Языки страха. Женские и мужские стратегии поведения. А. В. Абалакина, О. М. Гуторова. Страшилки новых русских детей ( Сборник, 2003)

В детстве нас всех чем-то пугали и взрослые, и сверстники. Страшилки эти были разного рода, и пугали нас с разной целью. Например, пугали, чтобы заставить слушаться взрослых, – в противном случае, как говорили, придет кто-то страшный и утянет в свою нору или в лес, – вариантов много.

Детей пугают Бабаем, Хоком, сереньким волчком, который непременно должен ухватить несчастного ребенка за бочок и утащить под ракитовый кусток. “Не помню, кажется, не пугали <…> только вот, когда мне пели: «прийдёёёёт серенький волчооок и укусииит за бочоооок» – пели, замечу, без злого умысла, а в качестве колыбельной, я, засыпая, все ждала, что кто-нибудь меня все ж-таки за тот самый бочок и цапнет”, – вспоминает Ирина (27 лет), инженер. Пугали запретом на прогулки, сдачей в интернат и в дальнейшей безрадостной перспективе – поступлением в ПТУ. К этому традиционному, но далеко не полному списку в последнее время прибавился пункт “запрет на компьютерные игры и просмотр приключений человека-паука или людей Икс”.

В подтверждение вышесказанного можно принести результаты форума, проведенного в Интернете 28 мая 2003 года. Большинство участников форума вспоминает так называемого Бабая.

Дед Бабай – персонаж, действующий в пределах поселения от сумерек до утра. Низкорослый, в тулупе наизнанку, в мохнатой шапке и в валенках, сгорблен, зарос бородой, мохнатые брови, с горящими глазами, ходит с огромным мешком, куда собирает непослушных детей, которые не хотят спать. Вездесущий и может появляться во многих местах одновременно. Детей относит в Букало – огромную бездонную яму на краю земли. (Страшилка для детей от 2 до 3 лет – спасти может мама, если ребенок послушается и ляжет спать). 30-летняя Наталья пишет: “В моей памяти он навсегда остался в качестве ассоциации с татаро-монголом, который сидит по-турецки под кроватью, в узбекском цветном халате, лысый и с черными усами”. Тот же Бабай, но живущим в другом месте, присутствует и в воспоминаниях 28-летней Татьяны: “И меня Бабаем пугали… Только он жил у нас на кухне…в вентиляционной дырке за решеткой… Это потому, что я плохо ела”.

Здесь можно упомянуть также о типе “воспитательных” страшилок: это страшилки, если можно так выразиться, с положительной коннотацией. Их можно было бы назвать “испугалками”. Здесь основным инструментом служит действие, а не вербальный акт, а главная цель не запугать ребенка, а удивить его настолько, чтобы он забыл о своих капризах. Ольга (27 лет) рассказывает: “Рядом с нами когда-то жила девочка, которая тоже плохо ела. Но ее не пугали, ее кормили следующим образом. Бабушка пряталась в ванну, периодически оттуда выскакивала, говорила: «Юленька (не помню, как девочку звали, пусть будет Юленька), ку-ку!» Юленька начинала хохотать неизвестно с какого перепугу, а ее мама тут же ловила момент, когда дите открывало рот, дабы похохотать, и запихивала в этот рот ложку с едой”. Или другой забавный вариант: “А когда меня в детстве кормили, мой украинский дедушка начинал плясать гопака, а бабушка приносила в хату индюка живого… а мама с ложкой ловила момент, когда у ребенка от удивления отпадет челюсть” (Александр, 34 года).

Эти примеры иллюстрируют лишь один вид страшилок. Такого рода страшилки вспоминаются людьми примерно 30-летнего возраста. Но когда мы с аналогичным вопросом обратились к нашим родителям, то выяснилось, что для них в детстве основными страшилками были русские народные и авторские сказки. По воспоминаниям Марии (48 лет) для нее самым страшным моментом было попадание мухи в паутину (в произведении Корнея Чуковского “Муха-Цокотуха”). Но большинство взрослых людей называли русские народные сказки из разряда волшебных с сюжетной линией, характерной для кумулятивных сказок.

Что такое кумуляция? Кумуляция – циклическое повторение и расширение сюжетных узлов – один из основных приёмов создания сказочного текста, присущий сказкам любого типа, поскольку кумуляцией является всякое утроение действия в волшебных или новеллистических сказках[1]. В качестве примера можно привести сказку “Курочка” из сборника А. Н. Афанасьева “Народные русские сказки”:

Жил-был старик со старушкою, у них была курочка-татарушка, снесла яичко в куте под окошком: пестро, ностро, костяно, мудрено! положила на полочку; мышка шла, хвостиком тряхнула, полочка упала, яичко разбилось. Старик плачет, старуха возрыдает, в печи пылает, верх на избе шатается, девочка-внучка с горя удавилась. Идет просвирня, спрашивает: что они так плачут? Старики начали пересказывать: “Как нам не плакать? Есть у нас курочка-татарушка, снесла яичко в куте под окошком: пестро, востро, костяно, мудрено! положила на полочку; мышка шла, хвостиком тряхнула, полочка упала, яичко и разбилось! Я, старик, плачу, старуха возрыдает, в печи пылает, верх па избе шатается, девочка-внучка с горя удавилась”. Просвирня как услыхала все просвиры изломала и побросала. Подходит дьячок и спрашивает у просвирни: зачем она просвиры побросала? Она пересказала ему все горе; дьячок побежал па колокольню и перебил все колокола. Идет поп, спрашивает у дьячка: зачем колокола перебил? Дьячок пересказал все горе попу, а поп побежал, все книги изорвал[2].

