5
Меня разбудил Васька. Как всегда бесцеремонно – просто стянул с моего спящего тела одеяло и объявил:
– Подъем!
Я промычала нечто невразумительное, попыталась натянуть одеяло повыше и перевернулась на другой бок в малодушной попытке досмотреть сон.
– Пять минут на пробуждение и отправку в душ. Если через пять минут ты не пойдешь в душ, то он придет к тебе, – бескомпромиссно заявил пушистый наглец, за что был обруган мной лохматым извращенцем и домашним тираном.
– Как знаешь. Время пошло. Потом не говори, что не предупреждал, – заявило это чудовище и вышло из комнаты.
Нет, нет справедливости в этом мире! Пребывая в полной уверенности, что все в этом мире меня просто ненавидят, я сладко зевнула, не менее сладко потянулась и пришла к неутешительному выводу, что вставать все-таки придется. Душ прибавил бодрости духа. Чистая одежда тоже. Заботливый котик выдал мне плотные штаны, футболку, куртку и бандану цвета хаки. Еще бы пара пистолетов на ремень – и вылитая коммандос. Впрочем, костюм оказался удобен и вполне функционален. Для пущей важности я привесила к поясу мешочки с зельями и критически оглядела себя в зеркале. Хороша. Но чего-то определенно не хватает. Немного подумав, я решила добавить к своему облику еще одну деталь. Пришлось лезть в сумку. Весь прикол в том, что багаж собирала не я, и найти в нем что-либо было равносильно чуду. Но я справилась с этой задачей, правда, комната после моих героических стараний напоминала результат военных действий двух не очень миролюбиво настроенных держав. Но ведь это сущие пустяки, не так ли? Зато теперь на моем поясе красовался настоящий череп с сапфировыми глазами. Круто, правда?
– Наконец-то ты вспомнила про мое существование, – проскрипел череп.
Обычно черепа не отличаются разговорчивостью. Не очень-то поболтаешь при полном отсутствии голосовых связок. Но этот, найденный мной в подземной библиотеке, был замагичен и служил там чем-то вроде пресс-папье и сторожа по совместительству.
– Скажи спасибо, что вообще вспомнила, – фыркнула я, не отрывая глаз от своего отражения в зеркале. – Будешь возникать, затолкаю обратно.
Череп благоразумно затих. Решил не нарываться на неприятности. Ну и молодец. Увидев учиненный мною погром, Васька потерял дар речи на целую минуту. При его болтливости достижение немалое.
– Почему у нас погром?
– Я не могла найти череп.
Васька страдальчески закатил глаза, прекрасно понимая, что уборка тяжким бременем ляжет на его пушистые плечи. Догадливый мой. Он душераздирающе вздохнул и всучил мне ведро:
– Там на кухне стоит мешок с овсом. Дай ведерочко Яшке.
– А ты?
– Приберусь пока здесь. Как раз успею до завтрака. И потом, полное ведро зерна мне все равно не поднять.
Я послушно отправилась на кухню. Будущий завтрак аппетитно скворчал на сковородке, кипятился в кофейнике и пекся в духовке. Даже при наличии вытяжки ароматы стояли такие, что впору слюной захлебнуться. Я обреченно вздохнула и принялась насыпать овес. Что оказалось не таким уж простым занятием. Мешок тяжелый и весит по крайней мере килограммов пятьдесят. Само ведро внутрь не пролезает, поэтому мешок пришлось приподнять, чтобы насыпать зерно в ведро. Объемистый, тяжелый мешок поднять не так-то просто. В конце концов, после долгих танцев вокруг зерна, напоминающих пляски древних племен вокруг убитого мамонта, я нашла-таки выход из положения. Слегка приподняла мешок, зафиксировала его положение коленями и осторожно насыпала зерно. Здорово. Тютелька в тютельку вровень с краями. Молодец я.
– Что ты делаешь? – поинтересовался Макс, входя на кухню и зевая с риском вывихнуть челюсть.
– Не видишь? Собираюсь кормить Яшку.
– Можно мне с тобой?
– Да пожалуйста, – пожала плечами я.
