Глава 2
Анфиса вышла на работу и удивленно заметила, что за столом начальника сидит Родион.
– Родион, ты почему на чужом месте сидишь? – спросила она, улыбаясь.
– Анфиса, это теперь мое место. Приехал Антон Сидорович из командировки, меня повысил, а Степана Степановича понизил в должности.
– Интересно. Напомни свое отчество, господин начальник? Ты случайно не очередной родственник директора?
– Нет, я даже не его племянник. Меня повысили.
– И ты об этом спокойно говоришь?
– Я и живу спокойно, как нормальный холостой мужчина без вредных привычек. Анфиса, поедем вечером в гостиницу, есть одна на примете, отметим мое повышение. Ты вся своя, хорошо влилась в дружный коллектив руководства, – с иронией проговорил Родион.
– Если я не поеду?
– Поедем в другой раз. У женщин свои причуды. Кстати, торт стоит на чайном столе. Я пошутил! Я не начальник!
– Так ты мне больше нравишься. Уйди с чужого места! – прикрикнула Анфиса.
– Торт в честь твоего возвращения из длительного отпуска.
– Ты очень любезен, благодарю. Я не пойму, где у тебя ложь, где – правда.
– Правда в том, что я хочу быть с тобой. «Я – хочу быть с тобой»! – пропел он последнюю фразу и посмотрел на белый потолок.
– Ты и так со мной на рабочем месте.
Самсон сидел на своем рабочем месте и наблюдал на экране комнату, в которой сидели Анфиса и Родион. Поведение невесты ему понравилось и он решил, что за ней еще понаблюдает. Он отключил экран и приступил к основной работе.
Анфиса посмотрела в сторону глазка и поняла, что его отключили, но Родиону все равно ничего не сказала, да он, вероятно, и сам все знал.
Родион открыл ящик в своем столе. Светодиод, подключенный к жучку для слежения за работой, не горел. Он давно сделал себе такую информативную подсветку в своем столе. Если не горит в столе светодиод, значит, никто не просматривает комнату, но об этом он свято молчал.
– Анфиса, отбой местной тревоги! Я тебя жду вот по этому адресу, – сказал Родион и протянул ей визитку гостиницы.
– Спасибо!
– На том стоим. Анфиса ты по телефону говори сдержанно, или вовсе не говори.
– Спасибо за предупреждение. Только я теперь совсем не понимаю, кто есть кто в фирме «Мистические обстоятельства»?
– И не надо понимать исторически сложившиеся отношения между людьми. Тебя просто использовали, навели справки о твоем здоровье до пятого колена и потом отстранили от дворянского гнезда. Обидно? Досадно?
– Да ладно.
– Умница! Ты мне сразу понравилась, как только я тебя увидел. Но меня лично предупредили, чтобы я к тебе не подходил, что я и выполняю по мере сил.
– А сейчас, что изменилось?
– Теперь ты чужая брошенная невеста. Я имею право подойти к тебе, но пока в скрытой форме.
– Шпиономания.
– Нет, способ существования.
– Хорошо, с тебя янтарная диадема.
– Это еще, что такое?
– Мечта моя янтарная.
– А, что янтарь на свете кончился? – усмехнулся Родион.
– Нет, но я хочу янтарную диадему.
– От меня, что надо?
– На самом деле я хочу янтарный ободок.
– Вот это понятней, купи ободок и наклей на него янтарь.
Самсон вскоре улетел за океан. У него было свое спортивное хобби, он любил играть в хоккей. И теперь он сидел на крыше своей гостиницы – небоскреба и болтал ногами, посматривая вдаль. Сегодня на его долю свалились неприятности мирового масштаба. Его бесконечно грустные глаза осматривали зону действия без доступа в сеть взаимосвязей.
Он тосковал о бескрайних просторах совсем другой страны. Там бы его никто не загнал на крышу небоскреба, поскольку там их нет, в том смысле, что на бескрайних просторах не было смысла строить небоскребы. Да и зачем скрести небо зданиями, если есть обыкновенный простор для счастья?
Так вот в чем дело! Скрести можно лед коньками, которые он бросил в гостинице. Вот пусть они там и лежат! Нет, он не хоккеист! Хотя, как сказать, этот вид мужского спорта он любил с детства. Сколько себя Самсон помнил, он всегда себя помнил на коньках на ледяной арене. Почему он сломал клюшку о голову именитого хоккеиста?! Вот теперь сидит на крыше, сбегая от всех видов наказаний, а тот хоккеист только пошатнулся.
