Глава 1
Рене И. Эриксен никогда не был излишне предусмотрительным человеком. Возможно, именно поэтому на протяжении своей жизни он прошел через череду непредсказуемых поражений и побед, и если взглянуть на них в совокупности, то можно было бы подвести вполне положительный общий итог. Он сам в конечном счете объяснял это некоторой степенью врожденной удачи.
Но, несмотря на это, Рене представлял собой вдумчивую натуру и при столкновении с основополагающими детскими откровениями и противоречиями частенько искал прибежища в юбках у своей матери, что во взрослой жизни вполне естественно привело его к тому, что, бросаясь с головой в некое новое предприятие, он всегда заботился об обеспечении себе приемлемых путей отступления.
Поэтому Рене крепко задумался, когда близкий друг и однокашник Тайс Снап, директор «Банка Карребэк», тем вечером позвонил ему в офис министерства и сделал предложение, которое человек, занимающий столь высокий государственный пост, при нормальных обстоятельствах счел бы абсолютно неприемлемым.
Это случилось незадолго до того, как банковский кризис нешуточно оскалил свою уродливую морду; в те дни, когда последствия действий алчных биржевых спекулянтов и безответственной экономической политики правительства стали очевидны для всех, кто жил за счет кредитования.
Вот поэтому и позвонил Тайс Снап.
– Я боюсь, наш банк признают банкротом меньше чем через два месяца, если мы не раздобудем где-нибудь дополнительный капитал, – сказал он тогда.
– А как же мои акции? – ляпнул Рене, с учащенным сердцебиением и нахмуренным лбом представляя себе роскошную жизнь на пенсии под южными пальмами, которую ему некогда пообещали и мечты о которой теперь рушились, как карточный домик.
– Как же? Если мы срочно что-либо не предпримем, то потеряем все, что у нас имеется. К сожалению, так обстоят дела, – ответил на это Тайс Снап.
Последовавшая за этим мини-диалогом пауза была красноречивой и не оставляла возможности для возражения или абстрактного совета.
Рене на мгновение уронил голову и сделал такой глубокий вдох, что даже почувствовал боль. Что ж, таковы были обстоятельства, и исходя из них предстояло принимать решения и действовать. У него явно начиналась кишечная колика, а на лбу проступил холодный пот, но как человек, отвечавший в аналитическом отделе за помощь развивающимся странам, он привык сохранять ясность мыслей в стрессовых ситуациях.
– Дополнительный капитал, говоришь? – выдохнул он. – Что это значит? Более конкретно?
– Двести – двести пятьдесят миллионов крон на четыре-пять лет.
Пот заструился за шиворот Рене с новой силой.
– Проклятие, Тайс! Да это пятьдесят миллионов в год!
– Ну да, я понимаю, это действительно жутко. На протяжении четырех недель мы делали все для того, чтобы разработать чрезвычайный план действий, однако наши клиенты недостаточно надежны. В течение двух последних лет мы чересчур поспешно предоставляли кредиты, не соблюдая должных мер безопасности; мы это поняли теперь, когда рынок жилья вот-вот обрушится.
– Черт возьми, приятель, тогда нам надо действовать поживее. Мы можем хотя бы вызволить наши персональные активы?
– Рене, я боюсь, уже слишком поздно. Курс резко упал сегодня с утра, вся торговля акциями временно приостановлена.
– Вот как… – Рене сам услышал, насколько холодным вдруг стал его голос. – И что же ты хочешь, чтобы я с этим сделал? Потому что ты ведь позвонил мне не только сообщить о том, что просвистел мое имущество, правда? Я знаю тебя, Тайс. Сколько же тебе самому удалось выручить?
Голос его старого друга звучал обиженно, но ясно.
– Нисколько, Рене, абсолютно нисколько, я клянусь. Объявились аудиторы. Отнюдь не все аудиторские конторы выступают с оригинальными решениями, когда возникают ситуации, подобные этой. Нет, я звоню, потому что мне кажется, что я нашел выход и что этот выход будет весьма прибыльным – в том числе и для тебя, мой друг.
С этого и началась их афера. С тех пор минуло уже несколько месяцев, и все прекрасно работало ровно до того момента минуту назад, когда перед ним возник наиболее опытный сотрудник секретариата Вильям Старк, размахивая какой-то бумажкой.
– Так, значит, Старк, – сказал Рене, – ты утверждаешь, что получил некое бессмысленное сообщение от Луиса Фона, а затем безуспешно пытался связаться с ним? Но ты ведь прекрасно знаешь, как и я, что Камерун находится довольно далеко и связь, как правило, там не очень хорошая; так, может, проблема всего лишь в этом?
К сожалению, Старка это не убедило, и в одну секунду в действительность Рене ворвался сигнал о потенциально предстоящем хаосе.
