Глава 2. Этноэкономика в системе социально-экономических отношений
2.1. Этнизация экономических процессов. Позиции исследователей в отношении этнической экономики
В последнее время все больший интерес представляют исследования проблем национальной экономики с выявлением специфики географических, исторических, религиозных, культурных, психологических факторов и условий проживания соответствующего этноса. Этнические процессы являются неотъемлемой частью «экономической ткани» обществ, особенно имеющих сложную полиэтническую структуру. Управление процессами модернизации деятельности представителей этнических сообществ требует разработки и реализации таких экономических стратегий и механизмов, которые бы учитывали ресурсы этноэкономического сектора национального хозяйства, факторы его устойчивости и адаптивности.
Можно привести огромное число примеров, когда в роли первопричины выступают не экономические явления, а особенности этноса. В частности, анализируя причины того, что некоторые национальные фирмы вышли в мировые лидеры, специалисты нередко выделяют национальные пристрастия, вследствие чего к товарам этих фирм покупатели предъявляют повышенные требования. Так, задолго до Второй мировой войны, японцы стали использовать фотографию, чтобы запечатлевать моменты путешествий и важные события семейной жизни. Поэтому японцы чрезвычайно разборчивы при покупке фото- и киноаппаратуры, а японские фирмы в этой отрасли вышли в мировые лидеры благодаря традициям народа. Японцы также уделяют большое внимание письменным принадлежностям, поскольку до недавнего времени почти все документы в Японии были рукописными, и каллиграфия была обязательна для образованного и культурного человека. Японские фирмы особенно активно совершенствовали письменные принадлежности и вышли в мировые лидеры. Англичане, в свою очередь, любят заниматься садоводством, и английские фирмы, выпускающие садово-огородный инвентарь, вне конкуренции. Американцы проявляют необычный интерес к отдыху и развлечениям, что в большой степени объясняет лидерство США в области киноиндустрии, телевидения, музыки и спорта. Итальянцы, как известно, весьма разборчивы, когда дело касается одежды, кулинарии и скоростных машин, и именно в этих областях Италия добилась мирового успеха. Традиционно заботливое отношение к инвалидам в Швеции привело к возникновению целой отрасли, изготавливающей товары для инвалидов, которая постепенно отвоевывает значительную долю продаж на мировом рынке. Огромная любовь немцев к автомобилям и скоростной езде во многом обусловила успех Германии в производстве мощных, скоростных и долговечных автомобилей8.
Данные примеры свидетельствуют о том, что те или иные особенности этноса являются основой развития определённых отраслей и видов производств, что несколько противоречит концепции экономического детерминизма. Национальные традиции и пристрастия обычно развиваются тогда, когда для этого появляются материальные условия и предпосылки. Причём, как правило, национальные пристрастия выступают не только как причина, но и как следствие наличия в соответствующей стране хорошо развитой отрасли. Поэтому с методологической точки зрения, скорее всего, более правильно будет говорить о взаимосвязи экономических и этнических процессов при некотором первенстве экономических, причём в каждом конкретном случае о форме взаимосвязи что-либо можно утверждать лишь после её тщательного изучения.
Исследования взаимосвязи этнических и экономических процессов всегда были предметом экономической науки. Представитель классической политэкономии А. Смит отмечал особенности хозяйствования разных европейских народов. Сторонник исторической школы Ф. Лист исследовал неравномерность развития стран в одну и ту же эпоху и выделял их национальные различия. Социолог М. Вебер считал, что даже рациональное экономическое действие в значительной степени обусловлено действиями неэкономического характера, в том числе ориентацией на традиции. Представитель австрийской школы Й. А. Шумпетер утверждал, что экономическое поведение людей определяется не только их потребностями, но и привычками, опытом, социальной средой. Социолог В. Зомбарт допускал, что культурные и религиозные традиции могут способствовать или препятствовать появлению торговцев в конкретном обществе, а определённые биологические факторы влияют на удачу в торговле у конкретных этнических групп.
