Заезд
Как отличить жадину от скупца?
Жадина радостно и глубоко вдыхает,
а скупец мелко и нехотя выдыхает.
Вот оно, все мое дебютное – мой первый курс, студенческий билет, волнительное первое посещение аудитории в виде амфитеатра, первое такси!..
Надо сказать, что полное обеспечение проживания особей «студентус-обыкновентус», даже при наличии у них нордического характера, не входило в планы руководства института. И мне пришлось серьезно задуматься о поисках недорогой комнаты. На мое робкое поползновение в студсовете «О предоставлении общежития» ответили, тыча пальцем в какую-то клеенчатую тетрадь: «Лучше неожиданная радость, чем запланированная грусть, мы с вами свяжемся, как только появится койко-место!» А для быстрого получения сего я должен быть либо инвалидом, либо детдомовцем, либо отслужить в армии.
Мое пытливое живое воображение тут же нарисовало большинство студентов, ныне населяющих общежитие. Но основательный факт – ни под один из олимпийских пунктов я не подходил. Посему решил проявить самостоятельность и направился к ближайшему телеграфному столбу. Такие изваяния в Минске по осени пестрели объявлениями типа: «Семья из пяти студентов снимет комнату, или койку, или угол в койке!» На молчаливый крик души нашлась отдушина, и был оторван клочок от воззвания, трепещущего телефонной нарезкой: «Сдается аккуратная комната мальчикам-студентам…» и так далее. Мгновенно позвонил уважаемой хозяйке квартиры, одно койко-место еще ждало жизнерадостного жильца, и мы договорились о встрече с последующим заселением.
* * *
Каждый решительный шаг с белым дерматиновым чемоданом, доверху набитым умными книгами, гантелями и консервами давался с невероятными усилиями. Но упорства мне не занимать! Ничто в мире не может заменить упорства. Талант не заменит его: нет ничего более обычного, чем талантливый неудачник. Гений тоже не заменит его: непризнанная гениальность почти вошла в поговорку. Образование не заменит упорства: мир полон образованных изгоев. А вот упорство и решимость действительно всемогущи! Лозунг«Не сдаваться!» решал, решает и всегда будет решать любые человеческие проблемы! Итак, протащив свой драгоценный багаж сто метров до ближайшей остановки и изрядно запыхавшись, я ощутил, что погибну раньше, чем начну учиться. Представьте себе добродетельного юношу с чемоданишком в два раза тяжелее его! Представили? Так это я! Стою и внимательно оглядываю пеструю улицу в поисках транспортной помощи… Надо голосовать! Медленно поднимаю пока еще непогрешимую руку… До сих пор я ни разу не останавливал такси, но ведь когда-то надо начинать! Удача подкатила на желтом авто с шашечками и зеленым огоньком. По всей видимости в любое время суток, невзирая на пору года, он сидел в засаде недалеко от остановки общественного транспорта. Кто-то мне рассказывал о лохотроне, когда водитель вначале предлагает приемлемую цену, которая впоследствии оказывается тарифом не поездки, а одного километра. Глядя на него я подумал об оружии. Волнение стало набирать обороты, я переживал, чтобы приблизительно названный прайс к концу поездки волшебным образом не возрос в десять раз. В том юном возрасте еще не представлял, что такая наглость легко лечится химиотерапией из баллона или акупунктурой из травматики (хотя при подвозе группы из двух-трех человек такие аргументы не включаются, а давятся в зародыше посредством инвазивного вправления раскатанной губы). Но знал: таксистам нужно платить по счетчику и оставлять мелочь на чай. О, этого металла у меня хватает! Будет доволен.
– Студент? – лохматый мужик осмотрел мой увесистый баул и рядом стоящее худощаво-скромное тело. Молчаливо нас сравнил… И, наверно, в пользу баула! Таксист подумал, что если этот щедрый «скелет» окажется неплатежеспособным, то придется любезно вытрясти из него «остатки кораблекрушения».
– Моя благодарность не будет молчаливой, – намекнул я с улыбкой, читая мысли кучера.
– Тогда мой труд не будет лишен изящества, – улыбнулся извозчик в ответ. И осторожно спросил: – У тебя деньги есть или рассчитается мама?
Мне пришлось успокоить его, пояснив, что достаточно много отложил на черный день и жду его с нетерпением. Тот ободряюще пошевелил корпусом.
– Что с плечом? – вежливо поинтересовался я, боковым зрением наблюдая столичные достопримечательности и скованность движения своего соседа по автокупе.
– Да вот, переходил дорогу и случайно… сбил лошадь. Сейчас плечо побаливает, – как бы между прочим ответил таксист и принялся насвистывать популярную песенку «Земля в иллюминаторе видна». Мое могучее воображение тут же восприняло это как тонкий намек: коль не отдашь денежку, то кружить будешь, как космонавт, рядом с иллюминаторами такси.
