Глава 2. Господин королевский прокурор
Если больше рассказывать о Леруа, то его можно смело назвать самым настоящим сорванцом. Если пришлось бы охарактеризовать его двумя словами, описав внешность, характер и убеждения, то, скорее всего, для этого подошли бы слова «белокурый» и «чертенок». И хотя, по мнению многих, маленький десятилетний светловолосый мальчишка с большими голубыми глазами, милым личиком, должен иметь просто ангельский характер, это было совсем не так!
Это милейшее существо на самом деле имело очень крутой нрав, который никогда не сдерживался. Среди других мальчишек, Леруа отличался особой смелостью и дерзостью. Внешне он тоже выделялся среди других детей, этот мальчик, не смотря на свои десять лет, выглядел старше года на два; у него были светло-голубые стеклянные глаза, в которых часто отражались людские беды и несчастья, из-за этого он и был не по годам смекалист. Это был ребенок, который с самого детства рос в бедности. Отец его погиб, будучи солдатом, а мать совсем недавно умерла от чахотки. Так он попал в дом своей тети Луизы, где тоже жили не очень-то богато.
Надеюсь, вы не решили, что это был злой ребенок, считающий весь мир своим врагом? Несмотря на все трудности, которые он пережил вместе с больной матерью, Леруа не утратил того редкого чувства, которое несвойственно многим взрослым. Он не утратил жизнерадостность. Это был мальчишка, всегда готовый помочь кому-либо, не требуя ничего взамен.
И сейчас этот милый мальчишка сидел в кабинете господина Виктора де Вильере, главного королевского прокурора Франции. Вы, верно, спросите, за что маленький ребенок мог попасть в это место. Да, особо не за что. Несчастный мальчишка завел себе новых знакомых, студентов, каковых можно отнести к счастливым романтикам, мечтающим изменить мир. И вдруг в местечко, в котором они проводили очередное собрание, ворвались солдаты во главе с инспектором Ришаром. Как несправедлив мир. Всем студентам удалось сбежать, а вот Леруа попался…
Господин прокурор, конечно, не верил, что к революции может быть причастен мальчишка, но выхода не оставалось. Узнав, по какому адресу проживает маленький бунтарь, прокурор приказал инспектору привести кого-нибудь из родственников сорванца. Прежде, чем Ришар выполнил сие поручение, прошел час. Все это время мальчишка сидел за большим деревянным столом напротив прокурора, наблюдая, как тот разбирает какие-то документы.
Это был мужчина тридцати восьми лет с короткими темно-коричневыми зачесанными назад и немного вьющимися по бокам волосами. Ребенок внимательно изучал этого человека. Статная высокая фигура, облаченная в черный фрак, подобно призраку, возвышалась над столом. Он медленно перемещался по кабинету, раскладывал документы. Сидя за столом и перебирая важные бумаги, королевский прокурор лишь иногда исподлобья поглядывал на мальчишку серыми, словно сталь, строгими глазами. С такого ракурса нос де Вильере казался более узким и длинным, чем был на самом деле.
Недолго посмотрев на ребенка, мужчина, тяжело вздохнув и покачав головой, опять начал читать документы. Это немного настораживало мальчика, покорно ожидавшего прихода Луизы. Леруа начал смотреть по сторонам, изучая кабинет. Помещение было просторным, возле окна находился стол, за которым сидел прокурор. За спиной представителя власти, возле стены стояли три больших шкафа с книгами, а в противоположной стороне – небольшой черный диван. Стены были темного цвета, из-за чего кабинет казался несколько мрачным, даже солнечный свет, проникающий через окна, не мог осветить все углы помещения.
Потом Леруа начал рассматривать сам стол, возле которого он сидел. На столе лежали две стопки каких-то бумаг, белые перчатки, рядом находилась настольная лампа, перо и чернила. Вскоре в кабинете закончились все предметы, которые только можно было зрительно изучить, и мальчик перестал крутиться, уставившись в пол. Де Вильере, заметив это, улыбнулся.
Вдруг в дверь постучали, будто специально отвлекая прокурора от работы. Леруа резко поднял голову в надежде, что его вот-вот отпустят.
– Войдите! – распорядился де Вильере.
– Господин прокурор, – в кабинет зашел Ришар, – как вы и просили, я привел опекуна этого сорванца.
Инспектор указал на Леруа, мальчишка скорчил недовольную гримасу, делая вид, что обижен. Прокурор грозно взглянул на Ришара, и тем самым заставил его опустить голову, как провинившегося ребенка. Затем де Вильере жестом приказал впустить опекуна мальчика. Беспризорник ожидал увидеть Луизу, но вместо нее в кабинет вошла Агнесса.
