Иваны Ивановичи
Человек, которого не существовало, сидел перед пультом управления и с задумчивым видом барабанил пальцами по столешнице. У него был плохой день. Вероятно, худший за всю его жизнь. «Как причудливо тасуется колода…» – вспомнив Булгакова, он усмехнулся и откинулся на спинку стула, закатив глаза к потолку, словно хотел сквозь него увидеть Бога. Комната, в которой находился человек, представляла собой часть бункера, находящегося глубоко под землей. Могила, подумал он. Как знал, как знал…
Человека звали Иваном, так же, как и его отца, и деда, и прадеда. Целая вереница Иванов, о существовании которых никто не догадывался. И у каждого из них в руках была сосредоточено столько власти, что ее хватило бы на несколько небольших государств. Все началось с Ивана IV Васильевича, которого в народе почему-то прозвали Грозным. Хотя, возможно, он сам выбрал себе это прозвище – властитель был еще тем пиарщиком. Но теперь это было совершенно не важно. Единственное, что беспокоило Ивана Ивановича, это тот грустный факт, что он оказался бездетным и так и не смог воспитать себе преемника. Можно было бы, конечно, продолжать стараться – ему едва исполнилось сорок пять лет. Для мужчины это самый расцвет. Но судьба решила сыграть с ним злую шутку. Человек, который за всю свою жизнь не выкурил ни одной сигареты, не сделал ни одного глотка алкоголя, регулярно занимался спортом и вообще не имел дурных привычек, умирал от агрессивной формы рака, пожиравшего его изнутри. Лучшие врачи мира бились над его случаем, но в итоге все пришли к выводу, что жить ему осталось не больше пары месяцев.
– Три от силы, – испуганно констатировал последний эскулап, которого привезли в его бункер с завязанными глазами. – Вам необходимо лечь в больницу, чтобы обеспечить себе подобающий уход.
– Зачем? – спокойно спросил Иван Иванович, который привык воспринимать происходящее с ним как факт и не строил иллюзий относительно реалий этого мира. – Чтобы последние дни своей жизни провести под капельницами? Не вижу смысла. Тем более что вы сами только что сказали: шансов у меня нет.
– Но…
– Благодарю вас за визит, доктор, – мужчина перебил дрожащего от страха собеседника и махнул рукой в сторону. – Мои помощники доставят вас домой. Надеюсь, вы понимаете, что об этом визите не стоит никому рассказывать? Это для вашего же блага.
– Конечно! – с облегчением выдохнул эскулап. – Врачебную тайну никто не отменял.
Проводив взглядом доктора, который в сопровождении рослых охранников покинул его рабочий кабинет, Иван Иванович попытался представить, какой будет его последняя мысль. Ему нравилось вселять в людей надежду, а потом рассматривать выражение недоверчивого удивления, застывшее на их лицах. Можно сказать, что это было одно из немногочисленных развлечений, которые он себе позволял. Впрочем, на этот раз у него не было желания наблюдать за убийством. Мужчина точно знал, что смерть будет быстрой и почти безболезненной. Ему даже было жаль доктора – возможно, если бы у него было время на размышления, то он отпустил бы визитера с миром. Но об этом уже поздно было думать. Черт с ним.
Мысль, которая не давала ему покоя, заключалась в том, что с его уходом пресловутая красная кнопка останется бесхозной. Когда-то это были верительные грамоты, с помощью которых его род мог контролировать полмира, потом им на смену пришли другие документы, но настоящая власть появилась, когда в распоряжении Иванов Ивановичей оказалось ядерное оружие. Это должно было случиться рано или поздно – невозможно обладать несметными богатствами и при этом не иметь оружия для его защиты. Мужчина уже давно не задумывался над размером своего состояния, однако за постоянно растущим ядерным потенциалом своей невидимой империи следил постоянно. Последние данные, полученные им, говорили о мощности, эквивалентной почти двум тысячам килотонн тротила. Даже при самых скромных расчетах этого количества с лихвой хватило бы на то, чтобы стереть с лица Земли большую часть населения. Зачем?
– Не зачем, а почему, – поправил сам себя Иван Иванович. – Потому, что я могу. Какой смысл уходить, оставляя после себя игрушку, которой сам так и не успел воспользоваться?
Мужчину мало беспокоила судьба человечества – он уже давно перестал воспринимать жизнь на планете как что-то священное, потому что его с детства приучали к мысли о том, что он находится выше всей этой суеты, которую устраивали вокруг себя люди. Поэтому решение, которое он принял за несколько секунд, не вызвало в нем ни капли сожаления. Встав со стула, он подошел к пульту управления и откинул в сторону стеклянную крышку, защищавшую пусковой механизм от случайного нажатия. Улыбнувшись, он занес руку над кнопкой, но в этот момент из коммутатора, стоявшего на столе, раздался женский голос:
– Иван Иванович, у меня для вас информация по интересующему вас вопросу. Могу ли я зайти?
