Глава 4. «Чёрный коршун»
17
Данерус, закинув ноги в сапогах на журнальный столик, сидел на моей кровати и крутил в руках какой-то брелок. Кандаморец был один и без своей уже привычной огромной пушки. Интересно, как он так быстро выяснил наш адрес? Впрочем, я подозревал, что он сделал это в первый же вечер после знакомства: профессиональный воин очень быстро приучается ценить разведку.
В комнате Вольго находился совсем недолго: я понял это по любопытным взглядам, которые он время от времени кидал по сторонам. Не бывает таких взглядов, когда интерьер хорошо знаком. Нет, Вольго знал, как много можно сказать о человеке по его жилищу, вот и высматривал в нашей конуре хоть какие-нибудь признаки индивидуальности. При этом хитрый кандаморец всячески изображал, будто прибыл в апартаменты давным-давно. И сидел, по-хозяйски развалившись, и морду выстроил скучающе-безразличную… В иной ситуации подобное хамство меня разозлило бы. Но Данеруса я с самого начала воспринимал в качестве члена команды, такой вот психологический момент. И относился к нему соответственно – как к подчинённому и подопечному. Внутренне, конечно. Но думаю, кандаморца такое отношение всё равно крепко сбивало с толку.
– А, Вольго, – приветливо кивнул я, забрасывая в угол сумку с оружием. Чтобы не привлекать внимания обитателей комплекса, трофеи распределили по всем членам группы, а тяжёлые клинки оставили в грузовике. – Наконец-то заглянул. Чай будешь?
– Нет, – характерным сипловатым голосом отозвался Данерус. – Здесь слишком тихо, а я в последнее время начал уставать от тишины.
Мы обменялись понимающими полуулыбками. Остальные члены команды сгрудились за моей спиной, и я, чтобы освободить проход, шагнул дальше в комнату.
– Ой! – воскликнула Мессия, разглядывая гостя. – А кто это?.. А! Это… Я знаю тебя! Ты тот… ну, этот…
– Мессия Бао, Ластар, – представил я. – Познакомьтесь с Данерусом Вольго.
– Можешь звать меня дядя Вольго, девочка, – приторно дружелюбным тоном предложил кандаморец.
– «Девочка»?! – вспыхнула ватекка, хватаясь за обе кобуры на поясе. – Да я… двадцать разумных!..
– Стоп, – вмешался я, понимая, что эти двое запрограммированы на конфликт, а гасить его некому, кроме меня. – Вольго, Бао – не девочка, а воин. Двадцать не двадцать, но… полагаю, в кантине ты уже побывал.
Данерус машинально кивнул.
– Мессия, – повернулся я к ватекке. – Вольго – союзник и будущий друг. Отнесись к нему с уважением. Захочешь ответить на подначки, начни и в самом деле называть его дядей. А лучше – дедушкой. Ему понравится, гарантирую.
Данерус расхохотался. Через некоторое время и Мессия расслабилась, сняла руки с бластеров и начала улыбаться.
– Ты определённо мне по нраву, Мак, – сказал Вольго, отсмеявшись. – Обещаю без крайней необходимости не задевать никого в твоей команде.
– В его команде? – гневно прозвучало от порога.
– Познакомься, Вольго: Астила Й’йен.
– А, вот и наша красавица дзингайка, – произнёс кандаморец, спуская ноги со столика. – Та самая, что ты обещал Кадилу? «Очень красивая и очень послушная рабыня-дзингайка», так ты говорил?
– Тактическая хитрость, – спокойно ответил я. – Ведь твой… хозяин всё же дал нам деньги?
– Мой… «хозяин» дал вам деньги, – кивнул Вольго, прекрасно распознав насмешку. – Просто он не знает, что дал вам деньги. А если всё пройдёт гладко, и не узнает.
«Вот как, – подумал я, – а Данерус куда хитрее, чем могло показаться. Значит, он просто „позаимствовал” немного кредов… А я-то думал, почему вдруг Кадил проникся нашей просьбой, переданной ему через третьи руки? Неудивительно, что Данерус со временем станет кандамором – военным и политическим вождём всех Кланов: товарищ умеет рисковать, с умом и красиво. И знает, на кого делать ставку».
– Чтобы всё прошло гладко, ты должен выполнять свои обещания, – сказал я в тон кандаморцу.
Завуалированную угрозу можно было безболезненно проигнорировать.
– Обещания?
– Никого не задевать без крайней необходимости.
– А, это… – лениво протянул Вольго. – Это как раз и была крайняя необходимость. Должен я был понять, кто на самом деле командует в вашей компании.
– Я, – твёрдо сказала Астила.
– Она, – так же твёрдо отозвался я одновременно с девушкой.
– Республиканцы, – высокомерно сказал Вольго, обращаясь к пространству между нами.
Тут он, конечно, переигрывал: у кандаморцев отношение к женщинам точно такое же, как к мужчинам, главное – быть воином. Ну, за понятным исключением вопросов брака и семьи. А уж на дзингаев ветеран Кандаморских войн наверняка насмотрелся и в их боевых способностях вряд ли сомневался.
Вот, кстати, и причина его полунапускной-полуреальной враждебности. Ведь армией Республики, которая нанесла поражение объединённым Кланам, командовали именно дзингаи.
Рейван.
Армией командовал «я». И прежнего кандамора, военно-политического лидера Кланов, убил тоже «я», причём лично. Понятно, почему Данерус относится к дзингаям с некоторым… холодком. И подсознательно пытается вбить клин между мной и Астилой, да и с остальной командой не прочь слегка рассорить. Совсем слегка, потому что он хитрец и махинатор, но уж никак не идиот.
Я покачал головой. А ведь Вольго будет единственным, кто с радостью примет известие о моей прежней личности. Остальные придут в ужас, а вот кандаморцу очень польстит возможность сражаться в одном строю с лучшим из известных ему полководцев и воинов.
Судя по всему, побоище в кантине, несмотря на ничтожный по галактическим меркам масштаб, настроило Данеруса на нужный лад. Он собирался отвести нас на встречу с Кадилом.
– Нет, – покачал головой Вольго, – не вас. Тебя одного, Мак. И я не советовал бы брать с собой эту игрушку. – Он указал на плазменный меч. – В особняке Гнидда особые меры безопасности.
18
От Гнидда мне требовалось получить только одно – «Чёрного коршуна». Один из самых быстрых кораблей галактики этого периода. И будущий дом для всей нашей команды.
Будь у меня выбор, я предпочёл бы просто угнать эту «птичку». Даже план продумывал, как убедить Данеруса сделать это за меня. Ну да, космическими кораблями я умею управлять ещё хуже, чем свапами и спидерами, при таких раскладах без участия товарищей не обойтись.
Вот только угонять «Коршуна» было совершенно бессмысленно: спрятать такую машину на Сартуме невозможно, криминальный босс выследит нас в течение часа, а сражаться со всей его армией наёмников и отморозков мне как-то не улыбалось, это вам не пьяных ящериков по кабакам резать. Поэтому улетать с Сартума следовало немедленно после угона корабля… Вот только чтобы выйти на орбиту и двинуться дальше, требовались особые коды запуска. Любое судно без этих кодов подверглось бы атаке со стороны флота хиссов, так что запрыгнуть в «Коршуна» и улететь – это был плохой, негодный план.