Девушка была в том же темно-красном платье, что и утром, когда к ней пришла Луиза. Только теперь ее черные волосы не были прикрыты платком, а аккуратно свисали с ее узких плеч. Она скромно остановилась возле двери, разочарованно взглянув на Леруа. Де Вильере приказал Ришару уйти.
– Мадемуазель, – тихо обратился он к Агнессе, – прошу вас, проходите, садитесь на диван.
Она, кивнув, села. Прокурор почти минуту стоял, замерев на месте, как камень и, не отрываясь, смотрел на девушку. Ее появление в кабинете напоминало долгожданный восход солнца после долгого дождливого утра. Внутри сердце его бешено билось. Сколько за свою жизнь он встречал красавиц, но настолько прекрасное создание ему довелось видеть впервые; черты ее лица были настолько аккуратны, что, казались высеченными из редчайшего камня каким-то мастером, хрупкое телосложение придавало ей некую легкость в движениях, даже в обычном поднятии руки. Он любовался ее зелеными околдовывающими глазами, алыми манящими губами и черными волосами, слегка скрывающими красивую шею. Потом его взгляд опустился на медленно вздымающуюся от каждого вздоха грудь, скрытую под красной тканью платья.
– Мадемуазель, – опомнившись, продолжил прокурор, – этот ребенок – ваш брат?
– Двоюродный. – Уточнила Агнесса.
Приятный нежный голос девушки еще сильнее околдовал де Вильере. Он присел рядом с ней и продолжил допрос. Мальчишка все это время сидел возле стола и наблюдал за их разговором. Он опасался резкого изменения в поведении королевского прокурора, особенно в его суровом взгляде.
– Леруа, подожди, пожалуйста, за дверью, пока я поговорю с твоей сестрой. – Приказал де Вильере.
– Но, я… – мальчик боялся оставлять Агнессу наедине с заинтересовавшимся ею мужчиной.
– Никаких «но»! – представитель власти повысил голос. Было что-то завораживающее в хрипловатой нотке, прорезавшей уверенный тон. – Выйди и подожди!
Ребенок перевел растерянный взгляд на сестру, надеясь, что она сама заметила странное поведение де Вильере. Но, похоже, Агнесса просто не обратила должного внимания на заинтересованность королевского прокурора. Мальчишке ничего не оставалось, как согласиться и выйти из кабинета. Как его раздражала эта святая наивность сестры, не замечающей очевидных развратных искорок во взоре мужчины.
Девушка устремила свой взор на господина де Вильере. Он, собравшись с мыслями, подсел к ней ближе и тихо произнес:
– Мадемуазель, я представляю, как вам сложно уследить за этаким сорванцом. Но все же вы поговорите с ним, ведь если он и дальше будет продолжать общаться со своими друзьями, то мы будем вынуждены принять меры…
Сказав это, мужчина остановился, посмотрев в глаза Агнессы и легонько коснувшись крепкой рукой ее нежной ладони. Она побледнела, как только эти слова коснулись кончиков ее ушей, словно это не представитель власти, а смерть притронулась к ней. Красавица с надеждой и мольбой смотрела в глаза де Вильере, будто это могло что-то изменить в судьбе мальчишки. Нет, это способствовало совсем другому повороту событий, а именно – возрождению большого соблазна, постепенно сковывающего разум Виктора. В мысли королевского прокурора впуталась странная и коварная идея узнать все об этой юной особе с таким прекрасным личиком и по-детски чистым взглядом.
Агнесса боялась представить себе ту жуткую картину, когда у них с Луизой отберут Леруа и отправят за решетку или на виселицу. За время, которое ребенок жил с ней, девушка успела привязаться к мальчишке и, в конце концов, ей просто было приятно заботиться об этом маленьком вредном создании, вечно ищущем приключения. Поэтому она не хотела даже думать о том, что могло произойти, если бы де Вильере принял более строгое решение.
– Но вы так не пугайтесь, – прокурор слегка сжал ее руку, – я надеюсь, он вас послушает.