Так, с этого места поподробнее, пожалуйста, – сказал он сам себе. Клюшка сломалась, а соперник только покачнулся. Значит, клюшку кто-то повредил до выступления! За что его наказывать? Что он такого сделал?
В этот момент над ним закружил вертолет. Голос, усиленный микрофоном, приказывал Самсону подняться на борт вертолета. Вертолет опустился на крышу небоскреба. К нему подбежал его тренер и попытался словами воздействовать на своего подопечного хоккеиста:
– Самсон, все в порядке! Тебя никто ни в чем не обвиняет! Некто хотел занять твое место в сборной команде и довел тебя до бешенства. Платон подточил твою клюшку, а потом ловко замазал слабое место. Да, Платон – именитый хоккеист, но его время в прошлом. Ты – наше будущее и наша надежда!
Самсон, медленно отталкиваясь руками, стал отползать задом от края здания. В этот момент над ним оказалась еще одна птица. Ее огромные черные крылья отбросили тренера к вертолету.
Нечто оранжевое склонилось над Самсоном. Красный клюв схватил хоккеиста за жилет и оттащил его от края вселенной. Еще пару секунд и кондор во всей своей красе поднял Самсона над крышей. Молодой человек парил над небоскребом, ощущая всю прелесть розоватых лап птицы.
Кондора только накануне выпустили на волю из клетки, гордую птицу тянуло в город. Он воспринимал здания, как горы. Люди для него были потенциальной падалью и их было много. От человека, сидящего на крае крыше, веяло вечностью, его жизнь висела на волоске, он уже был падалью, значит, он был потенциальной пищей. Кондор воспринял вертолет, как соперника и решил отобрать у него свою пищу, что он и сделал.
Самсон нервно схватился за кольца на лапах птицы, чтобы не уйти в свободный полет между гигантскими зданиями. У него не было страха, он прошел это чувство, сидя на краю крыши. Азарт – вот, что владело им в полной мере! Он летел! А тренер остался один. Пусть теперь тренирует хоккеиста Платона.
Жизнь была прекрасна. Кондор почувствовал хватку жертвы, скосил на человека красные глаза и полетел над океанским побережьем. У кондора на примете было одно место, где никто не помешал бы ему съесть свою жертву.
Вертолет закружил над кондором.
Но птица, сложив крылья, практически нырнула в золотистые листья кленов. Самсон почувствовал, что когти разжались, и он сам отпустил кольца на лапах. Молодой человек приземлился на опавшие листья клена и с восхищением осмотрел диковинную птицу. Кондор сел на ближнюю скамейку и безвинно взирал на человека. Они друг другу понравились. Где-то верху кричал тренер в мегафон, но это их не волновало.
Самсон подошел к кондору, погладил черное оперение и почувствовал в нем родственную душу. Оставалось придумать, как им жить дальше. Почему-то Самсон ощутил в кондоре неуверенность, словно он был первый день на свободе.
Решение пришло мгновенно, но показалось нелепым. Где жить хоккеисту с кондором? Конечно на льду! Самсон привык носить на себе вес хоккейной формы. Кондор весил не меньше. Он погладил птицу и почувствовал, что его погладили в ответ. Цирк на льду! Если из него не получился выдающийся хоккеист, то из него вполне получится ледовый циркач с живыми крыльями кондора на плечах.
Кондор распахнул свои трех метровые крылья, показывая белые полосы. Дух у Самсона перехватило от такой красоты. И кондор обнял его огромными крыльями в знак согласия. Между ними возникла взаимосвязь, еще неосознанная, трепетная, но она нарастала и крепла с каждой минутой. Не успел он помечтать о выступлениях с кондором, как огромная птица взмахнула крыльями и улетела.
Поездка за океан оказалась короткой. Самсон лежал на вращающемся ложе, которое крутилось мимо замкнутого, панорамного экрана. Он не любил переключать каналы, но любил переключать судьбы людей. Перед ним проплывали горы и долины, реки и водопады. Он не любил сидеть, но любил лежа рассматривать пейзажи земли. Он лежал и смотрел по сторонам, пока в его голове не возникало нечто неосознанное, которое вскоре превращалось в определенную мысль.