Если его интересует кормление животных, почему бы не доставить такое удовольствие. Я выбралась из палатки, поставила ведро на землю, вложила два пальца в рот и призывно свистнула. Тишина. Я свистнула еще раз. Внутри все похолодело. Неужели Яшка, почувствовав родную стихию, бросил меня на произвол судьбы? Кстати, Волчок тоже не показывается. Если сбежал и он, мы крупно влипли. Прогулка пешком по болоту – занятие не для меня. С моим счастьем можно и в луже утонуть.
– Уй-ё! – вскрикнул Макс.
Возглас отвлек от печальных раздумий. Незадачливый целитель решил рассмотреть череп поближе, а тот его тяпнул за палец. Парень дергал плотно сжатый челюстями черепа палец и верещал благим матом. Череп рычал как собака, у которой пытаются отнять кость. Я рыдала от смеха, тыча пальцем в сторону незадачливого исследователя. Вскоре к моему смеху присоединился дружный хохот команды и кота. В конце концов черепу надоело держать палец, и он его отпустил. Не ожидавший такого подвоха Макс улетел в кусты и, судя по звучному плюху, шлепнулся прямиком в лужу. Оттуда послышалась его громкая ругань. Мы прямо-таки рыдали от смеха, уже катаясь по траве. Макс появился грязный и разобиженный.
– И ничего смешного в этом нет, – констатировал он, чем вызвал новый приступ веселья.
Именно этот момент выбрали Яшка с Волчком для своего эффектного появления. Оба грязные как черти, но вполне довольные собой. Волк тащил в зубах бездыханную тушку обезглавленного зайца и торжественно бросил ее к моим ногам.
– Обалдеть. Загнибеда, ты нигде не пропадешь с таким кормильцем, – съязвил Филипп.
– Разумеется, – вскинула подбородок я. – По крайней мере, мои животные сами позаботились о себе, да еще и на обед зайца принесли. Стесняюсь спросить, а где ошиваются ваши скакуны?
Командор и следопыт удивленно переглянулись и поспешно исчезли за кустами. Один ноль в мою пользу. Я выдала Яшке овес, почесала счастливо жмурящегося Волчка под подбородком и отправилась завтракать. Животных можно вымыть и после еды.
Макс присоединился к нам сразу после душа. Распухший, перевязанный бинтом палец вызвал за столом приступ кашля. Открыто смеяться не стали, и так парню досталось, но он разгадал наш маневр и помрачнел еще больше.
– Развели тут всякой нечисти…. – пробормотал Макс себе под нос.
– А ты не суй пальцы куда ни попадя, – посоветовал череп, сверкнув сапфировыми глазами. – Самому понравилось бы, если все, кому ни лень, при встрече норовили ткнуть тебе пальцем в глаз со всей дури?
Фраза заставила Макса всерьез призадуматься. Я согласилась с основательностью доводов черепа. Пальцем в глаз – круто даже для десятого свидания. И совсем не гигиенично. Оставшиеся члены команды ввалились к концу трапезы, когда мы благополучно доедали пирог с вишней, собственнолапно испеченный Василием. Лично я с риском повреждения желудка доедала третий кусок. Я не обжора, но разве можно устоять перед такой вкуснятиной? И еще неизвестно, когда будет привал на обед. Может, как в прошлый раз, будем таскаться по топи без перерыва на обед и надежды на сытный ужин, с той лишь разницей, что тогда марш-бросок совершали по лесу, а тут болото.
– Нам что-нибудь осталось? – обреченно поинтересовался Филипп, глядя на опустевший стол.
– Угу, – кивнул довольный кот.
Народ просиял, а зря. Васька поспешил их добить:
– Лягушек нынче на болоте просто небывалый урожай.
В звенящей тишине послышался зубовный скрежет. Васька, сообразивший, что перегнул палку, ловко скользнул мне за спину. Я проглотила последний кусок, удовлетворенно вздохнула и с трудом поднялась из-за стола. Одна радость, что прогулка по топи будет не пешая. Идти я, как оказалось, была не в состоянии. Макс пребывал не в лучшем состоянии.
– Ну что ж, пора грузиться.
– Один момент, – возмутился Владислав. – Мы еще не завтракали, и командор здесь я.
