2. Атомная энергетика как составная часть немецкой энергетической политики
Негативное отношение к атомной энергетике имеет в Германии давнюю традицию. И хотя противники атомной энергетики имеются повсюду в мире, и в изрядном количестве, Германия всегда выделялась даже на этом фоне. Инициативным группам в сотрудничестве с критически настроенными учеными удалось в конце концов донести до существенной части немецкой общественности тезис о непредсказуемости атомной энергии и тем самым убедить в реалистичности предложенной ими в качестве альтернативы возобновляемой энергетики[64]. Атомная энергетика обладает в экономических и научных кругах Германии противоречивой репутацией. Мирному атому приписывают крайне высокий вредоносный потенциал в случае техногенных катастроф. При этом вероятность подобных катастроф считается чрезвычайно низкой[65].
Вследствие поражения во Второй мировой войне только что провозглашенной Федеративной Республике Германия в 1949 году были запрещены любые виды деятельности в области атомной энергии. Наложенный США запрет был существенно ослаблен в 1955 году подписанием Парижских договоров. Согласно договорам ФРГ приобретала полный государственный суверенитет, который подразумевал также и право на обладание гражданской атомной промышленностью. Западногерманское правительство поставило себе весьма амбициозную задачу: в кратчайшие сроки добиться результатов, какие были наработаны в США с середины 1940-х годов. В том же 1955 году по настоянию промышленной элиты было учреждено Федеральное министерство по атомным вопросам. Возглавил его правоконсервативный политик Франц Йозеф Штраус. В те годы атомная энергетика считалась энергетикой будущего, от которой переживавшая в тот момент «экономическое чудо» Западная Германия не могла позволить себе отказаться. Следствием скачкообразного экономического роста (до 10 % ежегодно) стал бум потребления электричества на производстве и в быту. Кроме того, в 1950-х годах правительство ФРГ осуществило массовую электрификацию железнодорожного транспорта. Имевшиеся на тот момент генерирующие мощности работали на пределе. Идея использования атомной энергии для генерации электричества виделась залогом продолжения экономического роста в будущем и важной предпосылкой обеспечения энергетической безопасности страны на длительную перспективу[66]. Франц Йозеф Штраус заявил в 1955 году: «Если мы не преодолеем наше 10-15-летнее отставание в этой области, то нам, вероятно, придется отказаться от намерения войти в будущем в число ведущих стран мира»[67]. Не только Штраус, но и ведущие немецкие физики, такие как Отто Хан, видели в атомной энергетике гигантский вспомогательный потенциал для развития других отраслей науки – сельскохозяйственной, медицинской, биологической[68]. Представители крупной промышленности, от которых первоначально и исходила инициатива обзаведения собственной гражданской атомной отраслью, основали с этой целью в 1956 году Немецкую атомную комиссию.
Под руководством министра Штрауса в 1956 году была разработана Первая Атомная программа ФРГ. Программа имела целью достижение трех результатов. Во-первых, было необходимо возместить имевшую место во времена Третьего рейха утечку мозгов и обзавестись достаточным количеством ученых-ядерщиков и квалифицированных техников. Во-вторых, требовалось обзавестись собственными исследовательскими реакторами. Пять таких реакторов были закуплены в США и Великобритании. Их распределили по исследовательским центрам во Франкфурте-на-Майне, Мюнхене, Кенигсфорсте (близ Кельна), Гамбурге и Западном Берлине. Третьей целью программы была разработка атомного реактора уже собственной, западногерманской конструкции. Проектные работы начались в 1958 году. Первый немецкий атомный реактор был изготовлен и сдан в эксплуатацию в исследовательском центре в Карлсруэ в 1962 году.
Вторая Атомная программа Западной Германии была рассчитана на период 1963–1967 годов; целью было развитие результатов Первой программы. В этот временной промежуток западногерманские ученые-атомщики работали над несколькими моделями реакторов одновременно. В 1967 году заработала первая очередь атомной электростанции в Гундремминге мощностью 250 МВт. В 1968 году была пущена в эксплуатацию АЭС в Лингене, также мощностью 250 МВт.
Стоит отметить, что не все представители предпринимательского сектора ФРГ разделяли оптимизм по отношению к перспективам широкого использования атомной энергии в тот период. Вполне объяснимо, что капитаны угледобывающей отрасли Рурского и Саарского промышленных районов без энтузиазма отнеслись к идее использовать энергию деления атомного ядра для широкомасштабной генерации электричества. Уголь в то время все еще являлся основным энергоносителем, и его запасы в ФРГ были велики. Кроме того, уже в те годы экспертное сообщество осознавало трудности и дороговизну утилизации ядерных отходов, на что также не уставали обращать внимание общественности противники атомной энергии[69]. Первая открытая конфронтация между высокопоставленными сторонниками и противниками использования атомной энергии для генерации электричества произошла в 1964 году. Поводом стал обнародованный правительством ФРГ проект строительства упомянутой выше атомной электростанции в Лингене. Это была первая АЭС, построенная в богатом углем Рурском промышленном районе. Объединение рурских углепромышленников пыталось помешать строительству АЭС, опасаясь ее конкуренции с угольными электростанциями в будущем. А когда углепромышленникам стала понятна бесперспективность противостояния с государством, их усилия были перенаправлены на обеспечение собственного участия в многообещающем проекте, который к тому же субсидировало федеральное правительство.
К 1967 году уже никто из капитанов западногерманской промышленности не сомневался в перспективах атомной энергетики. Того же мнения придерживалась и политическая элита страны. В январе 1967 года бундестаг обратился к федеральному правительству с предложением официально зафиксировать долю атомной энергии в энергобалансе страны, причем год от года эта доля должна была увеличиваться. Учрежденная в структуре Федерального объединения немецкой промышленности рабочая группа по атомным вопросам выступила осенью 1967 года с программным заявлением, согласно которому немецкие промышленники обязались отдавать приоритет развитию атомной энергетики по отношению к угольной.
