Ближний Восток
Огромные колеса внедорожника утюжили барханы, поднимая маленькую песчаную бурю. Вкупе с дикой жарой это было похоже на конец света. Непривычный человек давно бы уже заблудился и умер от жажды, но для Биляла пустыня была родным домом. Она напоминала ему море, которое у Биляла почему-то ассоциировалось с родиной. С той стихией, которая нянчила его в своей колыбели, и из которой он появился на свет. Именно из воды, хотя настоящая родина Биляла на добрую половину состояла из песчаных барханов и мертвого камня.
Первый раз в пустыню совсем еще крохотного Биляла вывез отец. Шейх Абдулла всех своих сыновей с малолетства приучал к соколиной охоте, посвящая во все ее тонкости. Ведь соколиная охота была на Ближнем Востоке излюбленным развлечением шейхов, да и просто богатых людей. А последнее время на нее, словно на крючок, ловили туристов, охочих до всяких ярких, необычных зрелищ. Понятно, что главные деньги – это жидкое золото, которое добывают из нефтяных скважин, но и туризм доходы приносит немалые.
С туристами Билял на соколиную охоту не ездил никогда, даже если это были очень важные гости. Средний сын шейха Абдуллы вообще отличался строптивостью и какой-то дикой, необузданной независимостью. У Биляла были необычные глаза, вроде бы темные, как и у всех арабов, но если долго в них смотреть, возникало ощущение, будто они синие, как море. А скорее, чернильно-синие, словно океанские впадины, и также затягивают в бездонный водоворот. Кстати, имя Билял переводилось с арабского как «влага». И не считалось у шейхов популярным. Обычно они называли сыновей в честь пророков или героев. И вдруг: Билял.
В тот день, когда он родился, в знойной пустыне пошел проливной дождь. Это было так необычно, что мать Биляла, шейха Моза, настояла на своем. Сыну тоже надо дать необычное имя. Это будет для него знаком, и пусть, о Аллах, это будет знак удачи! Шейх Абдулла охотно потакал капризам своей любимой красавицы-жены. Билял так Билял. Все равно ему не быть правителем.
Наследным принцем считался старший сын, о чем официально и было объявлено, поэтому Билял, зная, что не имеет шансов на престол, позволял себе выходки, которые его отец откровенно не одобрял. К примеру, целыми днями пропадал в пустыне, в той ее части, которая считалась особенно опасной. Ее облюбовали для своих вылазок террористы, да еще бедуины промышляли в поисках заложников. Охота шла в основном на иностранных туристов, проявивших беспечность. Иногда Билял вплоть до самого возвращения домой не давал о себе знать, ведь в некоторых местах, которые он выбирал для своих многодневных прогулок, отсутствовала сеть. Постоянно натыкаясь на молчаливое неодобрение отца, принц Билял больше времени уделял спорту, чем наукам, презирал дипломатию и ненавидел заискивать перед богатыми соседями. В нем чувствовалась сила, а на Востоке, как известно, постоянно плетут интриги и строят заговоры.
Поэтому помимо воли Биляла при дворе сформировалась его партия. Наследник престола, старший сын шейха Абдуллы, принц Рашид, хоть и преуспел в дипломатии, но всегда был готов уступить пальму первенства королевской династии соседнего Эмирата. И продолжать политику миротворца, которую вел его отец. Билял же чувствовал, как в его груди подчас бушует стихия. И словно в ответ на его чувства, вокруг вздымались барханы. По пустыне пробегала волна, словно застывая у ног принца, и поднимался сильный ветер, который Биляла, впрочем, не пугал. Он только смеялся. Его, казалось, ничто не пугало.
Чтобы обуздать эту стихию, шейх Абдулла женил среднего сына на дочери члена их же династии, которая насчитывала тысячи две человек. Билял, второй страстью которого после соколиной охоты, стоящей, разумеется, на первом месте, были женщины, не стал возражать. Ведь шейх может иметь сколько угодно жен, и если для матери с отцом так уж важно родство, пусть первой будет эта девочка Валида. Хрупкая, пугливая, с огромными, похожими на спелые финики глазами, такими же вытянутыми, уходящими к самым кончикам бровей, с сочной янтарной мякотью. Тем более, Валида исправно рожала мужу детей. У Биляла уже было двое сыновей, и его жена снова была беременна. У Рашида же, как назло, родилось три дочери. Вот странность: от любимой женщины дочери, а от нелюбимой – сыновья. Да еще сентиментальный Рашид, втайне от отца опубликовавший сборник своих стихов (под псевдонимом, разумеется) считая свою супругу единственной и неповторимой, терпеливо ждал наследника, в то время как Билял то и дело пускался в новые приключения, а его Валида покорно терпела, когда же ее обожаемый супруг, наконец, образумится.
