Глава пятая
Крест на голубой ленте
Воспоминание было смутным, а может, Черкасскому просто казалось, что он помнит тот день, когда в его жизни одновременно появились два главных подарка – любовь и дружба. Алексей нежно провёл пальцем по игрушечному ордену и закрыл глаза. В ушах зазвучал голос бабушки, и он – взрослый, битый жизнью мужчина – вновь стал любимым внуком грозной княгини Анастасии Илларионовны. Алексей вздохнул и… позволил себе вернуться в прошлое.
Тысячи алых бликов от низкого зимнего солнца переливались в бесконечной череде окон. Зимний дворец. Светлейшая княгиня Черкасская, уже лет двадцать не бывавшая в столице, видела его впервые. Новая царская резиденция показалась ей исполинской. Робея, княгиня вошла в двери парадного подъезда. Куда делись её несгибаемая воля и гордый нрав? Впрочем, стоило ли удивляться этой робости, ведь Анастасию Илларионовну позвала на «расправу» сама императрица Екатерина.
Совесть Черкасской была нечиста. В собственном доме она наломала дров, а потом закусила удила – упёрлась в своей гордыне. Всё это стало известно государыне, а теперь и вовсе дошло до крайности. Но ведь причиной всему была любовь! Своего первенца княгиня обожала. Знала, что нельзя так выделять одного ребёнка в ущерб другому, но ничего не могла с собой поделать. Её драгоценный Николя – настоящий бриллиант в короне матери: красивый, умный и успешный – был как две капли воды похож на Анастасию Илларионовну лицом и характером. Поэтому княгиня и не смогла смириться, когда сын вопреки её воле решил жениться на грузинской царевне – не смолчала, устроила скандал. Однако и Николай не остался в долгу. Ссора их была ужасной, и поскольку никто не хотел уступать, переросла в отчуждение. На свадьбу светлейшего князя Николая Никитича Черкасского и царевны Нины Ираклиевны, с огромной пышностью отыгранную в Петербурге в январе 1781 года, мать жениха не приехала, что вызвало при дворе сплетни и пересуды.
Такого пренебрежения к своей горячо любимой супруге Николай родным не простил, поэтому о рождении в декабре того же года сына Алексея он сообщил только деду по матери – царю Ираклию. До Ратманова эта новость дошла лишь три месяца спустя через Вену. Живущая там кузина переслала Анастасии Илларионовне письмо своей подруги с описанием церемонии крещения мальчика, где крёстной матерью выступала сама императрица Екатерина. Это оказалось последней каплей – княгиня запретила всем домашним упоминать имя своего сына.
За два года Анастасия Илларионовна свыклась с мыслью, что сын теперь – отрезанный ломоть и прошлого уже не вернуть, но тут в Ратманово прибыл фельдъегерь с письмом от императрицы. Вести оказались ужасными. Государыня писала, что княгиня Нина, родив мёртвую дочь, прожила несколько часов и тоже умерла, а её муж впал в страшное отчаяние и, оставив маленького сына на попечение крёстной, уехал на Кавказ – искать смерти в бою. Императрица предлагала Анастасии Илларионовне забрать внука. Княгиня тут же выехала в Петербург и вот теперь стояла на пороге Зимнего дворца, гадая, что её ждёт за этими роскошными стенами. Разговор с императрицей мог закончиться всем чем угодно.
Черкасская объяснила дежурному лакею цель своего визита и пошла вслед за ним по сводчатой галерее первого этажа. Они поднялись по широкой беломраморной лестнице со статуями и вазами, потом прошли через анфиладу комнат, обращённых к Неве. Анастасии Илларионовне на мгновение показалось, что эти залы никогда не кончатся, волнение её достигло предела, а пальцы похолодели.
«Только бы руки не стали трястись, – испугалась Черкасская, – только этого мне и не хватало на старости лет».
Наконец провожатый передал Анастасию Илларионовну фрейлине – немолодой крупной даме в лиловом шёлковом платье.
– Прошу, княгиня! – провозгласила фрейлина с сильным немецким акцентом. – Государыня ждёт вас.
– Благодарю, – отозвалась Анастасия Илларионовна и прошла в соседние апартаменты.
