Глава 1. О том, как трудно порой быть беспристрастным
Люди верят в ложь не потому, что их заставляют в нее верить, а потому, что они сами того хотят.
День для офицера ЦРУ Фила Хьюстона выдался не самый приятный. Иностранный агент, с которым ему надо было встретиться в отеле (из соображений секретности мы не будем указывать страну и город, где расположен отель), успешно взаимодействовал с ЦРУ уже почти двадцать лет. Однако с недавнего времени возникли сомнения относительно его преданности нашему агентству.
С данным агентом – назовем его «Омар» – сотрудники ЦРУ в течение многих лет регулярно беседовали в рамках разведывательных опросов и стандартных интервью. Каждый раз доверие к Омару лишь укреплялось. Он доказал, что ему без всяких опасений можно поручать выполнение важной миссии в любой точке земного шара.
За две недели до запланированной встречи с Омаром Фил вместе с одним из своих коллег должен был выехать из Лэнгли, штат Виргиния, где находится штаб-квартира ЦРУ, чтобы провести в нескольких регионах важные встречи с другими иностранными агентами. И с местными кадровыми сотрудниками ЦРУ, и с теми, кто работает за границей, необходимо регулярно общаться лично на строго определенные темы, поскольку только так можно понять, кто все еще полностью соответствует требованиям ЦРУ, а кто – уже нет.
Проводить встречи с иностранными агентами – занятие интересное, но выматывающее. Ведь разговоры временами бывают очень жесткие и могут длиться часами, особенно если в словах или поведении агента проявляются малейшие признаки желания умолчать о чем-то или солгать.
Фил изучал личное дело Омара так внимательно и скрупулезно, будто вырабатывал максимально эффективную тактику и стратегию для тренировок своей любимой команды «Ист Кэролайна Пайретс»[6] перед игрой с «Виргиния Тэк»[7]. Фил тщательно разбирал каждый шаг, каждое действие, совершенные Омаром за прошедшие недели и месяцы. При этом он напоминал тренера, который сосредоточенно просматривает видеозаписи матчей и стремится понять, как его подопечным лучше вести себя в игре с соперниками.
Когда Фил наконец закрыл папку, он чувствовал уверенность в том, что все пройдет гладко. Омар, судя по всему, был кристально честным. Фил вышел из комнаты, которая на тот момент была его секретным убежищем. Пребывание здесь было специально организовано для максимально безопасной подготовки перед отъездом на встречу с Омаром. Снаружи к двери в комнату уже подходил коллега Фила.
– Надеюсь, на этот раз тебе удастся закончить не в полночь, а хотя бы на часик раньше.
– Все будет намного лучше, чем ты думаешь, – уверил Фил. – Мне понадобится не более двух часов.
– Ну да, конечно, – явно скептически отреагировал коллега.
– Можешь мне не верить, – убежденно продолжал Фил, – но я нисколько не сомневаюсь в надежности этого человека. Мне приходилось работать с огромным количеством весьма подозрительных личностей, и это, ей-богу, было нелегко. Но того, с кем я буду разговаривать сегодня, наши парни проверяли не один десяток раз. Вот увидишь, два часа – и дело в шляпе.
Местом встречи был номер в роскошном отеле в центре города. Сделать так, чтобы Омар смог спокойно приехать именно в этот населенный пункт и остановиться именно в этом отеле, само по себе было невероятно сложной задачей, которая потребовала от сотрудников ЦРУ неординарных организаторских способностей. Допусти они малейшую ошибку, и вражеские спецслужбы мгновенно поняли бы, кто такой Омар и с каким агентством он связан.
Фил встретился с ним в назначенном месте, в комфортном номере на одном из верхних этажей. Как обычно при выполнении сотен подобных заданий, в начале беседы он говорил с Омаром на отвлеченные темы. Когда пришла пора перейти к главным вопросам, Фил присел на диван и предложил Омару занять место в кресле рядом с диваном. Началась стандартная процедура «вопросы и ответы». Было видно, что двадцатилетний опыт работы позволял Омару отвечать четко и быстро.
– Вы сотрудничаете с нами очень давно, – сказал Фил. – А с какими-либо другими крупными известными организациями вы когда-нибудь сотрудничали?
Это был один из вежливых способов подсунуть в красивой спокойной «обертке» простой и грубый вопрос: «Ты „сливал“ нашим врагам секретную информацию?»
То, что случилось далее, неприятно удивило Фила. Его собеседник, до этого расслабленно сидевший в кресле, вдруг слегка изменил позу и с явным ощущением дискомфорта сказал:
– Я хотел бы сейчас произнести молитву. Вы не возражаете?
Филу на секунду вспомнился американский футбол. Бывает, квотербека[8] сбивают с ног спустя всего несколько секунд после того, как ему удалось выйти из «конверта»[9] и начать продвижение мяча к следующей отметке, означающей очередное выигрышное очко. Так вот, Фил сейчас чувствовал себя как этот неудачливый квотербек. «Молитву? Что еще за фокусы?» – думал он, понимая, что в этом привычном сценарии случился уж слишком неожиданный поворот.
