Глава 3. Нижний город
10
Нам даже не пришлось угонять грузовик. Мы просто пошли к доске объявлений у местной биржи труда и после недолгих поисков нашли подходящую вакансию. Похожий на раскормленного супер-Марио усатый владелец небольшого склада занимался поставками продуктов в кантины Нижнего города. Робот-пилот на одном из его грузовиков как раз сломался, хозяину срочно требовался живой водитель. Мы пришли к усатому, и я, лязгая вокодером брони, поручился за благонадёжность Наси, «друга хиссов, случайно оказавшегося в сложной жизненной ситуации».
Марио горячей любви к оккупантам явно не испытывал, но и отказать хиссу не посмел. Кроме того, Гарр согласился работать буквально за еду.
Дело было сделано. Я переоделся, попрощался с бормочущим Ратисом и подкинул кредов Маалалу. Гарр подобрал меня на полпути со стоянки, я влез в набитый какой-то мороженой дрянью грузовик, и мы отправились в Нижний город.
Вот так легко.
Мне начинало казаться, что большинство предстоящих проблем можно будет решить примерно так же просто. А затем, когда мы уже прилетели к кантине Вьяра и Наси отправился разгружаться, я пошёл проверить обстановку и первым же делом наткнулся на Мессию Бао.
Маленькая ватекка с громким прозвищем и тёмно-синей кожей стояла прижавшись спиной к задней стене кантины и держала руку под курткой. Казалось, девочка скрывает там бластер… Впрочем, нет: судя по степени оттопыренности, что-то не больше ножа. Перед Мессией угрожающим полукругом стояли трое вооружённых мечами рептилоидов, по-моему уже капитально поддатых. Хотя кто их знает, рептилоидов, может, они всегда такие.
Мелкая сволочь из банды Чёрных мускаров. Против такой своры у девочки с ножичком шансов не было.
– Эй, босота, – негромко окликнул я.
Все трое, сжимая мечи, синхронно повернулись в мою сторону. Захоти Мессия сейчас пырнуть кого-то, сделала бы это без труда. И даже успела бы убежать.
Но девочка никуда не побежала, словно собиралась помочь мне в драке с мускарами.
– Хотите, угадаю вашу расу? – спросил я бандитов. Казалось, они нервничают из-за того, что не видят под капюшоном моё лицо. Хотя кто может разобраться в эмоциях прямоходящих ящериц? – Никто. Ваша раса называется – никто. На моём языке это слово означает «пустое место».
Все обижаются на правду. Что люди, что серокожие рептилоиды, чья раса и в самом деле называется никто.
– Ты что, ублюдок, – прошипел тот, что стоял от меня дальше всех, – смерти ищешь?
– Не своей, ублюдок, – в тон ему ответил я. – А вот твою найду с удовольствием.
– Да ты хоть знаешь, кто мы такие?!
– Чёрные мускары. Жалкий выводок тупорылых ящериц, подчиняющихся человеку по имени Мейджик. Он правит вами, как стадом свиней, а вы служите ему, как и положено рабам.
Тут я подумал, что не знаю, есть ли в далёкой-далёкой галактике свиньи, а если есть, является ли сравнение с ними оскорблением.
Но и тона хватило. Все трое зашипели, затрясли клинками и двинулись на меня. Я нащупал в рукаве плаща свой меч, но доставать его не торопился: в узости прохода атаковать они могли только по одному. Гораздо важнее было отвлечь их от юной ватекки. Не знаю почему, но я остро чувствовал ответственность за её благополучие.
А девчонка, кстати, смелая, с огоньком. Вытащила из-за пазухи… и правда, ножик. Маленький, таким только пятки резать. И вот с этой игрушкой стала красться вслед за мускарами.
Не успел я с внутренним вздохом подумать, что втравить ватекку в настоящую драку никак нельзя, поэтому бандитов придётся гасить быстро и наглухо, как ящерки вдруг замерли на месте. И опустили мечи. И уставились куда-то сквозь меня.
– Что же вы остановились, свирепые гомосеки? – спросил я, чувствуя из-за спины острый запах псины. – Я так надеялся увидеть, как мой пушистый друг забьёт вас вашими же собственными оторванными руками.
Сзади удивлённо засопело какое-то огромное могучее существо. Ластар. Друг и телохранитель Мессии Бао.
Представитель расы гоки и в самом деле способен вырывать руки из плечевых суставов.
– Тебе повезло, – злобно заявил предводитель «свирепых гомосеков», явно не решаясь снова обозвать меня ублюдком. – Мы… мы слишком заняты сейчас. Срочное дело. Да. Но мы скоро увидимся. Ходи опасно!
«Спасибо за совет», – подумал я, провожая взглядом удирающих в ближайший закоулок бандитов. Как всё-таки хорошо, что дело не дошло до бойни! Страха во мне и в помине не было, просто я чувствовал неуместность ситуации. Не хотел обзаводиться привычкой месить всех подряд налево и направо. Не живут такие резкие и чёткие пацаны в реале, избавляется общество от беспредельщиков, и не важно, чьими руками: слуг закона или таких же, только чуть более вменяемых бандюганов.
А мускары – обыкновенные отморозки, даже по местным трущобным меркам. И жить им до встречи… со «мной».
Я скинул капюшон и улыбнулся подходящей Бао. Девочка выглядела раздражённой, и я знал почему.
– Зря ты вмешался, – сказала она, сверкая сердитыми карими глазами, – я прекрасно справилась бы с этими слабаками!
– Знаю, – спокойно ответил я, и девочка осеклась. – Конечно, ты справилась бы. Я же видел, что они не решаются напасть.
– Правда? А я… А ты точно видел? Ну да! Конечно, они меня испугались. Я… Тогда зачем ты вмешался? Это, знаешь ли, Сартум. Это, знаешь ли, не то место, где принято помогать друг другу.
– Я искал тебя, Мессия Бао, – сказал я, наблюдая, как удивлённо распахиваются её глаза. – И твоего друга Ластара. Привет, Ластар. Нет, не надо прикидывать, как половчее свернуть мне шею. Я друг. Я собираюсь нанять вас двоих в свою команду.
Какой смысл отпускать эту парочку, если всё равно знаешь, что они окажутся с тобой на одном корабле до конца приключения? Чем бы оно ни закончилось. Мне совершенно не улыбалось в соответствии с сюжетом игры отлавливать Мессию в Подгороде, спасать гоки из рабства, тащиться в канализацию… Не люблю канализации, знаете ли.
– Да, – говорил я совершенно искренне, – мне нужны хакер и рукопашник.
– Нет, – говорил я, ничем не рискуя, – либо обоих, либо никого.
– Да, – говорил я, соглашаясь на все условия: сказать по правде, Бао запрашивала удивительно мало, – гарантирую долю в добыче, питание и крышу над головой.
– Нет, – говорил я, понятия не имея, когда смогу выполнить обещание, – мы улетим с Сартума все вместе. Именно потому, что это не то место, где принято помогать друг другу.
Мы стояли на задворках кантины. Гоки вблизи оказался ещё огромней, чем в игре… и жутко вонял мокрой псиной. Казалось бы, откуда на нижних ярусах взяться дождю? Но дождик моросил, мелкий и вязкий, словно кто-то злой невероятно старательно плевал на нас с моста.