Я люблю планировать. Это настоящий Рейван, наверное, мог позволить себе опираться на Силу. А мои способности пока ограничивались умением быстро-быстро бегать с мечом наперевес и покрикивать на Ратиса. Вот и приходилось всё время продумывать какие-то схемы. Я вспоминал известные события игры, разные ситуации, возможные встречи – и проигрывал в голове варианты собственного поведения. Кое-что удавалось предусмотреть, кое от каких «побочных квестов» пришлось отказаться.
Одно дело – часами гонять по экрану нарисованную фигурку. Совсем другое – самому оказаться этой фигуркой. Приходилось «играть стратежно». И я продумывал свои дальнейшие действия, даже когда сидел в пассажирском кресле несущегося сквозь влажный туман Сартума спидера.
Спидер у Данеруса был не по-кандаморски шикарный, водил Вольго абсолютно безбашенно, пренебрегая правилами движения, безопасностью и элементарным здравым смыслом. Я понял, что в первом разговоре насчёт скуки попал в самую точку. Человек, которому есть ради чего жить, так гонять не станет.
– Страшно? – спросил Данерус, поглядывая на меня с высоты водительского места.
– Да.
– Нет. Тебе ещё не страшно. Подожди встречи с Кадилом, вот тогда тебе станет по-настоящему…
– Всё я знаю о Кадиле, – отрезал я, отворачиваясь к окну.
– Откуда? – спросил Вольго, явно поражаясь моей уверенности.
Похоже, прежних гостей Гнидда удавалось запугивать более успешно.
– Все бандиты одинаковы. Деньги и власть, власть и деньги. Если бандит хоть немного умён, а на дурака ты работать не стал бы, то обязательно имеет какое-нибудь милое безобидное хобби. Банкоров, например, разводить.
При последних словах кандаморец опять прибавил газу, и я понял, что теряю слушателя.
– Впрочем, нет, не банкоры… – сказал я задумчиво, словно и правда анализировал информацию, а не пересказывал сюжет игры. – Такой, как Кадил, любит роскошь… Корабли? Да. Дорогие космические яхты. И дорогие женщины. Он мог бы иметь любовь свободных женщин, но предпочитает рабынь: они куда лучше сочетаются с деньгами и властью.
Сейчас Данерус вёл машину спокойней, внимательно слушая мои слова.
– Гнидд любит убивать своих женщин. Потому что он просто любит убивать, а рабыни беззащитны, их убийство не доставляет проблем. Кадил не любит проблем, он никогда не сражался ради чести, только ради того, чтобы выжить и сделать ещё один шаг к деньгам и власти. Он вообще не знает, что такое честь воина, хотя искренне воображает себя аристократом. Уверен, у него в особняке есть пафосный тронный зал, а стены увешаны головами зверей, которых убили совсем другие охотники.
– Похоже, ты хорошо знаешь Гнидда, – хрипло произнёс Данерус, выворачивая штурвал.
Спидер лёг почти на бок, и мне пришлось обеими руками упереться в торпеду. Теперь я понимал, кто привил Вольго вкус к дорогим машинам. И кажется, мне удалось задеть ещё одну струнку в душе кандаморца.
– Мне легко знать Гнидда, – сказал я, – потому что я не сожалею ни о чём, что ждёт его впереди.
Вольго кинул на меня быстрый взгляд и снова уставился на трассу.
– Ты уверен, что Сартум… перестаёт быть тихим местом? – спросил он через пару километров.
– Да.
– Жаль… Ты мог бы неплохо устроиться здесь. Когда я прибыл в кантину, первым делом включил холотрансляцию для Кадила. Он крайне впечатлён вашей наглостью. Нечасто встретишь банду, которая так демонстративно выставляет свои… достижения.
«Ах ты чёрт, – подумал я. – Мы ведь собирались уничтожить следы побоища – поджечь кантину. Гарр с Ластаром целую систему в подвале приготовили. И забыли напрочь…»
– Но вы правильно сделали, что не стали задерживаться в кантине, – сказал Вольго. – Иначе мне пришлось бы… наводить порядок.
– Я знал, что ты не заставишь себя ждать. Ведь этот район контролирует Гнидд, верно?
– Верно. Но ему всё равно, чьими руками осуществлять контроль. А твой стиль ему явно понравился.
– Мы старались, – пробормотал я.
– И столько милых штрихов, – продолжал Вольго, явно забавляясь. – Каждый мускар тщательно добит, груда голых тел у чёрного входа… Настоящая карательная операция. Даже целой мебели не оставили. За что вы мстили хозяину?
– Не говори Кадилу, что кантина принадлежала мне, – мрачно попросил я.
– Не скажу, – согласился кандаморец. – Главное, сам не сболтни. Заочно ты Кадилу уже нравишься. Будет ошибкой испортить первое впечатление и показать, что ты не такой банкор, каким кажешься. И даже несколько умнее.
– Ну, спасибо.
– Он предпочитает более… прямолинейных исполнителей. Ты мог бы сделать быструю карьеру у Гнидда. Сперва наёмником, но после пары удачных операций он приблизит тебя к себе. Если, конечно, операции окажутся не только удачными, но и достаточно зрелищными. Как сегодня в кантине.
– Ты так делал карьеру у Кадила? – спросил я, всматриваясь в утренний туман за окном.
Дома в этом районе выглядели куда роскошнее бедняцких жилых комплексов, мы явно приближались к особняку Гнидда.
– Да, – ответил Вольго.
– А Зейло Корд?
– Корд… – процедил Данерус, только что не скрипнув зубами, – эта мразь…
– У тебя будет шанс поквитаться с ним, – пообещал я, думая, что не смогу ответить на вопрос, откуда знаю о Корде и его конфронтации с Данерусом. – И очень скоро.
– Ты слишком много знаешь. И слишком мало сожалеешь о будущем.
– Будущее слишком близко, чтобы у меня нашлось время на сожаления. Просто помоги мне с… с нашим делом.
– Уже помогаю, – сказал Вольго, закладывая крутой вираж.
Спидер, резко гася скорость, задрал нос и опустился на посадочную площадку. Салон накрыла тень – за нашей спиной захлопнулись створки массивных ворот. Машину встречали вооружённые охранники в тяжёлой броне. Крыша спидера зашипела и поехала вверх. Мне в лицо смотрели стволы сразу трёх скорострельных бластеров.
19
На удивление мало помню из первой встречи с Кадилом. Он показался мне совершенно… пустым. Да. Пустым человеком, неинтересным собеседником. И вся его пресловутая «мафиозность» выглядела как дешёвое подражание бандитским сериалам. Даже выразительный шрам у правого глаза показался мне каким-то нарисованным, до того старательно щеголял им Кадил.
Не знаю. Может, переговоры с Гниддом прошли почти в точности по сценарию игры, вот я и заскучал.
«Ты наделал много шуму».
«Спасибо, господин Гнидд».
«Будешь работать на Обмен?»
«Сочту за честь, господин Гнидд».
«От своих людей я требую полной лояльности».
«Вы ни в ком не найдёте большей преданности, чем во мне и моей бригаде, господин Гнидд».
