Ущелье
Гарр проснулся с ужасной головной болью. Какое-то время он лежал с закрытыми глазами, не чувствуя в себе сил даже на то, чтобы их открыть. Впрочем, инстинкт охотника сообщил ему, что он лежит на полу какого-то закрытого пространства, где нет сквозняка, зато горит огонь, а на огне жарится мясо, от аромата которого у него встревоженно забурчали кишки. Он не шевелился, стремясь получше изучить окружающее.
– Ты его не убил? – услышал он мужской голос.
– Конечно, нет! Ты что, не видишь, что он дышит? – ответил второй мужчина.
– Надеюсь, ты не превратил его в идиота… Слишком многие утратили способность соображать после удара дубиной по голове. Неужели недостаточно было просто взять его в плен?
– А почем мне было знать? Он мог оказаться одним из этих…
– По нему не скажешь, что он из них.
– Кто знает?
Судя по всему, убивать его эта парочка не собиралась. В противном случае они бы уже это сделали. Гарр приоткрыл глаза. Первым, что он увидел, был каменный потолок пещеры, на котором отражались силуэты языков пламени, похожие на заблудившихся и отчаянно пытающихся вырваться на волю духов. Слегка повернув голову, он посмотрел на сидящих рядом юношей. Они с аппетитом уплетали огромные куски мяса, и жир стекал по их подбородкам. Его взгляд задержался на капле жира, повисшей на подбородке того, который сидел ближе, и его внутренности властно потребовали свою долю. Он уже не помнил, когда в последний раз удалось поесть.
– Смотри-ка! – воскликнул младший, еще не успевший обзавестись бородой. – Наконец-то ты очнулся! Я рад, что не убил тебя!
Звук его голоса взорвался в мозгу элузо. Он его раздавит, раздавит это ничтожество, трусливо напавшее сзади! Он медленно сел, опершись о пол вначале предплечьями, а затем ладонями, пока не удалось наконец выпрямиться.
– Еды… – произнес он.
У него в руках тут же оказался большой кусок оленьих ребер, которые он глодал до тех пор, пока мяса на них не осталось. Он также напился воды из кувшина, который подал второй юноша, как только Гарр кивнул на сосуд. Затем он замер, разглядывая парней, и его взгляд был взглядом изголодавшегося волка, готового броситься на свою жертву. Он смотрел так сурово и пристально, что оба в испуге съежились.
– Слушай, не серчай на меня за этот удар, – заторопился тот, который сидел ближе. – Я был уверен, что ты один из этих…
– Из кого? – спросил Гарр, не переставая сверлить его взглядом.
– Они время от времени здесь появляются и убивают все живое на своем пути, будь то животные или человеческие существа.
– Кто? – снова спросил Гарр.
– Мы не знаем, кто они, – вмешался второй, тоже довольно молодой мужчина.
– Это фрей? Северные варвары? Или они говорят на нашем языке?
– Да, они говорят так же, как мы.
– Значит, это не фрей. Как они выглядят?
– Они одеты во все черное.
– А я? Я одет во все черное? – спросил он у своего обидчика.
– Нет.
– В таком случае, с чего ты взял, что я один из них?
– Дело в том, что… я не подумал. Я тебя увидел и сразу огрел дубиной.
Головная боль начинала отступать, в желудке ощущалось приятное тепло, и Гарр уже не испытывал жгучей потребности раздавить этого червяка.
– А вы сами-то кто такие?
– Меня зовут Бейла, сын Бейлы из племени итуро, – представился первый.
– А я Арака, сын… тоже Араки.
– И что вы здесь делаете?
– Это долгая история…
– Я не тороплюсь.
В этот раз он сам протянул руку за куском мяса. Оно не имело ничего общего ни с перепелами под смородиновым соусом, которых подавали в башне повелителя Илуро, ни с говяжьими отбивными, которые жарила в своей кухне в Элузе бабушка Айя. Но оно было вкусным, хотя и слегка подгоревшим, а ему все еще хотелось есть. Оба юноши принялись наперебой рассказывать ему свои на удивление похожие истории. Обоих изгнали из их селений. Первого, который до изгнания был пастухом, застали раздетым в обществе жены кузнеца его селения, расположенного неподалеку от Итуры, большого города по другую сторону Илене. Пострадавший довел это происшествие до сведения вождя, и тот постановил изгнать юношу из клана на пять зим. Второго тоже застали за противозаконными действиями, только в его случае это было ограбление хижины.
– Это был всего лишь облезлый заяц, – начал оправдываться юноша. – Я был голоден.
– Неужели ты сам не мог убить зайца? – спросил его Гарр.
– Чем? Я сын… сын ветра.