– Большое спасибо. Я поговорю с ним…
Она встала и отошла к двери, немного растерянным видом давая понять, что торопится. Де Вильере на прощание поцеловал ее руку, скользнув сухими губами по шелковой коже. На щеках красавицы выступил легкий румянец, который не остался не замеченным мужчиной. Это оказалась лишь самая незначительная обольстительная игра, в которую королевский прокурор обычно завлекал столь очаровательных девушек, как Агнесса. На лице де Вильере пробежала легкая улыбка, он хотел остановить ее, удержать еще хотя бы на пару минут в своем кабинете. Но красавица, будто привидение, в следующее мгновение уже выскользнула из кабинета и разбила все надежды представителя власти.
Девушка с мальчишкой отправились домой.
– Ты же не расскажешь об этом тетушке? – спросил Леруа, умоляюще посмотрев на сестру.
– Нет, – ответила Агнесса, когда тяжелый вздох вырвался из ее груди, – тем более ей и так не до этого.
По дороге домой ни Агнесса, ни Леруа даже не подозревали, что за ними следили. Они просто не обращали внимания на некую тень, идущую вслед за ними. Девушка всю дорогу молчала, иногда устало поглядывая на мальчишку. Сорванец, осознавая, что дома с ним будет вестись серьезный разговор касаемо его дружбы с будущими революционерами. И хотя, Леруа считал действия своих друзей правильными и не осуждал студентов, а наоборот – хотел чаще встречаться с ними, он понимал, что революция – не игра, а страшное явление, порожденное народным негодованием. Для него бунт был неким занятием, которое объединяло людей самых разных слоев. Ведь на момент революции все становились равными, каждый был королем.
Наконец они дошли до дома. Агнесса отперла ключом дверь и зашла вместе с Леруа. Девушка направилась в свою спальню, чтобы сплести новую корзину, а брат проследовал за ней. Мальчишка встал в дверях, ожидая, когда сестра заговорит. Она села на стул возле окна и, взяв в руки солому, начала аккуратно сплетать ее.
– Леруа, – тихо произнесла девушка, – что ты там делал?
– Я просто… – мальчик опустил голову. – Просто они мои друзья…
– Леруа, – она посмотрела на него глазами, наполненными печалью, – это не шутки. А если бы с тобой что-то случилось? Пообещай мне, что больше господин де Вильере не будет жаловаться на тебя.
– Обещаю.
Голос мальчишки звучал настолько грустно, что даже самый черствый человек на земле мог бы пустить слезу. Агнесса подошла к брату, упала на колени и обняла его, прижав к себе. Теперь Леруа надеялся только на то, что вскоре все забудут об этом случае и он вновь сможет общаться со студентами.
А тем временем, тень, преследовавшая девушку и ее брата, стояла на углу дома, всматриваясь в окно и надеясь увидеть в нем красавицу. Призраком, наблюдающим за ней, был инспектор полиции, Ришар, который не по своей воле шел за ними. Он сам не понимал, зачем делал это, что заставляло его без остановки следовать за этой девушкой.
Инспектору Ришару было тридцать два. Это был человек высокого роста, не намного выше де Вильере. Короткие темные волосы он все время прятал под треуголкой. Не привлекало внимание и его лицо, нижняя часть которого была прикрыта редкой короткой бородой. Несмотря возраст, на висках инспектора уже проступала седина.
Единственной чертой, отличающей его от остальных мужчин, была его верность закону. Он жил им. Можно сказать, был из тех людей, помешанных на порядке, каковые обычно сходят с ума из-за своей правильности.
Сейчас этот человек с ледяным сердцем стоял и наблюдал, как девушка, сидя у окна, плела корзину. Он глядел на нее, словно околдованный, не в силах оторваться от этого зрелища: красивые руки ловкими движениями сплетали солому. Сколько грации можно было заметить в ее движениях. Агнесса, увлеченная своим занятием, даже и не смотрела в окно, под которым стоял инспектор.
Еще недолго полюбовавшись, Ришар, тяжело вздохнул и направился в сторону Собора Парижской Богоматери. Будучи глубоко верующим человеком, господин инспектор часто посещал церковь, в свободное от службы время.
Но сейчас его мысли занимала не молитва, а Агнесса. Что-то привлекало его в этой девушке, он следовал за ней, словно привязанный какой-то невидимой нитью. Что творилось в его голове на тот момент? Похоже, инспектор сам этого не замечал, он просто бездумно брел по улице. На что он смотрел тогда? На тонкий силуэт девушки, идущей на достаточно большом расстоянии от него. Чего он боялся тогда? Потерять ее из виду.
Что же происходило внутри каменного сердца Ришара? Наверное, он сам не мог дать себе объяснение, что это было, то ли какой-то огонь страсти, внезапно вспыхнувшей в его груди, то ли другое, более развратное желание.