– Да, конечно. Пожалуйста, произносите, – сказал офицер, умело скрывая свою возникшую тревогу.
Все было бы нормально, если бы Омар просто на минуту наклонил голову, закрыл глаза, мысленно обратился к высшим силам и потом вернулся к разговору. Но и теперь он поступил совсем не так, как ожидал Фил. Омар встал с кресла, направился в ванную и через пару секунд вернулся с полотенцем в руках. «У этого парня на уме явно что-то нехорошее, – подумалось Филу. – К чему сейчас молитва и полотенце? Что за ерунда?» Всего минуту назад офицер был на сто процентов уверен в честности Омара и поэтому все еще пытался найти хоть какое-то рациональное объяснение странному поведению этого человека.
Будучи сильно обеспокоенным и натянутым как струна, Фил увидел, как Омар, держа в руках полотенце, совершил еще одно не менее удивительное действие – подошел к окну. «Что он делает? Наверняка пытается подать кому-то знак с помощью полотенца. Неужели он думает, что я этого не понимаю?» – рассуждал про себя Фил. А потом на него вдруг снизошло озарение: этот мужчина – мусульманин! Ну, конечно! И к окну он подошел, потому что хотел, проговаривая молитву, стоять лицом в направлении Мекки. Известно, что мусульмане молятся в строго установленное время дня и, вполне возможно, именно такое время наступило в ту минуту, когда агент вдруг столь необычным образом прервал беседу с Филом.
Омар развернул полотенце и аккуратно положил его на пол, собираясь использовать в качестве молитвенного коврика. Офицер ЦРУ мысленно задал себе несколько вопросов. Ему хотелось понять, почему этот человек вдруг решил помолиться? Может, Фил, сам того не заметив, сказал слова, которые прозвучали как проявление неуважения к исламу? Или какие-то слова показались оскорбительными не по отношению к религии, а лично для Омара? В любом случае эти варианты принять было бы гораздо легче, чем допустить страшную мысль, что данный агент уже какое-то время сотрудничает с неприятельскими спецслужбами.
Омар выполнял роль ценного источника в рамках одной из секретных операций, проводимых в том регионе. Было ясно одно: если этот парень, за которого Фил ручался и который прошел несметное число жестких проверок, на деле окажется предателем, то руководитель региональной секретной операции всыплет Филу по первое число.
Вдобавок ко всему, у офицера засосало под ложечкой, потому что до привычного времени ужина и до еще одной встречи в его графике, которая должна была состояться в ресторане, оставалось не так уж много. В те минуты не существовало на свете человека, который так же сильно, как Фил, хотел, чтобы честность Омара была полностью подтверждена!
Проведя за молитвой минут десять, мужчина встал, свернул полотенце и вновь сел в кресло. Собираясь с мыслями, чтобы продолжить беседу, Фил внезапно осознал, что ему сегодня не удалось сохранять беспристрастность и объективно оценивать Омара.
Тем не менее, не оставалось ничего иного, кроме как еще раз задать вопрос, уже прозвучавший десять минут назад:
– Вы когда-либо сотрудничали с другими крупными организациями?
Ожидания Фила опять не оправдались: Омар несколько секунд молчал, а потом, снова с видимым ощущением неудобства и даже легкого раздражения, слегка переменил положение ступней и произнес:
– К чему такие вопросы? Вы меня в чем-то подозреваете?
Раньше, может, и не было причин сомневаться в преданности Омара, но теперь, из-за его странного поведения, придется немного усложнить формат общения. Фил понял, что пришло время применить свой отточенный навык незаметного извлечения нужных сведений из собеседника. Офицер на время перевоплотился в психологический «джи-пи-эс-навигатор», стремящийся определить «местоположение» правды и достичь его, как водитель достигает пункта назначения.
Менее чем через час правда была выявлена: Омар признался, что все последние двадцать лет работал на два фронта – ЦРУ и другое, враждебное агентство.
Однако это был далеко не финал встречи Фила с Омаром, а ее кульминационный этап. Ведь нужно убедиться в том, что сама по себе «исповедь» двойного агента не содержит каких бы то ни было подводных камней и новых изощренных лазеек для лжи. Не выходя за рамки формата незаметного извлечения данных, офицер ЦРУ стал задавать вопросы, ориентированные на подкрепление признаний Омара неоспоримыми доказательствами.
Опрашиваемый рассказал, что из года в год ему приходилось притворяться новичком каждый раз, когда его проверяли в ЦРУ с помощью полиграфа. Прежде он уже был натренирован своими коллегами из другой, враждебной нам организации, так что детектор лжи был неспособен распознать обман. Омар подробно описал успешно выполненные им задания, целью которых было так или иначе ухудшить ситуацию в сфере безопасности США.
История об одном из таких успехов звучит ужасающе. Судите сами.
По словам Омара, ему удалось очень близко подобраться к важнейшим сведениям, к которым имели допуск два специалиста по внешним связям из регионального центра нашего агентства.
Здесь сделаем небольшое отступление.
