© Алексей Хапров, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
История первая
Ключ от гроба
Если бы кто—нибудь лет пять назад сказал мне, что я стану частным детективом, я бы не поверил. Слишком уж нереальным тогда это представлялось. Ведь я грезил журналистикой, спал и видел себя звездой телерепортажей из горячих точек планеты, ведущим рассказ о войне с риском для собственной жизни под перекрёстным огнём враждующих сторон. Мечтал о том, как буду ощущать на себе восхищённые взгляды прохожих, которым посчастливилось встретить меня на улице и взять автограф.
Как приятны были все эти романтические мечты. Но судьба распорядилась по-другому.
Разрешите представиться – Олег. Возраст – двадцать три года. Выпускник факультета журналистики Университета.
После пяти лет учёбы, получив на руки диплом, я, к своему великому ужасу, обнаружил, что мой репортёрский талант никем по достоинству не оценён. Во всех газетах, телеканалах, радиостанциях, где я предлагал свои услуги, меня деликатно отфутболивали: мол, вакансий нет, штаты переполнены, и всё такое. Правда, предлагали посотрудничать внештатно. Но я считал это ниже своего достоинства. Да и на гонорары внештатного корреспондента даже концы с концами не сведёшь.
В общем, найти постоянную работу мне никак не удавалось.
Как-то раз, после очередной неудачи с трудоустройством, я встретил на улице своего однокурсника Игорька. Это был толстый увалень с постоянно небритым лицом и мутным взглядом. В Университете он был знаменит тем, что являлся завсегдатаем любых гулянок. После недолгой беседы выяснилось, что у него были те же проблемы, что и у меня. Его тоже никуда не брали на работу. Мы сразу почувствовали себя друзьями по несчастью. Усевшись в первом попавшемся на глаза павильоне, мы заказали по бокалу пива и стали размышлять, как нам быть и что делать.
Идею открыть частное детективное агентство подал я. Подал, правда, в шутку. Мол, пять лет на журфаке отучились, и теперь получается, что зря потратили время. Остаётся только в частные детективы идти. Но когда всё пиво было выпито, а лёгкий хмель от него стал немного кружить голову, мы задумались об этом всерьёз. А почему бы, собственно, и нет?
О, нет, мы не были настолько пьяны, чтобы чувствовать море по колено, океан по пояс, а любое дело по плечу. Просто нам нужно было чем-то заняться. Сидеть и дальше без дела уже не было сил.
Реализовать мою идею всерьёз и переквалифицироваться в сыщиков предложил Игорёк.
– Ты спятил? – ответил я. – Здесь же нужны специальные навыки, опыт. Нужно, наконец, иметь связи в милиции, в прокуратуре, в ФСБ. Без всего этого ты серьёзное преступление не распутаешь.
– А зачем нам серьёзное преступление? – возразил Игорёк. – Серьёзными преступлениями пусть органы занимаются. А мы займёмся другим. Тем, чем милиция, прокуратура и ФСБ заниматься не станут. Бытовухой! Олег, ну неужели в нашем миллионном городе не найдётся какая-нибудь дура, которой взбредёт в голову проследить за своим мужем? Пусть платит денежки, и мы проследим. Понял?
Я помолчал. Вообще-то, смысл в его предложении был. Шутки – шутками, а жить на что-то было надо. Мои предки каждый день пилили меня за то, что я никак не слезу с их шеи. Что-то на таких слежках заработать, конечно, можно. А там, глядишь, и нормальную работу удастся найти.
– А лицензия? – спросил я. – Нужно ведь зарегистрироваться, получить лицензию.
– Обойдёмся пока без лицензии, – ответил Игорёк. – Ни у тебя, ни у меня денег на пошлины и взятки нет. Да и времени это займёт немало. Поэтому попробуем пока в неформальном порядке. Авось не накроют.
Мы ещё немного посидели, подумали. Других идей быстрого заработка не появлялось, и мы ударили по рукам.
Тянуть с реализацией «проекта» мы не стали. На следующий же день городские фонарные столбы запестрели объявлениями: «Частное детективное агентство выполнит ваши конфиденциальные поручения». Далее следовал номер моего сотового телефона. Поскольку у Игорька мобильника не было, светиться выпало мне.
Ждать первого звонка пришлось недолго.
– Аллё, это детективное агентство?
Визгливый голос, раздавшийся в трубке, наводил на мысль, что его обладательница находится на грани истерики.
– Да, – ответил я, стараясь придать своему голосу солидность.
– Помогите мне, пожалуйста! Меня хотят убить!
Вот те раз! Какой-нибудь мафии с её разборками нам только и не хватало.
– За мной постоянно следят! – продолжала вопить телефонная трубка. – На меня каждое утро покушаются на работе!
С каждой секундой визг звонившей становился всё пронзительнее и пронзительнее. Поскольку мне вовсе не хотелось оглохнуть, я решительно прервал её жалобный поток:
– Минуточку! Это не телефонный разговор. У меня к вам будет такое предложение. Давайте сегодня днём где-нибудь встретимся, и вы нам всё подробно расскажете.
– Днём я не могу, – простонала трубка. – Днём я работаю.
У меня отлегло от сердца. Если женщина боится прогулять работу больше собственной смерти, то дело не настолько опасное. Скорее всего, нам придётся иметь дело не с угрозами криминальных структур, а с буйными фантазиями какой-то помешанной.
– Ну, хорошо, давайте вечером, – согласился я. – В каком месте, и в какое время вам будет удобно, и как я вас узнаю?
Мы договорились встретиться в половине девятого в центральном сквере города у фонтана и обменялись приметами. Нам предстояло познакомиться с брюнеткой средних лет, с короткой стрижкой, невысокого роста, немножко полноватой, в чёрной кожаной куртке.
После этого я набрал домашний телефон Игорька и рассказал ему о звонке. Игорёк был в восторге:
– Вот видишь! Что я говорил!…
Кольцовский сквер – так называется центральный сквер нашего города – был одним из любимых мест отдыха горожан. Особенно молодёжи. Здесь было красиво. Бил фонтан, струи которого искрились серебристым блеском под лучами солнца. Играла музыка. Всё вокруг навевало романтику. По-настоящему многолюдно в сквере становилось вечером, когда солнце скрывалось за горизонтом, и на землю спускались сумерки. Каждое утро дворники выгребали из-под кустов обилие пивных банок, бутылок, разного другого мусора, недвусмысленно свидетельствовавшего о том, что ночью здесь вовсю кипела жизнь.
Мы любили Кольцовский сквер.
На встречу с первой клиенткой мы немного опоздали. И виноват в этом опоздании был Игорёк. Когда я увидел это приближающееся ко мне «чудо в перьях», я едва не лишился дара речи. Потёртое бурной студенческой жизнью чёрное драповое пальто, чёрные очки, как у крутого Уокера, руки в карманах, небритая, совершенно каменная физиономия, плюс причёска, по которой горючими слезами плакала расчёска – всё это было моим напарником. Народ на него недоумённо оглядывался.
У меня ушло много времени, пока я не убедил Игорька, что настоящий сыщик должен ничем не привлекать к себе внимание, и что если наша клиентка увидит его таким, она испугается и убежит.
Наконец Игорёк смиловался, снял чёрные очки, пригладил волосы, сделал физиономию более дружелюбной и расстегнул пальто. Впрочем, я тут же ему посоветовал застегнуть пальто обратно. Под ним находился до такой степени заношенный спортивный костюм, что в нём мой напарник походил скорее на бомжа, чем на сотрудника детективного агентства.
Нашу клиентку мы опознали сразу. Она сидела на крайней скамейке у фонтана и беспокойно вертела головой. Она была точно такой, какой и описала себя по телефону, за исключением одной детали. Характеристика «немножко полноватая» оказалась слишком приглаженной по сравнению с тем, что мы увидели в действительности.
Мы поздоровались и сели рядом. Я по одну сторону, Игорёк по другую. Игорёк Наташе – так представилась наша клиентка – сразу не понравился. Она подозрительно окинула его с головы до ног, фыркнула и демонстративно повернулась к нему спиной.
– Как хорошо, что вы пришли, – затараторила она. – Я уж начала думать, что вы не придёте. Мне такое приходится переживать! Такое! Вы даже не представляете! Я просто с ума схожу!
«Это заметно», – подумал я, но вслух произнёс: – Давайте сразу к делу. Что у вас случилось?
– Меня постоянно преследуют.
– Кто вас преследует?
– Да все!
– А если конкретно?
– Я вам сейчас всё расскажу, – воскликнула Наташа. – Утром, когда я собираюсь на работу, кто-то за стенкой постоянно включает песню с ужасными словами: «В подворотне вас ждёт маньяк…».
– Ну, есть такая песня, – пожал плечами я. – Песня довольно популярная. Её поёт группа «Мумий тролль».
