Глава 3
Хриплый со сна голосок произнес:
– Вы уже дома?
Трейс посмотрел вниз, в эти янтарные глаза, почувствовал, как по всему телу в очередной раз разливается тепло, и отвернулся.
– Да. Спасибо, что дождались. – Он посмотрел на свою пустую тарелку, убедился, что съел все до последнего кусочка, и поставил тарелку на стойку. – Дайте-ка я отнесу Кармайкла в кроватку.
– Бедный малыш скучал без вас сегодня вечером. – Ники приподнялась осторожно, чтобы не разбудить Кармайкла. – Не хотел спать в своей кроватке. Боюсь, он расстроился из-за того, что его укладывал чужой человек.
– Дело не в вас, – мрачно уверил ее Трейс и взял сынишку на руки. – Он не спит спокойно с тех пор, как мы переехали сюда. Подождите. Я сейчас вернусь.
Он отнес свою невесомую ношу в детскую, аккуратно уложил малыша в кроватку, пристроил рядом с ним плюшевого жирафа и укрыл обоих мягким голубым одеяльцем. Ребенок зашевелился. Трейс подождал, пока он успокоится, потом вернулся в гостиную.
Теперь он благодарил Бога, что перестроил под жилое помещение гараж. По крайней мере, он и мисс Родес не будут спать под одной крышей. Трейс нарочно искал дом с пристройкой. И тому было несколько причин. Во-первых, надо беречь репутацию его и той женщины, которую он наймет, во-вторых, необходимо создать барьер между нанимателем и служащей, отводя в то же время обоим свой кусок пространства.
Ники на кухне мыла посуду после ужина. Вполне домашняя картина.
– Оставьте эти тарелки, – сказал Трейс. – Я сам займусь ими позже.
Она оглянулась через плечо и улыбнулась:
– Я уже все сделала. Мне не трудно.
Девушка открыла шкаф слева от раковины, поставила туда тарелки и вытерла руки посудным полотенцем.
– Нам надо поговорить, – начал он.
Она кивнула, повесила полотенце на край раковины и прошла в гостиную.
– Уже очень поздно. Дело, наверное, было серьезное.
– Очень. – Трейс заставил себя не думать об аварии, которая унесла две жизни. Представитель закона не может позволить себе переживания. – Но разговор не об этом.
– Конечно, – согласилась Ники. – Кармайкл – такой милый мальчик, но очень грустный. Вероятно, он тоскует по дедушке с бабушкой.
– Да, конечно. Они были с ним постоянно. Но теперь ему придется привыкнуть к их отсутствию.
– Он привыкнет, если ваша любовь заменит ему их.
Трейс нахмурился. Он не любил говорить о чувствах. Но речь идет о его сыне, поэтому надо сдерживаться.
– Хотя это займет некоторое время, – продолжала между тем девушка. – Особенно при таком изменчивом расписании, как ваше.
– Я делаю, что могу, – буркнул он.
– Вы уверены? – Она покраснела. – Извините меня. Я понимаю, что вы работаете не с десяти до пяти, но мальчику будет очень полезно, если папа сумеет выкроить днем час-другой, чтобы побыть с ним. Общаться с малышом лучше всего во время кормления, купания или укладывания в кроватку.
– Я понимаю важность режима.
Как это он вдруг оказался в положении защищающегося?
– Я в этом не сомневаюсь. И вы совсем недавно остались вдвоем. Я уверена, мы сможем выработать систему, приемлемую для всех троих.
– Сядьте, мисс Родес. Нам надо обсудить некоторые основные правила.
– Конечно, – сказала Ники довольно резко, и он понял, что она как воспитательница привыкла устанавливать правила, а не следовать им.
– Первое правило: никаких прикосновений. – Девушка непонимающе нахмурилась. – Вы привлекательная женщина, мисс Родес, – пояснил Трейс, – а я нормальный здоровый мужчина. Но наши отношения должны быть исключительно деловыми. Так что никаких прикосновений.
Она кивнула, соглашаясь:
– Это разумно. Что еще?
– Не надо готовить мне еду. Не возитесь у плиты и… не устраивайтесь подремать на софе.
– Возиться? – Девушка с явной обидой скрестила руки на груди. – Я должна готовить еду малышу и себе. И мне совсем не трудно сделать немного больше, чтобы хватило и вам. Если хотите знать, готовить для полутора человек сложнее, чем для троих, так что не учитывать вас – просто расточительство. Если вы не хотите, чтобы я оставляла разогретый ужин, – прекрасно. Я могу убирать его в холодильник. А что касается «подремать на софе» – вы сильно задержались, и я уснула. – Ники схватила детское одеяльце и стала его складывать. – Судя по сегодняшнему дню, – продолжила она уже гораздо более мирно, – такое будет повторяться. Как вы собираетесь решать эту проблему?