В глубине зала за чайным столиком сидела императрица. Одета Екатерина Алексеевна была по-домашнему – в синий бархатный капот, волосы её покрывал кружевной чепец, очень её молодивший. Увидев гостью, государыня улыбнулась и ласково сказала:
– Здравствуйте, моя дорогая! Мы не встречались целую вечность, да вот по какому горькому поводу свидеться пришлось. Не бойтесь, не стану я вам пенять, что с сыном поссорились. Знаю, что такое взрослые дети: никого не слушают, своим умом живут. А вот внук у вас – просто чудо до чего хорош. Не волнуйтесь за него, он здесь с великими князьями. Мои-то уже большие: Александру – семь, Константину – пять, а ваш совсем малыш – два года.
Императрица жестом пригласила Анастасию Илларионовну сесть в кресло рядом с собой и задала главный вопрос:
– Ну что, княгиня, будешь забирать внука или мне оставишь?
Черкасская заговорила, осторожно подбирая слова:
– Ваше императорское величество, позвольте мне забрать мальчика. Если вы не возражаете, я хотела бы воспитать его в нашем имении, где уже столько лет безвыездно живу из-за слабости здоровья.
Императрица рассмеялась:
– Ну, положим, ты, княгиня Анастасия, всегда была здоровой как лошадь, да и нынче я не вижу признаков болезни на твоём лице. Но бог с тобой, неволить не стану – хочешь жить в деревне, живи, только пусть дети твои мне служат, да внуков, когда вырастишь, тоже сюда присылай… А вот и твой ангел, знакомься, в первый раз же видишь.
В комнату в сопровождении всё той же фрейлины вошла немолодая грузная женщина с ребёнком на руках. Анастасии Илларионовне уже доложили, что её внука нянчит Тамара Вахтанговна – няня покойной царевны Нины, приехавшая в Россию вместе со своей питомицей. Княгиня всмотрелась в глаза грузинки и встретилась с таким же острым взглядом. Впрочем, Анастасии Илларионовне тут же стало не до ревности – княгиня впервые увидела внука. Крупные тёмные глаза, доставшиеся малышу от матери, смотрели на взрослых внимательно и настороженно. Но вот мальчик узнал крёстную, и улыбка озарила его личико, сверкнули белые зубки.
– Здравствуйте, государыня, – сказал он, по-младенчески сглатывая звуки.
– Здравствуй, мой милый, – ответила императрица. – Иди сюда. Посмотри – вот твоя бабушка Анастасия приехала, хочет с тобой познакомиться.
Екатерина Алексеевна сделала знак няне, та подошла и опустила мальчика на пол.
– Идите, ваша светлость, – подсказала грузинка, осторожно и ласково подталкивая малыша в спину, – познакомьтесь с бабушкой.
Мальчик сделал несколько шагов, подошёл к императрице и уцепился за её капот. Государыня показала ему на княгиню.
– Вот твоя бабушка, милый! Она – мама твоего отца – очень тебя любит и приехала, чтобы заботиться о тебе. Ты поедешь с ней в большое имение, там есть лошадка, как у Александра. Иди к бабушке. – Императрица мягко подтолкнула ребёнка к княгине, и он, успокоенный словами крёстной, доверчиво пошёл на руки к Анастасии Илларионовне.
Обняв тёплое тельце и заглянув в бархатные чёрные глаза, княгиня поняла, что сердце её отдано навеки и без остатка.
– Мой дорогой, я приехала, чтобы отвезти тебя в Ратманово – это такое большое имение, там очень красиво, и тебя ждут лошадка, щенок и котята. Будет очень весело, – тараторила княгиня, опасаясь, что мальчик испугается и заплачет. – Мы поедем в карете, возьмём все твои игрушки и купим всё, что ты захочешь.
Не зная, что ещё сказать, она замерла, с надеждой глядя на внука. Мальчик заулыбался.
– Поедешь, мой дорогой? – спросила Анастасия Илларионовна.
– А няня со мной будет?
– Конечно!..
– Поедем, – согласился мальчик.
– Собирайте ребёнка, – велела императрица няне, жестом отпуская её. Анастасия Илларионовна передала внука грузинке. Та бросила на княгиню быстрый взгляд, но в присутствии императрицы заговорить не решилась и вышла из комнаты.