Исследователи всегда проводили дифференциацию людей, идентифицирующих себя или относящихся к разным этническим общностям, по их психотипу, социально-демографическому поведению, склонностям к определённым видам производственной деятельности, условиям быта, стандартам уровня жизни, выбору занятий. Действительно, даже простое наблюдение за городскими рынками свидетельствует о наличии определённой этнической специфики, которая проявляется в зонировании рыночного пространства по этническому признаку, торговой и профессиональной специализации, стилистическим особенностям поведения между своими («мы») и другими («они»). Индивиды, составляющие этническую группу, идентифицируют себя с ней по общности языка, культуры, исторического прошлого и противопоставляют свою группу («мы») другим национальным группам («они»). Изучение процессов иммиграции и экономической адаптации представителей разных этнических групп к условиям иноэтнической, чуждой, а нередко и враждебно настроенной в отношении иммигрантов принимающей среды позволило сформулировать термин «этноэкономика». Наиболее остро проблемы иммиграции стоят в крупных экономически развитых мегаполисах европейских стран, США, Канады, России и т. д.
В условиях социально-экономических кризисов, радикальных социальных трансформаций возрастают социальные изменения внутри этнических групп и их социальной иерархии, актуализируется социальная идентичность, чрезмерно усиливаются возможности людей модифицировать свою идентичность под влиянием социальной ситуации.
В отношении этнической экономики условно выделяются две основные исследовательские позиции:
I. Позиция «примордиалистов» и «реалистов».
Этноэкономика – отражение реальности как таковой. Поскольку примордиализм связывает представления об этничности с базовыми, врождёнными чертами личности, то представителей какой-либо этнической общности следует идентифицировать по ряду этнообразующих признаков (язык, обычаи, специфические нормы повеления, элементы национальной кухни, приверженность образцам традиционной художественной культуры, стереотипы мышления). Поэтому для понимания характера хозяйственного поведения иммигрантов важно учитывать социально-культурные особенности, полученные ими в ходе предшествующей социализации, специфику их этнической идентичности, восприятие социальной реальности, привычные практики, творческий характер социального поведения и даже умелое манипулирование свой этничностью в зависимости от ситуации.
Игнорирование комплексного социокультурного фактора, включающего разные формы обычаев, ритуалов, запас социального знания, верования, обыденные представления, вербальные и невербальные практики, упрощает реальность, усложняет контакт между мигрантами и населением принимающей среды, усиливает дистанцию между двумя сторонами. Важно всегда учитывать, что именно исходная культура и язык задают принципы определения социальной реальности, создают почву для конфликтных взаимодействий между иммигрантами и коренными жителям, становятся реальными основанием для действий.
II. Позиция «конструктивистов».
Этноэкономика – это результат социального конструирования реальности, идеологический инструмент стратификации и противопоставления «своих» «чужим». Когда представители этнических общностей встречают неприятие и отчуждение в незнакомой среде обитания, то вынуждены обособляться и замыкаться в свои локальные этнические общины и воспроизводить элементы традиционной социальной культуры с некоторыми модификационными элементами.
Закрытость этнической общины тем сильнее, чем больше социальная и культурная дистанция между этносом и населением принимающей среды. В период адаптации мигранты занимают свободные ниши в экономическом поле принимающей среды или создают собственные, специфические, социально закрытые от «чужих» ниши и обобщаются в феномен «этническая экономика». Представители концепции «конструирования» этноэкономики не желают учитывать примордиалистский факт, что этничность даётся от рождения и интерпретируется в процессе длительной социализации в рамках взаимодействующих и трансформирующихся культур. Конструктивисты упускают из виду механизм социализации, называемый в культурной антропологии «традицией», а в институционализме – «зависимостью от траектории предшествующего развития». Они считают, что наряду с прагматическими интересами большое влияние на характер поведения мигрантов оказывают сугубо социальные характеристики или место в сети взаимоотношений в некотором поле действий. Решающими оказываются факторы индивидуального рационального выбора и позиция в сети взаимоотношений в проблемном поле взаимодействий с населением принимающей среды.