Откуда вылезла эта поганая «бригада», я и сам не понимал. Видимо, почувствовал себя героем такого же дешёвого бандитского сериала. А может, это Сила в очередной раз подсказала мне оптимальный подход к собеседнику. Не знаю… Но Гнидду я явно понравился.
Он лично провёл мне экскурсию по особняку, и я увидел богатство, роскошь, рабов, тронный зал, головы зверей на стенах – всё, что так удачно «угадал». Увидел «Чёрного коршуна» и похвалил яхту вежливо, но безразлично: «Я собираюсь делать карьеру на Сартуме, под вашим руководством, господин Гнидд, а для этого корабли не нужны». Увидел и оценил охрану… Вероятно, настоящего Рейвана не смутили бы её количество и качество. Меня – смутили, но впадать в депрессию было некогда.
Кадил предложил мне взять под контроль уже знакомый район Нижнего города, тот самый, где располагалась разгромленная кантина. Я согласился, выразив опасение, что бывшему надсмотрщику за районом, Данерусу Вольго, это может не понравиться. Кадил поспешил развеять мои сомнения… с такой поганой ухмылкой, что я укрепился в мысли о необходимости срочно вытаскивать Вольго из этой клоа ки. Похоже, кандаморец, с его-то представлениями о воинской чести, в глазах Гнидда своё отыграл, теперь в фавор входил я… и другая восходящая звезда – карлик-убийца Зейло Корд.
Говорили, что Корд убил больше людей, чем М’донианская чума. Причём начал он с собственных родителей. Которые хоть и заслуживали наказания за то, что продали сыночка в рабство, но, как я подозревал, не от хорошей жизни продали. И уж точно не потому, что Зейло в детстве отличался повышенной благовоспитанностью. Будь моя воля, я с этим полутораметровым кровопийцей вовсе не встречался бы. Но в особняке Гнидда коротышка вёл себя почти как родственник хозяина.
– А, новый пёс Кадила, – так поприветствовала меня эта мразь.
Знаете, что я ответил?
– Да.
И прошёл мимо продолжать экскурсию. Пусть позлится, что не удалось вызвать ответной психологической реакции. Будь у меня такие комплексы, тоже, наверное, стремился бы всех задеть. Ну, как в Интернете: нормальные люди занимаются своими делами, а карлики бегают по страничкам и троллят, троллят, всё кого-то троллят… Так жизнь и проходит.
И я тоже прошёл мимо. Мне надо было получить доступ к космическому кораблю, а не разборку с очередным напыщенным идиотом.
Вопреки опасениям, Кадил не стал задерживать меня «для проверки прошлого»: договорились, что необходимые для вступления в Обмен формальности я пройду вместе со всей бригадой. Вернуться в особняк я обещал через два дня, мотивируя это необходимостью собрать людей и оружие. На самом же деле мне хотелось разобраться с кодами запуска.
И на обратном пути разговор с Вольго пошёл именно об этом.
– Данерус, – обратился я, – ты уверен, что Кадил не знает, что ты «одолжил» у него денег?
Кандаморец не отводил взгляда от лобового стекла спидера, но пальцы на штурвале сжались сильнее. Мне впервые пришло в голову, что машина может быть нашпигована жучками.
Да нет, Данерус дал бы понять это сразу.
– Кадил перестал платить мне столько, сколько я заслуживаю, – наконец ответил Вольго. – Это длится уже пару месяцев. Полагаю, будет справедливо, если я по-своему распоряжусь тем, что он мне задолжал.
– Данерус, – осторожно продолжил я. – Кадил уже списал тебя со счетов. Ты думал, что грабишь его незаметно. А он просто не хочет спугнуть тебя раньше времени. Думаю, очень скоро он избавится от тебя. И намерен сделать это моими руками. Или руками Корда. – Я на мгновение запнулся. – А затем, скорее всего, стравит уже меня с Кордом. У Кадила нет чести. Он получает удовольствие, заставляя убивать других.
– Если ты прав насчёт… – кандаморец указал большими пальцами вверх, в тёмное вечернее небо, – то это уже не имеет значения. Я задумал кое-что поинтереснее.
– Коды, – сказал я, честно говоря, радуясь, что Вольго так спокойно отреагировал на известие о моём предполагаемом участии в его ликвидации. – Нам нужны коды запуска. Не хочешь прямо сейчас залететь в магазинчик Н’Джолл?
Вот тут самообладание Данерусу изменило. Спидер дёрнулся, клюнул носом и въехал в груду строительного мусора. Повезло: на этот раз скорость была небольшая.
– Откуда?.. – хрипловато сказал Вольго. – Откуда ты и об этом знаешь?!
Откуда, откуда… Ты всё равно не поверишь.
Данерус давно собирался уйти от Кадила. И давно понял, что без кодов запуска сделать это будет невозможно. Поэтому он и заказал у местной девушки-механика, Н’Джолл, особо продвинутого робота-хакера модели 23–44, надеялся вскрыть компьютерную систему хисского гарнизона. Теперь этой удачной задумкой собирался воспользоваться я. Только пока не знал, как именно.
– Ещё не слишком поздно, – сказал я вместо ответа. – Тебе светиться не надо, посидишь в машине, а я заберу 23–44.
Мы стояли возле остывающего спидера. Повреждения были невелики, и я предложил Вольго включить затемнение стёкол и отправить машину в гараж на автопилоте.
– Слишком шикарная у тебя тачка. Слишком заметная. Гнидд узнает, что ты забрал робота.
Данерус огляделся по сторонам:
– Насколько я понимаю, ты предлагаешь временно обзавестись другой?
– Уверен, из тебя получится отличный угонщик, Вольго, – с удовольствием сказал я.
Через час мы с выкупленным у Н’Джолл роботом возвращались к команде. 23–44 возмущённо попискивал, не хотел трястись в захламлённом багажнике старенького спидера дешёвой модели. Но соображения секретности пока доминировали над правилами вежливости, и я надеялся на скорое прощение.
Времени было очень мало, и вторжение на хисскую базу я начал продумывать уже в машине. Вероятно, Вольго правильно понял мою задумчивость, потому что взял на себя и разгрузку, и маскировку спидера.
Когда мы подходили к дверям нашего жилого комплекса, общая схема операции уже примерно сложилась в моей умной голове. То есть дело-то было не столько в уме, сколько в памяти: «Рыцарей глубокого космоса» я проходил, наверное, раз пятнадцать, хотя и не всегда до конца. Но гарнизон-то был в первой части игры, помнил я его прекрасно.
Схема вторжения вырисовывалась хитрая, с камуфляжем, социальной инженерией, сразу двумя вариантами отвлекающих действий и даже спасением пленника-турика. Это если очень повезёт. И самое главное, я собирался обойтись без поединка с местным губернатором-форсером. Помирать нам рановато, а форсер ведь зарежет ни за грош, и кто вместо меня-Рейвана будет Галактику спасать?
В общем, я обдумывал операцию, выпущенный на свежий воздух 23–44 весело пиликал, а Данерус шагал следом и следил, как бы чего не вышло. Мы почти подошли к дверям нашей конуры, и я уже предвкушал торжество, с которым представлю общественности грандиозный план, когда резкая боль пронзила мой затылок. В глазах потемнело, я зашатался и упал на пороге квартиры.
