Рассказ о двух странных днях
Хотите – верьте, хотите – нет! Начинаю вспоминать всё по порядку – и сама себе с трудом верю! Уж слишком не вписывается это неординарное событие в налаженную размеренную жизнь! Тем не менее, постараюсь поподробнее передать, как это было на самом деле, – как всё происходило. А там уж сами решайте, верить или не верить. Если говорить начистоту, – я бы не поверила, доведись мне такое услышать! Но, поскольку, в данном случае я сама являюсь непосредственным участником происходящих событий, то излагать буду только факты. Да. Хотя совершенно невероятные, но только факты!
В тот день мне надо было съездить по делам в отдалённый район города. День был хоть и летний, тёплый, но погода была очень противная! Практически весь день с самого утра моросил нудный дождь: то сеял, как сквозь реденькое сито, то усиливался, да при этом ещё налетали, чуть не сбивая с ног, – даже какие-то дикие и совершенно не летние, – резкие порывы ветра. А то вдруг на пять минут выглядывало солнышко – и сразу становилось жарко, душно, и казалось, что ты не по улице идёшь, а находишься в тропическом стеклянном аквариуме! И ещё более противным всё было оттого, что утром, выходя из дома в такую непогоду, пришлось одеться несообразно этой влажной жаре. Хоть и известно давно, что у природы нет плохой погоды, но в этот день!.. Короче говоря – какая-то раздражающая была погода!
Спросите: а какой леший понёс меня в такой день на другой конец города, – туда, где прежде даже ни разу и не бывала? Отвечаю честно: ехать в одну фискально-бюрократическую организацию мне надо было уже давно, но всё находились какие-то более срочные дела – вот и дотянула до того, что откладывать дальше стало просто невозможно! Вот и пришлось ехать, уже не выбирая для дальней поездки более подходящий денёк.
Хоть и намучилась я изрядно, но съездила не напрасно! С большим трудом, но всё-таки все дела удалось завершить за один заезд. Что тоже можно было отнести к везению, так как не всегда удаётся обернуться там за один день! И вот, наконец, позади выматывающие очереди и бесконечные хождения по разным кабинетам! Многим из вас, наверное, знакома такая ситуация, когда, вроде бы, несложный вопрос превращается в сложную проблему; а вернее сказать, – просто никому не хочется вникать в наш вопрос и хоть что-то для нас сделать, вот и отфутболивают нас из кабинета в кабинет с вежливыми напутствиями. И опять очередь, и опять ждешь, и опять выходишь ни с чем, а время уже приближается к обеду, и вся очередь уже на нервах – успеем или нет попасть в заветный кабинет до закрытия, или ещё и весь обеденный перерыв придется томиться здесь же, под дверью?
Настроение у всех очередников становится уже совершенно взрывоопасным, брось спичку – вспыхнет! А ещё противно становится оттого, что все мы, – честные налогоплательщики, – здесь всего лишь надоедливые просители, так сказать, бедные родственники! А те, которые вальяжно заседают в кабинетах огромного четырехэтажного здания, которые существуют и жируют за счёт бюджетных средств (читай – на наши деньги), – те весьма натурально изображают из себя нечто значительное, незаменимое и очень занятое: там каждая полу-бумажная сосиска строит из себя копчёную колбасу!
Ну ладно. Как бы то ни было, наконец-то, я выбралась из чиновничьих лабиринтов: правда, совершенно измотанная и опустошенная, хотя с легким удовлетворением в душе от успешно сделанного дела, но, тем не менее, очень уставшая! Вышла я на широкое крыльцо, вздохнула с облегчением и решила не рваться сразу на транспорт, а немного дать себе отдохнуть, – просто расслабиться на полчасика. Ну, неужели я не заслужила полчасика для себя? Думаю, что заслужила, тем более что никому от этого хуже не станет, а я немного приду в себя после стольких напряжённых и нервомотных часов, проведённых в стенах этого уважаемого заведения.
Бесцельно бродить по улице не хотелось, и, честно говоря, сил на это не было. Да и погода, в общем-то, не располагала к неспешной прогулке. И, кроме того, район этот был мне незнаком, поэтому я решила устроить себе самый простенький перерыв – а куплю-ка я себе какую-нибудь интересную мороженку (заработала!), сяду где-нибудь культурненько на скамеечку и, не торопясь, оприходую её, наслаждаясь покоем! Потом вздобырённые нервы – то есть, все те, которые сейчас стоят дыбом, – улягутся и я, вся такая успокоенная и умиротворённая, неспешно отправлюсь в обратный путь.