В конце того же года правительство ФРГ обнародовало Третью Атомную программу. Программа охватывала период с 1968 по 1972 год и ознаменовала фазу интенсивного строительства более мощных АЭС на всей территории ФРГ. Строившиеся АЭС оснащались реакторами нового типа, работавшими на легкой воде. Первая такая электростанция мощностью 357 МВт начала строиться в 1965 году в Обригхайме. За ней последовали АЭС в Штаде (1967) и Вюргассене (1968). Всего до 1985 года в ФРГ было построено 20 АЭС, работавших на сконструированных во исполнение Третьей программы легководных реакторах. В этот период практически ежегодно сдавалась в эксплуатацию новая АЭС, удельный вес атомной энергетики в энергетическом балансе Западной Германии тоже рос год от года. В отличие от двух предыдущих программ Третья программа была провозглашена официальной правительственной программой[70].
В том же 1967 году в Западной Германии (впервые в послевоенной истории) начался экономический спад. Правительство ФРГ стало рассматривать субсидирование развития атомной энергетики еще и как один из инструментов стимулирования экономики страны. Кроме того, развитие атомного машиностроения виделось западногерманским политикам как дополнительная мера стимулирования экспорта и открытия новых зарубежных рынков. Первый успех не заставил себя ждать: уже в 1968 году Аргентина сделала выбор в пользу предложения фирмы «Сименс» построить атомную электростанцию в Атуче. Эта АЭС, работавшая на тяжелой воде, стала первой атомной электростанцией в Латинской Америке и первой такой электростанцией, построенной по западногерманским технологиям за пределами ФРГ. Успех «Сименса» оказался тем более очевиден, что компания, выиграв аргентинский контракт, сумела обойти даже конкурентов из США. Неудивительно поэтому, что западногерманские политические и экономические элиты пришли к убеждению, будто Договор о нераспространении ядерного оружия (разработанный в 1968 году Комитетом по разоружению ООН с целью поставить преграду на пути расширения круга стран, обладающих ядерным оружием) на самом деле имел скрытую, обусловленную соображениями конкуренции направленность – препятствовать развитию атомных технологий именно в ФРГ[71].
Все три атомные программы оказались успешными. Правительство ФРГ ассигновало на исследования и субсидии атомной энергетике в общей сложности 60 млрд евро по нынешнему курсу. Субсидии по большей части направлялись на строительство атомных реакторов новых типов. Исследовательские проекты по разработке новых технологий в области атомного машиностроения и утилизации ядерных отходов велись в ядерно-исследовательском центре в Карлсруэ. Благодаря щедрому финансированию к концу 1970-х годов ФРГ располагала атомной промышленностью на уровне самых высоких мировых стандартов. К 1978 году в стране функционировали 14 атомных электростанций совокупной мощностью около 7000 МВт. Еще 17 АЭС общей мощностью 18 600 МВт находились в стадиях строительства и проектирования.
Четвертая Атомная программа 1973 года, рассчитанная на период 1973–1976 годов, предусматривала строительство генерирующих мощностей совокупной производительностью до 50 000 МВт к 1985 году[72]. Программа была нацелена не только на развитие технологий получения энергии, но и на фундаментальные исследования деления атомного ядра, а также на разработку новых методов радиационной защиты. Последнее направление включало помимо прочих проблематику использования отработанного ядерного топлива и усовершенствование систем безопасности на атомных электростанциях. Именно на 1970-е годы пришелся расцвет атомной энергетики в ФРГ[73].
Начиная с 1977 года бурный рост западногерманской атомной промышленности резко затормозился. Вместо заявленных в качестве цели Четвертой программы дополнительных 50 000 МВт к 1985 году было решено ограничиться вдвое меньшей величиной – 24 000 МВт. С 1986 года в Западной Германии были сданы в эксплуатацию лишь пять АЭС[74]. Основной причиной замедления роста атомной энергетики следует назвать насыщение спроса на электроэнергию и образовавшиеся по этой причине избыточные генерирующие мощности. Еще одной причиной было удорожание строительства и усложнение разрешительного порядка на ввод АЭС в эксплуатацию. Наконец, стало давать знать о себе и ширившееся общественное неприятие количественного увеличения АЭС в стране и связанных с этим проблем. Здесь необходимо отметить, что на тот момент западногерманские правительственные коалиции и атомное лобби сильно недооценивали общественное недовольство и считали возможным преодолеть его с помощью разного рода информационно-разъяснительных кампаний[75].
В конце марта 1979 года в Ганновере состоялся международный симпозиум на тему будущих перспектив развития атомной энергетики. Впервые в истории мероприятий такого уровня противники атомной энергии взяли в ходе дискуссий верх над приверженцами мирного атома. Главными аргументами борцов с атомным лобби стали проблематика утилизации ядерных отходов и ставшая к тому моменту настоящей болевой точкой западногерманской действительности террористическая опасность со стороны левацких радикальных группировок. Более того, проведение симпозиума совпало по времени с очень опасным инцидентом на атомной электростанции «Харрисбург» в США. Ряд выступивших на симпозиуме маститых ученых-физиков, таких как Карл Фридрих фон Вайцзеккер, усомнились в необходимости гипертрофированного увеличения количества АЭС. Немецкие ученые-ядерщики вообще всегда были склонны рассматривать развитие атомной энергетики с точки зрения эволюции научных знаний. В этом заключается их отличие от американских коллег, которые традиционно ставят во главу угла быструю коммерциализацию достижений науки и техники[76]. К моменту Ганноверского симпозиума западногерманские власти тоже стали более сдержанно относиться к экстенсивному развитию атомной энергетики.
Показательно в связи с этим решение административного суда Фрайбурга от 21 марта 1975 года, отменившего разрешение на строительство атомной электростанции в Вюле, что на юго-западе ФРГ, из-за недостаточной безопасности проекта. Этот же суд 14 марта 1977 года постановил, что строительство АЭС возможно лишь при условии возведения дополнительной защитной оболочки реактора. Это было первое в ФРГ судебное решение, запретившее строительство объекта атомной энергетики. Данное судебное решение было использовано позднее для воспрепятствования строительству АЭС того же типа в Людвигсхафене. Строивший электростанцию концерн BASF даже изъявил готовность пойти на дополнительные издержки и оснастить АЭС особой защитной оболочкой. Тем не менее правительственные чиновники в Бонне в итоге решили не рисковать и запретили строительство вовсе[77].
