Ягуар. Книга первая. Ягуар и маг-невидимка. 1 (Екатерина Сереброва)

© Екатерина Сереброва, 2016

ISBN 978-5-4483-5693-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

2014 г., Россия

Полгода назад, март.

Едва шелестел ветер, ветви деревьев чуть покачивались, вдали шумел водопад.

На лесной опушке у сросшихся между собой дубов встретились двое мужчин: молодой и зрелый. Первый – с вихрастым русым ежиком на голове, голубоглазый, веснушками у носа, Алик по кличке «Лихач». Не было ни единой лишней детали в его внешности: мужчин этого типажа снимают в рекламе, например, парфюма. Лучезарный, с подвижными чертами лица и мускулистой, подтянутой фигурой он сильно контрастировал со вторым – флегматичным, малоэмоциональным и тучным, но, впрочем, с добрыми, жалостливыми глазами. Улыбка не сходила с его лица, будто приклеенная. Зрелый собеседник походил на доброго дядюшку, в гостях всегда готового предложить ребенку конфетку, для дам – быть угодливым и благородным помощником, для мужчин – «своим» приятелем. Словом, производил он впечатление приспосабливаемого, терпеливого и радушного к любым ситуациям и людям, что не портило мнение о нем, а напротив, являлось бы достоинством.

Если б Алик плохо знал своего оппонента.

– Сергей Витальевич, – ехидно раскланялся Алик.

То был Сергей Витальевич Сенсоров, известный в их среде под именем Звездочета. Он имел свой магический клан, к которому недолго был причастен и Алик, но в силу обстоятельств перешедший во вражеский клан Декурда.

– И тебе доброго вечера, Алексей, – сдержанно кивнул мужчина, проводя пальцами по седым вискам. Алик поморщился: он не любил своего полного имени. Ему хотелось выделяться во всем, и сокращенный вариант нравился больше, так как был менее распространен.

– Почему явились лично? Остальные мне по-прежнему не доверяют? – уточнил Алик, щурясь. – Или… – он догадался, уловив лишь малейшее изменение на лице у Сергея Витальевича, – они и не знают, что я все еще на вашей стороне. Чудно, – цокнул он языком.

– Для твоей же пользы, – обронил Сергей Витальевич. – Я пришел по делу. Знаю, ты рискуешь из-за встречи со мной, поэтому, если позволишь, я перейду к главному.

– Ах, если вы так заботливы, – саркастично протянул Алик. В глазах собеседника промелькнула нотка укоризны. – Ладно, слушаю, – сдался он, подняв руки.

– Мы зафиксировали неразвоплощенного перевертыша, – Сергей Витальевич умел доносить коротко, но далеко не всегда ясно.

– И что сие значит? – насупился Алик, забыв о ерничанье.

– Он, скорее всего, не знает о своих способностях. Его следует найти и просветить.

– Желательно мне, и чтобы он пошел к вам? – ухмыльнулся Алик. Он обожал ситуации, когда от него что-то требовалось, зависело, но и одновременно бесился. Потому что если Сенсоров о чем и просил, то никогда до конца не раскрывал деталей и правды. Чуяло его сердце, так оно будет и сейчас. А утаивания Алик терпеть не мог.

– Тебе прикажет то же Декурд.

– Он мне не приказывает, – осадил его Алик.

– Попросит, – легко согласился и исправился Сенсоров.

– Чем же нувориш так важен, что вы лично обратились ко мне? Вы же никогда не рассматриваете оборотней, за редким исключением.

– Его зовут Максим Сухарев, – как всегда свободно нарушил логику Сенсоров. – Примерные координаты его местонахождения у меня есть. На Максима указали звезды, и я считаю, важно иметь парня на контроле, так как его звериная форма неизвестна, может проявиться в любой момент и навредить окружающим.

– Так бы и сказали, что хотите его изучить. Таких «незнаек» явно немного.

– Прежде всего, наш долг – защищать граждан, – насупил брови Сергей Витальевич. – Я никогда не встречал оборотней или перевертышей, которые не знают о своих способностях до двадцати одного года – это правда. Сухареву двадцать третий год. Редкий случай. Но я пришел потому, что нужно до определенного момента продержать Максима у вас, у Декурда.

– Завербовать новенького не в ту команду? – изумился Алик. – Зачем? Впрочем, не отвечайте. Что бы вы ни задумали, я не хочу участвовать в сомнительном риске, – зарекся он.

– Не я посылал тебя в логово врага.

– Не уверенны в моей преданности? – резко вспыхнул Алик, хмурясь. – Вы знаете, почему я там.

– Поэтому и обращаюсь, что не сомневаюсь. Ты будешь формально с Декурдом, но и нам поможешь, как оно должно.

Сенсоров всегда умел ловко манипулировать чувствами других. Так и Алика умудрился задеть, напомнив о прежних ошибках. Причем одна Ошибка никак не желала заканчиваться.

– Как я пойму, что за момент? Как убедить нувориша в обратном, если он уже станет частью клана? Сомневаюсь, что Декурд не промоет ему мозги и возьмет чисто из научных интересов. Я могу сразу и безболезненно доставить Сухарева к вам, раз на то пошло.

– Только Декурду по силам раскрыть потенциал Максима. Разумеется, есть риск, но мы оба рискуем. Тем не менее, уверен, случай представится. Как говорится, debito tempore1.

– Все эти ваши игры, Звездочет…

– Не заигрывайся сам, Лихач. Я на тебя рассчитываю.

Звездочет всего одной фразой одновременно и принизил, и возвысил, обозначил ключевую роль Алика, в то же время напомнив, что и за свои ошибки приходит черед расплачиваться. Требовать от Сергея Витальевича большего было и несправедливо. А заслужить доверие Сенсорова, оправдать его шансы действительно требовалось. Даже не самому Звездочету, а Алику лично для себя. В конце концов, он до сих пор не мог поверить, что однажды дал Декурду себя поймать и заманить в клан темных магов, ведьм и тварей. Хотя и собственное присутствие в нем Алику вовсе не докучало и не смущало. С друзьями ему не везло и в пристанище Звездочета, а вот кое-что важное оставалось у него во вражеском стане. Отказаться от этого Алик пока не желал даже ради высоких идеалов. Но быть полезным Звездочету и отплатить за терпеливое отношение к «шпиону» – назрело и было необходимым.

Сергей Витальевич, между тем, прошептал заклинание на латыни. Магическое поле возникло между двумя сросшимися дубами, Звездочет вошел туда, и мгновенно испарился. За ним и портал закрылся, отрезая всевозможные пути преследования. Алик невольно усмехнулся: если и захочешь предать, насолить бывшему наставнику, то и не сможешь элементарно выследить его. Этот интеллигентно-профессорский вид – Большая Игра, хорошо выстроенная маска, позволяющая Звездочету порой представать полнейшим глупцом, но оставаться при том Высшим магом. За ним попросту не остается следов, чего практически нереально достичь среднестатистическому магу. Что особенно печалило, Алик специализировался на достижении скрытности, но ему и в ближайшие годы не по силам было достичь идеального, стопроцентно безопасного перемещения в порталах. Так или иначе, а любой маг, более-менее сведущий в слежке, мог найти его, Лихача, в два приема.

Поэтому тут было, конечно, чему завидовать у Звездочета. В ораторском искусстве, умении обольщать и водить других за нос всегда можно подтянуться, но всесторонне заметать за собой следы – навык недоступный, увы.

Алику стоило поторопиться покинуть небезопасную чащу. Звездочет-Звездочетом, и его присутствие никто не докажет, а сам факт появления портала – запросто вызовет массу подозрений и вопросов. Лихач огляделся скорее не по необходимости, а по привычке и по признакам легкой паранойи, вызванной необходимостью постоянно скрываться и лгать рядом с Высшим темным магом. Убедившись, что вокруг нет лишних ушей, он спешно вышел к мостику, переброшенному через горное озеро.

Место, однажды выбранное Декурдом под свое постоянное жилище, было, конечно, по-настоящему волшебным в плане неописуемой природной красоты. Здесь были и горные ассамблеи, и прекрасное озеро с прозрачной водой, и водопад, круглыми сутками переливающийся цветами радуги. Здесь то бабочки размером с ладонь пропорхнут над водой, то крупный осётр выпрыгнет из озера, то топот копыт пронесется вдалеке – и в живности, и в растительности разнообразия не было конца и предела диковинным созданиям.

Алик довольно прочно обосновался в этих краях, и потому божественное природное великолепие уже не прельщало и не поражало так воображение, как в первые дни присутствия тут. Даже самое прекрасное способно приесться и не вызывать больше восторгов и восхищений, хотя оно того и достойно. Так что Лихач пронесся по мостику, не заостряя внимания на окружающей обстановке. Он пролетел и до водопада, без страха и колебаний преодолел несколько выступов под ледяной водой и оказался в узком пещерном коридорчике внутри. Можно и нужно было пройти внутрь двора Декурда через главный вход, дабы не нервировать лишний раз хозяина, однако Алика сегодня так и тянуло на нарушение правил. Он выбрал более короткую, но рисковую дорожку, проникнув к заднему входу в покои Амелии – ведьмы и избранницы Декурда.

Путь сквозь темный коридор Алику был хорошо знаком, и он, наспех поправляя намокшую одежду, быстро настиг люк. Повернув железную ручку ровно четыре раза, Лихач отворил ее.

Перед ним открылся коридор, уже на сей раз в части здания, не пещеры. Пол украшал ковер из натуральных материалов, ручной работы. Стены… завораживающие каменистые стены были выложены кристаллами и алмазами – не стекляшками-подделками, а драгоценными и натуральными камнями. Узкий продолговатый коридор заканчивался одной-единственной дверью, где у входа стояли два внушительных охранника, чей человеческий вид – обманка. Один из них едва заметно кивнул Алику, и тот спокойно прошел внутрь.

Он очутился на небольшом железном помосте в полумрачной комнате, где свет лился только на середину. Повеяло сыростью, повышенной, как у моря, влажностью, но приятные обонянию нежные ароматы лаванды, пряностей и трав скрашивали атмосферу. Алик медленно спустился по лесенкам. Эта спальня – целый амфитеатр, и она поистине восхищала и поражала его всякий раз, когда он приходил сюда.

Огромный купол далеко в высоте, под потолком – чтобы до него добраться, нужно пройти по лестницам этажей десять, не меньше. Однако никакой лестницы не было и в помине. Лишь дверь виднелась в отдалении, на самом верху, но никто посторонний добраться до нее попросту не имел возможности.

По центру комнаты на помосте возвышалась большая ёмкость, имеющая свои очертания и границы, похожая на бассейн, но лишенная видимых бортиков и краев. Поднявшись туда, можно было увидеть кровать, дрейфующую прямо на воде, безо всякой опоры. При этом по углам, под водой, были рассредоточены мелкие существа-хранители, водяные. Можно было даже назвать их «компактными» и способными долгое время находиться без кислорода. На поверхность без команды они не всплывали.

