Экономическая теория. Часть 1. Социально-экономические системы. РАЗДЕЛ I. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ (Ю. И. Чуньков, 2013)

§ 1. Ретроспектива по проблеме объекта в экономической теории

В древней Индии учение «Артхашастра» (IV в. до н. э.) объектом исследования провозгласило богатство и управление хозяйством. Познание методов управления скорее определялось как предмет науки, т. е. уже в это время обозначились контуры различий между объектом и предметом.

В древнем Китае в политэкономическом трактате «Гуань-цзы» (IV в. до н. э.) в качестве объекта называют доходы и классовое деление общества.

В древней Греции в трактатах философа, экономиста и полководца Ксенофонта (430–354 гг. до н. э.), написавшего первый в мире «Экономикс» (по-гречески – «Экономиксе»), название которого позаимствовано через две тысячи лет А. Маршаллом (Англия, 1842–1924 гг.), объектом исследования выступает земледелие. Этому посвящено 12 томов энциклопедии.

У Платона (428–347 гг. до н. э.) объект – примитивно-коммунистическое устройство экономики и общества во главе с государством. Его ученик Аристотель (384–322 гг. до н. э.) выдвинул оригинальную концепцию об экономике и хрематистике. В экономике объектом выступают земледелие, скотоводство, ремесло, мелкая торговля. В «Хрематистике» – «неестественная экономика», представленная крупной торговлей, ростовщичеством, посредничеством.

В Средние века философ и теолог Фома Аквинский (Италия, 1225–1274 гг.), арабский социолог Ибн-Хальдуи (Северная Африка, 1332–1406 гг.) и другие учёные в качестве объектов называли богатство, разделение труда, обмен, деньги, «справедливые цены» и процент.

После длительной исторической паузы с XVII в. человечество вновь пытается определить объект экономических исследований. Физиократы (название идёт от двух слов – «власть земли» или «власть природы») делают своим кумиром Ксенофонта и рассматривают в качестве единственного фактора богатства земледелие.

Меркантилисты, наоборот, сосредоточили свое внимание на обмене и делают объектом исследования торговлю и от этого получили свое наименование своей теории.

Начиная с английской политической экономии и впоследствии (XVIII–XX вв.), объектом экономической теории прочно становится всё общественное производство с его материализованным продуктом в форме товаров и услуг. Разногласия сводились лишь к определению предмета экономической науки. Однако и в определении объекта не так всё однозначно. Историческая школа в лице Ф. Листа (Германия, 1789–1846 гг.), A.M. Чупрова (Россия, 1842–1908 гг.), В. Рошера (Германия, 1817–1894 гг.), С.Ю. Витте (Россия, 1849–1915 гг.), А. Вебера (Германия, 1868–1958 гг.) объектом экономической теории считала территорию страны и национальную экономику.

Особую позицию по объекту и предмету занимал К. Маркс (Германия, 1818–1883 гг.). Здесь мы имеем дело с парадоксом в развитии экономи-ческой теории. К. Маркса называют «могильщиком» капитализма и теоретическим предвестником коммунистического способа производства. Однако всю свою жизнь он посвятил исследованию капиталистической экономики. Все безоговорочно признают, что более глубокого экономического исследования капитализма, который присутствует в знаменитом 4-томном труде «Капитал», до сих пор нет. К. Маркс концептуально соглашается, что объектом экономической теории выступает общественное производство в целом. В «Капитале» он указывает, что предметом его исследования является капиталистический способ производства и обмена. Таким образом, марксизм объектом экономических исследований признает не абстрактную экономику, а экономику в специфической социально-экономической оболочке – первобытно-коммунистическую, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и социалистическую.

На рубеже XVIII и XIX вв. настоящий переворот в представлениях об объекте экономической теории осуществил российский энциклопедист, вице-президент АН России А.К. Шторх (1766–1835 гг.), труды которого до сих пор игнорируются и на Западе, и в России. Единственный, кто уделил внимание российскому экономисту, так это К. Маркс, критикуя его за расширение предмета экономической теории за границы капиталистического производства. А.К. Шторх в своём шести томном «Курсе политической экономии», изданном на французском языке (1815 г.), с пафосом российского патриота, обосновывал идею о «внешних и внутренних благах», которые должны направляться на развитие Человека.

К первичным внутренним благам А. Шторх относил способности Человека и всё то, что их развивает: здоровье, знания, нравственность, ловкость, вкус, религию. К вторичным благам он отнёс досуг и безопасность. Оценивая в целом внутренние блага, он писал: «Мы понимаем под именем внутренних благ все нематериальные продукты природы и человеческого труда, за которыми мнение признаёт полезность и которые могут образовать моральную ответственность человека». (Курс. Т. 5. С. 8). А. Шторх также упрекал А. Смита, что он ограничивал политэкономию анализом только богатства или материальных вещей.

§ 2. Современные представлении об объекте экономической теории

В соответствии с принципами гегелевской диалектики, развитие мысли постоянно возвращается «на круги своя». С появлением маржиналистских теорий, о которых подробно пойдёт речь в последующих темах, экономическую мысль возвращают к меркантилистам XVI в. и навязывают человечеству представление, что объектом экономической теории выступает только рынок и рыночные отношения в экономике и во всех сферах общественной жизни. Доказательства приводить не следует. Достаточно открыть все учебники под названием «Экономикс» и российские учебники по экономической теории, скопированные с американских учебников, чтоб убедиться в сделанном выводе. Как говорят в России – от рынка «крыша поехала».

Однако в этом стандартизированном и официозном подходе, получившим наименование «мейнстрима», очень много противоречивых мест. Во-первых, рынок сам по себе не может быть экономическим объектом. Рынок – это общественная сфера обмена и форма связи экономических субъектов-индивидов, домашних хозяйств, коллективов предприятий, хозяйственных структур и государства. Поэтому именно они являются объектом экономических исследований.

Во-вторых, в соответствии с маржиналистскими теориями, объектом по преимуществу выступает микроэкономика – фирмы (предприятия) и домашние хозяйства. Именно их поведение в условиях совершенного (свободного) и несовершенного (монополизированного) рынка рассматривается наиболее подробно. Однако экономика не сводится только к экономике фирмы. Несоответствие между реальной экономической жизнью общества и «экономиксной» экономической теорией является кричащим. Поэтому, под влиянием «великой депрессии» 30-х гг., поставившей под сомнение существование капитализма свободной конкуренции, и научных работ выдающегося экономиста Джона Кейнса-сына (Англия,1883–1946 гг.) маржиналистические теории вынуждены хотя бы для проформы расширить объект экономической теории до макроэкономики.

В-третьих, современные западные теоретики от микро– и макроэкономики являются самыми последовательными продолжателями «дела К. Маркса». Они сделали объектом теоретических исследований только частнокапиталистическую экономику. Авторы «Экомиксов» во введениях смело могут выдать ранее цитируемое определение предмета исследования в «Капитале» за своё. Между тем, в современных капиталистических странах обобществлённый сектор (государство, кооперативы, общественные организации и учреждения, церковь) доходит до 50 %, а в Швеции и Норвегии до 75 %. А это уже не свободный капитализм. Когда будущий Нобелевский лауреат П. Самуэльсон (США, р. 1915 г.) издавал первый «Экономикс», мировая социалистическая система производила 40 % продукта от мирового производства. Почему же тогда объектом экономической науки является только капиталистическое производство?

Однако не так печально в этом мире. В пятом издании английского «Экономикса» с авторством Дж. Сломана при участии М. Сатклиффома в главе «Введение в экономическую теорию» фактически её объектом называется «производство (production) благ, т. е. товаров и услуг» и «потребление (consumption) товаров и услуг» (Сломан Дж., Сатклифф М. Экономикс. СПб., 2005. С. 18). И хотя в дальнейшем изложении авторы остались в рамках американских «Экономиксов», в которых объектом исследования остается только рынок, тем не менее, тенденция развития экономической мысли налицо.

Основным объектом экономической теории выступает Человек. В марксистской, в том числе советской экономической теории практически никто не выражал сомнение в том, что Человек является объектом экономических исследований. Для Маркса, исследовавшего капиталистическое общественное производство, вещи, товары, капитал, производственные отношения – это иное выражение человеческой сущности. С этим трудно не согласиться. Действительно, всё, что нас окружает кроме косной материи – это живая материя, являющаяся воплощением умственного и физического труда Человека. Когда экономическая теория исследует экономику, она, по сути дела, исследует Человека. Отдельное рассмотрение производства материальных и духовных благ допустимо и необходимо, но такая абстракция не меняет того положения, что вещи, предметы, услуги, экономические отношения – это продолжение Человека и абсолютизировать их самостоятельное существование и возвышать над Человеком или ставить рядом с ним неправомерно.

В советской и современной российской научной литературе есть много блестящих работ, в том числе докторских диссертаций, посвященных исследованию социально-экономической природы Человека и не замечаемых в мировой науке. В советское время начиналось, а в современной России практически завершилось создание новой науки – человековедения. Особенно успешно работают в этом направлении научные центры СО РАН в Новосибирске, Нижегородские философы, экономисты и социологи, учёные, объединяющиеся вокруг Петровской академии наук и искусства в Санкт-Петербурге, а также учёные в Москве, Ростове, Саратове и др. Смотрите, например, работы: Казначеев В.П. Проблемы человековедения. Москва-Новосибирск, 1997; Казначеев В.П. Экология человека. М.: Наука, 1998; Казначеев В.П., Поляков Я.В., Акулов А.И., Мингазов И.Ф. Проблемы «Сфинкса» XXI века. Новосибирск: Наука, 2000; Марцинкевич В.И., Соболева И.В. Экономика человека. M., 1995; Человек – мера всех вещей. Горький, 1990; Бережной Н.М. Проблема человека в трудах К. Маркса. М., 1981; и др.

Всё, что провозглашается объектом исследования со стороны экономической теории, не может рассматриваться в качестве объекта на все времена и для всех народов. Представления об объекте науки развиваются вместе с развитием человеческого общества. В дальнейших темах нашего курса будут рассматриваться различные социально-экономические системы, в том числе современные системы капитализма и социализма. Совершенно очевидно, что в разных социально-экономических системах наряду с общими аспектами в объектах исследования будут присутствовать социально-окрашенные элементы. К современным исследователям на Западе можно, конечно, предъявлять претензии по поводу отказа рассматривать закономерности социалистического производства. Но их нежелание объяснимо – для них история пока не предоставила достаточного материала. Не объяснима лишь позиция некоторых бывших советских экономистов, философов и социологов, в один миг изменивших свои научные позиции. Наука тут не присутствует. Это – конформизм чистейшей воды.

§ 1. Первые подходы к проблеме

Вплотную к тому, чтобы провозгласить объектом экономической теории Человека, впервые подошли российские экономисты В.А. Милютин (1826–1855 гг.) и Э.Р. Верден (1835–1891 гг.). В. Милютин предлагал повернуть политическую экономию лицом к Человеку и на этом основании её предметом считал его материальное благосостояние. Э. Верден в учебнике «Курс политической экономии» во введении рассматривает труд людей как фактор производства, а капитал его разновидностью. Человека он считал экономическим явлением и основой хозяйства.

Через несколько десятилетий эту попытку повторили классические институцианалисты Т. Веблен (США, 1857–1929 гг.), Дж. Гобсон (Англия, 1857–1940 гг.), Дж. Коммонс (США, 1862–1942 гг.). Т. Веблен в своей знаменитой работе «Теория праздного класса» писал: «Всякую социальную общность можно рассматривать как производственный или экономический механизм, структура которого складывается из того, что называется социально-экономическими институтами» Т. Веблен резко выступил против того, чтоб Человека рассматривали как клеточку рыночного механизма. И это правильно. Однако осталось не раскрытым, почему Человек является «производственным и экономическим механизмом» и как этот механизм воспроизводится. Классики институционализма объектом теории фактически сделали не Человека, а его поведение, опыт, знания, обычаи, интересы, потребности и т. д. Собственно, то же самое делают и современные западные неоклассики, считая предметом экономической науки поведение Человека, но только в рыночной среде.

Впоследствии, с позицией классических институциалистов стали перекрещиваться взгляды марксистов советского периода, которые обосновали теорию о том, что основной целью развития общественного производства при социализме должно быть удовлетворение материальных и духовных потребностей Человека. Практическому социализму, в виду целого комплекса сдерживающих факторов, было далеко до реального воплощения этой цели, тем не менее, сама идея остаётся чрезвычайно конструктивной. В современной экономической теории это звучит актуально.

Объектом экономической теории Человека делает и автор первого «Экономикса» А Маршалл. Он, меняя название экономической теории на «Экономикс», отмечал, что «она, с одной стороны, представляет собой исследование богатства, а с другой – образует часть исследования человека» (Маршалл А. Принципы политической экономии. Т. 1. М., 1983. С. 56).

§ 2. Многочисленные аргументы «за»

Человек не может не быть объектом исследования со стороны экономической теории. Его изучают десятки, если не сотни наук, а вот экономической теории в этом отказывают. Аргументов «за» много.

Во-первых, Человек выделился из животного мира в homo sapiens благодаря труду – основному элементу в непосредственном процессе воспроизводства духовных и материальных благ. Если делать объектом исследования экономику, то, как же можно обойтись без главной производительной силы общества?

Во-вторых, бытие общественного производства не может состояться без Человека, как фактора производства. В теоретическом анализе фактором производства называется труд. Однако в реальности труд неотделим от Человека. Результаты труда находятся в прямой зависимости от качеств Человека – физической силы, нравственности, образования, опыта и т. д.

В-третьих, процесс производства материальных и духовных благ – это взаимодействии Человека и Природы. Совершенно очевидно, что бесполезен и невозможен теоретический анализ только с одной стороны – Природы.

В-четвёртых, общественное производство всегда осуществляется в определённой социально-экономической оболочке. Носителем общественных отношений выступает Человек, Он – субъект социально-экономических отношений. Экономическая теория, делая своим объектом исследования систему социальных отношений, не может обойтись без субъектов этих отношений.

В-пятых, у общественного производства, как в прошлое, так и настоящее время обнаруживается много целей. Однако у производства с позиции существования человечества есть одна естественная цепь – духовное и физическое воспроизводство Человека, социально-экономическая форма экономики может выкристаллизовать другую главную цель производства. Но это будет лишь искажение или конкретизация естественной цели общественного производства. Без постановки Человека в центр экономики никогда не удастся обосновать необходимость ее подчинения потребностям всех членов общества.

В-шестых, развитие общества, в том числе экономики – это накопление и передача из поколения в поколение знаний, опыта, информации, традиций, нравственных принципов и т. п. Без этого развитие невозможно. Своеобразным «резервуаром» накопления и передачи социального опыта выступает только Человек. Оставить экономическую теорию без объекта – Человека, значит, лишить её исторических возможностей находить правильные стратегические решения в экономике.

§ 3. Воспроизводство Человека

Можно было бы и дальше приводить аргументы, но приведённых вполне достаточно, чтоб воспринять не на веру, а с пониманием, что Человек должен быть объектом экономической теории. Сложность проблемы заключается в том, какие элементы такой сложной общественной системы как Человек, являются предметом познания в экономической науке. Это зависит от ответа на вопрос: «Что вкладывается в понятие воспроизводство Человека». Если кому-то сразу приходит мысль, что речь идёт о рождении человека и его физическом качестве, то с этим следует безоговорочно согласиться. Это приграничный минимум того, что включает в свое содержание воспроизводство Человека.

Человек – результат комплекса производственных, экономических, социальных, политических и идеологических отношений. В объект исследования со стороны экономической теории и в предмет познания со стороны экономической науки Человек входит, прежде всего, своей производительной силой всех духовных и материальных благ. Производя духовные и материальные блага, Человек вступает в общественные отношения по поводу владения, распределения и использования этих объектов. В системе социально-экономических отношений Человек воспроизводится как носитель разнообразных потребностей и интересов. Он – производитель и потребитель, собственник и не собственник, управляющий и управляемый, покупатель и продавец и т. д.

Когда речь заходит о механизме воспроизводства, то в общем плане в обществе должны сформироваться такие условия жизни, при которых Человек имеет возможность накормить себя и свою семью, одеть, обогреть, позаботиться о здоровье и физической культуре, приобрести, согласно, своего выбора, необходимый объем знаний и производственного опыта. Общество, в свою очередь, должно побудить Человека к восприятию им нравственных принципов общежития, освоению духовного богатства, накопленного обществом, к саморазвитию и самосовершенствованию.

Основой развития Человека служит физический и умственный труд. Без труда люди быстро деградируют по направлению к своим предшественникам. Труд не только «сохраняет» человека, но и приспособляет его к требованиям живой и неживой природы. Оставаясь частью природы, человек может воспроизводиться лишь в рамках этих законов. Совершенствование трудовой деятельности – единственная альтернатива животному миру со стороны человека. Труд выделил Человека из животного мира и стал для него не только средством добывания материальных и духовных благ, но и способом его воспроизводства, первым и основным условием развития человеческой цивилизации. Процесс труда выступает самоцелью людей, т. к. вне него человечество существовать не может, причём не только потому, что трудом добываются средства к жизни, но и потому что в процессе труда Человек воспроизводит самого себя как homo sapiens со всеми присущими ему родовыми признаками. «Вся так называемая всемирная история есть не что иное, как порождение человека человеческим трудом, становление природы человека» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 2. С. 126).

Таким образом, подводя итог обсуждению проблемы объекта экономической теории, следует заключить, что таковыми выступают Человек и общественное производство как целостная система. Человек и общественное производство – два полюса единой системы, поскольку производство невозможно без Человека. В свою очередь, Человек через труд, через производство смог превратиться в homo sapiens.

§ 1. Понятие фактора общественного производства

В экономической теории существует невообразимая путаница терминов, понятий и определений «факторов». Факторами называют любое экономическое явление, процесс, состояние, элемент, оказывающий влияние на экономику Кроме того, употребляется большое количество заменяющих понятий. Среди них такие как, ресурсы и условия, причины и стороны, обстоятельства и т. п. А если ещё учесть, что все эти понятия употребляются применительно к разным уровням экономики, то иметь чёткое представление о факторах общественного производства не простое дело.

Прежде всего, следует выяснить, какой смысл вкладывается в понятие «фактор». Когда то или иное экономическое явление вызывает другое явление, оно – причина; когда явление обусловливает функционирование и развитие другого экономического явления или процесса, оно —условие; когда экономическое явление взаимодействует с другим явлением или с другими явлениями в функционировании и развитии целого комплекса – оно фактор. Понятие «фактор» всегда употребляется с термином, указывающим на его роль, специфику, значимость. Например, чаще всего говорят об объективных, независимых факторах и субъективных, зависящих от действий субъектов. «Фактор», далее, никогда не может быть взят один, ибо взаимодействие всегда, по меньшей мере, происходит между двумя явлениями, сторонами, элементами, а значит, и факторами. Фактор всегда двусторонен: действует сам и испытывает воздействие. Он всегда связан с противоположным фактором и не действует без него. Исследователи не должны произвольно определять набор факторов. Взаимодействующие факторы аргументировано следует выводить с помощью экономического анализа.

Из такого понимания «фактора» вытекает, что взаимодействующих факторов на разных уровнях экономики множество. Задача экономической теории – исследовать их в субординированной системе, сводить факторы низших уровней к завершающим уровням экономики. Когда следует определить факторы общественного производства в целом, то необходимо указать на такие из них, которые свести к более обобщающим невозможно, ибо более высокого уровня в экономике, чем общественное производство, не существует.

§ 2. Основные теоретические концепции факторов производства

В экономической теории издавна господствуют две концепции в определении факторов максимально интегрированного уровня экономики – марксистская и классическая.

К. Маркс, его последователи, а также большинство экономистов, разделяющих положения теории трудовой стоимости, считают, что в общественном производстве взаимодействуют два фактора – личностный и вещественный. Личностный фактор иначе называют рабочей силой или способностью к труду. Для экономики в целом личностный фактор – это совокупная рабочая сила, сумма работников всех предприятий и отраслей народного хозяйства.

Вместе с тем, мы полагаем, что наименование фактора как «личностный» не точное. «Личностный» происходит от факта существования личностей, г. е. людей. В понятие «личность» вкладывается смысл интеллектуальных, нравственных и морально-волевых качеств людей. Но отсутствует характеристика людей, как производительной силы и создателей материальных и духовных благ. Если определённость человека включает в себя единство природного (биологического) и социального (экономического), то определённость личности отражает только социальную природу человека. В качестве личности человек относится к природе не как тело природы, а как результат социальных институтов общества. В качестве человека, производящего материальные и духовные блага, он взаимодействует с природой и как природный феномен и как социальное явление. Поэтому, более правильное наименование этого фактора – человеческий фактор. Оно ассоциируется с взаимодействием человека и природы, общества и природной среды.

Вещественный фактор включает в себя средства производства: землю, предметы труда, орудия труда и технологию их применения. Характеризуемая концепция логически вытекает из определения объектов экономической теории – Человека и общественного производства. Её логика подкрепляется фактом взаимодействия Человека и Природы. Именно к этому в конечном итоге сводится факт возникновения и существования человечества на планете Земля.

В функционирующем общественном производстве два этих фактора сливаются в единую систему, называемую экономикой. Результатом взаимодействия факторов является готовая продукция производства, которая используется для воспроизводства Человека и обновления вещественного фактора. Такой кругооборот бесконечен, пока существует Земля.

Классическую систему факторов производства связывают с именем Ж.Б. Сэя (Франция, 1776–1832 гг.) и сводится она к трём факторам – труду, капиталу и земле. Если быть точным в оценке появления трехфак-торной концепции, то она пошла от основателя классической политической экономии А. Смита, который обосновал теорию трехфакторных доходов – заработной платы, прибыли и земельной ренты. Если он называл доходы на факторы, то разумеющимся является вывод о существовании трёх факторов. Ж.Б. Сэй лишь чётко выразил концепцию А. Смита.

Трехфакторная концепция воспринята большинством исследователей на Западе и превратилась в официоз, не подвергаемый сомнению. Вам, молодые люди, на этом этапе изложения учебного материала трудно воспринять эту концепцию в связи с неопределённостью понятий «труд», «капитал» и «земля». Не следует торопиться с выводами. Всё будет подробно изучено в последующем изложении. Вместе с тем, уже сейчас есть все основания признать трехфакторную концепцию некорректной с научной точки зрения. «Труд» – функция Человека в процессе производства благ. Этот фактор напоминает «человеческий фактор» в марксистской концепции. А вот с раздельным определением «капитала» и «земли» в качестве факторов, согласиться невозможно. Под капиталом в сфере процесса производства понимаются средства производства или то же самое, что вещественный фактор в марксистской концепции. «Земля» является веществом природы. Более того, совершенно очевидно, что средства производства (предметы труда и орудия труда) происходят из земли. Отсюда становится понятно, что в общественном производстве такие факторы, как «капитал» и «земля» сводятся к более общему фактору и составляют единый вещественный фактор производства. Мы приходим к выводу о лучшей логической обоснованности именно марксистской концепции двух факторов производства.

Это обстоятельство постепенно начинают осознавать и не марксисты. С. Фишер, Р. Дорнбуш и Р. Шмалензи в своем «Экономиксе» отмечают: «На практике между землёй и капиталом не всегда легко провести четкую границу. В США значительная часть земельных угодий стала продуктивной только благодаря ранее сделанным инвестициям в вырубку деревьев, расчистку территорий от валунов и создание необходимых дренажных систем. Поэтому определённая доля того, что мы называем землей, представляет собой… капитал, чем фактор производства, данный природой». Таким образом, эти авторы включают землю в вещественный фактор, который в буржуазном обществе принимает форму капитала.

Факторы общественного производства могут конституироваться в качестве таковых не только по основанию материального содержания, но в силу специфики экономических отношений в обществе. В данном случае, этот аспект пока не обсуждается, но и в этом отношении трехфакторная концепция также несостоятельна. Например, в буржуазном обществе земля, находясь в частной собственности, превращается в капитал и её выделение в качестве отдельного фактора необъяснимо.

§ 3. Производство как общественный феномен

Факторы общественного производства не функционируют и не в состоянии функционировать по отдельности. Их бытие и развитие возможно только во взаимодействии. Экономическая теория марксистского направления делает объектом своего исследования именно сферу взаимодействия человеческого и вещественного факторов. Такой сферой выступает экономика, совпадающая по своему содержанию с общественным производством.

Природа, с одной стороны, даёт всё необходимое для развития Человека и общества, с другой – очень мало в готовом виде для потребления. Мудрость природы поражает. Если бы она материальные блага представляла полностью в готовом виде, то Человека не было бы вообще, так как он не смог выделиться из животного мира ввиду отсутствия затрат труда. Природа вместе с неограниченностью своих ресурсов и энергии во Вселенной предъявила их Человеку по территории Планеты дифференцированно, и в состоянии, необходимом для переработки и организации производства. Уже охота, собирательство, добывание огня, поиск мест обитания, развивали в человеке сознание и делали его физически более крепким. Только в этом отношении можно утверждать, что Природа воссоздала Человека.

С самого начала появления обнаружился еще один созидающий природный фактор – оказалось, что Человек в одиночку не в состоянии обеспечить свою жизнеспособность. Природа вынудила его существовать в социуме, т. е. в системе межчеловеческих отношений. Общение, обмен знаниями и опытом ускорили развитие Человека и улучшили организацию производства материальных и духовных благ.

Мы не можем согласиться с определением материального производства только как «процесса преобразования Человеком природных ресурсов в необходимые для потребления продукты». Такое понимание производства пронизывает практически все экономические теории, и из него выводятся экономические законы и научные категории. При таком подходе затрагивается лишь одна сторона производства – взаимодействие Человека и Природы или технологическая составляющая.

К. Маркс, подчеркивая сущность производства, указывал, что «люди не могут производить, не соединяясь известным образом для совместной деятельности и для взаимного обмена своей деятельностью». Иначе говоря, производство необходимых Человеку благ невозможно вне социума. Для экономической теории данное положение имеет принципиальное значение. Из него вытекает, что сущность всех явлений и процессов в экономике сводится к экономическим отношениям между людьми. Отношения между Человеком и Природой, между людьми и техникой, при этом присутствуют, но они лишь материальная база, на основе которой формируется производство и общественные отношения. Общественное производство и сам Человек – исключительно общественные феномены.