* * * * *
Существуют секретные документы, которые могут относиться к трем разным категориям – «Секретно», «Совершенно секретно» и «Совершенно секретно, особой важности». Сотрудников ЦРУ, которые владеют информацией под одним, несколькими или сразу тремя перечисленными грифами, называют специалистами по внешним связям. Эти люди осуществляют прием и передачу данных между тем центром ЦРУ, в котором они работают, штаб-квартирой ЦРУ и всеми остальными центрами этого агентства, расположенными в различных точках земного шара.
Специалисты по внешним связям имеют доступ ко многим сведениям, являющимся государственной тайной, и знают, как устроено взаимодействие большого количества центров ЦРУ. Если обычного сотрудника, работающего в каком-либо центре нашего агентства, любая неприятельская организация считает лакомым кусочком, то неудивительно, что специалист по внешним связям для нее – буквально золотая жила.
* * * * *
Итак, два специалиста ЦРУ владели крайне важными данными. Эти люди жили вместе, а справляться с делами по дому им помогал мужчина, нанятый ими в качестве прислуги. К сожалению, они не подозревали, что довольно быстро и легко эту же прислугу нанял Омар – только не для домашних хлопот, а с целью иметь «уши» в стенах дома агентов ЦРУ.
Фил вновь почувствовал, будто его сбили с ног. Он ведь прекрасно понимал, что хитрый способ получения данных, о котором только что начал рассказывать Омар, запросто мог поставить под угрозу слишком многое как в ЦРУ, так и в стране в целом.
Двойной агент продолжал леденящую душу «исповедь». Выяснилось, что всего пару месяцев спустя мужчина, работавший одновременно прислугой у агентов ЦРУ и информатором для Омара, внезапно и без внятных объяснений решил отказаться от работы в доме агентов, а из-за этого и с осведомительством, разумеется, тоже было покончено.
Омар должен был сообщить эти неприятные новости своему непосредственному руководителю. Придя на встречу и выложив все как есть, Омар стал свидетелем вспышки гнева своего начальника: бывший тяжелоатлет, он сломал стоявший рядом стул голыми руками. Стало ясно, что этот верзила и его команда плохих парней очень много надежд возлагали на прислугу, который имел доступ к жилому помещению двух агентов ЦРУ. Ярость «босса» была столь сильна, что он подошел к Омару вплотную и стал свирепо орать на него.
Фил, разумеется, показывал, что полностью открыт для любых признаний, которые захочет озвучить его собеседник, а потому с сосредоточенным выражением лица слушал и понимающе кивал. Между тем, в душе офицер ЦРУ ощущал облегчение и бодрость. Он и раньше нередко пропускал встречи, назначенные на ужин, однако на этот раз сожаление, хоть и ощущалось, все же уступало радости, вызванной уличением лжеца.
Когда разговор подходил к концу, солнце уже садилось за горизонт. Омар описывал заключительные подробности и, вне всяких сомнений, прекрасно понимал, что из-за многолетней нечестной игры ЦРУ обязательно примет необходимые меры. И тогда его жизнь пойдет уже совсем по иному сценарию, нежели до сегодняшнего дня.
Фил вернулся в региональный центр ЦРУ и, незамедлительно связавшись со штаб-квартирой, сообщил, что Омар – двойной агент и никаких сомнений в этом, к сожалению, быть уже не может. Коллеги Фила долгое время не могли поверить в это. Как такое могло случиться? Как мог агент много лет подряд так успешно скрывать работу на стороне?
Офицер постарался объяснить как можно доступнее и начал с того, что, по его собственному опыту, ложная информация в некоторых случаях очень долго не поддается выявлению. Фил признался, что с самого начала воспринимал Омара недостаточно объективно. Это проявлялось в желании верить ему на основе предварительно изученной информации, а также во внезапно возникшей готовности ругать себя за невнимательность к вероисповеданию осведомителя. Вместо этого надо было сразу же настроиться на «прозрачное» восприятие собеседника. Только в этом случае получается заметить «маячки лжи». Объективность возобладала в сознании Фила лишь ближе к концу разговора с Омаром, но, слава богу, все же возобладала.
Системный подход к выявлению ложной информации кристаллизовался в голове Фила постепенно. Он формировался из разнообразных знаний, обрастал наблюдениями за поведением людей в ходе сотен разговоров, допросов, опросов и оттачивался практическими шагами. Наш коллега все лучше и лучше понимал человеческую натуру. Этот навык базировался не просто на интуиции, а на непрерывном, незаметном для окружающих «коллекционировании» вербальных и невербальных штрихов поведения у каждого из тех, с кем довелось общаться Филу. Все эти штрихи складывались в стройную концепцию обнаружения лжи, которая начала приносить все более и более впечатляющие плоды.
Свой талант Фил сумел разделить на отдельные составляющие и, теоретически разложив их в строгом порядке, создал метод, которому можно научиться. Этот метод принес значительную пользу нашим агентам. Но никто из нас не ожидал, что довольно скоро он приобретет огромное количество последователей в среде разведывательных и правоохранительных органов, а также в других, самых разных, категориях населения.