– Вчера мы тоже не завтракали, однако вам это не помешало утащить нас на задание без сборов и инструктажа. Кстати, ужина тоже пытались нас лишить, – заметила я. – Вы командор, но это моя палатка и я собираю ее, когда мне будет угодно.
– Мы же одна команда, – опешил Филипп.
– Конечно. Только вчера вы не особенно об этом вспоминали, – парировала я.
– Какая же ты после этого ведьма? – возмутился он.
– Единственная в своем роде.
Разгорался день. Над болотом стелился плотный туман. Видимость упала практически до нуля. Васька собирал палатку, не доверяя кропотливый процесс никому. Мы с Максом сунулись помогать, но котик отодвинул нас в сторону под смешным предлогом: мол, руки у нас не оттуда растут, и вручил в руки щетки, ведра и шампунь для животных с добавлением норкового масла для блеска шерсти.
– Что это? – вопросили мы, являя редкое единодушие.
– Волчка с Яшкой мыть. Или вы на грязных поедете?
Мы вздохнули и пошли драить животных. Яшка тихо млел, жмурясь, откровенно ловя кайф от процесса. Волчок превратил мытье в своего рода игру. Макс носился за волком со щеткой и честно пытался окатить зверя водой, тот весело прыгал и отряхивался прямо на Макса, парень получал хорошую порцию душа, и гонки возобновлялись, так что непонятно было, кто именно и кого моет. Из-за кустов появились остальные члены команды, ведущие в поводу удивительно грязных лошадей. Мрачные суровые выражения мужских лиц заставили меня напрячься. Предчувствие меня не обмануло.
– Это кто додумался сделать? – угрожающе поинтересовался командор, разворачивая свою лошадь боком.
Жеребец протестующе заржал, сетуя на грубое обращение. Если бы меня сначала протащили через пространственный переход, потом полдня тащили через болота по кочкам, а потом оставили грязную, замерзшую на забытом богом острове, где и поесть толком нечего, кроме мха и режущей губы осоки, я бы тоже сильно огорчалась по этому поводу. Яшка на болоте вырос, к тому же отличался поразительной всеядностью. Плюс получил ведро овса. А про болотную воду и говорить нечего. Приличная лошадь и пить не станет.
– Ну грязная лошадь, и что? Чего так расстраиваться-то? У нас есть щетки, шампунь и сколько угодно горячей воды. Вполне реально привести в порядок хоть табун, – заметила я, любуясь блестящим Яшкой.
Яшка не остался в долгу и нежно лизнул мою щеку раздвоенным языком.
– Извините, что прерываю вашу идиллию, но полюбуйтесь, как кто-то разукрасил моего коня, – дрожащим от гнева голосом сказал командор.
Грязный бок лошади в некоторых местах был отмыт дочиста и приобрел первоначальный соловый цвет. Кому понадобилось мыть лошадь местами? Когда схлынуло первое недоумение, чистые пятна перестали казаться хаотичными, а сложились в определенный порядок. Это же буквы! А буквы сложились в слова: «Помой меня, я вся чешуся!»
– Обалдеть! – выдавила я, рыдая от смеха. – У кого-то оригинальное чувство юмора.
– Вот-вот, – угрожающе процедил Третьяков. – А тебе не хотелось бы узнать, что именно я сделаю, когда обнаружу этого оригинала?
Смотрел командор почему-то на меня. Минуточку. А я-то тут при чем? Я всю ночь проспала сном младенца и лунатизмом не страдаю.
– Нет. Не очень, – задрала подбородок я. – А лошадь надо содержать в чистоте. И кормить тоже.
– Согласен. Но заявлять о своем мнении таким способом все-таки не стоит, – с нажимом сказал командор.
Нет, у мужика точно паранойя. Что за нелепые подозрения? Получается, у кого синяк под глазом – это я, и микробная зараза – тоже я.
– На что это ты намекаешь, Третьяков? – вкрадчиво поинтересовалась я. – Если я под подозрением, то так прямо и скажи.
Командор усмехнулся. Нагленько так. С намеком.
– А я всех подозреваю. Включая кота.
– Ваську? – откровенно удивилась я. – Ну ты, блин, даешь! Может, еще жаб приплетешь?
– Нет. Жабы не подойдут, – захихикал Филипп. – Они неграмотные.