Смерть в такого рода сказках воспринимается детьми далеко не столь мрачно, как можно ожидать, поскольку в сказках смерть вещей, животных и стариков – “условна”. Кумулятивные сказки, как современные страшилки, примиряли детей традиционного общества с мыслью о неизбежности смерти и определяли их дальнейшее отношение к бренным вещам, к которым не стоит привязываться, и вечным ценностям. Разумеется, через сказки детям прививали такие необходимые для жизни качества, как трудолюбие, смелость, сметливость, чувство юмора (пусть иногда и черного).

Что касается черного юмора, то в современной детской культуре существуют так называемые рифмованные страшилки, например:

Рифмованные страшилки сочиняют как дети, так и взрослые. На первый взгляд эти четверостишия могут показаться слишком жестокими для детей, несмотря на то, что в качестве примеров были отобраны наиболее безобидные из них. Здесь отчетливо прослеживается воплощение вечного конфликта отцов и детей, так как основными героями этих страшилок являются маленький мальчик или маленькая девочка, которые противостоят взрослым, зачастую связанным с ними родственными узами:

Как же влияют такие ужасные истории на наших детей? Как ни странно, но психологи утверждают, что страхи нужны, что это – норма опасности, необходимая для развития интеллекта. Ощущение опасности подстегивает развитие интеллекта (только глупый человек ничего не боится). Страх не опасен, когда мы знаем, откуда он взялся и как от него спастись. Психологи считают, что “страшилки” детям только на пользу. Имеются в виду именно рассказы, а не сказки про Кощея Бессмертного, Змея Горыныча и подобных пугающих персонажей, которые современного ребенка могут только развлечь. Наших родителей эти сказки еще пугали, современных детей они уже не впечатляют. Дело в том, что с помощью таких произведений дети побеждают свои страхи. Маленькие дети могут бояться темноты, пустых помещений, громких звуков, но со временем от таких страхов нужно избавляться. Когда дети читают (или слушают) книгу, они, представляя себе всех кошмарных действующих лиц сообразно со своими возможностями, могут контролировать степень страха. Герои страшных историй – обычные ребята, похожие на самих маленьких читателей, и это помогает ассоциировать себя с ними. Они как будто вместе проходят через все жуткие приключения, переживают все леденящие кровь события. А кончается все хорошо, так что ребенок побеждает всех неправильных персонажей и постепенно перестает бояться. Кроме того, страшилки помогают ребенку поверить в свои силы, в способность победить страх и даже посмеяться над ним. Эго происходит потому, что читатель или слушатель сказок может сам определять количество страха, которое он способен “переварить” за определенное время. К тому же следить за развитием страшного сюжета можно в полной безопасности, например, лежа под одеялом на любимом диване. Героев сказки малыш может представить настолько ужасными, насколько захочет сам. В этом смысле теле- и киноужастики гораздо менее эффективны, чем страшные книжки. Очень важно! Главный герой должен быть ровесником и современником ребенка.

Нередко дети сами сочиняют страшилки. Вот пример одной из таких. Ее рассказал 9-летний Толя: “Жил-был мальчик, и был он заколдован, что он по ночам превращался в волка. И обратно он мог расколдоваться, если его не испугаются. Ему было лет десять. Заколдовал его такой же – когда-то жил. Он его заколдовал за то, что тот однажды шел как бы пасти телят и их потерял. И вот он так жил. Жил, жил, жил лет до тридцати. Он по ночам превращался в волка, выходил, по городу ходил и всех бандитов убивал – полезный волчок попался – и не бандитов тоже. Дальше он однажды того человека встретил, который его заколдовал. А тот ему сказал, что, если хочешь опять обратно расколдоваться, то он как бы должен там улететь на другую планету и там собрать редкое растение. И вот он тогда полетел и собрал это растение. И потом обратно, когда он пришел, он превратился в волка, и вот этот вот человек уже как бы не испугался, потому что он знал, что он его сам заколдовал. И тогда он расколдовался обратно”.

В этом тексте очень хорошо видно влияние современных комиксов и мультсериалов о различного рода суперменах и их противниках. Вместе с тем, здесь присутствуют и все элементы традиционной волшебной сказки: герой провинился, был заколдован, при этом было поставлено условие, при котором он “расколдуегся”, получение задания и его успешное выполнение, счастливый конец: герой расколдован.

Из рассмотренного материала можно сделать вывод, что так называемые “страшилки”, “страшные истории” существовали, существуют, и будут существовать. Но для каждого поколения они свои. Кого-то пугали персонажи русских народных сказок, “герои” же нынешнего поколения – граф Дракула, Фредди Крюгер и подобные.