Сказано – сделано! Только вот мороженку-то я быстро купила, а подходящей скамеечки всё никак не находилось. На автобусной остановке не сядешь – уж слишком загажено; заглянула в один двор, в другой, в надежде увидеть хотя бы лавочку у подъезда, – и тоже ничего. Везде тихий ужас – если на улицах, худо-бедно, но всё-таки убирают, да и за наружными фасадами домов хоть как-то следят, то во дворах что творится, – приличными словами не высказать! Повезло мне только в третьем дворике – маленькую детскую площадку, состоящую из песочницы и сломанной карусельки, обрамляли с трех сторон три длинных лавочки (надо же, как-то уцелели!). Хоть и тут было не особенно чисто – видно, вечером здесь хорошо посидела развесёлая компания, – но, по крайней мере, было тихо, и мне никто не мешал.
Из-за неважнецкой погоды детишки не гуляли, и даже всезнающие и всевидящие старухи не сидели, – словом, местечко нашлось спокойное, даже с претензией на некоторый уют, и сравнительно уединённое. Для полного моего счастья даже в выпадении осадков тоже образовался небольшой перерыв, а поскольку все скамеечки находились посреди двора, то солнышко и ветерок быстренько слегка их подсушили. Лето ведь всё-таки!
Я с удовольствием устроилась на одной из лавочек, в тени большого тополя, и с наслаждением принялась за мороженое. Посмаковала, понаслаждалась, доела и стала взглядом искать какую-нибудь урну, куда бы можно было обертку от мороженого выбросить. Ближайшая урна обнаружилась у самой дальней от меня лавочки. М-да, отсюда не добросить… Ничего не поделаешь, пришлось встать и пойти туда через всю детскую площадку.
Подошла и, чтобы уж точно не промазать скомканным из обертки шариком, чуть наклонилась вперед. И сразу же увидела между урной и ножкой скамейки какой-то блестящий серебристый предмет: на первый взгляд показалось, что это небольшой портсигар, – ещё мелькнула мгновенная мысль – надо же, а я думала, что портсигары это уже давно отживший пережиток прошлого века и что ими уже давно никто не пользуется. Но, взглянув повнимательнее, поняла, что нет, это не портсигар, это что-то совсем другое! Заинтересованно присмотрелась, осторожно протянула руку и аккуратненько подняла эту штучку.
Я даже затрудняюсь сказать, что это такое было, – отчасти это напоминало несколько странноватый небольшой, размером с детскую ладонь, плеер, или какое-то необычное радио, потому что на двух тоненьких проводках болтались с двух сторон этой штучки крошечные наушники, которые вставляются в уши; отчасти это напоминало доисторический радиоприемник, потому что на верхней поверхности серебристой коробочки находилось под стеклом небольшое продолговатое окошечко с несколькими буквами: Л-Ж-П, – ну, примерно, так как на шкале в ламповых радиоприемниках были указаны названия городов – Москва, Рига, Лондон, Париж и так далее. Рядом с окошечком располагалась небольшая, аккуратненькая, вращающаяся «ручка настройки», как я её про себя назвала, похожая на толстенькую ребристую монетку. При вращении ручки по окошечку перемещалась вертикальная полоса, такая, какой как при настройке приемника ловишь какую-нибудь радиостанцию. И рядом, чуть повыше – крошечный переключатель с понятными обозначениями «Вкл» и «Выкл».
Видно было, что эта вещица пролежала здесь со вчерашнего дня, потому что вся сверкающая поверхность была густо усеяна каплями дождя и влажными песчинками. Вокруг никого не было, стало быть, – возвращать мою находку было некому, и спросить о ней тоже некого, поэтому я со спокойной душой решила взять этот «портсигар», как я про себя эту штучку назвала, не подобрав другого слова, себе – сейчас возьму, а дома разберусь, не торопясь, что к чему. Почему-то уж очень интересно стало! А, может, и не окажется тут ничего интересного – может, это какой-нибудь обычный вольтметр, или амперметр, или какой-нибудь еще …метр, но выглядит красиво, ничего не скажешь!