Арака покраснел, признавшись в том, что он сирота без семьи, без клана, без имени, и товарищ положил руку ему на плечо, напоминая, что теперь он не один. Гарр вспомнил себя в его возрасте, когда вставал затемно, чтобы приступить к тренировкам с оружием, которые заканчивались лишь с заходом солнца и прерывались только уроками письма и чтения. Его юность прошла в Коллегиуме, где он обучался военному делу и повиновению. Эти двое воспитывались совершенно иначе, и, к своему удивлению, он ощутил нечто напоминающее зависть. Они были свободны и не принадлежали ни к одному племени. Они никому не были обязаны повиноваться, на их глазах не умирали ни любимые люди, ни самые верные воины. В их зрачках не отражались ни языки пламени, объявшего их родной город, ни унижения, которым подверглись побежденные.
– Но как же вы встретились, если вы из совершенно разных мест? – с любопытством поинтересовался он.
– Мы оба искали сокровище.
– Какое сокровище?
– В Итуре мне рассказывали о спрятанном в Ущелье сокровище, – ответил Бейла, дергая себя за бородку. – Поэтому я и пришел сюда, когда меня выгнали из селения.
– Я тоже слышал о сокровище… – добавил Арака. – Вот и подумал, что, может, мне повезет, и я смогу изменить свою жизнь. Мы здесь уже две зимы. Мы обыскали все пещеры, но не нашли и следа сокровища.
– Может быть, его не существует.
С самого раннего детства он слушал истории о кладах золота и драгоценных камней. Он всегда считал это выдумками для легковерных дурачков вроде этой парочки. Единственным сокровищем мужчины являлся его меч. Эта мысль заставила его иронично усмехнуться. Меча у него тоже уже не было.
– Должно что-то быть, – настаивал Бейла. – В противном случае, что делают в Ущелье эти люди в черном? Здесь нет ни деревень, ни скота. Грабить тут нечего, что они тут забыли?
Возможно, юноша был прав, и в этих местах, отгороженных от всего мира высокими горами и скалами, действительно крылось что-то важное. Впрочем, все, чего в настоящий момент хотел воин, это отдохнуть и забыть о прошлом. Поэтому он завернулся в одеяло и крепко уснул под потрескивание поленьев в очаге. Казалось, ему передался покой, который излучала эта извилистая, расположенная глубоко под землей, вдали от войны и людского страдания пещера. Его сон был глубоким и не изобиловал кошмарными сновидениями, до сих пор преследовавшими его каждую ночь, стоило закрыть глаза.
Гарр проснулся отдохнувшим, перекусил куском холодного мяса, забытым на камнях в очаге, покосился на крепко спящих рядом юношей и вышел из пещеры. Накануне окружающий пейзаж его потряс, но и при свете дня впечатление не изменилось. Лучшие песни самого знаменитого барда из Совета повелителя Хаобе не смогли бы передать несравненную красоту, представшую его взгляду. Он чувствовал себя крошечным, глядя на гигантские поросшие мхом утесы, вздымающиеся над головой. Они образовывали ущелье, по которому струился поток, достойный окружающих скал, низвергающих в него водопады всех размеров. Гарр был покрыт грязью и издавал зловоние. Его штаны и куртка, сшитые из добротного бобрового меха, были забрызганы кровью и облиты вином. Он уже забыл, когда в последний раз мылся. Ни секунды не колебясь, он разделся, опустил свою одежду в воду и встал под самый большой из водопадов, с невиданной силой обрушивающихся на дно ущелья. Он выдержал натиск воды, которая была такой холодной, что его кожа мгновенно покраснела. Тем не менее он терпел, пока вода не смыла всю грязь, а вместе с ней боль и ярость. Он вернулся в пещеру, неся одежду в руках, и пинком в бок разбудил Араку.
– Мне нужна чистая одежда, – только и сказал он, после чего принялся подбрасывать в очаг поленья и раздувать тлеющие угли.
Резкое пробуждение и вид мокрого голого мужчины, тело которого покрывали многочисленные шрамы, так потрясли юношу, что он несколько секунд приходил в себя. Затем он вскочил и с проворством белки отыскал в углу пещеры, среди множества сваленных там предметов, корзин, инструментов и одежды, которые они с товарищем успели накопить за две минувшие зимы, неопределенного цвета шерстяные штаны и сорочку. Он протянул одежду Гарру и сел рядом с Бейлой. Тот уже проснулся и наблюдал за этой сценой, не решаясь даже голос подать.
– У вас есть оружие?
– Дубина… – пробормотал Арака.
– И пара ножей, – добавил его друг.
– Мечи? Копья? Топоры? Луки и стрелы?
Оба одновременно затрясли головами.
– Сколько всадников вы убили? – спросил элузо.
– Ни одного…
– Выходит, я должен был стать первым?
Его глаза снова заблестели подобно глазам голодного волка, и у приятелей по спине пополз холодок. Лучше бы они бросили его в реку, пока он был без сознания!
– Ну ладно. Пастух и вор мало что могут противопоставить этим людям, – продолжал элузо, – но я намерен провести здесь некоторое время, и мне не хочется, чтобы они застали меня врасплох. Поэтому я не собираюсь сидеть сложа руки в ожидании их появления. Отныне я буду вождем, а вы моими подчиненными. Все понятно? Так что подъем! Нам многое предстоит сделать!
