прости, но я действительно не помню, что произошло, кроме того, что ты отказалась от идеи ознакомиться с европейской литературой девятнадцатого века.
– Ты серьёзно? – в глазах девушки читалось неприкрытое удивление. – Совсем ничего не помнишь?
– Что касается того дня, когда со мной случилось это, – студент указал на шишку. Что-то в поведении Оливии показалось ему странным.
– Вот как, – девушка опустилась на стул рядом с кроватью и вытащила из сумочки какой-то измятый предмет. – Возьми, пожалуйста.
– Что это? – Салливан протянул руку и взял тетрадь.
– Твой дневник.
– Мой дневник? Где ты его взяла?
– Ты сам мне его дал, – соврала Оливия, внимательно наблюдая за реакцией Салливана Траска.
– Я? Не может этого быть! Я бы ни за что не решился показать его. Значит, теперь ты всё знаешь?
– Да. Извини, что возвращаю тетрадь в таком виде, – на мгновение Оливия замолчала. Она старалась подобрать наиболее подходящее объяснение тому, что случилось с дневником. – Мой пёс схватил и чуть не разорвал её. Надеюсь, ты простишь меня за это?
– Я действительно сам дал тебе дневник? – вместо ответа ещё раз спросил Салли.
– Сам, – Оливия отвела глаза в сторону.
– И что ты теперь думаешь обо мне?
– Думаю, что после твоего выздоровления мы могли бы продолжить занятия по литературе.
– Ты серьёзно?
– Почему бы и нет?
– Почему бы и нет?
– Вот именно, почему бы и нет?
Салливан улыбнулся. Он почувствовал себя героем плохой комедии с абсурдными диалогами.
– И ты не испытываешь ко мне отвращения? – на всякий случай спросил он.
– Нет, что ты! – Оливия положила тёплую ладонь на руку Салли. – У тебя получаются такие красивые стихи.
– А моё отношение к Джимми?
– Джимми настоящий придурок, и твой дневник прямое тому подтверждение.
3
Когда Джимми Хант узнал о поступке Рональда, он чуть не сошёл с ума от ярости.
– Ты идиот! – воскликнул плохой парень. – О чём ты думал, когда отвозил его в больницу? Теперь он очухается и сдаст нас!
– Джимми, мы не должны были оставлять его в заброшенном доме, – возразил Рональд. – Между прочим, мы чуть не совершили непоправимую ошибку.
– Это ты совершил непоправимую ошибку, – Джимми с силой ткнул Рональда указательным пальцем в грудь.
– Я всего лишь спас человеку жизнь.
– Чтобы он сломал жизнь тебе? – приятель вытащил из кармана пачку сигарет и нервно закурил. – Или ты думаешь, что он скажет тебе спасибо? Как только у него появится возможность, он обо всём расскажет полицейским.
– Не расскажет, – убеждённо произнёс Рональд.
– Да? Откуда же у тебя такая твёрдая уверенность?
– Он ничего не помнит о том дне, когда сорвался с забора и ударился головой.
– Ты веришь в это? – усмехнулся Джимми. – Может быть, неудачник просто притворяется, чтобы мы его больше не трогали? А потом нам обоим придёт повестка в суд в связи с покушением на жизнь хитрого засранца, который сделал вид, что ничего не помнит, после чего всё-таки дал показания против нас?
– Салливан на самом деле ничего не помнит.
– Откуда ты знаешь?
– Слышал кое-какие разговоры.
– А я слышал, что мистер Уайтфилд – это переодетый Элвис Пресли, – нервно рассмеялся Джимми. – Но это же не повод считать его воскресшим королём рок-н-ролла?
– Можешь мне не верить, – пожал плечами Рональд. – Это твоё дело.
– Лучше бы ты вообще не спасал его, – Джимми Хант затушил недокуренную сигарету и бросил её себе под ноги.
4
Время от времени головная боль возвращалась, но она уже была не такой невыносимой, как в первый день, когда Салливан Траск очнулся и обнаружил себя в больничной койке. Прошло три дня, и он почувствовал значительное улучшение. Иногда, правда, у него случались короткие приступы тошноты и головокружения. Тщательные анализы и рентген не выявили никаких отклонений от нормы, за исключением огромной шишки.
