Глава 3
ВОЕННЫЕ МАШИНЫ
Война начинается, когда две группы людей не могут достичь договоренности по жизненно важному вопросу. Когда выявляются разногласия, первое, что могут сделать противники, – это начать переговоры. Направляются послы, чтобы обсудить возможности урегулирования разногласий со своими коллегами. Если такая встреча ни к чему не привела, стороны начинают обмениваться нотами. Это происходит до тех пор, пока одна из сторон, потеряв терпение, не выдвигает ультиматум. Это последний аргумент, имеющийся в запасе у дипломата. На этом мирные аргументы исчерпаны, и сцена для конфликта подготовлена. Там, где слова бессильны, в дело вступает сила. Война является последним средством политики. Если язык и перо не смогли достичь согласия, судьбу решит меч.
Выше были вкратце перечислены события, обычно предшествующие объявлению войны. Хотя раньше, вероятно, предпосылки были не столь определенными. «Хватай, если можешь!» – таким зачастую был удобный мотив для агрессора, зарящегося на собственность соседа. В наши дни программа развития предшествующих войне событий может быть несколько иной, тщательно разработанной – слишком уж сложна жизнь сегодня. Но даже и в современной истории отмечено несколько случаев выдвижения ультиматумов перед началом противостояния.
Как уже отмечалось, основные принципы войны никогда не меняются, и следует соблюдать ряд аксиом. Так, определенные типы оружия, в силу необходимости, должны сохраняться. Солдат должен иметь личное оружие для ближнего боя и для нанесения удара на расстоянии, лидер должен иметь в своем распоряжении приспособления и устройства, способные сломить сопротивление, так чтобы его армия сумела вкусить сладкие плоды победы. Чтобы позволить лидеру добиться своей цели, эти устройства должны иметь возможность вести огонь, как прямой наводкой, так и с закрытых позиций. В обороне тоже основные доктрины остаются неизменными. Английский Томми, сражавшийся в Первой мировой войне, был, как никогда, прав, назвав свою каску «basin hat», поскольку она являлась не чем иным, как современной версией бацинета начала XIV века.
Приведенная ниже таблица показывает связь между древними и современными орудиями и проливает свет на близость между греко-римскими орудиями и известными нам.
Чтобы описать условия, в которых велась осада прошлого, следует принять во внимание и положение осажденного, и возможности осаждающего. Конечно, окруженные стенами города существовали и до появления военных машин, но последние, несомненно, ускорили строительство укрепленных крепостей. Машины, которые были известны под собирательными названиями balistariae и petrariae, изначально делились на два типа и являются близкими «родственниками» своих современных преемников – гаубицы и пушки. Баллиста и катапульта играли свои, строго определенные роли в симфонии обстрела. Баллиста просуществовала до самого конца периода Средневековья, а катапульта, по причине своего конструктивного несовершенства, была постепенно вытеснена требучетом, изобретение которого приписывают французам. Было и третье механическое оружие, появившееся позднее, названное арбалеста, или арбалет, он же самострел. Это оружие было описано в главе 1. Авторы, у которых мы черпаем наши знания об этих машинах, зачастую грешат неопределенностью и используют весьма свободные термины при описании предметов или событий, которые они лично не имели возможности видеть. Многие из этих писателей опирались на труды древних историков, и в итоге до нас дошла довольно путаная терминология, касающаяся военных машин древности, которая не имеет тесной связи (если имеет ее вообще) с их функционированием.