Уполномоченный Старк поджал и без того почти невидимые губы, превратившиеся теперь в тонкую нить.
– Ха, каким же образом можно знать наверняка? – Он задумчиво поглядел в пол, так что его рыжая челка полностью закрыла глаза. – Единственное, что мне известно, так это то, что я получил сообщение вчера, одновременно с твоим возвращением из Камеруна. И с тех пор никто не видел Луиса Фона. Никто.
– Гм… Все-таки ты считаешь, что он не может все еще находиться где-нибудь в дебрях Джа, где уровень мобильной связи стремится к нулю? – Рене вырос над поверхностью стола. – Дай-ка я взгляну на эту эсэмэску.
Он пытался успокоить дрожь в руках, когда Старк протянул ему листик.
Сообщение гласило:
«Cfqqugthondae(s+1)la(i+1)ddddddvdlogdmdntdja»
Рене тыльной стороной ладони вытер влагу, предательски выступившую на лбу. Слава богу, то, что там было написано, оказалось полной неразберихой.
– Ну, выглядит действительно странно, Старк, тут ты прав. Но стоит ли нам придавать этому какое-то особое значение? Мобильник, наверное, лежал у Луиса Фона в кармане, и кнопки нажимались сами по себе, – прокомментировал он, положив записку на стол. – Я попрошу кого-нибудь посмотреть на эту галиматью, но могу сказать, что мы с Мбомо Цием связывались с Луисом Фоном в Сомоломо в тот же день, когда поехали в Яунде, и все было как обычно. Он, кажется, собирал вещи для очередной экспедиции. С немцами, что ли…
Вильям Старк бросил на него взгляд своих темных глаз и покачал головой.
– Ты говоришь, я не должен придавать этому особого значения; но взгляни на записку еще раз. Думаешь, это случайность, что сообщение заканчивается словом «Dja»? Неужели ты действительно считаешь, что это могло напечататься случайным нажатием клавиш в кармане? Мне так не кажется. Нет, я думаю, что Луис Фон хотел мне что-то сказать и что с ним могло случиться нечто серьезное.
Рене сжал губы. На любой министерской должности жизненно необходимо умение не отклонять сразу даже самую безумную гипотезу, и он уже усвоил этот опыт, поэтому не стал спорить.
– Ну да, действительно, странно это все… – Он потянулся за своим «Сони Эрикссоном», лежавшим сзади на подоконнике. – Говоришь, там есть слово «Dja»? – Бросив взгляд на телефонную клавиатуру, кивнул. – Ну, вполне могло напечататься случайно. Смотри сам! D, J и A – все они являются первыми буквами на своих кнопках. Нажми последовательно по одному разу на цифры «три», «пять» и «два» – вот и получится «dja»; и они запросто могли нажаться в кармане совершенно случайно, хоть и сложно в это поверить. Ну да, конечно, это странно… Я думаю, нам просто стоит подождать пару дней – может, Луис за это время объявится. А я за это время свяжусь с Мбомо.
Рене внимательно проследил за тем, как Вильям Старк вышел из кабинета, пока дверь за ним не захлопнулась, и вновь вытер лоб. Так, значит, на обратной дороге в столицу Мбомо сидел в «Лендровере» и ковырялся в телефоне Луиса Фона…
Ну и идиот, будь он проклят!
Сжав кулаки, Рене покачал головой. С одной стороны, получалось, что Мбомо совершенно инфантилен, раз ему пришло в голову украсть телефон у трупа Луиса Фона; с другой, он не признался в этом, когда Рене поинтересовался у него, что это за аппарат, с которым он тогда возился. И какого черта этот придурок Мбомо не удосужился проверить, нет ли там неотправленных эсэмэсок? Если он стащил его с трупа, какого лешего он автоматически не извлек батарейку или не сбросил настройки? Где еще найдется дебил, который станет тырить у человека, которого только что собственноручно пришил?
Рене снова покачал головой. Мбомо дурак, но сейчас проблема заключалась не в нем, а в Вильяме Старке, и, честно говоря, так было с самого начала. Разве он не сформулировал изначально эту проблему для себя самого и для Тайса Снапа?
Дьявол! Никто не обладал такой остротой глаза, как Вильям Старк, при изучении соглашений и бюджетных смет департамента, и никто, кроме него, не занимался так ревностно оценкой проектов министерства. Так что если кто и был способен уличить их в присвоении себе средств из фондов иностранной помощи, то это был Вильям Старк.
Глубоко вздохнув, Рене принялся размышлять над шагом, который следовало предпринять. Вариантов было не так уж много.
«Если когда-нибудь возникнут какие-либо проблемы в связи с этим делом, – сказал тогда Тайс Снап, – звони нам, причем как можно быстрее». Именно так он и собирался теперь поступить.