20
Мне снилась очень красивая девушка со строгим правильным лицом – Астила Й’йен. Волосы её растрепались, отдельные локоны выглядели опалёнными, словно срезанные лезвием плазменного меча. В одежде, коричневой дзингайской робе, сияли прорехи. Девушке было страшно и одиноко в окружавшем её сером липком тумане, но она сражалась и, сражаясь, шла к цели.
Тёмный дзингай, убитый ударом клинка, упал к ногам Астилы. Теперь у неё оставался всего один, самый серьёзный противник. Тот, за кем она и прибыла на корабль.
И время, чтобы нанести единственный удар.
– Повторяю, Гарр: я его не бил, – хрипло донеслось через вату в ушах. – Но если хочешь, могу ударить тебя.
– Попробуй, кандаморец! Я с удовольствием закончу то, что не доделала армия Республики.
– Напал на Гарра – напал на меня, чужемирец!
– Что ты там скулишь, волосатый коврик? Я не понимаю твой шууригок.
– Гокитан… – прошептал я.
Интересно, откуда бы мне знать, что Ластар, уроженец отдалённого Кейергока, говорит на другом диалекте – на гокитане?.. Наверное, вычитал случайно в Космопедии, игровом справочнике, потом забыл, а вот теперь всплыло…
Да, но как я могу понимать языки гоки? И кандо’сс?..
– Тише! Он очнулся!
– Ой! Ну вот, я же говорила! Нашего командира, знаете ли, так просто не…
– Сколько я должна повторять: этой операцией командую Я! И я не позволю…
– Не ссорьтесь, девочки, – сказал я, переворачиваясь на бок. В голове гуляли гром и молнии, мокрая тряпка соскользнула со лба. – И мальчики. И роботы. Давайте жить дружно.
На этих словах меня снова вывернуло наизнанку. Затем ещё. И ещё. Как гномика из Gravity Falls.
В общем, через четверть часа я был более-менее в форме.
– Скажи своим друзьям, что я тебя не бил, – потребовал Данерус, когда я, пошатываясь от пережитого, собрал всех вокруг стола.
– Не бил. И теперь это твои друзья тоже. Потому что выбираться с Сартума нам придётся всем вместе, – ответил я на вопросительные взгляды команды.
Для большинства присутствующих слова «кандаморец» и «друг» сочетались с большим трудом.
– Ты нашёл способ улететь? – требовательным тоном спросила Астила. – А робот потребовался, чтобы проникнуть на хисскую военную базу?
Молодец, быстро соображает. Хотя наверняка они с Гарром всё это уже сто раз тут обсудили.
А ведь компресс-то на лоб она мне соорудила. Вот теперь и стесняется своей заботливости, изображает командира. Строгого и осведомлённого.
– Нет, – ответил я, отпивая чистой холодной воды из стакана, принесённого ватеккой. Голова ныла гулко и скорбно. – Нет. Времени на вторжение в местный гарнизон у нас уже нет: Каламит только что отдал приказ о тотальной бомбардировке Сартума.
Некоторое время все молчали. Данерус с чувством выругался на кандо’сс. 23–44 застыл в уголке у верстака: наверное, думал, что его теперь выгонят, раз робот-хакер внезапно перестал быть нужным.
– Откуда ты знаешь? – спросил наконец самый здравомыслящий из нас, Гарр. – Орбитальные бомбардировки – любимая забава Рейвана. Но этот подонок давно мёртв…
– Рейван никогда не стирал планеты в пыль, – ответил я резче, чем собирался. – Наоборот: он всячески берёг инфраструктуру Республики. Приказ об уничтожении Лесты-IV отдал лорд Каламит.
Гарр на время потерял дар речи. Но тут встрепенулась Астила.
– Да… – подтвердила она. – Мак прав. Я тоже почувствовала это, боль…
– Ты почувствовала боль, но это была моя боль. Я потерял сознание, потому что ощутил, как содрогается Сила. Каламит отдал приказ – и миллиарды живых существ оказались обречены. Великая Сила… дала мне знать о том, что произойдёт.
– Да. Да, наверное, это так. Сила велика в тебе, так и должно быть… Я хотела сказать, у тебя большой потенциал…
– Мы должны остановить Каламита во имя Республики!
– Остынь, солдат, – флегматично встрял Данерус, совершенно ковбойским жестом взваливая на плечо свой пулемёт. – Мы сейчас собственный понос остановить не сумеем. Наш единственный шанс – как можно скорее убраться с этого шарика. Встали, ну! Мы идём штурмовать базу.
Никто не двинулся с места. Потому что я не двинулся.
– Нет, не идём, – сказал я. – Сколько я был в отключке?
– С полчаса.
– Будем считать, потерян час. Развёртывание флота для удара по планете – семь часов. Плюс-минус.
– Откуда, почему семь? – резко отреагировал Наси. – Норматив развёртывания по коду…
– Потому что адмирал всеми силами будет затягивать исполнение приказа. Он захочет втихаря известить планетарные гарнизоны, дать Каламиту время передумать. А сам Каламит не станет его торопить. Он до последнего будет надеяться на то, что Астилу всё-таки поймают.
– Семь стандартных часов… – протянул Гарр. – Точнее, уже шесть. Всё равно не успеваем.
– Если пойдём на базу, не успеваем. Даже если получится быстро добыть коды, нам придётся ожидать проверки в особняке Кадила.
Команда озадаченно притихла.
– Не тяни, Мак, – спокойно отозвался Данерус. – Выкладывай свой новый план. У тебя же всегда есть какой-нибудь план, а?
– Есть, – ответил я. – Но вам он не понравится. Особенно тебе, Астила.
Пока народ торопливо собирался, я успел почистить зубы и даже перехватить половину рациона. Голова понемногу приходила в порядок, словно понимала, что сейчас, как никогда, потребуется хозяину. Гарр сбегал к Маалалу и предупредил, что до конца дня мы заберём Ратиса. Ластар перебирал стволы. Вольго, поднимая нужные связи, висел на холофоне. Мессия с дзингайкой готовились по-своему. Я переоделся в любимый плащ с глухим капюшоном, спрятал в рукаве меч. Понемногу возвращалась уверенность.
– Давай, Данерус, – сказал я, когда почувствовал себя готовым. – Врубай эту штуку.
Экран холофона засветился цианом, по панели запрыгали руны албетау. Через пару секунд над устройством развернулась маленькая голограмма.
– Да? – откликнулся Кадил, с недовольным лицом поворачиваясь к проектору. В голографическом виде криминальный босс заметно терял в пафосности. – Кто там? А, это ты, Мак!
– Здравствуйте, господин Гнидд, – сказал я очень вежливо.
– Откуда у тебя этот… Ах да! Понимаю. Ну что, ты готов приступить к работе?
– Готов, господин Гнидд.
– Хорошо, Мак. Ты уже собрал свою бригаду? Когда будете в особняке? Я могу прислать за вами спидер.
– Нет необходимости, господин Гнидд, спасибо. Сначала я ещё раз благодарю вас за возможность вступить в ряды Обмена. И прошу вас принять от меня небольшой подарок.
