Глава 11
Наталья проснулась задолго до ненавистного звонка будильника. Вспомнила совет бабушки: «Если сон худой привидится, проведи рукой по волосу: отпадёт и не сбудется»! Наталья провела рукой по голове, тотчас вскочила в кровати. Что, что случилось за ночь? Кто, кто подсунул ей парик? Волосы были густыми, как ондатровая шкура, но мягкими как соболиный мех. Наталья нарочито быстро прошла мимо зеркала, чтоб не упасть в обморок. Подёргала себя за кончики волос – больно! Волосы за одну ночь отрастают только у трупа! На каком она сейчас свете? Вполне вероятно, бандиты не оставили её в живых, а пачка долларов появилась уже в видениях агонии.
Затрезвонил будильник.
– И на том свете достанешь! – проворчала Наталья. Она вернулась в спальню, заткнула будильник. Да, в наше время и мёртвого заставят встать, идти на работу!
Наталья чистила зубы, не включая света. Смотреть на себя в зеркало страшно. Ещё хуже – не обнаружить собственного отражения!
Наталья споткнулась о низкий порог в ванной, выругалась во весь голос.
– Сачкануть от работы по причине собственной кончины не удалось! – сказала старшая лаборантка, щёлкнув выключателем.
Наталья набралась смелости, посмотрелась в зеркало. К удивлению, ничего ужасного и сногсшибательного не произошло. На неё смотрела испуганными глазами Наталья Семёнова, 37 лет от роду, старший лаборант кафедры биохимии. Только вот, веки стали гладкими, залысины пропали.
Отмывая чашку из-под кофе, Наталья заметила, что исчезла матовость ногтей и минитрещин как и не бывало! Хоть сейчас маникюр наводи! Наталья пробежала к шкатулочке – ничего кроме гигиенической пудры, по составу схожей с детской присыпкой! В сердцах Наталья всплакнула. Оттирая лицо, вновь сделала открытие: за ночь вывалилась перемычка щетины между густыми бровями. Решив немедленно привести себя в порядок, а на работе сказать, что задержалась по уважительной причине, Наталья открыла телефонный справочник, чтобы отыскать адрес ближайшего косметического салона.
– И всё не как у людей! – Наталья хлопнула себя по коленям.
Уважительная причина опоздания отыскалась сразу – затопили соседи сверху, такое бывало и на самом деле, но денег на салон не хватало. Что там салон, в обычной парикмахерской, в наше время, за тысячу рублей в лучшем случае, позволят посидеть в прихожей, посмотреть журнальчики с заграничными плосколицыми дивами с накаченными грудями. Эка радость!
Семёнова разозлилась: на что ей вручили гонорар, как не на красоту?
Наталья набрала первый попавшийся в справочнике номер телефона.
– Салон «Афродита» к вашим услугам! – отозвался слащавенький голос.
– Это автоответчик? – Наталья приняла решение: пойти только туда, где ответит живой голос, хотя бы кастрата.
– Что бы вы хотели? Записаться на очередь?
– Ни за что? – нарочно невпопад спросила Наталья.
– Тогда, тогда мы можем проконсультировать вас по работе мастеров.
– Чего меня консультировать? Какой парикмахер, и какими ножницами стрижёт?
– У нас, стилисты высшей квалификации!
Наталья услышала, как надувшиеся губки говорившего ширкнули по мембране телефона.
– Вы не поняли, Я хочу привести себя в порядок немедленно!
– Сегодня, это проблематично…
– Слушай, у тебя есть этот, свободный стилист?
– Вам с услугой на дому?
– Ты бы подсказал мне парикмахерскую для нищих, а? Заплачу! – Наталья шлёпнула себя по бедру, туда, где располагался воображаемый карман.
Молодой человек обиженно опустил трубку.
– М-да, живой голос. Подвёл ты меня, подвёл! – Наталья вздохнула. Поднялась на ноги, уже улыбаясь. Никто не сможет испортить хорошего настроения! Просто не посмеет, да и всё.
Наталья прошла полквартала до поворота к институту, но свернула в противоположную сторону. Там где-то, помнилось, была парикмахерская.
Цирюльня осталась на месте. Вывеску никто не поменял. Может быть, потому что в подворотне, и мало кому заметны подъеденные потёками ржавчины синие буквы на козырьке подъезда.
– Маникюр? – сморщилась парикмахерша, оглядев вошедшую в бесформенных брюках и объёмном пиджаке.
– Он самый.
– Прямо сейчас?
– Желательно.
– О-ох. Покажите!
Наталья вытянула руки вперёд.
Парикмахерша улыбнулась. Ногти, поражающие девственной чистотой. Цельные, как игрушка. Работать с такими одно загляденье. Радость мастеру, удовольствие клиенту.
Парикмахерша усадила женщину, занялась работой.
Наталья не успела помечтать, как парикмахерша известила:
– Готово!
Наталья, вращая ладонями, оглядела ногти со всех сторон.
– А лак положите?
– Ни к чему губить создание природы! – результат работы, похоже, прибавил радости мастеру.
– Сколько я должна?
Парикмахерша назвала смешную цифру.
Наталья тотчас расплатилась.
– Недавно приехали?
Наталья одарила мастера взглядом, заимствованным у старой преподавательницы своей кафедры.
– Извините.
– Да это вы простите меня! – Наталья прижала ладонь к груди. – Можно сказать, я только что проснулась.
– Женатый?
– Нет.
– Тогда позвольте дать вам несколько советов.
Наталья вытянула лицо вперёд, стремясь не пропустить ни одного слова.
– Смените, – парикмахерша махнула рукой, – а лучше купите себе платье!
– Спасибо.
– И, пожалуйста, не делайте химической завивки! Жаль портить такую красоту.
– Вы полагаете?
– Если желаете, за полчаса сделаю причёску Нефертити.
– Мне бы попроще.
– Как скажете, но вы куда-то спешите? – парикмахерша взглядом указала на контейнер защитного цвета в руке посетительницы.
– Нисколько я не спешу!
Как и обещала, мастер уложилась в тридцать минут.
– И всё же, смените имидж! – повторила она на прощание.
Наталья улыбнулась в ответ, увидев себя в зеркало, счастливую и цветущую – Бальзак со своими клячами отдыхает – Семёнова прыснула со смеху, как школьница.
Выйдя из парикмахерской, Семёнова зашагала дрейфующей походкой. Бедром вперёд, что называется. Галифе её раздувались на бёдрах, морщась в промежности. Действительно, ужас. Сгорая от стыда, с новой причёской, с наманикюренными ногтями, но в солдафонской форме, Семёнова строевым шагом направилась домой.
– Погибать, так с музыкой! – сказала она, вынимая из толстой книги пачку долларов.