Переговоры шли… своеобразно. Мессия пыталась гоношиться, набивать себе с Ластаром цену, но я-то видел, что эта парочка купилась на предложение стабильной работы сразу и с потрохами. Как же, наверное, погано им тут живётся… Я смотрел на гоки и вспоминал «До свидания, овраг» Сергиенко – повесть о бездомных собаках. А потом смотрел на разгорячённо торгующуюся Мессию и думал, что всё будет хорошо. У нас у всех.
– Привет, Гарр, – сказал я в темноту за углом.
Наси, пряча бластер, выступил на свет. Ластар задрал верхнюю губу и очень тихо зарычал, но девочка взяла его за руку, и гоки тут же успокоился.
– Познакомься с нашими новыми бойцами.
11
– Зачем нам эта наглая девчонка? – в очередной раз пробормотал Гарр.
– Считай, что во мне проснулись отцовские чувства, – сказал я, делая очередной глоток.
Здешний коктейль мне определённо не нравился, но мы пришли сюда по делу.
– У тебя что, есть дети? – подозрительно спросил Гарр.
Я пожал плечами:
– Не помню.
– Не нравится мне эта твоя амнезия…
«Знал бы ты, что это за амнезия», – подумал я. А вслух сказал:
– Тсс. Вот и он.
Высокий, очень крепкий мужчина с холодными серыми глазами. Данерус Вольго, в прошлом кандаморский воин, теперь – наёмник на службе местного криминального авторитета Кадила Гнидда. Судя по тому, с какой лёгкостью он нёс за спиной многоствольный бластер, проблем с поддержанием формы у кандаморца не было.
Данерус знаком отпустил двоих сопровождающих, прошёл прямо к нашему столу и, безошибочно признав главного, не спрашивая разрешения, сел напротив меня. Тяжёлая пушка опустилась на сиденье. Гарр откинулся на спинку диванчика и опустил руки под стол, словно собирался выхватить бластер. Кандаморец окинул его насмешливым взглядом. Я сидел спокойно.
– Вольго, – сказал Вольго.
– Мак, Гарр, – так же коротко и сухо ответил я. – Мне нужны деньги.
– И?..
– Много.
– И?..
– Ты работаешь на Гнидда. Помоги нам получить кредит.
– Сколько?
Я придвинул к Данерусу салфетку с цифрами. Он несколько секунд рассматривал надпись, затем хрипло рассмеялся. Я скомкал салфетку и спрятал её в карман.
– Немало, – сказал Вольго, отсмеявшись. – Зачем тебе такие деньги и как ты собираешься их отдавать?
– Отдавать? – поднял я бровь.
Вот теперь мне явно удалось его зацепить. Он смотрел мне прямо в глаза с таким живым, весёлым интересом, что всякие сомнения в перспективах дальнейшего сотрудничества у меня развеялись.
Вертлявая официантка принесла коктейли. Разговор приостановился.
– Ты многого просишь от жизни, Мак, – сказал Вольго, едва мы снова остались одни.
– Я много даю взамен.
Он нахмурился. Глубокий шрам, пересекавший левую бровь, неприятно побагровел.
– Уж не собираешься ли ты купить меня? – обманчиво мягким голосом спросил Вольго.
– Купить? Кандаморца?
Ясное дело, это была предельно грубая лесть. Кандаморцы покупаются и продаются не хуже всех остальных, если разбираешься в курсе валют. А парень, что сидел сейчас напротив меня, давно созрел для покупки. И я очень хорошо знал, о какой валюте идёт речь.
– Что ты знаешь о нас? – резко спросил Вольго.
– Я знаю, что в вашем языке нет слова для понятия «герой». Каждый кандаморец воспитан так, чтобы быть героем, отдельное слово нужно только для того, чтобы обозначить труса.
– Ты говоришь на кандо’сс?
– Это простой язык. Но вот беда: я никак не могу запомнить произношение слова «скука». Ты знаешь такое слово, а, Вольго?
Гарр ёрзал рядом: он видел, что я дразню Данеруса, видел, что каждая моя подначка попадает в цель, – но не понимал внутренней механики этого разговора. Ничего, солдат, потерпи. Мне нужен этот надменный кандаморец с упрямым подбородком и кучей шрамов, потому что без него мы не выберемся с Сартума. Он нужен мне, чтобы угнать «Чёрный коршун», один из быстрейших кораблей Внешнего кольца. Он нужен мне, чтобы… чтобы заполнить клетку «интерфейса», чёрт бы побрал эту предопределённость!
– Ты не думал о том, что «скука» – не худшее из слов, Мак? – сказал Вольго, разглядывая меня на просвет через бокал с коктейлем. – Как тебе «смерть»? Или «поражение»? «Голод», «бессилие», «рабство»?
– «Слава», – ответил я, – «битвы», «подвиги», «боевой робот Кобра». «Честь Кланов».
Кандаморец вздрогнул и опустил бокал. Не думаю, что на Сартуме у него было много подобных собеседников. Теперь он психологически не смог бы отнестись ко мне несерьёзно.
– Кто ты? – глухо спросил Данерус.
– Человек, который мог бы найти тихое местечко на тихой планете и тихо доживать тихую жизнь.
Он гневно сжал челюсти. Я покачал головой, показывая, что не собирался оскорбить собеседника.
– Но я слишком хорошо знаю, что в этом мире слишком мало тишины. Всё имеет начало, и всё имеет конец. Даже Сартум, – сказал я, делая головой движение, словно указывал куда-то вверх.
Вольго задумался, затем, не отрывая рук от стола, указал пальцем в поток.
– Да, – сказал я, отвечая на вопросительный взгляд.
– Ты уверен?
– Да.
– Когда?
– Скоро.
– Откуда знаешь?
– Я всё расскажу тебе. Если ты достаточно устал от тишины.
Он опять замолчал, надолго. Гарр застыл, чувствуя важность момента: наш билет с Сартума принимал решение.
– Как ты собираешься прорвать блокаду? – спросил Вольго.
– «Чёрный коршун».
– Значит, дело всё-таки не в деньгах… – протянул кандаморец, удовлетворённо откидываясь на спинку.
– Гнидду передай, что я верну долг через стандартный месяц, – ответил я, не пытаясь спорить. – А на проценты он получит рабыню. Очень красивую и очень послушную. Бывшего рыцаря дзингай.
Как же всё-таки хорошо, что я предупредил Наси заранее! Как пить дать, пристрелил бы он меня прямо за столом. А ведь предложение было на редкость козырным: вряд ли кто-то в Обмене, преступном синдикате, членом которого являлся Гнидд, мог похвастать подобной рабыней. Кадил просто не мог не купиться на такой куш. Надо было только убедить Данеруса донести моё предложение в нужном свете, и я старался как следует заинтересовать кандаморца.
– Ты предлагаешь мне… – начал Вольго, но я перебил его:
– Нет. Я предлагаю только одно: снова стать хозяином своей судьбы.
– Что мешает мне убить тебя прямо сейчас? Или передать наш разговор Кадилу?
– Не знаю. Что?
Он хрипло рассмеялся:
– А ты… хорош, Мак. Очень хорош. Почти как кандаморец.
– Я воевал с кандаморцами, – ответил я спокойно, – и многому от вас научился.