– Вот как? – с покровительственной заинтересованностью в голосе удивился Кадил. – И какой же?
Я протянул руку и повернул камеру так, чтобы она показывала угол комнаты. Тот, где извивалась и мычала сквозь кляп закованная в мета-кандалы Астила Й’йен.
– Я намерен преподнести вам в дар дзингайку, господин Гнидд. Дзингайку, которую очень хотел бы получить лорд Каламит.
21
По-настоящему хороший план не умирает никогда, даже если проваливается. Более того, именно провальные планы представляют наибольший интерес для истории. Удачные планы, сколь бы изящно ни были продуманы, никогда не выглядят красивыми в ретроспективе: ведь они столкнулись с грубой реальностью, где-то оказались искажены, где-то отстали от графика… утратили первозданную чистоту и ясность.
Провальные планы – совсем другое дело. Их грустное, несбыточное совершенство просто обречено притягивать внимание историков. Такие прожекты изучают в академиях и военных училищах, исследуют в самых громких и скандальных диссертациях, доводят до успешного завершения в книгах об альтернативной истории. Что может быть художественней, чем, например, немецкий план ядерной бомбардировки Нью-Йорка во время Второй мировой? Совершенно неосуществимый план – и потому-то такой притягательно красивый.
Нет, я не фашист и даже не симпатизирую. Я всего лишь собирался продать во вражеский плен друга, командира и очень привлекательную девушку. В одном лице.
Можно, конечно, возразить: мол, Каламит – не Обама и даже не Гитлер. А хиссы – не ЦРУ или гестапо. Но ведь это просто тонкости дефиниций и внешних проявлений, а суть примерно одинаковая. Что Югославию бомбишь, что Ливию, что Донбасс… что Сартум: бомбишь – значит, фашист. Фашист – значит, должен быть остановлен.
Вот только остановить Каламита я пока не мог. Приходилось хитрить.
– Боюсь, за такое ты меня никогда не простишь, – задумчиво сказал я, проверяя мета-кандалы.
– О да! – с чувством ответила Астила. – За такое… Может, кисти лучше за спиной сковать, одной парой наручников? А то как-то неубедительно смотрится.
– Нет. Тебе на этом столбе болтаться часа полтора как минимум. Я не хочу, чтоб ты себе суставы повыворачивала.
– Я дзингай, – высокомерно заявила Астила. – Если ты думаешь, что…
И в этот момент я заклеил ей рот липкой лентой.
– Эх, подруга, – сказал я, любуясь «пленницей». – До чего ж ты красивая… когда молчишь.
Девушка метнула в меня уничижительный взгляд, но довольно быстро осознала комичность положения и фыркнула. Глаза у неё были серые и на самом деле добрые. А когда наша командирша забывала изображать строгость, довольно даже смешливые.
– Мак, – прозвенел голос Данеруса. – Я засёк его маячок. Астилу пока не выводи, на площадке тебе ничего не угрожает: Кадил захочет убрать тебя только на борту корабля.
– Если захочет, – пробормотал я.
– Захочет, захочет, – успокоил меня Вольго. – Такой куш он делить не станет.
Это верно, я выторговал себе две трети награды, обещанной Каламитом за поимку Астилы. Однако дело было не в деньгах: для планетарного босса такой организации, как Обмен, сумма выглядела… да нет, значительной, конечно, но не настолько, чтобы переживать. А вот стерпеть наглость от новичка, даже очень эффективного новичка, – этого криминальный авторитет себе позволить не мог.
Данерус уверенно говорил, что с Гниддом на «Коршуне» будет только пилот по фамилии Удутт. И разумеется, Зейло Корд. «Не волнуйся, Мак, на тебя его хватит за глаза. Этот парень пятерых таких, как ты, вынесет не моргнув глазом. Ну, может, Кадил подстрахуется и угостит тебя особым коктейлем».
Яда я не боялся, потому что не собирался пить, но на всякий случай закинулся универсальным антидотом. Из оружия взял только плазменный меч. Гарр и Вольго прикрывали меня из укрытий по краям посадочной площадки.
Но встреча прошла без эксцессов.
«Чёрный коршун» с филигранной точностью приземлился в центре посадочного круга. Вне закрытого ангара небольшой кораблик казался ещё красивее своей безызбыточной функциональной красотой, свойственной мощным и хорошо продуманным машинам.
Зашипели выдвигаемые опоры, в перпетоновое покрытие ударили струйки газа. Дрогнула и припала к земле высокая рампа. Я поднял голову и в глубине шлюза увидел лоснящееся радостью лицо Кадила.
– Мак, мальчик мой! – воскликнул босс, не делая попытки выйти на аппарель. – Ты ли это?
– Здравствуйте, господин Гнидд, – сказал я тем же безэмоциональным голосом, какой привык использовать, изображая «бригадира»-отморозка. – Это я.
– Приподними-ка свой капюшон… и подойди ближе. А! Это и правда ты.
– Да, господин Гнидд.
– Прекрасно, прекрасно. Если бы ты знал, как долго я искал подходы к лорду Каламиту, пытался заслужить право на получение кодов запуска… И вот ты приносишь мне такой императорский подарок! Определённо, ты станешь ценнейшим пополнением в нашей организации! Где же… сувенир?
Я обернулся к зданию терминала и коротко свистнул. Крохотный частный космодром, который мы выбрали для операции, несмотря на заброшенность, сохранил большинство сервисных сооружений. В темноте одного из проёмов замигали огоньки: на площадку выехал робот-тележка.
– Мак, мальчик мой, – почти растроганно проговорил Кадил, наблюдая за приближением скованной дзингайки. – Это действительно она? У тебя определённо есть вкус.
«Что есть, то есть», – подумал я. Астилу мы приковали к металлической балке с заведёнными за спину руками. Кадил ведь обыкновенный садист: пусть порадуется, слегка возбудится – авось утратит бдительность. Насчёт вкусов Корда я ничего не знал, но подсознательно надеялся, что такая мразь, как Зейло, к женщинам должна быть безразлична.
Немного стыдно было использовать прелести Астилы подобным образом, но она сама горячо поддержала эту идею. Слишком даже горячо… Ох уж эти женщины с их извечной жертвенностью. Особенно дзингайки: и в роли соблазнительницы покрасоваться, и заветов Ордена не нарушить – «для дела ведь, не для удовольствия».
Старая, отброшенная вроде бы задумка подманить Кадила рабыней-дзингайкой использовалась второй раз. Тот самый «провальный план», судя по всему, отлично работал.
– Прекрасно, прекрасно, – откликнулся Кадил, по-прежнему обретаясь в глубине шлюза. – Прекрасный трофей. Надеюсь, ты не упустил возможности немного развлечься, а, Мак, шалунишка?
– Да, господин Гнидд, – неопределённо ответил я, внутренне содрогаясь от омерзения.
– Какой шалунишка! Ну же, заводи её на рампу. Лорд Каламит ждёт нас.
– Мак, ты в порядке? – прозвенело в ухе.
– Да… господин Гнидд.
– Помни, он не рискнёт приказать Корду обыскивать тебя в одиночку, – говорил Вольго. – Если на борту нет других телохранителей, ты в безопасности. Приготовь меч на случай…
Данерус болтал просто так, я не нуждался сейчас в психологической поддержке. Грамотно раскрученный план, как юла, вращался сам по себе.