Водная спальня завораживала и пленила своей красотой и внушительными размерами, распаляла любопытство. Но вместе с тем, закрытость пространства и сырость от близости и постоянного контакта с водой наводили на удручающие мысли: кому понравится жить взаперти и постоянно вдыхать испарения? Влага ведь негативно сказывалось на коже, зубах, волосах – словом, мало приятного и полезного.

Интерьер недолго отвлекал Алика от главного: на дрейфующей кровати посреди воды лежала Она. Нагая, едва прикрытая шелковыми черными простынями черноволосая красавица. Строптивая и беззащитная, агрессивная и робкая – полная противоречий ведьма Амелия. Он, сбросив свои тяжелые шипованные ботинки куда-то в дальний, неприметный угол, поднялся на возвышение, прошелся по тонкой дощечке и спрыгнул с нее в воду. До плавающей кровати иначе и невозможно было добраться.

От шума и брызг ведьма пробудилась, сперва насторожившись. Алик вынырнул, являя наглую ухмылку, и Амелия ухмыльнулась в ответ, откинувшись назад на подушки. Он легко, как проделывал не раз, взобрался к ней на постель из шелка. Ведьма, шепча заклинание высыхания «siccum», одним движением руки, не поворачивая головы, высушила и постельное белье, и самого Алика. Хотя он из задора и успел порядком обрызгать Амелию. Она лишь небрежно поправила длинные вьющиеся локоны, прикрылась одеялом и хитро глянула на Лихача.

– Не боишься врываться без предупреждения с самого утра? – лукаво улыбнулась Амелия.

– Ты плохо меня знаешь, – полувопросительно отозвался Алик, устраиваясь поудобнее и повернувшись на бок, чтобы лучше наблюдать за своей ведьмой.

– Муж вот-вот придет, – напомнила Амелия, хотя в ее глазах плескался азарт не меньший, что испытывал сейчас Лихач, прекрасно знавший об этом обстоятельстве.

– Королевна ты моя, я даже догадываюсь, что он тебе скажет, – лениво протянул Алик. – Дай мне пару минут насладиться твоей изумительной красотой, твоим сиянием глаз. Ты заряжаешь меня на весь день.

– Лжец, – бросила она не всерьез. – Глаза мои тебя волнуют, как же, – фыркнула Амелия. – Ножки мои стройные? – она игриво подняла обнаженную ногу. Алик с удовольствием провел по желанному трофею рукой.

– И не только, сладкая, – играя бровями, произнес Алик с подтекстом.

Амелия захохотала, когда он набрался дерзости и закрылся ее одеялом с головой. Он тайно встречался с ведьмой больше года, но страсть и не затихала.

Алик загорался и заводился, стоило ему только мельком увидеть Амелию (а Декурд и не позволял ей никуда выходить). На самом деле, будь он на месте Декурда, поступал бы с ней также. Запер бы жену на замок, потому что нельзя показывать другим такую бестию с сумасшедшей энергетикой, которую в день знакомства Алик принял за бесшабашность, но дело было совсем не в том. От нее шел мощный поток внутренней и природной силы, которой невозможно было сопротивляться. А внешняя красота тем более увеличивала эффект притяжения.

Лихач и рисковал головой из-за связи с женой не самого гуманного мага, которому якобы служил, и всякий раз сгорал эмоционально после общения с Амелией, в буквальном смысле заболевал, истощался и какое-то время восстанавливался, если контакт… был слишком длительным. Но за буйство чувств, дозу адреналина и фантастический перепад в общем состоянии Алик был готов потерпеть небольшие сложности, лишь бы быть с ведьмой. В некотором роде Лихач был зависим от Амелии, но он верил, что и она испытывает нечто схожее, находясь с ним. Познает любовь и другие прочные приятности.

Со стороны входа послышался легкий шум. Амелия тотчас же вытащила голову из-под одеяла и замолкла. Она бросила в ту сторону короткий напуганный взгляд, и стало ясно: муж на подходе. Ведьма, пошарив под простыней, быстро всунула Алику в ладонь что-то гладкое, мягкое и склизкое и бесцеремонно сбросила любовника в воду. Лихачу хватило ума не задавать вопросов, а отплыть на безопасное расстояние и спрятаться под небольшим выступом, будучи крайним, что и сокрыло его от лишних глаз. Правда, все еще делало уязвимым: самое надежное и верное средство тут было бы совсем уйти под воду. Но тот загадочный склизкий предмет не позволял напрочь отказаться от кислорода. Так что Алик, проглотив жижу, получил возможность и воздухом дышать, и скрываться в воде, в максимально затемненном месте комнаты.

В спальню и вправду заявился Декурд. То был мужчина приблизительно тех же лет, что и Звездочет. Но, в отличие от него, темный маг был подтянут и в целом выглядел лучше, привлекательнее. Козлиная бородка и отточенный, отчетливый подбородок делали его похожим на картинного Ивана Грозного. Статный, манерный. И взгляд был столь же пристален и строг, что и у царя – таковы были первые ассоциации Алика. Впрочем, они и сейчас не претерпели серьезных изменений. Единственное, что Декурда сильно отличало – одежда. В свои выходы на улицу на ноги он надевал высокие сапоги и шаровары, заправленные вовнутрь. Образ обычно довершал кафтан. Сейчас же, в одной из частей особняка, Декурд был босым, в атласных брюках и просторной белой рубашке. Во что бы он ни был одет, у своих подопечных вызывал трепет, как всякий Большой Босс. Но Декурд был не просто руководителем своего клана, он был Высшим магом наравне со Звездочетом и еще тремя другими, проживающими в разных странах – Великобритании, Франции и Греции. Редкое сочетание способностей, непревзойденное мастерство и слава о нем делали Декурда поистине великим, уникальным, несмотря на то, что принадлежал к темной ветви. Почитался он ничуть не меньше Звездочета.

Было тут, чего опасаться и остерегаться, когда тайком крутишь любовь с его женой.

Маг по-хозяйски громко передвигался, шаги его эхом разносились по всему обширному периметру зала. Декурд величаво прошествовал на тут же появившуюся для него лесенку и продолжившийся подиум аккурат до кровати супруги.

– Хорошо, что я застал тебя в постели, – обронил он как бы между делом. Декурд опустился рядом с ней и, кажется, даже прикрыл глаза, устраиваясь на спине.

– Знала, что ты придешь, любимый, – проворковала Амелия.

– Как дела в лаборатории? Успеваешь ли сделать то, о чем я просил, в перерывах между своими финтифлюшками? – с брезгливостью протянул Декурд, тем временем.

– Дорогой, я все успеваю, – прощебетала Амелия, водя пальчиком по его груди. Алик так и покрывался изморозью, злясь на себя, что видит это слишком хорошо и реагирует слишком бурно.

– Все-таки не стоило тебе разрешать работать с этими ничтожествами.

– Ну что ты, милый, пока они приносят стабильную прибыль – кому от этого вред?

Он сосредоточенно кивнул, перехватывая ее руку в воздухе и сжимая пальцы в своих. Алик ясно услышал короткий, болезненный возглас Амелии. Всколыхнулся и любовник.

– Нужны еще мази, Амелия, старый волк разболелся, – переменил тему Декурд, выпуская ее пальцы из своих.

– Не понимаю, зачем он тебе такой, – продолжала сохранять независимый вид Амелия.

– А в твои задачи и не входит понимать, – ехидно подметил темный маг. Он, безусловно, задел Амелию, но хитрая ведьма и глазом не моргнула показать это.

– В мои задачи входит варить зелья, – с легкой улыбкой проговорила она.

– Молодец, – похвалил он. – Не забывай о лекарствах. Трупы псин мне не нужны.

– Не говори такие мерзости, – поморщилась ведьма.

Декурд по-человечески и даже по-ребячески поцеловал жену в нос. Нет, их история была не про насилие в семье, наказания или что-то в этом роде. Если не считать «водного склепа» и командного тона, то он относился к супруге вполне сносно и достаточно хорошо.

Наверное, можно было даже сказать, что ведьма платила темному магу той же монетой. Он заставлял ее лечить своих пленников и запирал, она – искала любви и понимания на стороне. Все было закономерным и справедливым, Амелии требовалась свобода. Вряд ли, конечно, Декурд согласится с этим.

– Ты по-прежнему сентиментальная, – он упрекнул Амелию, но не жестко или не с целью запугать.

– Какой ты меня и полюбил, – с улыбкой напомнила ему жена. Что, кажется, было искренним.

Он мимолетно поцеловал ее в губы, едва ли запечатлел, после чего спешно поднялся.

– Извини, дела не ждут.

– Ты зайдешь вечером? – сложила она губки бантиком.

– Зайду, крошка, – обольстительно улыбнулся Декурд, даже у Алика сердце ёкнуло. – Не ходи голой, Амелия. Не дразни их, – он слегка мотнул головой.

– Да брось, это же водяные, – усмехнулась ведьма.

– Не шали, – строже добавил Декурд и величаво сошел с помоста.

– А к оборотню так он не ревнует, – недовольно буркнула Амелия, когда муж скрылся в коридоре. Она накинула на себя халат и позвала Алика одним мановением пальца.

Лихач отмер, хотя успел и пропустить момент ухода Декурда. Ему казалось, темный маг никогда не оставит их и вот-вот раскроет. Теперь его отпустило, и Алик вынырнул, с довольной улыбкой уставившись на Амелию. Ее лицо тоже заметно расслабилось.

– Мел2, а волка, что, к тебе перевели? Оно тебе надо? – он вновь забрался к ней на кровать.

– «Siccum3», – заботливо прошептала Амелия, поглаживая его по волосам. – Кто же спросит мое мнение, Алик. Волком по-прежнему занимается Ренат, но через мои покои лежат подходы к темницам, куда его перетащили. Там всего несколько камер, и обычно они пустуют. Уж не знаю, за каким лешим полудохлую скотину запирать. Куда он побежит? А мне еще еду ему таскать, мерзость, – скривилась Амелия для убедительности своих слов.

– Ты у меня королевна.

– Жаль, что он так не говорит и не ценит меня.

– А что клобуки? Разве не проще их послать?

– Они неразумные существа, а мне для псины еще и зелья лечебные варить. Ренат истязает, я восстанавливаю – все как обычно, – поджала она нижнюю губу.

– Ну, Мел, не печалься. Чего бы ты хотела, смены ролей?

– Да пошел бы этот оборотень к Аиду с глаз долой. Как и вся эта целебная дребедень. Я – маг, а не второсортная ведьма с рынка. И не служка.