Чертыхнувшись от неожиданности, мужчина некоторое время смотрел перед собой, а потом бросил через плечо:
– Зайдите.
В конце концов, пять минут он сможет выделить – особенно если повод будет заслуживающим внимания. Вернув крышку на место, он повернулся к двери, которая вскоре бесшумно открылась – и в кабинет зашла молодая девушка, одетая в строгий костюм мышиного цвета. Иван Иванович никогда не позволял себе лишнего с обслуживающим персонажем, считая любовные интрижки ниже своего достоинства, поэтому принципиально не замечал красоты своей работницы, которую та старательно скрывала с помощью неброской одежды, старушечьей манеры краситься и чопорно поджатых губ.
– Вот вся информация, которую вы запрашивали, – девушка протянула шефу несколько скрепленных между собой листов бумаги и, дождавшись его кивка, тут же вышла.
Иван Иванович никогда не верил в чудеса – даже в детстве, когда мама рассказывала ему сказки, он умел отделить вымысел от правды и ни разу не попросил развить тот или иной сюжет. Но, в то же время, ему прекрасно было известно о том, что многие вещи, о которых люди даже не догадываются, имели место в этой жизни. Часто он сам выступал тем самым фильтром, сквозь который не могли просочиться новости о появляющихся то там, то здесь экстрасенсах, телепатах и прочих нестандартных личностях. В его личном каталоге было столько странностей, что их с лихвой хватило бы на добрую сотню Гарри Поттеров. Но среди них не было никого, кто смог бы помочь ему – и он был склонен рассматривать подобную несправедливость как злую шутку, которую судьба сыграла с ним. Тем не менее, первое же предложение в отчете заставило его моментально забыть о своих обидах на Вселенную и впиться глазами в текст.
Спустя десять минут заметно оживившийся Иван Иванович держал в руках телефонную трубку и отдавал распоряжения своему поверенному в городе N:
– Привезешь его сюда. Да, как обычно. Из-под земли мне его достань, если потребуется.
Получив подтверждение, мужчина отложил телефон в сторону и с облегчением вздохнул. Может быть, он слишком рано начал себя хоронить.
Текст оборвался неожиданно, и я пролистал несколько страниц вперед, чтобы убедиться, что там ничего нет. Удивившись такой незавершенности, я уже открыл рот, чтобы спросить мнение подруги по поводу услышанного, но уже в следующую секунду машинально бросился на пол, закрывая голову руками: запертая дверь с грохотом слетела с петель, и в комнаты ввалились какие-то люди в масках. Оглушенный и сбитый с толку, я все же быстро пришел в себя и откатился в сторону как раз в тот момент, когда парочка интервентов приготовились схватить меня. Этой ничтожной отсрочки оказалось достаточно для того, чтобы я понял, что происходит. Все дело было в проклятом блокноте – Иван Иванович, без сомнения, существовал, и именно я был тем самым человеком, которого он поручил «из-по земли достать». Действовать нужно было как можно быстрее, поэтому я вскочил на ноги и закричал, стараясь перекрыть вопли Кристи:
– Поеду, куда угодно, если не тронете девушку! Если с ней что-нибудь случится, Иван Иванович может идти в задницу!
На несколько секунд в комнате повисла тишина – даже Кристи, которая только что орала благим матом, замолчала и уставилась на меня. Судя по всему, наемники не ожидали такого поворота, потому что было видно, что они тоже сбиты с толку. Наконец, один из них – тот, что все время спокойно стоял в дверях с таким видом, будто происходящее не имело к нему никакого отношения, махнул рукой остальным:
– Берем обоих.
То, что произошло дальше, могло бы стать частью какого-нибудь шпионского блокбастера. Нас с Кристи взяли под руки и вытащили из квартиры. С трудом поспевая за хорошо обученными солдатами (а в том, что это были именно солдаты, у меня не было никаких сомнений), я краем глаза заметил, что моя подруга испуганно поджала ноги и теперь была немного похожа на восточную царицу, которую слуги несли на руках. Но долго размышлять по этому поводу мне не пришлось – уже через несколько мгновений нас засунули в темный фургон, который тут же рванул с места. Не прошло и десяти секунд, как за нами раздался мощный взрыв, и я автоматически оглянулся. Из квартиры на третьем этаже, в которой жила Кристи, валил густой черный дым.
– Утечка газа, – будничным тоном объяснил мне главарь похитителей. – Такое случается.
– А люди… – я почувствовал, что мне становится сложно дышать, но мерзавец только покачал головой.
– Никто не пострадал, кроме хозяйки квартиры. Она погибла.