Над экраном с пейзажами стали появляться лица людей, которые, как горы, определяли рельеф населенного пункта. В задачу Самсона входило негативно – позитивное развлечение общества. Он прекрасно понимал, что людям надо давать передышку для решения личных дел вместо переживания за общие проблемы человечества. Он дело поставил так, что известные люди откупались от него еще большей популярностью. Они выворачивали свою жизнь наизнанку на экранах, что их спасало от еще большей кары в жизни.
Мысль о планетах и людях закончилась в голове странной фразой: «Не стоит жить на астероидах прошлого Фаэтона, надо жить на планете настоящего, и не думать всерьез о планете будущего, о Венере». Но не думать он не мог о своей Венере, которую звали Анфиса.
Степан Степанович и Анна Андреевна остались одни за столом столовой санатория. Ужин прошел в молчании. На улице он заговорил:
– Анна Андреевна, ты знала, что твой муж в этом санатории отдыхает?
– Сколько живу с Антоном Сидоровичем, столько не знаю, что от него ожидать. Знаешь, если ему покажется, что за ним следят, то он резко меняет свой маршрут. Он выбрасывает дорогие билеты на поезд и самолет, меняет время, меняет место. Я этому не удивляюсь.
– Да, но мы попали в глупое положение!
– Я этого не заметила. У Антона Сидоровича и Полины есть общая работа, они имеют право на встречи в рабочее время. Тебя и в должности не понизят, – заверила Анна Андреевна.
– Будем надеяться. Меня волнует: «Почему Самсон улетел за океан, и не прописал у себя Анфису»?
– Столичный подход. Мы из-за них пошли на размен квартиры с доплатой, и Самсон теперь один живет в двухкомнатной квартире. Он вчера вернулся из очередной поездки за океан.
– Анна Андреевна, ты, что-то можешь изменить?
– Нет. Плохо то, что Анфиса найдет себе другого мужчину.
– Родиона.
– Откуда ты знаешь? – спросила Анна Андреевна.
– Я уверен, что они сегодня встретятся, используя мое отсутствие на работе на разговоры на личные темы.
– Вот и все, круг измен замкнулся в очередной раз.
– Это жизнь, а не измены, – сурово проговорил Степан Степанович.
Самсон сидел дома и рисовал план двухэтажного особняка. За океаном таких особняков было полно, а здесь их почти не строили. Ему было скучно. Он механически набрал номер телефона Анфисы.
– Анфиса, я виноват перед тобой. Ты виновата передо мной. Возвращайся ко мне.
– Я в чем виновата?
– Ты сегодня была с Родионом.
– Угадал. Я была с ним, как брошенная тобой девушка.
– Я бросил, я и подниму. Сижу и рисую план нашего дома, нужен твой совет. Но после Родиона я не хочу тебя видеть, а завтра приезжай, или совсем переезжай ко мне. Я пришлю тебе помощников.
– Подумаю.
– Думать не надо, надо просто ко мне вернуться. У тебя была мечта под названием «Родион», ты его – получила, теперь без мечты возвращайся.
– Самсон, я не буду жить в твоем новом особняке, – сказала Анфиса.
– Почему, если это не секрет фирмы одуванчик? – удивленно спросил Самсон.
– Понимаешь, я не могу жить в частных домах. У меня комплекс больших зданий. Я боюсь дач и маленьких домов.
– Анфиса, мы поставим охранную сигнализацию по всему периметру дома, все будет на контроле на центральном пункте.
– Мне квартира в многоэтажном доме больше подходит.
– Так, один вопрос решили. Есть второй вопрос: ты родишь мне дочь?
– Да не вопрос, но в моей квартире нам будет тесно.
– Слушай, а у тебя нет где-нибудь сестры или брата?
– Зачем тебе они?
– Понимаешь, мне тут теорию развернули, если в семье жены было двое детей, то и она двоих детей родит, если трое – родит троих, а ты, что одна у матери?
– Ты, ведь знаешь, у меня есть двоюродная сестра Полина.
– Очень хорошо! Значит, у меня есть надежда, что у меня будет двоюродная дочь!
– Сомневаюсь, мы с тобой вместе не живем.
– Ты забыла, что я пропускал твою мечту – Родиона, а после него надо месяц ждать, чтобы быть уверенным, что дочь будет моя, а не двоюродная.
– Благоразумный у меня жених.
– Через месяц переедешь в мою квартиру. Нет, Анфиса, не могу я ждать месяц! Я соскучился! Ты мне сейчас нужна! Только скажи мне, что с Родионом ты не была.
