Если у вас нет навоза…
Мы продолжаем разговор об удобрении нашего сада и об азоте. Во всех своих книгах я всегда ориентировался на читателя, у которого нет возможности приобрести навоз по той или иной причине. Растениеводы, имеющие привычный источник навоза, не поймут, что это может быть проблемой для кого-то. Кому-то просто некогда охотиться на грузовики с навозом, а кто-то после и без того весомых ежегодных дачных расходов уже не может позволить себе настолько дорогое удовольствие. Впрочем, за пределами Московской области навоз стоит не так дорого, но все-таки москвичей тоже хотелось бы охватить, а они, как знаю не понаслышке, в большинстве своем регулярно не покупают навоз на свои дачи: его просто негде взять, ферм мало.
Действительно, сегодня коров и лошадей везде держат так мало, что навоза не может хватить на всех дачников, поэтому и цена на него высока, и торговля идет не машинами, а мешками. Увлеченные растениеводы прикупают пару мешков для своих избранных растений, например, роз… Как бы то ни было, автор обязан отталкиваться от возможностей массового читателя: есть у тебя навоз – прекрасно, однако предлагаемые методики должны подходить и для «ненавозников». И в этой книге я тоже придерживаюсь этого правила, хотя настоятельно рекомендую при возможности все же выращивать плодовые деревья на навозе или навозном перегное, покупаемом раз в 4 года.
Наш главный вопрос главы: можно ли обойтись без навоза и при этом получить полноценный, ничем не уступающий навозному, сад?
Элементарно!
В этой главе мне очень хочется достаточно подробно расписать и тем отдать должное одному из открытий наших почвоведов. Речь идет о механизме накопления азота в почвах, но уже намного более глобальному, нежели клубеньковые азотфиксирующие бактерии бобовых растений, о которых все знают.
Итак, по порядку. Навоз это лучшее, согласно традиционной европейской агрономии, азотное удобрение. Главная сила навоза – в азоте: от навоза вырастают крупные растения с характерными темно-зелеными листьями (светло-зеленый цвет листвы обычно говорит о нехватке азота). Все минеральные заменители навоза – селитра, нитрофоска, карбамид, гаматы и т. д. – все это, по общему согласию и ученых, и рядового агронома, является грубоватым суррогатом, которым человечество вынуждено пользовать из-за их дешевизны и доступности. Мы будем говорить, конечно же, не о них, а о полном аналоге навозного азота. Кстати, вы не задумывались о том, откуда в навозе так много азота: скажем, зимой ведь не только коровы – все копытные: лошади, лоси, олени, питаются сеном и ветками подлеска – клетчаткой, которая содержит мало азота, а на выходе они все почему-то выдают мочу и помет, оба компонента богаты азотными соединениями. Что за чудо такое!
Продвигаемся в тему далее. Как знает каждый школьник, воздух состоит из приблизительно 4 % CO2, 16 % O2, 80 % N2. В нашем воздухе находятся неисчерпаемые запасы углерода и азота. Всего 4 % углекислого газа позволяют растениям свободно, безо всякого дефицита, покрывать все свои потребности в углероде (фотосинтез). Тогда напрашивается вопрос: если рядом с этими 4 % находятся целых 80 % азота, то неужели растения упустили возможность так же непринужденно и в любом количестве использовать их для своих нужд?! Подумайте, прежде чем ответить: ведь до последнего времени нас учили, что этот азот нейтрален и почти недоступен растениям, что только малая часть их, семейства бобовых, имеет на свих корнях особые клубеньки с азотфиксирующими бактериями, и что именно этот азот и есть первое звено в длинной пищевой цепочке, насыщающей почву гумусом, которым уже могут полноценно питаться все растения! И что если в почве гумуса стало мало, то прощай все урожаи на долгие века, либо надо вносить много удобрений. Во всяком случае нас в университете при изучении цикла азота учили именно так. Это была фактически концепция «вечного дефицита азота», которая приветствовала посевы бобовых сидератов как заменителя навоза.