Взглянув на Кристи, которая сидела рядом и испуганно хлопала ресницами, я внутренне обругал себя последними словами. Хотя, если подумать, разве такое можно было предвидеть? Все случившееся было результатом цепочки совпадений: странная способность, о которой я не просил, мой вчерашний визит к подруге, алкоголь, этот злополучный рассказ, наконец. Даже если бы я знал обо всем заранее, то вряд ли смог бы противопоставить что-либо той злой воле, благодаря которой мы неслись с бешеной скоростью по направлению к аэропорту.
– Все будет хорошо, дорогая.
Я прошептал эти дежурные слова Кристи, понимая, насколько глупо они прозвучали, но мне нужно было сказать их, чтобы поддержать подругу. Из нас двоих она, похоже, находилась в худшем положении – я видел, что девушка была близка к обмороку. Однако, услышав меня, она кивнула и постаралась улыбнуться. Один из наемников шикнул на меня, и я решил не провоцировать их. К тому же мне нужно было подумать о том, как дальше быть, а вынужденное молчание можно было использовать с пользой. Я постарался восстановить в памяти все подробности рассказа, который был написан ночью, и вскоре уже нарисовал в голове портрет таинственного Ивана Ивановича. Поразмыслив еще немного, я догадался, зачем он меня похитил – скорее всего, с моей помощью он намеревался продлить собственную жизнь. Конечно, я и понятия не имел о том, смогу ли сделать это, но постараться стоило – теперь от моих способностей зависели наши жизни. Мне было очень неприятно оттого, что по моей вине Кристи оказалась втянутой в эту темную историю, но уже было поздно что-либо менять. Мы были до сих пор живы – хотя бы за это стоило поблагодарить судьбу.
Загвоздка заключалась в том, что я не мог писать по заказу – случаи с ломающимися карандашами и выходящими из строя ручками ясно давали это понять. Но ведь сумел же я исправить то, что было предначертано Кристи, пусть и с помощью кровопускания. Значит, и здесь можно хотя бы попытаться выкрутиться. Оставалась еще, конечно, этическая сторона вопроса. С одной стороны, спасти такое чудовище, каким мне представлялся Иван Иванович, было худшим одолжением, которое я мог оказать человечеству. С другой, этот больной индивид совсем недавно был готов ввергнуть весь мир в хаос. Если, конечно, верить всему, что я написал во сне. Мне все еще было сложно до конца поверить в то, что все это не какая-то кошмарная ошибка, вызванная совпадениями, каких еще свет не видывал. К несчастью, очень скоро мне пришлось убедиться в том, что дела обстоят даже хуже, чем я предполагал. Но обо всем по порядку.
Как и следовало ожидать, в аэропорту нас ждал частный самолет, который взлетел сразу после того, как нас в него завели. Наемники – все, кроме главного – остались на Земле. К тому моменту, когда мы набрали высоту, Кристи совсем ослабела и почти не двигалась, сидя в мягком кресле. Взглянув на ее лицо, я обнаружил, что девушка спит.
– Не волнуйся, с ней все в порядке, я ей сделал укол снотворного.
Резко обернувшись на голос, я увидел перед собой мужчину средних лет, который с невозмутимым видом рассматривал меня. Я узнал его только по одежде – если бы не она, то стоящий передо мной человек вполне мог сойти за учителя или другого работника интеллектуального фронта. Среднего роста, в очках, лысеющий – таким был наш похититель. Тем не менее, что-то в его расслабленной позе заставляло меня относиться к нему с опаской – от него исходила угроза, которую невозможно было не почувствовать.
– Выпьешь? – он кивнул в сторону бара и, не дождавшись ответа, налил в бокал какую-то темную жидкость из графина и протянул мне. – Лететь долго, успеешь протрезветь.
– Не пью.
Я не хотел принимать напиток от незнакомого человека, а тот, в свою очередь, не стал настаивать. Отставив бокал в сторону, он уселся в первое попавшееся кресло и прищурился.
– Не знаю, приятель, что ты такого натворил, но на твоем месте я бы просто выполнял указания – и тогда, возможно, тебе и твоей подружке сохранят жизнь.
– Как тем докторам, которых вы недавно привозили?
Я решил идти напролом, и эта тактика тут же принесла свои плоды – мужчина нахмурился и смерил меня пронзительным взглядом, словно пытаясь заново оценить.
– У каждого из нас своя судьба, – наконец, произнес он. – Кому-то на роду написано умереть, а кому-то… Ну, ты понимаешь. Раз уж ты в курсе Ивана Ивановича, то должен понимать, что выбора у тебя нет. Шеф всегда получает то, чего хочет. К тому же ты сам себя загнал в ловушку, когда заступился за нее.
Наемник кивнул в сторону Кристи, и я автоматически привстал, чтобы еще раз удостовериться, что с ней все в порядке.
– Так что не упрямься, делай все, что скажут, – добавил наемник с гадкой ухмылкой.
– Посмотрим, – проворчал я, мысленно посылая собеседника по всем известным мне адресам. – Как мне к вам обращаться?
– Зачем же так официально? У нас здесь все просто, можно на «ты». Называй меня Зевсом.