Честолюбие людей побуждает отвергать такой вывод. Особенно он неприятен для частных собственников вещественного фактора производства, поскольку они осознают себя в качестве господствующей силы над вещью и, по сути, над материей Природы. Однако если представить себе исключительно разнообразные потребности современного homo sapiens, то станет понятным, что, несмотря на гигантский прогресс в ходе эволюции от обезьяны к Человеку, последний как воспроизводящая единица духовных и материальных благ без связи с другими ничто. Без связи с обществом отдельный человек не имеет возможности добыть себе даже рулон туалетной бумаги. Поэтому самый крупный обладатель фабрик, заводов, недвижимости, транспортных средств, золотых слитков и т. п. – это результат присвоения труда миллионов людей в нескольких поколениях. Общество по тем или иным причинам «выделяет» миллионеру или миллиардеру часть своего накопленного богатства. В этом отношении они не Господа, а Рабы общества.

Человек – продукт Природы, наделённый сознанием. Выделив homo sapiens с помощью труда и организации общественного производства из животного мира, Природа начинает преобразовывать самую себя с помощью деятельности всего человечества. Во всяком случае, и потребность, и надежды Природы в этом очевидны. Взаимодействие Природы и Человека показывает нам пример «вечного двигатели», причём не механического и статичного, а постоянно самосовершенствующегося. Становится понятным, почему людям своим воображением не удаётся изобрести «вечный двигатель». Он уже есть. Нельзя обмануть Природу. Появление «вечного двигателя» в обществе означало бы полное освобождение человека от Природы, что при недостаточном самопознании и самосовершенствовании дало бы толчок к деградации Человека, и, в конце концов, к его гибели. Необходимо людям быть самокритичными и признать, что многие готовы повторить судьбу ближайшего генетического «родственника» из животного мира, с охотой пожирающего продукцию «вечного двигателя».

Таким образом, следует заключить, что общественное производство – это процесс взаимодействия людей в социуме, а через социум с Природой, при осуществлении которого постоянно воспроизводится Человек и преобразуется природное вещество во блага, удовлетворяющие потребности людей.

§ 4. Организационно-технические факторы процесса производства

Общепринято выделять три фактора или момента в организации непосредственного процесса производства благ – предметы труда, средства труда и собственно живой труд.

Предмет труда – это вещество природы, преобразуемое человеком в процессе производства для своего потребления или то, на что направлен труд людей. Примеров великое множество: глина, песок, камень, руда, уголь, растительный мир и др. Всеобщими предметами труда выступают земля, вода и воздушное пространство. Земля доставляет людям полезные ископаемые, продукцию растительного мира. Из воды добывают морскую растительность, рыбу и других обитателей рек, морей и океанов. Без пресной воды человек вообще не в состоянии существовать. Человек сам по себе состоит на 80 % из воды. Что касается воздушного пространства, то все знают, что человек без кислорода не может прожить и пяти минут. Без воздуха не возможен и процесс производства материальных и духовных благ. Люди об этом почему-то даже не задумываются.

Если предметы труда предварительно подвергались обработке, то они получают наименование сырья. Например, добытый уголь и руда на металлургическом заводе являются сырьём, выплавленный металл – сырьё для машиностроения. Предметы труда современного производства – в подавляющем большинстве относятся к сырью. Развитие науки и техники позволило человечеству получить огромное количество искусственных предметов труда, неизвестных в природе из числа синтетических материалов и сплавов. Статистика свидетельствует, что в экономиках отдельных стран до 98 % предметов труда – искусственные предметы.

Средства труда – вещи или комплекс вещей, с помощью которых человек воздействует на предмет труда. Люди пользуются механическими, физическими, химическими и иными свойствами вещей, с помощью которых они обрабатывают вещество природы. Сама Природа в качестве всеобщих средств труда предоставляет людям землю, воду и воздушное пространство. Земля выступает и в качестве предмета труда, и в качестве средств труда.

Человек в дополнение к природным средствам труда изобрёл неисчислимое количество новых средств труда от каменных орудий труда до заводских комплексов и космических кораблей. Среди средств труда выделяют следующие группы:

• механические орудия труда, т. е. машины, оборудование, инструменты;

• производственные здания и сооружения;

• средства транспорта и связи;

• трубопроводы, ёмкости для хранения и транспортировки сырья и готовой продукции, кратко называемые сосудистой системой производства.

Предметы труда и средства труда сами по себе процесса производства не составляют. Это – «мёртвые» вещи. «Воскрешает» их из «мёртвых» живой или текущий труд людей. Живой труд – определяется как сознательная и целесообразная деятельность, составляющая исключительное достояние человека в форме способности к труду или рабочей силы. Вследствие этого процесс производства сводится к потреблению не столько предметов труда и средств труда, сколько к потреблению рабочей силы Человека.

В данном случае нас интересует труд, как процесс, совершающийся между Человеком и Природой, при котором люди своей деятельностью опосредуют обмен веществ между обществом и природой. С целью получения продукта, готового к потреблению, люди включают в рабочий процесс подконтрольные им органы и в результате взаимодействуют с природными элементами. Люди, постоянно изменяя форму природного вещества, изменяют и свою собственную природу.

Отмеченного недостаточно для точного понимания труда Человека. Во взаимодействии с Природой люди осуществляют свою осознанную цель. Цель как закон определяет способ и характер действий людей. Уже в единичном процессе труда можно наблюдать взаимодействие противоречивых сторон – материального и идеального, объективного и субъективного. Но процесс производства не единичный акт и не обязательно, чтоб в результатах труда был заинтересован трудящийся. Результаты труда могут принадлежать всему обществу или другому собственнику. Отсюда становится понятным, что труд не только самоудовлетворение, а обязанность, в значительной степени сопровождаемая принуждением.

Первобытного человека к труду принуждала Природа, очень скупо выделяя ему средства к жизни. Природный мотив принуждения остался и сейчас. Когда человек стал трудиться в социуме, с тех пор общество в каждом конкретном историческом периоде стало вырабатывать специальные институты стимулирования и принуждения к активной производственной деятельности. Решающим средством в этом по-прежнему остаётся добывание средств к жизни. Общество восприняло этот метод от Природы. Выработка общественных механизмов стимулирования труда – задача экономической теории.

§ 5. Производительные силы общества

Совокупность предметов труда и средств труда составляет средства производства. Механический набор средств производства, даже если они самые совершенные, еще не означает высокого уровня производства. Важную роль в процессе производства приобретает технология. Технология – это способы использования предметов труда и средств труда. Технология в процессе производства – опосредствующее звено между средствами производства и людьми. Люди, вырабатывая способы воздействия орудиями труда на предметы труда, добиваются нужных для них результатов производства.

Технологических приёмов исключительно много, если иметь в виду каждый единичный процесс труда. История развития общественного производства демонстрирует основные виды технологий. Можно назвать следующие технологии:

1) на использовании мускульной силы людей и тягловой силы животных;

2) на энергии движения воды и горения огня;

3) на гравитации и солнечной энергии;

4) на паровой силе и силе двигателя внутреннего сгорания;

5) на электроэнергии и химических реакциях;

6) на атомной энергии и термоядерной энергии.

В наши дни большое значение приобретают информационные технологии. Речь идет о формировании информационного общества, включая экономику. Классификацию технологий должны осуществлять специалисты, а не экономисты. Задача экономической теории – исследовать воздействие технологических переворотов и изменений на организацию общественного производства и находить наиболее эффективные пути использования технологических новшеств.

Средства производства и технология их применения составляет технику или техническую основу общества. Иногда под техникой понимают только средства производства, что не совсем точно. Техника развивается за счет науки. Воссоединение техники и науки означает научно-технический прогресс (НТП), включая в это понятие и технологические изменения. В тех случаях, когда эволюционное движение НТП сменяется быстрым развитием или скачками, говорят о научно-технической революции (НТР). По общему признанию, в связи с достижениями при создании искусственных предметов труда, использованием ядерной энергии, космоса, информационных технологий человечество в наши дни переживает исторический период НТР. Те страны, где экономисты сумеют лучше приспособить хозяйственный механизм к использованию достижений НТР, там развитие экономики будет наиболее быстрым.

Средства производства и технология их применения составляют вещественный фактор общественного производства.

Как бы ни была совершенна техника, главной производительной силы является Человек. Совершенство техники находится в зависимости от знаний и опыта людей. Люди с их способностями к труду являются единственными источниками всего общественного богатства. Отсюда определяющим фактором выступает совершенствование способностей к труду, приобретение профессиональных знаний, накопление производственного опыта, воспитание трудолюбия. Вложения в человека труда являются самыми эффективными. Речь идёт о здоровье, образовании, научной подготовленности и подготовке и переподготовке специалистов, участвующих в процессе производства материальных и духовных благ.

Эффективность труда обнаруживается через качество общественного труда, определяемое степенью познания законов природы и совершенством техники, талантливостью в организации и управлении производством. Решение этих проблем в значительной степени находится в зависимости от всего общества. В свою очередь, от каждого человека зависит ответственность, добросовестность, творческая активность и умение. Именно сочетание усилий общества в целом и каждого индивида по отдельности позволяет достигать наилучших результатов в производстве.

Совокупность людей и качественное состояние их способности к труду составляет человеческий фактор общественного производства.

Взаимодействующие вещественный и человеческий факторы производства являются производительными силами общества. Условную схему производительных сил общества можно изобразить схемой 1.1.

Схема 1.1

Схема демонстрирует лишь одну сторону общественного производства – взаимодействие Человека и Природы и пока не отражает систему экономических отношений, складывающихся между самими людьми в процессе производства, распределения, обмена и потребления духовных и материальных благ.

В учебниках по экономической теории, особенно изданных в США, студенты столкнутся с теориями, которые возводят в фетиш вещественный фактор в виде капитала. Мы ещё раз подчеркиваем, что в составе производительных сил общества решающим фактором экономики является человеческий фактор. От людей зависит, какие средства производства и технологии создаются, в каких целях они используются, насколько экономно они используются. В условиях НТР роль человеческого фактора неизмеримо возрастает. Возникла угроза самоуничтожения Человека с помощью новейших достижений НТП и хищнического обращения с Природой. Перед человечеством возникает проблема перехода к новому образу мышления, предполагающему учёт нравственных принципов общежития на Земле и коллективных интересов между странами. Только коллективные знания и сплав интеллекта Человека позволят продолжать прогресс на Земле.

§ 6. Организационная и экономическая структура общественного производства

Для того, чтобы общественное производство нормально функционировало и развивалось, его факторы должны быть упорядочены и хорошо сбалансированы. Это происходит, с одной стороны, автоматически или, как принято говорить, объективно в соответствии с процессом развития самих факторов производства, с другой – необходима координирующая деятельность общественных структур – предприятий и государства.

В основе организации экономики лежит разделение труда и обобществление производства. Эффективная экономика невозможна без разделения и специализации производства, в то же самое время она не может развиваться без объединения специализированных производств. Это типичный пример реальной диалектики, диалектики не в мыслях, а диалектики экономического бытия.

Материальной основой разделения и обобществления является развитие факторов общественного производства. Их структура и функции предопределяют специализацию и объединение производителей духовных и материальных благ.

Разделение общественного труда – это исторический процесс организационно-технического и экономического обособления отдельных видов деятельности в общественном производстве в самостоятельные или относительно обособленные хозяйствующие структуры. Типичным примером общественного разделения труда выступает специализация отраслей народного хозяйства, предприятий внутри отраслей, видов производства внутри предприятий и так вплоть до отдельного процесса производства.

В экономической теории выделяют четыре вида разделения труда, в основе которых лежат разные критерии. Исторически первым было естественное разделение труда, обусловленное самой природой, которая предопределила разделение функций между мужчинами и женщинами, взрослыми и престарелыми, а внутри групп по физиологическим особенностям и природным данным. Кто-то может быть слесарем, а кто-то музыкантом, кому-то предписано стать поваром, а кому-то комфортно сочинять стихи и т. д.

Другим видом является техническое разделение труда, которое предопределяется особенностями средств производства и технологией, о чем шла речь в предыдущем параграфе. Техника и характер производства продиктовали выделение отраслей, видов производства, предприятий, цехов и производственных участков.

Территориальное разделение труда характеризуется пространственным размещением производства, обусловленным природно-климатическими условиями. Разновидностями территориального разделения являются местное (районное), региональное и международное разделение труда.

Особо следует остановиться на социальном разделении труда. Чаще всего его называют общественным разделением труда (ОРТ). Оно предопределяется социальными и экономическими условиями функционирования человеческого фактора, но с обязательным учётом естественного, технического и территориального разделения. ОРТ более всего регулируется обществом с учётом его потребностей, спроса и предложения, издержек производства и прибыльности, необходимости решения социальных и демографических проблем. Например, размещение сельскохозяйственного производства осуществляется не только с учетом природно-климатических условий, а и с учетом занятости, наличия специалистов, спроса на продукцию, рентабельности предприятий.

Виды разделения труда объединяются следующими его формами. Их всего три – общее, частное и единичное.

Общее разделение труда характеризуется обособлением крупных родов или сфер производственной деятельности, которые отличаются однородностью продукции или услуг. Одним из первых крупных разделений труда было отделение пастушеских племён от земледельческих племён, или, как сейчас принято говорить, отделение животноводства от земледелия. Вторым крупным разделением общественного труда называют появление и обособление ремесла или, по-современному, промышленности. Затем произошло третье разделение труда – выделение торговли в обособленный вид общественной деятельности. Общее разделение труда, как исторический процесс, нетороплив и обособление родов или сфер общественного производства происходит по мере накопления достаточных для этого технических, организационно-экономических и социальных причин. Постепенно общественное производство стало подразделяться на сферу материального и нематериального производства, затем выделилась сферы услуг и соответствующие виды производства, агропромышленный комплекс, коммунальное хозяйство, кредитно-финансовая сфера, отрасли духовного производства. В наше время в обособленный род производства выделяется научное производство, являющееся отраслью духовного производства.

Частное разделение труда основывается на обособлении производства однородных или однотипных продуктов, производимых на основе единства технико-технологических процессов. Частное разделение труда базируется на однотипности производства в различных сферах экономики. В рамках промышленности, например, выделились такие виды производства как машиностроение, металлургия, добывающие отрасли, электротехнический комплекс, топливно-энергетический комплекс, транспортная инфраструктура, электронная промышленность, производство средств связи и информатики и т. д.

Единичное разделение труда отмечается в рамках предприятий и основывается на специализации единичных технологических операций, производстве отдельных узлов, деталей, комплектующих изделий и т. д.

Всякое разделение, специализация, обособление не могут существовать без своей противоположности – объединения. Часть чего-то всегда функционирует в рамках общего. Объединение происходит через обобществление труда и производства. Обобществление труда есть процесс соединения разделенных видов труда через кооперирование, обмен деятельностью и обмен результатами труда в единым общественный процесс труда. В ходе технического и социально-экономического развития происходит объединение различных видов предприятий и отраслей для изготовления готовой продукции. В современной экономике в изготовлении любого продукта принимают участие большое количество производителей. В итоге процесс сливается в единый обобществлённый процесс производства. Разделённый труд становится единым общественным трудом, разрозненные процессы производства становятся единым обобществлённым производством. Разделение и обобществление являются взаимоисключающими и, одновременно, взаимосвязанными сторонами единого процесса общественного производства. На этом основывается развитие всякой экономики.

Духовные и материальные блага воспроизводят люди. Через это производство люди воспроизводят и самих себя. Следовательно, общественное производство невозможно без сложных отношений между самими людьми. В экономической теории они получили название экономических или производственных отношений.

Самым распространённым определением производственных отношений является их характеристика как отношений между людьми в процессе производства, распределения, обмена и потребления материальных благ. Это определение пошло от классиков политической экономии. Речь в нём идет об отношениях, объектом которых выступают только материальные блага или вещи. Однако отношения складываются по поводу объектов нематериального характера, духовных ценностей и различного рода услуг. Они являются экономическими, но не производственными. Понятие экономических отношений несколько шире производственных. Одни и те же отношения в экономике могут иметь характеристику как производственных, так и экономических, смотря со стороны какого субъекта их рассматривать. Например, для банка отношения с индивидуальными вкладчиками, безусловно, являются производственными, так как его задача производить финансовую услугу. А для вкладчика – это экономические отношения, так как он ничего не производит, а только потребляет услугу. В то же самое время в сфере непосредственного производства ряд отношений между людьми являются исключительно производственными. Соотношение экономических и производственных отношений можно изобразить следующим рисунком (рис. 1.1).

Экономические отношения формируются и развиваются в субординированной системе. Она будет проанализирована в специальной теме нашего учебного пособия. Здесь важно иметь в виду, что взаимодействие человеческого и вещественного факторов происходит в специфической общественной форме. Её природа проистекает из необходимости владеть, распоряжаться и пользоваться самими факторами, которые не могут быть «ничейными».

Рис. 1.1

Кроме того, произведённые духовные и материальные блага необходимо распределять, обменивать и потреблять. Это затрагивает потребности и интересы многих людей, которые вступают в соответствующие экономические отношения друг с другом.

Результатом взаимодействия факторов производства является общественный продукт. В зависимости от его форм формируется структура общественного производства.

§ 1. Общественный продукт и его формы

Структура общественного продукта может быть представлена схемой 1.2.

Схема 1.2

Не так прост ответ на вопрос, что же является результатом общественного производства. Экономическая теория в процессе своего развития отвечала на него применительно к господствующим воззрениям в отношении общественной формы богатства. Богатство, рассматриваемое в качестве такового, принимало вид того или иного продукта.

Начиная с появления homo sapiens, в его борьбе за физическое выживание, выработалось весьма устойчивое представление, что основными продуктами всякого производства являются пища, одежда, жилище, средства производства, т. е. всё то, что получило общее название материальных благ.

С древних времён на вывод, что же является результатом производства, существенное влияние оказывали социально-экономические отношения. Те объекты в виде материальных благ или услуг, которые необходимы были вождям племён, государству, частным собственникам, господствующим в обществе классам и политическим элитам, считались главными результатами функционирования общественного производства.

Назвать все эти многочисленные объекты и классифицировать практически невозможно, учитывая их разнообразие по странам и континентам. В этом ряду находятся такие объекты, как средства вооружения и обороны, украшения для людей, серебро, золото и другие формы богатства, средства гигиены человека, наркотические средства, природные ресурсы, вовлечённые в оборот, фундаментальные сооружения архитектуры и памятники. В современном буржуазном обществе – это различные формы и виды капитала, всё, что в будущем сулит увеличение доходов. Подробный анализ объектов, считающихся богатством, у нас впереди.

Всякая классификация явлений, или выведение понятий о них, предполагает, прежде всего, определение критерия или признака, по которому будет осуществляться классификация того или иного процесса или явления. На наш взгляд, основным критерием определения общественного продукта и понятия о нём выступает полезность благ в целях развития человека и общества. Именно после этого должно начинаться переосмысление устоявшихся взглядов о происхождении и структуре общественного продукта. Вопрос должен быть поставлен следующим образом: «Что главное в современном Человеке, телесность или интеллект?» Ясно, что одно без другого не существует, но прогресс Человека в дальнейшем будет зависеть от знаний и духовности Общества. Поэтому мы ставим на первое место в общественном продукте духовные ценности. Формы и виды такого продукта очевидны, это – результаты просвещения, образования, науки, культуры, искусства, литературы, а также состояние управления и информационных технологий.

Могут последовать возражения, что этот продукт нельзя осмотреть, измерить и взвесить. Это не правда. Многое из перечисленных явлений имеет вполне материальное измерение. Дело в том, что человечество долгое время не задумывалось и не искало способов измерения духовных ценностей. Кроме того, следует иметь в виду, что современные системы счета материального продукта и услуг в большинстве используют косвенные методы расчета – через цены и доходы. Лучшего люди пока не изобрели. Почему же тогда нельзя таким же образом измерять духовные блага? Тем молодым людям, кто хотел бы заняться экономической наукой, можно начать искать способы измерения и оценки духовных ценностей. Научите человечество делать это и вы станете гениями.

Выставляя на первый план духовные ценности, мы не покушаемся на фундаментальный принцип первичности материи и вторичности сознания, первичности материального и вторичности духовного. Диалектика этих полюсов такова, что они взаимопроникают и превращаются одно в другое. Само собою разумеющимся является тот факт, что человек, прежде чем сформировать свое сознание, должен родиться и физически окрепнуть. Но после этого через осознание самого себя, приобретение опыта и знаний, он имеет возможность сознательно формировать себя и переустраивать материальный мир. Иначе представлять диалектику Человека и Материи невозможно.

Следующей формой общественного продукта являются материальные блага. Упоминание их во вторую очередь вызовет возражение или не понимание. Однако время меняется. Они имеют материальную форму в виде вещей и услуг. Традиционно материальные услуги исключают из материальных благ под предлогом того, что они якобы не имеют предметной формы. Позиция исключительно уязвимая. Услуги чаще всего имеют материальную основу.

Внутри этой группы совершенно различно предназначение предметов потребления и средств производства. Первый вид материальных благ используется для удовлетворения личных (индивидуальных) потребностей людей в пище, одежде, жилище, транспортных средствах, связи и т. п. Средства производства удовлетворяют потребности людей в организации труда и производстве новой продукции. Принципиальные различия с позиций объекта экономической теории в том, что предметы потребления служат целям физического воспроизводства Человека, а средства производства в процессе труда способствуют воспроизводству Человека в качестве homo sapiens, предотвращают его деградацию. В данном случае не имеет значение, какой по преимуществу труд – умственный или физический.

Здесь пока не рассматривается социальная оболочка продуктов – собственность, распределение, обмен, потребление. Вместе с этим необходимо разъяснить смысл разделения материальных благ на эти два вида. В некоторых «Экономиксах» можно найти подробную характеристику натурально-вещественной формы продукта. Однако, ставить в один ряд автоматизированные линии на предприятиях и продукты питания, самолеты и кресла в квартирах и офисах, промышленные здания и телевизоры будет неправильно. Всё это называется физическим или вещественным капиталом. Деление вещественного богатства на предметы потребления и средства производства в неоклассичекой теории отсутствует. Почему?

Дело в том, что предметы потребления выпадают из дальнейшего процесса общественного производства и не выполняют функцию вещественного капитала, принадлежащего частному собственнику. Что не капитал – не интересно. В отличие от этого, средства производства (фабрики, заводы, производственный транспорт, промышленные средства связи) становятся вещественным фактором, и в буржуазном обществе принадлежат очень узкому кругу лиц. С целью сглаживания острых социальных контрастов теоретики помещают в один ряд, например, собственность на гамбургеры и нефтяные вытки, конвейеры и ботинки и тем самым формируют иллюзию равенства прав, свобод и возможностей собственников джинсов и собственников комплексов по производству джинсов, собственников домашних телевизоров и собственников компаний по их производству.

Общественные отношения сделали особыми предметами потребления еще одну группу продуктов труда, без которых человечество могло бы обойтись. Недостаточное самосознание Человека в совокупности с жаждой обогащения и погоней за прибылью групп людей привели к массовому производству таких вредных для генетики Человека продуктов, как табак, алкоголь и наркотики. Потребление сильнодействующих наркотиков ставит под сомнение существование всего человечества. И, тем не менее, они производятся.

Едва ли можно назвать эффективными, с точки зрения рационального удовлетворения человеческих потребностей, такие продукты труда, как роскошные украшения, драгоценности и прочее, накопленные в избытке или для хранения с целью перепродажи по более высокимценам. Трудно представить себе ситуацию, чтобы владелец золотых монет ежедневно любовался их красотой и совершенствовался с этической точкой зрения. Скорее наоборот – это вызов обществу отдельно взятого индивида, руководствующегося невежеством и эгоизмом.

Автор пока не осмеливается этот продукт назвать «духовным продуктом», но скорее всего, в будущем это название станет самым распространенным. Непосредственными объектами этой группы общественного продукта становятся знания, опыт, культурные ценности, результаты научного производства, литература, музыкальные произведения и архитектура. В последние десятилетия самым распространенным объектом духовного производства становится информационный продукт или просто информация. Обладание информацией позволяет количественно увеличивать и качественно совершенствовать как воспроизводство материальных благ, так и воспроизводство духовного продукта.

Очередной формой общественного продукта являются нематериальные блага. Предназначение этого продукта труда – создание комфортных условий в среде обитания людей в качестве индивидуальных и коллективных потребителей. Нематериальные блага не следует отождествлять с духовными ценностями (благами) или включать последние в нематериальные блага. Этот продукт в большинстве своем принимает вид услуг и обеспечивает жизнедеятельность человека.

«Нематериальные блага» – устоявшееся, но неудачное название этих услуг, т. к. большинство из них имеет вполне материальное содержание. Оно утвердилось в противовес сугубо материальному продукту в виде вещей. Теоретики должны предложить более точное название этой формы исключительно разнообразного продукта. Их предназначение – физическое воспроизводство человека.

В структуре общественного продукта существуют иррациональные формы продукта. Назовём эту его часть квазипродуктом (квази – словообразовательная единица со значением ложности или мнимости того, что обозначается существительным). Система общественных отношений, и, прежде всего, отношения частной собственности, антагонистические противоречия в социальных, национальных и межгосударственных отношениях ломают структуру общественного продукта и искажают цель производства, отдаляя её от естественной цели – удовлетворения духовных и материальных потребностей Человека. В обществе производятся такие продукты, которые причиняют вред Человеку или без которых человечество могло бы обойтись.

В качестве примера с трагическим для людей содержанием следует привести продукцию и услуги военного производства. С гуманистических позиций, продукция, предназначенная для убийства людей, не должна производиться. Однако, социальные противоречия внутри обществ, межнациональные и межгосударственные конфликты формируют антигуманные потребности и, соответственно, продукцию для их удовлетворения.

Самый существенный негативный вклад в формирование милитаристского сознания у человечества, к великому сожалению, вносит экономическая теория, выдвинувшая абсолютно несостоятельную теорию ограниченности природных ресурсов и территорий для расселения людей. Наоборот, Природа демонстрирует неограниченность энергии и ресурсов. В отличие от этого, Человек сам себе являет ограниченность знаний и умения воспользоваться сполна природными ресурсами. Руководствуясь этой ложной теорией, люди сошлись в смертельной схватке за территории, бананы, кофе, нефть, алмазы и т. п. Ограниченность в социальных отношениях между людьми толкает их «биться за металл», т. е. за деньги.

Объёмы услуг и продукции для уничтожения людей поражают своими величинами. В отдельных странах даже в мирное время средств для вооружения государствами отпускается больше, чем для производства духовных благ. По данным доклада ООН о развитии Человека в 2005 г. военные расходы в развитых странах в 2003 г. составили 642 млрд долл. США, что в 10 раз превысило размер помощи на борьбу с голодом, детской смертностью и СПИДом в самых бедных странах (Доклад о развитии человека 2005. М.: Весь мир, 2005. С. 106). Абсурдность поведения Человека очевидна.