Поскольку сторонники конструктивистского подхода объясняют наличие этноспецифических характеристик воздействием социально-культурных факторов, то не считают необходимым рассматривать экономическую активность мигрантов как проявление этноэкономики. Они предлагают анализировать хозяйственную активность мигрантов на основе универсальных естественных мотивов, вне зависимости от этнической принадлежности. Конструктивисты считают, что при осуществлении предпринимательской деятельности представители этнических сообществ не отличаются принципиально от других национальных групп и реализуют одинаковую для всех стратегию максимизации выгоды и минимизации издержек, только находятся в более жёстких условиях ограничения со стороны местного населения и властных органов.
Этническая культура не имеет значения, этничность приписывается иммигрантам со стороны СМИ или с позиции мигрантской интеллектуальной элиты ради сохранения своего властного контроля и управления этнической общиной. Сложно соглашаться со стремлением конструктивистов видеть в понятии «этноэкономика» чистую конструкцию. Целесообразно дополнить «конструктивистскую позицию» анализом социокультурной специфики этнических партнёров по взаимодействию «примордиалистов». В результате чего этноэкономика становится объективированными конструкциями, позволяющими выстраивать определённые типы вполне реальных практик.
2.2. Этноэкономика как сегмент хозяйственной деятельности, её характерные черты, функции и формы
Понятие «этнос» применяется учёными с XIX века и отличается многообразием мнений о природе этносов. Однако при всём множестве дискуссий об этносе и этничности никто из учёных не отрицает экономической составляющей данных категорий. Понятие «этноэкономика» вошло в научный оборот позже – во второй половине XX века. Спектр трактовок этноэкономического феномена пока довольно узок, однако каждый автор старается внести собственное понимание в термин «этноэкономика».
Сведём многообразие определений «этноэкономики» к двум основным концепциям или вариантам: а) суженному (традиционному); б) расширенному.
1. Традиционная трактовка этноэкономики предложена российскими учёными: Ю. С. Колесниковым, В. Н. Овчинниковым и Л. А. Узденовой. Экономика является этнической, если в ней участвуют представители одной этнической группы. Овчинников В. Н. считает, что «этноэкономика – это территориально-локализованный исторически сложившийся на базе хозяйственного уклада этноса сегмент экономики, который характеризуется сочетанием натуральных и мелкотоварных форм хозяйственной деятельности; господством традиционных, преимущественно аграрных форм производства; доминированием ручного труда, надомной занятости, эмпирического хозяйственного опыта и использованием кустарных ремесел»9.
Этноэкономика представляет собой сложную многоступенчатую систему, в которой выделяется три уровня: 1. Макроуровень (экономика этнически однородных стран); 2. Мезоуровень (хозяйство регионов: республик, краёв, областей); 3. Микроуровень (хозяйство отдельных производственных единиц).
Схожего мнения придерживается и Л. А. Узденова, которая определяют этноэкономику, как «сегмент хозяйственной деятельности на мезоэкономическом уровне, являющийся типичным хозяйственным укладом традиционной экономики и в значительной мере не наблюдаемый статистическими и налоговыми органами»10.
Таким образом, этноэкономика – это сегмент экономики региона, который охватывает экономическую сторону этнического производства и объединяет традиционные для конкретного этноса технологии и формы хозяйственной деятельности.
В сферу этноэкономических действий с позиции суженного подхода к этноэкономику включаются две формы: 1) традиционные для этноса виды природопользования, народные промыслы, ремесла; 2) индустриально-этническое производство.
Представим структуру форм суженной (традиционной) этноэкономики:
Рис. 1. Формы традиционной этноэкономики
Применение традиционных методов ведения производственной деятельности, личного и домашнего хозяйства ярко проявляется в укладах этнически выраженных регионов России: казачества, горных районов Дагестана, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии, Калмыкии, Башкортостана.
Характерные черты или основные типологические признаки традиционной этноэкономики:
1. Органическая связь производственной деятельности, имеющей товарную направленность, с ведением домашнего хозяйства и его замкнутостью.