Забыл упомянуть, что перед отъездом из Могилева я хладнокровно разбил свою копилку в виде бутылки шампанского и теперь считал себя настоящим богачом, солидным обладателем огромной горки металлических копеек, сэкономленных на обедах за несколько лет школьного долгоденствия. Помнится, набралось что-то около пяти. Нет, не рублей – килограммов! Немногочисленные бумажные рублики я, солидный держатель кубышки, решил припрятать а рассчитаться россыпями мелочи.
По прибытии будущему налогоплательщику была названа сумма – 3 рубля и 10 копеек. Медленно, двушками и гривенниками4, разменными и коллекционными, я начал отсчет, изредка поглядывая на профиль таксиста. Прошло около десяти минут с начала блестящего финансового проекта. Шеф безропотно переносил эту немую пытку, это нежелательное воздействие на хрупкий портал мозга. Правда, с каждой минутой ему становилось все жарче, он покрывался испариной и проводил по ней клетчатым платком.
– Час простоя – рубль, – намекнул изнеможденный бесстрастным голосом.
Бухгалтерские подсчеты сбились со словами:
– Как говорят практичные науки, во всем должна быть точность! – уверенно сказал я и начал подсчет заново.
Казалось, он готов был на все, лишь бы клиент поскорее рассчитался. Но из-за страдающего нервным покашливанием вкупе с почесыванием таксиста я еще пару раз сбивался. Пришлось сконфуженно пересчитывать. Если каждую нервную клетку легковозбудимого водилы оценить в доллар, то, пока хотел с ним рассчитаться, несколько раз неумышленно лишал его состояния! Нетерпеливое ерзанье на сидении, покраснение экрана физиономии и эффектное закатывание искрящихся глаз говорили о том, что точка кипения советского таксиста не за горами. Увлеченный пассажир продолжал считать. Изо всех сил работяга сдерживал себя, чтобы не тряхнуть мою нетугую тряпичную мошну вместе с владельцем. Наконец, он вежливо потребовал время завершения процедуры подсчета. Я же лаконично спросил:
– А который сейчас час?
И как-то сразу понял, что до сотрясения безмятежного мозга мне осталось не больше минуты.
– Две копейки и десять копеек (устар.).
– Еще совсем немного, – успокаивал его я, сосредоточенно укладывая последний столбик «двушек». Железный штабелек инвестиционных монет равнялся трем рублям и пяти копейкам. Владелец медной горы посмотрел в глаза агонирующему и тихо сказал:
– Пять копеечек не хватает…
В надежде, что этот благородный человек, который все еще ангельски держится, простит мне этот незначительный недочетик… Как бы не так! Отчетливо прочувствовал, что злорадный огонек уже пробежал от его темени до стоп.
– Во что влюбился, то и целуй! Должно быть точно по счетчику! – почти сдержанно и весьма требовательно прозвучало из его полусомкнутых челюстей.
Я сразу понял, что здесь «вам не мыло по тазику гонять», и собрал в свой мешочек тщательно отмерянные пригоршни денежной громады, изготовленной из металла. Достал НЗ – три рубля купюрами – и добавил мелочь. Такого коварства в виде бумажного фонда, все это время находившегося в моем кармане, дока никак не ожидал. Его профиль резко стал меняться: челюсть вытянулась вперед, нос угрожающе покраснел… Но ваш покорный слуга, будучи безмерно резвым, поспешил безапелляционно выскользнуть из колесницы и только с безопасного расстояния заметил в зеницах светлых глаз таксиста остроугольный вопрос о чаевых. Я, безусый, был человеком чутким. Даже пережил страдания искушенного вместе с ним. Поэтому тотчас щедро зачерпнул пригоршню монет из мешочка, чтобы не было человеку обидно за бесцельно прожитые мгновения, и попросил:
– Подставьте, пожалуйста, ладонь…
Водила подставил пригоршню из двух ладоней. Лапищи у него походили на совковые лопаты – загребущие и вместительные.
И вот закончился монетный ручеек, и застыл молчаливый вопрос: «Ну почему же твой кулачок с шиллингами такой маленький, студент?». – «Зато как весело блохой до гор доскакали!» – был ему немой ответ.
Затем я звонко продекламировал:
Изгони из сердца жадность,
ничего не жди от мира,
и тот час безмерно щедрым
мир покажется тебе!
и, выдернув с заднего сиденья свой студенческий чемодан, с хохотом драпанул.
Совсем непросто заполучить в свое распоряжение хорошее настроение. Говорят, что по-прежнему действенным остается невинный метод – немного испортить состояние духа другим. Но при использовании такой методики необходимо иметь на всякий случай в своем распоряжении очень быстрые ноги. А таковые имеются далеко не у всех!