Особой формой общественного продукта выступает продукция для восстановления и охраны природы, ликвидации природных и техногенных катастроф и запасы. Человечество длительное время хищнически изымало ресурсы у Природы, расширяя пространство для битвы с ней. Человек, являясь дитём Природы, ведёт себя неразумно. Настало время осмысленного взаимодействия с Природой и возмещения причиненного ей ущерба. Без немедленного становления на этот путь человечество погубит себя самостоятельно.

§ 2. Структура общественного производства

В соответствии с объектом экономической теории и формами общественного продукта производство делится на следующие виды:

1) сферы духовного производства;

2) материального производства;

3) условий воспроизводства Человека;

4) военного производства;

5) резервного производства.

Духовное производство распадается на три подразделения – образовательное, научное и культурное. Эти вопросы будут анализироваться на протяжении всего учебного курса.

В материальное производство, по данным официальной статистики Российской Федерации, входят: промышленность, сельское и лесное хозяйство, строительство, а также инфраструктура указанных отраслей, в которых оказываются материальные услуги.

Материальное производство распадается на два подразделения – на производство средств производства и производство предметов потребления.

Данное производство включает в себя большое количество отраслей и сфер по обслуживанию населения. Наиболее крупными являются здравоохранение, жилищно-коммунальное хозяйство, пассажирский транспорт и связь, бытовое обслуживание, физическая культура и спорт, туризм и др.

В экономической теории и в статистике часто некоторые сферы и отрасли нематериального производства относят к материальному производству под предлогом того, что услуги имеют материальное содержание или при их производстве используются вещные средства производства. Между тем, в обществе ничего нематериального, кроме сознания, не существует, а без вещей ничего воспроизвести вообще невозможно. Критерием классификации видов производства является не использование вещей, а удовлетворяемые потребности людей.

Военное производство работает на сокращение числа homo sapiens. С позиций нравственности это выглядит для общества нелепо. Нелепость ситуации возводится в степень, если вспомнить, что самые лучшие научные достижения человеческой мысли используются, прежде всего, и в большинстве в военном производстве.

Резервное производство обеспечивает продукцией природно-восстановительные и экологические отрасли, работы по ликвидации последствий от природных и техногенных катастроф, страховые и резервные фонды.

Военное и резервное производство функционируют на основе духовного, материального и нематериального производства. Обособленность этих производств основывается на специфике общественных потребностей.

Структура общественного производства в целом может быть представлена схемой 1.3.

Схема 1.3

§ 1. Метод и методология

Метод (от греч. methodos – путь, прослеживание, исследование) – способ достижения определенной цели, совокупность приёмов гни операций в теоретическом освоении действительности. В нашем случае речь идет о теоретическом исследовании экономической жизни общества. Для того чтобы добиться положительных результатов, исследователь должен иметь чёткое представление о том, как он должен проводить исследование и для каких целей. Это позволит ему правильно организовать свою познавательную деятельность и критически выбрать метод познания. Английский философ и естествоиспытатель Роджер Бэкон (ок. 1214–1292 гг.), один из первых мыслителей исследовавших методы познания, сравнивал метод с фонарём, освещающим путь в темноте.

Методология в узком смысле слова – это учение о методах и способах их применения в научных исследованиях. В экономической теории используется большое число методов, в большинстве они являются общими для обществоведческих наук. Методологи ческой основой, как уже было отмечено, выступает философия.

В общепринятом понимании философия (от греч. phileo – люблю, sophia – мудрость) – любовь к мудрости. Несмотря на не заканчивающиеся дискуссии со времен Гераклита Эфесского (Греция, ок. 544–483 гг. до н. э.), впервые употребившего слово «философия», этим понятием обозначается учение об истине. Швейцарский философ Карл Ясперс (1883–1969 гг.) отмечал: «Там, где пробуждается человек, прежде других наук выступает философия». Если все остальные науки направляют свои поиски на отдельные вещи и явления, то философия в качестве объекта исследования берёт всеобщее бытие Человека и постижение его сущности. Там, где необходимо обнаружение такой сущности, философия становится наиболее адаптированной наукой в сравнении со специфическими науками.

Использование философских методов познания экономической действительности в современной экономической науке следует признать абсолютно неприемлемым. Можно на пальцах одной руки пересчитать экономистов-исследователей, кто для познания экономики обратился к философии. К месту следует заметить, что гениями экономической мысли стали те исследователи, кто начинал с философии или обладал универсальными знаниями. Узкая специализация порождает метафизиков и не только в экономической науке. В XX в. гениев в экономической науке не было. Реально существует философия Человека и философия экономики, предполагающая в качестве методологической базы обязательное соблюдение нескольких принципов. Во-первых, производство должно рассматриваться с позиций воспроизводства человека, его всестороннего физического и духовного развития и познания им окружающего мира.

Во-вторых, в философии речь идёт о целостности окружающего бытия, которая присуща Человеку как таковому. В соответствии с основателем философского учения Платона Афинского, философия – это познание сущего и вечного. Применительно к общественному производству это означает, что оно должно рассматриваться как цельная саморазвивающаяся система во времени и пространстве. Между тем современная экономическая теория характеризуется влюблённостью всего в один эксклюзивный элемент системы – рынок. Примитивно, глупо и бессмысленно! Какая уж тут философия или наука о всеобщем бытие.

В-третьих, по Аристотелю Стагириту, философия означает ничто иное как «исследование причин и принципов вещей». Для экономической теории это означает необходимость анализа экономики исходя из первопричин и побудительных мотивов действия её субъектов. Многие философы считают свою науку наукой обо всех вещах – как и почему они становятся возможными. Для экономистов принципиально важно понимать и уметь обосновывать, каки почему становятся возможными экономические явления и процессы. К великому сожалению ничего подобного в современной экономической теории мы не найдём: экономическая теория остаётся по-прежнему «замороженной» только на уровне рыночной, а в России «базарной», экономики.

В-четвертых, по Гегелю, философия – это учение о противоречиях, без которых динамика всего сущего невозможна. С позиций экономики возникает потребность в анализе системы диалектических противоречий, выступающих пружинами её развития. Обращение к современной экономической теории убеждает, что исследование противоречий в экономической жизни общества – tabula rasa.

В-пятых, философия по Канту (Германия, 1724–1804 гг.) – это теория познания, вытекающая из опыта и начинающаяся с опыта. Западная экономическая мысль (теперь и российская экономическая теория) игнорирует исторический опыт и превращается в кантовскую «вещь-в-себе», то есть в науку для науки без соотношения её с общественной практикой.

Общеизвестно, что процесс познания характеризуется двояко – методом эмпирического познания и использованием научных методов.

Эмпирическое познание осуществляется на основе накопления практического опыта методом «проб и ошибок». Поскольку человек является частью природы, то состояние и изменение природных условий его обитания вместе с антропогенными факторами, формирующимися под влиянием накопленных знаний о природе и людях, позволяют обществу трансформировать эмпирический опыт в научное познание.

Успевать за экономическим развитием и ускорять его может только научное познание и научные методы экономической теории. Со стороны содержания самого процесса познания научное познание означает освобождение от мистических, теологических, метафизических, схоластических и субъективистских догм. С позиций результативности научные знания связаны с их материализацией в более производительных средствах производства, лучшей организацией и управлением экономикой, с совершенствованием самого человека. Все эти закономерности и тенденции расширяют и углубляют познание людьми экономической действительности и самих себя, постепенно делают познание адекватным законам объективного мира.

Всякая наука, а экономическая в особенности, имеет смысл, если она является отражением действительности в её успехах и её возможностях. Экономическая наука должна направлять свои усилия на выяснение условий, при которых реализуются те или иные возможности. Осуществление возможностей есть процесс преобразования людьми непосредственной действительности в новую действительность, когда это «новое» приобретает статус повседневного, т. е. эмпирического существования. Таким образом, эмпирика и наука не исключают друг друга, а взаимопроникают. Проблемы возникают, когда какую-либо сторону абсолютизируют. Практике без науки – плохо и наука без практики – ничто.

§ 2. Онтология и гносеология

Онтология (от греч. ontos – сущее и logos – разум, понятие) – учение о бытие, то есть о реальном существовании вещей, явлений, процессов, личностей, действий и т. п. В отношении общественного производства онтологический подход означает, что экономическая теория исследует всю совокупность реально существующих субъектов экономики, экономических, социальных и иных общественных отношений по поводу реально существующих объектов или благ.

Исследователей экономических и социальных явлений подстерегает опасность подмены реального объекта исследования воображаемым объектом, т. е. реально не существующим. К сожалению, такая подмена исследования наличного социального бытия анализом идеального бытия в экономической теории встречается довольно часто. Например, практически все курсы экономической теории в современной России преподносят студентам такую рыночную экономику, которая реально не существует и в нашей стране существовать не будет. То же самое можно утверждать по поводу многочисленных «Экономиксов» зарубежных авторов, переведенных на русский язык.

Гносеология (от греч. gnosis – познание и logos – учение) – учение о познании. Под познанием разумеется процесс умственного и чувственного усвоения людьми содержания процессов и состояний вещей с целью нахождения истины о них.

Гносеологический подход по отношению общественного производства и Человека означает выражение через теоретические формулы и символы существующего бытия. Этот подход в процессе познавания реальности позволяет людям (субъектам познания) сформировать в своих умах и отобразить определёнными символами (письмо, речь, формулы, схемы и т. п.) теоретическую картину (модель) экономической и социальной жизни общества. Иначе эту модель называют идеальным бытием.

На протяжении всей своей жизни человечество переживает затруднения в том, что теоретические модели не совсем точно или совсем не точно отражает экономическое и социальное бытие. Добиваться соответствия теоретической модели реалиям экономической и социальной жизни – задача экономической науки. Изучающие экономическую теорию студенты будут об этой задаче вспоминать всякий раз, когда начнут встречать в учебниках такие словосочетания как «научная картина мира», «научная картина экономики», «точное отражение экономической действительности» и другие. А вот есть ли в учебниках «реальная картина мира» – это большой вопрос?

Соотношение онтологического и гносеологического подходов находит конкретное выражение в научных категориях и законах. В экономической науке чаще всего их называют экономическими категориями и экономическими законами. Экономическая категория – это теоретическое выражение экономической наукой какого-либо события, явления, факта, результата в экономической жизни общества. И. Кант писал: «Мы не можем мыслить ни одного предмета иначе как с помощью категории…» (Кант И. Соч. в 6 т. Т. 3, М., 1969. С. 214).

Категория – это своеобразный инструмент, с помощью которого экономическая наука создаёт идеальную картину реально функционирующей экономики. Экономическая категория – это результат мыслительной деятельности людей, исследующих экономическое бытие. Работа исследователя общества напоминает работу живописца, изображающего природный ландшафт или портрет человека.

Экономический закон в отличие от экономической категории, как правило, отражает результат взаимодействия нескольких сторон, явлений, факторов и т. п. В данном случае «закон» понимается как категория гносеологии или познания (науки), но не как закон реального экономического бытия. Об этом речь пойдёт в специальной теме.

§ 3. Диалектика и метафизика

Диалектика (от греч. dialektike – искусство вести беседу) – наука логики, искусство аргументации. Понятие диалектики вырабатывалось долгое время греческими мудрецами и последующими философами. Сократ (Греция, 469–399 гг. до н. э.) сводил диалектику к искусству выведения понятий о реальностях бытия, Платон Афинский диалектику считал высшей наукой и методом познания идей. Особенно заметен вклад во всестороннее развитие диалектического метода Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (Германия, 1770–1834 гг.). Гегель в диалектике видел процесс «использования в науке закономерности, заключённой в природе мышления и в то же время саму эту закономерность». Гегеля относят к объективным идеалистам, так как окружающий мир он рассматривал как саморазвитие Абсолютного духа и Абсолютной идеи. Вместе с тем, не следует забывать, что он этими понятиями характеризовал весь природный, исторический и духовный мир, а не только развёртывание идеи. Диалектика ориентирует познание на установление связей между различными областями действительности и нацеливает познание на обнаружение «всемирной, всесторонней, живой связи всего во всём» (Ленин В.И. ПСС. Т. 29. С. 233).

Эту сущность философии Гегеля хорошо понимал К.Маркс и соединил его диалектику с материальностью мира, применив диалектические принципы при исследовании капиталисты ческой экономики. К. Маркс положил начало учению, получившему название диалектического материализма. Главное в диалектическом материализме то, что окружающий человека мир и сам человек рассматривается в беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии. Этот процесс характеризуется саморазвитием за счёт внутренних взаимосвязей факторов, действий людей и явлений. Никаких внешних сил для того, чтобы материальный мир развивался, не требуется. Попытки найти и указать на внешние факторы, которые управляют материей, принижает Человека, сводит его роль к службе какому-то «господину». Человечество не заслуживает такой участи. Диалектический материализм возвеличивает Человека и делает ею господином своей Судьбы. Более подробно содержание диалектического метода в экономической теории мы рассмотрим чуть позже.

Противоположностью диалектики выступает метафизика. Метафизика (от греч. meta ta physika – то, что за физическим) – учение о постоянных и вечных связях. Метафизика – это первая философия. Длительный теоретический период вплоть до Нового времени метафизика рассматривалась как основа философского знания. В настоящее время под метафизикой понимают учение, рассматривающее окружающий мир как застывший и неподвижный. Такие метафизические воззрения зародились в античной философии ещё в VI–V вв. до новой эры. Философы Ксенофан (Малая Азия – ок. 580–485 до н. э.), Парменид (Греция, ок. 540–480 гг. до н. э.) и его ученик Зенон из Элей (ок. 490–430 гг. до н. э.) пытались доказать, что бытие неделимо и неподвижно, и что всякая множественность и всякое изменение противоречиво, а поэтому невозможно. В частности, Парменид прямо говорил: «Бытие едино, непрерывно, цельно, неделимо и сплошь однородно». Зенон из Элей в свою очередь категорически утверждал: «Движения нет. Очевидно – и это можно доказать, – что летящая стрела покоится». Доказать, что стрела покоится можно легко, поскольку покой и движение предполагают и взаимно исключают друг друга. Но это не означает, что нет движения. Метафизики абсолютизируют одну сторону в противоречиях развития – сторону покоя.

Особое распространение метафизические воззрения в науке получили в Новое время в связи с особым влиянием естествознания, в том числе механики, геометрии, математики, физики. Осуществляемое естественными науками расчленение единой природы, будучи необходимой стороной человеческого познавательного процесса, сформировало у исследователей прочную привычку рассматривать составные части, процессы и явления в их замкнутости, вне связи, вне движения и развития. Эти прочные привычки были восприняты многими исследователями экономики. Тем более, что многие из них вышли из естественных наук и богословов, которые уж тем более диалектику не воспринимали и не могли воспринимать в силу теологических убеждений.

Метафизика в экономической науке расцвела пышным цветом и продолжает господствовать в наше время. Применительно к экономической теории это выражается в том, что экономическая жизнь общества рассматривается в основном в статике, в состоянии покоя, без анализа исторических перспектив и целей развития общества. Например, человечеству настойчиво внушается мысль, что существующий капиталистический порядок в экономике и социальной сфере единственен, непрерывен и вечен, что никаких альтернатив ему нет, что единственной основой развития общества выступает свободная конкуренция и рыночная экономика. Это не просто метафизика, а сплошная метафизика. Идеи Парменида и Зенона из Элей нашли исключительное продолжение и стали более метафизичны, чем у её основателей, поскольку история человечества после античных мудрецов в изобилии демонстрировала исключительно диалектичный процесс развития. Современные неоклассические «мудрецы» не могут этого не замечать. Следовательно, возникает в чём-то заинтересованность метафизически «замораживать» развитие человечества.

Только что рассмотренный пример с метафизикой лишний раз очень ярко подчёркивает, насколько важно исследователям экономических и социальных явлений знать философию и методологию науки. Неправильно избранные методы в экономической науке приводят к возникновению очень большого количества ложных или далеких от научной истины экономических теорий. В дальнейшем мы будем напоминать об этом.

§ 4. Экономическое явление, форма, содержание и сущность

С точки зрения гносеологии экономическое явление есть научная категория, теоретическое свидетельство или вербальный знак реально существующего события в экономической жизни общества. Познание вещей и явлений всегда начинается с установления их внешних свойств и признаков, а также раскрытия этих свойств и признаков во взаимодействии с другими вещами и явлениями и через описание их научными категориями.

В философии Канта «явление» коррелятивно «вещи-в-себе», которая предстаёт перед познающим исследователем. Гегель обозначал явление как «бытие в себе». Экономическая жизнь общества представляет собой сложнейшую мозаичную картину, составленную из явлений. Онтологически явлением может выступать процесс труда индивида, коллектива или общества, созданный общественный продукт, предоставленная услуга, взаимоотношения субъектов экономики, спрос на продукты труда и услуги, предложение продуктов труда и услуг и т. д. Экономическое явление сравнимо с фактом в экономике. Вместе с тем явление не выступает простым событием – оно представляется выражением многочисленных причин и взаимосвязей в социально-экономической действительности. Явление «является» человечеству в определенной форме.

Форма (от лат. forma) – внешнее очертание, наружный вид, внешнее выражение, определенная структура и порядок протекающих процессов, событий и явлений. Понятие формы Платон употреблял для обозначения всеобщего, неизменного и подлинно сущего. Аристотель, в свою очередь, считал, что каждая вещь состоит из материи и ее формы, причём «форма» полагается активным фактором, благодаря которому вещь становится «действительной» (causa fotmalis). В обществе «форма» не ограничивается формой вещей. Здесь форма может быть как в виде вещей, например, средств производства, но она может принимать форму отношений между людьми. В экономике и социальной сфере «форма» в виде общественных отношений является преобладающей. Более того, в обществе вещная форма является превращенной, застывшей или овеществлённой формой. В экономике в вещах застывают формы экономических отношений и результаты человеческой деятельности – действует принцип «русской матрёшки», «форма» вмещается в другую «форму», одна «форма» превращается в другую. В дальнейшем эти превращения будут раскрываться на конкретных экономических процессах.

Содержание – это то, что наполняет форму, из чего она выступает в качестве явления. В общественном производстве содержание складывается из совокупности признаков, черт, факторов, свойств, количества и качества протекающих процессов и явлений. В предыдущей теме, раскрывая объект экономической теории, мы выделили в его содержании «общественное производство» и «Человека». В свою очередь при характеристике содержания общественного производства выделялись производительные силы и производственные отношения, в которых также определялись соответствующие элементы. Содержание человеческого фактора характеризуется своими особенностями и свойствами, о которых речь пойдёт позже.

Содержание экономических явлений, если оно раскрыто полно, даёт исследователю количественную и качественную их картину. В богатстве содержания всегда присутствует самая характерная черта, главный элемент или одна из примечательных особенностей и т. п. Этот методологический приём в исследовании получил название как «нахождение сущности». Сущность или «чтотостъ» (лат. quadditas) в онтологическом подходе есть то, что составляет суть вещи, явления, процесса, системы отношений. Сущность – субстанциональное ядро реально существующей экономической действительности. Сущность экономических явлений чаще всего скрывается за многочисленными наслоениями поверхностных форм и богатством содержания. Экономическая наука для того и призвана, чтобы расчищать поверхностные и превращенные формы и обнажать сущность экономических процессов.

Экономическая наука – это наука о социально-экономических сущностях. В гносеологическом аспекте исследователей подстерегает опасность принятия поверхностных форм и содержания за сущность. Многие современные экономические теории до сущностей не добираются, а скользят по поверхности явлений. Экономические явления, из которых складывается экономическая действительность, находят проявление в своеобразном трёхслойном «пироге» – явления приобретают поверхностную форму, форма наполняется содержанием, а в содержании в обязательном порядке «содержится» сущность.

Многие экономические явления, лишённые внутреннего содержания и сущности, по своей поверхностной форме делаются похожими друг на друга. Например, обмен продуктов на продукты, и обмен определённого количества труда наёмного работника на заработную плату поверхностно выглядят одинаково. Но за этими обменами стоит совершенно разное содержание и неодинаковая сущность отношений между людьми. Экономическая теория, отражая реальную диалектику социально-экономической жизни, должна выразить её в соответствующих научных категориях: «формах», «содержании», «сущностях», законах и моделях.

§ 5. Схоластика и догматизм

С момента возникновения наук о социуме возник!а наитруднейшая задача правильного отражения жизни общества в теоретических моделях. Эта задача нисколько не легче задачи исследователей микромира или космоса, поскольку бытие социума изменяется и постоянно во что-нибудь трансформируется. На наш взгляд, экономическая наука переживала и переживает до сих пор глубочайшую трагедию при решении указанной задачи. Дело в том, что теоретические модели или, конкретнее, экономические категории и выводимые экономической наукой законы крайне редко отражают истинную картину экономического бытия. Это происходит по нескольким причинам. Во-первых, одной из причин является ограниченность самого человека и его сознания. Во-вторых, экономическая теория не успевает за прогрессом человечества. В-третьих, теоретическую картину экономической и социальной жизни общества искажает глубокая идеологическая ангажированность исследователей (учёных), выражающих интересы своих классов и социальных групп и утрачивающих в связи с этим научную объективность. К сожалению, учёные-экономисты всегда руководствовались и руководствуются до сих пор не научной истиной, а лозунгом Жан-Жак Руссо (Швейцария, 1712–1778 гг.), который писал: «Важно не то, что есть, а то, что полезно». Чаще всего обществоведы обосновывают «полезность» своей науки только для господствующих классов и властвующих элит.

Переживаемая экономической наукой трагедия постоянно воспроизводится в умах и действиях новых поколений людей, воспринимающих якобы научные истины за «чистую монету». Поэтому мы обращаемся к нашим читателям с предупреждением быть исключительно внимательными и вдумчивыми при оценке тех или иных экономических теорий, не исключая и наши аргументы. Сама экономическая наука расставила «красные флажки» или предупреждения о возможных ошибках по дороге научного познания экономического бытия. В частности, студенты будут встречаться с выводами учёных, что та или иная теория носит схоластический характер. Схоластика (от лат. schola – школа) – самое древнее направление в обществоведческой науке. По мысли Генри У. Шпигеля, почётного профессора экономики Католического университета Америки, схоластика «возникла в век веры, главнейшей заботой которого было, скорее, спасение душ в ином мире, чем посюсторонние реформы, которые могли бы создать земной рай» (Экономическая теория / Под ред. Дж. Итуэлла, М. Милгейта, П. Ньюмена; пер. с англ. Ю. Автономов [и др.]. М.: ИНФРА-М, 2004. (New Palgrave). С. 768). И, тем не менее, схоластика процветает в современной экономической науке.

Питательной почвой для схоластики выступает слабость самой экономической науки и стремление многих исследователей в виду классовых интересов уйти от анализа реалий экономической жизни и нарисовать мнимую, порой художественную, её картину. Содержание, а точнее сказать бессодержательность схоластики в экономической науке сводится к пустопорожней игре якобы научными категориями, выведению одной категории из другой, за которыми не стоят реальные экономические явления. Схоластика прошла несколько этапов развития: теологический этап – до IX в. н. э.; ранняя схоластика – IX–XII вв.; средний этап – XVIII–XVII вв.; неосхоластика – XVIII–XXI вв. Современный этап неосхоластики в экономической науке характеризуется изощрённой имитацией научности, оформлением схоластики вычурной наукообразной терминологией, накручиванием хитросплетений в доказательствах якобы научных тезисов. Этими качествами в особенности отличаются «Экономиксы» из США и списанные с них российские учебники.

Схоластика – это не безобидные упражнения кабинетных мыслителей. Схоластика обрекает экономическую теорию на жалкую роль служанки политике и идеологии. Нынешний уровень схоластики в мировой и российской экономической науке по степени наукообразности и изощрённости превосходит схоластику теологов древних и средних веков, а также схоластическую политическую экономию социализма в советское время. Схоластика – это, прежде всего игнорирование исторического социального опыта, отсутствие факта в экономических исследованиях В редком российском учебнике можно встретить анализ реальных итогов реформ. То же самое следует сказать об экономической теории на Западе. В ведущем американском журнале по экономической теории American Economic Review в 1982–1986 гг. в 52 % статей не содержится никакой информации о фактах, будь то статистические данные или ссылки на экономические реалии (К вопросу о так называемом «кризисе» экономической науки. М., 2002. С. 5).

В роли второго «красного флажка» выступает догматизм. Догма (от греч. dogma – мнение) – теоретический тезис, истинность которого не подвергается сомнению и кладется в основу любой другой теоретической конструкции. Опасность не подвергающегося сомнению «мнения» для науки в том, что любое «мнение» может искажённо отражать реальную картину мира или устаревать по мере развития общества и науки. Догматизм является следствием абсолютизации отдельных выводов экономической теории. Для догматиков истина – метафизична, как нечто абсолютно неизменное. Догматики всегда уверены в том, что обладают истиной во всей полноте и завершённости. Догму не просто высоко оценивают и почитают, ей служат. Между тем самый яркий ниспровергатель догм Галилео Галилей (Италия, 1564–1642 гг.) писал, что «только со смертью догмы, начинается наука». Безусловно, это относится и к экономической науке.

Типичным примером догмы и догматизма в экономической теории и науке является теоретическая концепция «невидимой руки» А. Смита, сводящаяся к тому, что в условиях рыночной экономики самое эффективное регулирование общественного производства происходит якобы автоматически в результате взаимодействия стихийно формирующихся экономических интересов бесчисленного количества собственников. Действительно, в XVIII–XIX вв., когда экономическая роль государства сводилась только к сбору налогов, когда господствовало мелкое ремесленное производство в промышленности и парцелльное хозяйство в земледелии «невидимая рука» выступала единственно возможным автоматическим средством согласования экономических интересов. Но в XX в. концепция гения экономической мысли превратилась в догму. Сам Смит к этому не причастен. Проблема в учениках. В настоящее время регулирующая роль рыночной экономики перешла к государству, которое представляет эту функцию через планирование, косвенное регулирование, активную законодательную деятельность, владение значительной долей собственности и активную экономическую политику. Догматизм экономической науки сейчас проявляется в том, что по-прежнему теоретические модели капиталистической экономики выстраиваются с помощью «руки» А. Смита. А. Смита с нами нет, но его «рука» руководит миром. Это уже не догматизм, а религия. Практика хозяйствования в капиталистических странах всё-таки осуществляется не по догматам XVIII в., а в соответствии с современной регулирующей деятельностью людей.

Образчиком догматов в учебной литературе ныне выступают многочисленные «Экономиксы». Первый «Экономикс» изготавливался П. Самуэльсоном в середине XX в. после Второй мировой войны. Учебник и в то время описывал рынок товаров и услуг, которого в реальности не было. Более чем за полстолетие капитализм настолько преобразился и стал другим, что новые учебники должны бы быть совершенно другими. Но, увы! Западные профессора, а с 90-х гг. XX в. и российские авторы, не отступают ни на йоту от догматов лауреата премии памяти А. Нобеля (далее употребляется выражение «нобелевская премия»), учреждённой в 1968 г. Шведским банком в ознаменование 300-летней годовщины своего основания.