Перемены в общественных настроениях докатились в итоге и до законодательной власти страны. Под влиянием итогов Ганноверского симпозиума 29 марта 1979 года при бундестаге была сформирована Комиссия по планированию будущего атомной энергетики под председательством депутата от социал-демократической партии Райнхарда Юберхорста. Тем самым носившая до сих пор неофициальный характер антиядерная полемика пробилась на парламентский уровень. Работа комиссии имела два важных результата, опубликованных в соответствующих отчетах. В первом отчете депутаты бундестага признали, что атомная энергетика не является безальтернативной для успешного развития страны и что энергетическую безопасность вполне вероятно обеспечить благодаря использованию комбинаций из разных источников энергии. Во втором отчете говорилось о согласии бундестага с тезисом, что опасность ядерной катастрофы вследствие техногенной аварии не должна преуменьшаться ссылками на бытовавшие на тот момент экспертные заключения о якобы мизерной вероятности подобных аварий. Несмотря на то что практических последствий оба отчета не имели, факт их обнародования важен сам по себе. Отчеты показали, что западногерманские политики перестали быть простыми исполнителями решений атомного лобби[78]. Антиядерные дискуссии и принимаемые на их основе решения получали все более широкое распространение в науке, политике, юстиции, средствах массовой информации и органах государственного управления Западной Германии.
Важно отметить, что формальный отказ Германии от атомной энергетики был бы вообще немыслим без по-настоящему массового антиядерного движения[79]. Отличительной чертой немецкого антиядерного движения является также своего рода институциональность: апологеты отказа от использования ядерной энергии традиционно широко представлены в политике, экономике и науке страны.
Корни антиядерного движения в ФРГ уходят в 1950-е годы. В те годы целью антиядерного движения (костяк которого составляли пацифисты) была борьба с довооружением западногерманской армии новыми видами оружия, особенно атомного. Опасения пацифистов были обоснованны: тогдашнее правительство Конрада Аденауэра всерьез вынашивало амбиции по обзаведению ядерным оружием. Возглавлявший Федеральное министерство обороны правоконсервативный политик Франц Йозеф Штраус был наиболее горячим сторонником оснащения вооруженных сил страны атомным оружием. По замыслу Штрауса развитие гражданской атомной отрасли в ФРГ должно было стать предпосылкой к разработке страной собственных ядерных технологий военного назначения[80].
На этом фоне в 1957 году всемирно известные немецкие ученые-физики, среди которых были Отто Хан, Вернер Хайзенберг и Карл Фридрих фон Вайцзеккер, выступили против вооружения западногерманской армии атомным оружием. Формальным поводом к протесту ученых послужила пресс-конференция Аденауэра в апреле того же года, на которой тот заявил, что атомное оружие является «не чем иным, как усовершенствованной разновидностью артиллерии»[81]. Выступившие с протестом ученые подписали так называемый Геттингенский манифест, в котором публично обязались отвергать любые предложения участвовать в создании западногерманского ядерного оружия. В то же время подписанты выступили за неограниченное использование атомной энергии в гражданских целях. Стоит отметить, что США в то время также не разделяли атомных устремлений кабинета Аденауэра. Поэтому от попыток получить в свое распоряжение ядерное оружие западногерманскому правительству пришлось отказаться.
В марте 1958 года в ФРГ началась общенациональная кампания под девизом «Дадим бой атомной смерти». Компания проводилась и финансировалась профсоюзами и левоцентристской партией СДПГ. Во всех крупных городах Западной Германии прошли организованные манифестации, в которых приняли участие 120 000 человек. Массовость антиядерных акций в Германии объясняется ужасами массовых бомбардировок, которые пережило немецкое гражданское население во время Второй мировой войны. В те годы воспоминания о бомбежках и их последствиях были еще свежи в памяти граждан ФРГ. К воспоминаниям примешивалось осознание тех вероятных последствий, которые постигли бы Германию, не прекрати она сопротивление в мае 1945 года. Продлись война еще немного – и атомной бомбардировке подверглась бы не Япония, а Германия. Поэтому в первые десятилетия существования ФРГ антиядерные настроения переплетались с антивоенными[82].
С конца 1960-х годов лагерь противников использования атомной энергии начал обновляться за счет приверженцев новых социальных и студенческих протестных движений, а также непарламентской оппозиции. Соответственно, в последующие годы акции борцов против атомной энергетики стали приобретать радикальный характер[83]. С легкой руки некоторых одиозных противников мирного атома появлялись и совсем уж экзотические теории заговора. В связи с этим стоит упомянуть офицера западногерманского ВМФ Эрнста Еккеля с его книгой «Смертельнее бомбы – атомная энергия подрывает жизненные силы». Автор вполне серьезно утверждал, будто развитие атомных технологий осуществлялось с подачи «мирового большевизма» в целях «ползучего физического уничтожения Запада»[84]. Подобные конспирологические теории имели определенный успех, хоть и ограниченный. В частности, изложенные в книге Еккеля тезисы даже стали предметом парламентского запроса депутата правоконсервативной партии ХДС в адрес правительства страны.
Между тем поначалу абсолютное большинство населения Западной Германии занимало выжидательную позицию по отношению к атомной энергетике. Сказывалось влияние официальной пропаганды, которая, как и повсюду в мире, успешно создавала имидж атомной энергии как энергии будущего. В 1959 году в ФРГ был проведен опрос общественного мнения, темой которого стало отношение к атомной энергетике: только 17 % высказали опасение, что развитие атомной энергетики чревато усилением риска возникновения ядерной войны[85].
Лишь в начале 1970-х годов в регионе Верхнего Рейна возникли инициативные группы, влияние которых стало быстро распространяться на все более широкие слои населения уже по всей стране. К середине 1970-х годов западногерманские противники ядерной энергетики распространили свою деятельность уже за пределы ФРГ. В частности, они активно поддержали своих французских единомышленников, пытавшихся помешать расширению использования атомной энергии во Франции, особенно в расположенных на границе с ФРГ регионах[86]. В убеждениях борцов против атомной энергии также прослеживается определенная эволюция. Приверженцы первых инициативных групп опасались негативных последствий работы атомных электростанций непосредственно в местах их размещения, таких как вред выбрасываемых из охлаждающих труб паров для выращиваемых поблизости сельскохозяйственных культур, понижение уровня грунтовых вод, снижение привлекательности таких населенных пунктов для проживания. С течением времени центральной темой антиядерной повестки дня стала радиоактивная опасность для окружающей среды и здоровья человека[87].
