Глава 4. Убей медведя!
Лапы у этого зверя такие, что он может разорвать тебя на куски, клыкастой пастью откусить тебе голову. Есть ли у тебя шансы против такого врага? Никаких – ты уже, считай, покойница. Я знаю ответ, и он прост: убей его, не подпустив близко.
Торн разыскала меня пять лет назад, когда ей было всего десять. Я сидела, скрестив ноги, под дубом у деревушки Бэрли и обдумывала следующее задание: найти и убить что-то, что не было человеком. В лесу к северо-востоку от Пендла объявился буйный медведь, уже задравший за последний месяц трех местных жителей. Медведей в Графстве оставалось немного, но этому пора было умереть.
Я не почувствовала приближения опасности, потому что не видела ее в столь юном создании.
Ребенок подошел ко мне вплотную и изо всей силы пнул в бедро остроносым мыском туфли. В следующую секунду я вскочила и, схватив девчонку за волосы, подняла так, что ее лицо оказалось на одном уровне с моим.
– Сделаешь так еще раз, – предупредила я, – отрежу ногу!
– Я храбрая, – заявила она. – Согласна? Кто бы еще посмел пнуть ведьму-убийцу?
Я посмотрела на нее внимательнее. Худышка – кожа да кости, но в глазах небывалая для столь юных особ решимость. Как будто с детского личика на меня смотрел кто-то взрослый и куда более сильный. Но терпеть от нее такого рода ерунду в мои намерения не входило.
– Не столько храбрая, сколько глупая! – возразила я. – Убирайся отсюда. Ступай к мамочке – у нее для тебя занятие найдется.
– А у меня их нет – ни мамы, ни папы. Я живу с дядей-уродом. Он колотит меня каждый день.
– Ты его пинаешь?
– Да. И тогда он бьет меня еще сильнее.
Я посмотрела на девочку еще раз. Заметила синяки у нее на руках и темное пятно под левым глазом.
– Чего ты хочешь от меня, дитя?
– Хочу, чтоб ты убила моего дядю.
Я рассмеялась и опустила ее на землю, а потом присела, чтобы мы могли смотреть друг другу в глаза.
– Если я убью твоего дядю, кто будет кормить и одевать тебя?
– Сама буду работать. Себя прокормлю. Стану ведьмой-убийцей, как ты.
– Чтобы стать ведьмой-убийцей нашего клана, тебе понадобится убить меня. Сможешь? Ты же просто ребенок.
Согласно установившейся традиции, каждый год три ведьмы обучались для того, чтобы бросить вызов той, которая занимала в клане официальную должность убийцы. Но открытых претендентов на мое место не находилось уже много лет. Убив пятнадцатого, я закрыла и набор учениц – просто потому, что устала. Глупо впустую обрывать жизни, постепенно ослабляя клан.
– Я скоро стану такой же большой, как ты, но тебя не убью, – сказала девочка. – Но ведь когда-нибудь ты умрешь, и тогда я займу твое место. Клану понадобится сильный убийца. Обучи меня!
– Ступай домой, девочка. Иди и пни своего дядю посильнее. Обучать тебя я не стану.
– Тогда я вернусь завтра и ударю тебя еще раз!
С этим она и ушла, и я забыла о ней, но на следующий день девчонка, как и обещала, вернулась и встала рядом со мной. Я была в кузнице, затачивала новое лезвие.
– Ну что, поддала дяде? – поинтересовалась я, невольно улыбаясь, и положила на наковальню уже готовый клинок.
Она не ответила, а подступила ближе и попыталась снова ударить меня ногой. Но теперь я уже была начеку и отвесила ей такую оплеуху, что она полетела на землю. Я не злилась, но устала от ее глупостей и хотела показать, что играть со мной не стоит. Девчонка, однако, оказалась упрямой и – да – смелой. Она попыталась повторить свой фокус. Тогда я схватила клинок и направила острие ей в горло.
– Прежде чем закончится день, новая сталь узнает вкус крови! Поберегись, иначе эта кровь может оказаться твоей.