– Я с Родионом не была.
– А я поверю, хотя от ревности меня выкручивает всего.
– Живи спокойно.
Вскоре к Анфисе домой пришли два парня, они взяли ее вещи и унесли. Жизнь ее усложнилась, впервые все заботы легли на ее плечи. Надо отдать должное Самсону, он привозил продукты и иногда мыл посуду. Они стали одной семьей в новом качестве и сами себе понравились.
Самсон подошел к Анфисе, поднял ее на руки и отнес на большую кровать. Анфиса подумала, что Самсон ей больше подходит, чем Родион, но вырвалась и убежала. Самсон на этом не успокоился.
На работе Анфиса с Родионом говорила теперь только о работе, ведь между ними никогда и нечего не было. Приехал из санатория Степан Степанович, и все встало на свои места. Иногда Анфиса задумчиво смотрела в сторону Родиона только и всего, потом она переводила взгляд на маленькое зеркало на полочке, стоящее над рабочим столом. Ей опять безумно хотелось янтарный обруч на голову. Она встряхивала свою рыжеватую гриву волос и опускала голову над очередной разработкой.
Вспомнила Анфиса кузину Полину на свою голову! Раздался телефонный звонок:
– Анфиса, будь другом, хочу волосы нарастить! Весна, сама понимаешь! Дай денег, ты у нас теперь богатая.
– С чего ты это решила?
– Муж у тебя богатый, а мне как раз пяти золотых не хватает.
– Полина, я чего-то не понимаю?
– Интересное кино, что я забыла в дачном захолустье? А тут столица. Ты уехала, я приехала на твое место.
– У меня нет денег.
– Чего я перед тобой душу открываю, если у тебя денег нет? Жадная стала? Кузине денег не осталось? – возмутилась Полина.
– Проси у своего мужчины.
– Издеваешься? У меня сейчас отношения без финансовых взаимных вливаний и официальных бумаг.
– У меня денег, правда, нет.
Анфиса вспомнила, как Полина очередной раз устраивалась к ним на работу.
– Анфиса, я и твой будущий муж должны знать друг друга, – сказала Полина.
Вышел Самсон, поздоровался.
– Самсон, возьмите меня к себе на работу, – неожиданно для всех попросила Полина. – Я среди вас словно бедная родственница.
Самсон окинул внешний облик странной сестры своей невесты, нашел между ними и сходство и различие. Полина была ниже ростом.
– Полина, а кем бы вы хотели работать?
– А вы как думаете?
– Мне о вас Анфиса почти ничего не говорила, пройдите в комнату, поговорим.
– Я потому о ней и не говорила, что Полина путем нигде не училась, на учебу у нее была отъявленная лень, но в менеджеры выбилась, да видно ей этот труд с поездками порядком надоел.
– Полина, я в затруднительном положении, у нас научно – техническая фирма, могу вас устроить в бухгалтерию, если переучитесь, больше ничего на ум не приходит. Машину водить можете? – спросил Самсон.
– Не могу. Научусь.
– Так и я могу ответить вам – могу взять с последующим обучением.
– Вот вы какие! – сказала Полина и направилась к двери.
Анфиса пошла следом за ней с одной целью – закрыть дверь.
– До свидания, Анфиса, – сказала Полина, закрывая за собой дверь.
Полина вышла и расплакалась. Амбиций у нее много, а способностей к труду, мало…
– Красивая у тебя сестра, – сказал Самсон.
– А на работу не взял.
– Куда подскажешь? Вы не очень дружные сестры.
– Самсон меняй тему, она сама разберется в своих делах, у нее свои непонятные мне способности.
– Заметно.
Полину на работу в хозяйственную службу взял отец Самсона, Антон Сидорович. А то, как бы они в командировку вместе ездили? А так по делам службы.
У весеннего солнца могучая энергия, которая слизывала своим языком снег достаточно быстро, обнажая асфальт, землю и цветы. Оказалось, что различных видов подснежников много или это просто ранние цветы, и они в скором времени готовы цвести на радость изголодавшимся глазам по цветовой гамме природы. Анна Андреевна посмотрела в окно, а потом на себя в зеркало и осталась довольна своим изображением, она старела медленно и красиво.