2. Использование преимущественно местных сырьевых ресурсов, произведённых в домашних хозяйствах.
3. Индустриальный характер труда, базирующийся на умениях и навыках, передаваемых и накапливаемых от поколения к поколению, называемый иначе эмпирический хозяйственно-трудовой опыт.
4. Преобладание неформального характера обмена ресурсами и услугами.
5. Регулирование рынка труда преимущественно неформальными институтами.
6. Низкая социальная и территориально-пространственная мобильность населения, позволяющая сохранять функциональные особенности этноэкономики.
7. Экстенсивный тип занятости с использованием сырьевой хозяйственной инфраструктуры и преобладанием ручного труда.
Традиционная этноэкономика региона выполняет следующие функции: является глубинной основой аграрного хозяйствования; служит средством выживания этноса; выступает в качестве стабилизатора социального напряжения и компенсационного механизма; смягчает последствия экономического кризиса, играет роль амортизатора при переходе от кризисного периода к оживлению деловой активности; в период стабильного развития сохраняет традиционные виды хозяйствования, укрепляет экономическую базу этноса, способствует применению и развитию человеческого капитала, объединяет этнос.
Возможности этноэкономики надо умело использовать для того, чтобы интегрировать элементы традиционной экономики народа в новую систему хозяйствования, сохранив при этом самобытность народной экономики и национальной материальной культуры.
8. Расширенный подход к трактовке этноэкономики. В данном подходе предложено традиционную этноэкономику рассматривать в контексте ее способности адаптироваться к передовым технологиям и инновационным товарам. В частности, считается, что этноэкономика может вполне приспосабливается к новациям экономической политики при использовании разнообразных методов ведения хозяйства.
В полиэтнических регионах успешна только та экономическая политика модернизации, которая способна соединить «большой» корпоративный сектор и «малый» этноэкомический, организовать их взаимодействие, органически «вписать» мелкотоварные формы труда в предпринимательскую деятельность, развивающуюся на корпоративной основе, и увеличить экономическое и социальное пространство региона.
Таким образом, этноэкономика не отождествляется только с традиционными хозяйственными укладами этносов и сегментом региональной экономики, а отражает всё многообразие путей социально-экономического развития народов и проникает во все сферы регионального хозяйства. Региональная этноэкономика на мезо-уровне обладает не только традиционно базовыми способами хозяйствования, адекватными региональным природно-климатическим условиям и исторически сложившимся социально-экономическим институтам, но и способностями к модификации, модернизации и трансформации с целью создания дополнительных конкурентных преимуществ тому региону, в котором локализуется данная этноэкономика. О. В. Иншаков считает этноэкономику не отдельным сектором или сегментом регионального хозяйства. Этноэкомика пронизывает все сферы, секторы и сегменты. Расширенная этноэкономика – это оригинальная композиция трансформационных и трансакционных факторов производства в конкретном пространстве и времени жизни народа11.
Этнический механизм является определяющим в развитии и функционировании экономической системы, закрепляет в ней устойчивые структуры, взаимосвязи натуры и культуры разных народов. Расширенную этноэкономику можно определить, как конкретную совокупность объективных и субъективных факторов экономики региона, сложившихся в ходе исторического развития народов и задействованных в хозяйственной деятельности.
Представим на схеме обобщённую модель, состоящую из пяти форм расширенной этноэкономики: 1) традиционные для этноса виды природопользования, народные промыслы и ремёсла; 2) индустриально-этническое производство; 3) рыночно-трансакционно-этническая составляющая; 4) рыночно-государственно-этническая составляющая; 5) креативно-этническая составляющая.
Расширенная структура форм региональной этноэкономики
Характерные черты этноэкономики при расширенном подходе:
1. Закреплённая традиционность;
2. Стремление к идентичной институционализации;
3. Эволюционность, способность под воздействием внешних факторов к модернизации и трансформации в современную форму конкурентного преимущества региона.
