Барышня и хулиган
И в детстве моем невозвратном,
И к старости, близкой уже,
Живу я одним лишь театром,
Когда я не в нем – он в душе.
Подруги считают, что, дескать,
У жизни моей слишком бедный сюжет:
Ну что ж, вы же знаете: —
Страсть – это деспот,
А деспоты требуют жертв.
И вовсе это будет не романтическая история, как могло показаться вначале. В конце первого курса произошло странное происшествие. Неизвестно, было ли это неумелым заигрыванием или парень просто хотел похулиганить. Во время подготовки концерта к годовщине смерти В. И. Ленина12 Быстрицкая стояла у кабинета, ожидая, что ее вот-вот вызовут. Тихо стояла, повторяла про себя стихи, которые специально для этого дня выучила. Участие в подобном концерте – вещь серьезная и ответственная. Тут сплоховать нельзя, а с другой стороны, есть возможность лишний раз показаться перед преподавателями и гостями. Вдруг на огонек в институт кто-нибудь из театральных или кинорежиссеров заглянет. А режиссеры – они, понятное дело, все больше о своих спектаклях думают. Посмотрит такой на новую девушку или юношу и вдруг поймет, что именно такой актер ему и нужен. А поняв, тут же предложит пробы.
Киевский национальный университет театра, кино и телевидения имени Ивана Карповича Карпенко-Карого – государственное высшее учебное заведение Украины IV степени аккредитации, осуществляющее подготовку профессиональных кадров по направлениям: театральное искусство и кино-телеискусство
Эля стояла с закрытыми глазами, в который уже раз произнося про себя текст трудного стихотворения, как вдруг ее уши пронзила жуткая боль. Оказалось, студент второго курса Медведев подкрался к ничего не подозревающей девушке и со всей дури дунул в свистульку.
С самого детства уши у Элины были больным местом, позже у нее возникнут проблемы с перемещением в самолетах, теперь же любой излишне громкий, резкий или высокий звук приносил ей невыразимую боль. А тут еще и в самое ухо.
От неожиданности Быстрицкая так саданула обидчика по лицу, что тот рухнул на пол. Удар получился действительно очень сильный, но да не нужно было пугать. По другой версии, он ущипнул ее за грудь. Еще повезло, что у бывшей фронтовички не оказалось с собой наградного оружия. В противном случае на одного дурака стало бы меньше, а наша героиня пополнила бы самодеятельный театр какой-нибудь женской колонии.
В тот же момент дверь распахнулась, и Элину пригласили войти.
Казалось бы, инцидент яйца выеденного не стоит, хулиган получил свое и теперь должен позорно ретироваться или дождаться девушку после уроков и извиниться. А потом он проводит ее до дома, они подружатся, а может быть, это станет началом большой дружбы или романтических отношений. В кино бы это показали именно так, а в жизни… Быстрицкая не стала бы жаловаться, тем более что и сама переживала, что не сдержалась.
Гнат Петрович Юра (1888–1966) – советский украинский театральный режиссер, актер, педагог. Народный артист СССР (1940). Лауреат двух Сталинских премий второй степени (1949, 1951). Педагог Элины Быстрицкой
Когда Элина показалась отборочной комиссии и вышла в рекреацию, студенты возбужденно обсуждали происшествие. Что произошло на самом деле, никто, понятное дело, не понял. Определенно могли сказать только одно: «Быстрицкая дала пощечину Медведеву».
Вскоре прозвенел звонок, и все устремились в свои аудитории. Новость быстро облетела институт. В конце дня один из педагогов задержал Элину в классе. «Срочно подавайте заявление о вашем переводе в Харьков, потому что завтра будет приказ о вашем отчислении».
За что отчислять? За драку.
– Если завтра будет приказ об отчислении, послезавтра ищите меня в Днепре, – с деланым спокойствием ответствовала Быстрицкая и уехала домой. Странное дело, Элину никто не спрашивал, как получилось, что она ударила Медведева. За что ударила? Все все поняли, взвесили, обмерили и приняли решение.
Хулиган вдруг оказался в роли безвинно пострадавшего, он тер побитую морду и вопил о правах человека и гражданина. Среди обвинений Элина ясно расслышала: «жидовка подняла руку на нашего хлопца», ну и дальше в том же роде: «бей жидов спасай… м-м-м, в данном случае, Украину».
Не желая принимать судьбоносное решение, тем более отчислять никогда прежде не устраивавшую проблем студентку, директор отдал дело «хулиганки» Быстрицкой на рассмотрение комсомольской организации.
Элина Быстрицкая в роли Аленушки в спектакле «Аленький цветочек». г. Вильнюс. 1950-е гг.
Такой поступок Ткаченко заслуживал по меньшей мере благодарности; если бы Элину отчислили, еще неизвестно, не выполнила бы она своей угрозы. А так самое большое, что ей грозило после собрания комсомольской ячейки, это отчисление из организации. Сие, конечно, тоже весьма болезненно и может повлиять, в частности, на последующее распределение, но все же это значительно лучше, нежели когда студента посреди учебного года отправляют в никуда.
Собрание проходило жестко, никто не желал слушать правды, тем более обязывать мерзавца извиняться. Так или иначе выходило, что во всем виновата избалованная барышня, считающая свой народ богоизбранным, а всех остальных…
Элина никогда не отделяла себя от русского, советского народа. К слову, в то время украинцы также причислялись к русским и советским.