Рис. 17. Спрингалд
Герон Александрийский и Филон Византийский – наиболее достойные доверия греческие авторы, оставившие описание этих машин. Оба приводят настолько точные детали, что из их работ можно составить достаточно близкое к истине представление о конструкции этих военных машин. Другие авторы менее скрупулезны, но их работы все равно имеют значение, если изучаются вместе с трудами Герона и Филона. Марк Витрувий Поллион и Аммиан Марцеллин являются авторитетными римскими авторами, причем первый, опираясь на приведенные ранними греками факты, доказал, что у римлян осадные машины появились от греков. Диодор Сицилийский упоминает, что военные машины впервые были использованы около 400 года до н. э., хотя сейчас известно, что они существовали уже значительно раньше. Он также утверждает, что, когда в 397 году до н. э. Дионис из Сиракуз организовал свой первый великий поход на Карфаген, некий гений из числа собранных экспертов изобрел машины, которые могли метать камни и дротики. Но только во время правления Филиппа Македонского и его сына Александра Великого эти машины были тщательно изучены, усовершенствованы и их военное значение признано.
Витрувий прежде всего был архитектором, хотя мог также претендовать на звание инженера, поскольку был инспектором военных машин при императоре Августе. Он оставил подробные описания баллисты и катапульты, являющиеся практически чертежными синьками, явно сделанными грамотным чертежником, а не ремесленником. Общий вид машин был, безусловно, важен, но в начале рассматриваемого периода их изготавливали на месте под руководством армейского инженера и его помощников, и каждый изготовитель полагался на собственный опыт. Только улучшение организации и управления сделало возможным усовершенствование этих разномастных машин; стандартные модели стали обретать форму.
Витрувий не был застрахован от ошибок, в числе которых одна из самых серьезных – это «смешение» баллисты и катапульты. Хотя сделанное им описание обеих машин превосходно, он наделил первую способностью метать камни, а последнюю – стрелы и дротики, хотя в действительности все наоборот. Баллиста выбрасывает стрелы и небольшие камни, а катапульта – камни весьма внушительных размеров. Такая неточность может объясняться существованием только копий оригинальных трудов старых авторов. Поэтому вполне естественно, что неверные рисунки и описания, ставшие следствием неоднократных переписываний, дошли до наших дней. За редким исключением, все упомянутые историки дают свою собственную интерпретацию, если испытывают сомнения в той или иной технической детали. Поэтому современному автору не так легко дать достоверную картину военных машин древности.
Одно можно утверждать с полной определенностью: машины, изготавливаемые и используемые римлянами после завоевания Греции в 146 году до н. э., с течением времени стали значительно хуже первоначальных типов, созданных греками. Их эффективность падала, потому что римляне не очень чтили, а впоследствии и вовсе утратили искусство производства определенных важных деталей, главными из которых были пучки перекрученных сухожилий. Только они давали жизнь всем метательным машинам. Сегодня точно неизвестно, какие именно сухожилия и каких животных использовались, как их обрабатывали. Как и секрет шеффилдского серебра, эта тайна умерла вместе с ремесленниками, ее хранившими. Сэр Ральф Пейн-Галвей, который провел много испытаний точных копий древних военных машин, утверждает, что все типы сухожилий, волос и канатов, которые он применял, или рвались, или через очень короткое время теряли эластичность под нагрузкой. Тем самым создавалась необходимость постоянной их замены, чтобы поддерживать работоспособность машины. Пейн-Галвей выяснил, что пучки пеньковых или конопляных канатов и прочнее, и эластичнее, чем сухожилия животных. Известно, что рукоятки и рычаги были ламинированы. Иначе говоря, они были изготовлены из нескольких деревянных брусков, проложенных толстыми сухожилиями, расположенными в продольном направлении, и обтянуты широкими полосами сырой кожи, которая впоследствии становилась твердой и легкой, как металлические ножны. Этот способ давно утрачен, и секрет создания легких и гибких рычагов, достаточно прочных, чтобы выдерживать колоссальную нагрузку, создаваемую на них в катапульте, надежно похоронен в песках времени.
