А в голове Альберта роились мысли…
После этого разговора няня Груня вновь предложила племяннику отдохнуть, но на сей раз «в теньке», под пологом, раскинутым в сенцах просторной пятистенки. Отгородившись от комаров и прочей сосущей гнуси, Альберт невольно вспомнил Пушкина: «Ох, лето красное, любил бы я тебя, когда б не зной да пыль, да комары, да мухи». Потом пришла неприятная мысль о том, что, в общем, разговор с Ксенией получился каким-то назидательным, не свойственным ему в принципе. Ну что это значит: «Вы должны мне помочь», «Это – наш гражданский долг»? Какая-то «Молодая гвардия» получается… 21-го века. Нет, здесь надо действовать иначе, под прикрытием что ли, как говорят нынешние оперы… И, прежде всего, собрать максимум информации об этих америкосах, об их миссии, о целях деятельности и ожидаемых результатах сотрудничества. Но редактор Швед ждёт статью в ближайший номер. А я, если напишу какую-нибудь поверхностную ерунду, то только спугну. Они затаятся, и тогда фиг к ним подберёшься. Нет, со Шведом придётся договариваться насчёт долгой перспективы, а пока отбояриться какой-нибудь времянкой. Ну, очерк что ли напишу какой-нибудь судебный. Или статью о незаконной порубке лесов. Тут, кстати, лесничество недалеко, надо будет туда проехать и какой-нибудь репортаж прямо с делянки организовать. Вот тебе и оправдание командировки… В груди Альберта колыхнулись радость и предвкушение предстоящего расследования. В этом приятном состоянии он и уснул… Пробуждение было не совсем приятным, как это обычно бывает перед закатом солнца. Лениво посмотрев на часы, Альберт понял, что проспал около трёх часов. «Однако! Что же я ночью-то делать буду?», – посетовал он на самого себя. А няня Груня, завидев его пробуждение, уже разводила самовар.
– Алик! – Окрикнула она племянника. – Ты давай скорёхонько умывайся и дуй в боры за шишками. У меня, однако, все кончились… Заодно малину там посмотришь. Может, завтра с тобой по утру и сходим. Она в сосняке дюже крупная и мошка к ней не липнет. Тут Альберту вдруг вспомнился недавний сон про малину…
Альберт утвердительно махнул няне – дескать, хорошо и стал переодеваться в «лесное», то есть в защитные рубаху, брюки и шляпу с сеткой от комаров, которую, впрочем, редко опускал на лицо, предпочитая хоть и проблемную, но свободу для осязания, обоняния и слуха. Так легче и дышалось, и думалось. А подумать ему предстояло о многом.
В это время из раскрытого окна тёткиной избы донесся обожаемого Альбертом голос Коли Расторгуева: «Я думал о многом, я думал о главном, смоля папироской во мгле…». Песня в руку, – решил Альберт и, прихватив на веранде выгоревший рюкзак под шишки, двинулся к сосновой опушке. А в голове его уже роились разные варианты происходящего в школе-интернате.
Во-первых, и это самое простое и вполне возможное, американцы, войдя в профессиональный педагогический раж, решили построить детский рай, так сказать, в одном, отдельно взятом интернате. Добиться успеха любой ценой – это у них главное и, пожалуй, резко отличающее их психологию от нашей, с одной стороны, более размытой и даже рыхлой, а с другой – более объёмной, полифоничной. И это уж как кому и что нравится. Если это так, то американцы должны были увлечь своим энтузиазмом многочисленные общественные организации США. Иначе, откуда деньги? В то же время, изрядная доля этих фондов кормится из рук Госдепа и напрямую – ЦРУ. Во-вторых, и это куда более сложное, но возможное почти наверняка, американские педагоги – это, на самом деле, и не педагоги, а профессионалы американской разведки, которых можно весьма быстро «заточить» и под педагогов, и под инженеров, и даже под членов Академии Наук Российской Федерации. С этими играть в их игры не только неперспективно, но и опасно. Впрочем, можно и выиграть… хотя бы за счёт своей нестандартности. Так, порой, случается. Ну, и, в-третьих, и самых простых, формально договор между сторонами более-менее выполняется. Просто, Ксении, выросшей на наших российских блинах, изначально не нравится это американское присутствие в её селе. Тут и антиамериканская пропаганда, в основном в области культуры, сыграла свою роль. И конечно, эти массовые убийства в школах США…