Антон Сидорович всегда гордился внешними данными своей супруги, но сто процентной верности у них не получалось, и они друг друга не винили: так и жили красивой парой, отдыхая друг от друга по взаимному соглашению. Поразительно, но факт, они всегда обращались друг к другу весьма благожелательно, не произнося слов упреков и назиданий. Они вели себя друг с другом весьма тактично, приветливо и сдержанно.
И весна не вносила коррективы в их сформированные длительной жизнью отношения. Чистота в квартире и на даче всегда была неназойливой, а естественной. Они держали приходящую домработницу, она отмывала поверхности, чистила места общего пользования, и тихо уходила.
Сами они вещи не разбрасывали. Все у них было хорошо. Тыл директора фирмы был весьма надежный. С сотрудниками он вел себя сдержанно: не бранил, не хвалил, хорошо платил за работу. Идеальный человек, если не считать некоторых личных тайн. Так, ничего особенного.
Когда-то Антон Сидорович был безмерно беден, работал в шахте, но ему повезло. А работал в шахте он для того, чтобы написать в анкете, что он из рабочих. Для шахтеров, в отдаленные времена, в учебном институте существовали дополнительные места.
Шахта, где Антон работал, находилась рядом со старой шахтой, в которую некто спрятал бочку, но не с медом, а с янтарем. Было ощущение, что этот янтарь оторвали со стены, одним словом, янтарь «бывший в употреблении».
Антон в отсеке шахты отбойным молотком коснулся бочки. Сквозь руду под светом фонаря, расположенного на шахтерской каске, сверкнули брызги янтаря. Он остановился, оглянулся, рядом никого не было. Оставалось вынести бочку на поверхность без посторонних глаз.
Наверху дежурила девушка по имени Анна, она выдавала шахтерам фонари и прочие принадлежности для спуска под землю. Антон с ней договорился о том, что бочку с янтарем поднимут вдвоем. Они подняли бочку на поверхность земли.
А что такое янтарь после железной руды? Пушок. Спрятали янтарную бочку. Анна и Антон сдружились, оба поступили в институты и окончили их. Антон быстро нашел пути сбыта и обработки янтаря. Он делал уникальные, длинные бусины, которые смотрелись, как украшения времен Клеопатры. Божественно. Создал Антон Сидорович малую фирму, потом большую фирму, умнее были и задачи, но начало его успеха было такое: от янтарной бочки.
…Сидор Болт, младший лейтенант советской армии, сидел в закрытом помещении и отдирал от панелей янтарной комнаты янтарь. Стены, разобранные на панели, то есть на составляющие части, стояли одна за другой. Ему помогали несколько человек рядовых. Их охраняли люди в черной форме. Младший лейтенант понимал, что жить ему остается немного, он будет жить, пока он добывает янтарь.
В свое время он видел эту янтарную комнату. А теперь сидел и портил шедевр мировой архитектуры. Янтарь укладывали в бочку. На дне бочки он положил записку со своим именем, что именно он наполнял ее янтарем. Эту записку обнаружил Антон Сидорович, когда вытаскивал из бочки янтарь и расфасовывал по более мелкой таре. Он решил, что именно он сын младшего лейтенанта Сидора Болта…
Анфиса эту историю услышала от Самсона и страшно удивилась, что ее мечта прошла рядом с историей создания его семейства. Она уже догадывалась, что Сидор Болт и Антон Сидорович родные братья, а их отец лейтенант Сидор Болт.
– Самсон, почему о своей находке твои родители никому не сообщили?
– Не верили в безнаказанность. Люди раньше всего боялись. И, найдя то, что другие люди искали по всему миру, предпочли молчание. Я все фильмы по телевизору о янтарной комнате просмотрел.
– Янтарь еще остался?
– Вряд ли, осталась семейная легенда.
– По принципу, а был ли мальчик? Жалко, что все исчезло, мне на янтарную диадему не оставили.
– Опять ты про диадему! Куплю я тебе янтарь, не такой уж он и дорогой, чтобы всю жизнь мучиться над простым желанием.
– Диадема должна быть ажурная, из чистого золота, а в нее вставлен янтарь.
– Выполнимо. Тебе сейчас нужна диадема или подождешь?
– Еще ее надо нарисовать.
– Мама с такой задачей справится, поговори с ней. Это тема лучше, чем твоя связь с Родионом.
– Опять ты за рыбу деньги. Мы с ним работаем и все.
Анна Андреевна, решила сделать ремонт в квартире. Она сама снимала обои и нашла странное место в стене, звук от нее был пустой, а обои в этом месте с трудом можно было ободрать. Под обоями она нашла тонкую пластину, под пластиной располагалась ниша, в которой лежали четыре пакета из-под молока.