С этими словами я схватила ее, закинула на плечо и понесла к лесу.
…Следы медведя отыскались ближе к вечеру, и уже спустились сумерки, когда я достигла его берлоги – пещеры на лесистом склоне холма. На земле тут и там валялись кости. Попадались среди них и человеческие.
Зверь был в логове, я слышала, как он возится там. Вскоре и он учуял наш запах и выбрался наружу. Громадный, бурый, свирепый, с окровавленными лапами и мордой, медведь, похоже, трапезничал, но вид у него был голодный. Секунду-другую он взирал на нас, и я смотрела ему в глаза, а потом зашипела. Уловка сработала. Зверь поднялся на задние лапы и издал ужасный злобный рев.
Я поставила девчонку на землю рядом с собой:
– Как тебя зовут?
– Торн Малкин.
Я вручила ей тот самый клинок, который выковала и заточила утром:
– Ну, Торн, иди и убей этого медведя – для меня!
Девчонка уставилась на зверя, который уже вразвалку двинулся в нашу сторону, разинув пасть и приготовившись напасть.
– Он слишком большой, – сказала она.
– Для ведьмы-убийцы нет ничего слишком большого. Убей медведя, и я возьму тебя в ученицы. И тогда однажды ты займешь мое место.
– А если он убьет меня?
Я улыбнулась. Медведь был уже совсем близко.
– В таком случае я подожду, пока он начнет тебя есть. И как только он отвлечется, убью его сама.
И тут случилось нечто неожиданное. Только что девчонка тряслась от страха и, похоже, готова была дать драпака. Собственно, этого я и хотела – напугать дуреху до полусмерти и излечить от глупого желания стать ведьмой-убийцей.
Она и впрямь сорвалась с места. Да только устремилась не в ту сторону.
Вскинула клинок, издала боевой вопль – и прямиком к медведю.
Когда я выхватила другой клинок, жить ей оставалось считаные секунды. Промахиваюсь я редко, и цель была идеальная, так что метательный кинжал вошел в левый глаз зверя по самую рукоятку. Медведь пошатнулся и начал падать, но Торн не остановилась. Подбежав вплотную, она уколола его в левую лапу, и тут уже мертвая громадина рухнула на нее.
Девчонке повезло, что осталась живой и даже серьезно не пострадала. Когда я вытащила ее из-под туши, она вся была в медвежьей крови, но цела и невредима. Храбрость, проявленная столь юным существом, произвела на меня впечатление – ребенок заслужил право уйти целым и невредимым.
– Я убила его! – воскликнула она. – И теперь ты должна меня обучать!
Пришлось поднять голову зверя и показать на воткнувшийся в левый глаз кинжал:
– Убила его я. Ты же просто предложила ему себя на ужин. Но зато теперь ужин есть у нас. Этот медведь питался и человечиной, так что сейчас мы съедим его сердце.
Сказано – сделано. Пока Торн собирала хворост для костра, я взяла у зверя то, что требовалось: сердце и два нежных куска с огузка. Потом развела огонь и наколола мясо на вертел. Закончив с этим, я разрезала сердце надвое и протянула девчонке одну половину.
– Как вкусно, – улыбнулась она. – Никогда раньше не пробовала медвежатину.
– Их теперь осталось не так уж много, но на случай, если когда-нибудь столкнешься с другим, дам пару советов. Никогда не бей медведя в лапу – этим ты его только разозлишь. И никогда не подходи близко. Такого зверя нужно убивать с расстояния. Медведь обладает огромной силой и, если ухватит, живым из его лап уже не уйдешь. Порвет на куски или раздавит голову одним укусом.
Торн задумчиво прожевала мясо:
– Запомню. Когда пойдем на охоту в следующий раз, постараюсь не забыть.
