6
Тем же ранним утром с юго-востока к острову подошел катер. Подошел бесшумно, на веслах. Двигатель специально отключили за несколько километров до острова. Делалось это с явным намерением не привлекать внимания жителей рыбацкой деревушки. На борту находилось с десяток крепких, хорошо вооруженных людей. Руководил ими Хуан Эскабальдо.
– Давайте еще тише, – полушепотом обращался он к крепышам. – Эти пожиратели селедки не должны нас услышать. Нам нужно сделать все так, чтобы пройти незамеченными мимо их деревни.
– Да сделаем все как надо, – поспешил заверить один из громил. – Мы же не в первый раз такой работой занимаемся. Да и деньжат нам сулят хороших. Так что не сомневайся. Все будет в порядке.
– Очень скоро мы это проверим, – как можно более нейтрально промолвил Хуан, но все равно в его словах чувствовалось недоверие. – Учтите, что и мне, и вам отвечать перед самим доном Хулио Гарсией. А вы все знаете, что значит держать ответ перед ним. Если что не так, то лучше будет сдохнуть прямо на этом чертовом островке, чем возвращаться к нему на яхту с плохими новостями. Это понятно?
Все закивали, а один из сидящих на веслах со скорбным видом произнес:
– Еще бы! Я слыхал, что кто-то из нашего брата провинился перед ним. То ли деньги из-под носа увел, то ли с его бабенкой тогдашней переспал. Так дон Гарсия приказал связать его и спустить на веревках в море. Так, чтобы голова и плечи торчали из воды, а все остальное было под водой. Сделали, а яхту повели туда, где всегда куча акул вьется. И там водили ее туда-сюда, пока это зубастое рыбье пожирало бедолагу заживо. А пока тот вопил от боли и страданий, дон Гарсия попивал коктейль и слушал старые пластинки.
Эту жуткую историю все слушали молча, будто она действительно леденила кровь. Однако стоило ей завершиться, слушатели зашептали: «Ну и правильно сделал, что скормил. Не фиг разевать рот на деньгу хозяина. Да и под юбку к бабе своего босса лезть нечего», – таким был общий настрой громил, по крайней мере, внешне. Эскабальдо ведь хорошо видел, что буквально каждый на этой моторке, включая его самого, до чертиков боится крючконосого главаря.
– Я знаю, что все вы преданы дону Гарсии. – Эскабальдо наконец попытался вернуть себе инициативу в разговоре. – Но еще раз повторю – хозяин не потерпит наших ошибок. Мы должны выполнить все так безупречно, чтобы даже комар носа не подточил. Проберемся тихо мимо деревни и рванем в глубь острова. Туда, где рухнул русский самолет. Мы должны кое-что найти среди его обломков и багажа.
– Что же там могло быть у этих русских послов такого, раз дон Гарсия заинтересовался? – прозвучал вполне закономерный вопрос от одного из бандитов.
Не успел Хуан открыть рот, как тут же встрял со своими соображениями другой:
– Да наверняка бумажки какие-нибудь важные.
– А на черта ему эти документы? – Тема стала захватывать и остальных.
– Как на черта? В столице заваруха. Непонятно, кто возьмет верх. А дон Гарсия при любом раскладе должен быть в выигрыше. Может, у русских есть как раз такие документы, которые наш босс использует для укрепления своего положения.
– И что в них такого?
– Ну кто знает?! Может, этот… Как его там… Компармат, – проговорил с ошибкой громила на веслах. – Компармат и на президента, и на повстанцев…
– Заткнитесь, наконец! – злобно прошипел Эскабальдо. – Не вашего ума дела! Наша задача – отыскать то, что нам укажут.
– Так ты сам не знаешь? – спросил детина, который до этого лишь молча внимал всему, что говорили другие.
– Дон Гарсия сообщит обо всем по рации! – продолжал шипеть Хуан. – Мне лично. А уж потом – я вам. Скажет искать документы – будем искать документы. Скажет искать дерьмо – будем искать дерьмо!
Верховод группы был явно на взводе и не орал лишь потому, что не хотел быть услышанным на острове. Встреча с местными жителями никак не входила в планы бандитов. Казалось бы, какая угроза могла исходить от в общем-то простых с виду рыбаков? Но угроза все-таки была, и не такая уж маленькая, как могла показаться кому-то на первый взгляд.
Дело в том, что бандитский главарь Хулио Гарсия давно был знаком со здешним сельским старостой Габриэлем Корсегой. Знакомство это было не из приятных. В свое время они очень сильно конфликтовали между собой. Гангстер пытался прибрать остров к рукам, стараясь дискредитировать алькальда в глазах жителей рыбацкой деревни. Он взялся разоблачить местные культы, объясняя жителям, что староста половину из них придумал сам. А что не придумал, то якобы переврал. Хулио превратил одну из священных полян в футбольное поле для своих головорезов. Они гоняли мяч, доказывая тем самым, что духи, вопреки проповедям Корсеги, не мстят за поругание святого места. Вера части островитян в тот момент сильно пошатнулась. Именно на это и рассчитывал тогда Хулио. В таких условиях можно было поднять вопрос о переизбрании старосты. Бандит бы протолкнул на выборах кандидатуру своего ставленника, а тот бы уже стал управлять деревней исключительно в интересах Гарсии.
В тот день, когда бандиты гоняли мяч, а полселения в смятенных чувствах безмолвно наблюдали за этим, Корсега с группой мужчин был в море и ловил рыбу. Когда Гарсия громко хохотал и кричал, что все эти духи выдумка, из толпы вышла лишь двенадцатилетняя девочка Есения – внучка старосты. Она, как отважный волчонок, набросилась на бандитского босса. Тот сперва опешил, но потом еще сильнее расхохотался и коршуном налетел на девчонку, срывая с нее одежду и пытаясь повалить на землю. Толпа возмутилась. Часть мужчин рванула спасать девочку из грязных лап насильника. Однако «футболисты» стали на их пути с автоматами.