Словом, я осторожно завернула свою находку в полиэтиленовый пакетик и пошла в сторону троллейбусной остановки; отдохнула немного, – пора и честь знать, дома другие дела ждут, которые тоже нужно делать!
Как обычно непогоду, в дождь или снегопад, где-то на моём пути случилось какое-то отключение электроэнергии, поэтому ехала я долго и со многими пересадками. Совершенно измучилась я от такой дороги! К своей остановке я подъезжала уже уставшая, как не знаю что, да ещё по дороге домой зашла в магазин за продуктами, а дома сразу включилась в домашние дела, так что про «портсигар» совершенно забыла. Вспомнила я о нём только перед сном, когда все мои домашние уже сладко спали, и я сама тоже уже собиралась ложиться.
Вспомнив про находку, я вытащила из сумки свёрток с непонятной коробочкой внутри. Ещё раз внимательно со всех сторон осмотрела, но опять не смогла догадаться, что это за приспособление. Но интерес к находке не пропадал – что же это, все-таки, такое? Ладно, завтра разберусь как-нибудь! Ну а если сама не разберусь, – спрошу у соседа, он всякую технику знает, как свои пять пальцев. А сейчас в первую очередь надо бы помыть эту штуковину! Но как? С детства ведь все знаем, что электроприборы нельзя совать в воду и под воду. А мне почему-то показалось, что это именно электроприбор. Ладно, нельзя так нельзя! Я взяла одеколон, поскольку больше ничего спиртосодержащего в доме не нашлось, обильно смочила ватку и начала тщательно обрабатывать всю поверхность симпатичной коробочки.
Кстати, на коробочку эта штука походила только по форме, потому что здесь не было видно соединения верха и низа, никаких швов, никаких винтиков-шурупчиков, никаких скобочек – вещица выглядела совершенно цельнолитой. Когда оттерла небольшое загрязнение с нижней стороны «портсигара», то в самом уголке обнаружила какое-то непонятное обозначение, мелко, но отчетливо, выдавленное в металле корпуса: «МУ – 2012». Не знаю, из чего данный предмет был изготовлен, но по виду этот материал напоминал или начищенное серебро, или новенький, без единой царапинки, сверкающий алюминий. И что это были за буквы-цифры, тоже оставалось совершенно неясным. Примерно догадывалась, что «2012» – это, по-видимому, означает год, а вот что такое» Му» – нет, не знаю! Раньше на изделиях писали «ТУ», то есть – технические условия, а «МУ» – даже не знаю, к чему можно пристроить.
Ну ладно, начистила сей «портсигар», протёрла со всех сторон и отложила до утра на тумбочку. Сейчас все-таки надо лечь поспать, а уж завтра дальше буду разбираться и размышлять – что это такое и с чем его едят. Всё. Я легла и выключила свет. Правда, мешал сильный запах одеколона, поэтому пришлось ещё раз встать, чтобы пошире открыть окно. Ну, вот теперь уж точно на сегодня все – наконец-то позади такой насыщенный день…
Утром проснулась с небольшой головной болью. В комнате ещё ощущался легкий аромат одеколона, и в этом я усмотрела причину своего недомогания. Ну, да ладно, пройдет! Но всё-таки некоторый дискомфорт мешал, и я приняла таблетку цитрамона. Пока возилась с таблеткой, да ходила на кухню за водичкой, чтобы таблетку запить – смотрю, на мою вчерашнюю находку очень уютно улеглась кошка, наша рыженькая Жулька, и уснула с таким наслаждением, что рука не поднялась согнать ее оттуда. Пускай поспит, пока что она ничему не мешает!
Проводочки с крошечными наушниками свисали с тумбочки, я аккуратненько вставила их в уши, тихонечко просунула палец под тепленькое кошачье брюшко и нажала» Вкл». Потом так же тихонько начала одним пальцем поворачивать ручку настройки. Кошка лежала так, что шкала с буквами «Л» – «Ж» – «П» была видна мне почти полностью. Ручка вращалась совершенно легко, без малейшего усилия. Так, стоп! На букве «Л» раздался какой-то ровный неясный шум, скорее даже и не шум, а некий шипящий фон. Теперь стрелка медленно подвигается к букве «Ж», и я слышу совершенно отчетливо:
– М-р-р-р… Мяса хочу. М-р-р-р… мяу-мя-я-а-аса хочу…
Я сначала подумала, что поймала какую-то станцию и услышала идущую на тех волнах передачу. Вслушиваюсь дальше, – опять этот текст повторяется! И тут вдруг я замечаю в упор смотрящие на меня, широко распахнутые, Жулькины глаза, и я понимаю, что это не радио говорит, это Жулька ко мне обращается, это я кошкины мысли слышу! У меня прямо мороз пошел по коже! От этой догадки мне как-то не по себе стало, даже чуток «поплохело».