– Вот я и говорю! – всплеснула руками Наташа, – просто кошмар какой-то. Такие ужасы только мумии троллей петь могут.
Я сжал губы, сдерживая смех.
– Но ведь в подворотне вас никакие маньяки не встречают.
– Это пока не встречают. Скоро встретят. Всё идет к этому. Вы слушайте дальше. За мной постоянно следят водители маршруток!
– Вот как! – иронично воскликнул Игорёк.
Наташа обиженно поджала губы и обернулась.
– А вы не иронизируйте, молодой человек. Как только я сажусь в маршрутку, когда утром еду на работу, водители всегда звонят кому-то по мобильнику и что-то говорят. Однажды я даже расслышала что.
– И что же? – выдохнул Игорёк.
– Они говорят: «На месте»! Вы понимаете! Это про меня! Это я на месте!
– А вечером, когда вы возвращаетесь с работы, водители тоже звонят по мобильнику?
– Нет, вечером они не звонят. Вечером за мной следит другой тип. Такой, в зелёном комбинезоне, на мотоцикле. Когда я подхожу к дому, он постоянно там дежурит и как-то странно на меня смотрит.
– А кто на вас каждое утро покушается на работе? – спросил я.
– Да если бы я знала! Вы понимаете, в чём дело. Последнее время я каждое утро нахожу на своём прилавке лилии. Я продавщицей в гастрономе работаю, в хлебном отделе. А у меня на цветы ужасная аллергия. Как только эти лилии возникают, у меня начинают слезиться глаза, появляется насморк, кашель. Просто ужас какой-то!
– До обугливания дело не доходит? – шутливо поинтересовался Игорёк.
Наташа пропустила его колкость мимо ушей.
– Короче, – резюмировала она, – меня пытаются извести.
Мы с Игорьком переглянулись. Случай относился, скорее, к медицинской области, чем к криминальной.
– А больше вы ничего подозрительного в отношении себя не заметили?
– Нет. Кроме того, что я вам рассказала, нет.
– Вы живёте одна?
– С дочкой. С мужем давно в разводе.
– Понятно, – вздохнул я. – Ну что ж, мы можем заняться этим делом. Но вы, наверное, понимаете, что наши услуги не бесплатные.
– Конечно, понимаю. Кто же сейчас за «спасибо» работает.
Мы договорились о размере гонорара и пообещали Наташе, что займёмся её делом завтра утром.
– Мы за вами немножко последим, – разъяснил я. – Если вы вдруг завтра увидите кого-либо из нас в маршрутке, в магазине или около дома, сделайте вид, что вы нас не знаете. Мы выясним, действительно ли грозит вам какая-нибудь опасность, и вам доложим.
По нашей просьбе Наташа записала на листке бумаги свой домашний адрес, название остановок, с которых она уезжает на работу и домой, а также свои телефоны. После этого мы попрощались.
Настроение у нас с Игорьком было приподнятое. Деньги шли в руки практически ни за что. Какая опасность может грозить этой тётке? Да у неё просто шарики зашли за ролики. Сама же сказала: с мужем давно в разводе. Доказать сей очевидный факт, да ещё на этом заработать, являло в себе даже определённый шарм.
Я возвращался домой и насвистывал под нос какую-то модную танцевальную мелодию. У подъезда сидел мой сосед по этажу. Поскольку в дальнейшем моём повествовании он сыграет довольно значительную роль, стоит рассказать о нём подробнее.
Это была весьма примечательная личность. Всему микрорайону он был известен как Женька Сыр. Но кличку свою он получил не из-за большой любви к этому кисломолочному продукту. Просто судьба наградила его звучной фамилией – Сырков. Отсюда произошло и прозвище. В свои восемнадцать лет он был оболтус из оболтусов. Нигде не учился, нигде не работал. Хотя иногда ему удавалось где-то подкалымить. Все заработанные деньги он тут же прогуливал. Впрочем, по себе он был совершенно безобиден. Об этом красноречиво свидетельствовала и его внешность: черноволосый, кудрявый, с наивными озорными глазами, с оттопыренными ушами. Своим видом он побуждал улыбаться.
Женька Сыр сидел на корточках с уксусным выражением лица. Вытянув перед собой руку с пустой бутылкой из-под пива, он пристально разглядывал её дно, словно никак не мог поверить, что пиво в бутылке уже закончилось. Завидев меня, он опустил бутылку и заорал:
– Олежик, привет! Слушай, какие же всё-таки сволочи эти девки! Им нужны только деньги! Ты даже не представляешь, Олежик, какие они сволочи!
Та горечь, с которой он мне всё это излагал, свидетельствовала о том, что кто-то в чём-то ему отказал. Я посочувствовал его горю и побежал на свой четвёртый этаж.…
Утром следующего дня я наконец-то проснулся счастливым. Ведь я теперь был при деле! Вы спросите, от чего здесь счастье? Кому доводилось долго сидеть без работы, меня, наверняка, поймут. До чего же это мучительно, осознавать, что ты никому не нужен. И когда, наконец, удаётся найти себе хоть какое-то применение, исчезает эта проклятая депрессия, словно гора сваливается с плеч, а за спиной вырастают крылья.
Мой первый рабочий день, как назло, выдался дождливым. Мы с Наташей жили в разных районах, поэтому мне пришлось сорок минут в автобусе впитывать в себя влагу, стекавшую с мокрых плащей, курток и зонтов других пассажиров, немилосердно давивших меня со всех сторон. И когда я, наконец, вышел на нужной мне остановке, я чувствовал себя губкой для мытья посуды, которую забыли выжать после использования.
Вчера мы с Игорьком договорились распределить наши обязанности следующим образом: я наблюдаю за Наташей от дома до работы, а он идёт к ней домой и осторожно расспрашивает соседей по подъезду, прикидываясь страховым агентом. После этого мы встречаемся в Кольцовском сквере и обмениваемся собранной информацией.
Наташа была уже здесь. Она стояла под большим красным зонтом и беспокойно поглядывала на часы. Маньяк в подворотне, похоже, и в этот раз её не встретил. Я осторожно огляделся. Кроме нас на остановке стояли ещё несколько человек. Никто из них на Наташу не смотрел, все были заняты своими мыслями. Только какая-то длинноносая девица косила на меня краешком глаза. С чего бы это?
Подошла нужная маршрутка. Это был микроавтобус «Газель». Народ ринулся на штурм. Мне повезло, и я занял место возле водителя. Наташа, растолкав своей массивной фигурой конкурентов, завоевала место в конце салона. Водитель осмотрел вошедших, собрал деньги за проезд, после чего вытащил из кармана мобильник:
– Восемь пятнадцать, на месте.
Мой взгляд упал на часы: стрелки показывали пятнадцать минут девятого. Меня осенило: эти загадочные для Наташи звонки водителей объяснялись предельно просто.
– Диспетчеру отчитываетесь? – спросил я, чтобы подтвердить свою догадку.
– Да, – откликнулся он. – Гоняет нас хозяин по-страшному. Чуть из графика выбьемся – штрафует. По два раза за маршрут так докладываем.
Путь до Наташиной работы занял всего три остановки.
Проводив её взглядом до дверей гастронома, я пошлялся вокруг минут десять, и только потом зашёл в магазин.
В магазине бушевал ураган. Наташа воинственно размахивала ножом для резки хлеба и вопила так, как будто ей сзади подмазали скипидар:
– Да когда же, наконец, закончится это издевательство?! Сколько можно класть мне на прилавок эти проклятые цветы! У меня же аллергия! Узнаю, кто это делает – убью, честное слово!
Перепуганные покупатели стояли с вытаращенными глазами и боялись подойти к хлебному отделу. Продавцы опустили головы и с трудом сдерживали смех. Было ясно, что виновник преступления им известен.
Чтобы не пугать родителей ранним возвращением домой в свой первый рабочий день, я поехал в Кольцовский сквер, купил в киоске «Спорт-экспресс», сел на скамейку и стал ждать звонка Игорька.
Игорёк позвонил ближе к полудню:
– Олег?
– Да, – ответил я.
– Слушай, здесь какая-то чертовщина. Здесь и вправду что-то нечисто.
Голос у него был встревоженный.
– Подъезжай в «Кольцо», – сказал я, – здесь всё расскажешь.
Игорёк угукнул и повесил трубку.
Я снова уткнулся в «Спорт-экспресс», но подробности последнего тура футбольного чемпионата уже не лезли мне в голову. Что у него там могло случиться?
Когда Игорёк появился в сквере, вид у него был весьма озабоченный. Сегодня он, слава Богу, уже не выглядел таким придурком, как накануне. Серый цивильный костюм и галстук придали ему немного солидности.
