От автора
Идея написать эту книгу относится к тому времени, когда я хотела рассказать историю Гэррета моим коллегам и подготовила доклад «Роль психофизиологической саморегуляции в лечении рака». Как это принято в профессиональных кругах, я должна была дать Гэррету псевдоним и, зная, что он близко к сердцу принимал все, что связано с этой работой, попросила его самого выбрать имя. Он был возмущен и постарался убедить называть его настоящим именем. Когда я объяснила, что это не принято и что я буду неловко себя чувствовать, он выбрал себе имя Грэгори.
Две недели спустя Гэррет объявил, что хочет написать историю своей жизни. Мне эта идея показалась замечательной, и мы решили, что он будет говорить, а я записывать. Его первые слова так и остались в начале книги: «Это правдивая история о Гэррете Портере, об испытаниях и победах, выпавших на его долю». Для него, как и для меня, работа над книгой оказалась замечательным жизненным опытом. Мы смеялись и плакали, вновь переживая все трудности и удачи.
Постепенно мне становилось все яснее, что для него наша работа не была ни развлечением, ни способом терапии. С самого начала Гэррет хотел, чтобы эта книга была напечатана. Мы приложили к ней мою статью и отправили Джону Уайту, который прочел ее и согласился быть нашим книжным агентом.
Книга сразу вызвала большой интерес – несколько издателей прислали теплые письма… вместе с отказом ее напечатать. Все признавали силу и прелесть книги Гэррета, но считали, что у нее слишком маленький объем. Когда мы познакомились с Кэролин Мисс и издательством «Стилпойнт», там тоже посчитали рукопись слишком короткой и попросили меня написать «книгу о книге», поместив историю Гэррета в более широкий контекст того, над чем я работаю вообще, что такое саморегуляция и исцеление в психофизиологии.
Работая над этой книгой, мы ставили перед собой несколько задач. Гэррет писал свою часть, чтобы показать: то, что случилось с ним – не чудо, а результат упорного труда, и каждый может добиться того же. Все способны сделать это, потому что это не чудо, а труд.
Я, в свою очередь, стремилась сократить разрыв, нередко существующий между медициной и психологическими практиками, направленными на то, чтобы пробудить в пациенте способность к ответственному отношению к своему лечению и активному участию в нем. Иногда врачи задают мне вопрос, не будет ли жестоко и неэтично по отношению к нашим пациентам, если мы покажем им, что они способны изменять ход болезни с помощью визуализации, и не возрастет ли у них чувство вины и боли, если это не получится.
Этот вопрос вызывает у меня глубокое сочувствие – он показывает, как тяжело должен переживать врач свою ответственность, когда лечение не имеет успеха. Но попытка не может быть бесполезной.
Каждый может добиться успеха в стремлении, а стремление само уже приносит силу и энергию, обладающую целительной способностью.
Когда моя мама была маленькой и ей никак не удавалось сделать что-то, хотя она старалась изо всех сил, сестра сказала ей: «Ты сделала все, что могла, и даже ангелы не могли бы сделать лучше». Я часто повторяю эту историю своим пациентам.
Никто не может навсегда отодвинуть смерть, и лечение никому не дарует бессмертие, и все же иногда кажется, что к этому бессознательно стремятся врач и пациент. Возможно, именно это лежит в основе великого страха вселить в больного неоправданную надежду. Даже многие из моих коллег, которые работают с визуализацией и воображением, очень осторожно относятся к неоправданной надежде. Но как может быть неоправданной надежда? В нашей жизни вообще не может быть гарантий, и это особенно верно в отношении людей, столкнувшихся со смертельными и неизлечимыми болезнями. Но в ней всегда есть место надежде. Надежде на лучший день, на облегчение состояния, на какую-то радость и удовольствие.
Надежде на уменьшение боли. Даже надежде на более осознанную, спокойную смерть в мире с родными и близкими.
Дело в том, что надежда имеет нейроэндокринное влияние на организм – она действует на химические процессы, происходящие в мозге; вера имеет биологические последствия. Никто из нас не уйдет отсюда живым. Слова «нельзя взять его с собой», безусловно, относятся к нашему телу. И поэтому не лучше ли уходить из жизни, стремясь к здоровью, до конца радуясь каждому дню, борясь за свои идеалы, чем съежиться, сдаться и замкнуться в беспомощности и отчаянии?
Мы очень много говорим о важности качества жизни, но на практике забываем об этом. В статье «Смерть – это не враг», Ландау и Густафсон подчеркнули: «Иногда кажется, что всепоглощающее стремление к сохранению физической жизни основывается на представлении, что смерть неестественна, или что ее отсрочка, даже небольшая, с помощью медицинских и технических средств всегда означает победу человека над ограниченностью природы. Как будто смерть всегда является злом, какой-то демонической силой…». Такой взгляд на смерть намного затрудняет достижение физического и психологического благополучия.