– Кличка? – я, не сдержавшись, съязвил. – А нормального имени нет?
– Нормальное имя знает моя жена, – никак не отреагировав на грубость, отозвался мужчина. – Тебе его знать незачем.
– Мило.
У меня не было ни малейшего желания продолжать эту беседу, тем более что я услышал все, что хотел. Этот Зевс вряд ли знал больше моего, так что я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, нисколько не заботясь о том, какое впечатление произвожу на собеседника. Когда спустя пять минут я приоткрыл веки, то увидел, что мужчина внимательно изучает содержание моего блокнота, который он, судя по всему, успел поднять с пола, пока нас выводили из квартиры. Вид у него был немного ошарашенный, и я в очередной раз отметил про себя, что нахожусь по сравнению с ним в гораздо более выигрышном положении. Во всяком случае, его шефа я знал и изнутри, и снаружи. Теперь оставалось только понять, как воспользоваться этим преимуществом.
Думая о том, как быть дальше, я вдруг вспомнил о своей мигрени и с удивлением понял, что не испытывал ни намека на головную боль с самого утра. Это было так необычно, что я сразу попытался найти логическое объяснение происходящему, однако так и не смог этого сделать. Единственная версия, пришедшая мне на ум, казалась слишком фантастичной, чтобы поверить в нее. Но чем больше я думал о ней, тем отчетливее понимал, что именно в ней и заключалась разгадка, с помощью которой мы с Кристи сможем выбраться целыми из этой передряги.
Еще во времена студенчества я увлекался философскими течениями и даже изучал некоторые из них. Это было своего рода хобби, о котором я позже забыл, чтобы теперь вспомнить. Одной из идей, которая мне всегда нравилась, была вера в то, что у каждого человека есть свое предназначение. Иными словами, единственно верный путь, по которому ему следует идти. К несчастью, найти нужное направление удается очень немногим, и именно этим объясняется огромное количество несчастных людей. Суть этой мысли проста: стоит начать соответствовать заложенной в тебя программе, как ты становишься сверхчеловеком. Такими везунчиками были великие полководцы, ученые, мыслители. Половинчатости такая система не признавала и даже, напротив, всячески противилась ей. Если человек, однажды ступив на заветную тропинку, затем по какой-то причине сворачивал с нее, то жизнь обрушивала на него такую лавину бед и страданий, что бедолага либо спешил вернуться от греха подальше, либо попросту сходил с ума. Ну, или погибал, как вариант. Если предположить, что именно так все и было, то становилось понятно, почему с тех пор, как я начал писать, боли периодически усиливались – но только в тех случаях, когда я отказывался переносить на бумагу свои мысли. Выходит, не так уж и ошибалась Кристи, когда в шутку называла меня Нострадамусом. Кто знает, что этот всезнайка чувствовал, когда писал свои знаменитые предсказания? Возможно, ему было так же нелегко, как и мне – история умалчивает о состоянии его здоровья, если не считать подагры, от которой он, собственно, и умер. Представив себя в роли придворного звездочета у Ивана Ивановича, я с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться, хотя это было совершенно неуместно в создавшейся ситуации. Я понимал, что от меня ждут не простой констатации фактов, но управления ими – причем происходить это будет, скорее всего, под строгим контролем каких-нибудь очередных мордоворотов, подобных тем, что только что похитили нас. Каким образом мне удастся избежать участи несчастных докторов, я пока представлял себе с трудом.
Был еще один момент, который меня беспокоил. Откуда этот Иван из династии Иванов узнал обо мне? Ведь, несмотря на потрясающие возможности, он не мог заглянуть в мою голову. Или мог? Если да, то как? Здесь возникала следующая трудность, о которой мне совершенно не хотелось думать. Возможно, в распоряжении этого мерзавца были люди, похожие на меня? То есть персонажи с не совсем обычными способностями, которые мониторили пространство и сообщали своему шефу о любых отклонениях от нормы. Как только я рассмотрел эту версию со всех сторон, мне тут же захотелось, чтобы она оказалась реальной. Сейчас мне стыдно признаваться в этом, но в тот момент я вдруг почувствовал себя частью чего-то важного. Зевсу не пришлось даже закидывать удочку – я сам подплыл к наживке и заглотил крючок, хотя тогда не понимал этого. Напротив, мне казалось, что причастность к некоей тайной секте супергероев поможет мне со временем найти путь к свободе. Да, можно сказать, что мои намерения были благими. Глупыми, но благими.
– Что?! – вероятно, Кристи что-то увидела во сне, потому что в какой-то момент закричала и подскочила на месте, затравленно озираясь.
– Все хорошо, – я быстро подошел к ней и сел рядом. – Мы еще в воздухе. Как ты?
– О, боже мой… – девушка откинулась на спинку и закрыла лицо руками. – Я надеялась, что мне все это приснилось.
– Да, мне бы тоже хотелось этого.