Литровые картонные пакеты были набиты янтарем. Она крутила в руке пакет с нарисованными синими листиками, внутри пакета поблескивали янтарные камушки. Она вынула один янтарь и обнаружила, что одна его сторона была неровной, словно на ней был клей, потом его чем-то отдирали. Она поставила пакет на стол, до прихода мужа.
Антон Сидорович, заметив пакет с янтарем, весь перекосился:
– Анна, ты зачем достала пакет из тайника?
– Так это был тайник со старым янтарем?
– Янтарь сам по себе старый кусок смолы.
– Но это использованный янтарь.
– Больше скажу, но не сейчас.
– А, так это тот янтарь, который обдирал в войну с панелей янтарной комнаты твой отец Сидор Болт – первый?
– Вспомнила? Да, это он.
– Отдадим в музей?
– Нет.
– Понятно, но историческая ценность мирового значения, стоит дороже бус из него.
– Вероятно, все так, как ты говоришь, но такая реклама может оказаться антирекламой до конца жизни! Нас затаскают по мероприятиям, и еще нашим детям достанется. Анна, молчи о находке, умоляю, никому ни слова! Забудь все это еще раз!
Анна Андреевна позвонила сыну:
– Самсон, приезжай домой! Есть наследство от твоего деда Сидора! Жду. Но ты должен приехать в тот момент, когда твой отец еще на работе будет.
– Мама, ты загадки задаешь. Приеду, перед обедом.
Самсон посмотрел на янтарь, послушал версию матери на эту тему и сказал:
– Янтарь – слишком серьезное обвинение моему деду и отцу, чтобы быть правдой.
– Что делать будем? – спросила тревожно мать.
– Положи туда, где взяла и замуруй покрепче.
– Жалко, столько добра в стену замуровывать.
– Жалко, так забирай себе, чай наследство от моего деда, или все, что от него осталось. Анфиса мечтает о диадеме из янтаря, а тут полно этого добра, я бы взял. Но, что отец на это скажет?
– Я думала, что ты мне отдашь, а ты своей зазнобе подарок готов сделать!
– Мама, так я возьму дары стены нашей?
– Забирай, спать лучше буду.
Самсон попросил Анфису задержаться на работе после ухода отца.
– Что еще придумал? – спросила она с раздражением.
– Есть янтарь для твоей диадемы, много янтаря.
– Отлично, но где взять много золота?
– У отца.
– Понятно, а ему можно сказать, что янтарь есть у тебя?
– Говори, все равно узнает.
– Собрание соберем?
– Треугольник такое собрание называется.
– Нет, у нас многогранник.
Анна Андреевна не выдержала секрета, и рассказала бабкам на улице о своей находке в стене. Бабы разные бывают, одна сообщила в милицию, вторая в музей сбегала, подставили ее со всех сторон. Анна Андреевна обрадоваться не успела, как приехали люди и забрали янтарь на экспертизу. Любой янтарь заканчивается.
Антон Сидорович спросил у экспертов:
– Куда янтарь повезли? Не знаете? Узнаю.
Достаточно быстро директор выяснил, куда повезли янтарь на экспертизу, он сам туда возил янтарь из этой серии. Джип, два охранника, пару автоматов и он выехал навстречу тихоходной машине тех, кто вез янтарь на экспертизу. Они не так везли, как делили его между собой, но машина этих людей была ему известна.
Во время дележки янтаря, рядом с машиной остановился джип Антона Сидоровича. Он остался в машине, его охранники внезапным нападением, без капли крови добыли литровые пакеты с янтарем. Он вновь держал янтарь в руках, гладкие камни приятно грели его ладони. Он решил янтарь никому не отдавать в память о шахте и так, чтобы было.
Осталась Анфиса ни с чем, но прослышала, что ее мечта осталась в сейфе директора. Все остальные участники этой истории поволновались да забыли, или думали так молча. Она решила взять янтарь в руки, но причины выхода на директора у нее не было, разве, что через Самсона. Все-таки он сын, да и она не совсем чужая.
Анфиса напомнила Самсону о своей мечте, исчезнувшей в сейфе его отца.
– Анфиса, давай купим несколько янтарных бус и сделаем тебе диадему, перестанешь меня мучить.