– Ну что, хорош наследник? Уж насколько мой Александр херувимчик, а твой – лучше. На отца похож, а глаза и кудри – материны. Царевна красавицей была и нрава доброго, все её любили, даже при дворе врагов не нажила – чистый ангел. Отец её тоже недавно умер – вчера известие пришло. Надеюсь, что не узнал о дочери, спокойно ушёл, – императрица вздохнула и перекрестилась. – Ну, царство им небесное, а князя Николая, надеюсь, Бог пощадит, отведёт беду, хотя твой сын сам на смерть рвётся. Бери мальчика да езжай домой. Когда сын вернётся, помирись с ним, и вместе ко двору приезжайте, крестника моего привозите.
Поблагодарив, Анастасия Илларионовна встала и сделала глубокий реверанс. Из глубины зала к ней подошла фрейлина в лиловом платье и знаком пригласила следовать за собой. Они вышли из покоев императрицы.
– Ваша светлость, пройдите на половину великих князей, там сейчас собирают Алексея Николаевича, – сообщила фрейлина и двинулась в направлении, противоположном тому, откуда княгиня пришла ранее.
Фрейлина отворила дверь в большую комнату, уставленную низенькими столами и стульчиками и заваленную игрушками. Два весёлых белокурых мальчика, одетых в маленькие, сшитые по росту, военные мундиры, стояли рядом с игрушечной крепостью. На звук открывшейся двери они обернулись.
– Ваши императорские высочества, позвольте представить вам светлейшую княгиню Черкасскую, бабушку князя Алексея, – объявила фрейлина.
Мальчики учтиво поклонились, а Анастасия Илларионовна склонилась в реверансе.
– Очень приятно познакомиться, – заговорил старший из мальчиков – голубоглазый красавчик Александр. – Нам няня сказала, что вы забираете Алёшу. Жалко, мы к нему привыкли…
Из соседней комнаты вышла уже одетая в капот Тамара Вахтанговна. Она держала на руках мальчика, наряженного в соболью шубку и валеночки, за ней две горничные несли саквояжи с вещами.
Няня поставила ребёнка на пол, и великие князья подбежали к нему.
– До свиданья, Алёша, – сказал Александр, обнимая малыша, – помни нас, а мы будем скучать по тебе.
Константин тоже обнял маленького приятеля. Поняв, что его сейчас увезут, а друзья останутся, мальчик заплакал. Женщины захлопотали, пытаясь его успокоить. Их перебил Александр.
– Подождите! – приказал он. Вытянувшись по стойке «смирно», набрал в грудь побольше воздуха и крикнул: – Внимание!.. Равнение налево!.. Награждается Алексей Черкасский, герой войска великих князей Александра и Константина.
Малыш перестал плакать и уставился на старшего товарища. Александр снял с шеи игрушечный орденский крест на голубой ленте, надел его на шейку Алексея и пожал тому руку. Малыш заулыбался.
– Иди с бабушкой, – велел цесаревич, подтолкнув маленького товарища вперёд, – не забывай нас и приезжай обратно.
Подхватив на руки внука, княгиня попрощалась и направилась к двери.
– Каков Александр – уже сейчас видны благородство натуры и сила характера. Видно, будет великим государем, как бабушка, – шепнула она няне, идущей рядом по анфиладам дворца.
Старая грузинка лишь кивнула в ответ, но Анастасия Илларионовна не отступала:
– Ну что, Тамара Вахтанговна, мы с внуком отправляемся в Ратманово. Не бросите своего питомца в трудный час? Или хотите уехать?
– Некуда мне ехать, ваша светлость, – помолчав, ответила няня. – Я при дворе царя Ираклия выросла, меня родители девочкой ему отдали, а когда царь женился, я всех его детей вынянчила. Нина младшей была – отцовской любимицей. В России моя девочка лежит, значит, и я здесь останусь. Даст Бог здоровья, выращу её сыночка.
– Спасибо тебе, Тамара Вахтанговна, – сказала княгиня, – за царевну ты меня прости, что не признала их брака сразу, ревность глаза застила. А за мальчика я теперь жизнь отдам, здесь мы с тобой союзники.
Так в жизни светлейшей княгини Черкасской появилась цель – счастье её ненаглядного Алексея.