Расширенная этноэкономика выполняет следующие функции: придаёт дополнительную устойчивость экономике региона, особенно в кризисные периоды, стабилизирует социально-экономическую ситуацию; увеличивает позитивно поступательную динамику региональной экономики; создаёт дополнительные социально-экономические преимущества и позиции, за счёт чего усиливает конкурентоспособность региона в целом; способствует консолидации населения в рамках регионального сообщества; сохраняет этноэкономическое многообразие в целях усиления экономического потенциала хозяйственной системы региона.
Цель этноэкономики региона как области практической деятельности состоит в обеспечении устойчивого экономического воспроизводства этносов в качестве уникальных объектов – образцов на основе эффективного функционирования как традиционных для данного региона, индустриальных, так и рыночных и инновационных видов экономической деятельности, направленных на повышение качества жизни населения территории. Мировой опыт свидетельствует о том, что страна преуспевает в основном в тех секторах, которые в наибольшей степени отвечают исторически сложившимся условиям и национальному характеру12.
Заметим, что термин «этноэкономика», может быть, не самый удачный, однако вопрос о названии научного направления носит больше филологический характер. Этноэкономика тесно связана с рядом других научных дисциплин, таких как этнография, история, экономическая психология, национальная экономика. Тем не менее, этноэкономика имеет собственный предмет исследования, отличный от предмета исследования иных научных дисциплин, в том числе и тесно связанных с ней. Поэтому этноэкономика имеет право на существование в виде отдельного научного направления, развитие которого может оказать серьезное влияние на многие теории. Вполне возможно, что имеет смысл подобным образом определить область исследования и таких научных дисциплин, как этносоциология, этноэкология и прочих. В качестве важнейшего раздела этноэкономики следует выделить тот, в рамках которого исследуются проблемы взаимосвязи этнических процессов и процессов реформирования экономики, процессов рыночной адаптации, что актуально для России и её регионов. Это должно повысить эффективность дальнейших рыночных преобразований.
2.3. Этническое предпринимательство как форма адаптации мигрантов
В начале ХIХ века немецкий историк и классик социологии предпринимательства В. Зомбарт один из первых ученых стал изучать проблему этнического предпринимательства. Он связывал возможность существования явной предрасположенности отдельных народов к занятию предпринимательской деятельностью с наличием у них особых нравственных сил.
Под этническим предпринимательством понимается концентрация постоянного или временного населения, представляющего в данном регионе этническое меньшинство, в отдельных отраслях хозяйства. В качестве рабочего определения можно принять формулировку, которая понимает под этническим предпринимательством специфический способ организации и ведения бизнеса этнических меньшинств в инонациональной для них среде.
Этническое предпринимательство стало активно изучаться в 70–80 годы XX века в связи со значительным притоком населения бывших колоний, а также относительно неблагополучных в экономическом отношении стран в Европу и Северную Америку. Поэтому ряд учёных рассматривают этническое предпринимательство как «экономику аутсайдеров». Однако такой подход совершенно не верен. Во-первых, еще в 50–60-е годы XX века в американской социологической литературе значительное внимание уделялось роли различных этнических групп в социальной и экономической структуре американского общества. Особенно много работ было посвящено экономической, социальной и культурной адаптации еврейского населения, поскольку в 20—40-е годы в США происходил значительный приток евреев из Европы. Но даже в это время евреев вряд ли можно было назвать «экономическими аутсайдерами». Кроме того, евреи как этническая группа сыграли значительную роль в становлении европейского капитализма. Во-вторых, в наше время этнические диаспоры зачастую представляют собой авангард весьма динамичных экономических систем. Так, китайская диаспора («хуацзяо») оказывает существенную экономическую и политическую помощь Китаю. В частности, члены диаспор осуществляют лоббирование интересов Китая в правительственных и международных организациях.
Для более четкой характеристики этнического предпринимательства целесообразно ввести уточняющие замечания.
