Глава 4
Сява рвал и метал – Пал Саныч фраернулся. Утоп в болоте на сухом асфальте! Кто ж его, придурка, просил лезть к какому-то дебилу? Сява мысленно матерясь, продолжал напряжённо соображать, что делать и как спасать положение.
Несколько минут назад ему позвонили кенты по крытке и сообщили, что его босс торчит посреди скоростной автомагистрали и что-то маракует возле труповозки.
Сява немедленно послал братву разобраться, что и как. Ни труповозки, ни босса на трассе не оказалось. Мобильник начальника что-то пропиликал мелодией вызова, да заткнулся на полугамме, или полуноте, Сява в этом рубил плоховато. Он позвонил Лёне и сказал, что все дела Вадима Палыча отменяются.
– А я с кем разговариваю? – поинтересовался научный хлыщ.
– С автоответчиком! – рявкнул Сява и отрубил мобильный.
Сява позвонил в ментуру.
– Заяву катать будешь? – ответили ему.
– В падлу, полковник, сам понимаешь, – Сява прижал руку к груди, как будто собеседник мог его видеть.
– И то верно, похищение человека – непосильный геморрой! – согласился полковник. Тут же он расспросил об обстоятельствах дела.
– Откуда шла труповозка?
– Я б знал, начальник!
– Ясно. Ни номера, ни владельца…
– Слушай полковник, забашляем по-царски! Найди Палыча, живого или мёртвого!
– Лучше, как понял, первый вариант…
– Подгоню пять… – Сява вздёрнул кверху растопыренную пятерню. – Не, десять висяков за мной!
– Не жаль братву?
– Ничего личного, полковник…
– Ничего лишнего? Ну-ну.
– Пусть будет, как скажешь.
– Что выяснили твои люди? – полковник поморщился так, что это почувствовал собеседник.
– Мои люди только поцеловали грязный асфальт! – разозлился Сява.
– Всё ясно. Жди ответа через…
– Годика два?
– Часика через два! – полковник отключил связь. Он тотчас позвонил в патрульно-постовую службу. Полковнику отзвонились через полчаса.
– Николаич! Труповозка ехала от мединститута к общегородской свалке. Водитель пьяный в дупель, вывалился на дорогу. Потеряшка захватил его под мышки, пытался привести в чувство. Зачем? Хрен его знает, может, знакомый какой.
Полковник слушал молча. Он знал привычку коллеги, задавать вопросы самому себе и тотчас отвечать на них.
– Потом, видно, устал и зачем-то полез в салон «буханки». Там его отключили ударом по затылку. В принципе, всё.
– Так и где этот потеряшка?
– Как где? В обезьяннике! Ни хрена не помнит: кто такой, и что с ним приключилось.
– А где водила?
– В вытрезвителе, где ещё?!
– Машина?
– На штраф-стоянке.
– Должен буду, Михалыч!
– Побулькаем!
Полковник удивился: как быстро всё разрешилось. Он приказал ребятам из дежурки привезти в кабинет Вадима Павловича Межуева. От пьяного водителя ничего путного не ожидалось, а вот, машину посмотреть стоило. Что же там такое везли ценного, от чего бьют по черепушке?
Через полчаса в кабинет полковника ввели пострадавшего. Молодой человек был одет по последним гламурным стандартам. Только перевязанная голова указывала на то, что Межуев действительно пострадал.
Говорил он связно и вполне понятно. Впечатления человека невменяемого не производил. Полковник пригнул голову к столу, как гончая, почуявшая верхний след.
– Вадим Павлович! Это как понимать? Вы останавливаетесь перед какой-то полуразбитой «буханкой», зачем-то оказываете помощь пьяному вдрызг водителю, более того, влезаете в салон! Что вы там позабыли?
Палыч вздрогнул.
– И ещё интереснейший момент – как это к вам чудесным образом возвращается память? И где она шлялась до приезда сюда?
Полковник молча, взял карандаш и принялся точить его армейским штык-ножом от автомата Калашникова. Рубящее лезвие скребнуло по хрупкому карандашу, отломав кончик. Милиционер не поведя бровью, продолжил размеренные движения.
Вадим Павлович онемел. Отвечать ни на один вопрос он не собирался. В то же время понимал, отмолчаться не получится. Требовать адвоката до официального допроса – удел лохов.
Полковник продолжал рушить карандаш. Отломки по полсантиметра, ровнёхонькие, как бритвой срезанные, отлетали на краешек стола.