– В общем, так, – начал он, поздоровавшись и усевшись рядом. – У этой Наташи, похоже, действительно есть, о чём беспокоиться. Я сегодня познакомился с её соседкой по этажу, той самой, которая по утрам «Мумий тролль» включает, Иркой. Она такая фанатка этого Лагутенко! По всей квартире его портреты развесила. Кстати, классная девчонка. Она рассказала, что наша бабища достала в подъезде уже всех. Всем недовольна, всё ей не нравится. То не кури, то не сори, то не шуми. Милицией пугает.…
Мне тут же вспомнилась утренняя сцена в гастрономе. Похоже, Наташа достала всех не только дома, но и на работе.
– Так вот, – продолжал Игорёк, – сидим мы с Иркой, пьём чай…
То, что он с этой Иркой именно пил чай, красноречиво «подтверждали» следы губной помады на его шее.
– …пьём чай, как вдруг в стену стук. Потом ещё и ещё. Частый такой, но прерывистый. А за стеной этой как раз квартира нашей Наташи находится. Ирка сказала, что в последние дни этот стук раздаётся постоянно. Побарабанит так с час, а затем стихает. И точно. В этот раз он также примерно с час побарабанил, а после стих. И тут слышим, как дверь квартиры Наташи открывается. Я бегом к «глазку». Выходит из неё какой-то мужик с бандитской рожей, дверь ключом закрывает и – вниз по лестнице. Я его Ирке в окно показал, когда он из подъезда вышел. Она сказала, что его не знает и видит в первый раз. Что он делал в квартире Наташи? Чего он там стучал? Может, он там бомбу закладывал? Слушай, Олег, давай пошлём эту бабу подальше. Пусть её укокошат, если хотят. Зачем нам в это влезать?
Я порекомендовал Игорьку не нагнетать страсти. Я не сомневался, что этот неизвестный гость объяснится так же просто, как звонки водителей маршруток, и окажется, что это какой-нибудь «шабашник», нанятый Наташей для ремонта квартиры, о котором она нам ничего не сказала.
Это можно было выяснить прямо сейчас, чем я и не замедлил воспользоваться. Я вытащил из кармана мобильник и набрал номер гастронома. Мне ответил писклявый девичий голосок. Я попросил пригласить Наташу из хлебного отдела. По тому горестному вздоху, который раздался в трубке, я понял, что моя просьба была не из разряда приятных. Моя невидимая собеседница положила трубку на стол и крикнула с издевательской любезностью:
– Наталья Михайловна, подойдите, пожалуйста, к телефону. Вас спрашивает мужчина.
После этого в трубке раздался взрыв хохота. Видимо, звонки мужчин Наталье Михайловне были в гастрономе явлением из ряда вон выходящим.
– Слушаю! – гаркнула трубка после некоторой паузы.
– Здравствуйте, Наталья Михайловна, – сказал я. – Это Олег из детективного агентства.
– А, здравствуйте, здравствуйте, – смягчилась Наташа. – Вы уже что-то нашли?
– Пока не нашли, но на след как будто вышли, – ответил я.
Мой вопрос, что за мужчина приходит днём к ней в квартиру, поставил её в тупик. Она гневно заявила, что никаких мужчин в её квартире быть не может, что она мужчин ненавидит и готова их всех поубивать. Но моё сообщение её обеспокоило. Чтобы не нервировать нашу и без того ранимую клиентку, я решил отложить подробности до вечера. Мы договорились встретиться у неё дома.
По всем признакам, дело, действительно, принимало серьёзный оборот.
Вечером мы с Игорьком сидели во дворе дома Наташи на старой разбитой детской карусели, и усиленно изображали двух лоботрясов, которым было нечего делать. Мы ждали нашу клиентку и краешком глаза присматривались к парню в зелёном комбинезоне. Это был здоровенный светловолосый детина, который восседал на мотоцикле и явно тоже кого-то ждал.
Наконец, Наташа показалась на горизонте. Пройдя мимо мотоциклиста, она окинула его недобрым взглядом и вошла в свой подъезд. Мотоциклист вздохнул и кисло посмотрел ей вслед.
Минут через пять из подъезда выпорхнула юная дива в белой куртке, и радостно бросилась к мотоциклисту. Они поцеловались, дива залезла на заднее сиденье, мотоцикл взревел и скрылся за аркой.
Что ж, тайна «зелёного комбинезона» также объяснялась просто. Наташа явно переоценивала внимание к своей персоне.
Наша клиентка встретила нас в сильном бешенстве.
– Ну что, вы его видели? – закричала она прямо с порога. – Эту обезьяну на мотоцикле. Опять меня караулил.
Я поспешил её успокоить:
– Да он не вас караулил, а свою подружку, девочку в белой куртке. Они с ней только что уехали.
Но, вопреки моим надеждам, Наташа раскочегарилась ещё сильнее:
– В белой куртке?! – выдохнула она, буквально позеленев. – Ах, сволочь! Ах, негодяй!…
Выяснилось, что девочка в белой куртке была Наташиной дочерью.
Наша клиентка метала гром и молнии на голову несчастного мотоциклиста ещё довольно долго. Мы её не перебивали. Во время её гневной тирады мы нашли себе весьма интересное занятие. Мы таскали из стоявшей рядом с нами на столе вазочки печенье. Печенье оказалось очень вкусным. Кислый взгляд «зелёного комбинезона» на Наташу теперь объяснялся без всякого труда. Парня явно не радовала перспектива заполучить такую тёщу.
По странному совпадению, гнев Наташи и печенье в вазочке иссякли одновременно.
– Кстати, а о каком таком мужчине вы мне говорили по телефону? – вспомнила она.
Игорёк подробно рассказал ей о своих наблюдениях. Глаза Наташи расширились от ужаса. Казалось, что она вот-вот упадёт в обморок.
– Вот видите, – простонала она, – я же говорила вам, что меня хотят убить.
– Ваши вещи все целы? – спросил я.
Мой вопрос возымел большой оздоровительный эффект. Наташа ринулась проверять содержимое шифоньера со скоростью ветра. К счастью, квартира у неё была небольшая, однокомнатная, мебели в ней стояло немного, поэтому проверочный процесс не занял много времени.
Закончив шмон, Наташа торжественно объявила, что у неё пропала новая помада и тушь для ресниц. Но мне как-то не верилось, что исчезновение этих «драгоценностей» было делом рук неизвестного нам гостя. Скорее всего, к этому «тяжкому преступлению» была причастна Наташина дочь, которая, в стремлении обворожить своего ухажёра, добралась до маминой косметички.
Мы объявили Наташе, что собираемся устроить в её квартире засаду и спросили, как она к этому относится? Наташа не возражала. Она находилась в таком перепуге, что была согласна на всё. Я попросил её ни в коем случае не рассказывать кому-либо о нашем визите. Наша клиентка дрожащим голосом торжественно поклялась, что будет нема, как рыба. Мы взяли у неё ключи, решительно отвергли её предложение остаться у неё ночевать, попрощались и ушли.
Возвращаясь домой, я, как всегда, наткнулся на Женьку Сыра. Он сидел возле подъезда на скамейке в компании трёх размалёванных девиц. Его глаза искрились от удовольствия. Завидев меня, он заорал:
– Олежик, привет! Мы сейчас бухаем. Будешь с нами бухать?
Я вежливо отказался от такой чести.
– Не хочешь – как хочешь, – проворчал Женька. – Нам больше достанется. Правда, киски?
«Киски» – прямо скажем, драные – согласно захихикали.…
…Сказать, что у меня душа ушла в пятки – это не сказать ничего.
Когда снаружи в дверь Наташиной квартиры вставили ключ, и замок начал медленно поворачиваться, я почувствовал, что волосы на моей голове встают дыбом. Весь мой азарт вдруг куда-то подевался. Ещё пять минут назад я чувствовал себя героем, не ведающим никакой опасности. Теперь же я ощущал себя распоследним дураком. Зачем я сунул свой нос в это дело, которое мне было абсолютно не нужно? Я почувствовал, что начинаю злиться на Игорька. Когда мы утром пришли в Наташину квартиру, он заявил, что прятаться здесь двоим резона нет, и что мы должны разделиться: я останусь здесь, а он будет страховать меня за стеной, у своей Ирки.
– Если вдруг что – не стесняйся, кричи, – сказал он на прощание.
Как мне хотелось двинуть его по физиономии. Я, как дурак, рискую здесь жизнью, а он в этот момент, может быть, кувыркается со своей подружкой. Хорош напарник, нечего сказать!
Упаси вас Боже, если кто-то думает, что я ему завидую. Тут завидовать нечему. Игорёк сегодня представил меня своей пассии. Собственно, я увидел то, чего и ожидал. Только такая экстремалка, как эта Ирка, могла всерьёз заинтересоваться таким тюфяком, как Игорёк. Тощая, вертлявая, разукрашенная до безобразия, на голове – «взрыв макаронной фабрики». Надеть на неё разноцветные чулки – ей Богу, будет как Пеппи Длинный Чулок из всем известной детской сказки.