1. К этническому предпринимательству (ЭП) относится только такая деятельность, которая базируется на внутриэтнических социальных сетях и связана с сознательным выбором значительной части занятых, а не обусловлена более высоким или низким образовательным и профессиональным уровнем представителей какой-либо национальности. С этой точки зрения, сохраняющееся преобладание русского населения среди врачей или инженеров в бывших республиках Средней Азии и Казахстане нельзя рассматривать как этническое предпринимательство.
2. Этническое предпринимательство как феномен обычно базируется на частном предпринимательстве. Оно может возникать на государственных предприятиях и учреждениях в том случае, если их государственный статус служит лишь ширмой фактического частного владения (как это было на некоторых овощных базах России в конце периода социалистического строительства).
3. Феномен этнического предпринимательства не предполагает обязательной монополизации какой-либо отрасли в руках представителей одного этноса. Этническое предпринимательство вполне может покрывать лишь какой-то сегмент рынка.
4. Феномен этнического предпринимательства не означает, что все или даже большинство представителей данного этноса концентрируются в одной отрасли. Например, азербайджанцы в городах РФ сосредоточены далеко не только в сфере торговли овощами и фруктами – многие из них оказались на территории России как квалифицированные специалисты в области нефтедобычи и газодобычи, в машиностроении.
5. Этническое предпринимательство обычно опирается на поддержку местных властей, предпочитающих иметь дело с неполноправным населением, что облегчает получение нелегальных доходов.
6. Представители какого-либо этноса в инонациональной среде, как правило, образуют несколько кругов общения, не связанных или почти не связанных друг с другом. Эти круги могут быть связаны с разными волнами миграции, с происхождением из разных социальных и территориальных групп этноса. Разные круги общения могут пересекаться, а могут и не взаимодействовать друг с другом.
7. Этническое предпринимательство может базироваться преимущественно на мигрантах или временных жителях. Но весьма часто основу составляют постоянно проживающие в данной местности представители данной национальности, использующие мигрантов (в том числе и сезонных) лишь как рабочую силу и курьеров.
8. Этническое предпринимательство часто связано с сокрытием реальных доходов, то есть с теневой сферой экономики. Нередко этнические корпорации имеют криминальные и полукриминальные структуры, собирающие дань с предпринимателей данной национальности. Данью обкладываются не только предприятия, образующиеся с помощью общины, но и возникшие независимо от нее.
9. Если в этническое предпринимательство вовлечены преимущественно мигранты, то структура групп и взаимодействия между их участниками, в основном, определяются взаимоотношениями на исторической родине, где проживает основная масса населения данной национальности. Нередко доходы от такого бизнеса поступают не только в семьи самих предпринимателей, но и в фонды различных общенациональных организаций.
10. Взаимоотношения внутри групп, занимающихся этническим предпринимательством, обычно строятся на общности культуры, то есть на одинаковом понимании прав и обязанностей друг перед другом, а также на доверии, подкрепляемом жесткой дисциплиной.
11. Внутри групп этнических предпринимателей нередко действуют механизмы протекции, взаимной поддержки, страховки на случай финансовых неурядиц и авансирования при начале нового дела. Такой порядок позволяет этнической группе обеспечить не только моральный аспект, но и устойчивость своих доходов на перспективу.
12. Этническое предпринимательство обычно развивается в тех отраслях, которые достаточно слабо развиты и не являются доминирующими среди превалирующего населения регионов. Наоборот, эти занятия, как правило, традиционны для данных этнических общностей.
Многие исследователи выделяют понятие «этническое разделение труда» и считают его проявлением концентрации отдельных этнических меньшинств в некоторых профессиях и секторах экономики.
Этническая (мигрантская) экономика, как правило, развивается двумя путями.
Первый путь – по сферам занятости.
Этноэкономика постепенно заполняет пустующие, а затем и востребованные коренным населением ниши в городах. Например, значительный рыночный сегмент автосервисов в Москве «занят» армянским сообществом.
По мнению российского ученого В. В. Радаева, этнические предприниматели-мигранты обычно находят на рынке четыре ниши.