За что я всегда любил Кристи, так это за ее неистребимый оптимизм – какие бы гадости ни происходили в ее жизни, она всегда умудрялась найти в них светлое пятно, даже если его изначально не было. Вот и сейчас, помолчав несколько секунд, она отняла ладони от лица и огляделась.
– Красивая игрушка, – наконец, выдала моя подруга. – Я бы от такой не отказалась.
– Ты про самолет?
– Ага. Слушай, как ты считаешь, если у того, кто нас похитил, достаточно денег на такую роскошь, может быть, он поможет мне ремонт в квартире сделать? Обои-то в любом случае менять придется.
Вспомнив столб дыма, вырвавшийся из жилища Кристи, и представив ее с рулоном обоев посреди пепелища, я не выдержал и рассмеялся. Мне вдруг стало так тепло, что я на мгновение забыл о том, где мы находимся и куда направляемся. Наверное, человеку, действительно, нужно сначала что-то потерять, чтобы потом научиться это что-то ценить. Мне повезло – все мое оставалось со мной, так что у меня уже были все основания считать себя счастливчиком.
Сначала я пытался мысленно проложить маршрут, по которому мы двигались, но очень скоро понял, что это бесполезно. География никогда не была моим любимым предметом, и спустя три часа полета я отказался от попыток понять, куда именно мы направлялись. В общей сложности мы летели больше шести часов – во всяком случае, мне так показалось. Когда я уже начал клевать носом, устав строить предположения о том, что нас ждет, Зевс объявил, что мы почти прибыли на место. Заметив, что после этих слов Кристи начала заметно нервничать, я постарался успокоить ее, как мог, хотя у самого живот сводило судорогой. Странно, но страха я почти не ощущал – скорее, это было нетерпение, которое обычно испытывает человек перед тем как сделать шаг в неизвестное. По сути, так оно и было. В тот момент, когда самолет коснулся земли, у меня возникло стойкой ощущение дежавю – словно это уже когда-то было.
Выглянув в иллюминатор, я обнаружил, что мы приземлились на небольшой взлетно-посадочной полосе, которую вряд ли использовали в промышленных масштабах. Это открытие не понравилось мне. Судя по тому, что последние полтора часа под нами была вода, теперь мы находились на острове, и это могло стать проблемой. Я понятия не имел о том, как далеко находился материк, и поэтому все мои фантазии по поводу дерзких побегов моментально разбились о реальность. Заметив мое смущение, Зевс протянул мне мой блокнот и кивнул с довольным видом:
– Да, это остров. Тебе у нас понравится.
– Не сомневаюсь, – отозвался я, машинально принимая свою вещь.
Я старался держаться уверенно, и это уже принесло свои плоды – конвоир был неподдельно удивлен моей выдержкой и не стал скрывать этого.
– Ты молодец. Я даже начинаю надеяться, что тебе сохранят жизнь. Постарайся не разочаровать меня.
У меня в голове уже сформировался язвительный ответ, но я не успел его озвучить – Зевс резко поднялся и направился в хвост самолета, где находилась дверь. Еще минута – и я стоял на твердой поверхности, с наслаждением вдыхая ароматный воздух, который был насыщен такой смесью незнакомых мне запахов, что у меня закружилась голова. Взглянув на Кристи, я заметил, что девушка также была впечатлена открывшимся видом. Правда, его немного испортили два черных фургона, подъехавшие к самому трапу.
– Садитесь.
Зевс кивнул в сторону одного из них, и мы с Кристи, переглянувшись, двинулись в его направлении, но наемник окликнул меня:
– Нет, в разные.
Я попытался возразить, но тут же из ближайшей машины вышел рослый молодчик и с угрюмым видом уставился на меня. Поняв, что спорить бесполезно, я обнял подругу и шепнул ей на ухо, что постараюсь разобраться с этим вопросом как можно скорее. Когда девушка села в свой фургон, и за ней закрылась дверь, я, к своему удивлению, почувствовал облегчение. Мне стыдно было признаваться себе в этом, но близость Кристи сковывала меня, мешала думать. Теперь же я мог полностью сосредоточиться на происходящем. Похоже, Зевс понял мои чувства, потому что неожиданно приветливо улыбнулся и даже почти по-дружески похлопал меня по плечу.
– Да не парься, все будет нормально. Поехали!
Я сделал несколько глубоких вдохов, готовясь к встрече с персонажем своего рассказа, и, успокоившись, взглянул на своего спутника.
– У меня есть шансы?
– Шансы есть всегда, – наемник прекрасно понял, о чем я говорил, и неопределенно пожал плечами. – У шефа люди по всему миру. Возможно, ты станешь одним из них.
– Или не стану.
– Или не станешь, – усмехнулся Зевс. – Все зависит от тебя. Сможешь стать полезным – выживешь. Не сможешь… Ну, ты понял.
– Да.