Я чуть не расхохоталась над этим «пойдем», как будто она уже все за нас двоих решила, но ограничилась улыбкой:
– Ты испугалась, девочка, но, однако ж, исполнила мой приказ и атаковала медведя. Поэтому да, я возьму тебя в обучение. Даю тебе месяц, чтобы показать себя. – Я подняла клинок, которым Торн уколола зверя, и протянула ей: – Держи, теперь он твой. Ты его заслужила. Это твой первый меч.
Вот так я начала обучать Торн, но делала это тайком, не привлекая внимания. На то было три причины.
Во-первых, если бы об этом узнал кто-то из моих врагов, девчонка сразу же стала бы их мишенью. Захватив Торн, они могли бы попытаться оказать давление на меня.
Во-вторых, я оберегала закрепившуюся за мной репутацию и хотела и дальше внушать страх своей жестокостью и независимостью. Именно поэтому я и вырезала на деревьях изображение ножниц.
В-третьих, преемницу ведьмы-убийцы клана Малкинов по традиции выбирали через испытание схваткой. Я посчитала, что прерывать установившуюся практику не стоит и что будет лучше, если и после моей смерти ведьмы продолжат состязаться. Я не хотела, чтобы со стороны выглядело так, будто я сама выбрала протеже и преемницу. Если Торн станет следующей убийцей, то лишь завоевав это звание обычным образом. В том, что ей это по силам, я не сомневалась.
Месяц пролетел незаметно, и, к полному моему удовольствию, девчонка оказалась не только смелой, но и послушной, что не менее важно. Я предпочитаю работать в одиночку, но, если есть напарник, должна быть главной и никакой расхлябанности не допускаю.
До сих пор помню, как Торн в первый раз показала, чего она стоит, а я поняла, какой хорошей убийцей она может со временем стать.
Водяные ведьмы живут далеко на севере Графства. К пендлскому ковену они относятся враждебно, а незадолго до того даже убили ведьму из Малкинов, которая путешествовала на юг через их земли. Клан поручил мне в отместку забрать жизнь у трех водяных ведьм.
Никакого участия в их убийстве Торн не принимала. Только смотрела и училась. Как и требовалось, я убила троих. Потом, выбрав полянку в лесу, насадила их головы на колья и вырезала на окружающих деревьях знак моих ножниц. Чтобы не возникло никаких недоразумений. Это была не месть, это было предупреждение.
Оглядываясь назад, я понимаю, что должна была сразу же уйти и как можно скорее вернуться в Пендл. Вместо этого мы с Торн провели целый день на берегу озера, которое некоторые называют Конистон. Много занимались, и я изрядно ее загоняла. В самом конце, когда солнце уже скрылось за деревьями, мы перешли к тренировке по ножевому бою. Я пыталась научить ее сохранять спокойствие и контролировать гнев. У нее были ножи – у меня только голые руки.
– Порежь меня! – крикнула я и, ударив ее по лицу, мгновенно отступила на безопасное расстояние.
Торн обернулась и двинулась на меня, атакуя двумя лезвиями, нанося рубящие удары. Лицо ее исказилось от ярости. Я сделала шаг вперед, в ее зону защиты, и хлестнула сильнее, резче. Щеки ее вспыхнули, в глазах блеснули слезы.
– Спокойно, девочка! Это же только боль! – усмехнулась я. – Думай! Сосредоточься! Порежь меня!
Она снова промахнулась – и тут же получила еще одну жгучую пощечину. Мы стояли у края воды. Уже наступили сумерки, с поверхности озера поднимались и, змеясь, ползли в нашу сторону щупальца тумана.
Торн перевела дух, и ее лицо расслабилось. На этот раз она сделала ложный выпад, и дуга первого клинка прошла так близко, что легкий холодок коснулся кожи моего плеча. Я одобрительно улыбнулась и быстро отступила, уклоняясь от следующего выпада. От края воды меня отделяло несколько дюймов, а озеро было глубокое.
Атака последовала внезапно и застала нас обеих врасплох. Я стояла спиной к воде, и Торн увидела тварь первой. Зрачки ее вдруг расширились, и я, обернувшись через плечо, обнаружила устремившуюся ко мне смерть.
