Глава XIII
Возвращение солнца
Четверг, 3 августа. У нас так долго держалась хорошая ясная погода при не особенно низких температурах, что мы едва ли вправе роптать на перемену, которую нашли, проснувшись сегодня утром. Слоистые облака широким покровом застлали небо, а ветер налетел знакомыми порывами, предвещающими шторм. Сила ветра весь день медленно возрастала. Температура воздуха поднималась вплоть до –15° [–26 °C], но снега пока еще нет. Пары, закрывавшие Эребус утром, уносило к NW. Сейчас гора опять скрылась.
Наши ожидания так часто не сбывались, что мы признаем себя положительно неспособными предрекать погоду. Поэтому-то не решаемся предсказать метель, даже ввиду такого беспокойства в природе. Не менее обманчива записка, врученная Симпсону профессором Сиднейского университета Дэвидом, сопровождавшим Шеклтона в качестве геолога. Записка содержит описание явлений, предвещающих бури, вместе с объяснением причин и действий здешних пург. Ни разу не случилось ничего такого, что бы подтверждало его наблюдения. Мало того, наши наблюдения много раз противоречили им. По правде сказать, ни одной буре не предшествовали одни и те же явления. Это – факт.
Низкая температура, испытанная нашими товарищами на Барьере, естественно, заставила нас задуматься о положении Амундсена и его норвежцев. Если и у них термометры постоянно показывают температуру ниже –60°, то норвежцы переживут страшную зиму. Трудно поверить, чтобы у них собаки не передохли. Я бы очень тревожился, если б Кэмпбел был там.
Суббота, 5 августа. Небо все такое же бурное, но изменений в погоде пока нет. Сегодня выпало довольно много легкого снега. Свежий северный ветер гонит его, и получается очень странный, но красивый эффект на севере. Окрашенные ярким пурпуром сумерки как бы просвечиваются сквозь дымку.
Путешественники, возвратившиеся с мыса Крозье, насмешили нас, рассказав про случай с Боуэрсом. На обратном пути он нашел унесенную ветром палатку, устроил из нее нечто вроде чехла, укрепив ее вокруг себя и своего спального мешка. При этом Боуэрс объявил, что если теперь ветер и унесет палатку, то пусть уносит заодно и его.
Возобновились лекции. Вчера Симпсон прочел нам прекрасную лекцию по общей метеорологии. С помощью таблиц он показал разницу силы солнечных лучей в полярной и экваториальной областях. Выходит, что при разнице в 80° по широте солнце дает тепла приблизительно всего лишь на 22 % меньше, чем на любой точке экватора. Опять-таки с помощью таблиц Симпсон сделал сравнение температур воздуха на разных широтах. Если судить по этим таблицам, лето у Южного полюса на 15° холоднее, нежели у Северного; зато зима на 3° теплее, чем у Северного полюса. Другое дело, конечно, если зимовать на самом Барьере. Не думаю, чтобы Амундсен уступил эти 3°!
От обсуждения вопроса о температурах наш лектор перешел к давлениям и возрастающему градиенту в условиях высоких южных широт, как это показали результаты экспедиции на «Дискавери». Это, безусловно, базируется на теории, согласно которой антициклон возникает в районе Южного полюса. Обсуждались также теории Локкиерса – они подтверждаются множеством фактов. Западные ветры бурной части Атлантического океана являются якобы циклонами, следующими один за другим. По гипотезе Локкиерса, восемь или десять циклонов беспрестанно вращаются, двигаясь со скоростью 10° долготы в день. Локкиерс представляет себе при этом, что они простираются от 40-й параллели за пределы 60-й, вызывая, таким образом, сильные западные ветры в бурной части Атлантического океана и восточные и южные – на 60 и 70°. За 70° обычно возникает неравномерное проникновение холодного воздуха из полярного района с восточным компонентом, характерным для состояния антициклона.