Полковник подбросил нож в воздухе, перехватил его ладонью. После нехитрой манипуляции, он заточил карандаш размеренными короткими движениями. Без шума и перхоти, что называется.
– Я вас слушаю, – сказал полковник, глядя сквозь пострадавшего.
– В качестве кого я должен отвечать вопросы?
Полковник развёл руками. Мол, понимай, как хочешь.
– Могу я воздержаться от ответов?
– Надо ли напоминать, что в наших кабинетах задают вопросы хозяева?
– Пожалуй, мне нужен адвокат.
– Ох, кому он только не нужен!
– Как? И вам?
– И мне, – полковник тяжело вздохнул, потянулся к кнопке на столе.
– Я отвечу! – Межуев вскочил на ноги. В камеру ему совсем не хотелось. Пока сидел в обезьяннике, многое додумал. Ствол, скорее всего, прихватил кто-то из братвы, у ментов ничего нет. Водила, скорее всего, умер. Сгорел от водки. Так что у ментов ничего нет. А куражится Полкан так, для острастки, чтоб лицо не потерять.
– Слушаю с почтением.
– С почтением отвечаю! – заметив, что никто не одёргивает его, Межуев прошёлся по кабинету. – Машина преградила мне дорогу. Водителю я хотел врезать по рогам, но не успел. Он вытряхнулся из кабины и упал на дорогу.
Полковник ничем не выражал своего отношения к словам Межуева. Он продолжал разглядывать остро заточенный кончик карандаша, как будто шлифовал грифель взглядом.
– Я влез в салон, чтобы посмотреть: нет ли там каких сотоварищей пьяного шофёра. Может, отвезут его до дома. Или что? – Межуев пожал плечами.
Полковник никак не реагировал.
– А потом я получил по затылку. Отключился. Очнулся в отделении милиции.
– Почему не отвечал на вопросы?
– Я уже пояснил вам! – Межуев вздёрнул подбородок.
– Извини, не расслышал.
– Я не понимал, в качестве кого вы меня допрашиваете. Когда сообразил, что это не допрос, начал говорить.
– Складно излагаете. Только беда, не на тот вопрос! Почему вы имитировали потерю памяти?
– Я ничего не имитировал. Действительно, мозги набекрень. Даже сейчас не могу вспомнить, куда ехал и зачем.
– В какой момент вас ударили по голове?
– Как только пригнулся, чтобы влезть внутрь машины.
– Механизм травмы подтверждает вашу версию, – полковник пожевал губами.
– Я свободен?
– Как и все граждане Российской федерации!
– Не шутите, полковник?
– Иди, дорогой, иди! – милиционер жестом подтолкнул Межуева к выходу.
Вадим Павлович, едва сдерживаясь, чтобы не выскочить из кабинета, прошагал до двери. Он обернулся. Полковник сидел, прикрыв веки. Вызывать наряд он явно не собирался.
– А как же… – Вадим хлопнул себя по карманам, – …пропуск?
– Зачем? Вы не свидетель, не пострадавший…
– И не задержанный?
– Тем паче! Скажешь: «Чаю зашёл попить!»
Вадим Павлович улыбнулся. Проходя мимо окошка дежурной части, он намеревался воспользоваться советом полковника, но никто не обратил на него внимания. Сержанты резались в нарды, густо дымя папиросами.
Межуев вышел на крыльцо, посмотрел на припаркованные автомобили. За исключением задрипанных служебных «уазиков» отечественных машин у отделения милиции не было.
– Сява! Ты где пропал? – спросил вместо приветствия Межуев, позвонив начальнику охраны.
– Это я пропал?! Палыч, я всю мусарню на ноги поднял, все морги объехал, сделки поотменял!
– Да ты с ума сбрендил! Какие сделки отменил? Как мог?
– Да что, – вдруг смутился Сява, – ботанику отказал. Временно!
– Ты что, похоронил меня? – без усмешки спросил Межуев.
– Я ж говорю, временно! Ну, сказал, что у нас есть некоторые сомнения…
– Сява! Ты понял, что сказал?
– Культурно, как полагается, – пояснил Сява. Он как-то слышал, что Межуев сам так говорил по телефону.
– Эх, Сява! Это и называется культурный отказ.
– Ну, уж, разрулишь сам. Я не при делах. Ботаник домогался несколько раз, достал уже! Я и сказал, мол, подумаем ещё. Кстати, ты где сейчас? На каком свете?