– А ты у них спрашивал? – поинтересовался кот.
Глядя на наши бурные препирательства, Макс ржал, обнимаясь с Волчком и похлопывая зверя по спине. Волк принимал эмоции целителя с видом тоскливой обреченности. В общем, полный абзац.
В путь двинулись ближе к полудню. Пока следопыт с командором драили своих коняг, Васька успел скормить несчастным по ведру овса, напоить чистой водой и с умилением наблюдал за хрупающими овсом животными. Глядя на кота, я вдруг отчетливо осознала, что он не просто так мечтает о домике в деревне. Боюсь, его голубая мечта аукнется мне грандиозным подворьем с курами, утками, вечно гогочущими гусями, коровой и поросятами. Нет. Я ничего против животных не имею. Но заботиться о такой ораве выше моих сил.
Едва почуяв под ногами шаткие болотные кочки, лошади встали как вкопанные. Как ни старались командор со следопытом воодушевить животных своим примером, дело с мертвой точки не сдвинулось. В довершение всего конь Филиппа вообще лег на живот, с явным намерением остаться здесь на поселение.
– Ну мы едем или как? – ехидно поинтересовалась я, глядя сверху на бесплодные потуги мужчин.
Филипп зло зыркнул в мою сторону.
– Сама попробуй, – злобно предложил он.
Вообще-то идея у меня была. Только вряд ли ход моих мыслей понравится истребителям, а уж самим лошадям и подавно.
– Могу помочь, но за последствия не ручаюсь.
Командор с Филиппом переглянулись с видом приговоренных к смертной казни, которым уже все равно: повесят их или голову отрубят.
– Ладно, Загнибеда. Если тебе удастся сдвинуть этих упрямых ишаков с места, буду благодарен при любых последствиях, – обреченно вздохнул Третьяков.
Это он погорячился. Можно сказать, хватил не подумавши. С другой стороны, ему простительно, он слишком мало со мной знаком и о последствиях не задумывается. А они могут быть ужасны. Я ласково потрепала Яшку по холке:
– Пугни-ка их.
Яшка словно того и ждал. В хищном оскале клацнули клыки и почти вцепились в круп, но лошадь Филиппа оказалась шустрее, она испуганно заржала и умчалась по кочкам, как перепуганная охотниками лань. Вторая лошадь не стала дожидаться, когда Яшкино внимание переключится на ее филейную часть, нервно взбрыкнула и последовала за товаркой. Третьякова протащило за ней несколько метров. На его счастье, повод не выдержал нагрузки и лопнул, оставив обалдевшего от такого исхода командора лежать в болотной грязи. А Филиппу не повезло. Он додумался предварительно намотать поводья на руку, они оказались крепкими, и мужчину унесло, как консервную банку, привязанную к бамперу автомобиля.
Командор медленно поднялся на ноги, грязь стекала с одежды мутным потоком, выражение его глаз не предвещало ничего хорошего.
– Ну, Загнибеда… – многообещающе прошипел он.
Я поняла, что сейчас меня станут бить, возможно даже ногами. Но между нами вклинился Васька:
– Она же предупреждала.
Третьяков моргнул.
– Предупреждала или нет? – гнул свое кот.
– Ну предупреждала.
– Тогда чего злишься? Лошадей сдвинули с места? Да. А раз так – получите, распишитесь.
Обозленный командор побагровел от гнева. Я невольно попятилась, прикидывая пути к отступлению. Если я успею вскочить в седло – не догонит. Яшка ощерился. Внутри выжидательно напрягся Ахурамариэль.
«Что, опять набузила?» – не без ехидства поинтересовался он.
«Ага», – печально вздохнула я.
«И когда ты все успеваешь?»
«Да я не хотела. Оно само как-то получилось».
«У тебя всегда так. Никогда ничего такого не планируешь, а оно само выходит».
Я насупилась. Дожили. Даже собственный меч против меня.
– А давайте будем искать Филиппа, – предложил Максим.