Скрюченные пальцы заканчивались острыми когтями, на кошмарной морде блестели холодные блеклые глаза, в разинутой пасти был виден целый лес острых зубов. Длинное и гибкое туловище с узким плавником напоминало туловище угря. Тварь была больше рыбой, чем человеком.
Я попыталась увернуться, но чудовище вырвалось из воды, ухватило меня за плечо и дернуло вниз. Лишь оказавшись под водой, я обнаружила, что осталась без оружия, потому что дралась с Торн голыми руками, и мои кожаные ремни, ножны и кинжалы лежат на траве, в нескольких шагах от берега.
Но это был еще не конец. Ногтями левой руки я вырвала у твари правый глаз, а потом до кости прокусила ей пальцы. И все же, имея преимущество в силе, она затягивала меня в глубь мутных вод. Поскольку сделать глубокий вдох я не успела, мое положение сулило серьезные неприятности.
Но потом я вдруг увидела в воде еще одну фигуру и ощутила в руке нож. Нас было двое, и вместе мы быстро искромсали чудовище на куски.
На рассвете мы собрали то, что от него осталось, на берегу. Ничего похожего мне еще не попадалось, но одно было ясно: на меня напал демоноид. Они принимают разные, порой странные формы, и этот был приспособлен к жизни в воде. Дьявол иногда использует таких существ против своих врагов. Сам Враг не мог приблизиться ко мне, а потому прислал свое отродье.
В тот день Торн спасла мне жизнь, что потребовало от нее смелости. В награду я выварила кости больших пальцев убитой твари и отдала ей. Они стали первыми костями на ее собственном ожерелье.
По возвращении в Пендл я продолжила заниматься с Торн по несколько раз в неделю и время от времени брала ее с собой, когда отправлялась в долгие странствия на поиски тех, кого приговорил к смерти мой клан.
Я наблюдала за ней и видела, как пылкая девчонка превращается в ведьму-убийцу, ту, что однажды займет мое место. Из-за войны и моего путешествия в Ирландию мы не виделись несколько месяцев, но я знала, что она откликнется на мой зов.
Достав зеркало, я произнесла заклинание, и через несколько мгновений на его поверхности проступило лицо Торн. Не той девчонки, что смело атаковала когда-то медведя, но юной воительницы с широким ртом и резко очерченным носом. Хотя глаза, ясные и голубые, как сапфир, остались все такими же мягкими. Темные волосы были коротко обрезаны, а на левой щеке красовалась небольшая татуировка: фигурка медведя. Торн сделала наколку в память о том дне, когда я согласилась взять ее в обучение.
– Ты ранена, – произнесла она одними губами. – Что случилось?
Подтачивать зубы я ей запретила до полного окончания обучения, так что ее редкие улыбки пока еще никого не пугали.
Я рассказала о кретче и яде, проникшем через царапину, но прежде всего – об отрубленной голове в кожаном мешке. Только из-за нее я скрепя сердце и вызвала Торн, подвергнув девочку огромной опасности.
– Что бы ни случилось, голова не должна попасть в руки прислужников дьявола. Если я умру, это ношу возьмешь ты.
– Конечно возьму, но ты не умрешь. Где ты сейчас?
– К юго-западу от Пендла. Примерно в пяти милях от подножия холма.
– Держись. Я скоро буду. Как далеко от тебя кретч?
– Наверняка сказать не могу, но, наверное, несколько часов в запасе есть.
– Старайся двигаться. И помни, что ты сама сказала мне однажды: ты только начала сражаться!
Зеркало потемнело, и Торн пропала. Преодолевая боль, я поднялась и снова, задыхаясь и хрипя, заковыляла на восток. Я шла медленно, и в какой-то момент мне начало казаться, что я уже слышу за спиной кретча, подбирающегося ближе и ближе, готового прыгнуть…
Однажды я даже обернулась ему навстречу, но сзади никого не было.
Потом я вдруг обнаружила, что лежу на спине и на лицо падает дождь.