В начале 1980-х годов протест против атомной энергии снова получил антивоенный импульс на фоне истерии холодной войны, когда руководство блока НАТО приняло решение разместить в Западной Европе новое поколение ядерного оружия. С этого момента активность западногерманских борцов с атомной энергией стала направляться в равной степени против ее использования как в военных, так и в гражданских целях. Такое углубление антиядерной повестки дня интересно потому, что прежде апологеты развития ядерной энергетики в Западной Германии старательно разграничивали использование энергии деления атомного ядра в военных и в гражданских целях. Согласно этим заверениям, реальная опасность исходила лишь от атомного оружия, в то время как мирный атом якобы незаслуженно подвергался остракизму[88]. Таким образом, антиядерное движение в ФРГ, зародившись в виде отстаивавших местные интересы небольших инициативных групп, с течением времени все глубже и шире укоренялось в общественной жизни страны.
С середины 1970-х годов антиядерное движение стало обретать и собственную научно-теоретическую базу. Данная тенденция берет начало опять-таки в верхнерейнском регионе, что на юго-западе Германии. Там в 1977 году интеллектуалы – противники ядерной энергетики основали Экологический институт, программными целями которого стали поиск и обоснование альтернатив использованию атомной энергии во всех сферах развития. Непосредственным поводом к учреждению Экологического института стало осознание факта, что на тот момент во всей ФРГ не было по-настоящему независимых экспертов в области атомной энергии, способных давать квалифицированные заключения по тому или иному специфическому вопросу. Все профильные специалисты, имевшие полномочия давать экспертные заключения или выступать экспертами в судебных тяжбах, являлись государственными служащими либо сотрудниками финансируемых государствами научных учреждений. В ту пору все еще достаточно консервативное общественное мнение было потрясено рядом скандалов вокруг экспертов и политиков, дававших отмашку на возведение спорных с точки зрения экологии промышленных объектов. Западногерманские суды, отказывая в исках противникам строительства АЭС на той или иной территории, обосновывали свои решения туманными ссылками на «общественные интересы» за неимением более убедительной аргументации[89]. Поэтому сам ход общественного развития диктовал потребность в независимых экспертах в области атомной энергетики.
Но и западногерманская экспертно-научная среда также не являлась монолитной в своем отношении к атомной энергии. Некоторые ученые стали позволять себе критические суждения по поводу официальных установок в отдельных сферах атомной энергетики. Особенно много критических замечаний раздавалось в адрес официальных нормативов реакторной безопасности и последствий возможных аварий на атомных электростанциях[90]. Основание Экологического института явилось, таким образом, своего рода ответом на запрос эпохи. Это было первое в мире по-настоящему независимое научно-исследовательское учреждение.
Поначалу Экологический институт финансировался за счет членских взносов, пожертвований и гонораров за экспертные заключения и научные работы. Добившись статуса научно-исследовательского учреждения, институт получил право и на государственное финансирование. В настоящее время Экологический институт превратился в солидный исследовательский центр, структурные подразделения которого расположены во Фрайбурге, Дармштадте и Берлине. Штат Экологического института насчитывал в 2013 году 130 сотрудников плюс 2800 внештатных исследователей на правах членства. Институт ведет исследования в области энергетики и климата, гармоничного с природой развития цивилизации, защиты от вредных выбросов и радиации, ядерной безопасности[91]. Сегодня Экологический институт уже обладает непререкаемым авторитетом в сфере проблематики экологической безопасности. Свидетельством тому являются многочисленные исследовательские проекты, над которыми специалисты института работают по заказу государственных органов.
Знаменит Экологический институт не только тем, что стал отправной точкой на пути превращения разрозненных групп защитников природы в институционализированную часть немецкого политического ландшафта. В 1980 году именно Экологический институт опубликовал спровоцировавшую широкую полемику книгу «Энергетический поворот – рост и благосостояние без нефти и урана»[92]. В книге ставилась под сомнение считавшаяся в то время непреложной истина, согласно которой экономический рост непременно влечет за собой рост энергопотребления. Авторы работы старались доказать, что экономический рост в мире вполне возможен без роста потребления угля, нефти, газа и урана. Ключом к прекращению зависимости экономического роста от возрастающего потребления энергоносителей специалисты Экологического института назвали повышение энергоэффективности экономики, основанное на новых энергосберегающих технологиях и широком использовании альтернативных источников энергии. Эти революционные в тот период предложения стали идейной основой преобразований, которые происходят в немецком энергетическом секторе в настоящее время[93].
Тем не менее сформулированные Экологическим институтом и имевшие широкий общественный резонанс предложения тогда не получили поддержки на правительственном уровне. Пришедшая в 1982 году к власти правоконсервативная коалиция под руководством Гельмута Коля проводила либеральную экономическую политику, направленную на стимулирование внутреннего рынка и на создание благоприятных условий для экспортных отраслей западногерманской экономики. Одной из мер по реализации этого курса стала задача по обеспечению промышленности дешевой энергией при одновременном обеспечении надежности функционирования энергетического сектора. Именно в начале 1980-х годов в ФРГ происходила глубинная перестройка всей системы энергоснабжения, которую с полным правом можно назвать предтечей нынешнего «энергетического поворота».
В основу преобразований были заложены три принципа – экономической целесообразности, надежности и экологической безопасности[94]. Ставка была сделана на генерацию энергии угольными, атомными и гидроэлектростанциями, причем особое внимание было уделено созданию резервных генерирующих мощностей.