Через несколько дней все студенты разъехались на зимние каникулы, Элина отправилась к родителям в Вильнюс, откуда вернулась шестого февраля, а в марте умер Сталин.
Как и все студенты, Быстрицкая была поражена страшным известием.
Вскоре после кончины вождя пошли слухи, что-де на самом деле Сталин умер не просто так: постарались кремлевские врачи-вредители, они же сионистские наймиты. А так как никаких кремлевских вредителей поблизости не было и ехать за ними в Москву никто не собирался, врагов решили искать в своих коллективах.
Москвичи на улице Горького (Тверской). 9 марта. 1953 года. Похороны Иосифа Виссарионовича Сталина
Тут же под раздачу попала недавно проштрафившаяся Быстрицкая, которая хоть и студентка и комсомолка, но еврейка. Припомнили и оплеуху честному Медведеву, и смешки по поводу какого-то мегаважного комсомольского мероприятия, вспомнили даже то, что на первом курсе она отказалась танцевать с каким-то чудиком и будто бы заявила, что от него пахнет деревней. «На самом деле он потный весь был и не мылся», – уточняет этот вопрос Элина Авраамовна в документальном фильме «Элина Быстрицкая. Железная леди». В общем, дело комсомолки Быстрицкой было вынесено на очередное комсомольское собрание.
– Дайте ваш комсомольский билет, – потребовал председатель.
Эля сжалась и, тщательно подбирая слова, произнесла:
– Комсомольский билет я получила на фронте, и не вам отнимать его у меня.
Повисла недобрая пауза. Несколько человек изготовились по первому слову наброситься на смутьянку и добыть билет силой. Понимая это, Элина решила, что скорее умрет, чем выполнит то, что от нее требуют. В результате постановили, что она просто покажет, уплачены ли у нее взносы. Элина показала билет, ни на минуту не выпуская его из рук. Оказалось что все уплачено. Ее же обидчик ходил в должниках.
Собрание проходило до трех часов ночи. При этом все орали, вопили, требовали покончить с «сионистами» и «безродными космополитами».
В результате Быстрицкую было решено исключить из комсомола и просить дирекцию исключить из института. «Слава богу, на советском „дворе“ был не тридцать седьмой год, потому что за таким решением тогда автоматически следовали репрессии – лагеря и смерть. Но я была готова ко всему…»
Остаток ночи Быстрицкая провела без сна, было обидно и, главное, непонятно: бывшие друзья, ребята, которые еще вчера просили списать, подруги, интересующиеся покроем платья, вдруг словно забыли, что перед ними не свалившийся с неба диверсант, а своя девочка, такая же, как и они, студентка театрального института Элина Быстрицкая, которую они знают вот уже несколько месяцев. Все забыли, что эта девочка еще совсем недавно с фронта. Все, что она сделала хорошего, было безжалостно перечеркнуто, вместо этого обсуждалась ее национальность.
«Комсомольский билет я получила на фронте, и не вам отнимать его у меня…»
На следующее утро Эля поднялась и, умывшись и причесавшись, как на голгофу, отправилась на первую пару. Тело болело так, словно на собрании ее били всем коллективом, а не прорабатывали словесно. Кроме того, на плечи свалилась откуда-то взявшаяся свинцовая усталость. Войдя в аудиторию, Элина заняла свое место. С ней никто не разговаривал, все отворачивались, стараясь не смотреть в глаза. Так что было непонятно, то ли ею брезгуют, то ли им самим стыдно за вчерашнее.
Впрочем, как бы там все ни сложилось, нужно было продолжать жить, продолжать учиться, во всяком случае, до того времени, когда ее либо отчислят, либо…
Меж тем в аудиторию вошел художественный руководитель курса Иван Иванович Чабаненко13. Улыбнувшись Элине, он попросил ее принести из деканата журнал. Девушка поднялась и послушно пошла, куда ей велели. Мелькнула странная мысль: а ведь прежде он никогда не посылал за журналом девушек. Впрочем… прежде и многого другого не было.
Когда Элина подходила к дверям своей аудитории, она вдруг услышала из приоткрытой двери голос Ивана Ивановича: «Если кто-нибудь из вас напомнит ей хоть словом, хоть взглядом о том позоре, который вы учинили ночью, – выгоню! Так и знайте».
Если бы не эта неожиданная поддержка, еще неизвестно, сколько бы она выжила в институте. «Для меня вопрос еще ночью, на рассвете стоял трагически определенно: жить или не жить – чисто гамлетовский вопрос. А теперь я решила, что буду не только жить, но и учиться дальше. Но никогда не прощу того позора, который мне устроили, и после окончания института при первой же возможности уеду из Киева, с Украины. Даже не знаю, кого я собиралась этим наказать.
Киев. 2010-е гг.
Я действительно после окончания института не была в Киеве пятнадцать лет. После длительного перерыва приехала впервые с моим Малым театром на гастроли. Это был, как говорится, тяжелый случай – я снова все вспомнила: боль ушла, но человек не властен над памятью».
«Я всегда ставила перед собой недостижимую цель и надеялась на судьбу, но и сама не плошала. Всегда что-то делала, чтобы приблизиться к своей заветной мечте»
«У меня характер сложный, – скажет в 2016 году 88-летняя Быстрицкая. – Но для меня слово „честь“ – не пустой звук. Люди меня знают: я не обману, не подведу».