– Как получилось, что я никогда о тебе не слышал?
– Слышал. Только не знал, что это я.
12
Разумеется, я не собирался объявлять себя Рейваном. Подозреваю, при таком известии Гарр застрелил бы меня прямо там, за столом кантины, он ведь считал, что именно Рейван виновен в бомбардировке Лесты-IV, родной планеты Наси. И в гибели его жены и сына. Так что назваться именем бывшего лорда хиссов – не лучший способ поддержать беседу.
Поэтому я и объяснил потом Гарру, что всего лишь блефовал: мол, природное любопытство не позволит кандаморцу выспрашивать конкретные имена – Вольго захочет разгадать эту тайну сам. А в процессе разгадывания, глядишь, и сроднится с нашей пёстрой командой… Наси сомневался: бывалый солдат обоснованно недолюбливал кандаморцев.
А через два дня мы получили деньги Гнидда. Я думал, что криминальный авторитет заинтересуется предложением, потребует меня на серьёзный разговор, но нет: Данерус просто принёс кредитку. Видимо, мой «кандо’сс» крепко задел кандаморца за живое, и тот был чрезвычайно убедителен в разговоре с боссом.
Ещё через час мы купили кантину Вьяра. Вольго помог и здесь, намекнув бывшему хозяину, что слишком упираться не следует. Впрочем, я не скупился, поэтому внакладе никто не остался.
От прежних сотрудников я начал избавляться по одному, выплачивая неплохие подъёмные. Ластара тут же нанял в охрану, Мессию посадил на бухгалтерию. Девчонка упиралась, утверждая, что ничего не понимает в финансах, но я заверил её, что работа временная и ненадолго. И живых денег на руки не давал – не был уверен, что малолетняя бывшая беспризорница удержится от доступных соблазнов.
Гарр регулярно мотался в Верхний город: я загрузил «Марио» срочными заказами, чтобы хозяину грузовика не пришло в голову отогнать его на ремонт. Перевозить в Нижний город Ратиса, конечно, никто не собирался: кантине предстояла яркая, но, увы, короткая жизнь.
Я сменил одежду, побрился налысо, пошёл в грязную букмекерскую контору в соседнем жилом комплексе и поставил довольно крупную сумму на предстоящие «Большие гонки на свапах». Ставил громко, демонстративно против Чёрных мускаров. Когда двое ошивавшихся поблизости членов банды решили со мной разобраться, я очень правдоподобно «испугался» и объявил, что в случае победы их гонщика устрою в своей кантине закрытую вечеринку. Только для членов уважаемой организации мускаров! Еда и напитки бесплатно! Всю ночь до утра – покер и ватеккские танцовщицы! Особое место для почтенного Мейджика! Особый стенд для кубков, медалей и прочих призов! Новый владелец кантины – благоразумный господин, желающий поддерживать хорошие отношения с наиболее влиятельной организацией Сартума!..
Очень скоро в кантину заявился сам Мейджик: лидер банды проверял обстановку. Обстановка явно понравилась. Не думаю, что человек, способный возглавить банду рептилоидов, может хоть кому-то полностью доверять, но я лебезил и кланялся, и приглашение он принял. В своей победе на гонках Мейджик нисколько не сомневался.
Так и вышло.
На самих заездах я не присутствовал: боялся, что Астила, которую Мейджик выставил в качестве главного приза, отреагирует на моё появление. Девушку держали в ошейнике-парализаторе, подавлявшем волю, но я знал, что опытная дзингайка в нужный момент сумеет от него освободиться, и не хотел рисковать. Да и не был я никогда фанатом гонок, поэтому знаю о событиях только с чужих слов.
Открытие сезона прошло скучно. Один из независимых гонщиков разбил свап во втором заезде. Другой сломал ножку за пару часов до начала гонок. Какая досада. Свап банды Вольных дикарей, главных врагов мускаров, взорвался в четвёртом заезде. Пилот уцелел.
Больше достойных конкурентов для Чёрных мускаров не нашлось, и меньше чем через час после награждения победителей в двери моей празднично разукрашенной кантины ломанулась шумная толпа ликующих рептилий. Виднелись среди мускаров и ариданцы, и пара ватекков, и всякая прочая нечисть, включая людей, но общее впечатление у меня было как от войны с саламандрами – куча пьяных орущих ящериц.
Я встречал дорогих гостей в идиотском сюртуке с длинными фалдами и в огромных цветастых очках под Элтона Джона. Я улыбался, поздравлял победителей, лебезил и кланялся, кланялся и лебезил. Я надеялся, что захмелевшие мускары начнут воспринимать кантину как свою законно завоёванную территорию. Рядовые члены банды выглядели достаточно тупыми, чтобы допустить подобную ошибку.
Мейджик явиться не соизволил. И клетку с Астилой, понятно, не привёз.
Время утекало час за часом, кантина уверенно превращалась в заблёванный хлев. Официантки отказались выходить в залы, я не настаивал и тихо распустил их по домам, заменив немногочисленным персоналом мужского пола. Мускары требовали дармовой выпивки – и получали её в любом количестве. Мускары требовали танцовщиц – и я рассыпал обещания, как зерно в пашню. Грохотали музыка и пьяные вопли, я не слышал уже ровным счётом ничего и подобострастно соглашался абсолютно со всем.
Мейджика не было.
Он появился, когда я уже почти отчаялся. Надо отдать должное: темнокожий лидер Чёрных мускаров умел произвести впечатление. Алая с золотыми нитями броня, открытый шлем с боевыми визорами, двое высоченных телохранителей с вибромечами. И медленно плывущая следом левитонная платформа. С клеткой. А в клетке – Астила Й’йен. Довольно высокая, стройная, в… в корсете. С безвольно опущенной головой. В рабском ошейнике.
Я впервые увидел Астилу наяву. И даже не мог позволить себе как следует на неё поглазеть.
Мейджик наблюдал за моими трепыханиями с высокомерным брезгливым удовольствием. Наверное, думал, что раскусил мой примитивный интерес к девушке. Не стану врать, будто совсем не испытывал примитивных интересов: всё-таки дзингайка была очень хороша. Особенно в корсете. Но и сводить всё на свете к дедушке Фрейду не надо: аргументация «по Фрейду» – верный признак идиота или шарлатана.
Нет, ну до чего поганый взгляд у этого бандита… Не сделал ли он с девушкой чего-нибудь непристойного? Да нет, не та вселенная: цензура бы не одобрила, игра не получила бы нужный рейтинг…
Ах ты, чёрт. Волнуюсь. Всё-таки очень волнуюсь, вот и лезет в голову всякий бред. Дело не в рейтингах и не в цензуре. Просто сама Астила не позволила бы себя обидеть, несмотря ни на какой ошейник.
Словно услышав мои мысли, девушка чуть заметно качнула головой. Или это платформу тряхнуло на порожке…
– Прошу сюда, господин Мейджик, – сказал я как мог угодливо, – вот, пожалуйста: стенд для демонстрации призов.
С будущими членами своей команды я чувствовал себя уверенно, а вот с чужими… чужих я понимал намного хуже. Бандит посмотрел на меня с презрительным сомнением, но в этот момент умный Гарр, переодетый официантом, заорал «Слава Чёрным мускарам! Мейджику слава!», толпа воодушевлённо подхватила вопль, и Мейджик, слегка поморщившись, согласился.
