Беседа вторая. Формула
Прошло пару недель с момента последней встречи с полосатым. Вован часто задумывался над его словами и идеями и ловил себя на мысли, что всё больше и больше соглашается с ними. Он раз за разом прокручивал в памяти его слова и не находил в них обмана и фальши. Все мысли были логичны и легко проверялись на практике. Они не требовали слепой веры и догматизма, а позволяли собственноручно подтвердить их на личном опыте. Этот процесс был не сложен и даже занимателен, и Вован охотно проверял утверждения полосатого на различных жизненных примерах.
Получалось, что человек без концепции, как пуля со смещённым центром тяжести. Любое соприкосновение с окружающей действительностью вызывает резкие смены направления его движения. Он шарахается из стороны в сторону, его швыряет по непредсказуемой траектории, он не может определить конечный пункт своего движения. Человек хватает всё, что попадается под руку, крушит всё вокруг, скачет по головам, рвёт глотки, любыми путями лезет на вершины жизни. Но достигнув этих высот, он вдруг с удивлением обнаруживает, что совершенно не понимает, а зачем ему все эти должности, звания, богатства и возможности, для чего он стольких угробил на пути к вершине, куда ему теперь всё все это девать? Вот и получается, что без концепции, без понимания конечной цели своего пути не стоит ничего делать в жизни, тем более не стоит совершать какие-то важные поступки, которые могут повлиять на других людей.
«Есть смысл в его словах, есть! Полно смысла! И проверяется всё легко, и доказывается просто. Подтверждения его слов можно видеть на каждом шагу. Прав этот полосатый, ох как прав. Что за загадочный такой мужчина? Откуда он свалился на мою голову? Зачем я ему? – вот такие вот вопросики теперь часто занимали мысли Вована и он упорно искал ответы на них».
Но вернёмся к практическим, будничным делам и заботам. В пятницу Андреич отмечал день рождения. С утра были закуплены необходимые продукты и горячительные напитки, что приводило дружный, но не очень дисциплинированный коллектив в лёгкую нетерпеливую дрожь и повышенную возбуждённость. Зная нравы своей паствы, Андреич назначил застолье на четыре часа и накрепко закрыл водку в сейф от греха подальше.
И вот назначенный час пробил. Народ в нетерпеннии столпился возле кабинета Андреича и возбуждённо гудел на разные темы. Дверь отворилась, на пороге стоял сам виновник торжества и строго смотрел на всех. Коллектив слегка приумолк в ожидании команды. И она незамедлительно последовала. Андреич смягчил свой взгляд.
– Ну, заходь, – сказал он приветливо и прижался к стене, дабы не быть затоптанным голодной и страждущей толпой.
Народ ввалился в кабинет и начал рассаживаться по скамейкам, расставленным вдоль длинного стола, который соорудили из двух старых дверей. Всё было по простому, нехитрая снедь в пластмассовых контейнерах, газировка в полторашках и много поллитровок, равномерно расположенных по всей длине импровизированного праздничного стола.
Ну, слава Богу, никого учить не надо, все бутылки были быстро открыты, все стаканы и тарелки наполнены. И понеслась пьянка-гулянка. Сначала тосты говорили степенно и вежливо, каждый хотел лизнуть начальника в известное место, но по мере выпитого ораторы всё больше сбивались на всякие скабрезности, да и от причины торжества стали сильно отдаляться. Вован больше отмалчивался и только вовремя поднимал свой стакан и чокался с теми до кого мог дотянуться.
Наконец настал тот момент, когда все говорили одновременно и никто никого не слушал. «Теперь пора, – подумал Вован». Он встал поднял свой стакан и пожелал имениннику здоровья и благополучия. Его почти не слышали в общем гвалте, только Андреич на другом конце стола поднял свой бокал и показал, что заметил. Они как бы чокнулись на расстоянии и выпили.
Приличия были соблюдены. Показывать свою верность и услужливость не было смысла. В подхалимах Вован никогда не ходил, карьеры не делал, лёгкой жизни не искал. Так что излишне уничижаться не было никакой надобности, поздравил и отваливай.
Да и вообще, в характере его не замечалось таланта просить. Да, да, это есть талант – умение просить. Ведь надо не просто попросить, но и ещё получить прошенное, а то получается полная бессмыслица и сплошная неприятная неловкость. Несколько раз в своей жизни Вован делал попытки попросить, но все они заканчивались категорическими отказами. Причём, то о чём он просил не было чем-то значительным и большим, сущая безделица, но всё равно получал отказы. От этих случаев у него осталось ощущение какой-то бесполезной, ненужной униженности, поэтому Вован давным давно прекратил эти попытки. И теперь он пребывал в состоянии постоянных бытовых затруднений и материального стеснения, но зато в полном душевном спокойствии.