Важной мерой было постепенное упразднение системы окружных энергетических монополий – архаичной структуры энергоснабжения, существовавшей в Германии с 1935 года. Данная система, жестко структурированная, подразумевала деление территории страны на округа, подведомственные расположенным там коммунальным энергоснабжающим организациям. Энергоснабжающие организации были наделены правом заключать договоры энергоснабжения только с расположенными в пределах подведомственных им округов коммунами. Эта унаследованная от Третьего рейха система децентрализованного энергоснабжения успешно функционировала в ФРГ и после окончания Второй мировой войны. Небольшие по размеру коммунальные энергоснабжающие организации обеспечивали стабильность ценообразования и были в состоянии гибко и быстро реагировать на колебания спроса и предложения в соответствии с местной спецификой. Система стала давать сбой к началу 1970-х годов в связи с ухудшением экономической конъюнктуры – именно тогда закончилось западногерманское послевоенное «экономическое чудо». К тому же ФРГ как часть западного мира сполна испытала на себе последствия нефтяного шока. Политическим элитам ФРГ стало ясно, что необходимо создавать механизмы реагирования на случай повторения кризисных ситуаций такого рода[95]. Именно поэтому был сделан выбор в пользу упразднения окружных энергетических монополий. Коммунальные энергоснабжающие предприятия продолжали работать дальше, но на рынке появились и крупные энергетические монополии, в том числе с государственным участием. Увеличивая число игроков на внутреннем энергетическом рынке, правительство ФРГ рассчитывало сделать энергетический сектор страны и ценообразование на нем более гибкими, управляемыми и приспособленными к новым политико-экономическим реалиям[96].
Энергетическая стратегия правительства Коля себя оправдала: цены на электроэнергию, генерируемую угольными, газовыми и атомными электростанциями в ФРГ, снизились и в итоге оказались существенно ниже, чем в большинстве других западных стран. С подачи конкурентов Германии, прежде всего Франции и Великобритании, Европейское экономическое сообщество в 1988 году инициировало проведение научного исследования немецкой энергетической политики. Результаты исследования были обнародованы в том же году и сводились к сплошной критике энергетической политики ФРГ. В исследовании, в частности, отмечалось, что цены на производимую сжиганием ископаемых источников энергии электроэнергию в Западной Германии неоправданно занижены по сравнению с ценами на электроэнергию из возобновляемых источников. По мнению авторов исследования, западногерманские тарифы на электроэнергию не учитывали финансовых последствий стимулирования производства дешевого электричества, таких, например, как расходы на устранение ущерба здоровью населения и природе, наносимого вследствие сжигания ископаемых энергоносителей, а также на утилизацию и хранение отработанного ядерного топлива. Эксперты также задались вопросом, насколько дешевой останется атомная энергия, если в ее стоимость будут включаться также затраты на обеспечение защиты АЭС от терроризма[97]. Исследование завершалось рекомендацией закладывать эти расходы в стоимость электроэнергии, иначе говоря, банально повысить тарифы на электричество в ФРГ[98]. Поскольку документ имел рекомендательный характер, правительство Коля его проигнорировало. Сконцентрировавшись на структурной реформе энергетики вообще, правительство Коля заняло нейтральную позицию по отношению к атомной энергетике. Речь шла скорее о сохранении статус-кво[99].
Новый всплеск антиядерных настроений был отмечен в ФРГ после чернобыльской катастрофы 26 апреля 1986 года. Речь шла уже ни много ни мало об экзистенциальных страхах всех слоев населения перед атомной энергией. Чтобы хоть немного сбить накал истерии, западногерманские власти пошли на обнародование радиационных показателей во всех регионах страны. Пример подала федеральная земля Гессен, министром окружающей среды которой был с декабря 1985 года представитель партии «Зеленых» Йошка Фишер (министр иностранных дел ФРГ в 1998–2005 годах). Примеру Гессена последовали остальные федеральные земли. Гельмут Коль, выступая на пресс-конференции 3 июня 1986 года, объявил о создании Федерального министерства охраны окружающей среды, защиты природы и реакторной безопасности. Позднее, в 1989 году, было учреждено еще и Федеральное ведомство по радиационной защите. Находившаяся в то время в оппозиции социал-демократическая партия приняла на Нюрнбергском съезде в августе 1986 года решение, которым обязалась в случае прихода к власти вывести из эксплуатации в течение десяти лет все немецкие атомные электростанции. Тем не менее развеять страхи общественности политикам так и не удалось. С тех пор негативное отношение к использованию атомной энергии стало разделять уже большинство населения ФРГ, и подобная тенденция сохраняется по настоящее время[100].
Говоря о влиянии чернобыльской трагедии на недавнее решение Германии вывести из эксплуатации все АЭС в стране, нужно подчеркнуть: катастрофа на Чернобыльской АЭС была не главной и тем более не единственной причиной, а лишь одной из причин заката ядерной энергетики в ФРГ. Как отмечалось выше, еще до момента чернобыльской аварии строительство новых АЭС в стране практически сошло на нет. Однако реакция немецкой общественности на катастрофы в Чернобыле и Фукусиме показывает, что обе трагедии вполне можно назвать катализатором процесса отказа от мирного атома.
Объединение Германии в 1990 году поставило энергетику страны перед новыми вызовами. Во-первых, необходимо было наращивать объемы генерации энергии, чтобы в максимально короткие сроки выполнить задачи, связанные с экономической интеграцией бывшей ГДР в общегерманское и европейское экономическое пространство. Во-вторых, требовалось найти ответы на неожиданные геополитические вызовы, связанные с формальным завершением холодной войны. Применительно к энергетике Германия столкнулась здесь с двумя проблемами – развалом СССР и нестабильностью на Ближнем Востоке. Оба региона традиционно были поставщиками энергоносителей на немецкий рынок. И хотя импорт в ФРГ энергоносителей из этих регионов в итоге не пострадал, правительство Коля озаботилось повышением надежности энергоснабжения страны. Было принято решение дать импульс развитию альтернативной энергетики, чтобы тем самым задействовать внутренние ресурсы энергоносителей.
Во исполнение этого решения в декабре 1990 года был принят Закон «О запитывании в государственные энергосети электроэнергии из возобновляемых источников». Именно этот закон можно считать формальной отправной точкой, с которой начались нынешние широкомасштабные преобразования в немецкой энергетике. При разработке закона было-таки учтено и мнение Европейского экономического сообщества о необходимости повышения тарифов на электроэнергию на немецком рынке. Правда, правительство ФРГ сделало это по-своему. Пойдя навстречу немецким энергетическим концернам, кабинет Коля не стал повышать тарифы на электроэнергию, вырабатываемую из ископаемых энергоносителей, как того ожидали в Брюсселе. Вместо этого были повышены тарифы на электроэнергию, производимую из возобновляемых источников. Правда, уже тогда «зеленая» электроэнергия законодательно получила приоритет при запитывании в сети, что автоматически гарантировало ее сбыт даже при повышенных тарифах.