Так было и сегодня. Никого не предупредив, средний сын шейха Абдуллы отправился на соколиную охоту. Азиз, его наперсник, и первый учитель, с интересом следил, как принц играет с пустыней. Одним только взглядом вызывает песчаные волны, которые также взглядом легко и останавливает. На руке у Биляла сидел белый кречет, самый дорогой из соколов и самый престижный для охоты. Чем меньше примесей в окрасе, тем дороже птица, а этот кречет был настоящим красавцем! И стоил не одну сотню тысяч долларов! Но сын шейха мог себе это позволить.
На сокола покамест был надет колпак, и птица словно дремала, пристроившись на руке у своего хозяина. Они были настолько друг к другу привязаны, что, отпустив кречета, Билял прыгал в свой джип и мчался по пустыне с бешеной скоростью, ничуть не сомневаясь, что крылатый друг его найдет, да не просто найдет, а с добычей, которую непременно принесет. Азиз прекрасно знал, что стоит принцу снять колпак, как кречет взмоет ввысь, зорко высматривая добычу, и как только увидит, со скоростью спортивного болида ринется вниз. Мгновение – и зверек бьется в острых когтях. Поистине, захватывающее зрелище!
… Они появились неожиданно. Три джипа, полные вооруженных автоматами людей. У Азиза сердце упало. Бандиты! Пронюхали каким-то образом, что сегодня в пустыне охотится принц Билял бен Халиф аль Рашид и решили взять его в заложники, с целью получении огромного выкупа! Шейх Абдулла очень богат, он и миллиона долларов за сына не пожалеет. Да что там миллион! Хоть сколько проси!
Колонна меж тем приближалась. Те, что ехали в первой машине, сняли с плеч автоматы и наставили их на принца. Мужчины были в камуфляже, с почти, что полностью закрытыми лицами. Видны были только их глаза. И взгляды автоматчиков не предвещали ничего хорошего.
«Не очень-то они похожи на грабителей», – напряженно подумал Азиз, делая принцу знак. Слишком уж усилилось в последнее время влияние партии принца Биляла при дворе. Особенно после рождения второго сына у Биляла и третьей дочери у его старшего брата Рашида. Не его ли рук дело?
– Вижу, – одними губами сказал Билял и сдернул колпак с кречета.
Дальше все развивалось настолько стремительно, что никто ничего не понял. Кроме Биляла, разумеется. Кречет взмыл над машиной хозяина и тут же ринулся камнем вниз, на водителя головного джипа надвигающейся колонны. Вцепился когтями ему в голову и ослепил. Джип потерял управление и в него врезался тот, что ехал следом. Автоматчики в кузове попадали. Кто-то не удержался и нажал на курок. Автоматная очередь вспорола бархан. Пули увязали в глубоком песке, и было больше грохота, чем дела. Кречет же преспокойно взмыл в бездонную синеву, не задетый пулей. Из-за того, что головной джип от удара развернуло, образовалась небольшая пробка.
– Не теряй времени, – крикнул Билял Азизу и прыгнул в свою машину. Наперсник принца, мысленно читая молитву о спасении, поспешил за своим господином.
Тут же другая машина, с охраной принца, развернулась и преградила путь его преследователям. Билял, закусив губу, надавил на газ. Ему было жалко своих людей. За спиной слышались автоматные очереди, теперь уже беспрерывные.
– Их в три раза больше, – напряженно сказал Азиз.
– Знаю, – Билял смотрел прямо перед собой, стараясь сдержать эмоции. Откуда-то из глубины души поднималась волна. Это была волна ярости. Его люди, тщательно отобранные среди многих, люди, с которыми он был вместе вот уже с десяток лет, и которые служили ему верой и правдой сейчас гибли под пулями! Гибла личная охрана принца, без которой он чувствовал себя все равно, что голым. И Билял не выдержав, резко крутанул руль.
– Нет, – Азиз положил руку на плечо хозяина и с силой нажал. – Не надо возвращаться, мой господин. Это их работа.
– Как ты смеешь! – взвился Билял, сбрасывая его руку. – Я шейх!
– Они тебя убьют. У них приказ.
Билял вцепился в руль и, трясясь от ярости, погнал машину вперед. Азиз прав: это их работа. Если принц останется жив, значит, они сделали ее хорошо. Ценой собственной жизни.
– А если они нас догонят? – тревожно спросил вдруг Азиз.
Билял тут же ударил по тормозам. Джип остановился.