– Декурд не дает тебе развиваться, – подытожил Алик, кивая.

Он слышал от нее подобные жалобы не раз, однако не переставал сочувствовать. Конечно, иногда Мел играла, но все это было так мило, что чаще от Лихача просто требовалась шутка в ответ, и ведьма успокаивалась. А сейчас Амелия действительно страдала. То, что подкинул ей Декурд на этот раз, было в высшей степени несправедливо и незаслуженно, и Алик разделял ее негодование. У Мел потенциал Высшего мага стихий, но Декурд делал все, чтобы у нее не было времени развивать свой дар. Он нагружал Амелию работой, недостойной уровня ее мастерства и специфики.

– Единственное, что Декурд для меня сделал, как он говорит, во благо, так это соорудил спальню. Но к чему вся эта конструкция? – она всплеснула руками, осматривая комнату. – Как будто в сражении будет важно, сумею я продержать кровать на поверхности воды или взмыть в воздух, чтобы зайти в собственную гардеробную, – пренебрежительно высказалась Амелия, глянув на потолок.

– Так у тебя там гардероб? – поразился Алик.

– А ты думал, сокровищница? Ох и плут, признайся, уже план составил, как туда забраться? – усмехнулась она, сощурившись.

– Я тебе не вор, – принял он оскорбленный вид, а после лукаво улыбнулся.

На самом деле Алик не раз задавался вопросом, что же скрывается за дверью на такой высоте под куполом. Искал и способ туда пробраться. Но теперь это уже не играло никакой роли.

– Ну-ну, не кипятись, я знаю, – хмыкнула Мел. – Странно, что ты не переспросил о сражении и не отговорил меня от участия в нем.

Алика затронула и эта тема, и, как двойной агент, он обязан был выяснить все подробности о столь важном стратегическом моменте. Но сперва ему показалось шуткой или случайным упоминанием (все-таки никаких наметок на военные действия не было), а теперь Амелия невольно подтвердила, что у него появилась проблема.

– Что за сражение, от которого я должен тебя уберечь?

– Декурд планирует несколько акций нападения на пришлых и думает завершить при удачном результате сражением со Звездочетом. Не крупное, но показательное. Берет только самых лучших, о большом количестве народа речь не идет.

– И ты хочешь войти в «круг избранных»?

– Ну разумеется! – порывисто воскликнула Амелия, садясь и активно жестикулируя. – А где мне еще доказать мужу, что я не ведьма у котла, а полноправный маг?

– Прости, Мел, но это плохая идея. Декурд не возьмет тебя, и я его поддержу. Ты – ценный экземпляр, и он, я надеюсь, побережет тебя и не бросит в гущу сражения.

– Да катись и ты к Аиду! Какой еще «экземпляр», обалдел, что ли?

В гневе она была страшна и прекрасна. Но Алик не хотел лишиться головы и, хихикая, вплавь догреб до спасительной суши. Вслед уже летели грозные проклятия и, хотелось верить, не смертельные. Во всяком случае его преимуществом было умение уклоняться, а излишняя эмоциональность мешала Амелии колдовать метко.

Он знал и то, что ведьма быстро отойдет и уже вечером будет тайком строить ему глазки. Поэтому Алик не торопился извиняться, а поскорее ринулся к центральному выходу, ведущему к внутреннему дворику. Поток ругательств Амелии заглох вместе с закрывшейся дверью.

Во дворе царило оживление. Магический рынок начал свою работу, и с окружных областей сюда стекались всевозможные торговцы и покупатели.

Перед Аликом простилалась целая горная ассамблея, образующая полукруг. Он созерцал большой и вычурный трехэтажный особняк, возвышающийся над всеми иными постройками на этой территории. Не было сомнений, что резиденция принадлежала Декурду. Ближе к Алику кучно располагались обычные, на первый взгляд, лавчонки торговцев. За каждым уличным прилавком стояли маленькие сторожки-домики. За этим рыночным клочком находились еще несколько домиков – побольше и посолиднее. Имелось и административное здание, представительное и официальное. В нем располагалось несколько организационных отделов, но что важнее, там находилась почта.

Алику нужно было непосредственно в главный особняк, но, естественно, пришлось проходить через весь двор. Обычно он проскакивал мимо, не глядя на разношерстную толпу, но сейчас продвигался медленнее, чтобы немного перевести дух и выждать, а не врываться к Декурду сразу после его жены.

В этом каменно-закрытом дворе публика собиралась самая разнообразная: от оборотней, которых в человеческом обличии легко можно было узнать по запаху, до знатных магов. К счастью, представителей низкой прослойки вроде упырей – неудавшихся вампиров или неофитов – спятивших магов тут встречались редко. Самой пестрой группой были, конечно, торговцы.

Вот, за прилавком щерилась ведьма в длинном балахоне, продающая корешки, травки, склянки. Такой товар был самым популярным. Возле него и была особенно суетливая и разношерстная толчея: сварливые бабенки—ведьмы, почтенные и надменные господа – ведьмаки и иные лица в странных одеяниях. За соседской лавкой торговала загадочная дама, укутанная с ног до головы шелковым одеянием (возможно, сари), скрывающим ее лицо, за исключением глаз. Товары перед дамой – хрустальные шары, карты, испещренные символами платки – выдавали в ней гадалку. Не самое почитаемое, к слову, дело, но весьма прибыльное среди простых людей.

Далее перед Аликом предстал не менее удивительный господин в красном цилиндре, нелепом цветастом костюме. Он приветливо поклонился Лихачу. Алик скользнул взглядом по его товару и ничего не понял: какие-то сплошь бумаги, стальные шарики, такие же, но разных цветов, цилиндры. Вероятнее всего, фокусник или иллюзионист – хуже дела не придумаешь.

Вокруг слонялось еще много любопытного народца. Знатные маги с бородками на лицах праздно прогуливались по вымощенной камнями площади и брезгливо косились на рыночек. Алик уже знал: стоило скупщикам чуть разойтись, к торговым лавкам ринутся и они. У дальней сторожки была парикмахерская и пошивочная одежды, и там, в деревенских лаптях, типично русской узорчатой косоворотке и подпоясанных шароварах стоял дед. Дед, словно сошедший со страниц сказок. Девушка подавала ему лапти. Алик вскинул брови: неужто сам Леший пожаловал? Леший не был человеком, он являлся лесным духом и не относился к праздным магическим кастам, и его появление само по себе большая редкость. Вот уж мир не переставал удивлять Алика.

Наконец, Лихач достиг и лестницы до дверей в особняк. Именно через центральный дом, его тайные проходы, можно было попасть и в покои Амелии (в ее спальне вообще имелось сверх четырех выходов в разные уголки большого Дома), и в отдельный барак – временное пристанище всякого рода полулюдей, тех же торговцев, и в обустроенные жилища особых приближенных. Ведьмака Рената, к примеру. Алик же имел комнату в главной резиденции, где весь третий этаж безраздельно принадлежал Декурду, первый – нейтральным комнатам, для всех из близкого круга, а второй этаж позволял порой погостить хорошим магам. По своим обязанностям вербовщика Лихач часто был в разъездах, и, как он думал, потому и не имел здесь своего домика.

Отдельные покои Амелии в этом смысле играли Алику на руку.

Но пора было подняться к темному властителю. Если Звездочет был прав, то Лихач получит задание.

Проскочив небольшой холл (во всех смыслах роскошный), Алик сразу отправился на лестницу. На третьем этаже Лихач свернул направо к кабинету Декурда. Слева осталась его спальня. Темный маг выделил даже двери своих покоев: резьбой по дереву было выстрогано схематичное изображение ящера с высунутым языком, только хвост его отсутствовал. Коротко постучав, Алик попробовал открыть дверь. Ручка, выполненная в форме трезубца, свободно поддалась (если она была закрыта, то зубчики на доли секунд вонзались в руку посетителя, оставляя следы и ощущения как от кошачьего укуса, а если человек проявлял настойчивость – источали вредоносный запах с эффектом слезоточивого газа), и Алик прошел в комнату. Было ясно, что хозяин на месте, и он кого-то ожидает.

Декурд, поглаживающий бородку, сидел лицом к двери в высоком кресле у панорамного окна. Сейчас, в профиль, он и вправду был похож на картинного Ивана Грозного. Мирской царь нередко упоминался темными магами и почитался, как и некоторые другие ключевые фигуры истории простых людей, не-магов. Благородное лицо, жесткий, пронзительный взгляд. Сравнение ввело Алика в состояние трепета до мурашек и легкого транса.

– Лихач! А я как раз хотел послать за тобой.

Декурд не умел искренне улыбаться, его улыбка выходила кривоватой и жуткой. Алика передернуло, но он постарался взять себя в руки.

– Чувствую твои намерения, Декурд, – льстиво отозвался Лихач, ухмыляясь.

– Похвально, – с кривой усмешкой ответил темный маг, жестом указывая Алику занять его место.

Рабочий стол из слоновой кости стоял поодаль от Декурда, но именно туда, ближе к дверям он указал, и Алик подчинился. Выбрав стул для посетителей, он робко пристроился к стеночке, выложенной из серого камня – примерно такого же, что и в покоях Амелии.

– Дело по твоей части. Есть некто по имени Максим Сухарев, неразвоплощенный оборотень или перевертыш. Его надо найти и привести. Негоже парнишке шататься среди пришлых, способных его погубить, быть обузой и изгоем. Пора бы ему и ощутить, узнать о своей неординарности, как считаешь?

Его речь тоже была полна подтекстов, но все же в целом была конкретней, чем у Звездочета.

– Поддерживаю тебя. Найду и доставлю в лучшем виде.

– И не спросишь, зачем? – подивился Декурд, поглаживая подбородок указательным пальцем с массивным золотым перстнем.

Алик никогда и не думал допытываться правды от него, в отличие от Звездочета: себе дороже пререкаться с темным властелином.

– Раз вы предлагаете, значит, есть определенная цель. Не моего ума дело.

Он часто в разговоре с Декурдом автоматически, в зависимости от настроя и расположения последнего, переходил то на «вы», то на «ты». Алик был единственным из его ближайшего окружения, кто так и не определился с речевой формой обращения, но Декурда это не волновало. А Лихачу всегда хотелось выделяться и неважно перед кем, пусть даже таким странным способом и в стане врага.

– Как же я удачно нашел тебя, Лихач. Будь ты таким послушным и тактичным постоянно, цены бы тебе не было.

– Небезгрешен, – развел руками Алик, обаятельно улыбаясь. Прием срабатывал на раз.

– Как и все мы, – с ноткой печали кивнул Декурд, а затем перешел на сухой тон: – Разыщи юношу. Ренат подскажет, где искать, чего он там нахимичил и прознал. Обработаешь, как умеешь, но оборотень нужен мне максимально просвещенным и покорным. Времени совсем нет.