– Принципиально хочу исторические камни, без истории они имеют маленькую цену.
– Спрошу у отца при случае, не торопи.
– Жду, родной, а пока супружеский долг в сейфе полежит, – и Анфиса пошла в комнату, где на диване уснула.
Однажды в парикмахерской Полина услышала, как женщина рассказывала про янтарь, найденный в стене в пакетах из-под молока. Она решила, что Анфиса должна знать продолжение этого рассказа.
– Анфиса, это у вас стены из янтаря стали делать? – спросила ехидно Полина по телефону.
– Полина, привет, откуда такая новость?
– Из парикмахерского салона. Я слышала рассказ из соседнего кресла, пока меня стригли.
– Быстро новости без газет разносятся, надо торопиться.
– Куда сестричка собралась торопиться?
– Хочу я именно этот янтарь.
– А кто сомневался! Ты с детства бредешь янтарем, а сама ни одного камня не купила! У меня и то есть кулон и сережки! Купи себе сама янтарь и угомонись.
– Угомонюсь, но не все так быстро делается. Я янтарную диадему хочу.
– Все, твои «хочу» у меня в печенках, пока…
Анфиса на работе обсудила последние новости с Родионом. Он промолчал в ответ, а потом и просто отвернулся к своему рабочему месту. Анфиса на него почти не обиделась и пошла работать.
Антон Сидорович, посмотрев на странный диалог на экране телевизора, промолчал.
Самсон не промолчал:
– Анфиса, отец хочет с тобой лично поговорить. Ждет тебя вечером у себя дома.
– Ты со мной поедешь?
– Нет, ты поедешь одна.
Антон Сидорович дома был один.
– Привет, Анфиса! Пришла за янтарной мечтой?
– А вы мне мою мечту покажите?
– Цену знаешь? Мы с тобой поедем в Морскую страну. Обойдемся без переводчика. Поедем завтра в командировку.
– Меня не отпустят.
– Считай, что все отпустили.
Утром Анфиса медленно спускалась по лестнице своего подъезда, лифт кто-то тормозил. Она шла пешком с небольшой походной сумкой. Сверху послышались быстрые шаги, которые ее догоняли. Она остановилась, повернула голову: ее глаза встретились с глазами мужчины, одетого в пиджаке фирмы строителей. Он держал в руке три отрезка металлических труб разной длины.
Пот прошел по телу. Анфиса сделала вид, что не испугалась, и быстрым шагом пошла к выходной двери подъезда. Мужчина шел следом. Она резко остановилась и еще раз повернула голову. Он опустил три трубы вниз. Она нажала на кнопку входной двери, но дверь не открылась. Она нажала еще раз на черную кнопку замка и дверь открылась. Мужчина догнал женщину. Они вместе вышли из подъезда.
У страха глаза велики.
Рядом с подъездом стояла машина Антона Сидоровича, его шофер потянулся через кресло, нажал на кнопку задней двери. Анфиса открыла заднюю дверь, села на сидение, рядом поставила небольшую походную сумку. Машина тронулась с места и плавно поехала мимо дома. Мужик с трубами шел в другую сторону.
– Здравствуй, Анфиса, – промурлыкал Антон Сидорович.
– Доброе утро, Антон Сидорович! А вы не забыли, что я девушка вашего сына?
– Дорогая моя, я в курсе семейной жизни своего сына. Я знаю, что ты отлично спишь одна в комнате. Мало того, я знаю, что у тебя и у Родиона в гостинице было свидание, но ты – сексуальная ленивица: ты скрылась из гостиницы. Ты оставила красавца Родиона при его интересе в одном нижним белье.
– Я львица, а не ленивица.
– Это уже лучше звучит. Ты слышишь, она у нас львица, – обратился Антон Сидорович к шоферу.
– Звучит красиво. За вами, когда приезжать?
– Я позвоню.
Дальше ехали и молчали. За окном мелькал лесной пейзаж или дачные дома нового образца. Машина остановилась у двухэтажного особняка. Металлические двери бесшумно раздвинулись в две стороны. Машина въехала во двор. Анфиса заметила на крыльце пожилую женщину и двух мужчин, с видом охранников.
Машина остановилась. Анфиса и Антон Сидорович вышли из машины.
– Хозяйка, встречай гостей, мы надолго приехали!
– Антон Сидорович, мы всегда вас ждем! У нас все готово.
– Отлично, покажи комнату гостье, ее зовут Анфиса.