Тележка с Астилой передними колёсами въехала на аппарель. Как и было уговорено, девушка старательно изображала глубокий обморок. Через пару минут рампа захлопнулась за моей спиной, и мы с Кадилом, оставив Астилу в шлюзе, прошли в главный холл. Я впервые видел «Чёрный коршун» изнутри. Вживую яхта оказалась и больше, и симпатичнее, чем в игре. Я не помнил ни ковра на полу, ни тонких матерчатых полотен, закрывавших часть стен. В цент ре холла стояли низкий столик и два полукруглых дивана. На первый взгляд корабль казался пустым. Я заглянул в носовой коридор, но смог заметить только мелькание неярких огоньков. Тем не менее в кабине явно находился пилот, вероятно, тот самый Удутт – «Чёрный коршун» уже отрывался от земли.
– Мак, мальчик мой, – обратился Кадил, открывая мини-бар в подлокотнике одного из диванов. – Присаживайся, будь как дома. Я ещё не закончил отделку корабля, но можешь поверить… Присаживайся, ну же.
– Спасибо, господин Гнидд.
Кадил широко развалился спиной к кабине, поэтому мне пришлось занять противоположный диванчик.
– Выпей, Мак, – сказал босс, протягивая стакан.
– Спасибо, господин Гнидд.
Без малейших колебаний я приложился к краю стакана. И начал дрожать кадыком и крепко сжатыми губами, делая вид, будто пью. Кадил одобрительно смотрел на меня, к своему напитку, впрочем, не притрагиваясь.
Спустя пять-шесть «глотков» я отставил стакан и вытер губы. Небольшое количество яда, которое могло впитаться через кожу, меня не пугало: с ним должен был справиться антидот. В остальном… приходилось рисковать. С момента попадания во мне открылись актёрские способности, о которых я раньше и не подозревал: ради выживания я был вынужден всё время изображать из себя… кого? Честно говоря, я уже и сам не знал, но кого-то весьма и весьма крутого.
А вот сейчас я чувствовал, что надо изобразить кого-то круто захмелевшего.
Я медленно помотал головой, словно пытался избавиться от душного ошейника. Опёрся обеими руками о столик. Наклонил голову и снова затряс ею.
– Что такое, Мак? – елейным голосом проговорил Кадил. – Тебе нехорошо?
– Нет, господин Гнидд, – сдавленно ответил я.
– Ну же, мальчик мой. Не стесняйся, ты так много работал в последнее время. Ты устал? Тебе наверняка хочется отдохнуть.
– Ты в порядке, Мак? – прозвенело в ухе.
– Спасибо, господин Гнидд. Я… в порядке.
Я откинулся на спинку дивана, поднял руки – и тут же опустил их, бессильно и обречённо. Мелькнула мысль, что слегка переигрываю, но публика в лице Кадила явно наслаждалась представлением.
– Ты устал, Мак, – сказал он. Радушная улыбка слетала с его лица, как шелуха с лука. – Ты устал. И начал делать глупости. Глупые, неправильные поступки. Говорить глупые, неправильные слова. Что такое, мальчик мой?
Я добросовестно похрипел горлом, изображая полную беспомощность и непонимание ситуации.
– Что такое? Ты хочешь что-то спросить? – Теперь в глазах Кадила не осталось ни капли прежней умильной доброты. – Может, ты хочешь спросить о нашем уговоре? «Два к одному»! Ты правда думал, что сможешь диктовать мне свои условия? Щенок!
Я приподнялся всем телом и сразу же обессиленно упал обратно.
– Как жаль. Как жаль, мальчик мой. Ты не оценил шанс, который давала тебе судьба. Шанс, выпадающий лишь раз в жизни. Со мной ты мог подняться к вершинам Обмена! А вместо этого вернёшься туда, откуда пришёл: вниз, вниз…
«Ну точно, – подумал я. – Сбросит с рампы „Коршуна”: Данерус не врал о привычках своего бывшего босса».
– Смешно, не правда ли? – сказал Гнидд. – Мы обязательно посмеёмся над этой историей вместе с лордом Каламитом. Думаю, он будет в весьма хорошем настроении, когда получит то, за чем прибыл на Сартум. – Кадил кивнул, глядя мне за спину. – Зейло, мальчик мой…
В затылок довольно болезненно упёрся некий твёрдый предмет. Холод металла я почувствовал даже сквозь ткань капюшона.
22
– Не здесь, идиот! – воскликнул Кадил, потрясая руками. – Не хватало ещё залить кровью весь холл.
– Ты всё равно собирался делать перестановку, Кадил, – послышался у меня за спиной специфический низкий голос Корда.
– Хватит! Если не хочешь со временем разделить судьбу этого щенка. Современная молодёжь совершенно разучилась слушать старших! В вас нет почтительности ни к возрасту, ни к положению, вы перестали ценить мудрость! Вы утратили страх перед гневом тех, кто даёт вам работу и хлеб! – Кадил помолчал, успокаиваясь. – Отведи его в шлюз, мальчик мой, прострели ноги и руки и сбрось с аппарели. Удутт откроет рампу.
Бластер от затылка убрался. Твёрдая маленькая рука схватила меня за шиворот и дёрнула вверх. Капюшон упал, надёжно закрывая глаза. Я сидел совершенно расслабленно, с отстранённым интересом размышляя, как именно существо ростом в полтора метра и весом от силы в сорок пять килограммов потащит к шлюзу немаленького меня.
Существо некоторое время безуспешно пыхтело, затем сдалось:
– Кадил.
– Ну что?
– Я убийца, а не грузчик.
– Что-о?!
– Помоги мне. Этот щенок слишком тяжёлый. Либо я пристрелю его прямо здесь.
– Проклятье. Кругом одни идиоты. Всё приходится делать самому… Удутт! Будь ты проклят. Удутт! Наконец-то. Что там с твоей требухой? Можешь включить автопилот?
– Да, босс, но тогда мы не сможем выйти на орбиту: я не успел ввести коды запуска, мы же получили их перед самым стартом, я не успел…
Надо же, как суетится. Интересно, какую вину он за собой чувствует?
– Не бормочи, Удутт! Ты вечно бормочешь… Ты можешь заставить корабль двигаться на одной высоте?
– Да, босс, главное – не подниматься выше определённого высотного эшелона, иначе автоматические орбитальные станции…
– Хватит бормотать! Настрой автопилот и немедленно возвращайся.
Торопливые шаги по дрожащему металлическому полу. Я немного подумал, дождался очередного толчка и сполз на бок. Наглость, конечно, но почему не прилечь, раз уж выдалась такая возможность.
Жаль, недолгая. Удутт вернулся очень быстро, они с Зейло подхватили меня под руки и потащили к шлюзу. Я старательно хрипел, волочил ноги, цеплялся плащом за каждый выступ, попадавшийся на пути, и в основном наваливался вправо, на сторону Корда.
К шлюзу мои палачи подошли взмокшими и злыми. У Корда запотели очки-консервы.