– Что ты делаешь, господин?! – отчаянно закричал Азиз, вцепившись в принца, который собирался выйти из машины.
– Не мешай! – зарычал тот.
Азиз в ужасе закрыл глаза. Когда он их открыл, Билял стоял на вершине бархана и смотрел в ту сторону, где все еще раздавались автоматные очереди. Да, его люди свою работу делали на совесть. Но судя по тому, что выстрелы постепенно стихали, в живых никого из них почти уже не осталось. Наконец, раздался последний одиночный выстрел.
– Добили, – понял Азиз и испуганно посмотрел на принца. Тот зарычал от ярости.
А дальше началось что-то невообразимое. Билял потемневшим взглядом смотрел на небо, и горизонт постепенно тоже начинал темнеть. Принц беззвучно шевелил губами, словно призывая на помощь стихию. Только какую стихию?
И пустыня вдруг заволновалась. Барханы пришли в движение и словно ожили. Билял смотрел на них, не отрываясь, и как будто гипнотизировал. Это снова была игра, но теперь уже игра смертельная. Туда где только что стихли выстрелы, теперь надвигался смерч. Азиз опять закрыл от страха глаза. Это же песчаная буря, которая сметет не только наемных убийц, но их самих! Принца Биляла и его наперсника! Уже видно, как с той стороны, куда неотрывно смотрит сейчас Билял, надвигается многометровая стена песка. Наверняка она уже погребла под собой все четыре джипа, и те, что с наемными убийцами, и тот, который они завалили трупами защитников принца. Теперь это их братская могила.
– Аллах, помоги, – в ужасе забормотал Азиз, непослушными губами пытаясь прочесть молитву.
Билял же, на которого надвигалась эта живая стена, способная сокрушить всё и всех, не тронулся с места. Уже не видно было неба, и солнце скрылось за тучей песка. Еще мгновение, и принц будет навеки погребен в одном из барханов. Вместе со своим джипом, и, разумеется, вместе с наперсником.
– Аллах, прими мою душу, – обреченно сказал Азиз.
И в этот момент стена песка рухнула к ногам Биляла. Замерла на мгновение в воздухе, а потом словно бы потеряла опору, натолкнувшись на почти что черный, мертвый взгляд принца. И в мгновение ока стала белой пылью. Облако этой пыли осыпало Биляла с головы до ног. Он, словно бы весь вывалявшийся в муке, стоял и мрачно улыбался. Потому что над его головой снова сияло солнце.
– Пустыня – это такое же море, Азиз, – сказал он, стряхивая белую пыль со своего бурнуса.
«Какой странный песок», – невольно подумал его наперсник. «Он совсем не похож на песок пустыни. Скорее на морской. Белый, как мука, и удивительно мелкий. Интересно, откуда он здесь?»
Азиз, взяв горсть песка, процедил его сквозь пальцы и почувствовал, как между указательным и средним застряло что-то острое и твердое. К его огромному удивлению, это был осколок раковины. Хотя, от ближайшего пляжа их отделяли сотни километров! Азиз тайком сунул находку в карман.
– Ну что, пришел в себя? – оскалил белоснежные зубы принц Билял. – Тогда поехали!
– Куда, мой господин? – Азиз тяжело вздохнул. – Мы, похоже, заблудились. И связи нет, – он показал принцу мобильник, на дисплее которого красовался красноречивый значок: сеть отсутствует. – Нас не скоро хватятся, а даже если и хватятся. Все давно привыкли к нашим долгим отлучкам.
– И кто-то этим воспользовался, – мрачно сказал Билял.
– Теперь мы погибнем от голода и жажды, – запричитал Азиз. – И бензин когда-нибудь кончится. И побредем мы пешком. Только куда?
– Вода там, – Билял указал рукой на восток.
Это была еще одна странность принца. Он удивительным образом чувствовал воду. Всегда. Если Билял говорит: «тут есть вода», смело можно было копать колодец, даже если вокруг была, лишь сплошная унылая пустыня, без единой тени от пальмы. Ни один голодный и изнывающий от жажды верблюд не чувствовал воду так, как чувствовал ее шейх Билял бен Халиф аль Рашид. По этому поводу при дворе шейха Абдуллы даже пытались шутить. Не был ли верблюд прародителем правящей династии?
Вот и сейчас Азиз не стал спорить с принцем. Они ехали на восток вот уже с полчаса, когда над их головами появилась крылатая тень.
– А вот и еда, – улыбнулся принц.
– Как ему удалось выжить? – пробормотал Азиз, глядя на белоснежного кречета и сжимая в кармане осколок раковины.
