Алексей Венедиктов
«Нас трижды выключали, четырежды включали»
Радио я никогда не слушал, до того как пришел на «Эхо Москвы». Нет, совру: слушал. Слушал «Архипелаг ГУЛАГ», который читали по «Голосу Америки», естественно. Это был 1974-75-й год. Собственно, это и были переломные годы для моей работы на радио. В октябре 1975-го я познакомился с Сергеем Корзуном и Сергеем Бунтманом. За 15 лет до создания «Эха Москвы» при весьма трагикомических обстоятельствах.
Для тех, кто не знает: тогда была практика выводить студентов на Ленинский проспект встречать руководителей иностранных государств. Это была глубокая осень. И руководитель Вьетнама товарищ Ле Зуан, помню как сейчас, приезжал в Москву. Шел мерзкий дождь холодный. Мы, студенты, стояли вдоль всего Ленинского проспекта с вьетнамскими флажками. И, соответственно, ими должны были махать. У меня был школьный друг, с которым я 10 лет сидел за одной партой. Наверное, у всех есть такие друзья. Звали его Андреас Пападопулос. Он был сыном политэмигранта и сыном одним из руководителей компартии Греции. И мы с ним созвонились и договорились, что, когда промокнем основательно и товарищ Ле Зуан, наконец, доедет до Кремля, мы пойдем в нему домой выпивать. Он учился тогда в инязе, поэтому стоял близко к центру и своей квартире. А я, учась в педагогическом институте, стоял довольно-таки далеко, поэтому я приехал поздно. Приехал я промокший, злой, негодующий, проводив товарища Ле Зуана или встретив его, точнее. Позвонил в дверь, и мне открыл человек-гора. Человек, который головой упирался в притолоку. Впрочем, потом это оказался Сергей Корзун.
Корзун посмотрел на меня – неизвестный Корзун мне посмотрел на меня – мутным взглядом. И сказал фразу из «Бравого солдата Швейка», слегка ее переиначив: «А мы уже все выпили, товарищ». Естественно, мы друг друга не знали. А я знал, где у Андрея в квартире запрятана бутылка отличного коньяка, который его папа получил в подарок от ЦК КПСС. Поэтому, сказав неизвестному человеку «вы просто не знаете, где выпить», я прошмыгнул мимо него в квартиру. На диване раскинулось что-то совсем гусарско-кавалергардское, в усах, тихо перебиравшее струны гитары и напевавшее на французском языке всякие шансоны. Это был Сергей Бунтман, который точно уже все выпил в этой квартире.
Конец ознакомительного фрагмента.