– Держи его, Зейло, – сказал Удутт, отпуская мою руку и поворачиваясь к панели управления. – Я открою рампу, а ты…
Я воспользовался моментом и всей массой повис на карлике. Бедный Зейло аж всхрапнул от тяжести и попытался меня оттолкнуть. Не тут-то было: я вцепился в него, как клещ, дрыгая расслабленными ногами и ожидая момента, когда он схватится за бластер. За спиной жужжала механика рампы, в расширяющийся зазор врывался тонкий свист ветра.
– Удутт, ублюдок, – тяжело отдуваясь, позвал наёмный убийца. – Помоги мне.
– Что? А…
И вот тут случилось то, чего я не ожидал. Должен был ожидать, но упустил из виду. Слишком сильно увлёкся игрой в захмелевшую безвольную жертву.
– Сейчас, Зейло, погоди! – прокричал Удутт.
И схватил меня за плащ. Ткань натянулась на спине, капюшон дёрнулся и упал назад. Открывая моё лицо. Совершенно трезвое, сосредоточенное, умное (надеюсь). С совершенно ясными, внимательными, умными (надеюсь) глазами.
– Ублюдок… – просипел Зейло. – Яд не подействовал.
– Что? – крикнул Удутт, очевидно принимая оскорбление на свой счёт.
Он снова дёрнул меня за шкирку, но я изо всех сил обхватил Корда поперёк туловища, прижимая его руки и не давая возможности достать оружие. Мы упёрлись лбами, я мог видеть отражение своих глаз в круглых линзах его очков. В принципе я мог бы активировать меч, но собирался дождаться более широкого открытия рампы и просто вышвырнуть маломерного Зейло за борт. Удутт мне особых опасений не внушал, его стоило и дальше использовать в штатном качестве пилота.
А потом Удутт, уже, видимо, начиная что-то понимать, ударил меня кулаком в затылок. Несильно, но меня качнуло вперёд, карлик-убийца воспользовался моментом и резко присел, выскальзывая из моих объятий.
Он упал на спину, выхватил оба бластера и выстрелил мне в лицо.
Не знаю, какова здесь была роль Силы, но в этот раз близкую опасность я предвидел. И тоже упал на спину.
Бластерные болты попали Удутту в голову и снесли её напрочь. Шлюз заполнился брызгами крови и мозгов, осколками костей, горелой трухой волос, но ветер тут же вынес всё это наружу.
Зейло Корд, карлик-убийца, перевернулся на мелко дрожащем металле рампы, направляя стволы в мою сторону.
А я всё-таки выхватил меч и, как кобра, вытягиваясь в прыжке, полоснул алым лезвием над самой палубой.
Отсечённые кисти рук, всё ещё сжимая пистолеты, упали на пол. Зейло беззвучно взвыл, извиваясь от боли. Он бился затылком о рампу, выгибаясь так, что вставал на мостик, и пытаясь зажать подгорелые обрубки. Но зажать их было уже нечем… Я машинально вскочил на ноги, отступил на шаг назад, деактивировал меч и в остолбенении смотрел на дело своих рук.
То был убийца, бесконечно заслуживающий смерти.
То был хладнокровный садист и психопат.
То был палач, собиравшийся изувечить меня и сбросить с высоты в несколько километров.
Но я никак не мог унять дрожь внутри себя, потому что не сумел найти варианта, исключавшего убийство.
Двойное убийство.
Я перевёл взгляд на труп Удутта. Рампа раскрылась уже довольно широко, и безголовое тело начинало скатываться к гудящему ветром проёму. Быстрее и быстрее… Я увидел, как мёртвый пилот падает с края аппарели и растворяется в облаках. И повернулся к Корду.
Карлик стоял на ногах и пытался… снять с пояса термальный детонатор! Страшное взрывное устройство разнесло бы весь корабль, только активировать его у Корда никак не получалось, и он лишь безрезультатно возил по поясу обрубками рук.
– Зейло, Зейло, Зейло, – укоризненно покачал я головой, испытывая в этот момент нечто вроде уважения к побеждённому, но отказывающемуся сдаваться противнику. – Зейло, Зейло, Зейло…
– Новый пёс, – как-то непонятно усмехнулся Корд, поднимая на меня блестящие линзы очков. – Никто не уходит от Зейло Корда. Я приду за тобой. Очень скоро.
– Стой, Зейло, – попытался остановить его я, понимая, что он собирается сделать. – Всё можно решить миром! Тебе незачем…
Он развернулся, оттолкнулся от аппарели и прыгнул за борт. Я ухватился за приваренную скобу, смотря, как карлик-убийца кувыркается над Сартумом, размахивая обрубками рук, словно подрезанными крыльями. Очень скоро он исчез из вида.
– Мак, что происходит? – прорезался в ухе голос Вольго. – Отвечай, Мак!
– Яд не действовал, – пробормотал я. – Профессор Плейшнер пятый раз выбрасывался из окна…
А потом я услышал металлический звук и повернулся на него.
Тележка, на которой мы доставили «пленницу» и о которой я совсем забыл, всё это время так и стояла в шлюзе. Теперь, когда рампа раскрылась практически полностью, сила тяжести перевесила силу трения, и маленькие колёсики робота сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее покатились к краю аппарели.
– Астила! – заорал я, холодея от ужаса, и кинулся за тележкой. Понимая, что уже не успею.
23
– Что так долго? – приветливо спросила Астила. – Я уж собиралась пойти проверить, как у тебя дела.
А я вспомнил, как похолодел, наблюдая падение тележки… пустой, к счастью. Если бы не присутствие Кадила, дал бы Астиле по шее, точно. Но Кадил присутствовал и даже находился в сознании, поэтому вместо «по шее» я ответил:
– Не хотелось отпускать Корда и Удутта, не позабавившись напоследок.
– Отпустил?
– Отпустил, – сказал я, демонстрируя рукоять плазменного меча. – Рампу я закрыл, не беспокойся. Автопилот?
– Да, – сказала дзингайка. – Я поставила в прогулочный режим, на полутора километрах, чтобы не привлекать внимание.
– А этот клоун?
– Да.
Умничка Астила подыгрывала мне с полувзгляда. Хотя при подготовке к операции пыталась даже протестовать: «Дзингаи не убивают своих пленников», гуманизм, толерантность, Тёмная Сторона Силы… Мне пришлось чётко-чётко пообещать девушке, что никакого вреда Кадилу я причинять не собираюсь. А психологическое воздействие – это не вред, это для его же пользы. Ну и для нашей, конечно.
Жаль, что сам «этот клоун» ценность позитивной реморализации пока явно не осознавал.
Я склонился над бывшим криминальным авторитетом и внимательно осмотрел его голову. На фоне свежего рассечения, украшавшего маковку Кадила, шрам возле правого глаза выглядел ещё более искусственным. Я надеялся, что оказаться вырубленным девушкой было достаточно унизительно для бандитского босса.
Босс смотрел на меня снизу вверх, стараясь выглядеть дерзко и вызывающе. Хотя смысл термина «отпустил» понял прекрасно.
– Кадил, Кадил, Кадил, – без эмоций произнёс я. – Что же так слабо? Всего один боец, на меня? И даже не форсер?