Очень близкую картину можно было наблюдать в бывшей советской экономике. Марксистско-лен и некие положения о социалистической экономике относились в основном к этапам ниспровержения капитализма и становления социалистического производства и носили исключительно прогнозный характер. Советские экономисты и партийные «вожди» теоретические прогнозы приняли в качестве не подвергающегося сомнению «мнения» и пытались выстроить по догмам экономику на все времена. В период создания промышленной экономики теоретические положения К. Маркса и В.И. Ленина давали превосходный результат, но по мере формирования крупной и развитой экономики правильные для своего времени положения превратились в догму. Ситуация усугублялась тем, что «мнения-догмы» были мнением отдельных партийных вождей и навязывались всему советскому обществу. Обществу пришлось жить мозгами одной головы. Творческие научные концепции гасились в зародыше, и вместе с этим угасала и экономика. Попытка выправить ситуацию со стороны одного из понимающих данную проблему хозяйственников, а именно А.Н. Косыгина, окончилась неудачей. Догматизм победил живую мысль.

Нам не удастся назвать все причины и перечислить все случаи догматических проявлений в экономической науке. К этому мы вернемся еще раз в конце учебного курса, когда речь пойдет о «горьких уроках» социализма в СССР. Важно понимать, что не может быть раз и навсегда данных теоретических положений. Более того, существует очень большое количество теорий, которые с самого начала выступают в качестве догм, так как сконструированы только в голове исследователя и не отражают экономического бытия. Догматизм в экономической теории постоянно воспроизводится в силу определённой мистификации деятельности учёных. С одной стороны, общество исходит из предположения, что люди, избравшие своей профессией науку, якобы редко ошибаются. С другой – сами научные авторитеты своими амбициями и безаппеляционностью довольно часто отстаивают явно не отвечающие практике догмы. Например, несколько тысячелетий человечество воспринимало за высшее достижение человеческой мудрости идею, что Земля является плоской и пребывает на спинах трех китов, плавающих в океане.

Западной экономической мыслью в настоящее время насаждается явно догматическая идея, что вечной категорией является капитал и капиталистический способ производства. Не абсурд ли! За вечность воспринимается то явление, которое мы непосредственно наблюдаем в настоящее время. А бывает ли что-то «вечное» в этом мире! Вот это и есть догматизм. Он точно такой же, как при отставании идеи о «трёх китах».

С гносеологической точки зрения схоластика и догматизм являются своеобразными профессиональными заболеваниями, которые, к сожалению, неизбежны. Профессиональные заболевания присущи многим узким специалистам. В данном случае речь идёт об издержках умственной деятельности людей, откомандированных человечеством в храм Науки. К сожалению, жрецы Науки не успевают за процессом развития человечества, и потому их деятельность не всегда является достаточной и качественной. Конкретной причиной профессиональных заболеваний исследователей социальной материи выступает отождествление предметов обществоведческой науки или идеальной модели реальной жизни с объектом исследования, в нашем случае с экономической действительностью. В естественных науках такое отождествление бывает чрезвычайно редко, т. к. объект исследования и предмет науки чаще всего совпадают. В общественных науках, где успехов значительно меньше, чем в точных науках, положение осложняется классовым делением самого общества, вынуждающего учёных служить не в храме Науки, а определенным классам и социальным группам.

В настоящее время схоластика и догматизм по законам кантовской «вещи-в-себе» вошли в состояние самодостаточности. Экономисты-теоретики в большинстве отошли от исследования сегодняшней экономической жизни общества и анализируют, а точнее сказать схоластически перелопачивают на страницах многочисленных изданий накопившиеся за прошлые столетия теоретические выкладки, многие из которых либо с самого начала были догмами, либо в виду прогресса общества явно устарели. Вот перед нами лежит самый новый тысячестраничный фолиант «The World of Economies» под редакцией John Eatwell, Murray Milgate и Peter Newman. В нём опубликовано ровно 100 статей 104-х авторов и представлен весь цвет западной экономической мысли, в том числе нобелевские лауреаты. Из них только около десятка статей можно с большой натяжкой отнести к научным работам, посвященным сегодняшней экономической практике капитализма и социализма. Остальные авторы пускают «мыльные пузыри». Именно под таким заголовком в издании помещена статья почётного профессора экономики Массачусетского технологического университета, доктора honoris causa Парижского и Гентского университетов, почётного доктора Пенсильванского университета Charles Р. Kindleberger. Правда, «мыльными пузырями» почётный профессор называет не работы своих коллег, а известные в истории действительные факты повышения цен в XVII–XVIII вв., но только не в наше время. Т. е. сам профессор запускает очередной «мыльный пузырь» в современной экономической науке.

Выбор методологических подходов для исследователя при анализе экономической действительности трудно переоценить. B.C. Автономов сравнивает методологические подходы с матрицами, с помощью которых размещаются по своим местам модели человека, экономические теории, категории и законы. Ещё ранее самый яркий представитель английского Кембриджа и популизатор Дж. Кейнса и К. Маркса Джоан Робинсон (Англия, 1903–1983 гг.) методологические подходы называла «набором инструментов», с помощью которых строится здание экономической теории. Студентам во время учёбы создавать теории не придётся. Но ознакомление с методологическими подходами позволит учащимся лучше понимать те или иные теоретические конструкции. Станут более понятными разногласия авторов теорий, так эти разногласия чаще всего предопределяются различием методологических подходов. Без понимания методологических подходов учащиеся будут вынуждены воспринимать учебный материал на веру. А этого не должно быть!

Методологические подходы, применяемые в экономической теории, можно изобразить в следующем виде (см:, рис 2.1).

Рис. 2.1

§ 1. Субъективистский подход

В соответствии с этим подходом экономическая теория представляет собой науку о человеческой деятельности очень узкого круга хозяйствующих субъектов, определяемой ограниченностью ресурсов (редкостью благ) и неограниченностью экономических потребностей, удовлетворение которых является заботой этого же узкого круга лиц, в основном частных собственников. Теория преподносится теорией выбора, осуществляемого частными собственниками и управляющими экономикой, то есть отдельными субъектами общества. При субъективистском подходе экономическая действительность выводится из экономического анализа. Экономическая теория превращается в науку только для persona sacrosancta (лат. «священная особа», в дальнейшем – PS).

В конце XX в. во время Октябрьской буржуазной революции в России отсекаемую часть населения называют «совками», «быдлом» и другими оскорбляющими человеческое достоинство терминами. «Сливки» общества перестраивали теорию и вслед за этим экономику в интересах PS.

При таком подходе в качестве исходного пункта анализа экономических фактов берётся «хозяйствующий субъект». В более узком и современном варианте – «хозяйствующий субъект рыночной экономики». Каждый студент имеет возможность проверить наше утверждение, просмотрев первые страницы всех «Экономиксов» и большинства российских учебников по экономической теории и экономике. Положение этих субъектов в пространстве и во времени очерчивается как свободных, ничем не ограничиваемых и вечно функционирующих суверенов. Законодательство перестраивается на юридическое оформление этого суверенитета, в том числе конституционного закрепления принципа неприкосновенности частной собственности. Хотя в истории такой неприкосновенности никогда не было, но это не интересно для теоретических конструкций. Они выстраиваются в соответствии с интересами PS. А почему, например, в России не закрепляется законами неприкосновенность других форм собственности, в том числе, социалистической? Другие формы собственности – это ведь тоже реальность.

Субъективизм, в основании которого лежит суверен, распространяется на всю теоретическую конструкцию экономики, базирующейся на частной собственности. Авторы субъективного подхода рассматривают все явления и процессы в экономике через призму «и». Субъективизм начинает играть центральную роль во всех экономических теориях. Из «и» выводятся теории предельной полезности и предельной производительности, издержек (затрат) производства и стоимости – ценности благ. На «я» нанизывается весь рыночный механизм реализации продукции через спрос и предложение. На рынке встречаются два «я» – со стороны спроса «я» – покупатель, со стороны предложения «я»-частный собственник. История общества якобы развивается в зависимости от взаимоотношений совокупностей двух «я». Самому обществу, в том числе государству, предписывается не мешать самореал изации всех индивидуальных «я».

Решающее значение приобретает давнее утверждение Евгения фон Бём-Баверка (Австрия, 1851–1919 гг.): «Экономическая наука, которая не развивает теорию субъективной стоимости, висит в воздухе». Категория «стоимости» нами пока не рассматривалась. В данном случае стоимость полагается как конкретная форма любого богатства общества. Смысл процитированного постулата в том, что любая экономическая теория отвергается и третируется, если в ней не обосновывается господствующее положение интересов PS. PS – центр человеческой цивилизации и пуп Земли. В этом подходе существенно то, что ограниченному перечню субъектов экономической деятельности приписывается недифференцированное и суверенное «я», рассматриваемое вне и над обществом, в котором они живут. Отсюда все экономические явления в обществе, соответственно, и теоретические концепции в экономической науке выстраиваются через призму интересов этих persona sacrosancta.

Своим содержанием субъективистский подход в исследовании экономики практически полностью опустошает все экономические науки. Однако, субъективистский подход на самом деле значительно больше, чем метод экономической науки. Во-первых, субъективизм на европейском и американском континентах выступает основой либерализма, превратившегося в религию. Либерализма, который пронизывает не только экономическую науку, но и все общественные институты. Того самого либерализма, который оправдывает безраздельный индивидуализм внутри стран и гегемонизм сильных держав на мировой арене. Во-вторых, субъективный подход, порождаемый частной собственностью, по принципу обратной связи становится решающим инструментом оправдания господства частной собственности на всём общественном пространстве, включая экономику, политику и идеологию. Субъективизм – это глобальная политика в широком её понимании, теоретически оправдывающий мировое господство самых сильных держав.

Последствия такого подхода в научных исследованиях экономических явлений станут более ясны читателям после анализа вполне конкретных экономических и социальных явлений и процессов. Однако целесообразно уже здесь подвергнуть критике, как философский аспект этого подхода, так и его практические выводы. Во-первых, философия Человека такова – он един и в то же самое время исключительно многообразен вплоть до индивидуальной «самости». При всей «самости» индивида следует понимать, что без общества человек не может состояться как homo sapiens. Без общества каждый отдельный человек – ничто. Когда Человек обозначается с большой буквы, то имеется в виду Человек как планетарное и общественное явление, а не индивид в лице Джона Смита или Петра Кузнецова. Эти обстоятельства для экономической теории обусловливают такой подход в исследовании, который предоставлял бы возможность обозначить теоретическую картину с учетом экономических и социальных интересов всей совокупности субъектов общества. На каком основании субъективистский подход возводит в фетиш интересы отдельного субъекта?

Во-вторых, разумеющимся является факт, что в обществе существует общественное разделение труда и, как следствие, различна роль людей в производстве материальных и духовных благ. В воспроизведении богатства общества участвуют все. Субъективистские экономические теории без каких-либо объяснений ставят общество перед историческим фактом господствующего расположения гомоэкономикса. На каком основании? Ответа и здесь тоже нет!

В-третьих, если мы принимаем экономическую систему общества за нечто данное, в центре которого находится субъективное «я», то общественная система, являясь системой взаимозависимости всех членов общества, не получает причинного объяснения и становится статичной. Отсюда из анализа исчезают объективные законы экономической системы в целом. Отсюда не предоставляется возможным обнаружить долговременную динамику системы. Отсюда развитие системы отрицается или сводится к явлениям чуждым объективности и переключается на явления субъективные и случайные. Чтобы убедиться в наших доводах, мы предлагаем студентам внимательно ещё раз полистать любой из «Экономиксов» и найти характеристику каких-либо экономических законов. Не найдёте! Кроме одного – закона спроса и предложения, характеризующего взаимоотношения всего двух субъектов – покупателя и продавца. Не слишком ли обедняется процесс функционирования и развития общества? Почему закон спроса и предложения у хозяйственников должен быть основным и единственным, никто не объясняет.

§ 2. Позитивистско-эмпирический подход

Субъективная школа под влиянием постоянно повторяющихся с 1825 г. кризисов перепроизводства капиталистической экономики систематически испытывает потрясения. Особенно ощутимы были удары со стороны практики в периоды Великой депрессии 1929–1933 гг., Второй мировой войны и мирового экономического кризиса 2008–2013 гг. Именно во времена острых кризисов становится понятным несостоятельность PS, поставленных в центр мироздания. Тем не менее, неоклассическая теория не расстаётся с субъективизмом. Теоретическое здание построено, и разрушать его никто не собирается, несмотря на то, что разрушается экономика. Взамен в теории пока ничего существенного не предлагается. Рядом на основе эмпирики вырос позитивистский подход. Позитивизм сформировался в первой половине XIX в. (О. Копт, Г. Спенсер), приняв впоследствии форму логического позитивизма (Р. Кариап, И. Шлик, Т. Кун, К. Поппер и др.). Позитивистский подход основывается на философии, признающей в качестве основного источника знания данные конкретных (эмпирических) наук, не нуждающихся в методологии.

Позитивизм с самого начала его возникновения отрицал существование объективных экономических законов и при чинно-следственную зависимость между экономическими явлениями. Задача этих исследователей экономики сводится в основном к «описанию» фактически существующих экономических явлений и длящихся процессов. Задачей номер один становится определение фактически существующих количественных связей в экономике. «Царицей» экономической теории становится математика.

С использованием математики в экономической теории у неоклассиков случился небольшой конфуз. В первой половине XIX в. в Европе вышли фундаментальные работы трёх пионеров предельного анализа, о котором в нашем учебном пособии речь пойдёт обязательно, – это были Иоганн фон Тюнен (Пруссия, 1783–1850 гг.), Антуан Огустен Курно (Франция. 1801–1877 гг.) и Герман Генрих Госсен (Германия, 1810–1858 гг.). Они в теоретическом анализе очень широко использовали математику. Европа не «заметила» этих выдающихся исследователей, поскольку субъективистский подход в экономической теории ещё удовлетворял неоклассиков. Но потом, когда здание субъективизма стало рушиться, «вспомнили» о Тюнене, Курно и Госсене, и экономисты наперегонки стали «пересаживать» экономическую теорию на математическую «телегу».

Позитивизм в корне меняет способ изъяснения. На смену традиционным категориям таким как «труд», «производство», «богатство», приходят абстрактные понятия такие как «агрегат», «модель», «перегрузка», «точная настройка», «синтез», что окончательно уводит экономическую теорию от экономических отношений. Во главу угла ставится технический аппарат исследования, который из метода исследования превращается в предмет познания со стороны математики, эконометрики, кибернетики и т. д. Предметы этих наук, безусловно, должны существовать, но они не должны заменять экономическую теорию. Впрочем, это соответствует основной философской посылке неоклассических теорий, согласно которой старое понятие причины должно быть заменено понятиями функциональной связи и трансформации. В наши дни самым модным понятием стала не «развивающаяся экономика», а «трансформирующаяся экономика». Но вот куда и кем «трансформируется» экономика, остаётся не ясным. Впрочем, российским олигархам и коррупционерам этот ответ вполне очевиден без учёта каких-либо теорий.

Сторонники позитивистской концепции исключают качественный анализ из сферы причинно-следственных связей, заменяя его изучением логико-математических структур, выведенных с помощью эмпирики. Самые современные книги и учебники по экономике постоянно исходят из позитивизма. Концепция неизбежная и преобладающая в естественных и конкретных науках явно не достаточна для экономической теории, являющейся методологической наукой для большого количества конкретно-экономических наук. Поэтому не случайно, что в XX в. политическая экономия преобразуется в «Экономикс». После этого экономическая теория утрачивает свой методологический характер, а превращается в заурядную конкретную науку. Причина преобразований коренится в следовании позитивизму. У более глубоких исследователей иногда появляется потребность в создании «теорий», но эти теории в своих утверждениях остаются гипотезами в философском смысле слова и в реальности пребывают в качестве простых инструментов, подчинённых процессу эмпирической проверки.

Поскольку позитивистский подход основывается на тщательном изучении экономических явлений, с его помощью делается несомненный шаг вперед по сравнению с чувственными и умозрительными методами из древних и средних веков и субъективистским подходом. Однако такой подход является недостаточным для глубокой экономической теории, исследующей процесс исторического развития экономики и общества в целом. Такой метод исследования не позволяет правильно понять экономическую действительность, т. е. осознать тот факт, что в основе человеческой деятельности лежат объективные законы. За формой позитива размывается сущность.

§ 3. Рационалистский подход

Рационалистский подход был первым в экономической науке и сводился к тому, чтобы открыть и описать «естественный порядок» экономических явлений и открыть рациональные законы всего цивилизованного общества. Вершиной рационалистского подхода при характеристике общественного производства стали «Экономические таблицы» французского врача и экономиста-теоретика Франсуа Кенэ (1694–1774 гг.). Этот учёный был из славной плеяды физиократов, лозунгом которых был призыв отдать всю «власть природе» и руководствоваться её законами. Совершенно очевидно, что природа не может не быть рациональной и в её неторопливом течении всегда присутствует «естественный порядок». Поэтому политическая экономия как самостоятельная наука, родившаяся в эпоху раннего капитализма, формировалась на идеологической основе рационализма.

Для основателей классической политической экономии А. Смита, Т. Мальтуса (Англия, 1776–1834 гг.), Д. Рикардо (Англия, 1772–1823 гг.) и других идеологической основой был объективистский рационализм, предполагавший исследование экономических систем в целом и законов их развития. Руководствуясь этим подходом в экономической науке, они сформулировали такие объективные категории как:

• народонаселение;

• капитал;

• заработная плата;

• доходы;

• стоимость;

• земельные собственники;

• капиталистические предприниматели;

• трудящиеся;

• классы» и т. п.

Вместе с тем, у этих авторов в неявной и неосознанной форме появились субъективистские нотки. В частности, когда объяснялись мотивы человеческой деятельности и поведение индивидов на рынке вместе с объективистской «невидимой рукой», на помощь призывался экономический эгоизм индивидуальных субъектов – «экономический человек». Обобщая выводы, можно констатировать, что, в общем и целом рационалистский подход заложил достаточно убедительные основы экономической науки, дал метод исследования и основные понятия, которые остались в науке на века.

После классиков политической экономии рационалистский подход, к великому сожалению, стал синтезироваться с субъективистским и фактически превратился в свою противоположность. Этот период в политической экономии К. Маркс обозначил как период формирования «вульгарной политической экономии». Субъективисты чувствуют себя крайне оскорблёнными таким определением. А напрасно. Им следовало бы вчитаться в критический анализ, который весьма глубоко продолжался советскими экономистами. (См., например, Блюмин И.Г. «Субъективная школа в политической экономии», в 3-х т., M., 1931.)

В настоящее время объективный рационализм трансформировался в субъективистский рационализм. «Естественным порядком» стал считаться такой порядок, который обеспечивает существование «я», и не каждого «я», a PS. Такие понятия, как «экономическая система», «общество», «классы», которые классиками рассматривались в качестве детерминанты всего экономического процесса, были заменены новой концепцией общества как агломерата индивидуумов. Таким образом, рационализм не был отброшен, но он стал рационализмом для индивида и, прежде всего, для PS. В соответствии с этим подходом была полностью перестроена теоретическая конструкция капиталистической экономики. Рационализм стал-выражаться такими понятиями как «предельная полезность», «капитал-запас», «капитал-поток» и т. п. Вместо классической концепции стоимости как затрат человеческого труда появляется концепция стоимости-полезности для индивида. Субъективизм, окончательно подмял под себя объективный рационализм, сделал его субъективным рационализмом. Полезным стало только то, что полезно PS, а проще говоря, олигархам и политически властвующим субъектам.

Рационалистический подход сменился субъективистским не столько по причинам практическим, которые также существовали, – развитие капитализма делало необходимым более тщательное изучение спроса индивидов, – сколько по причинам классовым и идеологическим. Об этом мы будем говорить позднее, когда речь пойдёт о теориях собственности, предельной полезности и стоимости, но уже сейчас следует отметить, что это наше утверждение разделяется всеми наиболее серьезными учёными, в том числе группирующимися вокруг английского Кембриджа.

Объективный рационалистский подход в экономической теории был господствующим в советский период. Но как это не парадоксально звучит, в виду субъективистских ошибок советского руководства поступательное развитие экономики было прервано. Об этом на протяжении всего курса экономической теории мы будем постоянно напоминать.

§ 4. Диалектико-материалистический подход

Позитивистский и рационалистский подходы приблизили научные исследования к практике. Но они не позволяют выявлять реальную диалектическую картину развития общества в пространстве и во времени. Оба эти подхода позволяют видеть реальную картину экономики каждой страны и мировой экономики в застывшем виде. Любопытно, что исследователи в физике, астрономии и естествознании, проводя опыты и наблюдения за изучаемыми объектами, также пользуются позитивистским и рационалистским методами. Однако при представлении результатов исследований эти ученые широко используют диалектико-материалистический метод. Общество более сложный объект исследования, поэтому нет другого методологического подхода, кроме диалектического, с помощью которого можно дать полную картину развития по этапам истории человеческой цивилизации.

Научное решение проблем может быть достигнуто только на базе объективного подхода, ориентированного на выявление при чинно-следственных связей в том виде, в каком они существуют не в головах субъектов-индивидов, а в объективной реальности, в данном случае в социальной материи. Этот метод по своей сути и является диалектико-материалистическим подходом. Нелегко в немногих словах изложить содержательные черты диалектико-материалистического понимания мира. Для глубокого изучения этого вопроса читателю придётся обращаться к работам основателей учения – древним философам, Гегелю, Марксу, Энгельсу, советским философам и экономистам. Труд окупится сполна глубокими знаниями законов природы и общества. Противники диалектического материализма в качестве опровержения этого учения приводят аргумент, что работы Гегеля и Маркса трудны для восприятия. А как же добывать глубокие знания? В сказках про Иванушку-дурачка, которые воспринимаются легко, глубоких научных знаний не добудешь. В наши дни «Иванушка-дурачок» стал самым «главным» аргументом при обсуждении самых сложных проблем российского общества. Не следует уподоблять себя этим «мыслителям», цитирующим сказки.

Для диалектического материализма существенно то, что исследователь обязан рассматривать социальную действительность и материальный мир в беспрерывном изменении, движении и развитии. Если сущность материалистической диалектики выразить кратко, то следует сказать, что это — наука о законах развития как Человека и окружающего мира, так и человеческого мышления. Применительно к экономической жизни общества этот подход означает, что экономика и социальная сфера должны исследоваться с позиций их изменений, движения и развития.

Диалектико-материалистический подход базируется на признании ряда важных принципов, которые обязательны для исследователя. Во-первых, принцип материальности. При этом подходе исследуется, прежде всего, не мысли в голове субъекта-индивида, а реально существующая материя, в нашем случае социальная материя в форме экономической жизни общества.

Во-вторых, принцип взаимозависимости явлений. Согласно диалектике явления во всех областях исследования природы и общества должны рассматриваться не изолированно и не в отрыве друг от друга, а в их совокупности. В соответствии с этим подходом явления органически связаны между собой, зависят друг от друга и взаимно обусловливают друг друга.

В-третьих, принцип развития. Явления, а в нашем случае экономические явления, должны рассматриваться не только с точки зрения их взаимосвязи, но особенно с точки зрения их возникновения, вызревания и исчезновения. Наиболее важно вскрыть не те экономические явления, которые кажутся устойчивыми, а те явления, которые только зарождаются. Именно они представляют собой будущее состояние общества.

В-четвертых, принцип качественного скачка. Для диалектики процесс развития не является простым процессом роста, в котором происходят только количественные изменения. Напротив, в определённый момент совершается переход от количественных изменений к качественному совершенству (превращение количества в новое качество), причём переход этот совершается скачкообразно. Энгельс в своей работе «Диалектика природы» это неоднократно демонстрировал на примерах превращения зёрен в растения, деревьев – в плоды, и наоборот. В капиталистической экономике количественные изменения рынка путём сокращения числа свободных предпринимателей приводят к превращению экономики свободной конкуренции в государственно-монополистическую.

В-пятых, принцип единства и борьбы противоположностей.

Диалектика – это исследование противоречий, заложенных в самой сущности экономических явлений. Диалектика исходит из положения, что экономическим явлениям и процессам внутренне присущи противоречия, которые имеют прошлое и будущее, стимулы к росту и факторы к умиранию, негатив и позитив. Борьба между этими противоположностями, между старым и новым, между нарождающимся и умирающим выступает внутренним содержанием процесса развития, превращения количественных изменений в качественные.

В-шестых, принцип человеческой деятельности или деятельностный подход. Согласно диалектике, человек благодаря своей деятельности, всё больше овладевая окружающей природой и социальной материей, увеличивая потенциал научного познания об окружающей действительности, становится главным действующим лицом мировой Истории. Над человеком нет такой силы, которая могла бы его остановить в своём развитии. Через деятельность субъективное явление становится объективно-материальным, а объективное субъективируется.

В-седьмых, принцип причинности. В материальном мире, в том числе в обществе ничто не происходит без причины. Как правило, чтобы состоялось какое-либо явление или начался процесс развития или умирания, необходим комплекс причин. Причины следует искать в реальной жизни, т. е. в действиях людей. В нашем случае – это социально-экономическая действительность. Мы разделяем предупреждение K.P. Макконнелла и С.Л. Брю, авторов «Экономикса», о двух возможных логических ошибках при анализе причинно-следственных связей – логической ошибки типа post hoc (после этого, следовательно, по причине этого) и при отождествлении корреляционной связи с причинной. В первом случае речь идёт о неправомерных выводах о причинной зависимости между явлениями и процессами. Например, нельзя делать вывод о наступлении рассвета только потому, что начинают кричать петухи на насестах или о приходе весны в связи с началом танцев шаманов. Скорее всё наоборот. В другом случае – речь идёт о подмене причинной зависимости поверхностными функциональными связями между явлениями. Например, нельзя связывать рост безработицы в обществе с неумением людей искать работу или плохой информацией о наличии рабочих мест. Причины безработицы глубоко залегают в недрах организации общественного производства (Макконнелл K.P., Брю С.Л. Экономикс. М., 2006. С. 13–14).