Отвернувшись от собеседника, я сделал вид, что наблюдаю за видами, которые, на самом деле, были потрясающими. Но в тот момент красоты природы волновали меня меньше всего. Я почувствовал, что у меня начинает болеть голова. Пока это было едва уловимое ощущение, но я уже привык доверять своим чувствам и понял, что мое второе «я» готовило меня к очередному вмешательству в дела Вселенной. Оставалось надеяться, что написанное удовлетворит требовательного заказчика. Я не спрашивал Зевса о том, как вести себя в обществе Ивана Ивановича, а сам он ничего не говорил по этому поводу. То ли наемник не был уполномочен вести со мной такие беседы, то ли, напротив, ему было приказано как можно меньше посвящать меня в подробности нашего предприятия. Впрочем, как раз это беспокоило меня меньше всего – работая с файловыми системами, я привык действовать по обстоятельствам и был уверен в том, что смогу сориентироваться на месте. Правда, по поводу своего подсознания и его адекватной реакции на раздражители я не был так уверен.
– Почти приехали, – Зевс, развалившись в кресле, внимательно рассматривал меня, пытаясь заметить хоть какой-то намек на стресс. – Ты спокоен, это правильно.
– Разве мне не станут завязывать глаза? – вспомнив о том, как был описан последний посетитель Ивана Ивановича, я удивился тому, что в моем случае не были соблюдены такие же предосторожности.
– В этом нет никакого смысла, – покачал головой наемник.
Эти слова мне совершенно не понравились. Конечно, в таких мерах не было необходимости, особенно учитывая то, что я уже успел увидеть – возможно, этим и объяснялось отсутствие мешка на моей голове. Но, с другой стороны, теперь я был почти уверен в том, что никто не собирался выпускать меня отсюда – во всяком случае, живым. Правда, еще существовала надежда на то, что хозяин острова захочет завербовать меня. Не могу сказать, что я был так уж против такого расклада. Да, во мне все еще был жив дух романтизма – роль шпиона или тайного агента, так красиво описываемая в голливудских блокбастерах, была заманчивым бонусом, который вполне мог соблазнить такого человека как я. Пока фургон парковался возле входа в приземистое здание серого цвета, я успел подумать о том, что, возможно, это приключение было лучшим, что случилось со мной за всю жизнь. Эта мысль добавила мне уверенности в себе, и я вошел в бункер династии Иванов с гордо поднятой головой.
В моем представлении берлога доктора Зло, каким мне представлялся хозяин острова, должна была выглядеть совершенно иначе – это было первое впечатление, которое я почувствовал, оказавшись в узком, плохо освещенном коридоре. Голые стены, на которых кое-где проступали пятна плесени, низкий потолок – здесь не было ни намека на роскошь, которую мог позволить себе Иван Иванович.
– Разочарован? – насмешливо спросил Зевс.
– Немного.
– Да, босс не любит излишества.
Я ничего не ответил на это заявление, да этого и не требовалось – мы уже подошли к лифту, который находился в самом конце коридора. Наемник нажал на кнопку, и мы стали спускаться. Я ждал, что лифт вот-вот остановится, но он все продолжал движение, и, наконец, я не выдержал и вопросительно взглянул на Зевса.
– Двадцать этажей, – отозвался тот. – Тебе обо всем расскажут, если посчитают нужным.
Впечатленный глубиной бункера, я тут же почувствовал приступ клаустрофобии, который на некоторое время отвлек меня от все усиливающейся головной боли. Как я ни пытался, мне не удавалось не думать о том, что надо мной было несколько сотен тонн земли. Я с детства боялся быть погребенный заживо, и теперь страхи прошлого вернулись, усилившись многократно. Наверное, по моему внешнему виду было заметно, какие эмоции я испытываю, потому что мой сопровождающий, только взглянув на меня, добавил:
– Стены и потолок основного помещения выполнены из стали толщиной в полтора метра. Для того чтобы ее раздавить, потребуется нечто большее, чем пара камушков. Этому бункеру уже почти сто лет, он выдержал несколько землетрясений и одно извержение вулкана. И тебя как-нибудь убережет.
Не могу сказать, что издевательские рассуждения Зевса сильно меня успокоили, но они, во всяком случае, на время отвлекли мое внимание. Когда двери лифта открылись, я все еще пытался сопоставить полученные данные с известными мне более или менее значительными извержениями вулканов за последние пару десятилетий. Нижняя часть сооружения практически не отличалась от наземной, и я подумал о том, как должна была сейчас чувствовать себя Кристи – ее-то, в отличие от меня, ни на какую встречу не вели, а, скорее всего, просто отвели в какую-нибудь камеру. Представив себе, каково это, быть запертым под землей, не имея ни малейшего понятия о том, что тебя ждет, я судорожно сглотнул слюну – мне нужно было, как можно скорее, выбить нормальные условия для своей подруги. Если, конечно, нас не пустят в расход сразу после аудиенции.
