Глава 8. Первый полёт
В 5 утра меня разбудил голос старшего помощника капитана:
– Десантно-штурмовая группа, тревога! Катер «Стрекоза» – выход в космос!
Я уже знал, куда мне бежать, спокойно и расторопно собрался, и выскочил из каюты. СиЖи обеспечивала в отсеках корабля утреннюю прохладу и свежий, насыщенный кислородом, воздух. Иногда даже звучало пение утренних птах. Я спустился вниз, пробежал мимо ЦОД и вскоре оказался возле шлюзовой камеры. Сержант Гудвин был уже тут:
– Давай, юнга, залезай и устраивайся.
Я пролез в люк, спустился по гладкому металлическому шесту вниз и оказался в полутёмном помещении, освещаемом лишь разноцветными индикаторами. Две лампы в разных концах салона, казалось, ещё не успели проснуться.
– Садись в кресло и пристегнись, – шепнул мне кто-то из абордажной группы. По-моему, Единорог,… нет, Гремучая Змея… или Гиена? Да и чёрт с ним, потом вспомню.
– Шесть человек, – раздался голос Гудвина. – Все! – Он устроился в кресле пилота. – ЦП, Я – «Стрекоза»! – Какая ты Стрекоза, подумал я, ты же – Кабан! – Группа в составе шести человек готова к выполнению задания… Понял! Идём!
Задрожал корпус катера, замигали огоньки индикаторов. Что-то загудело, дрожь усилилась. Внезапно в иллюминаторе справа появилось звёздное небо. Я понял – открылся внешний люк. Нас слегка тряхнуло.
– Автономное плавание, – тут же доложил Гудвин. – Мы в космосе.
В иллюминаторе слева я увидел корпус «Белого карлика». Оказывается, наш корабль имеет светлую окраску, подумал я. И мне это отчего-то понравилась.
Некоторое время мы барражировали неподалёку от борта крейсера, разве что, очень медленно отдалялись от него. Затем Кабан произнёс:
– Вперёд!
Он повернул какую-то ручку и через секунду мы очутились уже в широких объятиях Вселенной. «Белого карлика» нигде не было видно. Возле Гудвина загорелся экран, на нём высветилось помятое лицо невыспавшегося капитана.
– Поздравляю вас, братцы, – произнёс он хриплым голосом. – Уложились вовремя, черти.
– Какое будет задание, сэр? – спросил Кабан. – Прикажете осуществить посадку на ближайшую планету?
– Нет, – ответил Блекбирд. – Ближайшая к нам планета – Циклон. Там ни атмосферы, ни воздуха… Одно недоразумение, а не космический объект, нужна она нам, как Кентавру уздечка!… Полетайте, проверьте работу систем, проверьте вооружение… Я отслеживаю ваш полёт (послышался характерный звук, я мельком заметил поднимающееся донышко стакана) …Уф-ф-ф… Погуляйте по космосу, примерно час! – он зевнул и отключился.
– Полный вперёд, братцы, – каким-то залихватским голосом произнёс Гудвин и по-настоящему «пришпорил» «Стрекозу». Мы сразу ощутили чувствительную перегрузку, несмотря действующую в салоне антиперегрузочную систему. – Мы свободны!!!
Через пару минут он перешёл на спокойный полёт и я осмотрелся. Действительно, нас было шестеро, включая меня. Меня порадовало, что я считаюсь полноценным членом экипажа.
Гудвин, между тем, достал портсигар, вынул сигару и закурил. По-моему, подумал я, то, что он делает, противоречит инструкции, запрещающей курение на борту. Катер – это особый объект, решающий оперативно-тактические задачи. Это – полноценная боевая единица, на которой находится самая передовая часть экипажа и любое нарушение инструкции чревато непредсказуемыми последствиями! Между тем, красные огоньки и резкий запах чипольского табака свидетельствовали о том, что абордажная команда, мягко говоря, клала на инструкцию… просто клала и всё!
– Хорошо идём. Мягко, – констатировал Кабан. – Руля слушается отлично, наша малышка… Гадюка, наливай!