В начале 1990-х годов политические элиты теперь уже единой Германии пришли к осознанию того, что по-настоящему надежное и стабильное функционирование энергетического сектора страны в изменившихся условиях возможно лишь в результате долгосрочного планирования, выходящего за рамки нахождения у власти той или иной правительственной коалиции. Такое планирование было бы возможно лишь с учетом позиций всех политических и экономических элит страны. Именно поэтому в 1993 году начался первый раунд общенациональной дискуссии на тему энергетического будущего Германии. В дискуссии приняли участие представители всех ведущих политических партий страны, представители федерального и региональных правительств, промышленности, профсоюзов и природоохранных организаций. Темой дискуссии стали защита климата, а также будущее ядерной и угольной энергетики страны. Дискуссия завершилась уже в июне 1995 года без сколько-нибудь конкретных результатов. Тем не менее дебаты показали: участники оказались вполне в состоянии сблизить позиции по самым спорным вопросам.
После чернобыльской катастрофы сменявшие друг друга правительственные коалиции ФРГ старались лишний раз не заострять внимание общественности на продолжавшемся широкомасштабном использовании ядерной энергии в стране.
В официальном обиходе получил распространение следующий посыл: атомные электростанции продолжают эксплуатироваться, но до тех пор, покуда им не найдется равноценная и безопасная альтернатива. Соответственно, атомная энергия почти официально именовалась переходной энергией, от которой страна рано или поздно откажется[101]. После объединения Германии правительство Коля без лишнего шума инициировало вывод из эксплуатации ряда АЭС на западе страны. Причем большая часть закрытых АЭС даже не выработали свой эксплуатационный ресурс. Кроме того, были отключены энергоблоки на ряде АЭС в бывшей ГДР. В дополнение к этим мерам из соображений безопасности было прекращено строительство новых АЭС на территории бывшей ГДР.
Победа социал-демократической партии и партии «Зеленых» на федеральных выборах в сентябре 1998 года ознаменовала новый поворот в энергетической политике Германии. В ходе формирования «красно-зеленой» правительственной коалиции под руководством нового федерального канцлера Герхарда Шредера был подписан коалиционный договор о целях и задачах нового правительства. Одним из условий участия партии «Зеленых» в правительственной коалиции был отказ ФРГ от атомной энергетики.
В июне 2000 года, вскоре после начала работы кабинета Шредера, состоялась конференция с участием правительственных чиновников и представителей ведущих энергетических концернов страны. На конференции было подписано юридически обязывающее соглашение о поэтапном отказе ФРГ от атомной энергетики (так называемый Атомный консенсус). Соглашение приобрело юридически обязывающий характер в 2002 году в виде изменений в закон об атомной энергии и предусматривало закрытие последней атомной электростанции в ФРГ не позднее конца 2021 года[102]. Для каждой из действовавших на тот момент на территории страны атомных электростанций была установлена фиксированная квота электроэнергии, после исчерпания которой станция должна была быть выведена из эксплуатации. Соглашение представляло собой довольно болезненный компромисс как для правительственной коалиции, так и для атомной промышленности. Правительству пришлось согласиться на продление работы недавно построенных АЭС еще на 20 лет, а атомное лобби было вынуждено пойти на немедленное закрытие устаревших станций. И хотя Атомный консенсус подвергся нападкам и приверженцев, и противников атомной энергии, он стал важной вехой истории общественного развития современной Германии, ибо помог сблизить противоположные точки зрения по поводу будущего атомной энергетики в ФРГ. Кроме того, соглашение было первым документом, юридически закрепившим сроки отказа от использования ядерной энергии.
В 2000 году доля атомной энергетики в совокупном энергобалансе ФРГ составляла 25 %[103]. Таким образом, перед руководством страны была поставлена задача заместить эту долю другими источниками энергии в течение 20 лет. Именно тогда и было принято решение сделать выбор в пользу широкомасштабного развития альтернативной энергетики. Одновременно правительство Шредера приступило к выполнению положений Атомного консенсуса о закрытии выработавших свой ресурс атомных электростанций. В 2003 году была закрыта АЭС в Штаде, проработавшая свыше 30 лет и практически выработавшая эксплуатационный ресурс. В 2005 году была выведена из эксплуатации АЭС в Обригхайме, проработавшая 36 лет.
Дальнейшей реализации Атомного консенсуса помешали внеочередные общефедеральные парламентские выборы 2005 года. В ходе выборов ни одна политическая партия не сумела добиться убедительного большинства в парламенте. В результате было сформировано коалиционное правительство из право- и левоцентристских партий под руководством Ангелы Меркель. Составившие правительственную коалицию партии имели непримиримо разные точки зрения по поводу перспектив ядерной энергетики в стране, поэтому практическая реализация положений Атомного консенсуса застопорилась. К тому же под влиянием модных в те годы дебатов о глобальном потеплении и о роли ископаемых энергоносителей в усилении парникового эффекта в Германии заговорили о ренессансе ядерной энергетики. США и ряд азиатских стран объявили о программах массированного строительства новых атомных электростанций. Некоторые государства третьего мира также анонсировали планы обзаведения атомными генерирующими мощностями. Эти устремления получали одобрение и поддержку со стороны Международного энергетического агентства и Агентства по атомной энергии Организации экономического сотрудничества и развития[104]. Германия, располагавшая передовыми технологиями в области атомного машиностроения, всячески стремилась воспользоваться этой тенденцией для расширения своих экспортных возможностей.