Но мы отвлеклись от пьянки. Как там наши участники и болельщики поживают? А гулянка подходила к концу, по крайней мере в кабинете Андреича. Хоть и много было водки, но всё подмели подчистую. За именинником приехали родственники, поэтому он всех выгнал и позакрывал помещения. Народ требовал продолжения банкета. Коллектив разбился на кучки по интересам и громко обсуждал дальнейшие планы.
Вован ни к кому не присоединился, было уже поздно, пить не хотелось, да и денег нету. Как раз подошёл его автобус, он запрыгнул туда и поехал домой. Проходя через небольшой скверик возле своего дома, его вдруг кто-то окликнул по имени. Вован от неожиданности вздрогнул и остановился.
– Вениамин, куда же это Вы так торопитесь? – показался из кустов полосатый, – здравствуйте, здравствуйте, – и он протянул руку.
– Да я Вас совсем не заметил, – отозвался Вован и затряс руку полосатого. «Холодновата ручка, – отметил он про себя».
– Ну, довольно, довольно, – добродушно рассмеялся тот, – а то оторвёте.
Вован отпустил руку и тоже ухмыльнулся. К своему удивлению он сильно обрадовался этой встрече, хотя они и были едва знакомы. На незнакомце был всё тот же безупречный переливающийся полосками костюм, элегантный платочек в нагрудном кармане, блестящие туфли и вместительный пакет в руках.
– А что Вы тут делаете так поздно? – покосился на пакет Вован.
– Да я это…, я тут гулял, – смешно изобразил одного мультипликационного персонажа полосатый.
– Ага, гулял. Шо, выгнали? – подыграл ему Вован и оба рассмеялись.
– Я к Вам зашёл, а никого нету дома. Так я решил подождать.
– А у нас банкет был, у начальника день рождения.
– Ну, святое дело! Может продолжим? – подмигнул полосатый и искусительски раскрыл свой пакет. Там было пиво и множество пакетиков с разными солёными вкусностями.
– Водка без пива – деньги на ветер, – махнув рукой, философски заметил Вован, – пойдём ко мне? – предложил он.
– А может здесь посидим, погода отличнейшая.
– Можно и здесь, да только шляется тут по ночам всякая гопота, – честно предупредил Вован.
– Ну, я думаю мы с ними справимся. Справились же вы тогда с бугаём подполковником, – хитро прищурился полосатый.
– Вспомнили тоже, – засмущался Вован.
– Так куда присядем?
– Есть тут одно тихое местечко, – сказал Вован и они направились в дальний конец сквера. Там в кустах притаилась небольшая скамейка – любимое место отдыха местных алкашей. Но сейчас там было пусто.
Они присели и полосатый выставил всё из пакета. Хоть Вован и отужинал, а всё равно слюни потекли. И фисташки, и сушёные кальмары, и чипсы, и множество всякой солёной рыбы. Несколько запотевших и соблазнительных бутылок пива довершали картину. Красота.
– Какого пива изволите? – услужливо осведомился полосатый.
– Мне бы, уважаемый, светленького, – изображая барина, развалился на скамейке Вован.
– Сей момент, – раздался негромкий хлопок и холодная бутылка оказалась в его руке.
– Лепота, – после нескольких глотков выдохнул Вован.
– Рад стараться, – отрапортовал полосатый подобострастным голосом. И снова оба рассмеялись, – а я себе возьму тёмненького, – уже нормально добавил он.
И только успел сделать пару глотков, как кусты затрещали и перед ними оказались три молодых и здоровых мордоворота.
– Во блин, кто это тут на нашем месте? – гаркнул один из них, наверное предводитель, – а ну брысь отсюда, плесень пожилая. Не люблю запах старых козлов, а вот пиво и закусь можете оставить, это я люблю – добавил он и осклабился своей шутке.
– Вы, молодой человек, совершенно не правы, – безупречно вежливо отозвался полосатый, – мы вдвое вас старше и заслуживаем некоторого уважения и почтения, а Вы хамите и ведёте себя как жалкая, ничтожная и невоспитанная личность, – закончил он свою речь.
«Ну всё, сейчас нас станут бить, – грустно подумал Вован и был недалеко от истины».
– Я тебе щас покажу ничтожную личность, – взревел главарь, – я тебя научу пить кефир и сидеть по ночам дома, козёл ты древний, – кинулся он с этими словами на полосатого и попытался его схватить за пиджак, чтобы посильнее стукнуть.