Хороший вопрос.
– Я поставлю в вашей комнате вторую детскую кроватку. Если захотите спать, уложите Кармайкла у себя, а я заберу его, когда вернусь.
– Это неудобно для малыша.
– Да… – Его взгляд скользнул от покрытых розовым лаком ногтей на ногах Ники к большим золотым кольцам в ее ушах. – Но я думаю, это лучший выход. Кроме того, мне хотелось бы, чтобы вы носили форму. Не обязательно строгую, но это должно быть сочетание черного и белого.
Ники прижала сложенное одеяльце к груди.
– Может быть, вы составите список своих правил, чтобы я ничего не забыла?
– Вернемся к этому завтра, – предложил Трейс, удивленный ее вызывающим тоном. – Уже поздно, и мы оба устали. Но запомните: я не игнорирую проблемы. Я считаю, что их надо решать, чтобы в дальнейшем не возникали новые.
– Видите ли, у меня иная философия. Некоторые проблемы требуют немедленного реагирования. Это факт. Однако другие, если не обращать на них внимания, решаются сами.
– Или кто-нибудь решит их за вас.
– Да, бывает, и это очень приятно. А иногда выясняются новые факты и так меняют ситуацию, что изначальная проблема исчезает. – Она встала, собрала свои вещи и направилась к двери. – До завтра.
На следующее утро Ники нарочно появилась ровно в семь часов – ни минутой раньше, ни минутой позже. Она уже успела понять, что пунктуальность очень важна, если имеешь дело с шерифом Оливером.
Трейс встретил девушку на пороге, на сей раз – полностью одетый, взял ее чемодан и занес в дом.
– Кармайкл еще спит, – сообщил он. – А меня вызывают, так что я должен ехать. – Он забрал ключи из вазочки на стойке и направился к двери.
Ох, как ему идет форма! И носит он ее так, что зеленые брюки и рубашка цвета хаки с короткими рукавами выглядят невероятно сексуально.
– Я покажу вам ваше жилище вечером, – бросил он на ходу.
– Подождите! – Ники шагнула вперед и загородила ему дорогу. – А как насчет времени, которое вы проведете с Кармайклом?
– Когда я вернусь. – Трейс обошел ее. – И еще постараюсь заехать среди дня. На всякий случай я оставил свой номер телефона.
Дверь за ним закрылась, и Ники осталась одна в притихшем доме. Все произошло совсем не так, как она ожидала.
Вечером Ники пошла со стройным широкоплечим Трейсом Оливером в гараж за домом. Шериф был вежлив, но холоден. Микки спал, и он решил показать няне ее жилище. Она посматривала на его медальный профиль и ждала момента, когда можно будет поговорить с ним. Ей хватило времени составить план действий. Конечно, лучше бы Трейс был в хорошем настроении, но если нет – что ж, она готова к сражению. У Микки есть потребности, и она намерена добиться того, чтобы они удовлетворялись.
– Вот ваши комнаты. – Трейс распахнул дверь бывшего гаража.
Высоко подняв голову, Ники проследовала мимо него, вдохнув запах мыла, ментола и мужчины – умопомрачительное сочетание, вполне достаточное для того, чтобы отвлечь ее от всего на свете. Однако он бросил ее чемодан у порога и входить явно не собирался. Она, пожав плечами, вошла внутрь.
Гараж был переделан в жилье. Просторное помещение включало кухню в дальнем правом углу, ванную в левом углу и большой встроенный шкаф между ними. Мебель, как и в доме, была современной, простой, в темно-серых и синих тонах.
Весьма похоже на безликий и не очень уютный номер в отеле. Не важно. Ники необходимо уехать из дома сестры. Появление тут ее вещей озарит это жилище, придаст ему тепла.
Ники сделала еще несколько шагов вглубь комнаты и увидела свое отражение во вделанном в дверцу шкафа зеркале. Чтобы подчеркнуть официальный характер их отношений, на котором Трейс неоднократно настаивал, она надела узкую черную юбку, доходившую почти до колен, и черный жакет. Для собственного же удовольствия она добавила белую кофточку с оборками у воротника. Черные босоножки дополняли костюм.
Увидев в зеркале, что Трейс стоит позади нее, Ники почувствовала что-то вроде укола. Он выглядел так же хорошо, как утром, даже лучше. Он устал и, казалось, был более доступным.