В то же время технический прогресс сделал возможным массовое внедрение новых технологий в области альтернативной энергетики. Новые технологии в области электроники способствовали развитию умных энергосетей, что сделало возможной и рыночно оправданной дальнейшую децентрализацию энергоснабжения в масштабах всей Германии. Целые отрасли промышленности стремились удовлетворять возникший спрос на весь спектр такой высокотехнологичной продукции. Все эти перемены в укладе жизни общества множили ряды сторонников альтернативной энергетики. Одновременно слабели позиции приверженцев атомной энергетики, тем более что близились сроки отказа от ядерной энергии, законодательно закрепленные на основании Атомного консенсуса. Тем не менее ведущие немецкие энергетические концерны (RWE, E.ON, EnBW и Vattenfall) старались если не побудить федеральное правительство отменить это решение, то хотя бы затянуть его проведение в жизнь[105].
Давление со стороны энергетических монополий интенсифицировалось после прихода к власти праволиберальной коалиции под руководством Ангелы Меркель в результате общенациональных выборов 2009 года. Энергетические корпорации требовали от правительства пересмотра закона об атомной энергии и законодательно предусмотреть возможность продлевать эксплуатационный срок атомных электростанций неограниченное число раз[106]. Тогда, в конце 2009 – начале 2010 года, коалиционное правительство Меркель продолжало рассматривать атомную энергию как переходное, временное решение энергетической безопасности страны. Отношение большинства населения к атомной энергии оставалось по-прежнему негативным.
Альтернативная энергетика демонстрировала в тот момент впечатляющие успехи благодаря внедрению новых технологий. Поэтому в правительстве полагали, что альтернативная энергетика придет на смену атомной уже в обозримом будущем[107]. Разногласия касались лишь длительности периода, в течение которого будут функционировать оставшиеся атомные электростанции. Под давлением энергетических монополий правительство приняло в 2010 году в итоге своего рода соломоново решение: планы по отказу от ядерной энергии и запрет на строительство новых АЭС оставались в силе, но просьбы энергетиков о продлении срока службы действовавших АЭС также были удовлетворены. В частности, сроки эксплуатации построенных до 1980 года АЭС пролонгировались на 8 лет. Для АЭС, введенных в строй после 1980 года, сроки эксплуатации продлевались еще на 14 лет. Данное решение фактически давало зеленый свет использованию атомной энергии до 2040 года[108]. По сути, речь шла о пересмотре прежних планов об отказе от атомной энергетики[109].
Но как упоминалось выше, после катастрофы на японской АЭС «Фукусима-Даичи» правительство ФРГ объявило о введении так называемого атомного моратория. Принятые меры предусматривали всеобъемлющий контроль безопасности на всех 17 еще работавших в стране АЭС силами специально созданной для этой цели Комиссии по реакторной безопасности. Далее было объявлено об остановке семи самых старых АЭС сроком на три месяца и о закрытии не работавшей на тот момент атомной электростанции в Крюммеле. Для обсуждения перспектив энергетической безопасности Германии учреждалась особая Комиссия по этике. В комиссию вошли 17 человек – авторитетные представители науки, церкви, общественные и политические деятели. Задачей Комиссии по этике была оценка рисков использования атомной энергии с этической и общественной точек зрения, а также рисков более раннего, чем изначально планировалось, отказа от атомной энергетики и ее замещения другими видами энергии. Комиссия по этике провозгласила реформу энергетики общенациональной задачей и призвала все политические силы страны «поощрять и интенсифицировать общественный диалог» по реформе энергетического сектора[110].
В соответствии с принятым в начале июня 2011 года решением правительства Германии все 17 ядерных энергоблоков страны на 12 площадках должны быть остановлены до 2023 года. Было подтверждено принятое в марте решение о закрытии восьми энергоблоков. По одному блоку планируется остановить в 2015, 2017 и 2019 годах. Еще три реактора остановят в 2021 году, оставшиеся три – в течение 2022 года, причем последний энергоблок должен прекратить подачу электроэнергии 31 декабря 2022 года. Это решение правительства было одобрено депутатами обеих палат парламента страны. Голосование в бундестаге состоялось 30 июня 2011 года. Закон был одобрен, такого единения правительственной коалиции и оппозиции в бундестаге не наблюдалось давно. Принятый закон прошел голосование в бундесрате 8 июля 2011 года. Согласно базе данных МАГАТЭ PRIS, на 2011 год общая установленная мощность энергоблоков в Германии равнялась 20,49 ГВт (нетто), а доля атомных электростанций составляла 26,1 % совокупного национального производства электроэнергии. В 2012 году удельный вес атомной энергетики в энергобалансе страны снизился до 16,1 %[111]. К 2020 году будут остановлены ядерные реакторы совокупной мощностью 16 000 МВт[112].
Между тем ядерная энергия является в ФРГ одной из самых дешевых: если один киловатт-час энергии, выработанной на гидроэлектростанции, стоит 4,3 евроцента, а получаемый на газовой электростанции – 4,9 евроцента, то цена ядерного электричества составляет всего 2,65 евроцента за киловатт-час. Объединение немецких производителей атомной энергии «Германский атомный форум» предостерегало против отказа от ядерной энергетики без всестороннего изучения последствий и издержек: «Быстрый и поспешный выход повысит издержки для экономики в целом, отдалит от решения проблемы изменения климата, повысит нашу зависимость от ископаемых видов топлива и импорта энергии».
Энергетическая компания E.ON подсчитала, во что обойдется Германии новая энергетическая политика, и даже пригрозила потребовать у правительства многомиллиардную компенсацию[113]. При своем переизбрании в сентябре 2009 года Ангела Меркель обязалась отодвинуть сроки остановки АЭС на середину 2030-х годов. Компании RWE и E.ON неоднократно заявляли, что они, уверовав в это заявление, произвели «существенные инвестиции», суммы которых добавятся к упущенной выгоде в виде стоимости невыработанной в результате преждевременного закрытия энергоблоков электроэнергии. Кроме того, с подачи партии «Зеленых» на энергетические концерны планируется возложить все расходы по выводу из эксплуатации и демонтажу АЭС, что должно увеличить потери концернов еще минимум на 19 млрд евро[114].