Но неожиданно тот резко увернулся, а нападавший со стоном упал и, держась за бок, стал кататься по земле и скулить как щенок. Удара Вован не заметил. Видя такое дело, второй гопник пошёл на помощь своему приятелю и тоже попытался ударить полосатого, но и с ним приключилась та же история. И опять никаких признаков прямого физического контакта. Теперь двое утюжили газон своими тушами и наперебой верещали. Третий в ужасе попятился в кусты.
– Стоять! – спокойно приказал полосатый, – сейчас Вы заберёте своих друзей, молодой человек, и забудете дорогу к этому месту. А на досуге я бы порекомендовал вам всем троим изучить правила хорошего тона, очень полезно для здоровья. Понятно? – участливо, но строго поинтересовался он. Тот помотал башкой, не в силах выговорить ни слова и поволок своих подельников-бедолаг обратно в кусты.
– Да, красиво, – вслух сказал Вован, а про себя подумал, что это их так, наверное, учат драться в спецслужбах, – не хотел бы я оказаться против Вас на одном поле боя, – добавил он.
– О чём Вы говорите, уважаемый Вениамин, – совершенно спокойно и добродушно отозвался тот, – если мы и окажемся с Вами на одном поле боя, то будем сидеть рядышком в окопе. Я так думаю, – заключил он.
– Не вернутся ли они? – забеспокоился Вован.
– Да нет, не сейчас. По крайней мере часа два им будет чем заняться.
Они несколько минут молча сидели, хлебали пиво и хрумкали чипсы.
– Интересно, а почему эти гопники так себя ведут, почему они избрали для себя такой образ жизни, почему не переменят его? – задумался Вован, – что заставляет человека следовать каким-то одним путём? Какая такая сила ведёт его по лабиринтам жизни и может ли он сам выбирать себе дорогу? Почему у одних всё есть, и у них всё получается, за что бы они не взялись, а другие бьются головой об стену и ничего не выходит? Что это? Воспитание, среда, судьба или одна сплошная глупая случайность? От чего зависит жизнь человека? Слепая ли это фортуна или чётко прописанная кем-то предопределённость? И можно ли что-то изменить? – накидал он кучу вопросов.
– А как Вы думаете, что из себя представляет человеческая жизнь? – после некоторой паузы спросил полосатый, – возможно ли дать определение этому явлению в двух словах, а?
– Я думаю, что это цепь непредвиденных случайностей в конкретно заданном направлении, – почесав репу, выдал Вован.
– Так, так, продолжайте, – оживился полосатый и посмотрел на Вована с неподдельным интересом.
– Мне кажется, что человек живёт по чёткому, жёсткому сценарию, и движет им некая непреодолимая сила, как поток в трубе. Но в этом потоке возникают случайные завихрения, водовороты и прочие аномалии, которые швыряют человека от стенке к стенке и крутят его как попало. Но вместе с этим основное направление движения не изменяется, – закончил Вован и отхлебнул пива.
– Очень интересная мысль, – подхватил полосатый, – но при всём уважении я бы выразил её несколько иначе, так сказать математическим языком. На мой взгляд жизнь человека – это формула. Но формула эта непростая, а как бы антиформула. Обычно в формуле неизвестен ответ, а здесь наоборот. То есть, жизнь человека – это формула с неизвестными составляющими, но известным ответом. Понятно?
– Не совсем.
– Необходимо найти составляющие этой формулы так, чтобы ответ сошёлся, – полосатый отхлебнул пива, – а как Вы думаете, каков ответ у этой формулы?
– Ну, не знаю…, – замялся Вован, – может быть смерть? – осторожно предположил он.
– Совершенно верно! – охотно согласился полосатый, – смерть, она самая родимая смерть. А что же ещё может быть в ответе? Человек, двигаясь по жизни, по мере познавания окружающей его действительности и осознания своего места в ней пытается раскрыть эти составляющие для того, чтобы попытаться изменить их. Ведь, изменив некоторые составляющие этой формулы, можно скорректировать не то, чтобы сам ответ, его изменить нельзя, как Вы понимаете, а оттенок этого ответа. То есть, вместо забулдыжной смерти под забором можно попробовать устроить себе пышные похороны с торжественными речами, салютом и многочисленными наследниками огромного состояния. Согласитесь, ведь есть же разница, а?
– Да, трудно спорить, – не стал возражать Вован, – но возможно ли такое?
– Это вопрос, – озадаченно помотал головой полосатый, – Вы смотрите в самую суть проблемы, уважаемый Вениамин. Я думаю что-то изменить можно, человеку под силу внести пусть небольшие, но всё-таки хоть какие-то изменения в свою формулу. Только эта коррекция должна быть своя собственная, индивидуальная и совершенно уникальная.