Мысль, между прочим, очень здравая, и нам с командором стало стыдно. Вместо того чтобы спешить на помощь попавшему в беду товарищу, мы ругаемся. Я села в седло. Макс забрался на Волчка, Васька прыжком взгромоздился мне на плечи. Один командор остался не у дел, и я, подумав, пустила его в седло позади себя. Яшка недовольно фыркнул, слегка приседая на задние ноги, примеряясь к возросшему более чем вдвое весу, но выровнялся и с укоризной посмотрел на меня.
– Не злись. – Я погладила морду коня. – Так надо. Это ненадолго. Найдем лошадей, и тебе станет легче.
Командор скептически хмыкнул в мой затылок. Я взяла обрывок повода и свесилась с седла, давая возможность волку хорошенько обнюхать предмет и запомнить запах. Волчок махнул хвостом и чихнул, выражая полную готовность к действиям.
– Ищи, Волчок! – скомандовала я, и он стартовал, словно расправившаяся пружина.
Не ожидавший такого старта Макс едва не оказался в болоте, но вовремя ухватился за шерсть и усидел. Яшка стартовал вторым мощными прыжками, от которых ветер свистел в ушах и грязь вперемешку с осокой и испуганными лягушками летела из-под копыт. Филиппа нашли быстро. Он сидел на одной из кочек и пытался отжать от грязи штаны. Лошадь щипала осоку на соседней кочке. Другая погрузилась в трясину целиком, торчала только морда с печальными, полными обреченного ужаса глазами.
– Допрыгался, дурачок? – с нежностью в голосе вопросил Третьяков.
Он вскинул руку, и лошадь стала тяжело выпутываться из грязной жижи. Трясина отдавала животное неохотно, словно цепляясь за свою добычу, бисеринки пота проявились над верхней губой командора, он сделал последнее усилие, и конь взмыл вверх, а затем плавно перенесся на соседнюю кочку.
– Ну что? – с нажимом поинтересовался Филипп, натягивая мокрые и грязные штаны. – Сейчас ее придушим или подождем?
– Ладно, народный мститель. Она ведь предупреждала, что за последствия не отвечает, – заступился за меня командор.
От неожиданности я чуть не шлепнулась с Яшки. Он за меня заступился? Быть снегу в августе.
– Она это спланировала, – нахмурился Филипп.
– Но лошади сдвинулись с места.
Логично. С этим не поспоришь. Мы двинулись дальше. Кто верхом, кто пешком. Тяжело идти по болоту, где любая кочка может оказаться замаскированным тинником. Я положилась на чутье Яшки. Он ловко перепрыгивал с кочки на кочку, следом прыгал Волчок, остальным было тяжелее. Лошади то рвались вперед сломя голову, не разбирая дороги, то останавливались как вкопанные, и ребятам приходилось прилагать массу усилий, чтобы уговорить животных сдвинуться с места. Вторую ночь провели также на болоте, но на гораздо меньшем островке. К концу следующего дня, когда солнце неумолимо клонилось к горизонту, а надежда найти более-менее приличный ночлег таяла быстрее, чем лед в стакане с теплой водой, уставшие лошади встрепенулись и ринулись вперед, сшибая мужчин с ног. Командор и следопыт буквально выехали на берег на груди собственных скакунов.
– Земля!!! – дружно завопили все.
Должно быть, так радовались суше моряки парусников, бороздивших океан столетия назад, не видевшие земли долгими месяцами.
На ночлег устроились как обычно. Васька поставил палатку, игнорируя все попытки помочь в этом нелегком деле, приготовил ужин. Мужчины стреножили лошадей и отпустили их пастись на более сочной растительности. Животные накинулись на траву с жадностью, разве что с корнем не вырывали. Я отпустила Яшку с Волчком и отправилась в душ. Словом, все как обычно.
Утро разбудило меня яркими лучами и недовольным голосом командора:
– Загнибеда, ты всерьез решила проспать до обеда?
Я сладко потянулась и с удивлением уставилась на Третьякова:
– Командор, а что вы делаете в моей спальне? И где Васька?
– И тебе доброе утро, Виктория! Откуда я могу знать, где ошивается твой кошак? Он мне не докладывал.
Да, ехидства мужику не занимать. Быстрей бы уж год прошел. Распределят в Новые Усадьбы, будем жить в домике, летать с Вериокой друг к другу в гости, собирать грибы и варить зелья. Благодать!