– С новичками обычно много работы на месте, а он вроде как и не самый заурядный.

– Не твои заботы. Твое дело – убедительно молоть языком, – отрезал маг, стукнув пальцами по подлокотнику и отвернувшись.

То было знаком умолкнуть. Алик предположил, что Декурд подбирает нового идеального бойца, кандидата для его мини-отряда для наступления. Стоит ли предупредить Звездочета? Мог ли он уже догадаться о планах темного оппонента? Как же можно позволить усиление противника? Алику предстояло выяснение мнения второй стороны и поскорее.

Лихач без промедлений и лишних церемониальных прощаний, которых, к счастью, ни он, ни Декурд не любили, покинул третий этаж. Он отправился в администрацию, на почту, после чего уже оставалось посетить Рената и выдвигаться в путь. Так, у Алика практически не оставалось времени получить ответа, но он надеялся, что адресат не заставит себя долго ждать.

На почте Лихач шустро обогнул очередь, пользуясь природной наглостью и знакомством с хорошенькой ведьмочкой у стойки – заведующей. Очереди в бюрократических учреждениях были неискоренимым понятием даже здесь, в магическом мире. Алик прекрасно знал людской мир, он в нем вырос и проводил большое количество времени, был знаком с этим изуверством с двух сторон. Откуда только набиралось столько желающих воспользоваться общественной службой, и почему при довольно быстрой скорости процесса отправки, все равно народ умудрялся скапливаться – Лихач не находил ответа. Даже великий мудрец явно разведет на это руками. Раздражительный и взрывной Лихач ненавидел любое промедление и был счастлив проскочить препятствия, несмотря на недовольные возгласы позади себя. Алик набросал письмецо, завернул треугольничком, сверху надписал адрес – дом Звездочета был хорошо защищен и сохранен в анонимном статусе, потому можно было спокойно писать реальный адрес, не боясь, что всю его команду раскроют, а Алика назовут предателем за двусторонние связи. Местоположение Звездочета – единственное ценное, что мог выдать Лихач, и чего он боялся однажды сделать. Невольно, одной лишь мыслью – Декурд имел мощный арсенал способностей, чтобы вытянуть самое сокровенное из своих подданных, даже если они не произнесли ни слова.

– Срочный, Марта, прошу, – прощебетал Алик, тем временем, преданно глядя в глаза юной ведьмочке.

Девица кокетливо заправила за ухо прядку белесых волос, улыбнулась и приняла письмо, на миг подставляя пред его очи татуировку трезубца на запястье. Машинально у Алика зачесалась шея, где у него стоял такой же знак. Знак отличия и принадлежности к клану. Или… клеймо?..

Марта перевязала письмо красной лентой, что заменяло пометку «срочный», и пустила его по специальному механизму, по трубке, которая переправляла все послания дальше, в доставочный пункт.

Никакой электроники тут быть не могло: как всякое место, где большое скопление магов, почта не подчинялась общепринятым законам физики, она жила своей, истинно магической жизнью. Одна энергия поглощала другую, и делала невозможным их сосуществование в таких концентрациях. Но многим, в том числе и Алику, имеющему вполне обычную машину, по силам было изредка пользоваться чем-то из гаджетов, в определенных пределах.

Так что механизм доставки был автоматичен, пока его держала определенная программа заклинаний, заданная заведующей и почти не требующая обновлений. Но стоило ей смениться (покинуть рабочее место больше, чем на двое суток), как новому магу предстояло запустить все заново. Алик знал всю эту абсолютно ненужную ему информацию лишь потому, что крутил недолгий роман с предшественницей Марты, Лизой. «Легенды» о нем почти наверняка ходили по всему этому зданию, а иначе и нельзя объяснить загадочные взгляды девушек, что те кидали на него, стоило только заглянуть сюда. Расторопность Марты тоже не была его заслугой, хотя Лихач и старался быть с ней вежлив и угодлив. Свои люди на почте – гарантия быстрого результата. А, скажем, в соседнем отделе регистрации ему совсем было без разницы, кто и чем там заведует. До поры до времени, разумеется.

– Когда придет ответ? – спросил он любезно.

– Почтовый портал как раз открыт, – мило пояснила она. – Оно уже должно быть в пути.

– Спасибо, дорогая. Если что, я забегу, – обольстительно улыбнулся Алик напоследок.

– Не прогуляешься со мной вечером? – в глазах Марты была надежда. Наивная и светлая, что свойственно любой девушке в ее возрасте, независимо от касты, расы, принадлежности к миру магии… Ах, юность-юность.

– Ухожу на задание, – коротко сказал Алик, всем видом изображая сожаление. – Но по возвращении обязательно, – подмигнул он в который раз.

Лихач сразу же развернулся и пошагал прочь, слыша оживленное бормотанье очереди, похожее на пчелиный гул. Оно его совсем не трогало.

Оставался только домик Рената. Он находился дальше от площади и рынка, в глубине, почти у самой окраины, где вид из его окон полностью закрывала гора. Но ведьмак был из тех, кто предпочитал мрак. К тому же, у него имелась лаборатория, где солнечные лучи только мешали бы. Поэтому погруженное во тьму здание полностью устраивало ведьмака, но наводило тревогу на Алика.

Огороженный маленьким забором, через который легко можно было переступить (но только имеющим на то допуск – остальные не сумели бы и шагу ступить за ограду), стоял небольшой деревянный домишко, словно сказочный Теремок. Аскетичный, скромный – как и сам Ренат, хозяин. Алик перешагнул, будучи вхожим практически в любое место Двора, и единожды стукнул в дубовую дверь. Ведьмак, ничего не спрашивая и не разглядывая гостя, быстро проводил Лихача внутрь.

Кавказской внешности, высокий и худощавый, с щетиной на лице, одетый в практичный костюм темно-зеленого цвета, он внешне мало демонстрировал эмоций и редко говорил. Как и всякий маг, а особенно с его спецификой, у Рената было много атрибутов-амулетов: и кольца, и заговоренный браслет, и кулоны. Но он ничего не выставлял напоказ, прикрывая то длинными рукавами, то высоким воротом.

Между тем, Ренат прошел в обширную лабораторию со склянками, книгами, котлом и прочим инвентарем алхимика, но направился он подальше, к столу, где буквально горела пламенем карта. Горела, но не сгорала, и огонь не гас, и не перекидывался никуда дальше. Алик редко встречал такую магию поиска, но знал, что состав ингредиентов и заклинание доступны только Ренату. Невольно и зависть была к нему. Не раз самому требовалось быстро сориентироваться на задании, но приходилось выкручиваться, а здесь имелось готовое решение, недоступное Лихачу. Впрочем, оно известно и подвластно лишь потомственным ведьмакам и ведьмам – узкому кругу лиц. А потому редчайшее. К слову, Амелию недаром частенько ставили Ренату в пару: Декурд явно надеялся, что она выведает секреты.

Запах, кстати, стоял отвратный. Но невозмутимый Ренат ко всем прочим талантам еще и обоняние имел слабое. Алика раньше удивляла эта его особенность, однако Мел потом разъяснила, что алхимику важнее вкусовые качества. Да и не духи Ренат варил.

– Вот, посмотри, где искать нувориша, – произнес ведьмак.

Уцелевший клочок бумаги указывал на область Т. Сведения двух сторон совпадали.

– Поторопись, он часто меняет города.

– Будут еще дополнения?

– Я тебе не гадалка, чтобы полный расклад иметь, – с презрением и самоуверенностью выдал ведьмак.

– Тебе бы и не пошло, – мрачно пошутил Алик.

Болтать с Ренатом было бессмысленным занятием, и Лихач ушел. Он отвел себе на сборы двадцать минут.

В своей комнате, лишенной особенных изысков или указаний на то, что именно Алик ее владелец, Лихач наскоро покидал в сумку вещи, но большую часть заняло оружие – от ножей разных материалов до огнестрельного со столь же разнообразными сплавами пуль. Никогда не знаешь, кого встретишь, если иметь представление, где искать. Иными словами, Алику, как всякому магу, было доступно больше, он лицезрел много опасных существ, чем того хотелось. И они всегда реагировали на него безотказно, чуя угрозу.

Ответа от Звездочета все не было, и это беспокоило Алика. Сколько бы он не смотрел на часы (единственная электрика, что работала в этой комнате и, похоже, во всем особняке), время замедлить затруднительно, да и не целесообразно. Он с волнением окинул взором дверцу шкафа, окно, как вдруг… оно распахнулось. И влетел конверт, долгожданное послание. Оно, конечно, не пролетело бы самостоятельно свыше тысячи километров – это результат вовремя сработанной системы почты, куда конверт поступил изначально.

Алик разорвал ленту и конверт, а в послании было всего два слова: «все в порядке». Теперь душа его была спокойна: делом Лихача было предупредить, а Звездочет пусть выстраивает стратегию.

Лихач спустился в подвальные помещения. Где-то здесь есть проход в дом Рената, администрацию, к Амелии… Было немного жаль уезжать, не простившись с ней. Но так и к лучшему. И она остынет, и он лишний раз не попадется. Разлука всегда только воспламеняла их чувства заново. Однажды пламя поглотит их обоих… Но, возможно, им удастся миновать сей бесславной участи. Лихачу всегда непомерно везло.

Алик же сейчас пришел в подвал только за одним – в гараж, построенный специально для него. Пройдя напрямик по длинному коридору, он достиг двери, открыл обычным ключом и вошел в свое любимое хранилище – для Нее, его красной Ferrari Enzo. Улыбаясь во весь рот, как после долгой разлуки с возлюбленной, Алик с придыханием открыл дверцу и бережно, аккуратно сел, нежно поглаживая руками руль. Услышав рев мотора, и сердце забилось сильнее. Малышка работала без сбоев вопреки тому, что электроника не дружит с магией. Так и есть: любой другой маг не сумеет завести его машину. Алик безмерно гордился своим исключительным правом на владение и пользование ею. Красная машина была его главной страстью, о чем не знала, конечно, Амелия. Находясь в салоне, Алик нажал на кнопочку на брелке от ключей, открывая дверь гаража.

Ему предстояло проехать несколько сотен метров по прямой, проходящей под особняком, и дорога выведет его сразу за пределы горной ассамблеи, в лесную чащу. А там и город недалеко. Алик уезжал, ничего не чувствуя, кроме предвкушения от нового задания, ожиданий и впечатлений. Для него не было ничего хуже долгого и томительного пребывания на одном месте. Лихач любил частые поездки, он получал от них ни с чем несравнимое удовольствие. Да, любовь к Амелии дарила ему многое, в том числе и азарт, но дорога… Дорога напоминала ему о том, кто он есть. И давала необходимый глоток свободы. Само то, что Алик выполнял задания темного мага, его не особо волновало. Лихач не участвовал в интригах и сражениях (которых при нем и вовсе не случалось), а потому и не ощущал никакого груза на своих плечах. Конечно, порой Звездочет давил на его совесть, и сам Алик задумывался, а правильно ли так служить противнику. С другой стороны, он вообще не признавал авторитетов и делал только то, что считал нужным, что мог себе позволить.