А это что ещё? Или я ослышался? Наверное, я что-то не понял…
Но тут возник звук откупориваемой бутылки и плеск жидкости в стаканы. Боже мой!!!
– Юнге не наливать, – предупредил сержант. – У него диета.
– Ему папа запретил, – заметил кто-то под дружный хохот людей с «хищными» прозвищами. – Давай, Акула, подставляй ближе, а то мимо пролью!
– Полнее, – попросил кто-то… Тут я узнал татуированного Чёрного Пса. – Клянусь черепахой Тортиллой, я вчера здорово перебрал!…
– Ну, за первый полёт на старушке «Стрекозе»! – провозгласил тост Гудвин. – После долгого перерыва.
Они разом опустошили стаканы.
– Я уж, грешным делом, думал, что не доведётся мне больше… в космосе.. в нашей, такой дружной компании… усугубить, – произнёс Кабан и икнул. – Давай, по второму кругу, – и «вдавил педаль газа».
Справа и слева послышался протяжный звук.
– Бортовая артиллерия в готовности! – доложил Гудвин, видимо, на борт крейсера.
– А не пальнуть ли нам по «Белому карлику»? – со смехом предложил Богомол.
У меня перехватило дыхание… Чёртов шутник!
– Не удивляйся, маленький Коллинз, – обернулся ко мне Чёрный пёс. – Старые друзья должны иногда… немножко отдохнуть…
Здоровье его, по-видимому, пошло на поправку.
Я взглянул в иллюминатор. Звёзды замерли вдали, загадочно подмигивая холодными огоньками. Мне хотелось спросить своих товарищей, а надо ли было именно сейчас, в этой обстановке… выпивать? Хотя, я ещё мало знаком с пиратскими традициями. Может быть, это для меня всё происходящее здесь кажется дикостью, а для них – вполне нормальное явление?
И если… даже эти люди говорят про моего отца, что он пьяница,… то каким тогда мой отец был на самом деле? Я невольно поёжился. Чёрт возьми, я в жизни рому в рот не возьму!
– «Спи, моя радость, усни…», – запел кто-то впереди.
– Рому в стаканчик плесни,… – подхватил Гадюка.
– Ротик пошире открой,… – добавил Акула.
– Песню весёлую спой,… – подключился Кабан.
– Сделать глоток поспеши,… – пробасил Чёрный Пёс.
– Молча подумай в тиши,… – продолжил Богомол.
– Снова наполни стакан,… – быстро нашёлся Гадюка.
– Так приказал капитан! – закончил Акула.
– Хорошо поёте, сволочи! Душевно! Ну, за капитана Блекбирда по прозвищу Зелёная борода! – гаркнул Гудвин. – Он парень удачливый и голова у него работает, что надо!
Они громко чокнулись, а я мысленно перекрестился.
– Что загрустил, юнга? – вспомнил про меня Кабан. – Хочешь порулить?
Я не мог выдавить из себя ни слова.
– Конечно, хочет! – ответил за меня Чёрный пёс. Он отстегнул мой ремень безопасности Кто-то потянул меня за руку.
– Садись рядом с Гудвином!
Еле передвигая ногами, я перебрался на место пилота.
– Вот, – показал мне рукой на пульт Кабан. – Это автопилот. В него введена программа полёта. А теперь мы его отключаем и переходим на ручное управление, – он щёлкнул кнопкой. – Вот РУД, ручка управления двигателем, вот штурвал! Давай, сынок, покатай нас! Смелее!
– Только на «встречку» не заезжай, – попросил Гадюка.
– «Спи, моя радость, усни…» – опять затянул кто-то тоскливо и жалобно.
– Наливай, – приказал Кабан. – Юнга, полный вперёд!
Левой рукой я взялся за РУД, правой – за штурвал. Во рту у меня всё пересохло, колени противно дрожали.
– Кабан, плесни юнге сто граммов, а то он никак не решится…
– Не надо, – проскрипел я и дёрнул РУД.
– Меня сразу вжало в кресло.
– Не так резко, сынок, – прокомментировал мою попытку Гудвин. – Спокойно, без рывков.
Конец ознакомительного фрагмента.