Итак, Игорёк благоразумно «страховал» меня в соседней квартире, а я лежал на передовой, под Наташиной кроватью.
Выбранная мною позиция оказалась идеальной для наблюдения. Кровать стояла в самом углу, за счёт чего вся комната просматривалась из-под неё, как на ладони. Главное было не чихнуть, тем самым выдав своё присутствие. Хотя я предварительно и вымыл под кроватью пол, но всю пыль без исключения этим не уберёшь.
Дверь в квартиру открылась. Щёлкнул замок. Раздались осторожные шаги. Я замер. Моему взору предстали ноги в потёртых кроссовках и заношенных синих джинсах. Послышалось сиплое прерывистое дыхание. Гость изучал обстановку. Я лежал, ни жив, ни мёртв. Моё сердце колотилось, как сумасшедшее и, казалось, вот-вот вырвется из груди.
Убедившись, что никакой опасности в квартире нет, Гость подошёл к стене. Раздался стук. Потом ещё. Стук был таким, каким и описывал его Игорёк – частым и прерывистым.
Я набрался храбрости и осторожно подался вперёд. Из-под свисавшего с кровати покрывала мне открылась следующая картина: незнакомец сидел на корточках, обстукивал стену сверху вниз, по прямой, и прислушивался. Вид у него, действительно, был бандитский: бритая голова, заросшее щетиной лицо. Выдававшаяся вперёд нижняя челюсть придавала его физиономии свирепое выражение. Джинсы и кроссовки дополнялись чёрной дерматиновой курткой, тоже не первой свежести.
И тут, внезапно, меня осенило. Он что-то искал. То, что он искал, было спрятано в стене. Так стучат только тогда, когда ищут какой-нибудь тайник. Вот почему он так пристально прислушивается – не раздастся ли характерное эхо, свидетельствующее, что внутри пустота.
Вот это да! Если в стене действительно оборудован тайник, то мы взялись за это дело не зря. Что может быть в этом тайнике? Золото? Бриллианты? Деньги? Во всяком случае, там однозначно спрятано что-то ценное. Если бы тайник не имел высокой цены, разве стал бы этот субъект так рисковать – приходить в чужую квартиру тайком от хозяев, имея все шансы каждую минуту быть обнаруженным.
Мои мысли дополнялись всё новыми и новыми предположениями. Я с удивлением почувствовал, что от того страха, который сковывал меня ещё несколько минут назад, не осталось и следа. На его место заступил азарт.
Гость скрупулёзно обстукивал стену, по-прежнему не замечая моего присутствия. Так прошёл час. Наконец Гость остановился. Он вытер со лба пот и посмотрел на часы.
– Всё, хватит, – донёсся до меня его шёпот. – До завтра.
Он разговаривал сам с собой. В этом не было ничего странного. Любой из нас иногда разговаривает сам с собой, когда рядом никого нет. Когда человек слышит собственный голос, это помогает ослабить чувство одиночества, одно из самых горьких чувств, которые людям приходится переживать. И я был за это ему благодарен. Сам того не подозревая, он сообщил мне свои намерения: он собирается прийти сюда и завтра. На то, чтобы обнаружить тайник раньше него, у нас было полдня.
Гость сделал несколько приседаний, прошёлся туда-сюда, разминая, таким образом, затёкшие ноги, после чего направился в прихожую. Дверь осторожно закрылась, щёлкнул замок, из коридора донеслись неторопливые, спускавшиеся по лестнице шаги. Гость ушёл. Я остался в квартире один.
Я вылез из-под кровати и приблизился к окну. Гость вышел из подъезда и направился в сторону арки. Я облегчённо вздохнул и плюхнулся в кресло, намереваясь посидеть так минут пять, чтобы прийти в себя и отдышаться. Долго рассиживаться было нельзя. Нужно найти тайник раньше Гостя. Мы должны его опередить. Тем более, что у нас, в отличие от него, было одно неоспоримое преимущество: нам не нужно было таиться. В отличие от Гостя, мы находились здесь на законных основаниях.
В дверь квартиры раздался осторожный стук. Я вышел в прихожую. На пороге стояли Игорёк и Ирка. Они смотрели на меня такими изумлёнными глазами, словно не могли поверить, что я до сих пор живой.
– Фу-у-у, – выдохнул Игорёк. – Слава Богу, цел. Мы за тебя так волновались.
Я вежливо поблагодарил своего напарника за такую трогательную заботу и выразил надежду, что его нервные клетки от пережитых волнений восстановятся в самое ближайшее время.
Игорёк зашёл в квартиру. Ирка пошла к себе, не выказывая ни малейшего желания совать нос в наши дела, несмотря даже на то, что они касались её соседки. Мне это очень понравилось. Закрыв за Игорьком дверь, я подробно поведал ему обо всём увиденном.
Игорёк слушал меня, разинув рот. Когда я закончил рассказ, он азартно потёр руки:
– Ух, ты! Вот это да!
– Но только учти, – сказал я, – об этом никому ни слова. Ни хозяйке, ни Ирке, никому. Понял? Если кто узнает – в лучшем случае, придётся делиться.
Игорёк понимающе затряс головой. Мой аргумент был железный. Ради того, чтобы ни с кем не делиться, он был готов пойти на столь жестокое самоистязание, как удержание языка за зубами.
Мы, не мешкая, приступили к поиску. Стены комнаты решили пока не трогать: Гость в предыдущие дни их уже обстучал и ничего не нашёл, так что тратить на них время не имело смысла. Мы решили обследовать то, до чего руки Гостя ещё не дошли. Игорёк взял на себя кухню, а я отправился, пардон, в туалет. И здесь нет ничего смешного. Поставьте себя на место хозяина тайника. Разве вы стали бы долбить стены комнаты, кухни и прихожей? Это людные места, которые открыты взору любого вошедшего. Не лучше ли выбрать более укромное место. Движимый этой логикой, я и определил для себя столь необычное место для поиска спрятанных сокровищ. Интуиция подсказывала мне, что если в этой квартире действительно есть тайник, то он должен быть оборудован именно здесь.
Квартира Наташи наполнилась новым стуком, ещё более сильным, чем предыдущий. Ведь теперь он производился в две руки. Приходила Ирка с недоумёнными глазами: что за дятлы завелись по соседству? То был один, а теперь целых два. Мы деликатно её выпроводили. Нас в тот момент меньше всего беспокоило, кто и что может подумать. Мы были движимы лишь одной целью – найти клад.
Я аккуратно обстукивал стену сверху вниз, сантиметр за сантиметром, и внимательно прислушивался, как это делал Гость. Пустота внутри себя пока не обнаруживала. Моя рука стала уставать, спина ныла, ноги болели. Мозг настойчиво атаковала мысль, что я занимаюсь неимоверной ерундой. Но я гнал её прочь и, в конце концов, был вознаграждён за свою настойчивость. Когда мои силы практически иссякли, и я уже был готов бросить всё к чёртовой матери, мне отчётливо послышалось слабое эхо, которое я так жаждал услышать. Я постучал ещё раз по этому месту в стене. Эхо повторилось. Внутри была пустота. Моё сердце забилось, как сумасшедшее. Тайник! У меня от восторга перехватило дыхание. Судя по отзвуку, выбоина в стене была закрыта фанерой. Но снаружи всё было замаскировано настолько добротно, что даже при очень пристальном изучении разглядеть какие-то очертания тайника было невозможно.
Я позвал Игорька. С помощью большого ножа, принесённого им из кухни, мы соскоблили краску. Под краской действительно оказалась фанера. С удерживающим её по краям цементом пришлось повозиться, но, в конечном итоге, нам всё же удалось с ним справиться. Когда мы отделили фанеру от стены, нашему взору предстала небольшая квадратная выбоина, сантиметра по четыре с каждой стороны. Внутри выбоины лежал ключ.
И это всё?!
Наши лица скисли. Ни золота, ни бриллиантов, ни денег! Не было даже карты какого-нибудь острова, где всё это можно было бы найти. Нас постигло жестокое разочарование.
Чем мог быть по себе этот ключ? Ключом от квартиры, где деньги лежат, как говорил достопочтенный Остап Бендер? Вряд ли. Ключ был очень маленьким. Это был даже не ключ, а, всего-навсего, ключик. Такими ключиками обычно открывают почтовые ящики, серванты, шкатулки, но никак не квартиры. Но зачем-то, всё же, этот ключ Гостю был нужен! Почему-то же он его интересовал! Какую же он скрывает в себе тайну?
Ответ на этот вопрос мог дать только один лишь Гость. Но как этот ответ у него добыть? Не подойдёшь же так, запросто, и не спросишь: слушай, братан, мы нашли твой ключик; скажи, а от чего он?
Мы стояли и молчали. Шок от несбывшихся надежд был слишком силён.