Нынешнее ответственное задание тоже перестало тревожить Алика сверх положенного. Феррари всегда действовала на него удивительно умиротворяюще и одновременно возбуждающе. В салоне своего авто Лихач не знал забот и бед. Дорога была его отдушиной.

***

Макс давно не ждал от жизни подарков. После того, как собственная мать – благопристойная, почитаемая в их городе женщина – бросила его, десятилетнего, испугавшись начавшихся в его внешности загадочных изменений, Сухарев не особо верил, что судьба ему благоволит. У Максима действительно были пугающие признаки: короткие усики – вибриссы, которые приходилось сбривать каждый день, пигментные пятна на ладонях и ступнях, острые, быстрорастущие ногти. С возрастом он начал понимать, почему его оставила мама, что ее напугало, и сам начал считать себя уродцем. Также относились к нему и ровесники, и окружающие взрослые.

Не знавший отца, Макс попал в приют, откуда вскоре сбежал, и учился выживать самостоятельно. Позиция, что только он может обеспечить себя и позаботиться, во многом спасала Сухарева. Чего-чего, а физической силой Максим обделен не был. Уставал мало, напротив, труд только закалял его. И так, постепенно, он научился справляться в одиночку. Кочуя из города в город, меняя работы, осваивая все новые рабочие специальности, Макс свыкся с тем, что он – не такой, как все. Научился отвечать на насмешки, защищать себя и не обращать внимания на кого-либо. Он забыл о своих особенностях, не смотрелся в зеркало и лишь выполнял каждодневные процедуры над своим телом, позволяющие ему не выделяться.

В этот пасмурный день Сухарев, не зная устали и чувства холода, грузил товар из склада в машину. Он трудился вторую смену подряд, а его напарник, Федька, пришедший час назад, лениво покуривал папиросу, развалившись на пустых ящиках. Его безделье абсолютно не волновало Макса. Сухарев совершал монотонную работу, таская груз, и этим занимал и свои руки, и сознание. Гнетущие мысли часто одолевали его, когда Максим оставался наедине с собой, в съемной комнате, и это его совершенно не радовало. А на работе, за делом, Сухарев был умиротворен и сосредоточен. Поэтому то, что ему не мешали и не тормозили процесс, напротив, удовлетворяло Макса. Но натура Федьки была такова, что, если и не в деле, то словами он непременно нарушал его покой. Максим не любил смены, выпадающие с ним. Но любопытствующих грузчиков было слишком много, не до выбора.

Впрочем, Макс планировал уехать в следующий город уже через неделю, и оставшиеся дни хотел доработать спокойно, без моральных напряжений.

– Вот месяц за тобой наблюдаю, малой. Откуда ты такой непрошибаемый взялся? Не выпил с нами ни разу, от работы не отлынивал, бабами не интересовался…

Подобных разговоров Максим наслушался десятки раз. Поначалу бесился и огрызался, теперь они не трогали его. От алкоголя, как и от табака, Макса воротило физически только по одним лишь запахам. Он и сейчас еле сдерживался, стараясь глубоко не вдыхать сигаретный дым, щедро выпускаемый Федькой. Труд – его лекарство. А женщины… Сухарев не мог себе однозначно дать ответ, почему он ими не интересовался. Случалось, что ему была симпатична какая-нибудь особа. Но Макс слишком переживал, что внешнее уродство оттолкнет любую при близком общении, как когда-то его мать. Страх неудачи не давал Максиму и повода всерьез привлечь девушку, задуматься на эту тему. Одиночество и желание понравиться, полюбить самому – все это было в его юной душе и боролось между собой, но не находило выхода.

– Сколько тебе, богатырь? – между тем, спросил напарник. Первый вопрос Федьки остался без ответа, что не смутило его.

– Двадцать четыре скоро, – буркнул Сухарев, ни на секунду не переставая с суровым лицом исполнять свои обязанности.

– Ну, чай, не мальчик давно. Чего ж такой смурной и зажатый? – допытывался тот. Нескладный Федька был немногим старше, но имел популярность у девчонок из техникума неподалеку от их склада. Пожалуй, у него даже было, чему поучиться. Но Максим воспринимал его в штыки.

– Какой есть, – отрезал Макс.

Напарник поднялся, с вызовом вглядываясь в профиль Максима.

– И грубишь все время, – добавил Федя, приблизившись и вынуждая Сухарева остановиться с товаром на полпути к грузовику. В глаза приставале Макс не смотрел. – Тебя плохо воспитали, что ли?

Максим чувствовал, как внутри медленно поднималась волна гнева. Сила ее нарастала, как и скорость, и она грозила обрушиться на Макса тайфуном. Он физически ощущал, как закипала кровь, твердели мышцы, сжимались до хруста в пальцах кулаки. Сухарев знал, что сие означает. Он зверел. Макс был уверен, что по-другому этот процесс и не обозвать. Причем зверел не в абстрактном смысле, а в самом прямом. В нем пробуждались неведомые в повседневности инстинкты, требующие немедленной расправы с обидчиком. Но Сухарев научился и контролировать себя, поэтому не позволял эмоциям завладеть разумом. Сознание же упорно стояло на том, чтобы пощадить и оставить бедолагу в покое. Однако Федька, того не ведая, наступил на больную мозоль Макса. Нечто глубинное рвалось отомстить, защитить его, и ему труднее было удержать порыв.

Максим отвесил мощную оплеуху грузчику, от которой тот едва устоял на ногах. Сухарев мало соображал, глаза заволокло пеленой. В висках громко стучал один лишь призыв – раздавить. Макс попробовал отвернуться, отойти, но Федька опрометчиво ударил в ответ, зарядив кулаком по челюсти. Сухарев не почувствовал острой боли, так, неприязнь, но сам по себе ответ пробудил в нем неистовое желание продолжать борьбу. Макс замахнулся для удара, Федька, осознав степень угрозы, сжался, заслонившись руками. Сухарев был готов для тяжелой, сокрушительной атаки, когда некто сзади вдруг остановил его руку.

– Ты еще кто? – хриплым, но твердым голосом спросил Макс сердито.

– Психи-и-и! – прокричал Федька, воспользовавшись заминкой и смывшись.

– Тот, кто спасет тебя, – нескромно ответили ему.

Жаждая сиюминутного выплеска скопившейся негативной энергии, гнева, сжирающего Макса, Сухарев вознамерился разобраться с ним. Он протянул большие ладони к шее наглеца, а тот… исчез. Просто пропал, как глюк. Навязчивый, нервирующий глюк. Его не стало, и Максима отпустило. Злость отпрянула, ему понемногу становилось легче. Сухарев выдохся и ощущал теперь внутри себя зияющую пустоту, заполнить которую мог только трудом. Но стало ясно, что в ближайшее время его попрут с работы. Федька не потерпит дурного к себе отношения и наябедничает – все в его натуре говорило об этом.

Не желая дожидаться никаких разбирательств, участвовать в спорах, Макс спешно покинул склад. Скоро и водитель грузовика, к тому же, вернется с перерыва, и не хотелось сбегать при свидетелях.

Сухарев побрел вдоль трассы мимо других таких же складов, мелких лавчонок, шиномонтажек и прочего, по пыльной и грязной, как весь промышленный район, дорожке. Впереди виднелась автобусная остановка, откуда он и рассчитывал убраться, наконец, из этого смрада. Запахи тут стояли преотвратные: и машинные, и промышленных отходов, и сточных труб, и самая разная смесь всевозможной вони. Больше всего Макса раздражал запах бензина, пронизывающий тут каждый уголок, поскольку трасса была центральной, а узкая тропка для пешеходов впитывала зловонье слишком хорошо.

Никогда Максим так не бесился от окружающей обстановки, как сейчас, в момент ее покидания навсегда. Словно все ненавистное разом обрушилось на его сознание, и оставаться здесь более не представлялось возможным. Сухарев отрезал за собой все пути назад. Возможно, и новое место совсем не будет лучше, но он, как и в предыдущие разы, сделает вид, что ничего вокруг не существует и не волнует его, и это ложное чувство поможет продержаться месяц, может, чуть дольше. Ждать чего-то хорошего в положении Макса было бы наивно и глупо. Поэтому он смиренно соглашался на то, что есть.

Сухарев почти дошел до остановки, как внезапно перед ним притормозила красная Ферарри. Да с таким противным визгом тормозов, что Макс скривился и не сдержал простой, ёмкой реплики:

– Осторожнее, козел!

Дверца открылась, и наружу вышел водитель, преградив Максиму дорогу. Сухарев попытался пройти, но он настойчиво вставал перед ним. Подняв на него глаза, Макс узнал в нем того, кто разнял их с Федькой. Неуловимый герой прямо-таки.

– Кто бы ты ни был, уходи.

– Я знаю, кто ты, Максим, – заявил наглец.

– Вот удивил-то, – равнодушно протянул Сухарев, делая шаг вправо.

Наглец, лишенный инстинкта самосохранения, зеркально повторил его движение.

– Я знаю, кто ты в действительности, – подчеркнул он.

Упорство парнишки насторожило Макса и заставило задуматься. Он оглядел лихого водителя: самодовольная улыбка, оживленный, даже слегка дикий взгляд, уверенная поза. Чистенькие белые кроссовки, новенький и стильный спортивный костюм. Все в нем было противоположно Сухареву и потому отталкивало, напрягало. Хуже того, наглец был немногим старше Максима, а был гораздо успешнее и благополучнее. Макс хотел бы походить на него. Мажор, хитро сощурившись, поигрывал ключами от авто, словно подумывая, чем бы еще привлечь Максима. Наконец, Сухарев рассмотрел и тату, которых было на теле лихого предостаточно. Две из них – на запястье и шее – были особенно видны. Первая – волчья голова, каких часто наносят себе на тело всякие крутыши вроде него. Странной была на шее – перевернутый трезубец. Что же он за чудак?

– Ну а ты кто таков?

– Алик Лихачев, Лихач, – по всей форме представился тот. – Считай меня что-то вроде наставника. Тебя подбросить? – сделал он приглашающий жест.

– Обойдусь автобусом.

Предложение было заманчивым, да Макс не стал соблазняться столь легко. От Лихача веяло не только уверенностью, но и чем-то коварно-глобальным.

– Рейс восемь до вокзала? – тон Алика стал выше. Максим кивнул, подтверждая. – О, мне жаль, я имел неосторожность его подрезать. Двигатель вышел из строя. А следующий через час, верно?