Поэтому было бы преждевременно утверждать, будто Германия откажется от ядерной энергетики окончательно и бесповоротно. Негативное отношение к атомной энергии в этой стране основано в большей степени на эмоциях и является скорее политкорректным, нежели действительно обоснованным[115]. История мирового экономического развития показывает: смена одного базового энергоносителя другим происходит обычно под влиянием непреодолимых негативных явлений глобального характера. Так, повсеместная вырубка лесов в Европе была одним из главных факторов перехода с дров на уголь[116]. Постепенное вытеснение нефти природным газом было спровоцировано кризисом поставок с Ближнего Востока в 1973 году. Попытки заместить экономически выгодную атомную энергетику неэффективной альтернативной энергетикой сводятся пока к исключительно административно-командным методам.
В результате искусственного форсированного развития доля альтернативной энергетики в энергобалансе Германии в 2013 году составила 25 %, что само по себе является достижением[117]. Но далось это достижение весьма дорогой ценой. Критикуя поспешный отказ от атомной энергетики, глава Федерального энергетического агентства ФРГ Штефан Колер (Stefan Kohler) сделал вывод, что в настоящее время Германия переживает «сущий беспорядок в энергетической политике», и добавил: «Отсутствует целостное системное видение».
По высказанному в апреле 2014 года мнению еврокомиссара по энергетике Гюнтера Эттингера, бывшего премьер-министра немецкой федеральной земли Баден-Вюртемберг, доля атомной энергетики в генерации электроэнергии сохранится на таком же уровне как минимум в ближайшие десятилетия невзирая на конъюнктурные соображения[118]. В том же ключе высказываются – пока неофициально – и многие немецкие политики[119]. Бывший канцлер Германии Гельмут Коль также критически высказался по поводу отказа от атомной энергии: «Было бы крайне фатальным предположить, будто другие страны последуют нашему примеру»; фукусимская катастрофа «не должна заслонять взгляд на окружающую действительность», необдуманный отказ от атомной энергетики представляет собой «опасный тупик»[120].
Скоропалительный отказ Германии от ядерной энергетики вызвал противоречивую реакцию и у партнеров по Евросоюзу. Франция расценила политику Берлина как «истерическую» и призвала Еврокомиссию организовать совещание на министерском уровне для обсуждения последствий, к которым может привести одностороннее решение Германии об отказе от ядерной энергетики к 2022 году[121]. В Брюсселе даже заявляли, что Германия столкнется с финансовыми проблемами, поскольку ей придется инвестировать колоссальные суммы в развитие альтернативных источников энергии. Еврокомиссия опасалась, что при расширении сети угольных электростанций Германия может не достичь заявленных ею целей по охране окружающей среды. Наконец, полный переход на возобновляемые источники энергии при нынешнем уровне развития технологий вызывает скептицизм и в научных кругах[122].
На рубеже 2015–2016 годов негативное в целом отношение правящего кабинета к атомной энергетике стало накладывать отпечаток и на внешнюю политику ФРГ. В ноябре 2015 года фракция «Зеленых» в бундестаге заказала у видного кельнского эксперта в области безопасности АЭС Манфреда Мертинса обзор ситуации вокруг атомной электростанции в Фессенхайме (Эльзас, Франция). Построенная в 1977 году станция выработала эксплуатационный ресурс к началу 2016 года. Тем не менее французские власти приняли решение продлить срок службы этой расположенной близ границы с Германией АЭС. В декабре 2015 года Мертинс представил заключение, согласно которому электростанция не соответствует целому ряду современных стандартов в области обеспечения безопасности. Среди перечисленных в заключении недочетов фигурировали отсутствие сейсмоустойчивости и защиты от наводнений, а также полная незащищенность от возможного падения самолетов. По мнению эксперта, АЭС безнадежно устарела и не может быть реконструирована согласно современным стандартам. Ознакомившись с данным заключением, «Зеленые» обратились к правительству ФРГ с требованием оказать давление на Францию и добиться закрытия проблемной АЭС как можно скорее[123].
Второй пример еще более показателен. В феврале 2016 года немецкое правительство потребовало – теперь уже от Бельгии – снова заглушить незадолго до этого повторно запущенные в эксплуатацию атомные реакторы на АЭС «Тианж-2» (Tihange-2) и «Дул-3» (Doel-3). С соответствующим обращением к бельгийским властям выступила министр охраны окружающей среды и строительства ФРГ Барбара Хендрикс (Barbara Hendrichs). АЭС «Тианж-2» расположена вблизи города Льежа, менее чем в 100 км от немецких Кельна и Дюссельдорфа. АЭС «Дул-3» находится под Антверпеном, близ границы с Нидерландами. На первой АЭС эксплуатируются четыре реактора, на второй – три. Строительство станций началось в конце 1960-х годов и завершилось в 1975 году. В настоящее время обе уже отработали большую часть эксплуатационного срока. Два реактора, которые и вызвали беспокойство у немцев, были пущены в эксплуатацию в 1983 году. Мощность каждого превышает 1 ГВт; совокупно на них приходится 14 % электрогенерации Бельгии. Реакторы не использовались с момента проведения планового капитального ремонта в 2012 году. Серьезных проблем первоначально выявлено не было, но последующая ультразвуковая проверка обнаружила внутри стен корпусов реакторов множество мелких трещин. Так и осталось невыясненным, какое влияние могут оказать эти трещины на безопасность реакторов. Несмотря на это, в ноябре 2015 года бельгийские надзорные органы разрешили перезапуск реакторов, заявив, что трещины в реакторах не способны повлиять на их работу. В декабре 2015 года, всего через несколько дней эксплуатации, реактор на АЭС «Дул-3» был вновь остановлен, поскольку была обнаружена утечка воды. Тем не менее бельгийские власти планируют снова ввести реакторы в эксплуатацию и продлить срок их службы до 2025 года. Беспокойство населения и властей граничащих с Бельгией немецких регионов перешло на федеральный уровень, когда выяснилось, что компания, эксплуатирующая АЭС «Тианж», ограничивает свою материальную ответственность на случай аварии суммой 1,2 млрд евро. Между тем в примыкающих к району расположения АЭС «Тианж-2» немецких регионах проживает 1,2 млн человек. В ФРГ подсчитали, что в случае аварии только на данной бельгийской АЭС в пользу одних лишь пострадавших в Германии необходимо будет выплатить не менее 3,85 млрд евро[124]. И хотя Германию поддержали Нидерланды и Люксембург, факт налицо: впервые в истории ФРГ вмешивается и в энергетическую политику другого государства.