Диалектический материализм, будучи применённым в изучении экономических явлений, постоянно подтверждает своё преимущество над другими методологическими подходами: над субъективизмом, позитивистским эмпиризмом и рационализмом. Он не отвергает и не противостоит этим методам, а берёт от них всё научно обоснованное и рациональное с точки зрения познания: у субъективизма – деятельностный подход, у позитивизма и рационализма – практику и её конкретный опыт. Такая позиция основателей диалектического материализма позволила им сделать принципиально важный вывод для экономической теории: сущность экономической жизни общества представлена не отношениями между вещами, которые мертвы и не способны к саморазвитию, а отношениями между людьми, действующими в рамках определённых структур и господствующими над вещами, которые являются продуктом их деятельности. Применение диалектического метода в экономической науке позволяет чётко понять, что общество развивается по своим внутренним экономическим законам, которые отражают динамику как всего общества, так и отдельных явлений и систем. Материалистический метод в сочетание с диалектикой, исходя из предположения о существовании экономической действительности вне нас, независимо от нас, подводит к заключению о необходимости глубоко изучать эту действительность посредством серьёзного, объективного и никем не ангажированного исследования.

Из диалектического материализма вытекает и другое обстоятельство. Экономическая действительность имеет свою собственную жизнь, своё собственное развитие, она не всегда была такой как сегодня, она не будет такой же завтра или через какое-то время и что, Человек не всесилен и отнюдь не бессилен перед этой действительностью. Экономическая действительность формирует человека, человек видоизменяет действительность. Предыдущие методологические подходы, представленные в этой главе курса, не могут подвести исследователей к таким принципиально важным выводам. Они ограничены либо рамками индивида, либо упираются в эмпирику. Достоинство того или иного подхода к исследованию экономической жизни общества предстоит оценить каждому читателю самостоятельно. Мы не навязываем своей позиции, хотя понятно, какому методу симпатизируем. Для исследователя глупо демонстрировать свою якобы нейтральность. В общественных науках не заинтересованых учёных не бывает. Они – дети своего времени, своих классов и социальных групп.

§ 5. Неопозитивистский и нормативный подходы

Диалектический материализм в соавторстве двух немецких гениев науки – Георга Гегеля и Карла Маркса не на шутку до сих пор пугает некоторых теоретиков Запада и России. И есть, конечно, от чего. Нужно соглашаться с выводом об исторически преходящем характере буржуазного общества, как и любого другого, в том числе социалистического. Но никто на это не пойдёт. Японских самураев, отваживающихся делать себе «харакири» в экономической науке нет. Поэтому мучительные поиски альтернативы через сто лет после Гегеля и Маркса позволили сделать вывод о «неопозитивном» и нормативном методах. Сейчас нет такого учебника или научной статьи, в которых бы не было ссылки на «позитивный и нормативный» методы. Некоторые западные ученые стали вести речь о «позитивной и нормативной» экономической теории, т. е. о двух отдельных науках (Харвей Дж. Современная экономическая теория: учебник / Пер. с англ. М., 2003. С. 27–34). В учебнике у K.P. Макконнелла и С.Л. Брю эти теории на манер классиков политической экономии называются «позитивным Экономиксом». Вместе они якобы составляют «политический экономике» (Экономикс. С. 12).

Современный позитивный метод с точки зрения западных, а с недавних пор ряда российских авторов, означает исследование экономической реальности такой «как она есть». По сути, это – ничто иное как «призыв» исследовать только экономическую практику. Однако не всё так просто. Неопозитивный метод призван заменить онтологический подход и материализм К. Маркса. «Подвох» в так называемом позитивном подходе заключается в том, что он предполагает очистку исследований от диалектики и от анализа противоречий и развития. Исследователь обязан в соответствии с этим методом давать позитивную, т. е. лубочную картину экономики. Именно отсюда пошло название метода. Всё, что не вписывается в эту картину, относится к тоталитаризму, коммунизму, к буржуазному государству, отсутствию демократии и свободы и т. п.

Поверхностно может сложиться впечатление, что этот изъян позитивного метода выправляет нормативный метод, предполагающий исследование существующей реальности такой, «какой ей следует быть». Однако, ожидания, что экономическая картина в соответствии с этим методом будет дана в развитии, т. е. в соответствии с принципами диалектики напрасны. Здесь господствует метафизика, субъективизм и схоластика. Анализ с применением принципов диалектики подменяется субъективистским подходом каждого исследователя. По крайней мере, не удастся ни одному любопытному студенту, обнаружить описание экономической реальности, кроме ныне существующей – капиталистической. Нормативный метод призван, как будто специально, создавать атмосферу научных споров и схоластики. Во всяком случае, ничего общего с задачей исследования процесса развития реальной экономики этот метод не имеет. Каждый исследователь решает сам, «какой следует быть экономике». А это уже не реальная экономика на историческую перспективу, а субъективные пожелания исследователя.

§ 6. Системно-структуралистский подход

В последние десятилетия популярным стал системный подход, представляющий собой методологическое направление, делающее ставку на выявлении структуры системы, т. е. на вычленении её элементов и описание связей между ними. Характерными чертами системного подхода следует считать, во-первых, приоритет формы над содержанием, во-вторых, стремление авторов к упорядочению элементов в системе, в-третьих, исключение из системы всего того, что не поддаётся систематизации.

Системный методологический подход пошёл от философов и представителей естественных наук (К. Леви-Строс, М. Фуко, Т. Парсонс, Р. Мертон) и был подхвачен экономистами после «великой депрессии» в мировой экономике в 30-е гг. Это была попытка найти рецепты от экономических кризисов, причиной которых считалось отсутствие упорядоченности в экономике. В наши дни системный подход ставится на место диалектико-материалистического подхода, в особенности российскими философами и экономистами. Некоторые авторы учебников в России все основные черты диалектико-материалистического подхода приписали системному методу (Салихов Б.В. Экономическая теория: учебник. М., 2005. С. 66–68). Причина банальна – всё, что напоминает Г. Гегеля и К. Маркса, изгоняется из теории, как шаманы изгоняют «злых духов» из больных сознанием людей. Многие учебники и «энциклопедии» по философии и экономической теории обходятся либо без метода материалистической диалектики, либо имена Г. Гегеля и К. Маркса упоминаются в качестве персон для теоретической порки. Остепенитесь, господа-товарищи!

Ознакомление с работами авторов, делающих ставку на системный метод как основной, создаёт впечатление, что сами авторы не совсем глубоко понимают этот метод. На наш взгляд, за системный метод следует принимать такой, который базируется на следующих принципах.

Во-первых, системный анализ должен характеризоваться подходом к исследуемому объекту, в нашем случае человеку и общественному производству как единому целому, состоящему из относительно обособленных элементов.

Во-вторых, понятие системы конкретизируется через понятие связи. Среди различных типов связей особое место занимают системные связи между элементами.

В-третьих, устойчивость связей должна характеризовать структуру системы, т. е. обеспечивать её упорядоченность; направленность этой упорядоченности характеризует организацию системы.

В-четвёртых, структура может характеризоваться как по горизонтали, так и по вертикали связей; вертикальная связь в структуре предполагает выделение уровней системы и наличие иерархии этих уровней.

В-пятых, связь между различными уровнями системы должна обеспечиваться с помощью управления, т. е. целенаправленной деятельности субъектов экономики. Мы предлагаем читателям запомнить эти принципы с тем, чтобы затем посмотреть, а как же приверженцы системного анализа соблюдают их.

Диалектико-материалистический подход, в свою очередь, не только не отрицает системный анализ, а наоборот, предполагает его. Но системный подход не может заменить диалектику. Мы уже подчеркивали, что главное в материалистической диалектике – принцип развития систем. Системно-структуралистский подход даёт возможность лишь «сфотографировать» системы, показать взаимосвязь структурных элементов, но он не позволяет проследить историческую динамику социально-экономических систем. И в этом ограниченность этого методологического подхода.

В системном методе также можно найти положения о противоречиях, на которые делает ставку диалектико-материалистический подход, но у «системщиков» – это внешние противоречия, а не эндогенные, как при диалектическом материализме. Разница принципиальнейшая. Системно-структуралистский подход не позволяет исследовать механизм саморазвития социально-экономических систем. Если системный подход и говорит о развитии, то это – метафизическое развитие, как повторение системы.

Социально-экономические системы относятся к наиболее сложным и трудно управляемым. Это обусловлено тем, что здесь действуют люди, выступающие в качестве субъектов и объектов системы. Интересы и мотивы поведения людей невозможно втиснуть в рамки механически действующей системы. Этим недостатком как раз и страдает системно-структуралистский подход. Кроме того, существует ещё одна опасность системного метода – это так называемое «системно созидающее мышление, (определение философа Э. Гуссерля, Германия, 1859–1938 гг.). При этом подходе вначале мыслью исследователя создаётся «система», а затем на её основании конструируется якобы экономическая действительность, вместо того, чтобы эту действительность класть в основу познания и систематизации реально существующих исторических фактов и явлений.

«Системосозидающий эффект» усиливается распространённостью схоластики и догматизма в экономической теории. К большому сожалению, «системосозидающего мышления» не избежал ни великий Кант со своей трансцендентальной системой, ни менее великий Гегель со своей системой с Абсолютным духом во главе.

Типичнейшим примером «системосозидающего мышления» выступают российские экономические реформы в конце XX в. Сконструированная в головах российских реформаторов система «свободной» рыночной экономики с треском провалилась, столкнувших с экономической действительностью. Единственное спасение от отмеченных недостатков – диалектико-материалистический подход.

§ 7. Синергетический подход

«Писком» моды в общенаучных подходах является синергетический подход. Он скопирован экономистами с естественнонаучных дисциплин. Многим исследователям становятся понятными недостатки метафизических и субъективистских подходов к социально-экономической сфере и потому ведутся поиски новых методов познания. В центре внимания синергетики находятся качественные изменения в сложных системах с многовариантным поведением элементов и субъектов. Термин «синергетика» (от греч. synergetihos) был введён немецким физиком-теоретиком Г. Хакеном.

Синергетический подход предполагает исследование физических, биологических и социально-экономических процессов на основе описания сложных неравновесных и самоорганизующихся систем. В наше время синергетика исследует общие закономерности в процессах образования, развития и разрушения внутренне самодостаточных систем. Важно взаимообогащение синергетического и диалектико-материалистического подходов. Пока попыток со стороны экономистов комплексно проанализировать какую-либо социально-экономическую систему с помощью синергетического подхода не наблюдается. Это было бы весьма интересно.

Ранее рассмотренные методологические подходы имеют общенаучное применение при исследовании социальной материи. В свою очередь, каждая наука вырабатывает специфические, используемые только в этой науке методологические и методические приёмы. У философии, социологии, социальной статистики, политологии, отраслевых экономик, бухгалтерского учёта, аудита, юридических наук можно наблюдать исключительно разнообразную методологию. Экономическая теория или политическая экономия в этом отношении исключением не является. Выступая в качестве методологии для более частных экономических наук, она выработала специфические методологические подходы к исследованию экономики и социальной сферы. Есть смысл остановиться на основных и необходимых для учебного курса экономических теориях.

Выявление общеэкономических методологических подходов происходит в зависимости от содержания и закономерностей развития тех объектов, которые исследует экономическая теория. Таковыми объектами мы назвали Человека и общественное производство. Структура этих объектов предопределила следующие основные методологические подходы: трудозатратный, потребительский, уровневый, функциональный и социализированный. По своему происхождению эти методологические подходы являются продолжением и конкретизацией диалектико-материалистического и системно-структуралистского подходов, рассмотренных чуть ранее. Уважаемые читатели, вы не забыли об этих подходах?

§ 1. Трудозатратный и потребительский подходы

Длительное время, в течение которого экономическая теория исследовала экономику, позволило выработать присущей только этой науке два противостоящих и в то же время взаимно предполагающих методологических подхода – трудозатратами и потребительский.

Противостояние и взаимосвязь находит объяснение содержанием общественного производства, выступившего в качестве объекта исследования. Экономика характеризуется диалектическим взаимодействием двух полюсов – производства материальных и духовных благ путем затрат человеческого труда и потребления готовых благ. Кроме того, сам человек выступает в двух ипостасях – в качестве производителя и в качестве потребителя. Поэтому с древних веков сформировалось два подхода в обществоведческой науке при исследовании человека и общественного производства – с полюса трудовых затрат и с полюса потребления.

Оба подхода естественны как естественно воспроизводство человека и производство материальных и духовных благ и их потребление людьми. Но экономическая теория несёт потери от того, что при исследованиях возводится в абсолют какая-либо одна из сторон.

Цепочка экономических теорий, исходящих из первенства производства и труда выстраивается, начиная с древних веков, например, от древнегреческого энциклопедиста Ксенофонта, написавшего первый в истории человечества «Экономикс», до А. Смита и К. Маркса и так называемых «трудовиков» по всему миру В философии при рассмотрении прогресса общества в целом, этот подход со времён написания К. Марксом «Тезисов о Фейербахе» называется деятельностным подходом. Советскими философами написано большое количество книг, в которых всесторонне анализируется содержание этого методологического подхода. Трудозатратный подход выразился в теориях, получивших наименование классических экономических теорий с их марксистским продолжением. Это направление было и остаётся основным в экономической науке. Правда, с конца XIX в. и по сей день подход систематически подвергается агрессивным, а порой визгливым, как, например, в современной России, нападкам со стороны сторонников потребительского подхода.

В соответствии с трудозатратным подходом в экономической теории источником всех форм богатства, стоимости и ценности благ признаётся физический и умственный труд людей. Спорить с этим или отвергать эту истину бессмысленно. А если ещё учесть ранее обоснованный нами тезис, что и самого человека воспроизводит труд, то становится совершенно понятной фундаментальность трудозатратного подхода. Нельзя отождествлять трудозатратный методологический подход с трудозатратной советской экономикой, которая сформировалась в 70-е гг., хотя трудозатратная методология сказалась на создании такой экономики. Но это следует отнести к методологической безграмотности «организаторов всех наших побед».

А теперь уважаемых читателей попросим поставить себя на место рабовладельцев, императорских особ и с их многочисленной челядью, феодалов спящих в своих поместьях, крупной буржуазии, многочисленных рантье из буржуазии, священнослужителей и прочих, паразитирующих на труде общества, персон, классов и социальных групп. Была бы вам «по вкусу» трудозатратная теория? Явно не всем. А теории, между тем, создавались исключительно представителями этих классов. Рабам, крестьянам, пролетариям, мелким торговцам, разночинцам было не до высоких теорий.

Поэтому с неизбежностью должны были появиться экономические теории, противостоящие трудозатратным или оставляющие без ответа научные выводы этих теорий. До Нового времени воспроизводство и присвоение богатства удавалось объяснять божественным Провидением, хотя практически во всех религиозных учениях эксплуатация человека человеком осуждается. Со становлением буржуазного порядка и провозглашением свободы человека возникла потребность в утончённых и совершенно непонятных для широкой публики экономических теориях. Такими теориями стали теории неоклассического направления, поставившие в центр теоретических конструкций вторую сторону общественного производства – потребление и полезность для индивида блага (товара или услуги). Думается, не надо объяснять, почему потребительский подход устраивал экономически и идеологически господствующие классы.

Сущность потребительского подхода заключается в том, что богатство, стоимость или ценность благ формируется (мы особо обращаем внимание на это слово), но не производится якобы полезностью блага для отдельного субъекта. Если какое-либо благо не доставляет наслаждение отдельному потребителю, оно богатством или ценностью не признаётся. При этом проблема, что является источником богатства и кто создал благо, не рассматривается. Априори принимается за научную истину положение – стоимость возникает при потреблении блага отдельно взятым субъектом.

Банальность этого утверждения «упаковывается» в чрезвычайно многочисленные наукообразные формулы. И чем они сложней, тем «выше» считается наука. В экономической теории потребительский подход берёт начало с меркантилистов (от итал. «мерканте» – купец).

Среди основоположников, прежде всего, следует назвать итальянца Антония Серра, написавшего трактат (1613 г.) о бесперебойном удовлетворении потребностей королевства в серебре и золоте и англичанина Сэмюэла Фортрея, увидевшего выгоду и благосостояние Англии в увеличении запасов богатства от расширения торговли. Количество авторов-меркантилистов назвать невозможно. Историки насчитывают более 2300 названий трактатов и памфлетов только в одной Англии. Смысл меркантилизма сводится к тому, что якобы потребности государства и его населения следует удовлетворять не с помощью производства, а с помощью труда в торговле и, прежде всего, международной. Меркантилисты в экономическую теорию внесли понятие добавленной ценности, которое впоследствии станет ключевым в теоретических конструкциях при потребительском подходе к экономической теории. Категория «добавленной ценности» будет перенесена из сферы торговли в сферу потребления и распространена на процесс якобы создания стоимости. Торговля, конечно, ещё не потребление, но уже не производство. Меркантилистами торговля рассматривалась в качестве единственного средства удовлетворения возрастающих потребностей общества и получения добавленной ценности. В обществе сформировалось стойкое убеждение, что стоимость может создаваться, а богатство увеличиваться, не в сфере материального производства, а в любой другой сфере. Источник богатства стали искать не в сфере затрат труда, не в производстве, а в сферах обращения и потребления.

Потребительский подход в теории расцвёл и стал агрессивным со становлением маржинализма. При оценке тех или иных методологических подходов представители мейнстрима используют схоластику и находят такие объяснения, которые совершенно ничего не говорят о хозяйственной практике и уводят от истины. Нам такая позиция неприемлема и потому считаем необходимым расставлять всё на свои места.

Трудозатратный подход с онтологических позиций (позиций экономической действительности) в центр мироздания ставит трудящегося. При таком подходе создателями благ становятся рабы, крестьяне, наёмные работники, наёмные менеджеры, музыканты, художники, преподаватели вузов или школ, научные сотрудники и т. п. Обобщающим определением этих экономических субъектов выступает такое понятие как производитель материальных и духовных благ. Труднозатратный подход стал основой формирования классического и марксистского направления в экономической теории. В ряду производителей благ мы не находим рабовладельцев, феодалов, землевладельцев в буржуазном обществе, крупных собственников, олигархов, крупных арендодателей земли и недвижимости, банкиров и финансистов, громадную армию продавцов, многочисленных рантье. В этом же ряду находятся фигуранты из властных структур и громадное количество людей, обслуживающих и защищающих их в лице правоохранителей, юристов, государственных менеджеров, многочисленных охранников VIP-персон, членов политических партий и идеологических структур, пиарщиков, пропагандистов, большой армии послушных работников средств массовой информации. Заранее приносим извинения, если кого-то упустили из памяти. Получается, по русской поговорке: «Один с сошкой – семеро с ложкой». Историческая тенденция такова, что соотношение между непосредственными производителями материальных и духовных благ и их распределителями и потребителями постоянно изменяется в пользу второй группы. Мы вынуждены повторить, что в этих условиях в экономической теории потребительский подход, позволяющий блюсти в науке, политике и идеологии интересы элитарной части общества, не появиться просто не мог. Такая необходимость усиливалась в связи с расширением господства частной собственности, владельцы которой находятся в числе распорядителей и потребителей. Концентрированным и комплексным выражением потребительского подхода стал маржинализм.

Маржинализм охватывает целый комплекс экономических теорий, вырабатываемых в качестве основы неоклассического направления в экономической науке и альтернативы теориям классическо-марксистского направления. Буржуазия, начиная с момента становления капитализма, не могла опираться ни в науке, ни в идеологии на трудозатратную методологию. Ей необходимо было теоретически оправдать накопление подавляющей части богатства в своих руках и создать условия для безраздельного участия в распоряжении этим богатством.

Объясняя причины возникновения маржинализма, специалист по истории экономической мысли из США, ныне почему-то забытый, профессор Беи Селигмен пишет, что во времена и после Маркса «критика капитализма становилась всё сильней, и теперь казалось, уже невозможно выражать представления о социальном строе в действительно нейтральных категориях. Карл Маркс придал классической доктрине такое направление, которое вызывало беспокойство. Казалось, что необходимо дать отпор этой тенденции, и маржиналистская доктрина, вероятно, преследовала эту цель. Принадлежащий представителям классической школы анализ реальных затрат был отторгнут. И предпочтение было отдано психологической трактовке издержек. Маржинализм, стало быть, являлся своеобразной апологией тех, кого можно назвать властвующей элитой» (Селигмен Б. Основные течения современной экономической мысли / Пер. с англ. М., 1968. С. 145).

Каково содержание маржинализма? Прежде всего, о терминологии. «Marginal», с английского, переводится как «находящийся на самом краю», «крайний», «приграничный». С позиций психологии такое понятие не очень благозвучно. А ведь в основе маржинализма лежит именно психология «приграничного» субъекта. С социальной точки зрения в русском языке «маргиналами» считают людские «отбросы общества». Однако не этот смысл вкладывается в маржинализм как теорию. Полное название данного направления в экономической теории – «marginal Utility». Слово «utility» в русском смысловом значении также сбивает с толку. В английском языке этим понятием обозначается «полезность». Таким образом, точное наименование потребительского подхода в экономической науке – теория предельной полезности. Слово «теория» употребляется в широком понимании, т. к на самом деле в данную теорию входит несколько экономических теорий и даже теоретических направлений и разветвлений, именуемых в целом маржи нацизмом – marginal.

Экономическое содержание маржинализма сводится к тому, что любое благо считается богатством, полезной ценностью, если оно удовлетворяет какую-либо потребность, даже если это благо вредит человеку или обществу, как, например, алкоголь или наркотики. Теория предельной полезности выросла из общенаучного субъективистского подхода, поэтому господствующим направлением стали теории субъективной полезности, предполагают не признание полезными блага, которые удовлетворяют потребности отдельно взятого субъекта. При господстве частной собственности на первом плане стоят потребности PS. По крайней мере, хозяйственные механизмы в капиталистических странах выстраиваются в интересах частных собственников и ими самими. Отсюда яростное отстаивание так называемого свободного рынка для PS.

Маржинализм предполагает не любую полезность, а «предельную» полезность. Это означает, что ценность блага измеряется её полезностью при удовлетворении последней или крайней (marginal) потребности отдельно взятого субъекта. Но главное – в изменении методологического подхода в теории то, что объект исследования в отличие от трудозатратного подхода переносится из сферы производства материальных и духовных благ в сферы потребления и обращения, из анализа социально-экономических систем на уровне общества, как у классиков и Маркса, на предприятие (фирму), где главной фигурой является PS.

С общенаучной методологии потребительский подход выглядит вообще весьма странным. Ограниченность методологии в том, что неоклассики предлагают и осуществляют исследование общественного производства или экономики в самой малой её части – только в сфере потребления. Отдельные теоретики-маргиналы иногда совершают «набеги» в производство, но делают это через анализ предельных издержек производства. Само производство они запрещают исследовать. Там всё сделал К. Маркс. А марксизм маржиналистам противопоказан.

Вместе с тем, анализ общественного производства с полюса потребления должен присутствовать обязательно. Это очевидно для любого марксиста. Главная цель производства – удовлетворение материальных и духовных потребностей общества в целом и каждого индивида в отдельности. Это также элементарная истина. Однако анализ с позиций потребления не должен быть единственным и абсолютным. Методологические подходы при исследовании экономики должны нацеливать на понимание противоречивой взаимосвязи производства и потребления. Нельзя также не понимать первенства производства над потреблением. Удовлетворить потребности можно только в том случае, если материальные и духовные блага произведены. Трудозатратный и потребительский подходы в диалектическом единстве применял К. Маркс в «Капитале». Об этом мы будем говорить в дальнейших темах.

Мы обрисовали читателям лишь контуры теории предельной полезности. В её рамках находятся теории «предельной ценности (стоимости)», «предельной производительности», «предельных издержек производства», «альтернативных издержек» и т. п. Их анализ будет обязательным в соответствующих темах курса.

Появление в XIX в. маржиналистских теорий называют «революцией». О какой революции идёт речь? Мы повторяем, что набирающую силу с XVI в. буржуазию явно не устраивали классические трудозатратные теории. Новый класс – буржуазия, потребляющая и контролирующая подавляющую часть богатства, оказалась на некоторое время без своей собственной теории. Господствующая длительное время классическая политическая экономия и возведённое на ней здание марксизма всерьёз тревожили буржуазию. Трудозатратные теории подвели теоретическую базу под пролетарские революции. В соответствии с трудозатратными теориями собственность на материальные и духовные блага должна переходить в распоряжение тех, кто их производит. Именно такой смысл заключался в трудозатратных теориях.

Появление теорий, измеряющих богатство не трудом, а желудком и удовольствием от потребления, запасом и потоком капиталов действительно для буржуа было революцией, но не научной, а политико-идеологической. С научных позиций, т. е. с позиций методологии и теории, в маржинализме провалов великое множество. По возможности речь о них обязательно пойдёт. Здесь же хотелось бы обратиться с просьбой к учащимся, как можно глубже вникнуть в содержание маржиналистских теорий. Принятие на веру любых теорий – исключительно не продуктивный путь в познании социально-экономической действительности. Понимание маржиналистских теорий позволит уяснить их ошибочность и идеологическую окрашенность. В учебниках и научных трактатах студенты будут встречать утверждения, что несчастны те люди, кому достаётся участь изучать классические и марксистские теории (Майбурд Е.М. Введение в историю экономической мысли. М.,1996. С. 339). Не знаем, так ли! Цинизм бывшего марксиста очевиден. Мы в свою очередь не завидуем тем, кто пытается зазубривать маржиналистские теории, характеризующиеся исключительной степенью абсурдности. Это как раз тот учебный материал, про который студенты отзываются очень недобрыми словами. И всё-таки следует набраться терпения при его изучении.

§ 2. Уровневая методология

Экономика структурно состоит из подразделений и протекающих в них социально-экономических процессах различных уровней. В современной экономической теории выделяют следующие уровни:

1) индивидуальный экономический субъект;

2) предприятие (фирма и корпорация) или микроэкономика (от греч. micros – малый);

3) мезоэкономика (or греч. mesos – промежуточный, средний);

4) макроэкономика (от греч. macros – большой), как совокупность форм хозяйствования в масштабах всей экономики;

5) мировая экономика.

Уровневый подход непосредственно вытекает из общенаучного систем но-структуристского подхода и является его конкретизацией применительно к экономике. Выделение уровней экономики для экономической теории имеет принципиальнейшее значение. Во-первых, экономические и социальные явления и процессы на каждом уровне обнаруживают себя в неодинаковых формах проявления и разном качестве. Во-вторых, на каждом экономическом уровне протекают специфические процессы, и формируется уровневые законы и закономерности. В-третьих, разные уровни экономики взаимодействуют и взаимопроникают, обособляются и кооперируются. Экономическая теория, например, не может оставаться в плену метафизики и не исследовать реальную диалектику разных уровней национальной и мировой экономики.