«Вот подстава», – подумалось Сухареву. С другой стороны, да что же чистюля Лихачев ему сделает? Физически Макс был крепче его, хотя и Алик не хлипкий и не слабый. Но в своих силах Максиму сомневаться не приходилось, и он решил, что ничего не теряет.

– Поехали, – бросил Макс.

Алик довольно захлопнул за собой дверцу машины, усевшись в салон. Он сделал все от него зависящее, и теперь Сухарев был полностью в его власти.

– Ну, ничего мне не скажешь? – нетерпеливо спросил Макс, когда Феррари тронулась. Максим нервно теребил грязные, на удивление, тонкие пальцы с непомерно длинными ногтями, чуть загнутыми книзу.

– Покажу, – ухмыльнулся Алик, перестав осматривать заморыша.

Он сосредоточено сжал руль, прикрыл глаза и прошептал «deerrare»4. И авто, и они с Максом растворились для окружения. Алик спокойно на светофоре перестроил машину между двумя плотно стоящими другими.

– Э-эй! – вскрикнул Сухарев.

Лихач обожал эту панику, возникающую всякий раз, когда кто-то ездил с ним впервые. Все маги, независимо от происхождения, выдавали одну реакцию, и это невероятно будоражило нервы Алика.

Машина, тем временем, свободно прошла в узкое пространство, куда и не всякий мотоцикл втиснется.

– Что-о? Как это? – Макс был впечатлен и шокирован.

– Магия, – просто объяснил Лихач.

– А подробнее? – теперь Сухарев уже не смущался, а был требователен и резок. Алик оценил его буйный нрав.

– У меня дар невидимости, и он переходит на многие предметы, если приложить усилие разума. Машина – пока самый крупный предмет, – пояснил он с намеком на то, что однажды достигнет и большего. Иметь невидимый дом – вот его мечта.

– Что за магия? Иллюзии? – Макс вспомнил, что как-то раз видел уличное выступление фокусников и иллюзионистов.

– У меня все по-настоящему, – обнажил зубы в оскале Алик. – Догадываешься, почему я пришел?

– Взять меня на опыты? – мрачно пошутил Сухарев.

– Вот это фантазия, – Алик был потрясен выдвинутой версии. То ли у Максима все настолько плохо, то ли он так всегда неудачно шутил. – Тебе повезло, старик, ты из нашей братии.

– Маг?

– Не совсем, – Алик не сбавлял газа и за дорогой почти не следил. Но Макс почему-то не беспокоился на сей счет. – Ты из касты оборотней и перевертышей, человеко-зверь.

– Слушай, ты бы притормозил. Мне пора.

– Звучит бредово, – с усмешкой согласился Алик. – Но ты сопоставь факты, тебе лучше знать. Твои красные зрачки, волосы дыбом, взгляд дикий, решительный и напуганный одновременно – беда, старик, если оставить это без внимания.

– Ну и чего ты от меня хочешь? – насторожился Сухарев, будучи вконец запутавшимся. – Как меня нашел?

– Предпочитаешь деловой подход? – сам для себя обозначил Алик, лениво держась за руль. – У нас своя система поиска. Значит, слушай. Существует четыре касты: маги, оборотни, нежить и охотники. Каждая из них делится на подкасты. В нашей стране есть два крупных Штаба – клан Декурда и сообщество Звездочета. Они противоборствуют между собой, но на самом деле разница только в подходах к изучению и применению магии. В общем, ты – особого рода нувориш, то есть новенький в нашем мире, как бывший пришлый.

– Кто?

– Мы так называем людей. Способности проявляются с десяти до двадцати одного года, естественно, они доставляют неудобства, если о них не знать. Как правило, маги живут в семьях себе подобных или на территории клана. Если случаются одиночки, то их несложно заметить. Но оборотней и перевертышей, которые бы бродили среди пришлых, не зная о себе, я никогда не встречал.

– А в чем разница между двумя видами? Кто я?

– Оборотни превращаются в волков, они зависят от лунного цикла. Слабо управляемы, не так умны, – перечислял Алик, видя, как раздуваются ноздри Максима. – Перевертыши сознательно применяют доставшееся им от звериной формы особенности, особенно сильные оборачиваются в зверя полностью, сохраняя контроль над разумом. Ты скорее второй тип, но никто не зафиксировал твоей звериной активности.

– Тогда почему уверен, что я из ваших? – он по-прежнему хотел свинтить, это очевидно.

Алик поразмыслил, а почему? Звезды нашептали Звездочету, Декурду – ведьмак. Что ни назови, Сухарев не поймет и не поверит.

– Просто знаю, – частично он и не лгал. – Я предлагаю тебе познать себя, раскрыть свои способности. Поехали со мной – с ветерком, без пробок, заманчиво?

– И к кому ты? – в ожидании спросил Максим.

– Декурд, властелин Тьмы.

– Да ты сильно самонадеян, если надеешься, что я глуп и не разумею, что такое тьма. Я не выберу эту сторону, – он не стал сдерживать рвущуюся наружу агрессию.

– Иногда реклама играет злую роль. Тьма не значит плохо, – мягко пояснил Алик. О, он и не таких вербовал.

– Ты полностью подходишь под категорию тьмы, – сплюнул Макс.

– Имидж тоже иногда вредит, – Лихач повернул руль направо, сворачивая на другую дорогу, и перед их Феррари резко выскочила иномарка. Машина же Алика свободно прошла сквозь нее, не задев чужую. Он внимательно проследил за Максом: страх мелькнул во взгляде, но удивления было больше. У парня крепкие нервы.

– Сейчас ты в смятении, – вновь заговорил Алик, отпуская руль и наставительно глядя на Сухарева. – Мы встретимся завтра, если ты не готов сейчас. Я дам тебе книжонку, отвечу на все вопросы. Идет?

– А если я ничего не хочу менять и выбирать? – голос Максима был сух.

– Что ты теряешь? Подумай сегодня, – Алик потянулся на заднее сиденье, достал оттуда толстый фолиант «Магические касты и животные. Справочник» авторства Сенсорова С. В. и бросил его на колени Максу. Тот и не вздрогнул под тяжестью книги.

– Узнай, кем можешь стать, и кто твои сородичи. Позвонишь, – теперь Лихач полез в бардачок и протянул оттуда визитку Максиму.

Сухарев присмотрелся: «Лихачев, Алик. Любое дело за ваши деньги».

– Ты по криминалу, что ль? – поднял он брови.

– Ой, да чего только нет, – отвертелся Алик с хитрой улыбкой.

Феррари затормозила. Теперь Сухарев был воистину поражен: они незаметно так добрались до дома, где Макс снимал квартиру, хотя адрес он не называл.

– Ты мысли читаешь? – с осторожностью спросил Максим.

– Я не телепат, – заверил его Алик, постукивая по рулю. – Подумай на досуге, лады? Свидимся, надеюсь.

Лихач только услышал, как Максим покинул машину, так сразу же дал по газам.

***

Оставшись наедине с собой, Макс думал о том, что никакой он не маг и не перевертыш. Сплошное проклятье, а не дар! Но книжку открыл. В оглавлении отыскал свою касту и подвид перевертышей.

«Перевертыши – маги, с рождения имеющие способности зверя. Обычно дар наследственный (один или оба родителя), но звериные качества у каждого свои. Это может проявляться частично и в облике, и в повадках, и в особенностях физиологии. Так, человек может выделять ядовитые железы, подобно змее, иметь чешую. Острое зрение, усиленное обоняние, обостренные инстинкты – и многое другое может быть свойственно перевертышу. При этом каждый из них сохраняет человеческий вид (за редким исключением имеются физические отклонения), а при желании, напротив, научиться полностью перенимать форму своего зверя.

Автор данного справочника не встречал разумных перевертышей, перенимающих звериное обличие. Примеры оборотней (см. пар. 1) доказывают плачевность такого рода состояния, поэтому советует магам-перевертышам беречь себя, обходиться малым.

Перевертышу доступна бытовая магия, случаи использования ими магии стихий не зафиксированы.

Широко известен миф о так называемых Йети. Автор также не берется утверждать, что легенды не имеют под собой оснований. На данный момент выяснить это не представляется возможным».

Там были представлены картинки с изображением человеко-зайца с характерными ушами, женщины-лисы с хвостом. Максу хватило впечатлений, и остальное он досматривать не стал. Никакие Йети его тоже не интересовали. Сухарева задела фраза о наследственности дара. О своем отце он знал, что тот погиб до рождения Максима, а мама и сама имела с ним всего несколько встреч, о которых не любила распространяться. Неужели папа мог быть перевертышем? Что за семьи у таких магов, чем они живут?

Чем больше Макс думал о своем истинном возможном происхождении, тем острее понимал, как ему необходимо окунуться в новый для себя мир. Алик не казался плохишом, Сухарев сказал это сгоряча, со зла. На самом деле, с ним было легко говорить, и от него можно было многое узнать. Не о об отце, так о себе настоящем. Пожалуй, мысль о том, что правда где-то близко – впервые с тех пор, как мать отказалась от Максима – не даст ему просто забыть о визите Лихачева и прочтении Справочника с главами о куче незнакомых ему существ, одним из которых он являлся. Не к тому ли Макс бежал полжизни?

А о том, Тьма или Свет расскажет Сухареву правду, он и не думал. В книге говорилось, что магия все равно не играет особой роли для человеко-зверя, и потому неважно, что стоит за Декурдом. Если он знает ответы, большего и не нужно. А уйти… Сухарев был мастер уходить без оглядки.

***

Алик был уверен в том, что все просчитал правильно. Получив наутро смс-ку «я готов», он и не сомневался, кто отправитель, и чего хочет. Ночевал Лихач в отеле – на выездах он всегда шиковал, но не всякий раз законно (законов Алик вообще не признавал). Так и сейчас, Лихачев воспользовался даром невидимости, чтобы поспать в хорошей кровати пустого номера. Честно говоря, он лег бы и уже в занятую кем-то постель, не будь других вариантов. Просто тогда пришлось обновлять чары среди ночи, а это дополнительные хлопоты.

В этот раз повезло, и Лихач славно выспался, наелся и помылся с паром в шикарном джакузи. К Максиму он поехал довольным, прекрасно себя чувствующим.

Красное Феррари проявилось незадолго до въезда во двор. Должно быть, кто-то случайный и заметил, что машина выехала из ниоткуда. Но Алик и не заботился о конспирации, зная, что пришлые довольно впечатлительны, и эмоции мешают им поверить. Так что зевака просто-напросто убедит себя, что Феррари было тут всегда.