– У тебя пять минут на все про все. Потом двигаемся в путь. С тобой или без тебя, с котом или без, но мы выезжаем через пять минут. Я понятно объяснил?
Я обреченно кивнула. Куда уж понятней. Гляди, как твердая земля придает народу уверенности! Как по болоту, так без меня и шагу ступить не мог, а стоило встать на твердую землю, так сразу командный голос прорезался. Несправедливо. Приняла душ и оделась в считаные минуты. Мною вполне могла гордиться рота быстрого реагирования. Что настораживало, так это полное отсутствие кота. Третьяков нагло игнорировал мое возрастающее волнение. Палатку пришлось складывать самостоятельно.
– Уверена, что нам удастся? – спросил Макс, рассматривая крепления палатки.
– Если кот справился, то два мага тем более, – самоуверенно заявила я.
Филипп с командором устроились поудобнее на близлежащем бревне, предвкушая грядущее зрелище. Сачки несчастные. Как ночевать в палатке – так первые, а как помочь, так не дождешься. Я гордо вздернула подбородок и с умным видом обошла полотняное сооружение на предмет обнаружения креплений. Вот они! Конструкция крепилась четырьмя колышками. Проще пареной репы. Я дернула за первый попавшийся. Он и не думал поддаваться.
– Макс! Ну помоги же мне! Не стой как памятник.
Максим послушно ухватился за колышек, мы дернули со всей силы, крепление выскочило из земли как пробка, а мы дружно грохнулись на землю под хохот других членов команды. Но отступать было поздно. Следующий колышек вышел легче, остальные просто выдернули и кинули к первым. Палатка с тихим шорохом опала на землю, накрыв нас с головой. Никогда не думала, что это будет так сложно.
– Ребята! Вы там живые? – поинтересовался голос Филиппа.
– Нет. Умерли, – фыркнула я, стараясь не задохнуться под массой брезента.
– Помочь?
Я чуть было не сказала «да», но звучащий в предложении смех заставил меня стиснуть челюсти и ответить отказом:
– Как знаете.
Мы барахтались под тентом, как потерпевшие крушение рыбаки в бурном море, при этом больше запутываясь, чем освобождаясь. Поначалу гордость не позволяла попросить о помощи, а потом нас так крепко спеленало, что дышать удавалось через раз, а вместо воплей и ругательств изо рта вырывалось неразборчивое мычание. Нас распутали далеко не сразу. Сначала народ вдоволь насмеялся, наблюдая за нашими потугами, а уж затем принялся вызволять из матерчатого плена. Покрасневшие, взъерошенные, полузадушенные и обозленные, мы выглядели как жизнерадостные жертвы автокатастрофы, чудом оставшиеся в живых. Теперь с непокорной палаткой боролась команда истребителей полным составом. Победа далась нелегко и стоила кучи нервов, вывиха лодыжки Макса и оттоптанной руки Филиппа, не считая мелких ссадин.
Наконец палатка общими усилиями была сложена и запихана в сумку. Все перевели дух и принялись врачевать раны. Отсутствие Васьки беспокоило все больше и больше. Я бросила тревожный взгляд в сторону леса. Кто его знает, какие чудища таятся в густых зарослях. Перед мысленным взором всплыли картинки из справочника нечисти. Меня аж передернуло от ужаса. Нет. С этим что-то надо делать! Я свистнула Волчку. Волк появился практически бесшумно, словно всю жизнь прожил не в пустыне, а в лесу. Однако быстро мутант адаптируется… Довольный собой зверь ласково лизнул меня в щеку и уселся, вывалив розовый язык в ожидании.
– Что ты собираешься делать? – спросил Макс.
– Поеду искать Ваську.
– Уверена, что тебе стоит заниматься этим в одиночку? – поинтересовался командор.
Я тряхнула головой:
– В конце концов, он мой кот. Не волнуйтесь. Волчок знает ваш запах и передвигается по лесу куда быстрее лошадей. Мы вас нагоним.
В это время Филипп, который разглядывал вывихнутую лодыжку Макса, что есть силы рванул парня за ногу. Тот взвыл, обзывая следопыта садистом, но дело было сделано – сустав со щелчком встал на место. Осталось только наложить тугую повязку.