Есения, несмотря на возраст и неравные силы, сопротивлялась как могла – била бандита кулаками, плевала ему в лицо. Но это лишь еще больше раззадоривало Гарсию. Он уже был готов публично изнасиловать девочку. Однако из деревни прибежали вернувшиеся с моря рыбаки во главе со старостой. Все они были вооружены до зубов. У самого Габриэля в руках была снайперская винтовка. Дело едва не дошло до столкновения между бандитами и рыбаками. Староста прострелил главарю мягкие ткани руки и предупредил, что следующий выстрел будет в голову. Хулио был вынужден капитулировать и отпустил девочку.
Под прицелами винтовок и автоматов бандитов выпроводили с острова. На прощание Корсега сказал: «Ты утверждал, что духов нет и они не мстят. Но сейчас ты и твоя шайка убедились в обратном. Уходите и не возвращайтесь сюда ни под каким предлогом. Иначе духи принесут вам неминуемую смерть. И неважно, поглотит ли вас огненная бездна или же вы разобьете свои черепа о пули, выпущенные из наших винтовок». Угроза очень впечатлила бандита. Невзирая на желание отомстить, он все-таки старался держаться от острова подальше. Что касается Корсеги, то этот инцидент лишь поднял его авторитет среди жителей деревни.
Все, кто ранее усомнился в своей вере, раскаялись и попросили прощения за свое преступное бездействие. Ведь даже без старосты они вполне были в состоянии оказать сопротивление бандитам, стоило лишь взяться за оружие. Это ведь только с виду и алькальд, и все местные рыбаки были такими безобидными. На самом деле вся мужская часть деревни при необходимости могла превратиться в весьма боеспособный отряд. Несмотря на кажущуюся заброшенность острова, он был все-таки частью латиноамериканской республики, и все пригодные по состоянию здоровья мужчины прошли срочную военную службу в вооруженных силах страны. На острове не было полиции. За правопорядком следили сами островитяне под руководством алькальда. Особых конфликтов внутри рыбацкой общины не случалось. Однако буквально в каждом доме имелось оружие. И после инцидента на священной поляне все еще раз осознали: для чего им это оружие необходимо в первую очередь. На случай нападения чужаков у них даже был разработан особый план, основанный на принципах партизанской войны. Почти все жители хорошо ориентировались в здешних джунглях. И в случае более-менее крупного конфликта с бандитами готовы были воспользоваться в том числе и этими знаниями. Однако время шло, а ни единой бандитской вылазки так и не случилось.
Историю семилетней давности о происшествии на острове Хуан Эскабальдо знал из третьих уст. Сомневаться в ее правдивости не приходилось. В противном случае дон Гарсия вел бы себя иначе и не повторял бы несколько раз одно и то же: «В деревню не соваться». А между тем всем давно было известно, что босс, отдавая приказы, никогда по два раза не повторял их. Поэтому порученцу приходилось сдерживаться и заставлять сдерживаться своих громил.
Катер причалил к безлюдному берегу. В том месте, где заросли довольно близко подступали к воде. Бандиты один за другим вышли на сушу. Совсем не шуметь не получалось. Под ногами постоянно что-то хлюпало и шелестело. Впрочем, это не демаскировало злоумышленников, так как звуки сливались с шумом утренних джунглей. Со всем этим пением и клокотанием птиц, жужжанием насекомых и трескотней неизвестного происхождения. Мужчины затащили моторку на берег и припрятали среди зарослей. Бросать ее без присмотра не решились. Хуан велел одному из детин остаться ее караулить. «Держи ухо востро!» – сказал он новоиспеченному часовому и повел оставшуюся часть группы в глубь острова.
Деревня еще спала где-то по правую руку от курса, по которому они следовали. По крайней мере никаких голосов с той стороны не доносилось. Это радовало. Однако Эскабальдо при возможности отводил группу левее, надеясь подстраховаться еще больше. Тем более что ему приходилось выходить по рации на связь с боссом и информировать того о ходе операции. И хоть сообщать особо было не о чем, Хулио Гарсия едва не ликовал уже от того, что сама высадка на остров удалась без происшествий. Сам же никакой дополнительной информации своему порученцу не давал, лишь напоминал о пункте назначения.
Верзилы продвигались сквозь джунгли, держа автоматы наготове. При этом никто точно не знал, что они будут делать, если встретят по пути кого-нибудь из местных. Даже единственный выстрел поднял бы на уши всю деревню, чего делать было нельзя. Впрочем, Эскабальдо был вооружен пистолетом с глушителем, а у нескольких крепышей автоматы были оснащены штык-ножами.
Пройдя несколько сотен метров, бандиты услышали впереди чьи-то голоса. Хуан подал сигнал, и все замерли как вкопанные. Нужно было понять, кто там находится и чего от них можно ожидать. Голоса были исключительно мужские. Язык, на котором общались эти мужчины, был испанским. Обычным испанским, в том виде, в котором его привыкли слышать по эту сторону Атлантического океана, – никаких намеков на чужестранный акцент. Хуан сообразил, что голоса вряд ли могли принадлежать пассажирам разбившегося самолета. А между тем шум голосов нарастал. Там, впереди, было не два-три незнакомца, а целая куча людей. Могло так статься, что их там даже больше, чем всех громил, вместе взятых. Порученец переглянулся с участниками группы и жестом отдал команду спрятаться. Ему это казалось единственно верным решением в возникшей ситуации. Нарываться на бой смысла не имело.