Макс ждал его у подъезда. Со спортивной сумкой, суровый и непоколебимый. Алик широко ухмыльнулся, открыл ему дверь. На колени ему тут же упал Справочник. От неожиданности Лихач айкнул и забросил увесистый фолиант назад.

– Ну и как, все изучил? – полюбопытствовал Алик, когда Максим погрузился и устроился рядом.

– Про себе подобных да. Ты можешь кратко сказать, в чем разница подходов ваших двух магов?

– Звездочет называет своих Стражами, а у Декурда преимущественно ведьмы и ведьмаки. Но и те, и другие – маги. Один учит контролировать и применять дар только в рамках защиты, второй – расширяет границы и обучает силе.

– Если я поеду с тобой в клан, смогу потом уйти? – серьезно спросил Сухарев.

Алик не хотел лишать его надежды. Декурд позволял членам клана расходиться, возвращаться, но избранный круг не отпускал надолго. Частично и Лихач входил в эту группу. Вероятно, для особой задачи темный маг искал и Макса.

– Не знаю планов Декурда, – сказал Алик уклончиво. Никогда нельзя врать напропалую – проколешься или насочиняешь слишком убедительно, что оппонент почует фальшь – главное правило вербовщика. – Но разумеется, тебя не заставят силой.

Макса такой ответ устроил. Он махнул рукой, и машина Лихача тронулась. Выезжая на трассу, Алик привычно зачаровал Феррари.

– А почему ты выбрал его?

– Потому что отщепенцы не ценятся, а в сообществе есть свои плюсы, – улыбнулся Алик уголком рта. – Я довольно долго был вольной птицей.

– Можно я спрошу, а бывает ли такое, что маг не знает о своих способностях? Если он рано потерял родителей, допустим?

Было видно, что Макс спрашивает не из праздного любопытства. Лихач не знал подробностей, но догадывался, что юнец с даром перевертыша, ни разу не использовавший его, определенно не вырос в магической семье. Выходило, что с родителями была какая-то загвоздка.

– Ты давно один? – уточнил Лихач.

– Мать меня оставила, а отца я не знал, – глухо проговорил Сухарев.

Было в Максе что-то такое, что стал терять в себе Алик. Несмотря на внешнюю холодность, Максим был по-хорошему наивен. Наверняка желал и семью, и на бросившую его мать не особо серчал. Сухарев был настоящим. Без определенных идеологий, разрывавших Лихачева на части, без амбиций и борьбы за свое место (что творилось сплошь и рядом в клане), без обид и личных претензий к Алику. С Амелией он не мог быть искренним до конца, она не знала, что он – шпион. В стане Звездочета остался человек, будучи близким Алику духовно, но из-за своей новой роли Лихач давно не позволял себе восстановить контакт и с ним. Словом, у Алика и раньше случались приступы откровенности с незнакомыми ему людьми, пришлыми – в барах, ночных клубах. В местах, максимально далеких от магии.

И Лихачу захотелось открыть малознакомому Максу то, чего никому не говорил. Сжав руль и делая вид, что смотрит на дорогу, он поделился сокровенным:

– Мои родители воспитывали меня и обучали основам магии, постепенно открывался и мой личный дар. Мы жили на Дальнем Востоке, не здесь. И вот однажды, когда мне было четырнадцать, они уехали на Запад и не вернулись. Я остался с бабушкой, и в семнадцать перебрался в центр.

– И ты не выяснил, что случилось? – Макс был тронут. Алик не ошибся: парнишка был добрее и эмоциональнее, чем казался.

– Погибли, причем обыденно, как пришлые. В общем, оставшись один, я стал искать собратьев и выбрал клан Декурда, – точнее было сказать, он «вляпался» в него, да и клановости Алик не искал. Но за полтора года успел побывать в обоих. – Ты не думай, что у Декурда сплошь чернуха, – нацепил Лихач привычную улыбочку, – встречается сброд вроде упырей и местных сумасшедших. В целом же, это адекватные маги, чья цель – саморазвитие.

Алик, естественно, умолчал об имперских замашках Декурда. О сути же он не лгал.

– А почему пришлые?

– Название такое? Плохо же ты историю почитал, она во введении Справочника, – усмехнулся Лихач. Макс не поменялся в лице. Серьезность его зашкаливала. – Уф. Есть мнение, что до людей территорию от Декурда до Звездочета – чуть ли не вся Сибирь, – была нашей. Холодный климат, удаленность от цивилизации – идеальное для укрытия и уединения место. Случилась инквизиция, потом переселение и ссылки – словом, заполонили нашу территорию и вытеснили магов. То есть стали пришлыми. А есть теория, что люди вытеснили магов и заставили их скрываться чуть ли не на всей территории Земли.

– И что, у магов не возникало мысли вернуть земли? – прищурился Сухарев.

– Возникают периодически, – отделался Алик, ухмыльнувшись. – У Декурда, кстати, много твоих сородичей, быстро освоишься.

– Хах, знатно ты заливаешь и уходишь от вопроса. У тебя работа такая?

– Провожу ликбезы с нуворишами такими, как ты, – хмыкнул Лихач, кивая.

– Ладно, далеко нам ехать? – Макс определенно утомился от новой информации и принялся посматривать в окно по сторонам.

– Несколько часов. Хочешь – подремли.

Сухарев послушался совета и повернулся на бок, с трудом помещаясь, но совсем, похоже, не волнуясь по поводу неудобств. Лихач довольно ухмыльнулся: с задачей он справился, на редкость, быстро.

Лихачев пробудил Макса, когда они уже прибыли ко входу в Другой мир, на территорию Декурда. Сухареву было, чему подивиться. Машина плавно проехала в приглашающе распахнутые ворота, венчал которые снова тот же знак, что Максим видел на шее Алика. Автомобиль вез их через обычный, казалось бы, лес, но он так ярко сверкал, словно через призму 3D-формата. Деревья, птицы, каждый куст сияли необычной красотой, цветами и отличались размерами.

Лихач не поддерживал магию и следовал движению строго по тропе. Декурд не любил, когда кто-то прятался или чудил, и мог устроить неприятностей. Наблюдая, как распахнулись глаза Макса, и как он усиленно скрывал улыбку, детскую и непосредственную, Алик вновь пришел к выводу, что парнишка славный малый, неопытный и еще наивный. Лихач в свой первый день в этом чудесном лесу испытывал совсем другие чувства, не восторг. Он угодил сюда по дурости, по нелепой случайности, и следовал за жутким существом – наполовину демоном и чертом, что находились в охране. Было не до восхищений, Алик готовился к казни за свое проникновение, но был неожиданно оставлен в клане и назначен вербовщиком.

Так что лес скорее навевал на Лихача неприятные ассоциации. Тем не менее, он иногда гулял там и любовался большими бабочками, слушал пение птиц. Но никому не признавался, что такой романтик. В Максе он усмотрел нечто схожее.

Машина Алика выехала к горной ассамблее. Он объехал ее, сразу направившись в подземный гараж. Декурд просил привезти Макса к нему, и Лихач решил не медлить, особо не знакомить Сухарева с местностью внутри.

Уже будучи в гараже, припарковавшись, Лихачев заметил, что Максим немного сник. Исподтишка, правда, не раз поглядывал на шею Алика, и он понимал, почему. Выдался повод встряхнуть Макса, оживить его интерес.

– Хочешь спросить, что у меня за символ, да? – ухмыльнулся Лихач, специально оттягивая ворот спортивной мастерки.

– В вашем мире полно того, чего я не знаю, – пробормотал Макс неопределенно, пожав плечом.

– Перевернутый трезубец, – пояснил Алик благосклонно. – Я забыл тебе сказать, у нашего клана есть так называемые покровители. Аид, Царь Тьмы. Посейдон, бог морей. И Один, скандинавский бог войны. У Звездочета в клане тоже есть свои – бог грома и молний Зевс, Прометей, давший огонь людям и сыновья Одина, Бальдр, бог земледелия и света, и бог-покровитель воинов, громовержец Тор. Считается, что высшие силы помогают обрести дар и удерживать его, развивать. Маги стихий в это верят.

– А ты нет?

– Я использую магию скорости, я не стихиец. Моя сила и источник ее в ином. Как и твоя. Тем не менее, нам положено почитать троицу, что я назвал.

– Забавно, – робко усмехнулся Сухарев. – Зачем же тебе носить на себе символ, в который не веришь?

– Он – своеобразный способ срочной связи, а также отличительный знак. Никто из клана Звездочета не носит на теле одинаковых тату, а своих ты всегда узнаешь. Удобно.

Макс склонил голову набок, не имея четкого мнения на сей счет.

Пора было выдвигаться, и Алик вышел из машины.

Они направились прямиком наверх, в главный холл особняка Декурда. Попутно Лихачев вставлял сжатые комментарии по обстановке, расположению комнат, о порядках, принятых в клане, но мысли его были далеки отсюда и от Максима. Лихач впервые боялся предстоящих событий. Он не хотел никаких сражений, игр в шпиона. Одинаково переживал за друзей в штабе Звездочета и не желал отказываться от Амелии. Еще и нувориша впутывал собственноручно в неравную борьбу Света и Тьмы. Алик страшился того, что развяжется война, он не смог бы определиться со стороной. Поднимаясь к Декурду, Лихач все сильнее осознавал, что сражение, о котором вскользь упоминала и Амелия, и намекал, вероятно, Звездочет, неизбежно. Он не знал, что ему делать дальше.

Но войдя к Декурду, Алик утратил возможность ускользнуть.

Лихач коротко доложил темному магу о своем задании, представил Макса. Сухарев держался вежливо и с почтением, невозмутимость его поражала. Даже Алик едва ли не заикался, разволновавшись перед строгим взглядом Декурда, как в первый раз. Наконец, он отправил слуг-клобуков (существ маленького роста, похожих на детей, но с довольно мерзкими лицами и укороченными, диспропорциональными конечностями) за избранным кругом. Темный маг собирался познакомить их с Максимом прямо сейчас, с пылу, с жару.

Декурд усадил их двоих за круглый стол. Алик косился на Сухарева, но тот все еще оставался непрошибаем. А за своими эмоциями Лихач уследить отчего-то не мог. Что-то мешало ему успокоиться, угомонить нервы, с которыми всегда удавалось справиться. Но то волосы поправить, то пальцами по столу постучать, то губу закусить – такого беспокойства Алик себе не позволял. Не при его шатком положении. В конце концов, он натянул на лицо улыбку и сосредоточился на том, чтобы держать ее. Лицо исказилось в напряженной гримасе.

– Все нормально? – холодно спросил его Декурд, занимающий центральное место. К счастью, не рядом с Лихачом. Алик встрепенулся, боясь и посмотреть на него, чтобы окончательно не выдать свой животный страх, липкими пальцами пробравшийся ему под кожу.

– Да, – сглотнул Лихач. – Мне что-то не здоровится.