Первая ниша – поставка, производство и реализация этнических потребительских товаров для внутренних нужд общин этнических мигрантов на основе эпизодических миграций, которые носят нерегулярный и часто случайный характер. Так, цыгане традиционно занимаются изготовлением различного инвентаря для подсобного хозяйства, который редко находит сбыт на «внешнем» рынке вне общины. В сельской местности они разводят скот, обеспечивают себя и поставляют на рынок мясо. Этот этнос по степени миграционной подвижности не имеет себе равных, является достаточно замкнутым и исключает проникновение в свою среду «чужаков». Межнациональные браки цыганами практически исключены, а другие контакты с некоторыми этническими группами существенно ограничены. Нередко цыгане занимаются попрошайничеством, гаданием на улицах, перепродажей на рынках крупных городов валюты и золота. Если они сталкиваются с правоохранительными органами, то при возникновении трений с властями достаточно быстро покидают «насиженное место» и переезжают, не оставляя своих традиционных занятий.
Вторая ниша связана с поставкой этнических товаров для коренного населения – предложение «экзотики» на местном рынке. В ее основе лежит челночная, или маятниковая, миграция. В большинстве своем это прочно монополизированные рынки с ярко выраженной моноэтнической принадлежностью. Например, во времена СССР эту этническую специализацию выполняли мигранты – грузины и азербайджанцы, которые в 1960—1980-х годах специализировались на торговле фруктами, овощами и цветами в колоссальных масштабах. Цепь посредников могла включать сотни человек из числа представителей этих диаспор и приносила до 600–800 % прибыли. В то время в массовом сознании сложился стереотип – торговец цветами должен быть непременно кавказцем. До сих пор многие «экзотические» фрукты и овощи доставляются из Армении, Грузии, Азербайджана, Кабардино-Балкарии, других регионов. Сегодня этническую нишу заняли корейцы, которые торгуют во многих городах России разнообразными национальными салатами. В Москве корейцы развернули целый бизнес, технологические стадии которого держатся в строжайшей тайне. Корейская диаспора арендует значительное количество земель для выращивания овощей на Северном Кавказе и Дальнем Востоке.
Третья ниша занимается удовлетворением местных потребностей в разного рода услугах, необходимых потребителю в условиях переселения на постоянное место жительства. Такие этнические предприниматели разворачивают обширный бизнес для удовлетворения нужд как своих соотечественников, так и местного населения. При этом данные предприниматели способны к специфической трудовой деятельности. Так, например, виды деятельности, требующие определенных навыков кропотливого труда, свойственны представителям армянской диаспоры. Или другой пример, среди мелких предпринимателей немало афганцев, еще недавно обучавшихся в институтах и не пожелавших вернуться на родину. Многие афганцы получили российское гражданство и практически все заняты торгово-посреднической деятельностью.
Четвертая ниша – заполнение слабозащищенных и неустойчивых рынков, а также занятость в непрестижных сферах экономики, оставляемых коренными жителями достаточно охотно. В данном случае среди мигрантов-предпринимателей преобладают сезонные и вынужденные мигранты.
В экономике некоторых регионов Северного Кавказа подобную нишу заняли месхетинские турки, которые специализируются на выращивании растениеводческой продукции, что является достаточно трудоемким делом. Обычно турки заключают договоры об аренде земли в Краснодарском и Ставропольском краях, Ростовской области и Кабардино-Балкарии для выращивания овощей. Продажа овощеводческой продукции осуществляется вдоль крупных трасс различным оптовикам, развита сеть торговли по стране. Объемы производства овощей существенно выросли за последние 4–5 лет, что снизило цены на них, но заставило отказаться части коренного населения от самостоятельного выращивания сельскохозяйственной продукции.
Пятую нишу занимают нелегальные мигранты этнических меньшинств во многих регионах. Чаще всего это деятельность в сфере криминальной экономики с целью удовлетворения узких корпоративных интересов определенных групп, в основном теневых структур. При этом каждое этническое меньшинство занимает определенный сегмент экономики. Вне конкуренции торговая сфера, которая, словно губка, впитывает все новые и новые потоки мигрантов, система общественного питания, мелкий ремонт одежды и обуви, автосервис, строительство, оказание транспортных услуг населению, игорный бизнес, т. е. высокодоходные и дающие быструю отдачу отрасли.