С позиций методологии проблемы заключаются не в наличии или отсутствии экономического анализа разных уровней экономики. Проблемы в том, что рассмотрение сущностных черт экономических явлений и процессов с позиций разных уровней будет давать исследователям разные результаты. За уровнями стоят различные социальные субъекты: индивиды, коллективы, социальные группы, классы и разные государства. Их экономические и социальные интересы не совпадают, что неизбежно отражается на итоговых теоретических выводах. Вследствие этого создаются многочисленные теории, объясняющие одни и те же явления и процессы не одинаково. Начинается столкновение теорий. Добраться до научной истины становится чрезвычайно трудно, а порой вообще невозможно.

Характерным примером может стать теория стоимости, которую мы будем рассматривать в специальной теме. Она была фундаментально обоснована классиками политической экономии, которые рассматривали стоимость любого продукта с уровня всего общественного производства. Для них стоимость любого товара или услуги – это затраты всего общественного труда в условиях ОРТ. Неоклассики стали рассматривать то же самое явление, руководствуясь субъективистским подходом с уровня изолированного индивида. Для них стоимость, которую они нарекли ценностью, стала не затратами общественного труда, а полезностью товара или услуги для отдельного человека, даже если этим человеком является Робинзон Крузо, находящийся на необитаемом острове. Вот вам, пожалуйста, пример, как анализ с разных уровней позволяет сделать разные теоретические выводы об одном и том же явлении. Задача экономической теории как раз и заключается в обосновании истинности тех или иных теоретических положений. Проследите, пожалуйста, как же решается теоретическая проблема стоимости.

История с использованием уровневых методологических подходов в экономической теории такова. Если согласиться, в общем-то, с общепринятым выводом, что экономическая теория (политическая экономия) как наука пошла от А. Смита, то на ранних стадиях её становления анализ экономической действительности осуществлялся с уровня всего общественного производства. С конца XIX в. в Западной Европе господствующим стал субъективизм и маржинализм. Сущностные категории политической экономии стали обосновываться с уровня эгоистичного «экономического человека» и микроэкономики. Так продолжалось до «великой депрессии» 30-х гг. XX в. После этого появился Дж. Кейне-сын, который стал в неоклассической субъективистской теории основателем направления экономического анализа с уровня макроэкономики. Советские экономисты уже с начала XX в. выстраивали экономический механизм общества и теорию с макроуровня. Кейнса обвинили в подражании Советам и нарекли «красным». Но научный разум всё-таки восторжествовал и до сих пор можно наблюдать сочетание анализа с микро– и макроуровней. Вместе с тем, основные теории в Европе, на американском континенте, а теперь и в России остаются субъективистско-маржиналистскими с господствующим положением в теоретических концепциях уровня субъекта-индивида. Всё это упаковывается в идеологическую куклу «свободы личности», которой на Западе со времён рабовладения никогда не было, а при господстве частной собственности никогда и не будет. Экономическая теория вступила в фазу острейшего противоречия с реалиями социально-экономической жизни, которая всё больше и больше требует действительной свободы личности, а не декларируемой, исходя из идеологических соображений. У молодых людей, начавших изучать экономическую теорию, есть возможность в течение своей жизни проследить, как этот конфликт будет развиваться.

С учётом определения в качестве объекта экономической теории Человека и общественного производства возникает проблема выделения новых уровней. По крайней мере, необходима отдельная характеристика социально-экономической сущности Человека и общественного производства как формы выражения сущностных сил Человека. В общественном производстве следует чётко выделять уровни материального и духовного производства. В нашем курсе эти уровни обозначены. Но предстоит большая исследовательская работа, которую могут взять на себя только молодые таланты. Глубокого и комплексного анализа взаимодействия материального и духовного производства нет. Между тем духовное производство постепенно отвоёвывает себе первенство во всём общественном производстве.

§ 3. Функциональный подход

Наименование подхода происходит от понятия «функционирование». Речь в данном случае идёт о функционировании и развитии общественного производства. Функциональный подход выступает конкретизацией общенаучного диалектико-материалистического подхода, сущность которого сводится, как известно, к исследованию механизма развития общественно-экономических систем.

В развёрнутом виде в отношении всего общественного производства функциональный методологический подход впервые применил К. Маркс. Прежде всего, он выделил четыре сферы: производство, распределение, обмен (обращение) и потребление. При анализе воспроизводства всего общественного капитала это было обозначено фазами воспроизводственного процесса при функционировании капиталистической экономики. Ни одна фаза воспроизводственного механизма не может функционировать без взаимодействия с другими. Производство развивается с целью обеспечения потребления. Потребление, в свою очередь, задаёт цель производству. Между полюсами общественного производства функционируют фазы распределения и обращения. Происходит распределение и обмен частей общественного продукта между отраслями, предприятиями, социальными группами и государством. Экономическая теория не может оставить без внимания эту диалектическую взаимосвязь функционирующих сфер общественного производства, их единство и противоречия.

Отличие функционального подхода от уровневого заключается в том, что уровневый подход позволяет охарактеризовать общественное производство в статике, дать его картину в вертикальном или горизонтальном срезах. Функциональный подход позволяет исследовать социально-экономические системы в их развитии и постоянном воспроизведении в новом качестве и ином количественном выражении. К такому анализу, мы повторяем, побуждает диалектико-материалистический метод.

Функциональный методологический подход нацеливает экономическую теорию вычленять в функционирующем механизме отдельные и специализированные сферы, фазы, звенья, локальные системы и чётко определять их сущностное и функциональное предназначение. Этот метод позволяет в итоге управлять системами. Надежды на стихию, на «невидимую руку», на принцип, что «всё само собой образуется», что «рынок всё решит и всех расставит на свои места» в век реактивных двигателей и термоядерной энергии, по крайней мере, опрометчивы. В омуте люди тонут. «Социальный омут» страшнее омута в озере, где водятся черти. В «социальном омуте» люди начинают убивать себя тысячами и миллионами. Разве войны и революции не подтверждают опасность неуправляемого развития человеческой цивилизации!

В гигантском социально-экономическом комплексе реально действует большое количество разноплановых и многофункциональных факторов. Для нахождения научной истины исключительно важным становится группировка факторов по функциям и целям. Это позволяет любое экономическое или социальное явление проследить в динамике от становления и до форм проявления.

Если продолжить пример со стоимостью, рассмотренный чуть выше при характеристике уровневого подхода, то следует отметить, что функциональный подход вынудит грамотного экономиста обязательно посмотреть, где, в какой фазе воспроизводства стоимость (ценность), создаётся, а не ограничиваться только потреблением. При потреблении полезность блага исчезает и превращается во что-то другое. Приверженцы маржинализма не пользуются функциональным методом анализа всего воспроизводственного механизма и «упираются» в стоимость-ценность блага, когда начинают её ощущать, осязать, оглядывать, потреблять, и испытывать от этого удовольствие. Совершенно очевидно, что прежде чем получить удовольствие от вещи или услуги, её необходимо воспроизвести трудом людей. Вот откуда начинает свой путь стоимость-ценность. Функциональный подход обязывает проследить этот реальный процесс и выразить через категории экономической науки.

Функциональный подход не ограничен только анализом общественного производства в целом. Он может применяться при анализе любого уровня общественного производства.

§ 4. Социализированный подход

В этом моменте мы подошли, пожалуй, к самому главному методологическому подходу, непонимание или неприятие которого порождает многочисленные разногласия теоретиков в оценке реальных социально-экономических процессов в обществе. Нам хотелось бы, чтобы читатели были очень внимательны в уяснении сути социализированного подхода при анализе экономической практики. Проблема в следующем. Когда исследуется экономика, то обычно измеряется количество готовой продукции, объёмы капиталовложений, обилие денежных вложений, размеры доходов в рублях или долларах и т. п. При отсутствии социализированного подхода возникает устойчивое представление, что в производстве взаимодействуют фонды и капиталы, что продукцию производят предприятия и что прибыль создают деньги или капиталовложения. Такое представление настолько естественно, что за «чистую монету» его принимают многие авторы теорий. Достаточно открыть любой отечественный или зарубежный учебник по экономической теории, чтоб убедиться в этом.

При таком понимании социально-экономических процессов получается результат, что вещи одухотворяются, что они якобы управляют людьми, что судьба людей якобы безраздельно зависит от денег, вещей, капиталов и т. д. Достаточно в любой час дня и ночи нажать любую кнопку телеприёмника в России, и можно услышать рефрен: «Деньги – это свобода Человека». Капиталистический агитпроп не замечает, что этим лозунгом он подчёркивает как раз всю несвободу и всю никчёмность Человека, если его свобода зависит от какого-то количества вещей или суммы денег. Достаточного количества денег никогда не бывает.

В действительности же предприятия ничего не производят, капиталы и фонды ничего не создают, деньги прибыль не приносят.

Все указанные и все остальные блага создаёт Человек. Каждая произведённая в обществе вещь – это материализация человеческого труда, его умственных и физических способностей. Любое материальное и духовное благо – это материализация Человека в его взаимодействии с косной материей. Деньги, капиталы, прибыль, вещи – это внешнее выражение человеческой сущности. Вещь и деньги – это вторая, овеществлённая природа Человека.

После констатации этих элементарных, на наш взгляд, истин, против которых возражений не должно быть, возникает самая существенная трудность в понимании социализированного подхода. Никакое благо, вещь ли, капитал ли, деньги ли и т. п., люди в одиночку воспроизвести не смогут. В виду ОРТ и обобществления производства люди все блага воспроизводят, взаимодействуя друг с другом. Этот момент в первой теме нашего курса уже подчёркивался. Отсюда вытекает, что в вещах, капитале, фондах, деньгах, прибыли материализуются исключительно сложные отношения между людьми в социуме. Все воспроизводимые материальные и духовные блага в обществе по своей сути выступают материализацией социально-экономических отношений. Произведённая вещь – это не только овеществлённый труд, но и овеществлённые общественные отношения. Деньги – это результат длительного исторического развития экономических отношений человечества. Капитал во всех его формах и видах – это не вещь и не деньги, а сложная система производственных отношений. Любые доходы или прибыль – это своеобразный итоговый результат взаимоотношений между людьми в производстве, распределении и перераспределении материальных и духовных благ.

Классики политической экономии и марксисты указанный социализированный методологический подход строго выдерживали. А. Смит за доходами видел классы, Д Рикардо капитал в буржуазном обществе определял как «накопленный труд», К. Маркс капитал рассматривал как отношение эксплуатации между владельцами капитала и наёмным трудом. Все авторы многочисленных неоклассических теорий, за редчайшим исключением, отошли от такого анализа социально-экономической практики. В соответствии с неоклассическими теориями миром правят не люди, а капиталы и деньги. Поверхностно это действительно так. Но для чего тогда существует экономическая наука?

Экономическая теория в России со времён Ивана Тихоновича Посошкова (1652–1726 гг.) всегда исходила из признания реальностей, что единственным источником всяких ценностей выступает труд в земледелии, промышленности и духовной сфере, а не субъективные вожделения индивидов при потреблении. Среди российских и советских экономистов не трудовиков не было. Можно лишь поражаться, как бывшие «марксисты-коммунисты» в России с лёгкостью в мыслях необыкновенной в наши дни за «чистую монету» воспринимают только маржиналистские теории. Чего больше в этих мыслях? Политической конъюнктуры, буржуазной классовости, отсутствия знаний или безответственности перед российской экономической наукой и своим народом? Нам от этого становится не по себе.

Методология – это не забава для профессоров. Человек сталкивается с методологией каждый раз, когда садится за обеденный стол. Когда отдыхает на Канарах или на «мичуринском» участке в Пензенской области. Когда слушает очередное выступление Президента своей страны. Когда служит в армии и оказывается с оружием в руках на территории собственной страны или за рубежом. Когда против своей веры берёт оружие и защищает своих детей от агрессии со стороны себе подобных. Сам человек этого не осознаёт. Но это именно так.

Эту череду «встреч» можно продолжать до бесконечности. Если это кому-то непонятно, то следует пояснить, что на основе выработанной методологии создаются соответствующие экономические теории. В свою очередь, теории реализуются в реальных формах собственности, государственном устройстве, экономической и социальной политике.

Прежде чем в мире появился первый миллиардер и первый безработный, «до блеска» была вычищена методология и теория частнокапиталистической собственности.

Прежде чем Гитлер приступил к покорению всего мира и стал уничтожать людей, были сформулированы теории ограниченности жизненного пространства и ограниченности ресурсов, явно вытекающие из потребительского подхода.

Прежде чем танки современных «цивилизованных» фашистов стали стрелять на Ближнем Востоке и убивать арабов и евреев, у США появились соответствующие гегемонистские теории в советологических центрах. Вот она ярчайшая характеристика потребительской психологии и потребительской методологии. Именно в США работают десятки научных центров, которые разрабатывают такую методологию и такие теории.

Перед агрессией всегда необходимо доказать неизбежность стрельбы из пушек и предварительно оправдать стрельбу! Вот чем на самом деле оборачивается методология. Этого могут не понимать студенты, но не имеют право не понимать их учителя. Более подробно результаты использования новой методологии и новых теорий будут анализироваться практически во всех темах учебного курса.

Прежде всего, следует хорошо осознавать, что вкладывается в понятие «методы». Для учёного-обществоведа это понятие – азбучная истина, не требующая пояснений. Для начинающего изучать экономическую теорию не так всё просто. Студент столкнётся с ситуацией, когда в каждом учебнике будет находить исключительно авторское представление о методах экономической теории, которое порой далеко отходит не только от элементарного общепринятого представления, но страдает авторской субъективностью. Между тем, методы – исключительно тонкая и обязательная «материя» в части получения итога исследовательской работы в сфере общественной жизни. Это – своего рода «микроскоп», с помощью которого можно что-то «рассмотреть», а что-то, может быть главное, оставить без внимания.

Студентам, изучающим экономическую теорию, предлагается просмотреть первые главы нескольких учебников и, прежде всего, «Экономиксов». Откроется странная картина. В ряде учебников, в том числе нобелевского лауреата П. Самуэльсона, ни одного слова о методологии и применяемых методах исследования. Вещают как «боги из машины». Такая позиция снимает всякую ответственность с авторов, как за логику изложения материала, так и за итоговые выводы. Принципы методологии и методов обязывают авторов придерживаться строгих рамок в научных исследованиях и не допускать субъективистских оценок. Методы анализа экономической действительности мучительно вырабатывались тысячелетиями. Это – своего рода «коллективный договор» о правилах поведения исследователей социальной материи. Произвольное поведение учёных разрушает научную среду и выталкивает анализ на путь субъективизма и менторства, что для науки губительно. Китайская мудрость гласит: «Если человек ищет мудрость, он умён, если он думает, что нашёл её, он безумен».

§ 1. Идеальная и реальная экономическая действительность

Ранее кратко охарактеризованную методологию нельзя смешивать с методами.

Методы экономической теории представляют собой способы, приемы, инструменты познания человеком экономической действительности и воспроизведение её в качестве познанного результата в научных категориях, законах, моделях, графиках, формулах, символах и т. п. На этом пути исследователей встречает чрезвычайно опасная логическая ловушка. Увлечённость субъектом познания построением категорий, схем, моделей и выведением законов и графиков может увести его в мысленно представляемый или идеальный мир, который в реальности не существует. Типичным примером могут служить современные американские «Экономиксы» и списанные с них российские учебники, которые предлагают изучать такую рыночную экономику, которая в настоящее время нигде в мире реально не существует. Ранее советские марксисты в учебниках по политэкономии «исследовали» переход от социалистического общества к коммунистическому, хотя всего-то необходимо было разобраться, какой же социализм реально существовал в обществе. А он был не тот, каким его описывали в учебниках.

Задача подлинно научного исследования заключается в том, чтобы мысленное представление о познаваемой социально-экономической реальности или идеальная модель общества, выражаемая экономическими категориями и законами соответствовала хозяйственной практике, тем экономическим процессам и явлениям, которые реально протекают. В противном случае наука, в лучшем случае, остаётся бесполезной, в худшем – причиняет обществу вред. И здесь очень важным становится общефилософский метод познания экономической действительности. В советское время в экономической науке шла ожесточённая дискуссия по поводу двух методов. Одни авторы считали, что общепринятым должен стать метод познания по схеме: «абстрактное-конкретное-абстрактное». Другие резко его отрицали и настаивали на методе: «конкретное-абстрактное-конкретное». Может показаться, что эти научные споры к практике никакого отношения не имели. Между тем, речь шла как раз о роли практики в её познании. При первом подходе экономическая практика мыслится в качестве посредника и материала для обобщений в экономической науке. При втором методе экономическую действительность необходимо изучать и научные выводы необходимо делать на её основе и для неё. В первом варианте экономическая наука становится вещью-в-себе, во втором – экономическая наука вырастает из экономической действительности и служит ей. Очевиден вывод о преимуществах второго метода. Что касается состояния экономической науки, то она, к сожалению, в большинстве пользуется методом «абстрактное – конкретное – абстрактное». Так проще и меньше хлопот – достаточно сесть за письменный стол и «исследование» течёт рекой. Но является ли такое «исследование» научным?

§ 2. Метод научной абстракции

Ранее мы отмечали, что «инструментом» научного познания выступают экономические категории и законы науки. Категории и законы представляют собой понятия, суждения, умозаключения в форме продукта абстрактного мышления. Иначе их называют научными абстракциями. На стадии абстрактного мышления вырабатывается идеальная или мысленно представляемая модель экономической жизни общества. Задача задач экономической теории заключается в том, чтобы идеальная модель или научные абстракции наиболее адекватно отражали реальные явления экономической жизни общества. Однако данная адекватность сводится не к копированию в категориях и законах объективной реальности, а к выражению сущности явлений и процессов. Конкретика экономической жизни обрисовывается в конкретно-экономических науках, а не в политической экономии или в экономической теории.

Научная абстракция возникает из конкретики. Изначально процесс познания начинается с анализа реальных явлений и событий. После исследования конкретных событий социально-экономической жизни происходит восхождение от конкретного к абстрактному. Это даёт основание исследователю сформулировать категории и законы, которые и составляют содержание экономической науки.

В качестве научной абстракции обычно приводят понятие «труда человека». Абстрактная категория «труда» возникла в результате мысленного отвлечения от всех видов конкретного труда индивидов и групп людей, связанных с сознательной деятельностью по созданию благ. Бытиё труда заключается именно в конкретной сознательной деятельности людей, но научное выражение сущность получает в обобщённой абстрактной категории «труд». Интеллектуализация человеческого труда вызвала также такую научную абстракцию как «творческий труд». Ранее была обоснована категория «физического труда» и т. п.

§ 3. Экономический анализ и синтез Анализ

Методов исследования социально-экономической жизни много. Каждый из них используется для выражения каких-то отдельных свойств объектов экономической теории. Например, только с помощью метода измерения нельзя определить пользу какой-либо вещи, точно также с помощью одного метода невозможно познать все стороны социально-экономических явлений. Среди самых распространенных считается метод сочетания анализа и синтеза.

Анализ предполагает мысленное разложение систем и явлений на составные части, элементы, факты, события с целью выявить то характерное, что отличает системы и явления друг от друга. В первой теме нашего курса мы уже пользовались методом анализа – процесс общественного производства рассматривался как взаимодействие трёх элементов, именно «предметов труда», «средств труда» и «живого (текущего) труда». Каждый из этих элементов получил отдельную характеристику с подчеркиванием их особенностей и признаков. В свою очередь, эти элементы в экономической науке стали специфическими и абстрактными категориями.

Синтез означает обратный мыслительный процесс – объединение расчленённых при анализе элементов, с целью нахождения того общего, что связывает эти элементы в единое целое. Синтез осуществляется при движении мысли от конкретного к абстрактному. В процессе синтеза исследуемое явление рассматривается во взаимной связи составляющих его частей и элементов в их целостности и единстве. Этот же этап познания позволяет «нащупать» противоречия между частями и элементами и открыть пути и средства к их разрешению. Результаты синтеза являются обобщением и итогом ранее осуществлённого анализа. Поэтому анализ и синтез неразделимы и представляют две стороны единого процесса познания научной истины.

Метод синтеза мы также уже использовали при характеристике «общественного производства». Эта экономическая категория представлена противоречивым взаимодействием двух сторон – производительных сил и производственных отношений и двух факторов – вещественного и человеческого, которые в общественном производстве синтезируются в противоречивое единство.

§ 4. Индуктивный и дедуктивный методы

Многое в арсенал методов исследования могло бы добавить изучение такой дисциплины как «Логика». К сожалению, с некоторых пор её в вузах преподавать перестали. Важное место в этой науке отводится таким методам познания как индукция и дедукция.

Индукция представляет собой исследование, при котором процесс познания экономической действительности совершается путем логически обоснованного выведения череды единичных понятий (суждений) из предыдущих понятий (оснований), что позволяет в итоге сформулировать общие положения. Индукция характеризуется движением мысли по пути логической цепочки суждений от конкретного к абстрактному.

Примером индукции может служить вывод о том, что источником всякой формы общественного богатства выступает труд людей. Исследователь этого процесса замечает, что продукты питания достаются людям только в результате труда. С помощью человеческого труда у людей появляется каждая вещь из одежды и обуви. Только труд позволяет иметь жилище. Все духовные ценности в обществе создаются также напряженным трудом творческих людей. Последовательно рассуждая, аналитик с помощью индукции вынужден сделать общий вывод, что умственный и физический труд – источник всякого богатства.

Дедукция представляет собой способ исследования, при котором познание экономической действительности осуществляется путем движения мыслительного процесса от общих положений к частным и более конкретным. Логика доказательств правильности суждений противоположна индукции. При дедукции общее свойство или общий признак поочередно обнаруживается и фиксируется в суждениях о многих явлениях, событиях, процессах и т. п. В отношении только что приведенного примера о труде следует отметить, что к выводу о труде как источнике общественного богатства можно подойти путем рассмотрения каждого материального и духовного блага в отдельности. В каждом из благ следует искать общее основание. И действительно, исследователь с неизбежностью придет к выводу, что таким общим признаком всех благ выступает их трудовое происхождение.

Несмотря на кажущуюся противоположность, индукция и дедукция не противостоят, а взаимно дополняют друг друга. Основная функция индукции состоит в обеспечении логических процедур, подтверждающих истинность общих научных положений. Основная задача для дедукции – установление истинности суждений, играющих роль посылок в процессе получения вывода. Это – различные, но глубоко взаимосвязанные методы. Более того, ни один из них нельзя удовлетворительно использовать в отрыве друг от другого. Ф. Энгельс, один из признанных авторитетов в разработке принципов диалектики после Г. Гегеля, отмечал: «Индукция и дедукция связаны между собой столь же необходимым образом, как синтез и анализ. Вместо того, чтобы односторонне превозносить одну из них до небес за счет другой, надо стараться применить каждую на своём месте, а этого можно добиться лишь в том случае, если не упускать из виду их связь между собой, их взаимное дополнение друг друга» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 542–543).

§ 5. Методы диалектической и формальной логики

Диалектическая логика – это наука об общих законах материального мира, включая социальную материю, и формах движения мышления, отражающего материальный мир в категориях науки. Обозревая современное состояние экономической теории и экономической науки, можно с полным основанием говорить о всеобщем и полном пренебрежении к логике как науке, которая на протяжении тысячелетий столь же почиталась, сколько теперь она презирается. Причина такого положения в господстве субъективистской метафизики. Основой диалектической логики выступает материалистическая диалектика, которая на Западе, а теперь и в России, играет роль «красной тряпки для быка», т. е. повсеместно третируется из-за забвения древних философов, Гегеля и Маркса. Именно диалектика, причем в качестве единственного метода познания, рассматривает природный, общественный и духовный мир в единстве. Можно считать, что и синергетический методологический подход может претендовать на такую же роль.

Диалектическая логика применительно к общественному производству и Человеку как объектам исследования предполагает, во-первых, изучение данных объектов во всех реально существующих взаимосвязях и формах проявления, во-вторых, рассмотрение их как саморазвивающихся систем со всеми присущими этому процессу противоречиями.

Диалектическая логика раскрывает противоречивый характер самого мышления как способа познания материального мира. Теория познания увязывает воедино познаваемость экономической действительности, виды знания, движущие силы познавательной деятельности и социально-экономическую практику. Диалектическая логика отдельно изучает принципы и закономерности формирования и развития знаний. Согласно диалектической логике знания или идеальный мир – это есть материальный мир, но пересаженный в человеческую голову и преобразованный в ней. В нашем случае речь идет о материальности экономической жизни общества, отражаемой в мышлении человека.

Диалектическая логика предполагает учёт в познавательной деятельности:

1) объективных законов развития экономической и социальной практики;

2) единства и борьбы противоположностей;

3) преобразования количественных изменений в качественные;

4) закона «отрицания отрицания».

Студенты достаточно легко воспринимают первые три закона диалектики, но с трудом усваивают закон «отрицания отрицания». Этот элементарный закон материалистической диалектики при написании в учебнике отвергается даже компьютером. Видимо, программисты не слушали лекции и ничего не знают о законе «отрицания отрицания». В экономике и социальной сфере всякое новое явление отрицает старое явление, например, капитализм отрицает феодальные порядки. Но со временем новое явление тоже устаревает и поэтому отрицается другим новым явлением. По отношению к первому отрицанию второе отрицание будет являться «отрицанием отрицания». Таким образом, раскручивается диалектическая спираль развития общества. Пример с отрицанием капитализма можно было бы продолжить, но для этого необходимо указать на тот общественный порядок, который придёт на смену капитализму. При дальнейшем изложении вопросов мы будем подробно останавливаться на этом историческом факте. История человечества капитализм как социальную систему уже отрицает. Не замечает этого только слепой или экономически безграмотный человек.

Диалектическая логика использует законы формальной логики при уяснении общих законов движения мышления к истине. Формальная логика отвлекается от реального содержания понятий, суждений, доказательств, умозаключений – этих продуктов мышления, и рассматривает их с точки зрения логического построения. Если диалектическая логика отражает диалектику развития бытия человека и экономики, то формальная логика отражает логику хода мышления. Задачей формальной логики является соблюдение строгих правил при получении выводов, в том числе, истинные «суждения – заключения» должны основываться на истинных «суждениях – посылках». Для формальной логики характерен культ «железной» логики и отсутствия противоречий в суждениях и выводах. Если, например, делается заключение, что «сегодня яркий день», то это заключение должно сопровождаться суждением о том, что «сегодня много солнечного света» и только потому верно суждение о ярком дне. Если наука делает заключение, что «труд из обезьяны создал человека», и с позиций диалектической логики это понятно как «дважды два», то с позиций формальной логики этого недостаточно – данное заключение должно сопровождаться цепочкой не подлежащих сомнению «суждений – посылок». Такую формализованную цепочку логических и не противоречащих друг другу суждений выстроить очень трудно. Именно этим пользуются, например, противники эволюционной теории Дарвина и пытаются логически выстроить доказательства о другом происхождении людей, что выглядит менее убедительно, чем у дарвинистов.