Идя по очередному длинному коридору, я смотрел на однотипные двери и пытался угадать, за какой из них скрывается Иван Иванович. Этот персонаж был настолько интересен мне, что я почти не испытывал к нему антипатии, несмотря на то, что его фигура была более чем демонической. Как мог человек, обладающий такой властью, жить в подобных условиях? Словно в подтверждение моих мыслей, Зевс остановился возле двери, которая ничем не отличалась от остальных, и постучал. Я уже приготовился услышать звук отодвигаемого засова, однако вместо этого часть покрытия осветилась, оказавшись жидкокристаллическим экраном – за кажущейся простотой скрывалась неплохая система безопасности, и если бы я захотел проникнуть в приемную человек с красной кнопкой по собственной инициативе, то мне пришлось бы поломать голову над тем, как это сделать. Но и это еще было не все – заявив о цели своего визита, Зевс приложил палец к выдвижной панели, и только после этого дверь открылась.
Я настолько свыкся с мыслью о том, что в этом каменном мешке нет места жизни, что совершенно забыл такую деталь своего рассказа, как девушка, которая была личным секретарем Ивана Ивановича. Теперь же, увидев ее перед собой, я с интересом рассматривал ее внешность, сравнивая с образом, который успел сформироваться в моем воображении. В общем, сходство было на лицо – единственным отличием были яркие выразительные глаза ассистентки, о которых в тексте почему-то не было сказано ни слова.
– Шеф готов принять вас, – с какой-то вымученной улыбкой произнесла девушка, и я подумал, что, возможно, она хотела находиться здесь не больше, чем мы с Кристи.
Однако у меня были гораздо более важные дела, нежели размышления о переживаниях секретарши, и я, мимоходом кивнув ей, прошел в указанном направлении. Остановившись на секунду возле двери в кабинет Ивана Ивановича, я успел заметить, что Зевс больше не сопровождал меня – более того, он даже не вошел в приемную, оставшись снаружи. Должен сказать, что это даже немного обидело меня: вероятно, по мнению местной администрации, я не представлял абсолютно никакой опасности.
Оказавшись внутри кабинета, я сразу увидел его – человек, наделенный колоссальной властью, сидел в нескольких метрах от меня за самым обычным деревянным столом и с интересом смотрел в мою сторону. Создавалось впечатление, что это не он хотел меня видеть, а я – его. Неловкая пауза затянулась, но я не торопился завязывать беседу. Мне казалось, что последний представителей династии Иванов испытывает меня молчанием – возможно, так оно и было. Не знаю, что в итоге ему удалось разглядеть во мне, но он удовлетворенно кивнул и указал взглядом на стул, который стоял рядом. Опустившись на него, я, наконец, понял, почему Зевс не посчитал нужным сопровождать меня – кабинет только казался сплошным, на самом же деле его разделяла на две части прозрачная стена. Скорее всего, материал, из которого она была изготовлена, был пуленепробиваемым, и я не смог бы причинить вред Ивану Ивановичу, даже если бы очень захотел сделать это.
– Представляться, думаю, не имеет смысла, – мягко произнес мужчина, и я удивился тому, каким приятно бархатистым был его голос. – Мне рассказали о вас все. Возможно, даже больше, чем следовало. А вы, в свою очередь, знаете меня. Нужно ли говорить вам о том, чего я от вас жду?
– Будьте так добры, – пробормотал я, пытаясь избавиться от ощущения, что разговариваю с очень милым человеком.
– Хорошо, пусть будет по-вашему, – вздохнул Иван Иванович. – Вы, я вижу, не любитель простых решений. Поддерживаю. Прежде всего, мне необходимо знать, насколько далеко вы продвинулись в своих изысканиях?
– В каких изысканиях?
– Значит, вообще не продвинулись. Это хорошо. Значит, мы пройдем через это вместе.
– Вы можете говорить на понятном мне языке? – этот человек, несмотря на первое положительное впечатление, обладал уникальной способностью выводить меня из себя, и я это сразу понял.
– Не стоит горячиться, – все так же спокойно продолжил хозяин кабинета. – Это вредно для сердечнососудистой системы. Вы, наверное, считаете себя кем-то вроде медиума или предсказателя? Это ошибочное мнение.
– Кто же я тогда?
– Сложный вопрос. Мы до конца еще не поняли этого.
– Кто это – мы?
– Я и мои помощники. Вы очень скоро познакомитесь с ними. Если, конечно, мы с вами достигнем взаимопонимания.
– Слушаю вас.
Прежде чем продолжить, Иван Иванович достал из ящика стола стопку документов и, перебрав их, вытащил нужный.
– Я, как вы помните, умираю. В лучшем случае у меня три месяца. Что случится, если я не смогу найти лекарства, думаю, вам объяснять не стоит.