– Зайди к Амелии, приготовит тебе отвар, – бросил темный маг.

Поверил ли? Не узнать. На Алика уже и Макс обеспокоенно посмотрел. Пришлось в срочном порядке усилием воли собраться. Все-таки это нуворишу сейчас придется непросто, а не ему. Предчувствие беды не покидало Лихачева.

Вскоре прибыли остальные участники импровизированного собрания.

Мрачный Ренат отрастил бородку, как у Декурда, сегодня облачился в восточное одеяние – темно-синюю черкеску и высокие сапоги-бурки. В руках его был сверток. За ним проследовала верная воительница Декурда – Крестовая дама. Блондинка, обвешанная боевым оружием – магическим и людским. Хищный взгляд прошелся по Лихачу и Максу, а шалая улыбка принадлежала уже одному Декурду, который встретил ее сухим кивком. За Крестовой дамой тянулась целая цепочка умерших мужей, ее вправе было называть Черной вдовой, хотя она себя таковой не считала. Трудно оценить, побаивался ли ее Декурд, или просто беззаветно любил Амелию (во что Алик не верил), что не искал жене замены, но старался держаться от преданной соратницы на расстоянии. Чего не скажешь о ней. После Крестовой дамы вошел оборотень, чьего имени Алик не удосужился запомнить. Примитивный, с тупой мордой и несоразмерной челюстью громила явно был исключительно для силовой роли. Стайка оборотней под его руководством была послушна и преданна Декурду, как щенята, и потому Лихача не удивило присутствие этого дикого звереныша.

И под конец прошествовала Она, его Королевна. Амелия надела черное облегающее платье в пол, с умеренным вырезом, подчеркивающим ее грудь. Лихач обожал это платье, раскрывающее все достоинства любимой. По сравнению с ней вся красота Крестовой дамы меркла, хотя и та не была дурна собой. Мел бросила на Алика короткий взгляд, не несущий в себе ничего особенного, но он уже ощутил прилив сил и взбодрился. Уверенность вернулась к нему. Макс, похоже, тоже успел очароваться Амелией.

– Сегодня великий день, когда я собрал идеальную команду избранных для достойного дела. Вам выпала честь побороться за наши законные права, друзья, – красноречиво вступил Декурд, поднявшись. – Пора показать пришлым, кто истинный хозяин земли, – пафосно вещал он. – Никаких глобальных разрушений, нет. Точечные, показательные акции – наша цель. Мы должны пробудить у клана Звездочета дух борьбы, поэтому наше выступление закончится в окраинах его штаба.

– Цель – провокация Звездочета? – уточнила Крестовая дама, пытливо всматриваясь в глаза их лидеру.

– Именно так, – подтвердил Декурд, едва взглянув на нее. – У меня серьезная стратегия, и я дам всем нам несколько месяцев на подготовку. Звездочет скрывает свой штаб и настолько приручил своих стражников, что и те не идут на контакт. А мне нужен диалог. Он упорно не видит угрозы от пришлых, но нам с вами прекрасно известно, сколько приходиться терпеть измывательств, ограничений и позорно скрываться!

– Да, мы поддерживаем тебя, Великий маг Декурд! – снова яро выступила Крестовая дама. Декурд осадил ее холодным взглядом и присел, обратив взор на Рената. Только мнение ведьмака интересовало его, что не являлось секретом для остальных.

– Все правильно ты говоришь, – произнес он размеренно. – Планируются ли жертвы?

– У нас действует правило: сам не нарывайся, но и в обиду себя не давай. Мы обсудим детали позже, но пока вы должны знать: любой ценой привлечь внимание стражников. Поднять шум и среди пришлых. Вызвать их панику и ужас. Что вы используете для этого – не имеет значения, – глаза Крестовой дамы загорелись. – Переусердствовать тоже нельзя, дорогая, – специально для нее прояснил Декурд строго. – Ваших лиц по их людским новостям я наблюдать не хочу.

– Декурд, но мы не знаем точного местоположения клана Звездочета, – заметил Алик.

– Достаточно того, что нам известно направление. И это твое упущение, кстати.

– Виноват, – признал Лихач. Декурд поднял руку, что означало раскаяние – после.

– Я должен представить нашего нувориша – Максим Сухарев, – продолжил в пафосных тонах Декурд. – Он, надеюсь, присоединится к нашей смелой команде. Ренат, ты станешь его наставником.

– Я… не совсем пока понимаю, – растерялся Макс. Лишь при первых словах о бойне он не был уже спокоен и благожелательно настроен.

– Ничего, юноша, мы все обсудим и обговорим, не волнуйся. Никто не станет тебя заставлять, – сладко протянул Декурд, но сладость эта была пропитана скрытым ядом. Алик точно знал. – Итого, друзья. Амелия займется обеспечением целебными лекарствами, боевыми порошочками и смесями, антидотами и ядами. Словом, на тебе, любимая, вся ведьмовская работа, так как Ренат мне нужен в военной подготовке, – буднично продолжил он. – Курт, ты знаешь, что на тебе, – всего единожды темный маг взглянул на оборотня в углу. Тот смиренно кивнул. – Крестовая дама, готовься.

– Будут еще поручения? – с готовностью отозвалась та.

– Нет, жди указаний позже, – небрежно обронил он.

– Декурд, ты уверен, что я не участвую в самом сражении? – осторожно спросила Амелия.

– Мы с тобой уже все обсудили, милая. Лихач, а с тобой мне нужно переговорить сейчас. Совещание окончено, уважаемые, расходитесь. Максим, жду тебя вечером, после ужина, – он распрощался со всеми благодушно, а Сухареву пожал руки. Макс выходил с ошарашенным видом, оглядываясь на Алика.

Лихачев подумал, что не должен был втягивать в это Максима. Не по нему битва. Сейчас у него был последний шанс отговорить Декурда брать в дело нувориша.

Как все ушли, темный маг поднялся и отошел к своему столу из слоновой кости, стоящему отдельно. Декурд устремил взор на окно, вид из которого выходил на горы. Лихач все удивлялся, ведь по всем законам логики оно должно было выходить на рыночек, внутренний двор, но в мире магии и не принято уточнять такие вещи. Темный маг не любил суеты, и это было предельно ясно. Также, как и Ренат, он предпочитал тихие горы шумной площади. Лихач же не выносил долгого молчания и одиночества. Он осторожно приблизился и встал рядом. Никогда не мог точно знать, расположен ли к нему Декурд, или все это время их знакомства он его тщательно проверяет.

– Как тебе нувориш? – спустя довольно утомительную паузу спросил темный маг.

– Способный, податливый, – коротко бросил Алик.

– Он не проявил желания участвовать в моем плане, не так ли? – Декурд повернулся к нему, наконец, всем корпусом и внимательно посмотрел Лихачу в глаза. – Да и ты не сильно удивлен новостью. Птичка на хвосте принесла уже до меня?

– Максим всего двое суток знает, кто он. Еще не освоился, – просто ответил он. – Что до меня… то я предполагал, что все к тому и приведет, – убежденно солгал Алик. – В последнее время Звездочет слишком любезничает с пришлыми, открыто ведет с ними не один бизнес. А число жертв из-за охотников-пришлых, между тем, растет. Оборотни – не его забота, но для вас они важны.

Здесь Лихачев не лукавил. Он был отчасти на стороне Звездочета, ему тоже были безразличны оборотни. Более того, Алик был охотником и как раз ловил их еще до того, как примкнуть к магам. Было понятно, что и Декурд к волкам равнодушен. Но тут Лихач следовал своим правилам шпиона: намеренная лесть куда лучше откровенной лжи.

– Да тебе цены нет, прозорливый Лихач, – язвительно протянул Декурд с усмешкой. Алик улыбнулся своей улыбкой а-ля дурачок-шут, реакция его не удивила. – Ты расслабься, в операции не участвуешь. Но только, если Сухарев нас не подведет. А ты следи, чтобы рыбка не сорвалась с крючка. Мы еще не выяснили, что Максим за вид. Но идеологически и морально он должен быть готов – это на твоей совести.

– А как вы планируете узнать его звериную форму? – Алику и вправду было интересно.

– Я выведу его способности из вегетативного состояния, разбужу в нем звериное, что так крепко спит. Не имел с таким дела, – склонив голову, отметил тот, – но представляю, с чего начать. Несколько психологических моментов, немного магии, участие проверенного перевертыша – Сухарев пробудится. Ты прав, для того и нужны оборотни в стае, да перевертыши. Иногда они действительно полезны.

– А если форма Макса бесполезна для войны?..

Лихач не исключал, что вместо ожидаемого хищника из Максима получится какой-нибудь енот.

– Достанется Ренату на его усмотрение.

– На опыты? – голос предательски дрогнул. Алик имел представление о глубинной темной страсти этого ведьмака и ужаснулся: ему не доводилось быть поставщиком для Рената, и совершенно не хотелось начинать.

– Прикипел к зверенышу? – сощурился Декурд.

– Нет, как можно, – открестился Лихач.

– Нервный ты какой-то… Найди уже себе женщину, – совершенно раскованно, по-дружески посоветовал темный маг.

– Разумеется, – от такой заботы изморозь прошлась по телу Алика.

– А нувориш… Не хотелось бы отправлять одного Курта на серьезную операцию, – скривил губы он. Делился уже с большим доверием. – Поддержка оборотней очень кстати, но будет достаточно и одного здравого перевертыша. И под лунный цикл не придется подстраиваться, сколько еще других проволочек. Так что Сухарев просто обязан быть хищником.

– Согласен.

– И прекрасно. Давай к щенку, пока он не сглупил и не подался в бега. А после разговора со мной, будь уверен, малыш никуда не денется.

Декурд отвернулся, и Лихачев воспринял это как сигнал уходить.

За дверью он выдохнул с таким облегчением, будто пробежал километров двадцать. Еще не марафон, но уже приличная дистанция.

***

Лихач не помнил, что наплел тогда Максу и какие привел доводы. В глазах у Сухарева плескались негодование и протест. Но Алик уговорил его задержаться, а дальше Декурд не преувеличивал: после беседы с ним у Максима не возникало желания уйти. Им вплотную занялся Ренат, а в тренировках с Крестовой дамой у Макса проявилась долгожданная форма – повадки ягуара.

Алик с ним практически не пересекался. Он съездил еще на пару вербовочных заданий, потом увлекся играми с Амелией. Гнал от себя мысли о предстоящей битве, где по ту сторону будут его друзья. Он сам и любимая не участвовали, и это позволяло Лихачу забыться.

План Декурда был предельно прост. Однако, чем ближе к назначенной дате, тем больше он начал рассыпаться. В результате Алика послали в битву в последний момент, он не успел предупредить Звездочета, и был вынужден выступить против тех, кого считал своими.