Билял лишь усмехнулся. Стихия, которая ему повинуется, не тронет его друзей. Кречет не просто вернулся, а с добычей. Потому и припозднился, что не считал себя вправе вернуться к хозяину, не порадовав его.
– Поистине ты, мой господин, заслужил быть наследником трона больше, чем твой брат Рашид, – с чувством сказал Азиз.
– Как видишь, мой брат вовсе не такой уж и мягкотелый, – напомнил ему Билял. – Интересно, ему пришло в голову убить меня в перерыве между двумя сонетами? – мрачно пошутил он.
Азиз вгляделся вдаль и, приложив ладонь козырьком к слезящимся от песка и солнца глазам, пробормотал:
– Или это мираж или оазис, мой господин.
– Наконец-то заметил! – рассмеялся Билял. – Стареешь, Азиз.
Это и впрямь был оазис. Билял почувствовал его, чуть ли не за десять километров. Точнее, не его, а воду. Оазис был крошечным, тем не менее, единственный житель его процветал. Сначала Билял подумал, что старик живет здесь один. Он да верблюды, да отара откормленных овец. Финиковые пальмы дают ему спасительную тень и обильный урожай, а проезжающие мимо туристы или охотники – деньги за приют и занимательные рассказы. А заодно и за возможность освежиться после утомительной гонке по знойной пустыне.
Отметил Билял и спутниковую антенну на крыше единственного дома. А еще баки с горючим.
– Слава Аллаху, спасены! – прослезился Азиз.
– Вызывай личную охрану отца, – велел ему Билял. – Больше я никому не доверяю. И пусть пока матери ничего не говорят.
К нему, почтительно семеня, спешил хозяин оазиса. Наметанный взгляд старика уже определил: гость важный, такие привыкли повелевать, ибо денег у них куры не клюют.
– Я вижу, вы с соколиной охоты, – мгновенно оценил старик белого кречета. И почтительно склонился.
– Охота была неудачной, – поморщился Билял. – Могу я купить у тебя немного еды и бензина для моей машины и отдохнуть до приезда моих людей?
Старик замялся, косясь на дом.
– В чем дело? – вскинул брови принц. – Или я, шейх Билял бен Халиф аль Рашид не достоин твоего жилища?
Старик склонился еще ниже, но посторониться, чтобы пропустить важного гостя в дом явно не спешил. Билял начал терять терпение.
– Золото ты там, что ли прячешь? Ну, так я покупаю все твое золото! Дай же мне воды!
Он увидел, как в дверном проеме мелькнул силуэт, напоминающий принцу Билялу… О, небо! Да это ведь женщина! И женщина красивая, судя по ее фигуре. Билял хищным взглядом впился в дверной проем.
Подбородок у старика задрожал. Шейхи, известные любители женщин, причем, не привыкли к отказу. Кто знает, сколько уже дней этот сиятельный красавец бродит по пустыне? А где-то за сотни километров его ждет тоскующий гарем.
– Веди же меня в дом! – велел Билял. И нетерпеливо добавил: – Я заплачУ.
Что-то, бормоча себе под нос и то и дело спотыкаясь, старик побрел к дому, явно никуда не торопясь. Стройный девичий силуэт мелькнул и тут же исчез.
«Она спряталась», – догадался Билял. Ему уже не терпелось увидеть добычу.
– Неужели ты живешь здесь один, почтенный… не знаю твоего имени, – льстиво спросил он. Владелец такого сокровища все равно, что хранитель заветного клада. Надо быть со стариком поласковее, чтобы расщедрился на ключ от сундука.
– Нияз, – неохотно сказал старик. – Меня зовут Нияз.
– А ее, – кивнул Билял на комнату, где скрылась девушка. – Ее как зовут?
– Не трогай ее, господин, – заныл старик. – Она еще ребенок.
– Что мы, в средневековье живем, – рассердился Билял. – Против ее воли никто с ней ничего не сделает.
«Против ее воли», – уныло подумал старик. «Девочка сохнет тут от тоски. И вдруг появляется смуглый синеглазый красавец, да еще и принц! Как тут ей устоять?»
– Позови ее, – велел Билял. – На стол должна накрывать женщина. Не мужское это дело.
– Бара, – крикнул старик. Голос его был хриплым от волнения. – Иди, помоги господину умыться.
– И в самом деле, у меня все лицо и волосы в песке, – рассмеялся Билял. – Скажи, почтенный Нияз, песчаная буря вас не накрыла?
– Аллах миловал, – уныло вздохнул старик.