– На этом, – сказал Межуев, заходя за угол здания милиции, – присылай тачку к… – он прочёл название улицы и номер дома.
Сява кружил на машине рядом с вотчиной полковника, чтобы быть в курсе поиска пропавшего босса. Через пару минут, едва не задев Межуева, проехал джип, пробороздив клумбу. Выдернутый из земли кирпич упал на асфальт, сбросив с себя комок утоптанной глины. Межуев молча уставился под ноги.
– Палыч! Садись, подвезу! – выкрикнул водитель Сявы из приоткрытой дверцы.
Межуев уселся на заднее сиденье. Первым делом он намеревался устроить грандиозный разнос, но Сява деловитым тоном сбил запал босса.
– Тачка на штрафстоянке, там же и труповозка. Шофёр в трезвяке загорает. Хотел бы я знать, какого хрена тебе понадобилось в машине?
– Вы сговорились?
– С кем?
– С полковником.
– Если может договориться бегемот с крокодилом, то да! – Сява откинулся на спинку кресла и заржал в голос.
– В труповозке, между прочим, стояли контейнеры для хранения органов для трансплантации! Я попытался открыть ближайший, но получил по башке.
– Шустрее! – прикрикнул Сява, пихнув водителя в плечо. – Ща прикатим на штраф-стоянку и позырим, если менты не ошмонали тачку.
У входных ворот их встретил голый по пояс мужик с татуировкой на груди. Тёмно-зелёный до синевы кентавр целился из лука в подбородок хозяина заточенной стрелой. Бурная рыжая растительность придавала картине реальности.
– Сява! Гадом буду, век воли не видать, никого к «буханке» не подпускал!
– Хорёк! Менты были?
– Пригнал один. Сержант, задроченный какой-то. Видать, с похмелья. Внутрь не лазил, сдал машину, взял расписку и укатил на эвакуаторе.
– Тачку опечатали?
– Нормально всё, начальник! – сторож оскалился щербатыми зубами.
– Полкан был? – спросил Сява.
– Давайте пошустрее, а то накаркаешь, Сява! Мне срок тащить за чужие дела ни к чему.
– Шугаешься?
– У кого нынче рыло не в пуху, – пробормотал Хорёк. Похоже, он решил встать на путь исправления.
Мужчины подошли к машине. Рыжий охранник достал шпильку из кармана трико, поколдовал над пломбой. Не успел Межуев разглядеть, что он там делает, как Хорёк дёрнул за ручку. Дверца, скрипнув, отворилась.
Межуев остался у машины. Влезать внутрь почему-то не хотелось. Он посмотрел на свои носки, белые полоски на сталисто-сером слились с общим фоном, а что до золотистой тонкой ниточки, так, не зная о ней, ни за что не различишь.
– Палыч! – выкрикнул изнутри салона Сява. – Какие они из себя, эти контейнеры?
– Зелёные ящики такие, типа посылочных.
– Нема таких, начальник! – весело доложил Хорёк. Плечи его расправились, словно сбросил груз висящего срока.
Межуев сунул голову внутрь. Возле запыленной скамейки, действительно, никаких контейнеров не было!
– Ладно, закрывайте жмуровоз!
Рыжий охранник возился с замком немного дольше – ломать не строить!
– Вот что, Сява, я ствол на дороге оставил, – сказал Межуев. – По ходу, братва прибрала. Был такой тип, лысый и усатый. Их водила. Только он и мог зацепить.
– В кепке?
– Лысый, говорю!
– Не грейся так! Я знаю, кто это. Отыщем ствол, всё нормально.
– Начальник! Тачку забирать будешь?
– Ты с кем сейчас говорил, Хорёк?
– Заплатить придётся, – рыжий почесал затылок, – я бы ничё, да квиток уже оформлен ментами.
– Сколько?
– Семь косарей за час.
Палыч не стал торговаться. Благо, денег у него менты не выгребли. Как хорошо быть трезвым, подумал он, глядя на синее небо.
– Завтра доложишь! – сказал Межуев начальнику охраны, после чего сел в свою машину и уехал.
– Он что, всегда такой запаренный? – спросил сторож.
– Хорёк! Давно запретки не видал?
Хорёк сконфуженно опустил плечи. Кто просил лезть не в свои дела? Сява похлопал его по плечу и, прощаясь, окончательно испортил настроение, пообещав в скором времени найти братану путёвую работёнку.