Не желая быть пойманной на том, что рассматривает его, девушка быстро переключила свое внимание на помещение как таковое.
– Здесь очень мило. А есть у вас дрова для камина?
О господи! Как будто ей нужен камин в конце июня!
– В сарае. Но вы, вероятно, уедете отсюда раньше, чем они понадобятся.
– Что вы имеете в виду? – Ники не смогла скрыть обиду. – Кстати, я выполняю правила. – Она указала на свой черно-белый наряд.
Трейс окинул ее долгим изучающим взглядом.
– Все правильно. Но мы оба знаем, что это временная ситуация.
– Почему вы так говорите? Уверяю вас, я искренне привязалась к Микки и пробуду с ним, пока… – Она резко замолчала.
Ники не могла сказать Трейсу, что собирается оставаться до тех пор, пока отец и сын не полюбят друг друга. Она прекрасно понимала, что он относится к ее вмешательству как кот к купанию: отчаянное сопротивление и никакой благодарности за все усилия. Сейчас он смирился с ее присутствием только потому, что Микки потянулся к няне. Вот это она и должна использовать.
– Пока что, мисс Родес? Пока Микки не пойдет в школу? Не сможет оставаться дома один? Не научится водить машину? Вы не проживете здесь и до конца года, какие уж тут «пока».
Она поставила свой чемодан у стены, села в мягкое серое кресло и спросила:
– Почему вы наняли меня, если уже сейчас готовы вытолкать за дверь?
Ники удивилась, когда Трейс вдруг отбросил свой командирский тон и сел напротив нее.
– Вы педагог, а не нянька. И вернетесь к работе при первой же возможности. Мне совершенно ясно из ваших слов, что вы любите это дело. Я вижу, что вы заботитесь о Кармайкле. Более того, вы нравитесь ему. Но не будем себя обманывать: у вас страсть во все вмешиваться, мисс Родес, и ничего с этим не поделаешь. А я терпеть не могу, когда мной командуют. У меня очень тяжелая работа. Я должен знать, что моего сына воспитывают согласно моим инструкциям, и спокойно отдыхать, когда прихожу домой.
Что ж, ей знаком этот тезис – «покой в собственном доме». Ее мать всегда на этом настаивала. Ники же считала, что мама немного ошибается. В доме необходимы любовь и радость, да и смех – не слишком тихое удовольствие.
Что касается вмешательства, Трейс прав. Но у него большие эмоциональные проблемы. Она собирается помочь ему и Микки обрести друг друга. И если он хочет, чтобы она заявила о своей цели прямо, так и будет.
– Я предпочитаю считать это заботой о людях. – Взволнованная, Ники подалась вперед. – Я забочусь о Кармайкле. А вы даже не зашли проведать сына сегодня вечером. Так что, извините, я буду вмешиваться. Вы нужны ему. Как заставить вас понять это?
Черные брови Трейса сошлись на переносице.
– Вы забываетесь.
– Сами виноваты. – Ники не обратила внимания на его раздражение. – Вы наняли меня, чтобы я ухаживала за малышом. Для меня это не означает просто менять подгузники и греть бутылочки. Его эмоциональное здоровье так же важно, как и физическое. Почему вы боитесь эмоций?
Он удивил ее немедленным ответом:
– Я не боюсь эмоций, мисс Родес. Просто это не для меня.
Ники заморгала от неожиданности. Как грустно! Полное отсутствие каких-либо чувств на лице Трейса убедило ее, что он так и думает.
– И вам проще отступить, чем попробовать? – предположила она.
– Я пробовал. – По его лицу пробежала тень боли. – Потому и знаю, что это не для меня.
Она видела, что ему тяжело. Но надо его заставить. Ради Микки, ради него самого.
– Ну, так что ж? Пора попробовать еще раз. Могу я быть с вами откровенной? Микки отстает от своих сверстников. Знаете, я специально изучала развитие детей в раннем возрасте. Мальчик отстает в развитии речи, хождения, моторики.
Его глаза сузились, стали как щелочки.
– Вы хотите сказать, что мой сын – тупица?
– Нет. Микки – умница, он быстро схватывает все новое. Но он почти не встает на ножки, не пытается ходить и постоянно просится на руки.
– Бабушка слишком баловала его, – медленно проговорил Трейс. Было ясно, что он напряженно размышляет. – Когда бы я ни зашел, он всегда был у нее на руках. Я считал, это потому, что она боится, будто я заберу его у нее. И ничего не говорил ей.