В дополнение ко всему труды древних историков украшает великое множество вымышленных названий, более присущих опере-буфф, чем серьезному исследованию военных машин. Это скорпион и мейт-грифон, робинет, бугль или библия, мата-фунда и военный волк. Но все эти обозначения относятся к метательным машинам, торсионным или использующим противовес. Только грифон был деревянной башней, построенной в 1190 году Ричардом I на Сицилии и названной в укор грифонам (грекам). Слово «мейт» (mate), очевидно, взято из donner eschec et mat – так называлась любимая игра тех дней (современный аналог – шах и мат в шахматах). Ричард разобрал эту башню в 1191 году, перевез на Святую землю и снова возвел у стен Акры.
Военный волк – это огромный требучет, построенный Эдуардом I для осады замка Стирлинг. Его строили пять мастеров и пятьдесят плотников. Мы знаем об этом из письма сэра Уолтера де Бедевина, которое он написал другу 20 июля 1304 года: «Что касается новостей, могу сказать следующее: замок Стирлинг сдался королю без каких-либо условий в этот понедельник, День святой Маргарет, но король хочет, чтобы никто из его людей не входил в замок, пока не будет нанесен удар военным волком. Те, кто находится внутри замка, стараются как можно лучше защитить себя от упомянутого волка».
Рис. 18. Удлиняющаяся осадная лестница
Рис. 19. Осадная лестница на колесах
Поэтому представляется, что Эдуард был не на шутку раздосадован капитуляцией гарнизона замка до того, как он успел продемонстрировать свое тайное оружие.
Существовали также и другие осадные приспособления, кроме balistariae и petrariae. Правда, они были скорее инженерными сооружениями, чем артиллерийскими орудиями. Это таран, таранная черепаха, осадные башни, осадные лестницы и многое другое. В данной главе будут также рассмотрены зажигательные смеси.
Хотя мы не располагаем точными данными о происхождении метательных машин, большинство ученых склоняется к выводу, что их колыбелью была Древняя Греция. Первое упоминание о таких машинах относит их примерно к 1000 году до н. э. В Библии сказано: «И сделал он в Иерусалиме искусно придуманные машины, чтобы они находились на башнях и на углах для метания стрел и больших камней» (2 Пар., 26: 15); «…и устроит против тебя осадные башни… и к стенам твоим придвинет стенобитные машины…» (Иез., 26: 8, 9).
Дальше повествование продолжили греческие и римские писатели. После заката господства греков на Средиземноморье военные машины, как уже было отмечено, были переняты римлянами, которые широко использовали их в своих военных операциях. Затем они попали в Византию, откуда распространились в Европу и на Ближний Восток.
Аммиан Марцеллин пишет о катапульте следующее: «Посреди канатов поднимается деревянный рычаг, как ось колесницы… на верхушке рычага закреплена праща… когда начинается сражение, камень вставляется в пращу… четыре солдата с каждой стороны машины тянут вниз рычаг, пока он не опускается почти до уровня земли. Когда рычаг отпускают, он распрямляется и бросает вперед камень из пращи. Такую машину раньше называли скорпионом – из-за торчащего вверх жала, но более поздние века дали ей имя онагр, или дикий осел, потому что, когда этих животных преследуют, они выбрасывают за собой камни».
Рис. 20. Катапульта с гибким рычагом и пращой
Катапульта будет описана простыми терминами, потому что описание отдельных ее частей и размеров, оставленное Витрувием, сложно и запутанно, тем более что он исходил из предположения, что эта машина выбрасывала стрелы, а не камни. Его цифры могут считаться недостаточно точными, поскольку представляется сомнительным, что много подобных машин, построенных военными инженерами его времени, соответствовало данной им спецификации. К примеру, в первом параграфе он утверждает: «Все пропорции машины зависят от длины стрелы, для которой предназначено орудие. Девятая ее часть дает размер отверстия в раме, через которое проходят скрученные жгуты, каковые держат рычаг катапульты».