– У тебя, должно быть, крепкая голова, – пошутил в один из последующих визитов Фрэнк Лекью, выслушав слова врача в пересказе Салливана.
– Но недостаточно крепкая память, – улыбнулся Салливан.
Оставшись наедине с собственными мыслями, Салли вытащил из-под подушки помятый дневник. Неужели Оливия сказала правду, и он добровольно дал ей почитать эту тетрадь? Что же должно было произойти, чтобы он решился на подобный шаг?
Студент попросил у медсестры авторучку и продолжил вести записи.
«К сожалению, мне пока не удаётся восполнить небольшой пробел, возникший в моей памяти. Я очнулся в больнице и обнаружил серьёзный ушиб головы. Должно быть, именно по этой причине не могу восстановить последовательность минувших событий. Оливия принесла мой дневник и изъявила желание продолжать заниматься по курсу литературы. Следовательно, она узнала о моём чувстве к ней, но не отшила меня. Даже не верится, что со мной такое происходит! Правда, не представляю, как он к ней попал. Оливия утверждает, что я сам дал ей тетрадь, но я сомневаюсь в этом. Очень сомневаюсь.
Что же всё-таки происходило до того момента, как я потерял сознание?
Надеюсь, память вернётся, и я расставлю всё на свои места».
Салли отвлёкся от заполнения дневника, так как у него возникло странное ощущение. Он и сам толком не мог объяснить, что именно происходит. На короткое мгновение ему показалось, что дверь в палату открывается, но дверь по-прежнему оставалась без всякого движения. Когда Салливан опустил голову, чтобы вернуться к работе над тетрадью, на бумаге расплылось маленькое красное пятнышко, похожее на неправильную звёздочку. Звёздочка медленно преобразилась в бесформенную кляксу и насквозь пропитала тетрадный лист.
«Откуда это?» – удивился студент и посмотрел вверх, но потолок был безупречно чистым. Тогда Салливан Траск почувствовал, что на лице что-то есть. Он осторожно тронул кожу под носом и обнаружил на пальце красную полосу. В этот момент дверь палаты открыл врач.
– В чём дело? – спросил он у Салли.
– Не знаю, – Салли продолжал растерянно сидеть с выставленным пальцем и кровяным подтёком над губой.
Врач нахмурился. Вид крови, вытекшей из носа пациента, недавно перенесшего сильный ушиб головы, вызвал у него определённые опасения. Он протянул Салливану гигиеническую салфетку, чтобы тот вытерся.
– Когда это случилось? – по тону врача Салли понял, что покинуть больницу раньше назначенного срока ему не удастся.
– Только что.
– Голова не болит, не кружится? Вас не тошнит?
У Салли возникло небольшое головокружение, но оно практически сразу прекратилось. Сказать ли об этом врачу? Возможно, Салливану назначат новый курс лечения. А сколько ещё времени это займёт? Три дня? Неделю? Месяц?
– Нет, у меня всё в порядке, – ответил Салли.
– И всё-таки придётся провести серию новых анализов, – задумчиво произнёс врач.
– Это надолго?
– Если все показатели будут в норме, то нет.
Когда врач ушёл, Салли снова остался один на один с дневником. Студент ещё раз взглянул на высыхающее пятнышко крови. Из всех слов, написанных Салливаном в тетради, оно попало как раз на имя девушки.
«Какое интересное совпадение, – подумал Салливан Траск. – Интересно, имеют ли подобные случайности какое-нибудь значение?»
5
Анализы оказались хорошими, так что волноваться было не о чем.
Врач продолжал наблюдать за Салливаном, но никаких осложнений не обнаруживалось. Кровь носом больше не шла, головокружения не повторялись, так что Салли рассчитывал на скорую выписку. Читать ему пока не разрешали, поэтому ему приходилось довольствоваться тайным чтением собственного дневника.
«Что же всё-таки происходило до того момента, как я потерял сознание?» – когда Салливан Траск дошёл до этого места, он задумался. Фрэнк сказал, что в тот день, когда с Салли произошёл неприятный инцидент, Джимми и Рональда не было в колледже. А врач сообщил, что Салливана привёз приятель по имени Ричард или Рональд. В этой истории просматривалось определённое участие давних обидчиков. Но если это действительно были они, зачем им понадобилось так «отделывать» неудачника? За что?