– В шпионских детективах, в таких случаях, делают так, – задумчиво произнёс Игорёк. – Если требуется выведать информацию у какого-нибудь субъекта, к нему подсылают красотку, которая упаивает его до потери разума, развязывает ему язык и всё вытягивает.
Я почесал в затылке. Как я ни злился на своего напарника за его стремление сберечь свою шкуру от неприятностей, а всё же нельзя было не признать, что мысль он подал дельную. Весь вопрос был только в том, кто возьмёт на себя роль красотки? Я и Игорёк для этой роли, по понятным причинам, не подходили. Пол был не тот. А женщин в штате нашего детективного агентства пока не наблюдалось. Я подумал было об Ирке, но тут же отказался от этой затеи. Причина здесь была не только в том, что Ирка жила по соседству с Наташей, что, вполне естественно, грозило утечкой информации. Главное заключалось в другом. Ирка, при всём к ней уважении, красоткой не была. То, что на неё запал Игорёк, ещё не значило, что на неё западут и другие. Можно, конечно, возразить в том плане, что после двух литров любая обезьяна покажется Афродитой. Но эти два литра нужно в Гостя ещё как-то влить! А кто может выполнить эту столь деликатную миссию?
Мы стали в тупик.
Что ж, как гласит народная мудрость, утро вечера мудренее. Всё-таки, день сегодня выдался напряжённым. Отдохнём, а завтра на свежую голову, глядишь, что-нибудь да родим.
Мы завесили дырку в стене прошлогодним календарём с портретом Верки Сердючки, который нашли в кладовой, затем позвонили Наташе в гастроном. Я сказал ей, что наша сегодняшняя засада дала кое-какие результаты, но о них мы пока поведать не можем, и чтобы она ни в коем случае не снимала старый календарь, который мы повесили в уборной. Наташа стала охать и ахать, но я быстро попрощался и положил трубку.
Найденный ключ не вылезал у меня из головы всю дорогу домой. Как же добыть информацию о его назначении? Обратиться в милицию? Тогда нам точно ничего не достанется. Если вмешается милиция, наше детективное агентство просто отодвинут в сторону. А там, глядишь, ещё и накажут за незаконную предпринимательскую деятельность, чтобы перестали путаться под ногами. Нет, решать проблему нужно только собственными силами. Игорёк прав, с Гостем необходимо вступать в контакт.…
– Олежик, привет! – раздалось рядом.
Я оглянулся. Это был Женька Сыр. Я настолько увлёкся размышлениями, что даже не заметил, как подошёл к своему дому. Женька курил, премило сидя на корточках. Его рубашка, будучи незаправленной, свисала сзади на землю, и он чем-то напоминал ласточку, сидящую на проводе. Если, конечно, можно представить ласточку с сигаретой в клюве.
– Олежик, тебе не нужно кого-нибудь замочить? Цены умеренные.
Женька был пьян. Интересно, чего он насмотрелся, «Бригады» или «Крёстного отца»? Я не стал у него это уточнять и отмахнулся. Было не до него.
Кто же сможет выудить у Гостя нужную нам информацию?
И тут меня осенило: Женька Сыр! Нет, я, конечно, не собирался переодевать его в красотку. Идея здесь была в другом. В случае с Женькой Сыром к Гостю можно было попробовать найти несколько иной подход. Как рыбак рыбака видит издалека, так и колдырь колдыря чует на расстоянии. Гость и Женька Сыр были, если можно так выразиться, одного поля ягоды и, следовательно, могли быстро найти общий язык. В моей голове моментально созрел план.
– Жень, заработать хочешь?
Лицо моего соседа по этажу сразу оживилось.
– Да, – радостно воскликнул он.
Я присел на корточки рядом с ним.
– Жень, ты с людьми знакомиться умеешь?
– А чего тут уметь? – недоумённо пожал плечами он. – Подошёл, предложил выпить, выпили – и друзья навек. Ну, если не навек, то, как минимум, на ближайшую перспективу.
– Вот, вот, именно это и надо. Значит, дело такое. Есть один мужик…
– Замочим, – понимающе кивнул Женька Сыр. – Я Лёху Косого позову – враз замочим.
– Да нет, Жень, мочить не надо. Понимаешь, одна тётка…
– Тётку воспитаем, – опять перебил меня Женька Сыр. – Я Санька Хромого позову – враз воспитаем.
– Да нет, Жень, воспитывать тоже никого не надо. Надо просто поговорить…
– Поговорим. Я Васька Горбатого позову – враз поговорим.
Я вздохнул. Как всё запущено!
Я, стараясь не терять спокойствия, терпеливо стал ему объяснять, что ни косых, ни хромых, ни горбатых, ни каких-либо ещё других инвалидов звать не надо, и что от него требуется совсем другое. Разъяснять ему все нюансы мне пришлось довольно долго. Думать оказалось для Женьки Сыра весьма трудной работой. Но, в конце концов, до него дошло, что ему предстоит всего-навсего завязать знакомство с одним мужиком, которого я ему покажу, выпить с ним за мой счёт, вызвать его на откровенный разговор о жизни и вытянуть кое-какую информацию. Если он это сделает, то получит от меня двести рублей, не считая расходов на выпивку.
Женькиной радости не было предела:
– Олежик, а зачем ждать до завтра? Давай сегодня.
Мне пришлось ему объяснить, что сегодня этого мужика уже не найти, и что он появится только завтра.
Женька тяжело вздохнул. Ему так хотелось гульнуть именно сегодня.
– Но, Жень, учти, – заметил я, – поговорить нужно так, чтобы этот мужик не заподозрил, что ты специально всё это у него выспрашиваешь. Это нужно разузнать как бы невзначай, как бы между прочим. Ты смотрел когда-нибудь фильмы про разведчиков? Помнишь, как разведчики добывали нужные им сведения? Вот также и ты, как настоящий советский разведчик, должен затащить этого мужика в кабак, хорошенько напоить, а затем осторожно выведать, кто он, чем занимается, и вообще, всё что сможешь. Понял?
– Да понял, Олежик, понял. Не беспокойся. Напоим профессионально, – уверенно заявил Женька Сыр.
Придя домой, я тут же позвонил Игорьку и рассказал ему о своей задумке. Он, разумеется, не возражал. Ему было всё равно, кто полезет на амбразуру. Лишь бы только не он.…
Утром мы, выражаясь военным языком, заняли позиции согласно определённой накануне дислокации. Я и Женька сидели во дворе Наташиного дома, а Игорёк скрывался у своей Ирки; их физиономии постоянно мелькали в окне. Мы ждали Гостя.
План был следующий. Я показываю Гостя Женьке Сыру. Женька Сыр к нему подваливает и заводит с ним дружбу на несколько часов. Игорёк следует за ними, наблюдает за их дружбой и вмешивается, если та зайдёт слишком далеко.
В целях конспирации, а также, чтобы не скучать, мы с Женькой Сыром резались в карты. Он каким-то образом постоянно умудрялся меня обыгрывать. Мой сосед по этажу разбрасывал карты настолько ловко, что у меня голова шла кругом. Откуда у него всё берётся? Женькино лицо сияло от восторга. Меня же распирало дикое бешенство. Когда я в пятнадцатый раз подряд стал «дураком», Гость, наконец-то, появился.
– Вот он, – шепнул я Женьке.
Женька осторожно оглянулся.
– Ничего особенного, – протянул он. – Косит под блатного, но на деле сявка. Расколем.
Я сжал зубы. Тоже мне, профессионал! Великий психолог! Чёртов шулер! Ладно, пусть этот Шерлок Сыр бахвалится, как хочет, лишь бы сделал всё, как надо.
Я вручил ему баклажку пива, купленную в качестве реквизита для предстоящего спектакля, «представительские расходы» и пожелал успеха. Женька самоуверенно отмахнулся:
– Да не волнуйся ты, Олежик. Всё сделаем в лучшем виде. На моём фоне Штирлиц отдыхает.
Он поднялся и направился к Наташиному подъезду. Там он уселся на скамейку, подмигнул мне, и стал тихонько опустошать баклажку. Я поднял голову. Игорёк за окном Иркиной квартиры вопросительно кивнул: мол, ну, как? Я поднял правую руку и сжал пальцы в кулак: no passerine! (они не пройдут. исп.) Хотя, если признаться честно, уверен в этом не был.
Началось напряжённое ожидание, когда Гость завершит свою сегодняшнюю миссию. Я нервничал и беспрерывно ёрзал на месте. Женька Сыр спокойно сидел на скамейке, потягивал пиво и время от времени мне подмигивал. Я завидовал его выдержке.
Наконец Гость вышел из подъезда. Его физиономия абсолютно ничего не выражала. Верный признак того, что он ничего не нашёл. Женька ему что-то сказал и кивнул на баклажку. Гость никак не отреагировал и молча прошёл мимо. Женьку Сыра это задело. Он вскочил со скамейки и бросился вслед за незнакомцем, что-то горячо выговаривая ему на ходу и сопровождая свои слова эмоциональной жестикуляцией. Смысл его жестов был примерно такой: «Ты чё, в натуре, фраер, своих корешей не признаёшь? Давай выпьем, я угощаю».