Я старался говорить почти механически, словно робот, имитирующий человеческие интонации. Так, чтобы пленник прочувствовал формальность этого разговора, мол, победитель даже не торжествует, настолько рутинна для него эта победа. Или же он и вовсе не умеет торжествовать… А как общаться с тем, чьи жизненные приоритеты настолько отличны от твоих?
Кадил сидел на полу, прикованный к столику. Астила не поленилась повредить своим мечом замки мета-кандалов: освободить пленника теперь можно было, только разрубив металл. Я опустился на диван, широко расставив ноги, так, чтобы голова Гнидда оказалась на уровне и напротив моего паха. Всегда полезно напомнить собеседнику, кто здесь альфа-самец.
– Кадил, Кадил, Кадил, – повторил я. А затем наклонился и одним движением содрал ленту, закрывавшую рот Гнидда. Вместе с изрядной частью щетины. – Я разочарован. Думаю, ты с самого начала знал, что обречён. И потому решил разозлить меня, намеренно выставив такое слабое сопротивление. Ведь ты знал, что мой народ считает оскорблением, когда против одного нашего бойца выставляют менее пятидесяти противников?
По лицу Кадила было понятно, что Зейло Корда он считал более чем достаточным «сопротивлением» для меня.
– И яд: ты ведь сознательно подобрал такой слабый яд, чтобы я распознал его наличие, но даже расстройства желудка не получил. Я прав? Ты надеялся, что я приду в ярость и казню тебя легко и быстро?
По лицу Кадила было понятно, что подобной «сознательностью» он похвастать не мог.
А я чувствовал, что меня опять захлёстывает актёрский кураж. Кажется, в этой игре мой персонаж получался не воином, а дипломатом… ну, болтуном, если честно.
Кадил не совсем верно истолковал мою задумчивость и, стараясь хоть в чём-то выглядеть хозяином положения, сообщил:
– Обмен не спустит тебе с рук покушение на одного из своих боссов.
– Какой Обмен? Уж не тот ли, который я собираюсь уничтожить в ближайшие пять лет?
– Что?..
– Этот сектор галактики отныне принадлежит мне. И мне лень договариваться с прежними хозяевами. Проще… «отпустить».
– Глупец! – с натужной высокомерностью рассмеялся Кадил, бегая глазами. – Никто не в силах противостоять мощи такой организации, как наша!
Я молчал, поигрывая рукоятью меча. Довольно скоро Кадил снова не выдержал:
– И как же ты собираешься?..
– Я убью всех известных главарей Обмена. Затем убью тех, кто придёт им на смену. И следующих. И следующих за следующими. И всех, кто подвернётся мне под руку.
– И невиновных?!. – воскликнула Астила, очевидно забыв об уговоре.
Она тут же прикусила язык, осознав оплошность, а я, наоборот, порадовался: если уж моя похвальба прозвучала достаточно убедительно, чтобы произвести впечатление на дзингайку…
Вообще-то Астила – удивительная умничка. Покруче любого спецназовца: освободилась от наручников и тележки задолго до того, как меня повели на расстрел, прочесала корабль, убедилась в отсутствии других охранников… вырубила Кадила. И всё это совершенно незаметно. С такой боевой подругой можно и в самом деле наехать на Обмен.
Если бы я этого хотел.
– Глупец… – повторил Кадил безо всякой уверенности в голосе. – Как ты представляешь себе это? Вот так взять и…
– Да как с тобой, – как можно равнодушнее прервал его я. – Тебя-то я «купил», как последнего… Хочешь сказать, будто другие боссы Обмена хоть немного умнее тебя?
Этого Кадил, разумеется, сказать не хотел: кто же признается, что считает себя глупее других?.. Только умный. А Гнидд был из тех людей, чей ум напрямую связан с властью и проявляется только в положении босса. Мы в один миг превратили криминального лорда целой планеты в беспомощного пленника – и Кадил резко поглупел:
– Руководители Обмена будут готовы!
– Ты тоже был готов.
– Многие из нас действуют инкогнито…
– Каждый из тех, кто попадёт ко мне в руки, – пояснил я, – перед смертью выдаст все свои контакты и связи. Как в ближайшие пару недель это сделаешь ты.
– Я… – протянул Кадил, явно прикидывая, что ждёт его в «ближайшие пару недель», и впечатляясь продолжительностью предстоящего аттракциона. – Ты не сможешь пытать меня!
– Это не потребуется. Ты всё расскажешь сам: Сила имеет большое влияние на слабые умы.
Кто бы знал, как давно я мечтал процитировать эту фразу!..
– Я защищён от Силового воздействия на разум, – гордо заявил приободрившийся Кадил. – Ваши поганые штучки на меня не подействуют.
– А, – глубокомысленно ответил я, – тогда другое дело. Тогда придётся пытать. – Выждал, пока пленник немного сникнет, и продолжил: – Хотя я так и так собирался пытать тебя: надо же чем-то заниматься во время перелётов. А уж если ещё и для пользы дела…
– Ты не стал бы сейчас договариваться, если бы планировал насилие!
– «Договариваться»? – сдержанно удивился я. – Но с тобой никто и не договаривается. Ты перестал быть договороспособным субъектом, как только попал ко мне в рабство. Теперь ты всего лишь вещь. Носитель информации. По моему опыту, извлекать информацию проще, когда носитель способствует этому процессу.
– Да откуда у тебя может быть такой опыт, мальчишка! – чуть ли не простонал Кадил, балансируя на грани отчаяния. С каждой репликой диалога он всё больше терял самообладание. Я был почти уверен, что влияю на собеседника не только интеллектуальной мощью, но и Силой… Вот только не понимал механизма этого воздействия.
– Сколько, по-твоему, мне лет? – спросил я, скидывая капюшон и наклоняясь к пленнику.
– Восемнадцать? Двадцать, двадцать пять?.. – предположил Кадил.
Я откинулся на спинку и громко, старательно заржал. Не потому, что Кадил ошибся (он как раз угадал). Просто смеяться мне сейчас совсем не хотелось, и я решил, что искусственный ржач будет выглядеть достаточно отвратительно, как и положено веселиться беспощадному психопату, намеренному (и способному) вырезать верхушку Обмена. Репутацию чрезвычайно талантливого отморозка, заработанную резнёй в кантине, следовало поддерживать, в том числе подобными театральными эффектами.
– Ты слышала, Астила? – спросил я, как следует отсмеявшись. – Этот идиот считает меня ребёнком. Кажется, я неплохо сохранился.
Откровенно говоря, я не знал возраста настоящего Рейвана. Он успел стать дзингаем высокого ранга, побывать в Неизведанных регионах, открыть Звёздную Шестерню, собрать и возглавить армию… Даже с учётом способностей, даруемых Силой, ему никак не меньше сорока, верно?
И Астила это знала.
И Кадил, впившийся в дзингайку взглядом, понял, что ей тоже смешно, искренне смешно. И осознал, что ошибся даже в такой простой задаче, как оценка моего возраста. Картина мира рушилась у него на глазах. Всё известное сделалось неведомым, всё понятное – туманным и непостижимым.
Гниль, фальшь, духовная слабость, которые я почувствовал в криминальном лорде при первой же встрече, пришли в движение, расширились и заняли место прежних властности, уверенности, надменности.
Кадил сломался.