– А разве нельзя придумать какую-нибудь универсальную, стандартную форму? – причмокнул Вован, обсасывая вкусную солёную рыбку.
– В том-то и дело, что не существует общих решений, – раздосадовано махнул рукой полосатый, – невозможно всех стандартизировать и привести к одному знаменателю. Вы, наверное, читали книги типа «Мой путь», или «Секрет успеха», или «Как я стал знаменитым» и тому подобную автобиографическую литературу.
– Да, было дело, – сознался Вован.
– И как Вы думаете много ли человек, прочитав эти книженции, смогли повторить путь этих политиков, бизнесменов, актёров и прочих знаменитостей? – спросил полосатый.
– Нет, немного. Думаю, что никто.
– Совершенно верно, но почему? – не унимался он.
– А может эти писаки всё наврали? – усомнился Вован в их кристальной честности.
– Ну, конечно не без этого, – охотно согласился полосатый, – но большая часть их опусов всё-таки правда. Они искренне хотели поделиться секретами своего успеха с остальными людьми. О мотивах этих желаний мы сейчас говорить не будем. Так почему же невозможно повторить чужую жизнь? – осведомился он.
– Потому что она чужая, – следуя логики полосатого, вторил ему Вован.
– Правильно! Точно! Абсолютно верно! – очень довольный этим согласием подхватил он и возбуждённо отхлебнул одним глотком добрую половину своей бутылки, – она чужая, жизнь чужая и формула чужая. Нельзя в свою формулу вставить чужие составляющие и получить такой же ответ, потому что изначальные данные у всех разные и нужно делать свои коррекции, менять свои составляющие, искать свою идеальную формулу. Свою!, – заключил полосатый.
– Но тогда получается, что нет смысла изучать историю, все написанные ранее труды, трактаты, философии и прочую литературу, потому что это ничего не даёт конкретно взятому человеку, а только сбивает его с правильного собственного пути, – озадаченно почесал репу Вован.
– Не совсем так, но в принципе Вы правы, – неопределённо ответил полосатый, – ничей чужой опыт не может дать другому человеку готовые решения и ответы, но ознакомиться с чужими мыслями и идеями будет полезным и занимательным. Что-то из их трудов подтолкнёт Вас к вашим собственным правильным действиям и поступкам. Это как вырастить какое-то растение. Нужно посадить зёрнышко в чужую мысль, как в землю, поливать его чужими идеями, как водой, питать чужими философиями, как удобрением. Но вместе с тем зёрнышко должно быть ваше собственное, уникальное и неповторимое.
– Да, каждая монета имеет две стороны, – допил Вован своё пиво.
– Совершенно с Вами согласен, – вторил ему полосатый, обгрызая рыбный скелет, – изучая чужие формулы, надо расшифровывать свою собственную. Нельзя дать себя втянуть в чужую математику, но и нельзя совсем отказываться от неё, – подытожил он.
– Осталось только найти баланс, – произнёс Вован.
– Да, верно. Самое трудное в жизни, – согласился полосатый.
Однако, за этими разговорами они не заметили, как всё выпили и съели. Вована совершенно развезло. Вот, что значит пиво после водки, ёрш он и есть ёрш. Он совершенно не помнил, как очутился дома, но проснулся он на своём диване и на тумбочке стоял пустой стакан. «Наверное воду пил перед сном, – вспомнил он совет полосатого». И голова не болела. Прямо чудеса какие-то. Вот уже лет пятнадцать Вован страдал от похмельного синдрома, а тут ничего, нормально, жить можно.
В субботу он весь день провалялся в безделье, отдыхал, а в воскресенье наладился за грибами. Было у него одно заветное место, где грибы не переводились всё лето и половину осени. Туда можно было ходить раз в три дня и собирать урожай как с плантации. Лисички, белые, моховики, подберёзовики, подосиновики, опята и другие деликатесные обитатели леса не переводились там чуть ли не круглый год. Одни сменялись другими, те третьими и так до бесконечности. Они чередовались, росли вмести и одновременно, пропадали и снова появлялись.
Эта бесконечная карусель удивляла и радовала глаз изобилием и разнообразием. Вован даже хотел написать трактат о грибах средней полосы. На этом примере можно было хорошо показать сезонность и наиболее благоприятные места произрастания тех или других видов, их предпочтения к свету, почве, влаге и прочим условиям жизни. Очень интересная, а главное полезная книженция получилась бы. Но всё было как-то недосуг.
Конец ознакомительного фрагмента.