Гость остановился и с недоумением посмотрел на Женьку. Затем его хмурое лицо немного прояснилось. Они пожали друг другу руки, и дальше пошли уже вместе. У меня отлегло от сердца. Молодец, Сыр! Первый барьер взял.
Из подъезда вылетел Игорёк. Он направился за ними. Дождавшись, когда они скроются за аркой, я помчался в Наташину квартиру. Верка Сердючка висела на своём месте нетронутой. Значит, Гость действительно ничего не нашёл. Фу-у-у!
Я вытер со лба пот. Теперь оставалось только ждать.…
Правильно говорят, что ждать тяжелее всего. За то время, что я провёл в Наташиной квартире в ожидании своих напарников, я просто извёлся. Я буквально не находил себе места: то стоял у окна, то садился в кресло, то ходил по комнате из угла в угол. Прошёл час, другой, а Игорька с Женькой всё не было и не было. Может, с ними что-то случилось?
Я яростно помотал головой, стараясь выбросить из неё эту мысль. Ничего с ними не случилось. Нужно просто подождать.
Наконец, к моей великой радости, в проёме арки показались два знакомых силуэта. Игорёк вёл Женьку Сыра под руку. Женька при этом шатался из стороны в сторону и выписывал ногами замысловатые кренделя. Когда они вошли в подъезд, до меня донеслось: «Теперь я Чебура-а-ашка…». Ничуть не смущаясь отсутствием вокальных данных, Женька во весь голос пел, выражая, таким образом, своё хорошее настроение. Конечно, здесь больше подошло бы классическое «Ой, мороз, мороз…». Но Женька Сыр, видимо, решил разнообразить русские национальные традиции. Тем более, что исполняемая им песня очень хорошо подходила к его оттопыренным ушам.
Я открыл дверь и крикнул Игорьку, чтобы он тащил сюда Женьку побыстрее. Своими дикими воплями он и так уже привлёк ненужное внимание: двери квартир стали открываться, донеслись недовольные возгласы.
Увидев меня, Женька Сыр полез обниматься:
– Олежик, привет!
От него несло таким немилосердным перегаром, что у меня перехватило дыхание.
– Я смотрю, ты с этим другом поработал плодотворно, – иронично заметил я, освобождаясь от его объятий, чтобы вдохнуть свежего воздуха.
– С кем? С Вадиком? Олежик, это мой брат! – заорал Женька Сыр.
Ну, если уже брат, то всё предельно ясно.
Поскольку нашего спецагента шатало из стороны в сторону, как молодую берёзу при сильном ветре, справедливо было предположить, что в таком состоянии он вряд ли сможет всё внятно рассказать. А рассказать Женьке было что. Как сообщил Игорёк, Женька просидел с Гостем в кафе полтора часа, их дружба продолжалась две бутылки водки, и Гость ему много чего рассказал. Информацию нужно было вытащить из Женьки именно сейчас, по горячим следам, пока он не заснул. Потому что, проспавшись, он мог попросту всё забыть. Это уже проверено. Было необходимо организовать ускоренное Женькино протрезвление. Я решительно вздохнул.
– Иди в ванную и открой холодную воду, – сказал я Игорьку.
Но Женька Сыр идти в ванную отказался наотрез. То ли он боялся, что мы его утопим, то ли это было обычное пьяное упрямство, но трезветь с помощью этого старого народного способа он не пожелал. Мы пробовали его уговорить, но он был непреклонен.
Времени было в обрез. Ничего не поделаешь, придётся применить силу.
Мы заломили ему руки за спиной и стали подталкивать к ванной. Но Женька Сыр упёрся ногами в пол, и все наши усилия тратились впустую.
Тогда Игорёк решил взять его за ноги. Это оказалось не так-то просто, потому что Женька стал отчаянно брыкаться. Когда, после нескольких попыток, Игорьку всё же удалось это осуществить, он обхватил Женькины ноги настолько вызывающе, что Женьке почудилось, будто мы собираемся сделать с ним нечто безмерно страшное. Он стал брыкаться ещё сильнее и громко обвинял нас в нестандартной сексуальной ориентации.
Боже мой! В подъезде же всё слышно! Что могут подумать соседи! Нужно унять его как можно быстрей.
Наконец, с огромным трудом, нам всё же удалось затащить нашего буйного напарника в ванную. Но в ванной приключилась новая беда. Женька Сыр в пылу борьбы сбил с закреплённой на стене полки флакон с шампунью. Флакон упал на пол, Игорёк на него наступил, и шампунь вылилась нам под ноги. Под ногами образовался каток.
Мы поскользнулись, уронили Женьку Сыра, и с вызывающей откровенностью упали прямо на него, что вызвало новый поток яростных ругательств.
Игорёк в ответ раздражённо послал Женьку к матери, и даже указал, к какой именно. Надо признать, что у него были на это весьма весомые причины. Падая, он наткнулся на Женькин локоть, и, по всем признакам, назавтра у него под глазом должен был засверкать яркий перламутровый синяк.
В порыве гнева Игорёк попытался подняться, и врезался головой в полку. С полки слетел кусок мыла, который угодил точнёхонько Женьке в рот. Женькины вопли смолкли. Он оторопел от неожиданности, пытаясь понять, что за затычку ему всунули. Воспользовавшись его замешательством, мы опустили его голову в раковину и начали водные процедуры. Он ещё немного побрыкался, но затем успокоился и через некоторое время пробурчал:
– Ну, всё, хватит, отпускайте.
Голос его был трезвым. Мы облегчённо вздохнули и освободили ему руки.
Через несколько минут мы с Игорьком сидели в комнате и с открытыми ртами слушали отчёт нашего внештатного агента. Развалившись в кресле, словно китайский император, Женька Сыр с упоением наслаждался нашим вниманием к его персоне. Его рассказ нас просто потряс.
Гостя звали Вадимом. Парень он был авторитетный, недавно вышел из тюрьмы. За что он сидел, и сколько – об этом Женька речь не заводил. На воле Вадим встретил корешей, которые предложили ему вступить в одно дело.
Жил как-то в нашем городе один вор в законе по фамилии Хачатрян. И был этот Хачатрян в большом почёте. Такими делами ворочал, такими деньгами крутил, что другим и не снилось.
Жил он себе припеваючи, ни о чём не тужил, да политика в государстве поменялась, стали олигархов прижимать. И вот на этой волне попал он в поле зрения органов. И сидеть бы, бедолаге, в тюрьме, не прояви он находчивость. Взял, да инсценировал собственную гибель в автокатастрофе. С мёртвого какой спрос? Труп же в тюрьму не посадишь.
Замысел его удался на славу. Хоронили Хачатряна в закрытом гробу. Мол, тело сильно обгорело, нечего людей пугать. А гроб был дорогой, чуть ли не бронированный, да ещё с врезанным замком.
Проводил он, значит, себя в последний путь, а сам преспокойно удрал куда-то в Латинскую Америку. И вот совсем недавно стало известно, что в этом гробу он спрятал огромное богатство. В чём именно выражается это богатство – неизвестно. Но если его найти, всю жизнь будешь жить припеваючи. А ключ от гроба замуровал в стене своей бывшей квартиры, в тайнике. Вот Вадим этот ключ сейчас и ищет. Как найдёт, сразу со своими корешами могилу раскопает и сокровища себе заберёт.
– Олежик, ты, случайно, не знаешь, где эта квартира? – спросил Женька Сыр. – Может, нам тоже поискать?
– Нет! – хором крикнули мы с Игорьком. – Даже понятия не имеем!
– Жаль, – вздохнул наш спецагент.
Мы с Игорьком сидели, как завороженные. Вот так дела! Прямо как в приключенческом романе. Второй «Остров сокровищ»! Что нам мешает самим раскопать могилу этого Хачатряна? Ключ-то у нас. Мы же станем миллионерами! Флорида! Гавайи! Мальдивы! Вилла на берегу океана! В космос туристами полетим! Вот подфартило, так подфартило!
Я вручил Женьке Сыру обещанные двести рублей и быстренько выпроводил его прочь, моля Бога, чтобы он ни о чём не догадался. Нам с Игорьком требовалось прийти в себя и хорошенько всё обдумать. Неслыханное богатство шло в руки само.
Когда перед человеком замаячит шанс разбогатеть, он зачастую теряет голову. Не избежали этой напасти и мы.