Студенты при изучении экономической науки будут встречаться с некоторыми теориями и аргументами, которые не проходят проверки не только с позиций диалектической, но и формальной логики. Во многих учебниках можно обнаружить, когда «суждения – выводы» логически противоречат «суждениям – посылкам». Мы особо обращаем внимание читателей на эти обстоятельства, чтоб не воспринималось всё «на веру». Формальная логика не должна допускать формально-логических противоречий. Иногда такие противоречия сигнализируют о наличии глубокого объективно-диалектического противоречия в том явлении, при описании которого теория столкнулась с этим противоречием.

Нарушения правил формальной логики можно замаскировать искусственным набором соответствующих «суждений – посылок». Например, в каждом послании первого Президента Российской Федерации Федеральному Собранию в течение первых шести лет утверждалось, что в российской экономике «наступила стабилизация». С этой целью выстраивалась соответствующая логическая цепочка «суждений – посылок». В реальности экономика падала, и никакой стабилизации не было. Это можно было доказать очень небольшим количеством соответствующих истине «суждений – посылок». Российские остряки противоречивую ситуацию в России в тот период метко окрестили таким ёмким суждением – выводом как «наступил стабилизец».

§ 6. Методы количественного и качественного анализа

Каждые социально-экономические явления и тем более предметы имеют количественные и качественные характеристики. Отсюда проистекают два метода исследования действительности – количественный и качественный.

В познании окружающего мира исторически первым выступает качественный анализ, с помощью которого обозначается первородная сущность и многообразие предметов, явлений, процессов и т. п. Обозначение качества не предполагает каких-либо пространственных и количественных характеристик предметов и явлений. Качество предмета, например, выражается такими понятиями, как «твердый», «мягкий», «горький», «солёный», «цветной» и т. п.

Сложнее дело обстоит с социально-экономическими явлениями. Социальная жизнь связана с действиями и отношениями между людьми. Здесь качество выражается в частоте, распространённости, направленности, характере, содержании, результативности, последствиях и других характеристиках действий и отношений в обществе. Качественная характеристика высвечивает в социально-экономическом явлении или процессе те признаки, свойства и черты, которые подчёркивают их специфику, индивидуальность и особенность. Продолжим наш пример в отношении труда. Его можно характеризовать как умственный и физический, квалифицированный и неквалифицированный, полезный и бесполезный, механизированный и ручной. Эти и другие возможные характеристики подчеркивают в труде именно его качественные особенности.

В экономической науке качественная сторона выражается в соответствующих экономических категориях и законах. Именно категории и законы отвечают на вопросы: «как», «что», «какой». В первой теме мы кратко характеризовали производство материальных и духовных благ. При ответе на вопрос, а что есть производство, выясняется, что оно означает процесс взаимодействия людей и средств производства. При выяснении качественного состояния средств производства в свою очередь обнаруживается, что это – совокупность предметов и средств труда. И таким образом качественный анализ можно продолжать до тех пор, пока в экономических категориях не будет дана наиболее полная характеристика явления или процесса.

Сущностные качественные характеристики явлений и процессов чаще всего выражаются в экономических законах. Законы отвечают человечеству на самые главные «как», «что», «куда» и «почему». Содержание и механизм действия экономических законов мы будем рассматривать постоянно. Сейчас же в виде иллюстрации можем сослаться на закон взаимодействия двух сторон общественного производства, которого мы кратко касались в первой теме. В структуре общественного производства в соответствии с системным подходом выделяют две стороны – производительные силы и производственные отношения между людьми. На вопрос «как» взаимодействуют эти стороны, отвечает общесоциологический закон. Он говорит о том, что производственные отношения между людьми должны соответствовать уровню и содержанию производительных сил. «Закон соответствия» косвенно подсказывает людям, как вести себя, чтоб такое соответствие между производственными отношениями и производительными силами наличествовало. Закон предписывает постоянно совершенствовать, а порой изменять в корне производственные отношения.

Подобный анализ качественной стороны общественного производства будет осуществляться на протяжении всего курса. Здесь же следует отметить, что качественный анализ как метод познания экономической действительности позволяет ответить на все возникающие вопросы, познать все основные характеристики, свойства, черты, объективные законы развития и закономерности общественного производства. Подтверждением этого вывода является весь арсенал наук об обществе, в которых используется в основном качественный анализ. Рассматриваемые в этой теме методологические подходы и методы исследования – это способы и методы качественного анализа. Качественный анализ выступает формой выражения абстрактного мышления каждого человека и всего человечества и является идеальной базой для словесного и речевого отображения реальной действительности. И ничего более внушительного человечество пока не накопило. Да и трудно представить себе, что человечество сможет обойтись без абстрактного мышления и без передачи информации словами и речью. Даже если человечество научится выражать свою мысль формулами и знаками или другими образами, всё равно это будет качественный анализ. Качество – неотделимое свойство объектов исследования и познания, а потому качественный анализ естественен и неизбежен. Мы это вынуждены особо подчеркнуть, т. к. студенты в экономической науке столкнуться с попытками, если не подменить качественный анализ, то умалить его. Это связано, прежде всего, с фетишизацией (преувеличением) количественного анализа.

Количество – это численная определённость и величина. Количество своим содержанием отвечает на вопросы: «сколько», «как много», «больше или меньше», «как долго», «какое пространство охватывает» и т. п. В соответствии с реальной диалектикой «количество» взаимосвязано с «качеством». Численность может иметь «что-то» или какое-то «качество». Количественную определённость имеет каждая вещь, явление, процесс. Предметы, вещи, явления, события, прежде чем приобрести то или иное количественное выражение, должны состояться как качественная определённость. Прежде чем предметы можно будет сосчитать, их надо создать, т. е. воспроизвести их «качество».

Взаимозависимость «количества» и «качества» позволяет сделать вывод, что количественный анализ есть продолжение качественного анализа. Этот вывод вытекает из признания материальности и объективности мира, окружающего субъекта познания. Вначале возникают предметы окружающего мира, происходят события в общественной жизни, а после этого появляется возможность их измерять. Другого не дано. Мыслью познающего субъекта нельзя создавать объекты для изучения в каком-либо количестве.

Наряду с первичностью качественного анализа не следует упускать из внимания его зависимости от количественного анализа. Например, совершенно очевидно, что любой предмет, любое явление, любое событие не могут состояться как «качество» без «количества» хотя бы в единственном числе. Это означает, что и «качество» не может существовать без «количества». Однако зависимость «качества» от «количества» относительна. Прежде чем одно «качество» сможет стать другим «качеством», необходимо пространство, время и накопление необходимых количественных изменений. Именно понимание этой взаимосвязи позволило А. Эйнштейну (Швейцария, 1879–1955 гг.) сформулировать теорию относительности. Сам А. Эйнштейн меньше всего был физиком, он – философ, овладевший методом диалектического материализма и подтвердивший своей теорией правоту этого учения применительно к Вселенной. Относительную зависимость «качества» от «количества» можно проиллюстрировать на примере вполне понятного без всяких экономических теорий закона спроса и предложения в рыночной экономике. Дать качественную характеристику состояния рынка, в том числе отметить перенасыщение рынка каким-либо товаром, невозможно при небольшом количестве непроданного товара. Для того, чтоб такое событие реально состоялось и дало возможность сделать этот вывод, непроданных товаров должно быть количественно очень много. Единичные акты купли-продажи хотя и представляют разное количественное соотношение, но качественное состояние рынка не меняют. Для качественных изменений в количестве товаров должен произойти «скачок».

С философских позиций взаимодействие и соотношение «качества» и «количества» повторяет взаимодействие и соотношение «содержания» и «формы». Философы сделали вывод, что «содержание» всегда имеет «форму. Все сходятся в одном мнении, что определяющей стороной во взаимодействии «содержания» и «формы» остаётся «содержание». Поэтому, когда речь идёт о качественном анализе, то по своей сути исследуется содержательная сторона экономических процессов, явлений, фактов и та форма, в которой они протекают.

Столь подробное рассмотрение соотношения качественных и количественных методов не должно притупить внимания читателей. В этом случае не уместны сожаления о потраченном времени. Дело в том, что это важно для понимания содержания современной экономической теории. С середины XIX в. велась и ведётся в наши дни целенаправленная работа по замене качественного анализа количественным. Такой подход продиктован господством метафизики в экономическом анализе. Во взаимосвязи качественного и количественного анализов метафизически фетишизируется (преувеличивается), а точнее сказать, выставляется в качестве единственного метода исследования экономической действительности одна сторона – количество. Приверженцам такого подхода удаётся увести анализ социально-экономических процессов в обществе от рассмотрения их содержания и сущности в сторону формы. Например, экономический анализ производственных отношений между людьми, взаимоотношений между многочисленными субъектами экономики и социальной сферы, регулирующая роль государства в современном обществе превращен в увлекательную игру с цифрами. На цифрах стоит всё здание современной неоклассической экономической науки, считающейся мэйнстримом. или официальной экономической наукой. В Россию она пришла с Запада вместе с «Экономиксами» США.

Количественные методы первоначально базировались на статистических наблюдениях и статистическом анализе. Статистика была и всегда будет основой экономических и социальных исследований. Её основательность и фундаментальность объясняется теми обстоятельствами, что статистические сведения напрямую количественно отражают реально существующие предметы, факты, явления, события и т. п. Существенно меняет ситуацию развитие математики. Во второй половине XX в. в экономической науке была выработаны математические методы, сформировалась и особенная математическая логика и формализованный математический язык. В отличие от классической математики, базирующейся на принципе двузначности (суждения либо истинные, либо ложные) современная экономическая математика привнесла в исследования принципы многозначности (множественности), вероятности и модульности. Непосредственно в экономических исследованиях стал широко использоваться; во-первых, графический метод, представляющий собой изобразительное средство функциональной зависимости между различными экономическими и социальными факторами, во-вторых, метод равновесия, предполагающий исследование стабильности и устойчивости взаимосвязей между элементами сложной системы; в-третьих, метод неравновесия, дающий возможность рассматривать системы как развивающиеся и неустойчивые; в-четвёртых, метод предельного анализа, позволивший экономистам сформулировать понятия экономической науки, претендующие на непосредственную замену качественных категорий их количественными аналогами.

Математические методы вытекают из более общего метода – метода научной абстракции. Математика достигает наивысшей степени абстракции. Она по своему содержанию – абсолютная абстракция. Математическая логика исключительно формальна и не имеет в своей основе диалектической логики или, выражаясь более понятным для обыденного сознания языком, не имеет под собой реального бытия в виде предметов, событий, явлений, процессов и т. п. Математика, претендуя на роль «царицы всех наук», живёт по своим логическим законам, не связанным с законами общества. Будучи применённой в исследовании социально-экономических процессов, математика может быть только средством или инструментом познания социальных процессов. Она не может своей логикой заменить логику развития жизни общества. В нашем конкретном случае математические методы в экономической науке, будучи методами количественного анализа, не могут превратиться в содержание социально-экономических категорий, т. е. в качественные категории. Математические методы дают лишь мощное научное средство для обнаружения и исследования качественной стороны или содержания общественной жизни и для выведения экономических категорий. Выражаясь ещё более понятным языком, следует сказать, что математическая формула или график на листе бумаги – это ещё не экономическая категория и уж тем более не точное отображение реалий жизни. Это всего лишь небольшой шаг к познанию бытия с помощью математики.

Между тем математическое абстрагирование в неоклассических экономических теориях дошло до такой степени, что качественный анализ из них практически полностью вытеснен. Российский профессор В.И. Марцинкевич в жаркой дискуссии о кризисе современной экономической науки вынужден сказать, что «подмена человеческих возможностей качественного анализа возможностями формализованного выражения дошла до того, что mod угрозой в экономической теории оказался сам язык (К вопросу о так называемом «кризисе» экономической науки. М., 2002. С. 39).

Все современные неоклассические теории строятся на так называемом предельном анализе, выражающимся в таких категориях, как «предельная ценность (стоимость)», «предельная производительность», «предельные издержки», «предельная полезность», «предельный капитал» и т. п. Эти категории в экономической науке появились в качестве категорий исключительно благодаря психологическим переживаниям абстрактного субъекта, выраженных в математических формулах. Никакого материального содержания эти категории неоклассической экономической теории не выражают.

Сами по себе математические приёмы, в какой бы форме ни были представлены, не могут выступать самоцелью в исследованиях экономики. Наличие такой проблемы признал французский лауреат Нобелевской премии Морис Алле (Франция р. 1911 г.), заявивший о том, что проблема сводится к лавированию между «литературной теорией» и «математическим шарлатанством» (Алле М. Современная экономическая наука и факты // THESIS, 1994. Т. 2. Вып. 4). Ещё более категоричен Нобелевский лауреат Рональд Гарри Коуз (Англия, р. 1910 г.), получивший премию за научную статью, в которой нет ни одной математической формулы, отметивший, что «если глупость слишком велика, чтобы быть высказанной вслух, её можно спеть. В современной же экономической теории её можно облечь в математическую форму» (Коуз Р. Фирма, рынок, право. M., 1993).

Хотелось категорически заявить, что автор не выступают против использования математических методов в экономической теории. Мы признаём тот факт, что математика действительно является «царицей наук». Однако математические методы остаются только «методами» и применимы в тех случаях, когда в таблицах, формулах, графиках и уравнениях будут отображены реальные факты и явления общественной жизни, а не абстрактные «наслаждения» абстрактных субъектов. Коренная причина замены качественного анализа количественным, и тщательной математизации экономической теории заложена в нежелании исследователей анализировать реалии экономической жизни. Так им очень комфортно и легко создавать свои «теории». Во всяком случае, математизация не связана с потребностями глобальной или какой-либо национальной практики. Да и в практике нельзя найти ни одного примера создания хозяйственных механизмов в соответствии с математически формализованными схемами неоклассических теоретиков. Практика живёт вопреки таким теориям. Правда, нельзя такое сказать в отношении российских реформ и реформаторов.

В постсоветской экономике «простачки» всё-таки нашлись. Российская экономика выстраивалась в соответствии с графиками и формулами из американских «Экономиксов».

§ 7. Метод сочетания логического и исторического

Экономическая теория уже своим названием подтверждает свой теоретический статус. Поэтому она не может и не должна превращаться в историческую науку. Объект исследования, т. е. общественное производство и Человек, изучаются методом сочетания теоретических выводов с оценкой результатов исторического развития социально-экономических систем.

Идеальная логика экономической теории должна накладываться на объективную логику исторического развития и проверяться на соответствие идеальной модели экономической действительности. «Чистое» описание исторического факта с теоретической точки зрения бессмысленно, оно не приводит к значимым результатам. В свою очередь, «чистая» логическая спекуляция в экономической науке тоже бесплодна. Наш отечественный энциклопедист Н.Г. Чернышевский (1828–1889 гг.) отмечал, что «без истории нет теории предмета; но и без теории предмета нет даже мысли о его истории, потому что нет понятия о предмете, его значении и границах» (Чернышевский Н.Г. Избранные философские произведения. Соч. Т. 1. М., 1950. С. 309).

Рис. 2.2

Метод сочетания логического и исторического при исследовании экономической практики выправляет недостатки с одной стороны голого теоретического абстрагирования, с другой – позитивистского эмпиризма. При этом методе экономическая теория и экономическая практика питают друг друга и взаимно обогащают, позволяя исследователю быстрее постигать научную истину.

Экономические категории, выводимые логическим путём должны вытекать из экономической практики, развивающейся по историческим этапам и быть её теоретическим обобщением. В свою очередь, экономическая практика может и должна подтверждать или опровергать эти теоретические обобщения. Можно сделать и более категоричный вывод – теория бессмысленна сама по себе без исторической экономической практики. Вне сочетания с историей социально-экономических систем экономическая теория превращается в схоластику. В свою очередь история экономики без теории не может быть глубоко раскрыта.

Современная неоклассическая теория упёрлась в глухую стену метафизики, и не признаёт никаких методов анализа исторической практики. Например, усилия практически всех теоретических школ направлены на то, чтобы доказать вечность института частной собственности. С позиции метода сочетания теории и истории – эта абсолютная бессмыслица.

Во-первых, даже если признать вечность господства частной собственности, то и в этом случае частная собственность при рабовладении, феодализме, капитализме и социализме – совершенно разные социально-экономические системы.

Во-вторых, во Вселенной даже планеты не вечны. Тем более общественные явления не могут быть вечными. Частную собственность человечество многие тысячелетия не знало, и изживёт она себя ещё за более кроткий промежуток времени. Таковы законы ускоряющегося развития человечества. Историю нельзя обмануть и её нельзя опровергнуть теориями профессоров и докторов наук. История неумолима с теориями даже самых знаменитых личностей. Уж сколько их опровергнуто!

§ 8. Методы и методология от Питирима

Говоря о методологии и методах экономической теории, мы не можем обойти вниманием ещё одного американца русского происхождения. В наши дни российские экономисты пытаются заменить классиков политической экономии и К. Маркса, и возвести на пьедестал очередного своего кумира. Речь идёт о непризнанном претенденте в гении Питириме Александровиче Сорокине, российском и американском социологе и культурологе (Россия, 1889–1968 гг.). Его претензии связаны с попыткой создать своё, отличное от всех, учение о человеческой цивилизации, именуемой «социокультурной динамикой» или «макросоциологией», включающей в единстве демографию, политэкономию, социологию, культурологию и историю. Этот автор выделяет всего два метода исследования и изложения материала одновременно – причинно-функциональный и логико-смысловой. Оба эти метода он называет средством, «с помощью которого бесконечное множество бесконечно сложных явлений социально-культурного мира превращается в рационально-постижимые системы» (Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика / Пер. с англ. СПб, 2000. С. 27). С помощью причинно-функционального метода, по мнению Сорокина, все явления мира при их освещении приобретают «единообразие», а второй метод позволяет якобы обнаружить «тождество смысла или логическое соединение (coalescence) …фрагментов культурного комплекса». Читателям не следует удивляться новым терминам и словосочетаниям Сорокина. Весь его четырёхтомный научный труд, изданный в СССР ещё в конце 30-х гг. XX в., состоит из абсолютно новых терминов и понятий, не используемых ни на Западе, ни в России. Попытка понять, какие же методы применяет автор и на какую методологию он «молится», на самом деле приводит к следующему убеждению. Во-первых, методология для него всего одна – это его собственное мнение о развитии человеческой цивилизации и никакая методология, разрабатываемая тысячелетиями, ему не указ. При этом автор путает и подменяет поочерёдно онтологический и гносеологический подходы, при этом часто меняет местами реальную и идеальную картину мира. Во-вторых, среди методов признанный социолог эклектично «надёргивает» элементы из многих методов – формальной и диалектической логики, сочетания логического и исторического, анализа и синтеза, индукции и дедукции. В силу объёмности материала обо всей истории человечества такая разбросанность и непоследовательность не позволяет Сорокину обнаружить хоть какие-то, как он пишет, «стержни» в человеческой цивилизации. Создаётся впечатление, что мир по Сорокину развивается абсолютно хаотично. Но этого не может быть ни в какой материи: ни в косной, ни в социальной.

Этот пример из работ П. Сорокина мы обязаны были привести, так как игнорирование методологии и методов исследования и произвольный их набор, а главное, отсутствие последовательности в их применении при анализе органически цельных систем таких, например, как социально-экономические системы, свидетельствуют о невозможности для исследователя получить результаты, соответствующие научной истине. Питирим Сорокин не скрывает, что все достижения социальных наук в мире его не устраивают и потому он пытается создать свою методологию, свои методы, свою «сорокинскую» науку. А такое тоже невозможно. Без фундамента построить новое здание нельзя.

Этот пример поучителен для современной неоклассической теории, пренебрежительно относящейся к методологии и методам. К этому её побуждает господствующий на Западе субъективистский подход к экономической действительности. В науке всё взаимосвязано. В современной России отмечается другая картина. У советской экономической науки методология была на достаточно высоком уровне. В наши дни российские экономисты, скатившись к метафизическому субъективизму, пытаются глубокую методологию советского периода, основанную на диалектике, нанизать на узкий субъективистский подход. Смотреть на всё это и печально, и смешно.

В заключение раздела о методологии хотелось бы обратиться к тем «больным проблемам», которые переживает экономическая теория в современной России. В связи с теоретическим и политическим само разоружением вождей СССР и в современной России в «холодной войне» с США, подавляющая часть бывших «убеждённых» марксистов и коммунистов переметнулась в стан столь же «убеждённых» противников социализма. Поражения в политике и идеологии автоматически переносятся на методологию и теорию. Профессора, доценты, доктора и кандидаты наук «перекрасились» буквально за один-два дня, когда отгремели залпы орудий по парламенту РСФСР.

Мы не станем приводить аналогии из Библии и истории по поводу идеологических и нравственных перевертышей, которые явно напрашиваются. Дело не в желании надавить на «больной мозоль». Дело в научной объективности. В качестве методологического и теоретического фундамента преобразований в современной России и СНГ взято неоклассическое направление западной экономической мысли, или мэйнстрим с его неолиберализмом, монетаризмом, «невидимой рукой» рынка, предельной полезностью и совершенной конкуренцией. Вместе с этим пришла «новая» для России методология субъективности, метафизики, эмпиризма, схоластики и догматизма. Последние две «болезни» сполна были присущи и советской политической экономии. Но не было трёх первых. Господа-товарищи, вы этого хотели? Тогда в чём же преимущества «новой» методологии? Нельзя же в самом деле выступать в роли попугаев, повторяющих догмы из XVIII в. На Западе это понимают и не просто многие, а очень многие исследователи. Приведём одно из высказываний профессора Нью-йоркского университета А. Эйхнера в работе «Почему Экономикс ещё не наука?» Автор пишет: «Экономикс» как самостоятельная дисциплина включает в качестве главного содержания концепцию, которая не находит подтвержден не в реальности. Действительно, данная теория – не более чем надуманный набор утверждений, основанных на метафизических и, следовательно, не научных аксиомах. Неудивительно, что государственная политика, следуя подобной теории, просто обречена на неудачу» (Перевод в кн. Теория капитала и экономического роста. МГУ, 2004. С. 342).

Лауреат премии памяти Нобеля Роналд Г. Коуз в своей работе «Задача общества», характеризуя состояние экономической науки на Западе, в свою очередь пишет: «С годами экономическая теория делалась всё более абстрактной и теряла связь с событиями реального мира. Экономисты, по большей части, перестали изучать работу конкретных экономических систем. Они ограничиваются теоретизированием».

По словам английского экономиста Эли Девонса, «если бы экономисты задумали изучить лошадь, им и в голову бы не пришло отправиться куда-нибудь, где можно посмотреть на лошадей. Они бы остались в своих кабинетах и занялись ответом на вопрос: «как бы я себя повёл, если бы был лошадью?» (Эрнандо де Сото. Загадка капитала. Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всём остальном мире. М., 2004. С. 25). Создаётся впечатление, что профессор из США специально писал для российских профессоров и организаторов побед на капиталистическом фронте. За свою неспособность отвечать на проблемы современного экономического развития мэйнстрим подвергается и другой фундаментальной критике. К сожалению, эта критика от россиян утаивается. Между тем для России она представляет первостепенный интерес.

Просчёты российских теоретических и практических либералов не остаются просто просчётами. Они отозвались материальными и моральными потерями десятков миллионов россиян, и потому теоретикам и организаторам российских реформ не надо было особо углубляться в методологию: сама российская экономика за очень короткий период времени наглядно продемонстрировала несостоятельность рыночного субъективизма и метафизического эмпиризма.

§ 1. Классико-марксистская школа о человеке как предмете экономической теории

Включая Человека в предмет экономической науки, мы никаких «Америк» не открываем. Человек с самых древних времён был предметом пристального внимания со стороны философии и экономической теории. В учебном курсе нет возможности подробно изложить историю человековедения. Однако имеет смысл остановиться на этапных положениях, и считаем недопустимым излагать только заготовленные истины. Студенты должны сами добывать истину, знакомясь с основными достижениями многих экономистов.

Самый весомый вклад в исследовании экономической сущности человека внесла классическая политическая экономия (А. Смит, Д. Рикардо, Дж. Ст. Милль) и К. Маркс. Неоклассическая теория была не очень изобретательна в этой части исследования и предложила несколько абсолютно абстрактных категорий, в том числе такие как «покупатель», «продавец», «монополист» и т. п. Гарри Беккер (США, р. 1930) определил человека в качестве «капитала» и получил за это Нобелевскую премию.

В настоящее время нет ни одного учебника по экономической теории и экономике, включая «Экономиксы» из США, в которых не утверждалось бы, что предметом науки является человек. Однако доказательства тезиса не приводятся. Правда, с целью развития теории в данном направлении, на Западе экономисты человеческий фактор общественного производства вслед за Беккером стали называть «человеческим капиталом». При этом отмечается, что «человеческий капитал» якобы принадлежит наёмным работникам и обменивается на капитал, принадлежащий буржуазии. Тем самым обосновывается партнёрство и равенство между трудом и капиталом. При таком подходе к проблеме человека просматривается классовый аспект. Экономическая природа человека остаётся не раскрытой.

Экономическую природу человека можно анализировать с разных ракурсов. Но во всех случаях это будет абстрактная модель человека. Её можно воспроизводить по лекалам субъективистского, рационалистского, позитивистского, системного, диалектического, трудозатратного, потребительского и других подходов, и каждый раз теоретический человек как предмет экономической теории будет иным. В этих методологических тонкостях могут разобраться только узкие специалисты. Но и студенты, если они будут иметь в виду принципиальное различие основных методологических подходов, раскрытых ранее, смогут не отождествлять разные экономические модели человека. Абстрактность моделей чревата опасностью схоластики и догматизма. Методологические подходы в этом играют не последнюю роль. Те из подходов, которые предлагают изучать экономическую природу Человека ближе к практике, приближают теоретическое познание к научной истине и, наоборот, другие методы с самого начала схоластичны.

В политической экономии человек стал исследоваться с момента опубликования гениальной для своего времени работы Адама Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов». Смит выдвинул идею «экономического человека» (homo economicus) и положил её в основание целостной теоретической системы, вылившейся в концепцию свободной рыночной экономики и «невидимой руки». Всякое перелопачивание теоретиками положений о «невидимой руке рынка», без ответов на вопрос существует или нет реально в современной экономике свободный «экономический человек» – пустопорожняя болтовня, именуемая схоластикой.

Наши современники по необъяснимой причине усматривают в смитовском «экономическом человеке» только носителя эгоистичного экономического интереса. Причины станут понятны позже при анализе проблем производства, образования стоимости, накопления капитала и т. д. На самом деле homo economicus у классика значительно богаче.