Где мешок? Я в панике открыла глаза и пошарила по земле, но ничего не нашла.
– Не беспокойся, с ним ничего не случилось, – произнес знакомый голос. – Он здесь, рядом со мной.
Опустившись на колени, на меня озабоченно смотрела Торн. Я попыталась сесть, но она решительно покачала головой:
– Отдыхай. Надо подождать, пока начнет действовать снадобье. По пути сюда я заглянула к Агнессе. То, что она дала, тебя не излечит, но какое-то время мы выиграем. Первую порцию ты выплюнула, но кое-что мне все же удалось влить тебе в глотку.
– Кретч… близко?
Торн покачала головой:
– Я его не чувствую.
– Если сумеем добраться до Пендла, какое-то время будем в безопасности. Создавшие его ведьмы живут где-то на юго-западе Графства. Зайти на нашу территорию они не посмеют.
– Надеюсь, ты не ошибаешься, – сказала Торн. – Но кланы разделились, и кто-то может разрешить им доступ на свою землю. Так, а теперь давай-ка попробуй встать.
Она помогла мне подняться, но на ногах я стояла нетвердо, и ей пришлось поддерживать меня. Торн лишь недавно исполнилось пятнадцать, и она еще не могла считаться взрослой, но была уже почти такой же высокой, как я, и выглядела точь-в-точь, как и должна выглядеть ведьма-убийца. В одежде она брала пример с меня – кожаные ремни крест-накрест, ножны с кинжалами.
Я улыбнулась ей:
– Идти мне трудно, сил слишком мало. Оставь меня здесь и возьми мешок. На самом деле это и есть самое важное.
– Пойдем вместе, – твердо возразила она. – Помнишь, как однажды ты несла меня?
– Когда мы охотились на медведя? Да, хорошо помню. Я уже вспоминала об этом.
– Ну так вот, теперь я тебя понесу.
С этими словами Торн подняла меня на плечо и, взяв мешок в левую руку, побежала на восток. Мы держали курс на домик Агнессы Сауэрбатс, стоявший на окраине деревушки Роули.
Странное чувство испытываешь, когда тебя вот так несут. И во мне бушевали самые разные эмоции: я и злилась на себя за слабость, и возмущалась бесцеремонностью Торн, и испытывала благодарность за помощь. А еще я надеялась, что снадобье, которое приготовит Агнесса Сауэрбатс, даст мне шанс выжить и на этот раз.
Постепенно действие выпитого зелья начало слабеть, и боль вернулась колющими ударами в грудь. Каждый удар проникал все глубже, и вскоре я уже почти не могла дышать и чувствовала, что вот-вот потеряю сознание.
Следующее, что я помню, был жутковатый крик падальщика. Потом последовала остановка, все вдруг замерло, и температура изменилась. Меня уже не несли, и с неба не падал дождь – я была в помещении и лежала на кровати. Кто-то склонился надо мной, и в поле зрения появилось взволнованное лицо Агнессы Сауэрбатс.
Мне приподняли голову, и рот вдруг наполнился отвратительной жидкостью. Я проглотила немного, и меня едва не вырвало. Удержать остальное, не уступить позыву стоило немалых усилий. Агнесса пыталась помочь мне и была единственной надеждой на спасение. Поэтому я снова и снова заставляла себя глотать. Через какое-то время внутри, начиная от живота и заканчивая кончиками пальцев, распространилось странное тепло. Мне было хорошо, спокойно. Наверное, я ненадолго уснула.
Но пробуждение вновь принесло боль. Иглы протыкали грудь, и с каждым вдохом в сердце как будто вонзался кинжал. Руки и ноги словно налились свинцом. Зелье Агнессы подействовало ненадолго и принесло лишь временное облегчение. Я открыла глаза, но ничего не увидела. Вокруг была тьма. Может быть, яд лишил меня зрения?
А потом до меня донесся голос Агнессы:
– Отрава слишком сильна. Она умирает. Очень жаль, но я ничего не могу сделать.