В прохладную комнату тенью скользнула Бара. Она была в хиджабе, как и положено мусульманке, и в подобающей одежде. В лицо мужчинам не смотрела, за стол не садилась. Упаси Аллах! Билял жадно следил за ее плавными, хотя порою еще неловкими движениями, как у подростка. Она пока не вполне управляла своим телом, хотя тело это уже созрело. Девушка оказалась редкой красавицей, даже принц Билял, известный знаток и любитель женщин, был поражен.
«Цветок пустыни», – невольно улыбнулся он. «Бара… Невинность, – вот что означает ее имя. Действительно, невинность. В столице таких уже нее встретишь». Он невольно заволновался. И вдруг девушка тайком от отца подняла взгляд и жадно взглянула на молодого мужчину. Мгновение – и она прикрыла глаза огромными мохнатыми ресницами. Но красоту ее глаз принц успел оценить, равно как и любопытство. «Все-таки, избаловали красавицу вниманием туристы!» – весело подумал Билял. «Не так уж она и робка».
Азиз, заметивший интерес принца и ответную симпатию девушки, приуныл. Старик так просто не сдастся, не похоже, что он падок на деньги.
– Она твоя дочь, почтенный? – тихо спросил он.
– Внучка. Помогает мне иногда. Вот принесла нелегкая! – в сердцах сказал Нияз, кивнув на принца, увлеченного явно не обедом.
– Мой господин очень богат, – вздохнул Азиз. И некстати добавил: – У него уже есть жена и двое сыновей.
Старик еще больше помрачнел. Эх, если бы они и в самом деле жили в средневековье! А то ведь, у каждого в кармане Интернет! У принца уж точно. Да еще, небось, телефон золотой, инкрустированный бриллиантами. Они, шейхи, славятся своими причудами.
– Пожалуй, простись с ней, Нияз, – фамильярно сказал Азиз, кивнув на Бару.
«Тело человека на шестьдесят процентов состоит из воды», – невольно подумал он. «А женщина из слез. Принцу Билялу не надо прибегать к насилию, чтобы получить любую. Один Аллах знает, что Билял с ними делает, раз они его так любят. Человек, способный вызвать в пустыню морской берег, и поставить его на дыбы, легко может собрать и все слезы мира. И пролить над своей головой дождь печали. А сердце женщины не камень, чтобы не откликнуться на нее. Эта девушка теперь последует за принцем туда, куда он ее позовет».
– Я женюсь на ней, – горячо сказал Билял, когда они покидали оазис. – Куплю ей дворец, она станет матерью моих сыновей.
– О том ли нам надо сейчас думать, мой господин? – тяжело вздохнул Азиз.
Он уже знал: шейха Валида сопернице не обрадуется. Первая жена Биляла знатного рода, она пользуется покровительством правителя и его сиятельной супруги, у нее многочисленная богатая родня. А эта Бара… Приблудная, да еще и нищая. По сравнению с Валидой, конечно. Ох, что-то будет!
Шейх Абдулла встретил их на пути к столице. Два джипа, окруженные многочисленной охраной, остановились друг против друга, посреди пустыни. Два белоснежных развевающихся на ветру бурнуса стремительно шагнули друг другу навстречу. Отец раскрыл объятья и взволнованно прижал сына к своей груди.
– Что случилось? – посмотрел он прямо в глаза Билялу.
– Скажи отец, если Аллах сделал свой выбор, можем ли мы противиться ему?
– О чем ты говоришь?
– Аллах посылает мне сыновей, а моему брату Рашиду одних только дочерей. Не значит ли это, что Аллах сделал свой выбор? Но брат Рашид противится этому и подсылает ко мне наемных убийц!
– Я тебе не верю, – нахмурился шейх.
– Тогда найди моих людей среди живых! Иди – найди их. И найди Рашида. И спроси его: где мои люди? И где, по его мнению, сейчас нахожусь я?
– У него сейчас важные переговоры.
– Вот как? Я знаю, ты возлагаешь на него большие надежды. Только твои надежды напрасны, отец. Сегодня Аллах отвернулся от моего брата совсем.
… О том, что ужин будет семейным, принцу Рашиду не сказали. Увидев в комнате помимо отца своего среднего брата и его беременную жену, Рашид словно оступился. И заметно смутился. Его жена тоже была среди гостей.
– Удивлен, что я еще жив? – усмехнулся Билял.
Шейх Абдулла сделал выразительный жест рукой. Не твое слово, а мое, по праву повелителя. Старшему сыну во время всего ужина шейх Абдулла не задал ни одного вопроса. Просто смотрел на братьев, словно сравнивая их. Разговор с Рашидом состоялся на следующий день, с глазу на глаз.
А через неделю принц Рашид подписал официальный отказ от титула наследника престола в пользу своего брата Биляла.