Когда клетку с Астилой установили на помосте в центре зала, я приказал официантам незаметно убираться из кантины. Операция подходила к кульминации. Мейджик толкал какие-то бессмысленные речуги о величии своей банды, банда орала и упивалась всё сильнее. Мессия заблокировала парадный вход, Ластар с тяжёлым бластером встал у чёрного.
– Подарок уважаемым господам мускарам! – объявил я. – Голошоу ватеккских танцовщиц!
В центре зала по кругу возле помоста загорелись призрачные тени, постепенно наливаясь объёмом. В каждой голограмме, как в водяном пузыре, извивалась маленькая полураздетая ватекка. Толпа встретила их появление рёвом восторга. Движения танца никак не сочетались с музыкой, которая била из динамиков, установленных по периметру кантины, но это уже никого не волновало. Пузыри с ватекками становились всё больше, сливались краями, росли в высоту, постепенно скрывая за собой помост с клеткой.
Аппаратуру для голошоу помог купить знакомый старьёвщик. Досталась она нам по дешёвке: я выбирал самую мощную и примитивную, с низким качеством изображения и убогой прозрачностью. За густой стеной пузырей сейчас можно было бы спрятать не то что одинокую рабскую клетку, а весь Владимирский централ.
Но мне нужно было спрятать только клетку. Когда стало ясно, что центр зала совершенно скрыт за пеленой голограммы, я нажал в кармане кнопку миниатюрного пульта управления. Установленный в центре помоста подъёмник, самый обычный, на котором из подвальной кухни доставляли заказы, зажужжал и пополз вниз. Там уже от нетерпения пританцовывал на месте Гарр, вооружённый местным аналогом болгарки. Мы предполагали по-быстрому вскрыть клетку, всей тусовкой забраться в грузовичок и умотать из Нижнего города до лучших времён. Пока всё шло по плану.
А потом клетка застряла. Мы самую малость не рассчитали ширину шахты подъёмника.
13
– Застряла! – тонко прозвенело в ухе. Затем несколько осторожных далёких ударов металлом по металлу: Гарр пытался разблокировать подъёмник. – Нет, Мак, её тут перекосило. Встала в распор! Попробуй поднять платформу.
Но нет: теперь эта сволочь отказывалась идти и вверх, лифт перестал слушаться пульта. Клетка с Астилой застряла наихудшим образом: Гарр не мог подступиться к ней из подвала, а я… Если только срезать плазменным мечом верхнюю часть прутьев.
И что потом? Пробиваться с безоружной девушкой через разъярённую толпу рептилоидов?
Я слегка запаниковал. Один, среди пьяных вооружённых отморозков, в идиотских очках на пол-лица… Я даже не знал, что было бы ужаснее: просто умереть или остаться в народной памяти в образе Элтона Джона. Впрочем, кто меня тут запомнит: порвут да сразу и забудут.
И вероятно, всех остальных убьют тоже: Мейджик мстителен и жесток, а выбраться с Сартума без меня ребята не сумеют.
И Астила… Астила попадёт в лапы Каламиту.
Я поднял глаза на марево голографических пузырей.
Можно уйти. Можно уйти прямо сейчас, незаметно, ничего не потеряв. Скрыться. Подготовить новую операцию. Ждать шанса. Времени почти нет, скоро Каламит отчается найти Астилу и прикажет провести тотальную бомбардировку планеты, но пара дней у нас в запасе найдётся. Я Рейван, я найду способ вернуть…
Я Рейван.
Я – Рейван.
Мейджик что-то почувствовал и забеспокоился. Он поднялся с почётного места на возвышении, быстрым шагом направился ко мне. Двое телохранителей следовали за своим боссом, рядовые мускары расступались перед ним. Я стоял неподвижно и наблюдал, как он приближается, внимательно рассматривает моё лицо, наконец протягивает руку и лёгким щелчком по дужке сбивает на пол очки.
В момент удара я инстинктивно прищурил глаза. Но тут же распахнул их, встречая взгляд босса. Не знаю, что его больше напугало: этот прямой взгляд или моя внезапная, оскаленная улыбка.
Мейджик отпрыгнул назад, скрываясь за спинами телохранителей и выхватывая бластер. Во всполохах голошоу и грохоте музыки вокруг застывали мускары. Рептилоиды доставали оружие, из боковых залов потянулись любопытные.
– Гарр, – сказал я негромко и отчётливо.
– Что у тебя, Мак? – мгновенно отозвался Наси.
– Поджигай.
– Мак, ты уверен? Мак!
– Немедленно! – сказал я, с интересом рассматривая чёрный зрачок дула, который Мейджик направил мне в лоб.
Я знал, что стрелять он не будет. По крайней мере, сразу. Он захочет причинить мне боль. Он захочет наказать меня за свой испуг и за наглую широкую улыбку, которая не сходит с моего лица. Он захочет узнать, на кого я работаю. Он захочет показать своей и прочим бандам, что крут, кровожаден и с ним лучше не связываться. Поэтому он будет держать меня под прицелом, пока…
И тут наконец-то в боковых залах быстро и почти слитно, один за другим прогремела серия взрывов. Мы опасались, что одновременное срабатывание такого количества взрывчатки обрушит саму конструкцию кантины, поэтому, закладывая заряды в толстые ножки столиков, установили детонаторы с небольшим разбегом по времени.
Я закрыл рот: взрывные волны слуху больше не угрожали.
Музыка оборвалась, но пузыри с призрачными ватекками продолжали кружить по залу. Из боковых помещений выбивались клубы дыма, кое-где метались языки начинающихся возгораний. Самодельная шрапнель посекла многих, но всех убить она не могла. Я слышал крики боли и ужаса, шипение покалеченных кусками металла и оглушённых рептилоидов.
В момент взрыва Мейджик инстинктивно присел и поднял бластер, словно хотел прикрыться им от опасности. А когда распрямился и поднял ствол, я был уже совсем рядом. И в моих руках злым огнём горел алый клинок.
И всё-таки я не успел: помешали телохранители. Я предполагал, что лезвия их мечей содержат коррозию, способную противостоять плазменному клинку. Но не рассчитал, что опыт фехтования и навык совместной работы позволят этим верзилам противостоять моей скорости.
Они прикрыли собой босса и некоторое время довольно убедительно атаковали. Затем один слишком высоко поднял руки, и я ударил его прямо сквозь ладони и рукоять вибромеча. Второй двигался на меня, тесня короткими и быстрыми ударами. Я отступал, парируя, пока нас обоих не скрыл один из летавших по залу голографических пузырей. Передо мной струились обнажённые части тела безмятежно танцующей ватекки, я не видел противника, и он не мог меня видеть. Мы оба доверились инстинктам, но на моей стороне играла Сила.
Хорошо, что на клинке плазменного меча не остаётся крови.
В поисках Мейджика я выскочил из голографического тумана и наткнулся на небольшую группу уцелевших мускаров. Небольшая группа – это десятка три. Многие ранены, некоторые просто пьяны. Все – крайне злы. Большинство – вооружены бластерами.
– Ласта-ар! – закричал я, падая на пол и откатываясь под защиту барной стойки.
Хлопнула выбитая панель двери чёрного хода. Послышался довольный рёв гоки. И сразу же басовитое: пыу-пыу-пыу!..