Немного поостыв от воспламенившего наше воображение рассказа Женьки Сыра, мы тут же поехали на кладбище, которое находилось на городской окраине. Могилу с фамилией Хачатрян мы искали долго. Пришлось обойти чуть ли не всю территорию, пока мы на неё, наконец, не набрели. Она находилась на самом краю, возле забора, и на фоне остальных практически ничем не выделялась. Обычный дешёвый металлический памятник, табличка с именем «усопшего», и никаких помпезных монументов, дорогостоящих оград, которыми обычно украшают могилы так называемых «крутых». Мы даже засомневались, а тот ли это Хачатрян? Обошли остальные могилы – других Хачатрянов не было. Мы огляделись. Забор кладбища являлся вполне преодолимым: через него, по прутьям, мог перелезть даже ребёнок. Всё остальное было делом техники: лопаты, мешки, плюс немного храбрости. Словом, ничего трудного мы не усмотрели, поэтому раскопки решили осуществить не медля, сегодняшней ночью.
Ночь выдалась лунной и безоблачной. По всем законам приключенческого жанра.
Когда я появился в обговоренном месте, у забора кладбища возле нужной нам могилы, Игорёк набросился на меня с упрёками:
– Где ты шатаешься? Я уже замёрз тебя ждать.
Его трясло. Я не знаю, то ли, действительно, от холода, то ли от страха, но, как бы то ни было, гнев его был справедлив. Я и в самом деле опоздал на полчаса. Но на это была веская причина – я долго не мог уехать. Второй час ночи – это не второй час дня. Общественный транспорт не ходит. Разъезжают только самые отчаянные «шабашники». Меня сначала, вообще, никто не хотел подбирать. Я стоял у обочины шоссе, беспрерывно семафорил, но все машины проезжали мимо. Наконец, надо мной сжалился какой-то дряхлый «запорожец». За рулём сидел древний старец.
– Куда? – спросил он, оценивающе разглядывая меня.
– На кладбище, – ответил я.
Глаза старца стали дикими. Он покосился на лопату, которая была у меня в руке, на рюкзак, который висел у меня на плече, и, ни слова не говоря, дал газу.
Тут до меня дошло, что мой вид с этой лопатой и с этим рюкзаком в такое позднее время весьма подозрителен. Может, поэтому возле меня никто и не останавливается?
Я положил лопату и рюкзак на землю, изобразил приветливую мину и снова начал сигналить.
Мой расчёт оказался верным. Первая же показавшаяся легковушка затормозила, и через двадцать минут я предстал взору Игорька.
Надо сказать, что ночное кладбище протрезвляет. Протрезвляет в том смысле, что помогает потушить захлестнувшую эйфорию. Если вы почувствуете, что сильно возбуждены, и никак не можете опустить себя с небес на землю, обязательно прогуляйтесь ночью среди могил. Эффект, смею вас заверить, потрясающий.
Когда мы перелезли через кладбищенский забор и осмотрелись, у меня по спине поползли мурашки. Пейзаж вокруг был жутковатый. Такие пейзажи мне до сих пор доводилось видеть только в фильмах ужасов. Могильные кресты, освещённые яркой луной. Стелющийся по земле туман. Кажущийся угрожающим шелест деревьев. Всё это внушало страх. Даже обычный стрекот сверчков воспринимался каким-то зловещим.
Я почувствовал, что у меня начинают трястись коленки. Я взглянул на Игорька – он нервно озирался по сторонам. Похоже, ему тоже было не по себе.
– Ну, что, страшно? – тихо спросил его я.
– Страшно, – прошептал он в ответ. – Знаешь, у меня такое ощущение, что за нами кто-то наблюдает.
После того, как он это сказал, данное ощущение передалось и мне. Я тоже начал нервно оглядываться.
Мы подошли к могиле. Некоторое время мы молча стояли возле неё. У нас не хватало храбрости начать осуществлять задуманное. Положение спас Игорёк. Он вынул из своей сумки фляжку, сделал несколько глотков и протянул мне:
– Держи, для храбрости.
Во фляжке была водка.
Я почувствовал, как приятное тепло разливается по всему моему телу. Сознание стал заволакивать туман. Я ощутил некоторую расслабленность. И с этой расслабленностью как-то сразу исчезли и все мои страхи. Мне стало до того хорошо, что я ощутил прилив вдохновения, в результате которого в моей голове, как-то сами по себе, сложились строки:
А мы поддаты были круто.
Когда тяжёлая минута,
Когда в глазах темнеет свет —
Альтернативы водки нет.
Вот, оказывается, как становятся поэтами!
Мы взяли лопаты и решительно воткнули их в могильный холм.
Мы копали и копали. Яма становилась всё глубже и глубже, земли вокруг – всё больше и больше.
Как это ни странно, но мы в тот момент ничего не боялись. Дул ветер, шумела древесная листва, трещали сучки, а нам было хоть бы хны. Мы чувствовали себя легко и хорошо. И появись в тот момент перед нами даже привидение, это вряд ли бы выбило нас из колеи. Мы бы просто с ним поздоровались и спросили:
– Третьим будешь?
Интересно, как бы привидение на это отреагировало?
Наконец наши лопаты наткнулись на что-то твёрдое. Мы с Игорьком посмотрели друг на друга. Вот оно! Осталось совсем немного. Мы замахали лопатами с удвоенной энергией. Богатство было уже близко, буквально в считанных сантиметрах.
Когда верхняя часть гроба была очищена от земли, мы перевели дух. Я пригляделся. Точно. Сбоку, в крышке отчётливо просматривалась замочная скважина. Я кивнул на неё Игорьку. Он достал из кармана спичку и прочистил отверстие от земли. Наступил решающий момент. Я достал найденный нами в тайнике ключ и вставил его в замок. Мои руки тряслись от волнения. Я повернул ключ – раздался щелчок. Мы, сгорая от напряжения, откинули крышку гроба. Внутри лежали какие-то мешки. Но едва мы протянули к ним руки, как рядом прогремело:
– Стоять! Не двигаться!
Моё сердце чуть не выскочило из груди. Меня словно парализовало. Я не мог даже пошевелиться.
Сзади послышались шаги.
Кто это? Сторож?
Я заставил себя оглянуться. Моему взору предстали четыре амбала, одетые в камуфляж, с кулаками, размером с арбуз, с плечами, размером со шкаф, и со зверскими физиономиями. На сторожей они были не похожи.
Кто это такие? Откуда они взялись?
Один из них подошёл ко мне.
– Ключ, – коротко приказал он.
Я безропотно отдал ему ключ. Сопротивляться было бесполезно. Но этот детина не оценил по достоинству мою лояльность. Взяв ключ, он затем так отвесил мне под дых своим «арбузом», что у меня потемнело в глазах, и я, скорчившись, свалился на землю. Меня связали.
Та же участь постигла и Игорька. Нас выволокли за ворота кладбища и бросили в какой-то фургон. После этого в фургон побросали найденные нами мешки, двери заперли, машина тронулась.
Ехали мы долго. Сначала по городу, затем по области. Это чувствовалось по дороге. От её рытвин и колдобин фургон нещадно трясло, и я, будучи связанным и лишённым из-за этого возможности за что-нибудь держаться, подскакивал, как мячик, набивая себе синяки и шишки. Но меня страшило не это. Меня страшила неизвестность.
Куда нас везут? Зачем? Что они собираются с нами сделать?
В голове роились самые наихудшие мысли. Наше положение представлялось прескверным.
Наконец, фургон остановился. Снаружи послышались голоса. Двери открылись. Нас беспардонно скинули на землю. Свет фонаря больно ударил в мои, уже привыкшие к темноте, глаза.
– Ну что, супчики, попались? – насмешливо прогнусавил кто-то. – А ну, давайте вперёд. Там вас уже ждут.
Нас развязали и куда-то повели. Я осмотрелся. Вокруг был сплошной лес. Нас толкали к небольшой охотничьей избушке, из окошка которой пробивался свет. Нас втолкнули внутрь. Мы очутились в тускло освещённой прокуренной комнатёнке. В центре комнатёнки стоял большой стол. На столе красовалась большая, наполовину опустошённая бутыль, по всей видимости, с самогоном. Гранёные стаканы, открытые консервные банки из-под кильки в томатном соусе с торчащими из них вилками, импровизированные пепельницы из обрезанных жестяных пивных банок органично дополняли этот чудный натюрморт.
За столом восседала компания. Оглядев её, я понял, что нас привезли сюда не случайно. У края стола сидел Гость. Его физиономия была опухшей, а глаза мутными – следы от недавнего рандеву с Женькой Сыром. Но главным здесь был явно не он. На центральном месте значился бритый, вдоль и поперёк разрисованный куполами детина с прожжённым воровским лицом. По его уверенному поведению можно было безошибочно определить, что вся власть здесь сосредоточена именно в его руках.
Помимо главаря и уже знакомого нам Гостя, за столом находились ещё двое: мадам с убедительно говорящей о ней наружностью и худощавый субъект с серым лицом и впалыми щеками.
– Это те самые? – пропищала мадам, окинув нас с головы до ног. – Да это же щенки! Фи!