Второй путь распространения этноэкономики – по определённой территории.
Локализуясь по определённой территории, этническая экономика завоёвывает пространство и находящиеся на нём объекты занятости и городской инфраструктуры. Например, азербайджанское сообщество контролирует Домодедовский рынок на юге Москвы и прилегающие к нему территории, китайское – Измайловский вещевой рынок.
Этническая специализация способна трансформироваться при определённых внешних и внутренних условиях. Например, в приграничных регионах России, в частности в Приморье, китайские мигранты обладают более высокой деловой активностью и предприимчивостью по сравнению с коренными жителями. Китайцы преимущественно бедные, неприхотливые, терпеливые, сплочённые, замкнутые. Они жадно ищут заработков, пусть и невысоких. Китайские мигранты работают по найму в сельском хозяйстве, арендуют землю, торгуют непродовольственными товарами на вещевых рынках крупных городов, чинят обувь, берут в аренду нерентабельные промышленные предприятия.
Быстрому проникновению китайцев в традиционный сервисный и сельскохозяйственный бизнес способны помешать только ограничения в виде нормативных актов миграционной политики, не позволяющие нанимать иностранную рабочую силу и брать в аренду земельные участки.
Этническое предпринимательство целесообразно рассматривать в неразрывной связи с особенностями социально-экономической адаптации мигрантов.
Выделяется три основные стадии развития этнического предпринимательства.
Первая стадия – «маргинализация» мигрантов, которая характеризуется максимальной степенью консолидации в пределах этнической группы. Этот этап носит скорее разведывательный характер. Если возможным мотивом миграции является социально-экономический мотив, основанный на желании получить материальную и моральную выгоду от переезда на новое место в виде получения более высокого и стабильного дохода, возможности развития бизнеса, воссоединения с семьёй, то степень сплочённости таких этнических групп сравнительно невысока. Община часто скрепляется родственными и клановыми узами, её связь с этнической родиной достаточно крепка.
Другое дело, если причиной миграции выступают вынужденные или стрессовые факторы в виде гражданских войн, межнациональных конфликтов, политических или этнических притеснений, насильственного выдворения, угрозы физического уничтожения, стихийных бедствий. Преобладание стрессовых причин миграции сильно влияет на психологическое состояние этнических групп. Такие мигранты являются более сплочёнными на новом месте жительства, чем мигранты, прибывшие при обычных обстоятельствах. Воистину «горе объединяет людей», которые пытаются спасти свою жизнь и жизнь своих близких. Когда вынужденные мигранты оказываются в более спокойной обстановке, то единственной возможностью для них «встать на ноги» и достойно жить является этническое предпринимательство.
Таким образом, мигрантское предпринимательство носит вынужденный характер, но правильнее его определять, как «адаптационное». Например, иммиграция евреев из России и Восточной Европы в США после погромов в начале ХХ века. Расцвет этнического предпринимательства пришёлся на 1970—1980-ые годы, когда еврейская диаспора материально поддерживала многочисленных приезжающих, помогала открывать собственное дело и изучать язык. Это обеспечило впоследствии процветание всей еврейской общины в Бруклине (административном районе Нью-Йорка) на Брайтон-Бич – крупнейшем русскоязычном центре США. Еврейское предпринимательство позволило многим его представителям сделать отличную карьеру в бизнесе.
В целом, на первой стадии обостряется желание этнической диаспоры сохранить свою культуру и язык, единство и этническую чистоту. Помимо этого, накапливаются предпринимательские силы в общине этнических мигрантов, определяются стратегии дальнейших действий, т. е. избираются ниши, которые можно занять на новом рынке и реализовать свой этнический потенциал с максимальной эффективностью. Коренное население присматривается к пришлым этническим меньшинствам, относится к ним с настороженностью или с интересом.
Конец ознакомительного фрагмента.