Ластар лупил по толпе из скорострельного бластера. Я выключил меч, накрыл голову руками и постарался сделаться как можно менее заметным, словно донецкий ребёнок, который прячется в подвале от укропского авианалёта.
В первый момент мускары растерялись, в следующий – побежали кто куда. Самые пьяные и целые – штурмовать огневую точку Ластара. Кто поумнее – в боковые залы. Остальные кинулись к главному входу.
Я перевернулся на спину и увидел, как в вентиляционные отверстия тяжёлых парадных дверей просунулись стволы сразу двух ручных бластеров: Мессия Бао азартно по-македонски расстреливала беглецов.
«Наглая девчонка, – подумал я, по-пластунски пробираясь между обломками мебели и мёртвыми телами. – Ведь говорил ей: сиди спокойно, не лезь под огонь, наша задача – тихое изъятие „товара”, а не драка. Это в игре ты полежишь на полу, пока остальная группа зачищает противника, потом встанешь и закинешься медпакетом. В жизни – ты останешься лежать».
Окончательно приводя в негодность модный сюртук, я закатился в боковую залу и вскочил. Двое мускаров прижимались к посечённым шрапнелью стенам, ещё один ворочался на полу, остальные были мертвы.
– Нам не обязательно драться, – сказал я. – Сложите оружие, и я сохраню вам жизнь.
Оба подняли клинки: площадь зала была слишком мала, чтобы хвататься за огнестрел.
– Зря, – сказал я, активируя меч.
Я не расист. Просто не люблю рептилоидов.
Убить пришлось всех троих: тупые ящерки не сдавались и продолжали атаковать, даже когда я перерубил их клинки, а подранок вытащил бластер и попытался выстрелить мне в спину.
Та же история повторилась в каждом из боковых залов, что я зачистил в тот вечер. Единственным мускаром, который сдался сразу и без подлостей, оказался механик-ватекк, вступивший в банду совсем недавно и, как я понял, не по собственному желанию. Я запер его в маленькой кладовке и пообещал отпустить после боя.
А бой продолжался совсем не так долго, как могло показаться изнутри. Ластар поливал центральный зал шквальным огнём, не давая противнику поднять головы. Прибежавший из подвала с карабином в руках Гарр вёл прицельный отстрел мускаров. С противоположной стороны резвилась Мессия. Я проскальзывал между бластерными болтами и одно за другим зачищал боковые помещения. Дело шло легко: я двигался намного быстрее пьяных и деморализованных противников, а плазменный меч… это убер-оружие.
Только теперь я по-настоящему начинал понимать, почему эта штука действительно заслуживает своего культового статуса. Удивительное, непостижимое со стороны чувст во: ты берёшь в руки невзрачную рукоять, сдвигаешь рычажок – и превращаешься в машину смерти. Ты просто шагаешь вперёд, рубишь чужие клинки, рассекаешь доспехи, словно они склеены из бумаги, переступаешь через павшие тела и отсечённые конечности, видишь гуляющие по стенам и испуганным лицам отблески кроваво-алого пламени…
Необъяснимо. Может, на меня и в самом деле снизошло нечто вроде ауры настоящего Рейвана, ведь никогда я не был опытным рубакой, только так, небольшой опыт истфеха. А теперь, в настоящем бою, вдруг оказался быстрее, сильнее, точнее, выносливее любого из своих противников.
Впрочем, и рядовые мускары до Виктора Кровопускова заметно не дотягивали. Думаю, в схватке на обычных клинках, один на один я мог потягаться с любым из них.
К концу зачистки адреналиновый кураж схлынул, пришла головная боль, война превратилась в работу. Пару раз довелось гасить небольшие пожары: не пришло ещё нашей кантине время сгореть. Мейджика я нигде не встретил, а копаться в обезображенных и засыпанных обломками трупах было некогда.
– Гарр, – сказал я, но, видимо, микрофон в ухе повредился во время боя. Пришлось кричать. – Гарр! Отбой! Всё кончено.
Наси услышал. Через некоторое время ему даже удалось остановить не на шутку увлёкшегося Ластара.
Мы сошлись в центральном зале, в стороне от безмолвно кружащихся пузырей с танцовщицами. Мессию никто не звал, но неугомонная девчонка пролезла под баррикадой и с деловым видом прохаживалась вокруг нас, гордо помахивая пистолетиками. Ластар смотрел на девочку с каким-то почти собачьим обожанием, склонив голову набок. Шерсть гоки на руках и животе подгорела от слишком долго работавшего «пулемёта», и к привычным уже запахам поля боя добавился аромат палёной псины.
Не то чтобы я на гражданке увлекался поджогами собак, просто всплыла такая ассоциация. На нервах, видимо.
– Ну что, дело сделано? – спросил Гарр, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Будем надеяться, – ответил я. – Хорошо поработали. Жаль, не удалось по-чистому, но… всё равно хорошо.
Я и сам чувствовал, что начинаю болтать без удержу. Адреналиновый отходняк, будь он неладен. Мужики деликатно сделали вид, что их предводитель молодец молодцом.
– А вы видели, как я их, а? – чуть прерывающимся голосом спросила Бао. – Бац, бац! Как в тире. Штук двадцать положила, да?
– Ха-ха! – начал было Наси. – «Двадцать»! Да ты, пигалица…
– Двадцать, – твёрдо сказал я. – Не меньше. А если и меньше, то совсем чуть-чуть.
– Ладно, – неохотно согласился Гарр. Наверное, вспомнил про «отцовские чувства». – Чуть-чуть так чуть-чуть. Пора заняться главным.
Мы посмотрели в центр зала. Помост скрывала призрачная стена голошоу.
– Срежем клетку сверху, – примерился я. – Нет смысла возиться с подъёмником. Отключи проекторы, Гарр. Да прострели блок питания, какая теперь разница… кантины у нас больше нет. Надо забрать Астилу и уходить.
А когда Гарр вырубил питание голопроекторов и помост снова стал доступен, мы увидели, что с противоположной стороны застрявшей в шахте клетки сидит на корточках Мейджик. Он был без шлема, лицо его казалось таким же перекошенным, как прутья решётки. Одной рукой он держался за крышу клетки, другой сжимал бластер, направленный в голову всё ещё бесчувственной Астилы Й’йен.
Под подошвой моего ботинка хрустнули огромные цветастые очки.
14
Мексиканская ничья. Так, кажется, называется ситуация, когда куча народа наставила друг на друга пушки, но выстрелить первым никто не рискует.
Гарр вскинул карабин, Ластар схватился за «пулемёт», и даже Мессия выхватила свои пистолетики. Мейджик целился в Астилу, мы целились в Мейджика… Я, впрочем, никуда не целился. И даже меч не активировал.
Некоторое время обе стороны смотрели друг на друга в неловком молчании. Теоретически рассуждая, у нас имелась возможность заморить противника голодом, но что-то говорило мне, что времени потребуется слишком уж много.