С этого момент, независимо от того, шел дождь, снег или светило солнце, юноши прекратили блуждать по ущелью в поисках воображаемого сокровища. Гарр заставил их до бесконечности отрабатывать приемы из Перечня Таскар, бегать по узким каменным тропам, карабкаться по скалам, купаться в ледяной воде потока. Он научил их обращению с толстыми оструганными ветками, как если бы это были мечи из самой лучшей стали, научил ставить капканы и бесшумно, как одичавшие коты, пробираться сквозь заросли. Теперь они были постоянно покрыты синяками и ушибами, и на их измученных телах не было живого места. С наступлением ночи оба обессиленно валились на пол пещеры. Тем не менее они не протестовали. Этот суровый и безжалостный вождь предоставил им шанс, выпадающий далеко не каждому: он превращал их в воинов, в членов касты, о принадлежности к которой они и мечтать не смели. И они этим гордились.
Через три луны после начала их обучения, однажды утром, когда в ущелье клубился туман, а все трое собирались позавтракать выловленной в реке форелью, порыв ветра принес какой-то отдаленный шум, который с каждой секундой приближался, пока не превратился в хорошо знакомые элузо звуки.
– Но… что…
Огромная ладонь накрыла рот Араки, заставив его умолкнуть, и трое мужчин замерли в полной тишине.
– Всадники. Дюжина или около того, – спустя еще несколько мгновений произнес Гарр. – Погасите огонь!
Бейла вылил на угли кувшин воды, после чего для верности затоптал их ногами.
– Возьмите копья, ножи и идите за мной! – приказал вождь.
Они схватили по два коротких деревянных копья, которые сами выстругали и заточили, и бросились бежать, остановившись лишь в двадцати футах от горловины тоннеля.
– Цельтесь хорошо – промахиваться нельзя!
Юноши взволнованно переглянулись. Они целыми днями тренировались и могли попасть в яблочко расположенной на стволе сухого дерева мишени. Один из них даже убил детеныша дикого кабана. Но это было не то же самое, что метать копье в сидящего верхом на лошади человека. Они знали, что в случае промаха у них очень мало шансов выйти из этой стычки живыми. В любом случае, дюжина всадников – это очень много. Даже если им удастся сразить шестерых, оставалось еще шестеро, вооруженных и готовых изрубить их на куски. Ожидание казалось им бесконечным. В какой-то момент каждому из них пришла в голову мысль, что можно просто исчезнуть в тумане, оставив на произвол судьбы этого безумца, нарушившего размеренный ход их жизни. Впрочем, подобная мысль промелькнула и тут же бесследно исчезла. Суровые тренировки, которым подверг молодых людей Гарр, оставили свой след и в их душах. Они уже не были изгнанниками, а превратились в воинов и намеревались это продемонстрировать.
Внезапно в начале тоннеля появился первый всадник. Гарр метнул копье прямо ему в грудь и сбил с лошади, которая продолжила свой бег, вихрем проскакав мимо их засады. За первым последовало еще пятеро воинов, которых постигла та же участь. Но к этому времени те, кто ехал позади, поняли, что впереди что-то происходит, и в темной горловине ущелья больше никто не появился.
– Возьмите оружие убитых! – прошептал элузо.
За этим занятием и застали их шестеро оставшихся в живых пришельцев. Они, спешившись, ворвались в ущелье и дикими воплями распугали птиц. С высоко поднятыми мечами они бросились на Гарра и его учеников. Крики тут же стихли. Какое-то время был слышен только звон стали, тяжелое дыхание сражающихся и стоны раненых. Затем воцарилась тишина. Туман немного рассеялся, позволяя разглядеть лежащие на земле тела. Юноши ощупывали себе грудь, чтобы убедиться, что живы. Они не могли поверить в то, что сами устроили эту бойню. Впрочем, оба были вынуждены признать, что, не считая всадников, сраженных их копьями, остальные смерти были делом рук вождя.
– Вот этот еще жив, – кивнул Бейла.
Один из всадников и в самом деле стоял, прислонившись к скале. Глубокая рана рассекала его шею и часть лица, заливая кровью черный кожаный панцирь. Но он продолжал сжимать в руке меч и безуспешно пытался его поднять. Гарр подошел к нему и без труда выбил оружие, отлетевшее на несколько шагов в сторону.
– Ты кто? – спросил он.
Раненый не сводил глаз с его медальона, и на мгновение его страдальческий взгляд вновь обрел утраченный блеск.
– Еще остаешься ты, – сделав усилие, пробормотал он. – Ты последний…
– Последний из кого?
– Последний Хранитель Пакта. Мы были уверены, что уже расправились со всеми… Унмарилун за нас отомстит.
– Кто такой этот Унмарилун?
Умирающий закрыл глаза, пытаясь сделать последние глотки воздуха.
– Кто такой Унмарилун? Кто вы вообще такие? – закричал Гарр, хватая его за панцирь и с силой встряхивая.
Черная жидкость хлынула изо рта раненого, ноги его подкосились, и он замертво упал на землю.