Симпсон разработал новую теорию этого явления. Он предполагает, что поверхностный слой воздуха быстро охлаждается над территориями континента и Барьера и что край этого холодного района охвачен теплым воздухом южных границ локкиеровских циклонов. В результате устанавливается состояние неустойчивого равновесия, которое очень легко может перейти в движение. Поскольку, как мы обнаружили, массы холодного воздуха разных температур смешиваются с величайшим трудом, данное положение нельзя облегчить каким-либо последовательным процессом. Оно будет сохраняться до тех пор, пока поток не освободится в результате какой-либо другой, менее значительной причины, и тогда, когда толчок уже дан, он вызывает огромную пертурбацию. Принято считать, что теплый воздух проходит по направлению к полюсу в высоких слоях, непрерывно от экватора. Это тот самый потенциально теплый воздух, который, смешавшись в результате пертурбации с холодным воздухом внутреннего слоя, придает такую высокую температуру нашим ветрам.
Такова эта теория. Ее, как и предшествующую ей, можно подвергнуть сомнению и оспорить, и, конечно, в результате наших работ с воздушным шаром или других наших наблюдений она будет опровергнута или изменена. Пока что, однако, совсем неплохо поддерживать мысль в состоянии деятельности подобного рода проблемами. Это прокладывает путь к прогрессу.
Воскресенье, 6 августа. Воскресный день проходит по установленному порядку. Пение духовных песен достигло у нас такого совершенства, что мы начинаем гордиться своим хором. В полном составе он звучит весьма солидно.
Утро было пасмурным. При бледном освещении и слабых тенях колорит такой, точно пейзаж замазан мелом. Все тускло и плоско.
После полудня небо прояснилось. Вставшая над Эребусом луна залила бледным золотом разбегавшиеся облака. Теперь, вечером, в воздухе стоят ледяные кристаллы и пары снова собираются в слоистые облака. Вот уже несколько времени, как правильно чередуются облачность и ясность неба. Приятную новость при этом представляет безветрие.
Аткинсон исследовал кровь всех ходивших на мыс Крозье и нашел в ней слабое увеличение кислотности, чего и следовало ожидать. Отрадно, что нет признака цинги. Если бы употребление консервов склоняло организм к этой болезни, то продолжительность и неблагоприятность данных условий должны были бы ее вызвать. Думаю, нам нечего страшиться цинги и в предстоящем дальнем походе к полюсу.
Несколько раз я беседовал с Уилсоном о их переживаниях во время экскурсии на мыс Крозье. Уилсон говорит, что больше всех страдал, несомненно, Черри-Гаррард, хотя он не только не жаловался, но все время старался помогать другим.
Кстати: мы оба пришли к заключению, что труднее приходится самым младшим по возрасту. Примером этому служит Гран, который моложе всех (ему 23 года), а теперь и Черри-Гаррард, 26 лет. Уилсон (39 лет) говорит, что он никогда так мало не страдал от холода, как во время этого похода. Видимо, самый лучший возраст для подобной работы – от 30 до 40 лет. Боуэрс, конечно, чудо; ему 29 лет. Перешедшим сороковой год жизни утешительно вспомнить, что Пири, когда он достиг полюса, было 52 года!!
Четверг, 10 августа. Почти нечего заносить в дневник, я занимался другими записями.
Погода эти дни стояла умеренно хорошая и по-прежнему совершенно непонятная. Ветер наблюдался как при ясном небе, так и при облачном. Во вторник подул довольно сильный ветер, но до шторма не дошел. Поднялся он без всяких предзнаменований, и все, что мы считали ими, оказалось вздором. Вернее всего, следует быть всегда готовым к ветру, но не ожидать его.
Свет быстро прибавляется. Дэй приделал к нашему окну еще одну раму, так что новый свет проникает в комнату сквозь тройные стекла. Теперь между рам собирается немного льда.
Лошади здоровы, но доставляют много хлопот. Все были покойны, а тут вдруг расшалились до невозможности. Чайнамен все еще брыкается и визжит по ночам. Антон уверяет, будто лошадь так делает, чтобы согреться. Возможно, это отчасти и верно.
Когда Чайнамен ест снег, он обыкновенно забирает его в рот слишком много и сразу глотает. Забавно смотреть на него в эту минуту. Видимо, от снега коню становится внутри холодно. Он переминается на всех четырех ногах, и выражение морды при этом у него обиженное, пресмешное. Но не успеет снег растаять, как Чайнамен принимается опять за прежнее. Другие лошади берут снег понемногу или дают большому комку растаять на языке. Это тоже вызывает забавную гримасу.
Конец ознакомительного фрагмента.