– А ты кого хотела, легавых? – повернулся к ней главарь.
– Типун тебе на язык, Сенечка!
Мадам встала из-за стола и прошлась вокруг нас.
– Ну, здравствуйте, молодые люди, – с нарочитой любезностью произнесла она. – Давайте знакомиться. Меня зовут Маруся. А вас?
Мы с Игорьком назвали свои имена.
– Что же вы, Олег и Игорь, суёте нос не в свои дела? На чужое добро покушаетесь.
– А где на нём написано, что оно ваше? – парировал я.
Маруся укоризненно поцокала языком:
– Ты смотри, какой смелый!
– Причём здесь смелый или не смелый? – сказал я. – Ваш дружок тайник за неделю не нашёл. А мы за полдня управились.
Гость вскочил с перекошенным от злобы лицом.
– Заткнись, скотина! – заорал он. – Я тебя закопаю!
– Сядь, Вадик! – решительно приказал Сенечка. – Мальчик прав. Ты возился слишком долго. Мы с тобой ещё поговорим на эту тему.
Пристыженный Вадик плюхнулся на место.
– Ребята, вы в школе учились? – подал голос четвёртый представитель этой компании.
– Учились, – ответил я.
– И даже университет закончили, – добавил Игорёк.
– Ну, тогда вы, тем более, должны быть грамотными. Знаете такую комедию: «Горе от ума»?
– Знаем, – ответил Игорёк.
– Ну, так вот. К вам это название очень подходит. Будет вам горе от вашего ума.
Компания дружно заржала.
– Вы, ребята, сунули свой нос, куда не надо. Вы узнали то, о чём никто, кроме нас, знать был не должен. Так что, не обижайтесь, но вас придётся убрать.…
Собирались ли они нас действительно прикончить или нет – так и осталось для нас загадкой. Не успел субъект со впалыми щеками закончить свою тираду, как наша милая беседа оказалась прервана самым беспардонным образом. Дверь с грохотом распахнулась, и в избушку ворвался ОМОН.
– Стоять! Не двигаться! Руки за голову!
Воздух прорезала автоматная очередь.
Омоновцы выстроили всю компанию у стены в позе, именуемой в простонародье «раком». Сенечка громко бранился, стращал омоновцев, что они ещё не знают, с кем связались, но омоновцы на его ругательства внимания не обращали. Они молча надели на него наручники и, наравне с остальными, погрузили в «воронок».
Мы с Игорьком удостоились чести ехать в автобусе спецназа. Омоновцы шутили, пытались нас приободрить, но мы на их старания не реагировали. Слишком уж много потрясений пришлось нам сегодня пережить. К тому же, мы не до конца понимали ситуацию, в которой оказались.
Машины остановились у отделения милиции. Сенечку вместе с компанией заперли в камеру. Нас же с Игорьком отвели в какой-то кабинет и приказали ждать.
Ждали мы долго. Я даже успел немного прийти в себя. И вот, наконец, когда за окном стало понемногу рассветать, нашему взору предстал молодой, широкоплечий, светловолосый капитан, лицо которого показалось мне знакомым.
Ба, да это же тот самый «зелёный мотоциклист», который ухлёстывает за дочкой Наташи! Вот те раз!
«Зелёный мотоциклист» сел за стол.
– Моя фамилия Акиньшин, – представился он.
Капитан внимательно посмотрел на нас и зарычал:
– И какого чёрта вы сунули свой нос в это дело? Вам, что, заняться больше нечем?
Мы пригнули головы. Акиньшин смягчился.
– Ладно, на первый раз я вас прощаю. Но чтобы больше под нашими ногами вы не путались. Ясно?
Мы с Игорьком дружно закивали головами.
– Вы хоть понимаете, что эти подонки могли вас запросто убить? И убили бы, не появись мы в нужный момент.
Мы похолодели.
– Спасибо вам, – пролепетал Игорёк.
Я нервно сглотнул слюну.
– А чтобы вы отдавали себе отчёт, куда вляпались, дорогие искатели розг на свою задницу, я расскажу вам всю эту историю от начала и до конца. Хотите послушать?
Мы опять закивали.
– Ну, слушайте.
«Зелёный мотоциклист» включил стоявший на подоконнике чайник и откинулся на спинку стула.
– Итак, как вы уже знаете, проживал в нашем городе один, так сказать, авторитетный гражданин.
– Хачатрян? – вставил я.
– Именно, – кивнул Акиньшин. – Занимался он делами очень нехорошими. И поэтому в один прекрасный момент наша милая организация им серьёзно заинтересовалась. Испугался Хачатрян, и решил дать дёру. Мужик он, нельзя не признать, находчивый. Чтобы отвлечь наше внимание от своей персоны, разыграл собственную гибель. Мы, честно говоря, поначалу на его удочку попались. Его машину нашли за городом полностью сгоревшей. Труп, который в ней находился, опознать было невозможно. Ну, мы и решили, что это Хачатрян. И вот полгода назад к нам поступила информация, что нашего Хачатряна видели живым и невредимым в его родной Армении.
– Не в Латинской Америке? – спросил Игорёк.
– Нет, именно в Армении. Взяли мы его там тихонько, хорошенько допросили, и сознался наш хитрец во всём содеянном. Рассказал в том числе и о том, что в своём гробу спрятал большой запас героина, а ключ от замка замуровал в стене своей бывшей квартиры. Той самой, в которой сейчас ваша знакомая Наташа проживает. Подумали мы, подумали, и возникла у нас идея, как всю его компанию накрыть с поличным. Они же народ скользкий, засудить их непросто. Нам удалось запустить в криминальные круги всё то, о чём нам поведал Хачатрян. Расчёт был на жадность бандитов. На то, что они не упустят возможность подзаработать. Он оправдался. Рыбка клюнула. Подельники Хачатряна вышли из тени и себя засветили. Теперь нашей задачей было осторожно за ними наблюдать, чтобы в нужный момент сцапать. Мы знали, что бандиты собираются тайно проникнуть в бывшую квартиру своего авторитета и найти в ней ключ. Я, в интересах операции, познакомился с дочерью хозяйки квартиры, что дало мне возможность легально приходить к ней в гости и установить в квартире скрытые видеокамеры. Так что всё, что там происходило, мы видели. Но тут случилось непредвиденное. Появились вы со своим идиотским энтузиазмом.
– А почему вы не захотели просто договориться с хозяйкой квартиры? – спросил Игорёк. – Она бы тогда к нам не обращалась.
– Почему вы задаёте вопрос, на который знаете ответ? – усмехнулся капитан. – Вы же эту хозяйку знаете. Вы её видели, вы с ней общались. Особа она, деликатно говоря, своеобразная. Предугадать её реакцию бывает просто невозможно. Она могла бы испортить всё дело. А нам было важно сохранить его в тайне. Мы знали, что, почуяв какую-то возню вокруг себя, она обратилась к вам, думая, что вы опытные частные сыщики. Мы решили не мешать вам в ваших игрушках, чтобы не обнаружить себя. Но мы никак не ожидали от вас такой прыти. Когда вы нашли тайник, ваша участь у бандитов была предрешена. Они дали вам возможность раскопать могилу, не утруждая себя, таким образом, черновой работой, и появились на всё готовенькое.
– А как они узнали, что мы собираемся в ту ночь раскопать могилу? – спросил Игорёк.
– Догадались. Они же за вами следили. Они поняли, что вы подослали своего знакомого к их Вадиму неспроста. И когда вы ночью приехали на кладбище с лопатами и рюкзаками, они уже были там. Мы, кстати, тоже. Они следили за вами, а мы за ними. Мы проследили, куда они вас повезут, и накрыли их компанию с поличным. Теперь им не отвертеться. Ну, что, ожили? Чай будете? – спросил «зелёный мотоциклист», выключая вскипевший чайник.
Мы вежливо отказались. Нам было не до чаепития. Нам было грустно, что вся наша работа проделана впустую. Все наши мечты разбогатеть рухнули, как карточный домик. Оставалось утешаться только обговоренным с Наташей гонораром. Уж его-то мы заработали честно.
Мы ещё немного поговорили с капитаном о том да сём, затем попрощались и отправились по домам, клятвенно ему пообещав, что больше путаться под ногами у милиции не будем.
Подходя к подъезду, я увидел стайку подростков. В её центре важно восседал Женька Сыр. Имея в кармане полученные от меня накануне двести рублей, он чувствовал себя Абрамовичем.
Женька Сыр держал себя подчёркнуто солидно, гордо взирал на окружающих и неторопливо о чём-то разглагольствовал. Прервавшись, он небрежно вытащил из кармана сторублёвку и снисходительно протянул её стоявшему рядом пацанёнку:
– Ладно, иди купи ещё пива.
Пацанёнок схватил купюру и послушно побежал к ларьку.
Всё-таки, великая это вещь – деньги!…