Мейджик просунул руку с бластером через прутья решётки и ткнул стволом в затылок Астилы. Голова дзингайки безвольно мотнулась: девушка оставалась под действием ошейника-парализатора. Красивая девичья головка, растрёпанные волосы…
Надеюсь, Астила кажется мне такой привлекательной не из-за того, что мы связаны Силой. Обидно было бы запасть на девчонку только потому, что так решило какое-то псионическое поле. Вот хотелось мне самому по себе ей понравиться, чтоб Астила не «судьбе» поддавалась, а тянулась ко мне…
Дзингайка в клетке, внешне оставаясь расслабленной и совершенно безвольной, вдруг открыла глаза. И посмотрела прямо в мои. И тут же снова зажмурилась.
Со стороны Мейджика заметить этот обмен взглядами было невозможно, уверен. Я непроизвольно сделал шаг вперёд.
– Стоять! – сказал бандит, снова тыча стволом в затылок Астилы.
– Мейджик, Мейджик, Мейджик, – укоризненным тоном сказал я, впрочем останавливаясь. – Мейджик, Мейджик, Мейджик. Положил бы ты пукалку.
Тёмное лицо блеснуло зубами.
– Ты, дзингайский выродок! Да как ты посмел?..
– Посмотри вокруг, – сказал я. – Вот так и посмел.
– Ты пришёл за девкой?
– За кем? – удивился я. Не хотелось мне подтверждать истинную ценность Астилы для нас. Привычка блефовать понемногу становилась второй натурой. – За этой, что ли? А ты глупее, чем я думал, Мейджик.
– Я – будущее этого мира! – высокопарно заявил бандит.
«Довольно унылое будущее», – подумал я, а вслух сказал:
– Ты – пустое место. Никто. Неужели ты до сих пор не понял, на кого мы работаем?
– Харзон… – прошипел бандит. Ствол в его руке нервно подрагивал, но я чувствовал, что стрелять в заложницу, свой единственный козырь, он не решится. – Харзон, слепой ублюдок!..
«Хорошо, – подумал я. – Пусть считает, что мы работаем по заказу лидера конкурирующей банды». С Харзоном, несмотря на уговоры Мессии, я даже встречаться не стал, не видел смысла. Ну, надеюсь, «слепой ублюдок» не слишком огорчится.
– Мейджик, Мейджик, Мейджик, – почти ласково сказал я, делая шаг вперёд. – Видишь, как всё просто? Но тебе повезло. Я разумный человек. Контракт с Харзоном уже выполнен. Тебе необязательно… умирать. Оставь оружие, шлюху – и уходи.
Зря я это сказал. Нет, не о «шлюхе»: Астила не какая-нибудь истеричная дура, военную хитрость простит, даже столь бестактную. Но и Мейджик далеко не дурак.
Бластер дрогнул, тёмные пальцы уверенней сжались на рукояти. Бандит разгадал мой блеф.
– Никто не отберёт то, что принадлежит мне, – сказал он, внимательно наблюдая за моей реакцией.
Теперь Мейджик пытался торговаться. Ладно. Поторгуемся.
– Я отнял у тебя твою банду. – Ещё шаг вперёд. – Я отнял у тебя твою власть. Что помешает мне отнять всё, что осталось?
– Я уже убивал дзингаев, – заявил Мейджик.
А вот сейчас блефовал он. Я чувствовал!
– Хороший мальчик, – одобрил я, ставя ногу на обломки барной стойки. – А меня? Меня убить сможешь?
За спиной глухо заворчал Ластар, ойкнула ватекка. От Гарра не донеслось ни звука: я был уверен, что у бывалого солдата в рукаве найдётся парочка козырей, но сейчас собирался обойтись без них. С самого начала пребывания в этом мире я уворачивался от выстрелов, почему не увернусь и теперь?..
– Опустите оружие, бойцы, – сказал я, медленно приближаясь к помосту. Каждый шаг по груде обломков – словно путь на Голгофу, возносил меня всё выше. Скоро я оказался на уровне крыши клетки, и Мейджику пришлось поднять голову, чтобы видеть моё лицо. – Ну, Мейджик? Убей меня, и ты уйдёшь свободным. Мои бойцы – простые наёмники, им нет до тебя дела. Убей и уходи. Или уходи просто так. Оставь всё и уходи. Слово дзингая: тебя не тронут. Выбор за тобой.
Он молчал, тиская бластер. Я подходил всё ближе и почти уже уверился, что успею подойти на дистанцию удара мечом, когда Мейджик всё-таки начал действовать.
То есть я сокращал дистанцию, забалтывал противника, но и он делал то же самое, причём эффективнее, и болтал гораздо меньше, оставаясь при этом в укрытии…
Много позже я понял, что именно это противостояние стало одним из самых важных уроков для меня. Наверное, есть вещи, которые в принципе невозможно вынести из курса конфликтологии. Ты запугиваешь противника, загоняешь его в угол, затем предлагаешь простой надёжный безопасный выход… Но противник, как назло, оказывается упёртым идиотом.
Причём идиотом храбрым и опытным в перестрелках.
Мейджик выстрелил с идеальной дистанции. Идеальной для него, конечно, не для меня. Он пружинисто распрямил ноги, вскинул руку с бластером и, сокращая площадь поражения, лёг корпусом на полукруглую крышу клетки. Я стоял перед ним, как мишень в тире, и думал, что даже в далёкой галактике бандиты в основном почему-то негры.
Мейджик спустил курок.
Чутьё моё в тот момент совершенно молчало, опасности я не ощущал и даже дёрнуться не успел.
15
Зато Астила дёрнулась. Напряглась всем телом, подняла голову и распрямилась. Брови девушки сошлись умилительной хмурой чайкой.
Крыша клетки, игнорируя заклёпки, сорвалась с державших её прутьев и устремилась вверх. Больше всего это напоминало взрыв газа в уличном люке. Металлическая плита ударила Мейджика в торс, голову, вытянутую руку. Заряд бластера безобидно ушёл куда-то вверх.
Сорванная крыша укатилась в дальний угол. На потолке кантины осталось влажное пятно. Я посмотрел на Мейджика: пару секунд он стоял ещё на ногах, а затем упал, молча и бескомпромиссно, как и подобает воину с оторванной головой.
«Дело сделано, – подумал я. – Надеюсь, больше таких живучих сюрпризов в кантине не осталось». Я повернулся к своей команде, театрально раскинул руки и поклонился.
– Астила! – донеслось снизу: Гарр уже карабкался по обломкам.
«Друг называется, – подумал я, – не может дать мне хоть минуту славы. Я всё-таки шашкой тут помахал будь здоров, как настоящий дзингай!..» Но, откровенно говоря, Наси был прав: всю операцию мы затеяли ради спасения Астилы, о девушке и следовало думать в первую очередь.
Я шагнул к клетке и протянул руку. Но дзингайка проигнорировала предложение помощи. Она ухватилась за вывернутые прутья и одним рывком выпорхнула из клетки. Первым делом сорвала и отбросила в сторону ошейник. Затем повернулась ко мне. Я улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой.
– «Шлюха»? – спросила девушка, яростно одёргивая корсет, хотя что там было одёргивать-то? – «Шлюха»?!.
Сердитая. И красивая.
– Нет эмоций, – сказал я. – Есть покой.
– Ты!.. – Она аж задохнулась от возмущения. – Ты не дзингай! Ты не можешь…
– Зато ты дзингай, – ответил я.
Забавно было наблюдать, как негодование от подколки борется в девушке с осознанием моей правоты.