Во-первых, свою теорию человека Смит выводил с учётом достижений выдающихся философов моралистов с политэкономической ориентацией Джона Локка (Англия, 1632–1704 гг.) и своего коллеги и шотландского друга Дэвида Юма, в центре внимания которых была природа «нормального человека» с его рациональным поведением. Поэтому у Смита мы находим положения, что человек в товарном производстве руководствуется не только своим индивидуальным экономическим интересом, но и интересами общества.

Во-вторых, в учении Смита о человеке упускается главное. В частности, Адам Смит является одним из основателей теории трудовой стоимости, поэтому главное для него «производящий человек». Из введения «Богатства народов…» однозначно вытекает, что переход от философии к политэкономии у Смита связан с конкретизацией «деятельности вообще» и с превращением её в проблему конкретного труда, с постановкой в центр исследования вопросов о мотивах трудовой деятельности и её реализации в продуктах труда. В произведении Смита с самого начала в качестве главного «экономического человека» выступает носитель трудовой деятельности, трудящийся, создатель ценности, «производящий человек». Почитателей А. Смита возможно смущает его негативная оценка производительного труда как труда рабского, барщинного, наёмного и труда по внешнему принуждению в противоположность «свободе и счастью». Но он здесь был реалистом, а не теоретическим чистоплюем. Положения о социальных противоречиях в труде не отменяют главное: «производящий человек у Смита – «причина» богатства. Других более важных причин богатства у Смита мы не находим.

В-третьих, смитовский homo economicus современниками связывается с абстрактным субъектом капиталистической экономики с её свободной конкуренцией. Тем самым А. Смит призывается в качестве идеолога и теоретического классика свободной рыночной экономики, якобы господствующей по сей день. Данные выводы слишком опрометчивы. Как отмечает Т.Д. Кэмпбелл, концепция Смита – это «идеология раннего либерального капитализма» и уже тем более не государственно-монополистического. Далее Кэмпбелл отмечает, что «Смит испытывал восторг по поводу теории и научного метода выдающегося физика, математика, астронома, создателя классической механики Исаака Ньютона и, подражая ему, пытался создать теорию человека в духе социальной механики, описывая абстрактного общественного человека» (Campbell T.D. Adam Smith's Science of Morals. London, 1977. P. 44, 63).

Д. Рикардо и К. Маркс отмечали, что модель человека у Смита сформировалась на основе фигуры товаропроизводителя простого (докапиталистического) товарного производства (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46, ч. 1, с. 62–68). В такой экономике действительно кроме индивидуального экономического интереса (эгоизма) и «невидимой руки» рынка ничего быть не могло. Однако очень странными выглядят попытки современных рыночников на Западе и в России натянуть сюртучок ремесленника, организовавшего своё собственное капиталистическое производство, на нынешних корпоративных собственников, монополистов и капиталистическое государство. С позиций методологии – это тупой догматизм.

В-четвёртых, концепция человека у Смита противоречива и состоит из двух разных субъектов, а не из одного экономического эгоиста. Эта двойственность проистекает из двойственного определения труда, в чём как раз выражается непосредственно экономическая сущность человека. С одной стороны, Смит остаётся в плену той «брезгливости» по отношению к человеку труда, которая была характерна античности и средневековью. В частности, Смит трактует труд не как свободную деятельность, а как состояние противоположное счастью, как жертву. С другой – он с нескрываемым сарказмом описывал труд «досточтимых» непроизводительных слоев в государственном аппарате, феодальном классе, духовенстве и т. п. К. Маркс в «Капитале» иронически замечает: «Поп Т. Чалмерс подозревает А. Смита в том, что он выдумал категорию «непроизводительных рабочих» по злобе, специально имея в виду протестантских попов, несмотря на их «благословенный труд в винограднике господнем» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 631). Смит не относил к «непроизводительным рабочим» слои буржуазии и многочисленных людей из сферы «люксового» потребления буржуазии. Тем не менее, он положил начало анализу антагонизма в человеческой среде. Этот антагонизм и относительная противоположность у Смита выражаются в различных формах:

• во-первых, в индивидуальном и общественном человеке;

• во-вторых, в «производящем» и «непроизводящем» человеке

• в-третьих, в «активности» и «пассивности» человека;

• в-четвёртых, в живом труде человека и «вещной» его форме после завершения процесса труда.

Большинство из отмечаемых противоречий в смитовском человеке носят исключительно диалектический характер, т. е. являются реально существующими. А. Смит был чужд схоластики.

В итоге следует констатировать, что не так примитивен «экономический человек» Адама Смита, как его трактуют современные научные сикофанты (прислужники, подхалимы), господствующих классов.

Сразу же заметим, что такая характеристика Давида Рикардо давалась представителями класса, за интересы которого он жизнь свою положил, и была она связана именно с его пониманием экономической природы Человека в буржуазном обществе. На этого гения экономической мысли буржуазия навешала ярлыков гораздо больше, чем на Маркса. Как говорят в народе, «своих» бьют больнее. А он всё-таки был по утверждению Марка Блауга «самый буржуазный из всех буржуазных экономистов» (Блауг М. 100 великих экономистов до Кейнса. СПб., 2005. С. 247). На почве классовости в экономической науке возникает много необычного, не вписывающегося в общечеловеческие нормы поведения. Классовые инстинкты подпитывают в людях звериные инстинкты. Следующая необычность, связанная с Д. Рикардо, это то, что самым страстным его защитником, несмотря на острую критику, был Маркс. Уважение основателя марксизма Д. Рикардо заслужил за глубокую научность в политической экономии. Именно поэтому иногда этого «самого буржуазного экономиста» относят к основателям марксистского учения. Истинная экономическая наука рвёт классовые и идеологические путы.

Прозвище «циника» Д. Рикардо получил за то, что он такое явление как человек буржуазного общества «наполнял» содержанием, которое не соответствовало пониманию и, главное, экономическим и политическим интересам становящегося на ноги класса буржуазии.

Во-первых, Д. Рикардо, А. Смит и другие идеологи начального этапа промышленного переворота в экономике были вне классовости и партийности в такой мере, в какой они исходили из частного эгоистического интереса индивида. От имени этого индивидуального интереса, под знаменем рациональности (об этом подходе мы писали в предыдущей теме) и революционной буржуазии философы и экономисты начала эпохи капитализма беспощадно критиковали бездеятельность феодальных классов и других «непроизводительных рабочих». Рикардо же исходил уже из реальности, что обособленные индивидуальные интересы выявились как классовые интересы и что в столкновении этих классовых интересов протекает вся экономическая жизнь общества. Рикардо придерживался уже не просто рациональности «невидимой руки» в интересах всего общества, а выступил как сознательный представитель классовых интересов буржуазии. Он был идеологом индустриализации в отличие от идеолога мануфактурного периода А. Смита и именно поэтому стал «самым буржуазным из всех буржуазных экономистов». У Рикардо homo economicus по социальному содержанию разросся до масштабов буржуазного класса. У Смита были только намёки об этом, Рикардо сказал правду. Это была глубокая научная истина, которая не понравилась и не нравится до сих пор представителям буржуазии.

Во-вторых, истина Рикардо для буржуазии оказалась более «циничной», нежели объяснение её происхождения. Рикардо исследовал гораздо более развитые капиталистические отношения и потому имел возможность создать классическое учение об агентах (субъектах) капиталистического производства с двумя его сторонами – собственниками вещественного капитала и наёмными рабочими. Он положил начало исследованию экономической основы взаимоотношений между двумя ведущими классами буржуазного общества – заработной платы. А это самая чувствительная для буржуазии статья расходов, которые она предпочитает не обсуждать. Более того, Рикардо стал «учить» буржуазию, исследуя влияние механизации на заработную плату и вытеснение рабочих из производства. По мысли Рикардо применение машин увеличивало нищету рабочего класса. А это, как говорится, «ни шло ни в какие ворота».

В-третьих, Рикардо в своём «цинизме» догадался, что вещественный капитал в руках капиталистов – это овеществлённый накопленный труд таких людей, как наёмные рабочие и что не сами рабочие используют свой же накопленный труд, а накопленный труд, принявший форму капитала, использует и эксплуатирует рабочих. Капитал становится «живым» и олицетворяется в таком человеке как капиталист. Слова Рикардо о том, что «капитал – накопленный труд рабочих» до сих пор занозой сидят в сердце каждого благоверного капиталиста. Такое буржуазией не прощается никогда.

Мейнстрим, а по недоразумению и советские марксисты, положение о капитале, как накопленном труде наёмных рабочих приписывают К. Марксу. А ведь это не совсем точно. К. Маркс воспринял и подробнейшим образом раскрыл процесс накопления капитала после Д. Рикардо. Оценивая в целом заслуги Д. Рикардо перед наукой, Маркс писал: «В мире людей, как и в мире животных и растений, интересы рода всегда пробивают себе путь за счёт интересов индивидов, и это происходит потому, что интерес рода совпадает с интересом особых индивидов, в чём и состоит сила этих последних, их преимущество. Прямолинейность Рикардо была, следовательно, не только научно честной, но и научно обязательной для его позиции» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 26. Ч. II. С. 123). Чтобы рельефно высветить роль Д. Рикардо в экономической теории и подчеркнуть ещё раз обязательность науки адекватно отражать экономическую реальность мы вынуждены злоупотребить вниманием читателя и продолжить цитирование. Обрисовывая классический образ Рикардо, К. Маркс писал: «Рикардо отстаивал буржуазное производство quand tete (во что бы то ни стало, несмотря ни на что), поскольку оно является максимально беспрепятственным развёртыванием производительных общественных сил, и при этом не заботился о судьбе носителей производства, будь то капиталисты или рабочие. Он признавал историческую правомерность и необходимость этой ступени развития. Насколько у него отсутствует историческое чутьё по отношению к прошлому, настолько он живёт в историческом фокусе своего времени» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 26. Ч. III. С. 47). Давид Рикардо, а не Смит, является основателем своей школы, от которой пошли Маркс, историческая и гуманистическая школа младорикардианцев, современные правые и левые рикардианцы.

Таким образом, становится понятно, что в раскрытии экономической природы человека очень существенный вклад внесли основатели классической политической экономии. В учебном пособии нет возможности остановиться на всём разнообразии теорий в отношении экономической природы человека, поэтому в дальнейшем будут охарактеризованы лишь основные направления.

§ 2. Саможертвенный и неистовый Маркс

Marx Karl Heinrich (Пруссия, 1818–1883 гг.), не имея ни работы и ни зарплаты, полностью посвятил себя служению философии и экономической теории. Это тот из немногих людей за всю историю человечества, про которого можно сказать, что он знал все достижения всех наук в его время. Политическая экономия капитализма и политическая экономия будущих обществ, каковыми он считал социализм и коммунизм, стали всем смыслом его жизни. И не случайно, что пользователи Интернета всего мира по опросу Би-би-си на рубеже XX и XXI вв. назвали его первым мыслителем второго тысячелетия. Результаты опроса пользователей Интернета по сути означают признание гения как его страстными последователями, так и не менее яростными идеологическими противниками. Общепризнанных кумиров в социальных науках, как правило, не бывает, а вот К. Маркс был признан таковым.

В этой части изложения учебного материала есть возможность лишь обозначить основные контуры учения К. Маркса о Человеке. Внимательное изучение громадного научного наследия К. Маркса убеждает в том, что всю свою жизнь и весь свой напряжённый труд он посвятил именно созданию и переписыванию фундаментальной книги о человеке. Природа человека – как центральная идея проходит через все научные труды Маркса, в том числе через ранние философские произведения, экономическо-философские рукописи 1844 г., экономические рукописи 1857–1859 гг. и многотомный фолиант с известным для всех названием «Капитал». Развёрнутой и глубокой концепции Человека ни у одного исследователя, кроме Маркса, нет и вряд ли она возможна, т. к. нет таких проблем, которых не затрагивал бы этот мыслитель. Не будет выглядеть чрезмерным заключение о том, что Маркс ничем другим и не занимался, кроме создания учения о Человеке.

С содержательной стороны этого учения следует указать, во-первых, на то, что К.Маркс, обобщая все достижения философской мысли до него, проанализировал родовую природу человека с использованием наиболее общих и абстрактных его определений, таких как человеческая деятельность, отчуждение результатов деятельности, опредмечивание и распредмечивание человека.

К.Маркс вывел анализ сущности человека на рассмотрение его как продукта каждой определённой ступени общественно-исторического развития человеческой цивилизации. По мысли Маркса, главная составляющая человека не его биология, а общественная природа, складывающаяся под воздействием экономических, социальных, политических и идеологических отношений. Такой социализированный подход К. Маркса позволил ему рассматривать мир человека в совокупности с окружающим ему миром.

Маркс категорически отрицал абстрактность понятия человека как такового и схоластическую игру по поводу его определений, поэтому вслед за А. Смитом и Д. Рикардо он подробнейшим образом исследовал человека как производительную силу и носителя экономических отношений современного ему капиталистического общества. Используя системный метод, он исследовал структуру человека в этом обществе, подробно останавливаясь на анализе каждого агента (субъекта) капиталистическое го производства – капиталиста и наёмного рабочего, торговца и банкира, землевладельца и рантье. Этот анализ сопрягался с анализом места каждого субъекта в общественном разделении труда.

В центр всей системы общественных отношений при капитализме он поставил взаимоотношения буржуа, персонифицирующего капитал и пролетария, персонифицирующего систему наёмного труда. Период первоначального накопления капитала и XIX век, которые исследовал К. Маркс, характеризовался жесточайшей эксплуатацией рабочих. Это не оставляло равнодушными в Европе и в России большинство исследователей социальных процессов. К. Маркс, являясь выходцем из буржуазной семьи, вместе со своим другом из числа действующей буржуазии Ф. Энгельсом, неистово выступили теоретическими и практическими защитниками рабочего класса. На похоронах К. Маркса Ф. Энгельс отмечал, что «Маркс был, прежде всего, революционер. Принимать тем или иным образом участие в ниспровержении капиталистического общества и созданных им государственных учреждений, участвовать в деле освобождения современного пролетариата, которому он впервые дал сознание его собственного положения и его потребностей, сознание условий его освобождения, – вот что было в действительности его жизненным призванием» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 19. С. 351). Мы понимаем, что такое упоминание о Марксе для господствующих классов в капиталистических странах, а теперь и в России равнозначно сплошному ожогу души и тела. А, собственно, почему? Разве основной производящий класс материальных и духовных благ не имеет право на своих представителей в экономической и философской науке? Не нравятся глубокие и хорошо обоснованные методологические и теоретические положения К. Маркса? А кому нравятся практические действия и политика частных собственников огромных состояний, накопленных за счёт присвоения результатов труда миллионов людей?

Маркс дал прогнозную оценку положения человека в будущих обществах – при социализме и коммунизме. В альтернативной марксистской научной литературе и публицистике эти положения воспринимаются либо с нескрываемым раздражением, либо низводятся до уровня анекдотов. Прежде чем выдавать такую реакцию, мы рекомендуем задуматься над рядом принципиальных положений при исследовании развития человека, в том числе над такими: «Происходит ли смена одних стадий общества другими?», «Будет ли буржуазное общество замещаться другим, как это было в истории всегда?», «Если капитализм вечен (на чём настаивают критики Маркса), то какие факторы останавливают исторический процесс смены социально-экономических систем?»

К. Маркс дал ответ на эти вопросы. Почему не следует чётких ответов со стороны оппонентов? Мы предлагаем профессорам из американских университетов и институтов поместить в «Экономиксах» главу под таким заголовком: «Что последует за буржуазным обществом?» Ответы по образцу, что это будет «постиндустриальное общество» или «общество всеобщего изобилия» абсолютно ни о чём не говорят. В частности, в этих теориях ничего не говорится о положении Человека, формах собственности на вещественный фактор общественного производства, не очерчиваются контуры распределения произведённых материальных и духовных благ между людьми, ничего не говорится даже о судьбе рыночных отношений между людьми.

Иначе говоря, социально-экономическая, правовая, политическая и идеологическая оболочка общества не рассматривается. Почему? Для человека будущего это очень важно. В будущем обществе будет жить не абстрактный homo sapiens в условиях абстрактной индустрии, а наши дети и внуки. Им придётся оканчивать государственные или частные школы. Находить рабочие места или служить в армии. Иметь или не иметь в собственности торговую лавку или месторождение нефти и газа. Пользоваться несколькими автомобилями, а может быть и космическими кораблями. Потреблять устрицы и русские блины с чёрной икрой или довольствоваться болотными лягушками и бананами. Проводить свой отпуск на острове Бали, а может быть и на Марсе или пожизненно располагаться на советско-российских «шести сотках».

Человека будущего К. Маркс связывал с всесторонним развитием личности и вкладывал в это понятие всесторонне развитого и гармоничного Человека – в трудовом процессе, образовании, науке, творчестве. Эту идею он начал обосновывать, не будучи политэкономом, в своих ранних философских произведениях. В «Капитале» он уже показывал, как буржуазное общество уродует человека, как с полюса пролетариев, так и с полюса буржуа.

Маркс впервые в экономической теории, используя одновременно трудозатратный и потребительский подходы, раскрыл структуру «экономического человека» буржуазного общества. Анализ развёртывается с непосредственного производства, через сферы распределения, обращения и до потребления. Любая система субъектов всегда имеет основную ось, вокруг которой вращаются все субъекты. Такой осью в буржуазном обществе выступают отношения между наёмными работниками и капиталистами. Эти отношения Маркс характеризовал не первым. До него успешно это делали и А. Смит и, в особенности, Д. Рикардо. Наёмные работники представляют своей персоной полюс непосредственного производства, а капиталисты – полюса распределения и потребления.

Уровневый и пофазный методологические подходы позволяют К. Марксу исследовать подсистемы агентов (субъектов) капиталистаческого производства по сферам: непосредственное производство, распределение, обмен и потребление и даже по отраслям экономики, например, в земледелии. Наименования этих субъектов общеизвестны. О них мы будем говорить при анализе социально-экономической формы субъектов и характеристике общественного производства. Здесь же обращаем внимание на то, что у К. Маркса вслед за Смитом и Рикардо «экономический человек» и агенты (субъекты), хотя и абстрактны как «продукты» экономической теории, но представляют реально существующие группы людей.

§ 3. Человек с позиций потребительского подхода

То общее, что характеризует подход к природе Человека со стороны А. Смита, Д. Рикардо, К. Маркса и их последователей, а ещё ранее древних философов и Ксенофонта, а также физиократов в средние века, это – его внутреннее происхождение и внешнее самовыражение через труд, через затраты физического и умственного труда. Мы вынуждены повторить, и будем повторять ещё неоднократно, что с одной стороны целесообразный труд воссоздал самого человека, с другой – все окружающие нас материальные и духовные ценности созданы трудом человека. Осознавая эту элементарную истину, классики политической экономии рассматривали экономическую природу Человека, прежде всего через затраты труда. На трудозатратной основе стоит всё здание классической и марксистской экономической теории.

С формированием неоклассического направления, с появлением маржинализма, всё переворачивается с ног на голову, и если выразить эту «революцию» более конкретно, то можно сказать, что природу человека стараются рассмотреть через…желудок, испытывающий удовольствие от потребления продуктов, добываемых на рынке через механизм спроса и предложения. Времени затрачено на схоластические маржиналистские теории Человека много. Если опубликованные научные работы маржиналистов разложить по экватору земного шара, то он будет закрыт не менее чем в три слоя книг. А что же в итоге?

Следует иметь в виду, что Человек представляет собой очень сложную систему, состоящую из многих уровней. Его можно рассматривать как отдельного индивида, как члена социальной группы или класса, как субъекта общества и как элемент человечества в целом. Но всегда необходимо отталкиваться от первопричин происхождения и воспроизводства сущностных качеств человека. Впрочем, этот методологический приём неизбежен при анализе любого другого социально-экономического явления. Вполне логичен подход у классиков и К. Маркса – человек сам воспроизводится и воспроизводит все ценности в процессе труда. Отсюда ясно, что сущностные признаки человеческого рода следует искать в сфере производства материальных и духовных благ или, иначе говоря, в труде человека.

Все, наоборот, у маржиналистов. Основным критерием оценки бытия человека называется степень удовлетворения его потребностей. Окружающие человека ценности, неизвестно, как и кем созданные, измеряются опять же их полезностью для обособленного индивида. Читателям, впервые столкнувшимся с этим теоретическим постулатом, не захочется верить в это. Но это действительно так. Ранее мы уже цитировали одного из классиков маржинализма, наречённого на Западе «апостолом Павлом», научную репутацию которого сравнивают с репутацией Д. Рикардо только с противоположными воззрениями, о том, что наука, которая не развивает теорию субъективной полезности, не имеет якобы материальной основы и «висит в воздухе». Получается так, что ценности созданные трудом человека, «висят в воздухе», а приятные ощущения от потребления этих ценностей эгоистически настроенного субъекта, делают их материальными. Наиболее последовательные субъективисты-маржиналисты так далеко заходят в своём субъективизме, что начинают утверждать, что богатство якобы воспроизводится мыслью субъекта. Если нет субъекта с его оценкой полезности вещи, то якобы не может быть и самой вещи.

Почему мы полагаем, что неоклассика начинает анализировать природу человека не с начала, а с конца? Посмотрим на проблему не глазами «потребляющего человека», а со стороны незаинтересованного и философски настроенного человека. До недавнего времени, когда создавались маржиналистские теории, удовлетворялись в основном материальные потребности человека в пище, одежде, жилище. Тем самым удовлетворялись его физические и физиологические потребности. И что же – к этому сводится сущность человека? Это настолько нелепо, что комментировать данную теоретическую концепцию человека бессмысленно. Человек, прежде всего, мыслящее существо, наделённое умением ставить цели и осуществлять их. Человек – творец самого себя и производитель всех материальных и духовных благ. Потребление – это всего лишь одна из завершающих стадий в воспроизводстве человека. Невозможно даже представить, чтоб сущность человека сводилась в основном к функции желудка и пищеварительного тракта. Отвергая концепцию трудовой сущности человека, неоклассики делают его животным, а не homo sapiens.

В связи с анализом данной теоретической установки маржиналистов прелюбопытен следующий факт. Неоклассики-маржиналисты постоянно упрекают представителей классической политической экономии и марксистов в том, что они якобы являются приверженцами «грубого материализма». Господа, а сводить стоимость-ценность товара к потребности желудка отдельного взятого человека – это не грубый материализм?! У вас всё получается по известной русской поговорке: «У кого чего болит, тот о том и говорит».

Неоклассические теоретические модели человека создавались очень большим количеством исследователей. Если у физиократов, классиков политической экономии и марксистов основная модель человека одна – «производящий человек», то у неоклассиков таких моделей неисчислимое множество. Субъективистский и нормативный подходы предопределяют разнобой в трактовке экономической природы человека. Мы просим читателей набраться терпения, и приготовиться к очень нудному нашему изложению. Однако причина не в нас. Таковы маржиналистские теоретические модели человека.

Основные теоретические модели в неоклассической теории таковы:

• модель «рационального максимизатора»;

• модель экономического человека REMM-Resourceful, Evaluating, Maximizing Man (изобретательный, оценивающий, максимизирующий человек); модель SRSM-Socialized, Role-playing and Sanctioned Man (социализированный человек, играющий свою роль, поведение которого санкционировано обществом);

• модель OSAM-Opionaled, Sensitive, Acting Man (имеющий своё мнение, восприимчивый, действующий человек);

• модель посткейнсианца Джоржа Шэкла;

• модель ограниченной рациональности; модель «инерционного поведения» Р. Хайнера; концепция переменной рациональности;

• модель человека от неоавстрийского подхода;

• институционалистские модели человека, основанные на природных «импульсах и привычках»; «эконометрический» человек,

• модель «наблюдаемого» поведения экономических субъектов П. Саму эльсона.

К сожалению, все модели перечислить невозможно, а внимание читателей мы занимали не напрасно. Во-первых, становится совершенно очевидно, что ничего общего эта схоластика с экономической практикой не имеет и что, если много моделей человека, то в сущности модели человека нет совсем. Неоклассические модели человека – это тот самый случай, когда профессиональное заболевание теоретиков обнаруживает себя наиболее понятно.

Во-вторых, у читателя, на наш взгляд, должно сформироваться довольно прочное убеждение в никчёмности теорий неоклассического направления. Вступать в научную дискуссию на уровне «ловли блох» не имеет смысла. Научная истина на этом пути не достижима. Она размывается схоластикой.

В-третьих, ознакомление студентов с такими «моделями человека» отобьет у них всякое желание вникать в их сущность, а потому сэкономит у них время. Какова теория – таково отношение к ней. Великий русский писатель Л.Н. Толстой писал: «Не бойся незнания, бойся ложного знания. От него всё зло мира».

Советская экономическая теория усилила потребительский подход в исследовании человеческой сущности. Неприятно это констатировать, но это правда. В дальнейшем в нашем учебном курсе будут анализироваться главные цели общественного производства в различных общественно-экономических формациях. При формулировании основного экономического закона социализма указывалось, что такой целью является «наиболее полное удовлетворение постоянно возрастающих материальных и духовных потребностей ассоциированных трудящихся». Попытки отдельных экономистов включить в содержание основного экономического закона указание на неуклонное развитие общественного производства, в котором решающее значение играет труд людей, наталкивались на неодобрение. По сути, в основном экономическом законе оставалась только идеологическая составляющая, подчеркивающая несомненное преимущество социализма над капитализмом в части постановки главной цели общественного производства. Получалось таким образом, что Человеку в труде развиваться и не следовало. В сознание людей прочно вошла потребительская психология, перераставшая в рваческую психологию.

Теоретически такая позиция обосновывалась необходимостью «воспитания» Человека коммунистического общества, в котором люди будут трудиться без принуждения в силу естественной потребности в труде. Однако теория разбивалась о суровую практику. У большинства современных людей ещё не было естественной потребности в труде, но сполна была взращена потребительская позиция в советском обществе. При разрушении Советского Союза и дискредитации социализма его противники внутри страны и за рубежом использовали рваческую психологию на полную идеологическую мощь. Особо подчёркивалось, что социализм якобы не обеспечил высокий уровень жизни для всех, умалчивая о колоссальных затратах страны на двукратное восстановление экономики из пепла после двух мировых войн, потерях в «холодной» войне и гонке вооружений и тратах в космической гонке. В реальности же качество жизни советских людей быстро выравнивалось с жизнью в самых развитых странах мира, а по духовному производству оно явно было выше. В дальнейшем нам придётся об этом говорить более подробно.

Конец ознакомительного фрагмента.