Я взгромоздилась на Волчка и скомандовала:
– Ищи, Волчок!
Волчок стартовал гибким прыжком. Кусты малинника и заросли подлеска совершенно не тревожили волка, он даже не сбавлял темп, врезаясь в очередные дебри. Чего нельзя было сказать обо мне. Перспектива остаться без глаз и с безнадежно расцарапанным лицом не только не вдохновляла, но и пугала до нервных колик. Пришлось нагнуться к холке зверя и надеяться на его благоразумие.
Через несколько минут диких гонок по пересеченной местности я услышала чьи-то отчаянные вопли. Этот молящий голосок я узнаю из тысячи. Васька!!! Я пришпорила и без того несущегося во весь опор Волчка и с треском вылетела из кустов на поляну, как разъяренная фурия. Взгляд гневно заметался по поляне в поисках попавшего в беду фамилиара. А то, что он влип, сомнению не подлежало. Иначе чего ему было так орать? Возмущенному взору невменяемой от злости ведьмы предстала картина маслом. Два здоровенных ушастых эльфа в расшитых камзолах нагло угрожали беззащитному котику холодным оружием в виде меча (одной штуки) и одного же лука. Лица у мужиков были на редкость серьезные. Васенька стоял на пушистых коленках и умоляюще протягивал к эльфам передние лапки со стиснутыми в них большими рыбами.
Уровень злости в моем организме зашкалил, я была как никогда близка к взрыву с перспективой поражения всего живого в радиусе полутора километров. Если с котика упал хоть один самый маленький волосок…
«Да я вообще не знаю, что мы с ними сделаем!!! – возмутился Ахурамариэль. – Не думал, что доживу до того дня, когда перворожденные примутся грабить в лесу котов».
– Але! Ребята! Этот котик со мной. – Я сделала самое зверское выражение лица, на какое только была способна. Благо в нынешнем состоянии особых усилий не потребовалось. – Если есть претензии, прошу предъявлять в письменном виде, в порядке очередности.
Сказать, что эльфы удивились, не сказать ничего. Мужики вытаращились на меня как пара монашек, узревшие эксгибициониста. Разумеется, не каждый день им приходится лицезреть растрепанную демоницу, да еще верхом на волке-мутанте. Для полноты эффекта Волчок «мило» осклабился, намекая на последствия неправильного с их стороны поведения.
– А вы, собственно, кто? – преисполнился важности один из них.
– Вика!!! – радостно метнулся ко мне Васька, размахивая на ходу рыбой, как мельница крыльями.
Как только маленький, дрожащий от ужаса котик оказался в моих объятиях, размазывая счастливые слезы по усатой мордочке, я поняла, что предъявить ушастым наглецам уже нечего. И если что, то они нас просто не догонят, а потому обнаглела окончательно.
– Не знаю, в каком хлеву воспитывали таких благородных лордов, но в приличном обществе принято, чтобы мужчина первым даме представился. Если, конечно, его лицо не украшает плакат на стенде «Их разыскивает милиция» с подписью «Разыскиваются особо опасные преступники за разбойные нападения на котов в лесных массивах».
– Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь? – задрал нос один из них.
– Разумеется, – кивнула я, – с двумя хамами, промышляющими ограблениями котов. Скажите, мальчики, а людей вы грабить не пробовали? Или боитесь, что в схватке смазливые личики попортить могут?
Эльфы в жизни не слышали ничего подобного в свой адрес и поэтому выглядели не лучше рыбы, которую нежно сжимал в объятиях Васька.
– А можно я их рыбой стукну? – неожиданно спросил кот.
– Между прочим, это священная форель, выловленная в священном озере, – процедил сквозь зубы быстро багровеющий от злости эльф. – За вылов форели у нашего народа полагается смертная казнь.
– Минуточку. Вася, это правда?
Котик сник:
– Ну Вика! Откуда я мог знать? Озеро как озеро. Рыбы в нем много плещется, указателей никаких нет.
– Это так?
– Что именно? – уточнил второй эльф.
– Указатели есть?
– Какие указатели? – Совершенство лица нарушили недоуменные морщинки.
– Ну типа «По траве не ходить», «Рыбу не ловить».
– Нет.
– Тогда о чем базар? Он не знал. Забирайте свою рыбу и проваливайте.