– Ты прав… – протянула она наконец, по всей видимости собираясь разразиться нравоучительной тирадой.
Но этого я ей не позволил.
– Мак.
– Что?
– Моё имя, – терпеливо пояснил я. – Мак.
Именно Астила захватила в плен бывшего «меня». Разумеется, она знала, что на самом деле я Рейван. А я знал, что она знает. Но она-то не знала, что я знаю, что она знает!.. В общем, лучше сразу задать вектор общения поспокойней, а то ещё вообразит, что раз я «вспомнил», то надо меня того… этого.
Не люблю, когда люди понапрасну напрягаются. Тем более такие красивые.
– Я знаю, кто ты. – Астила покосилась на мой плазменный меч. – Надеюсь, ты не думаешь, что сможешь забрать меня в качестве трофея? Более глупой ошибки ты не мог бы сделать, даже если бы…
– Вообще-то я собирался вернуть тебе твой меч, – сказал я. – Но сначала давай ты всё-таки что-нибудь накинешь? А то ещё простудишься… Гарр меня потом со свету сживёт, правда, Гарр?
– Гарр Наси! – радостно воскликнула дзингайка, поворачиваясь к солдату. – Как хорошо, что ты здесь!
И Астила с Гарром принялись трещать о всяком-разном. Мне показалось даже, что девушка как-то подчёркнуто игнорирует и предложение одеться, и само моё присутствие. Может, потому, что во время разговора я слишком откровенно пялился на её голые плечи… и ноги…
Но ведь невозможно же не пялиться! Да и вообще мне нравилось смущение дзингайки. Не потому, что она дзингайка, а потому, что она мне нравилась. Правда, я не был уверен, что нравится она мне сама по себе, а не по сюжету… всё-таки в личном общении уж слишком высокомерная, намного заметнее, чем в игре. Неудивительно, что её так легко соблазнить Тёмной Стороной.
«Соблазнить». Ну что за мысли лезут в голову? Эти её плечи, такие голые…
И я, чтоб развеяться (и не мешать разговору старых знакомых), поскакал вниз по обломкам – за одеждой для Астилы. Мы приготовили для неё отличную робу: по-дзингайски скромную, а на вид почти как платье… Ну, так говорила Бао, а она, полагаю, в женской моде разбиралась несколько лучше меня и Гарра. И даже Ластара.
Неразлучная парочка увлечённо мародёрствовала. У чёрного хода скопилась уже целая груда железяк: мечи, стволы, детали доспехов, какие-то изогнутые алебарды… Бао обшаривала карманы убитых мускаров, Ластар грубо, нисколько не заботясь о сохранности тел, сдирал с трупов броню. Ободранные останки он, довольно урча, с невероятной лёгкостью отшвыривал в сторону. При виде такой животной непосредственности мне даже стало немного не по себе. Не из-за страха, нет, было бы чего бояться. Скорее из какой-то брезгливости, что ли. Всё это увлечённое мародёрство, хоть и служило доброму делу обогащения всей команды, выглядело очень уж… по-игровому. Тут буквально груды трупов, а у этих словно день рождения, Новый год и Восьмое марта в один день.
А потом я вспомнил «Вершину Зендера», как мы с Ратисом пробивались к спасательной палубе. И представил себя с гудящим плазменным мечом в руках, прорубающего путь… куда? К победе? К финальным титрам? Да не суть. Просто представилось вдруг, что это я с выпученными от жадности глазами ломлюсь куда-то, неизвестно куда, через десятки, сотни, тысячи врагов. И старательно обшариваю каждый зарубленный трупик.
Вот представил – и сам заржал.
Мессия покосилась неодобрительно: может, решила, что у меня всё ещё отходняк. Дитя трущоб, она-то смерти насмотрелась: в этом мире убивают так же легко, как сморкаются. А я – российский вчерашний студент. Не криминальный авторитет, не профессор всех наук, не крутой спецназовец, как обычно бывает в подобных историях. Потому что подобные истории обычно пишут заигравшиеся школьники, которых шпыняют одноклассники, игнорируют девушки и тихо презирают собственные родители. Школьники бегут от своих школьных бед… Я же никуда не бежал. И трупы-то до попадания видел только в играх, фильмах да по Интернету.
А сейчас стоял посреди последствий массовой бойни. Совершенно бессмысленной, случайной, никому не нужной. Которую сам же и устроил.
Смех горько застрял в горле. Я не хотел этого! Не хотел крови и смерти. Я просто… играл?
С помоста в центре зала на меня внимательно, как голоногая и голорукая туземная богиня, смотрела красивая строгая дзингайка Астила Й’йен. Я сдёрнул с обломков ближайшего столика скатерть и понёс в дар богине. Кусок плотной яркой ткани вполне сойдёт за плащ. Модная роба лежала в грузовичке, а у меня вдруг не осталось сил даже на переход до заднего двора. Я чувствовал, что нам следует как можно быстрее уходить из кантины.
16
Вольго потом рассказывал, что первый же вопрос, который задал Кадил, звучал так: «Твоих протеже работа?» Данерус на это пожал плечами и согласился: скрыть истинных виновников побоища в кантине было бы и невозможно, и незачем. По крайней мере, от Гнидда: патрули хиссов хоть и заглядывали в Нижний город, но на уличные разборки в нём плевали с высокой колокольни. Трущобная шпана месит друг друга – кого этим удивишь?
А вот Гнидд не мог не отслеживать происходящее у него практически под носом. Тем более что происходило нечто весьма необычное. Новая банда в составе всего-то пяти разумных на первом же ходу вынесла с криминального «рынка» могущественных мускаров… Вернее, ещё вчера могущественных, а сегодня уже не существующих.
Думаю, на Кадила произвело впечатление даже не то, с какой лёгкостью мы расправились с Мейджиком. Опытного криминального авторитета подкупила целеустремлённость наших действий: мы не присматривались к ситуации, не занимались для раскрутки мелким рэкетом, торговлей разбодяженной наркотой и налётами на торговых роботов. Нас не интересовали накопление начального капитала и вербовка пушечного мяса из отбросов Подгорода. Мы не пытались наладить связи с крупными игроками, не искали союзников и друзей среди прочей братвы. Мы заявили о себе самым ярким и бескомпромиссным способом: массовым убийством. Причём в качестве жертвы выбрали членов самой влиятельной местной банды, банды отмороженной, отлично вооружённой, ведомой общеизвестно жестоким и мстительным главарём. Мало того, ликвидация была проведена во время праздника, посвящённого самим жертвам. Какое изощрённое коварство, какое выразительное унижение, какой убедительный сигнал для прочих банд и их покровителей!
Вероятно, Кадил почувствовал в нас большой потенциал. Счёл, что мы с ним «одной крови». И стал нас рассматривать в качестве тех, на кого следует делать ставку в дальнейшем: ведь власть крупных авторитетов всегда опирается на власть авторитетов помельче.
Если бы Гнидд знал, насколько искренне я стремился избежать той бойни…
Но он не знал. И мы тогда ещё не знали, как сильно поможет нам стремительное восхождение по криминальной лестнице Сартума. Мы тогда вообще ни о чём особо не рассуждали, просто торопились убраться подальше от разгромленной кантины.