Я немного перевела дух и спрашиваю:
– Жулька, ты меня понимаешь?
И в ответ – не поверите! – идет чёткое:
– Понимя-а-у, понимя-а-у…
Я – человек, далекий от фантастики, совершенно адекватный и абсолютно трезвомыслящий! Сумасшедших родственников не имею и сама в психушке не лежала! И как же тогда всё это прикажете понимать? Может, нанюхалась одеколона и получаю теперь такие вот неожиданные токсикоманские последствия? Так, стоп, пока не будем паниковать: для начала надо выйти на улицу, проветрить мозги и успокоиться!
Поуговаривала я сама себя таким образом, оделась и вышла из дома. Выйти – то я вышла, только вот успокоиться не получилось! Слушайте, что было дальше! На улице многие ходят сейчас с наушниками, слушая на ходу музыку, или какие-нибудь передачи, так что этим никого не удивишь. Вот и я так же сделала: «портсигар» опустила в нагрудный кармашек летней курточки, а наушники – в ушах. Ну, идёт человек и наслаждается себе любимыми мелодиями, что тут особенного? Правильно, ничего, да вот только «мелодии» у меня были совершенно другие. Да такие – что ни в сказке сказать, ни пером описать!!!
Обычно когда отправляешься куда-то с определенной целью, то и идешь только в нужном направлении, а сейчас – мне было совершенно всё равно, куда пойти. Вышла я из подъезда и направилась, куда глаза глядят! А глядели они в тот момент на небольшую уютную пешеходную аллею, почему-то сейчас совершенно пустую.
Пошла я по этой аллее, размышляя о зигзагах судьбы, и вдруг – слышу в наушниках какой-то странный небольшой шумок, похожий на сильное быстрое дыхание. Примерно так дышишь, когда подбегаешь к отходящему автобусу и успеваешь заскочить в него, в последнюю секунду хлопаешься на свободное место (если оно, конечно, есть) и сидишь, сдерживаешь сбивающееся дыхание, изображаешь полнейшее спокойствие и не показываешь вида, что сердце выскакивает из горла и ты натуральным образом сидишь задыхаешься. Вот, примерно, что-то такое я вдруг и услышала. «Дыхательный» шум нарастал. Не успев понять на самом деле, что это такое, я увидела рядом с собой какую-то ободранную клочковатую собаку, бегущую размашистым деловым шагом в том же направлении, куда двигалась и я. И не только увидела, но и услышала!
А услышала я вот что – за дословность не ручаюсь, но смысл такой:
– Как хочется есть! Кобели сильные, отобрали кость, а мне на два дня хватило бы. Побегу к столовой, может, дадут какие объедки. Как есть хочется! Щенят кормить надо, все меня ждут. Как есть хочется!
Я просто обомлела и даже остановилась, а собака озабоченной походкой потрусила дальше, мимо меня. Я сообразила, – а ведь действительно, через сто метров отсюда находится столовая, возле которой всегда очень аппетитно пахнет. Ну и дела! Оказывается, одеколон-то тут совсем ни при чем: это я мысли кошки дома слышала, а теперь вот собаку голодную подслушала. Вот тебе и «портсигар»! Ай, да «портсигар»!
И тут же в голову мне пришла совершенно отчетливая мысль, – правильнее даже будет сказать не «пришла» мысль, потому что ни о чём таком я никогда раньше не думала, – а мне её аккуратно поместили в голову. Примерно так, как мы высаживаем по весне во влажную, рыхлую, подготовленную плодородную почву нежный росточек с тоненькими корешками, – делаем небольшое углубление и осторожно, чтобы не повредить ни единого корешка, помещаем туда маленькое, еще неокрепшее, слабое растение. Оно пока еще не может самостоятельно противостоять всем жизненным невзгодам, поэтому мы холим и лелеем его до той поры, – пока растение не окрепнет, пока оно нуждается в нашей защите и помощи.
Конец ознакомительного фрагмента.