– Грустно, не так ли? – спросила Ники с выражением искреннего сочувствия на лице. – Она потеряла дочь. У нее остался только внук. И она держалась за него изо всех сил. А в результате, вместо того чтобы стимулировать, затормозила его развитие.
– Держалась так крепко, что, возможно, нанесла непоправимый вред его будущему. Это не грустно, а гнусно. И я позволил такому случиться!
– Вряд ли стоит теперь винить кого-либо, – заверила его Ники. – Важно то, что вы будете делать дальше. Вы нужны сыну. Мы говорили о том, что необходимо каждый день хоть немного времени проводить с ним. Когда для вас удобнее всего?
– Я уже объяснял, что сам не знаю, что меня ждет через минуту. Я стараюсь соблюдать расписание, но меня в любой момент могут куда-то вызвать. Я не в силах назвать определенный час.
– Ну, – вздохнула Ники, отказываясь понимать Трейса, – вы просто прячетесь в кусты.
– Осторожнее, мисс Родес! – Его щеки густо покраснели, изумрудные глаза яростно засверкали.
– Хорошие родители находят время для своих детей.
– Я знаю, но…
– Никаких но. У всех есть дела. Мы просто будем работать в этом направлении, пока не найдем выход. И начнем с завтрака. Что вы думаете о беконе и яйцах?
Трейс покачал головой:
– Обычно я перекусываю чем-нибудь в участке.
Теперь он просто упрямился.
– Хорошо. Значит, вы сможете полностью сосредоточиться на Микки. А пока будете его кормить, сами выпьете чашку кофе.
– Я ваш наниматель, мисс Родес. И правила устанавливаю я.
– Да, я заметила, что правила – ваша стихия. Вы верите только в дисциплину под контролем, правда? Значит, сможете оценить, какую пользу вашему сыну принесет регулярное ежедневное общение с отцом.
Трейс скривил губы, но Ники видела, что он обдумывает ее слова. Хорошо. Она встала.
– Спасибо, что показали мне мои комнаты. Я бы хотела сейчас устроиться, но надеюсь увидеть вас на следующее утро в семь часов. Я приготовлю завтрак.
Однако утром Трейс опять сбежал от нее. Войдя в дом, Ники увидела, что он, уже по дороге к двери, затягивает свой ремень с кобурой.
Трейс кивнул на детский монитор:
– Кармайкл еще спит, но, вероятно, скоро проснется. Он спал всю ночь – в первый раз с тех пор, как мы сюда переехали. А я должен идти.
Она уперла руки в бока:
– А наше свидание?
Он словно разрезал ее зеленым лазером взгляда, и девушка внутренне содрогнулась, поняв, как неудачно выразилась. Это слово, видимо, только усилило его раздражение.
– Наша договоренность подождет до завтра. Мэр пригласил меня на деловой завтрак. По-вашему, я должен отказать мэру, сославшись на необходимость накормить завтраком сына?
– Вы говорите так, будто кормление сынишки для вас дело второстепенное. – Идя к столу за детским монитором, она сердито посмотрела на него. – Хотя бы догадались предложить мэру другое время?
– Нет. – Трейс пожал плечами. – Мы часто встречаемся за завтраком. Мы – занятые люди, и нам проще проводить наши собрания как можно раньше.
– Это было хорошо, пока вы были сам себе хозяин. Но теперь у вас есть сын, которому требуется внимание.
– Он получит его завтра. – Трейс схватил ключи и бросился к двери. – И не пытайтесь вмешиваться в мою работу, мисс Родес. Последствия вам не понравятся.
Ники буквально вскипела, когда он захлопнул дверь у нее перед носом. Придя на кухню, она сорвала злость на невинных кастрюлях и сковородках.
– О боже! Подождите! – Она подбежала к выходу, надеясь поймать Трейса, прежде чем он уедет, но, выйдя на порог, увидела только, как его машина исчезает в глубине улицы. – Черт!
Этот упрямец так разозлил ее вчера вечером и сегодня утром, что она забыла спросить, где искать детское автомобильное креслице. Видимо, у Трейса в машине, потому что ни в доме, ни в гараже его нет. Как нет ни манежа, ни ходунков, ни коляски. Из всех детских вещей – только столик для пеленания и высокий стульчик.
Ему придется забрать все, что нужно Микки, из дома тестя или купить, иначе они с малышом будут просто заперты в четырех стенах. Вернувшись на кухню, девушка хмуро осмотрела припасы. Продукты тоже на исходе. И Ники стала строить планы на вечер. В округе есть несколько круглосуточных магазинов. И они с Трейсом окажутся в одном из них еще до наступления ночи.