Ластар и Бао закончили погрузку трофеев в грузовик. Я выпустил из чулана пленного техника, показал ему наш резервный маршрут отхода – безопасный спуск в канализацию, всучил клинок и посоветовал больше на глаза не попадаться. Парень, похоже, до самого освобождения не очень-то верил, что уйдёт живым, и, радостно дрожа текками, ускакал в ароматную тьму.
– Ну что, народ, – сказал я, когда всё было кончено, – уходим?
– Там мускары, – заметил Гарр. Действительно, снаружи собралась довольно большая группа бандитов: мы перебили только ядро Чёрных мускаров, и теперь остатки банды пытались понять, почему оба входа в кантину заблокированы. – Я предлагаю разогнать этот сброд бластерным огнём, а когда…
– Нет, – перебил я. – Мы сядем в грузовик и спокойно вылетим через ворота заднего двора.
– А если мускары нас не пропустят?
– То ты побибикаешь. И они пропустят.
Так и вышло. Привычка уступать транспорту универсальна в любой галактике. Хотя солдатская привычка решать всяческие проблемы бластерным огнём тоже, наверное, универсальна.
Гарр уводил машину в Верхний город: при подготовке операции было принято решение прятаться там, где нас менее всего… Короче, особо не прятаться. Гоки с девчонкой, радостно переругиваясь, копались в трофеях. Тому, кто ещё вчера не был уверен, что ляжет спать сытым, сегодняшняя добыча действительно могла показаться великим богатством.
Мы с Астилой сидели в заднем отсеке. Девушка поджимала озябшие ноги и куталась в скатерть. На меня она смотреть избегала. Я встал, сдвинул крышку соседнего ящика с припасами и достал сложенную робу.
– Держи, – сказал я, протягивая дзингайке пакет. – Мне, конечно, очень приятно смотреть на… на то, что я вижу, но лучше всё-таки оденься и обуйся, там ещё калиги.
– Благодарю, – отозвалась девушка, скидывая скатерть. Сделала это она решительно, не стесняясь моего присутствия, словно считала себя одной из римских матрон, которые свободно переодевались при рабах. – Мне безразлично твоё удовольствие или неудовольствие. Мы здесь не для того, чтобы любоваться видами. Мы здесь для того, чтобы выполнить задание Республики.
– Размер нормальный? – Как бы Астила ни хорохорилась, но от моих слов всё-таки еле заметно покраснела, и я с интересом наблюдал, как гусиная кожа на её стройных ногах переливается синим и розовым. – Подходит?
Астила на мгновение замешкалась, доставая робу. Развернула, посмотрела на ткань, держа перед собой, сделала лёгкое движение руками, словно решила поднять одежду на высоту собственной головы, но тут же одёрнула себя. Я понял, что Астила мысленно примеряет цвет ткани к своим волосам, и улыбнулся: цвет подходил идеально.
– Вижу, вы не так уж плохо подготовились к операции, – сказала дзингайка строгим голосом.
Я пожал плечами:
– Мы хорошо подготовились. Насколько это было возможно. Иначе ты так и ехала бы в одном белье.
– Теперь, когда с вами я… – высокомерно начала дзингайка, торопливо накидывая робу.
– У, теперь-то всё будет совсем по-другому, – не дал я ей договорить, усаживаясь на своё место. И прежде, чем она успела возмутиться, продолжил: – Кстати, тебе ведь потребуется оружие. Я тут нашёл кое-что. Не посмотришь?
Двухлезвийный плазменный меч Астилы я снял с трупа Мейджика – бандит носил его на поясе, то ли подражая хиссам, то ли просто бахвалясь своей крутизной. Больше ничего полезного у него не нашлось, да мы и не собирались тратить время на обсуждение артефактов. Я Рейван. Я сам по себе такой артефакт, что…
Грузовик тряхнуло на очередной воздушной кочке, я вернулся в сознание и, ругая себя за несвоевременный выплеск гордыни, полез в карман. Астила успела просунуть руки в рукава, затянула пояс на талии, натянула мягкие сапоги-калиги и теперь опять хмурилась: ждала, когда я наконец покажу ей обещанное «кое-что».
Зверски хотелось как-нибудь по-идиотски пошутить… но я просто достал из кармана рукоять меча.
– Вот как! – воскликнула дзингайка, принимая оружие. Она быстро проверила какие-то рычажки, но активировать лезвия не стала. Мне показалось даже, что Астила вешает рукоять на пояс слишком уж быстро, словно слегка стесняясь своей радости. – А ведь я обыскала Мейджика. Но ничего не нашла.
– Я обыскал его раньше. Пока вы там болтали с Гарром.
– Не думаю, что действия командира следует характеризовать подобным образом, – ледяным тоном проговорила Астила. – Мы не «болтали», а я принимала доклад о текущих событиях. И если ты думаешь, что я утратила меч из-за собственной…
– Астила, – перебил я, откидываясь на переборку. – Мне всё равно, из-за чего ты там его утратила, понимаешь? Меч – это не «душа дзингая». Это просто меч. Утратила, нашла… Какая разница, пока ты остаёшься собой? И претендовать на лидерство никто здесь не собирается. Ты – дзингай, ты руководишь миссией, нет вопросов. Пока тебя не было… Я очень рад, что теперь ты с нами.
– Что с тобой? – спросила девушка, внимательно вглядываясь в моё лицо.
– Устал, – честно ответил я. – Вот только вдруг почувствовал, насколько устал. Я дрался там, в кантине. Очень много дрался… убивал. И… Мейджик: я ведь думал, что он меня застрелит. Спасибо, кстати, что вмешалась.
– Не за что. Это мой долг. В той ситуации я спасла бы любого на твоём месте.
– Надеюсь, – сказал я, слегка огорчаясь этому обстоятельству. Хотелось всё-таки немного побыть уникальным. – Не ожидал, что этот гад окажется таким быстрым.
– А чего ты хотел? – пожала плечами Астила. – Он всё-таки был Одарённым.
– Кто, Мейджик?
– Да. А как иначе он сумел бы возглавить банду этих… ящеров. Большинство тех, кто добивается власти и высокого положения, – Одарённые.
– Как ты?
– Конечно нет! Сильных Одарённых находит и забирает Орден – всех, кто захочет судьбы дзингая. А быть дзингаем не так-то просто, как ты думаешь.
– Ничего я не думаю… – пробормотал я, размышляя, что судьба дзингая и в самом деле куда сложнее, чем я предполагал.
– О да. Я заметила. Но ты ведёшь себя и не как хисс.
– Так я и не он, – опешил я, ленясь даже отреагировать на подколку.
– Тогда кто ты? – спросила девушка неожиданно серьёзным тоном, указывая на рукоять, висящую у меня на поясе. – Наси сказал, что ты простой солдат, но я не слишком часто встречала простых солдат, владеющих оружием дзингаев. Кто ты, Мак?
– Не знаю, – ответил я, понимая, что Астила, пользуясь моментом слабости, пытается вывести меня на откровенность. В каком-то смысле я её действия даже одобрял: что за командир, который не может влезть в душу подчинённого? Однако время задушевных бесед ещё явно не настало. – У меня амнезия. Кстати, мы уже подлетаем, скоро будем дома. Предлагаю к обсуждению дальнейших действий приступить после хор-рошего такого отдыха, а?
Но отдохнуть нам не дали.