Оказалось, что природа более устойчива и гораздо лучше обеспечивает себя самым главным своим элементом: ведь все без исключения живые существа от растений и бактерий до слонов и человека состоят из белка, а в белковые молекулы входит азот. Важнейший элемент для всех, его много в составе каждого организма. И вот он вокруг нас в воздухе. Два изобильных мира азота: биомасса Планеты и атмосфера. А какая же между ними связь?
А такая, что растения обеспечены азотом точно так же неисчерпаемо, как и углекислым газом. Вспомним, что при выходе из моря они завоевывали сушу вместе с бактериями. Без бактерий первым растениям просто нечем было бы питаться: на голом камне они не растут. Первый примитивный гумус, пусть в виде тонкой пленки, должен же был кто-то создать! Их симбиоз был налажен с самого начала. Никаких животных тогда не было и в помине, только первые растения и бактерии. При этом бактерии сразу умели усваивать азот из атмосферы и отдавать его растениям, а по мере эволюции они мощно усовершенствовали это свойство, и сегодня это – глобальный механизм поддержания жизни на Планете. У бактерий сегодня «на балансе» уже не те первые худенькие растения, а леса, кишащие жизнью, степи, болота, озера, реки и моря. Все это мощное хозяйство нельзя оставить на одни лишь бобовые растения, это слишком ненадежно. Для поддержания любого круговорота нужны мощные вбросы первоначального сырья. В биосферу ежедневно и ежечасно нужно вбрасывать азота несравнимо больше, чем создают его бобовые, иначе вся система не будет надежной и рухнет! Ведь значительная часть азота выходит из круговорота в атмосферу в виде газов… Нет, природа по-другому бережет свое царство. В ходе эволюции растительного и животного мира были созданы и новые виды бактерий, более продуктивные. О них мы и ведем разговор. Куда же они попрятались? В том-то и дело, что их нашли! Нашли наши почвоведы путем кропотливых взвешиваний на высокоточных весах.
Продолжаем наш детектив. Как знает каждый школьник из уроков географии и химии, промышленное производство аммиака очень энергозатратное, и поэтому его размещают поближе к мощным электростанциям. Требуется немало энергии, чтобы расщепить прочную молекулу N2 и превратить ее в NH4. Так и в природе, для усвоения азота из воздуха требуется энергия солнца, помещенная в глюкозу. Или в крахмал, что почти то же самое.
Много ли вы знаете «сладкоежек», т. е. разных насекомых и прочих представителей животного мира, неравнодушных к сахару или крахмалу?
Муравьи и пчелы? Да! Мухи и бабочки? Да! Медведка и личинка майского жука? Да! Мыши и прочие грызуны? Да (зерно)! Лошади и прочие травоядные? Да! И так мы дойдем до самого человека, тоже «да!». Несметное количество живности «сидит на диазотрофах», или, более понятным языком, имеет внутри своего пищевого тракта колонии бактерий, расщепляющих и усваивающих молекулярный азот воздуха.
Между прочим, бобовые растения тоже ежедневно отдают до 30 % от продукции своего фотосинтеза листьями клубеньковым бактериям в виде сладких корневых выделений, чтобы те использовали его для создания «азотного удобрения». Представляете, каким крупным может быть это растение, сколько на нем листвы – и треть от созданного за день на солнце крахмала будет сразу отправлено корням!
Для нас примечательно вот что. Когда у животного зимой нет в распоряжении свежих сладких кормов, и оно переходит на сено или, как лось и зайцы, на ветки осины, то все равно даже этой почти чистой клетчатки бывает более чем достаточно бактериям, чтобы «затариться» из воздуха таким количеством белка, чтобы животное согревалось в морозы. В холодное время животное берет объемом: непрерывно жует и загоняет в себя корм.
И теперь нам в самый раз поговорить о количественной стороне дела, в чем и есть основная заслуга почвоведов. Ведь до их опытов в целом было известно, что и у человека в кишечнике есть «микробы, синтезирующие азот», и что помимо бобовых и другие растения имеют связь на корнях с азотфиксирующими бактериями, и что в почве помимо клубеньковых бактерий есть и другие их виды, тоже усваивающие азот… Все-таки масштаб явления прежде не был верно понят. Сейчас мы увидим после краткого описания самого опыта, в чем главная фишка открытия.
