Предисловие
Ядерная война… Не так трудно вообразить себе, как это происходит. Беззвучная сине-зеленая вспышка в небе, превращающаяся в ослепительное белое сияние, а потом в желтый шар. Палящие лучи, шипение и треск нагреваемых нестерпимым жаром вещей, едва слышный хлопок пламени. Потом глухой, прерывистый рокот и мощный удар урагана, дробящего стекло, кирпич, бетон на тысячи обломков.
Но этого не случилось. Картины ядерного разрушения остались только на немногочисленных кадрах разрушенных Хиросимы и Нагасаки, а также ядерных испытаний. Глобальная ядерная война, которая была очень близкой к реальности буквально каких-то тридцать лет назад, так и отошла в прошлое, не свершившись.
Вообще, стоило ли снова ворошить прошлое и обращаться к этой теме? Мы же вроде уже разоружились, больше не угрожаем друг другу тотальным уничтожением. Мечты многих борцов за мир, которые призывали к сокращению ядерного арсенала, уже исполнились. На мой взгляд, обращаться к этой теме стоит и по нескольким причинам. Во-первых, хоть ядерный арсенал был сокращен, а ракеты и боеголовки утилизированы, все же главное оружие ядерной войны – страх и запугивание – все еще в строю. Во-вторых, существует превратное понимание многих сторон истории ядерной войны и ее планирования. В-третьих, тема ядерного противостояния и его исхода имеет самое прямое отношение к столь значимому для нас вопросу – почему развалился Советский Союз? Действительно ведь, почему это государство, вооруженное до зубов, просто взяло и развалилось? Если СССР уступил в ядерном противостоянии, то как и почему?
В имеющейся литературе по истории ядерной войны этим вопросам почти не отводилось внимания. Она вся написана по отраслевому принципу. Есть прекрасные работы по истории создания ядерной бомбы, развития ракетного оружия, политическим переговорам, климатическим последствиям и так далее, но оказалось, что такой работы, рассматривающей общую картину развития ядерной войны от первых шагов до ее исхода, так и не появилось. Моя главная задача в этой книге именно в этом и состоит – общая картина ядерной войны.
При этом, в силу специфики задачи, я не стремился к созданию всеобъемлющей энциклопедии ядерной войны. Важнее другое: развитие стратегий и концепций ядерной войны, связь их с решением тех или иных политических задач, влияние ходов противника и собственной оценки положения. Ядерная война в этом отношении – очень специфическая тема, поскольку велась эта война в основном в умах тех, кто ее планировал и обдумывал. Они были обставлены высоким забором секретности, и встает нетривильная задача, как по обрывочным сведениям восстановить ход событий, и понять, о чем думали и на что рассчитывали составители планов ядерных ударов.
Что же до полной энциклопедии, то, возможно, ее и стоило бы написать, тем более, что предпринимались попытки такого рода. В рамках этой работы всегда была опасность уйти в побочные темы, интересные сами по себе, но мало что дающие для понимания стратегий и планов. Можно много написать о ядерной бомбе, о физике взрыва, о ракетах, спутниках, шпионских страстях и о многом другом. Приходилось всякий раз решать, что взять, а что оставить за скобками. За скобки ушло довольно многое, например ядерное вооружение Великобритании и Франции, получение ядерного оружия странами-нарушителями Договора о нераспространении (ДНЯО), такими как Индия, Пакистан или КНДР, само по себе появление этого договора. Эти темы, интересные сами по себе, тем не менее мало что дают для изображения впечатляющей картины развития стратегии ядерной войны, а цели создать академическое сочинение, оснащенное сотнями ссылок, у меня не было.
Зато значение приобрели темы, которые обычно совершенно не упоминаются в контексте планов ядерной войны, например, определенно имевшая место градостроительная подготовка советских городов к ядерной войне, или печальная история «атомных деревень» на Урале, жители которых на своей шкуре испытали, что такое жить после ядерной войны на разящей невидимыми лучами земле.
И еще одно необычное обстоятельство. В ядерной войне, как это ни странно, весьма большую роль сыграла научная и фантастическая литература и кино. Ядерное оружие вообще началось с научно-фантастического романа Герберта Уэллса «Освобожденный мир», да и потом фантастика формировала отношение к ядерной войне, ожидания, страхи и тревоги. Рядом с ней – научные публикации, строгие и выдержанные, наполненные цифрами, фактами и ссылками, беспристрастно рассказывающие о планах ядерной войны. Осторожно – литература в ядерной войне тоже была оружием, средством доставки страха до противника, который опустошал психику людей ничуть не хуже, чем ядерная бомба опустошала города.
Страх и пропаганда – явления в войнах не новые. Но в эпоху мировых войн эти факторы оказывали влияние на тактическом или, максимум, на оперативно-тактическом уровне. Страх мог свирепствовать в окопах. Войска, поддавшись страху или пропаганде, могли разбежаться, открыть фронт врагу. Но в эпоху ядерного противостояния страх и пропаганда оказались на уровне большой стратегии и стали оказывать влияние в колоссальных, непредставимых прежде масштабах. Действительно, зачем жечь ядерным взрывом вражеские города, когда можно страхом сжечь его моральную и идеологическую стойкость, рациональное мышление. Внушить противнику страх – вот это стало главной целью планирования ядерной войны. Хотя, конечно, никогда не снимался с повестки дня и базовый вариант: реальный ядерный удар.
Наконец, целью работы было разъяснение моментов, которые не находили сколько-нибудь удовлетворительного объяснения, вроде того, что почему на первой американской атомной подводной лодке было установлено 16 баллистических ракет, а на первых советских подводных ракетоносцах – всего три. Конечно, нетрудно найти псевдологичное объяснение в стиле, что США – это передовая страна, а СССР отставал и догонял. Но это явно неверно. При рассмотрении картины в целом, сразу становится ясной причина подобных фактов.
В общем, в истории планирования ядерной войны немало интересного и полезного, особенно если стараться понять, как и почему принимались те или иные решения. Только для этого потребуется погрузиться в своеобразную атмосферу планирования ядерной войны, страха и паранойи, в безжалостную логику нанесения ядерных ударов, приговаривающих миллионы людей к гибели, в угар атомного блицкрига. Без этого вряд ли можно что-то понять. Потому в книге не будет моральной риторики. Конечно, убивать миллионы людей предосудительно. Но если мы хотим постичь сущность ядерной войны, то должны временно погрузиться в ее безжалостную логику, а дальше пусть каждый делает выводы для себя.