– Незнание закона не освобождает от ответственности, – парировал первый.
– Мальчики, вы мне стремительно перестаете нравиться. Фамилиаров тоже нельзя трогать безнаказанно. А вы ему угрожали.
Эльфы дружно улыбнулись улыбкой волка, узревшего Красную Шапочку, и предложили:
– Можем устроить поединок чести. Кто победит, тот и прав.
На мгновение я опешила от такой перспективы. Ага. Нашли идиотку – драться одной против двоих воинов, за плечами которых хрен знает сколько веков тренировок.
«Не волнуйся, ты ведь не одна».
«Хочешь сказать, мы вдвоем двоих уработаем?»
«Запросто. Только зачем же сразу двоих? Против одного из них выступит Волчок».
Ого. Об этом я не подумала. Волчок личность серьезная. И в этом бою я однозначно ставлю на него.
– «Только знаешь что…»
«Что?»
«Тебе придется большую часть контроля над своим телом отдать мне».
– Это еще почему?! – возмущенно возопила я.
Эльфы нагло усмехнулись.
– Потому, что это единственный способ урегулировать конфликт. Так еще наши предки поступали.
«Потому, что эльфы двигаются несколько в другом темпе. В обычном состоянии человек сможет различить только смазанное пятно. Обещаю, что не стану подчинять тебя больше, чем это необходимо».
– Ладно, – кивнула я всем, в том числе Ахурамариэлю.
Эльфы обнажили мечи. Васька охнул и спустился на землю.
– Может, не надо? – опасливо спросил он.
– Надо, Вася, надо.
– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – раздался заинтересованный голос командора.
Команда истребителей в полном составе вывалилась на поляну. Макс выскочил последним, тщетно стараясь изловить скалящего зубы Яшку.
– Вика собирается эльфов бить! – заявил Васька.
– Неужели? – опешил Третьяков. – Загнибеда, ты это серьезно?
– А то! – Я спешилась, следя за тем, чтобы противники были в поле зрения. – Волчок, твой справа! – Волчок радостно осклабился, демонстрируя два ряда внушительных клыков.
В моих руках возник довольный Ахурамариэль.
«Не волнуйся, все будет хорошо».
Все дружно уставились на клинок. Сверкающий эльфийский меч по праву гордился собой, изящная гравировка в виде лилий украшала потрясающую по красоте сталь.
– Где ты взяла такой меч?! – спросили все хором.
– На барахолке, блин! – съехидничала я. – Давайте не будем отвлекаться от процесса. Поединок так поединок. Или, если вы струсили, извинитесь передо мной и Васькой – и можете проваливать, пижоны несчастные.
– Мы?! Струсили?! – заорали эльфы.
– Вы-вы! – охотно поддакнул Васька из-за спины. – Вон как уши дрожат.
– Загнибеда, ты серьезно решила умереть таким образом? Да, мы не поладили с самого начала, но это не повод кончать жизнь самоубийством, – увещевал командор. – Прекращай чудить. Решим проблему мирным путем.
Нет. Ну каков нахал! Он что, действительно возомнил, что я собираюсь драться исключительно потому, что мне жизнь больше не мила?
– Хватит трепаться! – нагло заявила я.
Волчок прыгнул на противника. Не ожидавший такого финта эльф улетел в кусты вместе с рычащим волком. Краем глаза я заметила блеск клинка и только собралась испугаться, когда тело среагировало ответным выпадом. Схватка началась. Клинки сходились со звоном, искры сыпались от силы ударов. Васька вооружился парой рыбин и прыгал на манер группы поддержки, поддерживая меня морально. Я обнаружила странную вещь: тело мое живет словно отдельной жизнью. Я все вижу и слышу, но умудряюсь отбивать удары, которые даже не видела, пока клинок не встречал клинок. Это было как танец. Удар, еще удар, ложный выпад, противник не купился, еще один удар, еще удар, разворот на носках, противник промахивается и теряет драгоценную секунду на разворот. Не успевает. Удар рукоятью по затылку заставляет рухнуть на колени. Сверкающее лезвие у горла кладет конец поединку. Ну вот и все. Чистая победа.
Конец ознакомительного фрагмента.