Оливия вернула дневник со словами «Ты сам мне его дал». Салли чувствовал, что правда находится всего в нескольких шагах от него, но от чрезмерного умственного напряжения голова начинала болеть. Как только он приближался к решению загадки, мозг тут же возводил заградительный редут в виде болевых ощущений. Завеса памяти по-прежнему оставалась неподвижной.
6
Через неделю после того, как Рональд привёз бесчувственного неудачника в больницу, Салливана навестил сам Джимми Хант. Плохой парень вошёл в палату, опустился на стул и взглянул на пациента. Сердце Салли учащённо заколотилось. Он инстинктивно вжался в подушку, но теперь бежать было некуда. Джимми сидел рядом с ним, Джимми смотрел на него своими ледяными глазами, в которых таилась презрительная усмешка. Ему достаточно было бы протянуть руку, чтобы схватить Салли.
– Привет! – как можно беззаботнее произнёс Джимми, но его голос звучало слишком искусственно.
– Привет, – тихо отозвался Салливан Траск.
– Как самочувствие? – Джимми взглянул на тёмное пятно, украсившее лоб неудачника после падения.
– Спасибо, поправляюсь.
– Говорят, ты где-то крепко приложился головой? Где же тебя так угораздило? – Джимми выжидательно следил за реакцией Салливана, чтобы определить, попытается ли тот его обмануть. По колледжу поползли слухи, что с неудачником Салли произошёл несчастный случай, но он ничего не помнит. Джимми счёл нужным лично во всём убедиться.
– Я не помню, – отрицательно покачал головой студент.
– Совсем ничего не помнишь? – удивился плохой парень.
– Совсем ничего, – согласился с ним Салливан.
– А меня помнишь?
– Помню.
– А Рональда?
– Тоже.
Джимми прищёлкнул языком. Ему хотелось окончательно удостовериться в том, что неудачник не морочит ему голову.
– Послушай, Салливан, я не хочу, чтобы ты думал, будто я к этому как-то причастен.
– Я так и не думаю, – сказал Салли. – Не могу же я подозревать тебя в чём-то лишь потому, что мы с тобой плохо ладим.
– Это верно, – улыбнулся Джимми Хант. – А что говорят врачи? Когда к тебе вернётся память?
– Возможно, этого не произойдёт никогда, – врач такого не говорил, но, на всякий случай, Салливан решил перестраховаться. Если к нему всё-таки вернётся память о том дне, когда он ударился головой (или ему помогли удариться), пусть Джимми узнает об этом в последнюю очередь.
– Жаль, – выражение лица посетителя говорило совершенно об обратном.
– Что поделать…
– Ладно, парень, желаю тебе скорейшего выздоровления, – с этими словами плохой парень покинул палату.
Что-то в его поведении показалось Салливану странным. Странным? Мягко сказано. Создавалось такое впечатление, что Джимми приходил сюда, чтобы что-то проверить. Но что? Салли ещё некоторое время продолжал смотреть на закрывшуюся дверь, словно мог обнаружить в воздухе оставшиеся после Джимми Ханта мысли. Если бы мысли действительно могли материализоваться, должно быть, после Джимми в палате остался бы бесформенный клубок шипящих змей, истекающих смертельным ядом. Даже в тот момент, когда Джимми интересовался самочувствием неудачника, Салливан Траск догадался, что обидчик пришёл к нему совершенно не для того, чтобы выяснять, как быстро Салли поправится. Более всего его интересовало, что Салливан помнит. Или чего не помнит?
(А меня помнишь? А Рональда?)
(Капля крови попала на имя Оливии. «Интересно, имеют ли подобные случайности какое-нибудь значение?»)
В голове образовались нечёткие связи между фактами и событиями, но они немедленно растворились, подобно щепотке соли, брошенной в кипящую воду. Салливан почти ухватился за верную мысль, только она тут же ускользнула от него, принеся взамен чувство нарастающей головной боли.
По крайней мере, в этот раз Джимми не стал издеваться над ним.
(Что ж ты, Салли, снова девочки не дали?)
Значило ли это, что Джимми и Рональд были виноваты в том, что Салливан получил такую серьёзную травму? Голова заболела ещё сильнее.
Хватит думать! Нужно просто закрыть глаза и попытаться уснуть.