– Зачем вы мне это говорите? – мне никогда не нравилось, когда мной пытались манипулировать, а здесь, судя по всему, был как раз тот самый случай – поэтому я нахмурился, чем вызвал на бледном лице собеседник слабую улыбку.
– Не нужно играть со мной, молодой человек, – попросил он. – Я говорю вам это, чтобы вы помнили о том, какая ответственность лежит на ваших плечах. Вы не представляете, на что способны люди, загнанные в угол. Итак, у нас всего два выхода. Или вы помогаете мне выжить, или мы умираем вместе, и большая часть населения Земли – вместе с нами. Мы понимаем друг друга?
Понимали ли мы друг друга? Скорее, да. Тем не менее, я все еще пребывал в полном неведении относительно того, что конкретно требовалось от меня. Несмотря на все, что со мной произошло, я достаточно скромно оценивал свои способности как лекаря. К счастью, Иван Иванович не стал требовать от меня результата здесь и сейчас – вместо этого он нажал на кнопку коммутатора и попросил секретаря «проводить нашего гостя», после чего склонился над документами, оставшимися на столе, и перестал обращать на меня внимание. Я не ожидал такого поворота и уже был готов сморозить какую-нибудь глупость, но в этот момент дверь в кабинет открылась, и появившаяся ассистентка сделала мне знак следовать за ней. Поколебавшись несколько мгновений, я вышел из комнаты и вопросительно взглянул на девушку.
– Мне поручено показать вам ваш номер, – отозвалась та, кивая куда-то в сторону. – И ввести вас в курс дел и рассказать о местных порядках.
– Хорошо бы.
Не могу сказать, что меня так уж интересовали подробности жизни сотрудников этого странного места – единственным моим желанием было выяснить, где находилась Кристи, и узнать, все ли с ней было в порядке. Решив, что отмалчиваться глупо, я задал эти вопросы своей спутнице напрямую.
– С вашей подругой все в порядке, – ответила девушка будничным тоном, который меня обычно раздражал, но в данной ситуации пришелся как нельзя кстати. – Она сейчас отдыхает. Возможно, вы скоро с ней встретитесь.
– Когда?
– Не могу сказать наверняка. Это зависит не от меня.
Мы уже подошли к лифту, и я увидел, как секретарша набрала короткую комбинацию на встроенной панели. Кабина тут же пришла в движение, и я почувствовал, что мы поднимаемся.
– С чего начнем?
Я задал этот вопрос, чтобы скрыть волнение, но девушке, похоже, было все равно – даже не взглянув на меня, она ответила тоном гида, которому до смерти надоело повторять одни и те же слова.
– Место, в котором мы с вами находимся, называется Туле. Это, как вы, наверное, уже поняли, остров. До ближайшей земли больше тысячи километров, так что даже если вам удастся выбраться наружу, сбежать вы не сможете. Здание оборудовано датчиками движения и камерами слежения, поэтому мы будем в курсе всего, что вы делаете.
– Не понимаю, зачем вы все это мне рассказываете, – я нахмурился, пытаясь представить ситуацию, в которой подобные подробности имели бы смысл. – Разве я не заключенный?
– Каждый этаж является обособленной системой, – продолжала девушка, не обращая внимания на мои последние слова. – Вы не сможете передвигаться вертикально по собственной инициативе. Только по горизонтали.
– Ответьте на вопрос, пожалуйста.
Мне не хотелось начинать свою жизнь в этом месте со ссоры, но и терпеть такое отношение к собственной персоне я не собирался. Поэтому я сделал все возможное, чтобы мой голос звучал ровно, хотя это было достаточно сложно – во мне начала закипать злость. В этот момент лифт остановился, и секретарша, помолчав пару секунд, наконец, отозвалась:
– Вы правы. Но здесь каждый в той или иной степени заключенный, не исключая меня. Все зависит от того, как относиться к Туле. Впрочем, вы скоро сами все увидите своими глазами.
Я уже открыл рот, чтобы выразить свое недовольство таким размытым ответом, однако как только двери лифта открылись, слова застряли у меня в горле. Я успел привыкнуть к темным коридорам бункера, но вид, открывшийся мне, совершенно не вязался с предыдущим впечатлением от этого места. Выйдя из кабины, я оказался в просторном холле, который, скорее, напоминал выставочный павильон, чем тюрьму. Высокий потолок, в котором было, как минимум, четыре метра, мягкий рассеянный свет, хаотично расставленная мебель – мне пришлось несколько раз ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что я не сплю. Ступая по мягкому прорезиненному покрытию, я оглядывался по сторонам, пытаясь понять, что все это могло значить. Внезапно до меня донеслись приглушенные голоса, и, оглянувшись, я заметил в нескольких метрах от себя двух молодых людей – сидя в креслах-мешках друг напротив друга, они переговаривались о чем-то, не обращая на меня никакого внимания. Я вопросительно взглянул на свою спутницу, но она только пожала плечами:
Конец ознакомительного фрагмента.