В качестве опытов была взята обыкновенная полевка. Этот мелкий грызун живет в траве повсеместно, так что доступен для исследований в любых требуемых количествах. А одним-то экземпляром никак не ограничиться, ведь нужно испытать разные варианты кормов, на разных повторах и у разных представителей, – целая мышиная лаборатория. По этим причинам более крупные животные, такие как коровы, не подходили: ведь животных надо еще и постоянно взвешивать на аналитических весах! (Хотя позже опыты были перепроверены на бобрах и дали те же результаты.) У более мелких животных, таких как пчелы, слишком мал вес для точного анализа взвешиваний.
Изначально была поставлена цель решить следующую задачу. Исследователями было строго теоретически рассчитано, что на своем обычном корме – летом это в основном зеленая трава, целлюлоза, а зимой – кора кустарников да изредка луковицы каких-нибудь тюльпанов у нас в саду – полевка прожить не может, так как она имеет слишком повышенный метаболизм из-за своих малых размеров (охлаждается быстро, как маленькая чашечка кофе). В день полевка вынуждена непрерывно есть и съедать количество пищи, равное весу своего тела. И вот исследователи, рассчитав, что такого количества целлюлозы явно не достаточно для получения нужного количества энергии (клетчатка просто не может дать того количества азота, которое необходимо для синтеза белка), решили рассчитать, сколько конкретно азота в день фиксируют бактерии их кишечника из атмосферы. Оказалось, что это треть от того азота, который содержится в ежедневно съедаемом объеме травы. Примерно такие же цифры были получены позже для бобров. Это очень много! Другими словами, полевка съедает травы столько, сколько весит, да еще попутно из воздуха получает количество чистого «мяса» (животного белка), равное примерно четверти от своего веса. В день! В ее длинном кишечнике непрерывно идет размножение, отмирание и переваривание азотфиксирующих бактерий, общая масса которых измеряется граммами. Полевка весит в среднем 30 г, значит, бактерий в ней порядка 5–8 г. То есть она за день повсюду оставляет в почве более 30 г обогащенного азотом помета! Непрерывно его сбрасывает на всех своих путях. У коров и других крупных копытных, а так же у самого человека, масса живущих в кишечнике микроорганизмов измеряется в килограммах, потому что способ биосинтеза азота у них тот же. Кстати, все животные – полевки и бобры, коровы и козы, – имеющие такое свойство ЖКТ, в небольшом количестве охотно поедают и подвернувшуюся белковую пищу: насекомых, моллюсков, птенцов и т. д., но основной объем их рациона – это клетчатка.
Я специально делаю упор на ежедневных дозах, идет ли речь о фотосинтезе растений или о дневном рационе полевок, бобров и птиц, чтобы каждый читатель оценил количественную сторону всего этого процесса. Это лишь один день жизни мышиной семьи, один день незаметной деятельности муравейника, один день активного питания дождевых червей и прочей почвенной живности – это всего один день жизни уголка природы под названием садовый участок дает столько азота, а сколько же его попадет в почву за год?! Они все непрерывно работают на повышение плодородия, если только им есть чем питаться: любая клетчатка годится, вплоть до опилок, соломы, картофельных очисток, прокисшей каши. Как говорится, бобовые растения отдыхают…
Годится любой корм для птиц. Например, семечки кабачка или дыни лучше высыпать не на компост, а на огород: соберется стая каких-нибудь галок, и они, как все животные ускоренного метаболизма, здесь же «накидают» помета. При такой системе скромного, но постоянного вброса клетчатки на свои площади их плодородие неуклонно и весьма заметно растет безо всякого навоза. Конечно, оно будет расти не бесконечно, а, как и любое равновесие, закрепится на некоем постоянном уровне. Нам важно, чтобы этот уровень был высоким, а никак не низким.
Конец ознакомительного фрагмента.