Во все времена мудрецы и духовные наставники учили своих последователей быть в дружбе со смертью. Смерть не только не является врагом, она – последнее великое событие, которое приготовила для нас жизнь. Смерть – это то, через что суждено пройти всем, кто придет после нас. Признание временной ограниченности физического тела делает каждый момент более ценным; жизнь здесь и сейчас облегчает принятие смерти.
Больные могут научиться встречать смерть более осознанно; более сознательно и полно участвовать в своей смерти, и точно так же они могут научиться более полно и сознательно участвовать в своем исцелении и в своей жизни. На очень ранней стадии работы с пациентами я говорю им, что работа, которую мы собираемся вместе предпринять, является целительным процессом, и она может быть исцелением, приводящим к здоровью, или исцелением к смерти. Каждый пациент должен знать, что смерть – это не враг. Ее переживают все люди, и можно научиться использовать саморегуляцию и визуализацию для того, чтобы лучше управлять болью и сохранять спокойствие духа даже в преддверии смерти. Элизабет Кублер-Росс, которая работала с сотнями онкологических больных, говорит, что если бы ей была дана возможность выбирать причину смерти, она бы выбрала рак, потому что он дает возможность завершить все незаконченные дела, попрощаться с любимыми, и еще потому, что он позволяет поддержать непрерывность сознания во время умирания.
Те из моих больных, которые умерли, чувствовали, что процесс обучения саморегуляции и нового уровня осознания себя был для них очень полезен. Часто пациенты с неизлечимыми заболеваниями говорят, что время болезни, несмотря ни на что, было лучшим временем их жизни. И их родные это подтверждают. Они чувствуют, что работа в области самосознания, самоусовершенствования и сопутствующие ей изменения во взглядах делали оставшуюся часть жизни и смерть не только более легкими, но и более значительными.
Гэррет был не единственным из моих пациентов, кто пережил опыт, связанный со своим «внутренним телом». Примерно у четверти людей, страдающих смертельными заболеваниями, с которыми я работала, были ощущения, будто они находятся вне своего тела. Чаще всего это связано с хирургическим вмешательством. Обычно этот опыт смягчает страх смерти. Пациенты осознают, что встретились со смертью, они ее пережили и знают, что смогут «пережить» снова.
В этом переживании почти всегда присутствует видение своего тела со стороны и ощущение «тела» какой-то иной природы. Иногда происходит встреча с умершими друзьями и родственниками или с «существом из света». Иногда перед человеком проходит панорама всей его жизни, и он смотрит на нее как бы со стороны с хладнокровным или сочувственным пониманием глубокого значения событий этой жизни. Часто эти переживания сопровождаются чувствами любви, радости и покоя. Эти люди начинают ощущать цели и смысл своей жизни, которых они не ведали раньше.
Переживания, подобные этим, были подробно описаны Станиславом Грофом и Джоан Галифакс, Кеннетом Рингом, Реймондом Муди, Гленом Габбардом и Стюартом Твемлоу.
Принимая возможности изменений и новых состояний, мы начинаем по-новому подходить к тому, как совершаем наш выбор, менять свои представления, по-новому реагировать. Те, кто становится на этот путь, начинает понимать феноменальную силу разума и внутренних способностей к самоисцелению. Наше видение себя и наши взгляды могут либо заключать нас в клетку и ограничивать наши возможности, либо освобождать, помогая исцеляться.
Мне кажется, что новые современные области исследований в конце концов приведут к созданию целостного подхода к лечению. Сочетание всего самого лучшего, что может предложить медицина, создает замечательные предпосылки для оптимизации лечения и разработки истинной науки о здоровье. Сюда должны входить новые открытия в области онкогенеза, способностей организма восстанавливать пораженные ДНК лимфоцитов, исследования рецепторных зон нейротрансмиттеров лимфоцитов, моноклонных антител, все более и более чистых химических агентов, а также последние достижения психонейроиммунологии и исследования механизмов взаимодействия мысли, поведения и организма, и, наконец, самое главное: изучение внутренних способностей человека быть полноправным участником всех видов лечения.
Путешествие в область сознания полезно вне зависимости от того, будет ли оно длиться день, неделю, год или десятилетие. В действительности радость любой жизненной цели состоит в ее выполнении – наградой деятельности является она сама. Как только цель достигнута, возникает радостное чувство удовлетворенности, а затем нам снова становится необходимо двигаться дальше. Дальше – к новым целям, к новым усилиям, к тому, чтобы БЫТЬ и СТАНОВИТЬСЯ.
Смерть, возможно, является чем-то подобным – радость завершения, длящаяся в течение некоторого времени, а затем снова движение вперед.
Та работа, которую мы проводом с раковыми больными, часто называется вспомогательной онкологической терапией. Вспомогательной эта терапия называется потому, что психологическая и психофизиологическая работа проводится в дополнение к медицинскому лечению и помогает ему. И то, и другое лечение действуют в одном направлении, оба вносят важный, необходимый вклад в здоровье пациента.
Мы с Гэрретом хотели бы, чтобы эту книгу врачи давали своим пациентам, чтобы она стала еще одним помощником в достижении психического и физического здоровья, вдохновляющего на еще большее соучастие и надежду.