Рама, или основание, состоящее из боковых бревен, поперечных бревен, стоек и вращающегося цилиндра для оттягивания рычага назад, иногда устанавливалась на колеса для возможности перевозки. А иногда вся машина возводилась на месте. Конец поворачивающегося рычага вставлялся в моток из скрученных сухожилий, к которому крепилось нечто вроде храповика, позволявшего привести моток в состояние начального скручивания. В ходу было два типа рычагов. Один – тонкий и гибкий, с пращой из каната или кожи, другой – толстый и тяжелый, оканчивающийся углублением в виде ложки. Первый – более ранний и эффективный тип, использовавшийся греками и римлянами: он был легче, более упругий, отскакивал с большой скоростью и, с добавлением пращи, увеличивал «дальность выстрела» не менее чем на треть (рис. 20).
Баллистика была очень проста: чем больше машина и длиннее рычаг, тем шире описываемая им дуга и больше дальность полета снаряда. Теоретически не было предела размеру, а значит, и дальности полета снаряда катапульты, но практические соображения, такие как, например, вес материала, используемого для постройки машины, все же ограничивали ее общую величину. Снаряд, размеры которого варьировались в зависимости от размеров машины, всегда был каменным. Чтобы произвести выстрел, моток скручивали до предела, камень помещали в пращу, и рычаг оттягивался назад с помощью лебедки, соединенной с вращающимся цилиндром, до постановки на замок. После открывания замка рычаг устремлялся вперед, открывал пращу и, придя в резкое соприкосновение с поперечной балкой, установленной на двух стойках, посылал снаряд вперед. Некоторые крупные катапульты могли выпускать снаряды весом до 90 килограммов. При весе снаряда 22 килограмма дальность его полета обычно составляла около 460 метров. Самые лучшие машины были изобретены и построены греками, у которых это искусство позаимствовали римляне, но после начала упадка империи изобретательности у ее инженеров поубавилось, качество созданных ими машин стало ухудшаться, и постепенно они стали применяться реже. В свое время была изготовлена более громоздкая модель, в которой длинный тонкий рычаг был заменен толстой короткой «ложкой». Она сменила более удобный и эффективный скорпион. Но эта перемена снизила возможности катапульты и ограничила ее применение в бою. В результате эта боевая машина мало-помалу исчезала с полей сражений.
Рис. 21. Катапульта с «ложкой» использовалась без пращи
Требучет – метательная машина, приводимая в действие противовесом. Иначе говоря, здесь работает гравитационный, а не торсионный принцип. Эта машина была несравнимо больше катапульты и намного мощнее. Она могла метать снаряды весом от 90 до 135 килограммов на расстояние 500 метров. Как и для катапульты, теоретически не было предела мощности требучета: его размеры и, соответственно, мощность были обусловлены только сложностью постройки и транспортировки. Некоторые крупные экземпляры имели поворотные рычаги длиной 15 метров и противовесы весом 10 тонн. Праща всегда была частью его оборудования. Иногда, по особым случаям, кроме камней могли использоваться и другие снаряды. Например, в осажденный город можно было забросить мертвую лошадь, вызвав эпидемию. Иногда послание с отвергнутыми условиями перемирия прибивалось к черепам неудачливых эмиссаров и, с помощью этой метательной машины, возвращалось в город. Также за стены города могли забрасываться зажигательные смеси – чтобы вызвать пожар.
Рис. 22. Требучет
Машина, способная метать камни весом 610 килограммов, находилась в составе генуэзской армии, посланной против киприотов в 1376 году. А в двадцати четырех машинах, захваченных Людовиком IX в 1279 году при эвакуации Дамьетты, было достаточно леса, чтобы построить забор вокруг лагеря французов. Требучет, использованный при осаде Акры крестоносцами в 1291 году, перевозился на сотне телег. Чтобы вывезти большую машину, загромождавшую башню Святого Павла в Орлеане и разобранную до начала обороны города от англичан в 1428–1429 годах, понадобилось двадцать шесть телег. Живший в XIII веке инженер Виллар де Оннекур описал требучет, имевший в качестве противовеса контейнер с 50 тоннами песка.
Конец ознакомительного фрагмента.