Штабной визажист. Сборник фантастических рассказов. Теория падения (Майк Галь)

Теория падения

События, здесь изложенные, случились в 1902 году, и их описание основано на информации, источнику которой, у автора нет оснований не доверять.

Удар от падения был страшным. Очень страшным. Исключительным. Да, именно исключительным, а точнее – исключающим. Исключающим все, что было «до» и лишающим любой надежды на то, что хоть что-нибудь будет «после»…

– Ходите, сударь, ходите! Двигайте уже своего ферзя! Мы же оба прекрасно знаем, у этой позиции только одно продолжение, так к чему изображать мучительные раздумья – поверьте, на Гамлета вы совсем не похожи, – демон Босха откровенно забавлялся, наблюдая за жестами партнера, полными наигранного драматизма. Закутавшись в перепончатые крылья, словно в рыжий кожаный плащ, он сидел на широком карнизе малахитовой скалы, опираясь спиной на большой отколовшийся от нее кусок и вытянув вперед худые длинные ноги – идеальная поза, чтобы сопротивляться постоянному гнету чудовищной гравитации.

– У партии, возможно, вариантов нет. Зато способов изобразить, как вы говорите, мучительные раздумья, великое множество, и, поверьте, коллега, я еще далеко не все продемонстрировал! – скрестив руки на груди, демон Брейгеля прямо-таки сверлил взглядом фигуру ферзя, грубовато собранную из крупных необработанных алмазов. – Согласитесь, надо же как-то разнообразить наш с вами пожизненный досуг. Вечность, к сожалению, имеет свойство быть монотонной, а уж здесь особенно, – и он описал рукой полукруг, словно призывая непременно взглянуть и убедиться, как ошиблась вечность в выборе места для проявления своих качеств.

– Ну что вы, сеньор, будьте справедливы! Чем плохо это место? – сказал демон Босха, даже не подняв глаз. В этом не было необходимости – последние четыреста лет окружающий их пейзаж оставался совершенно неизменным. Маленькое красное солнце, навсегда застывшее над близким горизонтом (то ли закат, то ли рассвет), освещало каменистую равнину, на которой тут и там, словно гигантские каменные кусты, возвышались острые иглы кристаллоподобных скал. Алмазные скалы, изумрудные скалы, скалы из горного хрусталя, из самоцветов, холодно мерцающие, насквозь пронизанные жилами самородного золота и серебра – по-своему красивое, но безжизненное царство минералов в тяжелых объятиях неземной гравитации. Оно и не было Землей – по крайней мере, в обычном понимании. «Твердь» – вот, наверное, самое подходящее название.

– Прекрасное место, коллега, изумительное! Особенно для таких, как мы…

Демон Брейгеля наконец-таки решился сделать ход. Для него это было нелегкой задачей. Нескладный, напоминающий большого жука с неестественно тонкими руками и ногами, гибкостью тела он обладал соответствующей. Тем не менее, справившись с гравитацией и собственным весом, довольно ловко сумел передвинуть ферзя по расчерченной на плоском камне «шахматной доске». Клацнув хитиновыми крыльями, он блаженно откинулся на вертикальную стенку скалы и заносчиво заявил: «Только не вздумайте предлагать ничью!» – ему явно было жаль затраченных усилий.

– Как вы сказали, месье? Для таких, как мы? – демон Босха окинул взглядом свои фигуры, собранные из золотых самородков – считалось, что это «черные».

Он и в самом деле хотел предложить ничью. Несколько веков ежедневной шахматной практики привели к тому, что каждая их игра оканчивалась именно этим результатом, и с какого-то момента партии стали носить характер своеобразной традиции или ритуала, растягивать который не было ни смысла, ни желания.

– А кто мы, собственно, такие?.. Вот, вы, к примеру – вы знаете, кто вы такой?

Традиционная игра, как всегда, перерастала в традиционный спор.

– Я – демон Брейгеля, – невозмутимо ответил демон Брейгеля.

– Ну да, а я демон Босха, – съязвил в ответ демон Босха. – Только вот ведь какая штука, сэр! Демон-то я ненастоящий, не рожден я был демоном!.. А был я четыреста лет назад сотворен усердными стараниями живописца Иеронима Ван Акена, известного вам как Босх. Так же, как и вы – живописная, и хотелось бы верить, не больная фантазия художника Питера Брейгеля!.. Соображаете, Петрович?.. Недолжно нас тут быть! Нас вообще не должно быть!

– Все это я и без вас прекрасно знаю, коллега. – усмехнулся демон Брейгеля. – Зачем каждый раз столько эмоций? Или хотите порадовать новой теорией на этот счет – какой-нибудь «теорией происхождения», например? Валяйте, готов послушать. У них там сейчас это модно, – и он ткнул пальцем в небо.

– Новой теории, мистер, у меня нет. У меня есть одна и единственная – та, от которой вы постоянно отмахиваетесь. Но она хоть как-то объясняет суть происходящего!

– Ну да, конечно! Кармические узлы, переселение душ, полный набор из «Тайной доктрины» мадам Блаватской. Ваши астральные визиты к ней, коллега, были слишком частыми – как говорится, с кем поведешься… И, кстати, что вы наплели ей тогда про какого-то австрийского кронпринца, про Мировую войну? Признайтесь, цену себе набивали? – демон Брейгеля явно решил отыграться за «Петровича».

– Ничего я не наплел, – сказал демон Босха, обиженно скрестив руки на груди. – Я, быть может, пророчествовал. А вам-то это откуда известно, ясновельможный пан?

– Хм… ну-у…

Ответить он не успел. Скалу ощутимо качнуло и на «шахматной доске» с глухим стуком упали на бок два золотых коня…

Облако из золотых перьев быстро оседало на землю, устилая ее плотным сверкающим покрывалом. Не было ветра, чтобы разметать их, и перья ложились ровным кругом – одно к одному.

Он лежал в центре этого круга, вдавленный в расколотый камень скалы, разбросав смятые, изуродованные крылья, словно большая подстреленная птица. Глаза, ни на мгновение не потерявшие способность видеть, отстраненно и холодно смотрели в небо, отражая его недосягаемую глубину.

Что-то случилось. Случилось раньше. Еще до того, как из ничего, из пустоты возникла темная плотная точка и, вдруг сразу превратившись в огромную ощетинившуюся скалами твердь, в один миг опрокинулась на Него, смяла, раздавила, уничтожила.

Боли не было – сломанное тело никак не напоминало о себе. Его словно не было вообще. Все чувства и мысли сосредоточились в одном желании: Он хотел вспомнить! Это было трудно, но Он попытался…

– Упал? – спросил демон Брейгеля.

– Несомненно! – ответил демон Босха. – Еще как упал!.. Рухнул!

Какое-то время они молчали, озираясь и прислушиваясь, затем демон Брейгеля спросил – не очень решительно, словно стесняясь:

– А что, коллега, когда я падал, тоже скалы шатались? Вы ведь уже были здесь, должны помнить…

– Ха! Ну, если вы, амиго, изволите называть свой шлепок падением… – к демону Босха вернулось его обычная, язвительная манера вести беседу. – Могу вам сказать совершенно точно: скалы не шатались! Я бы мог вообще не заметить сего эпохального события.

– Но ведь заметили? Значит, что-то изменилось?

– Изменилось? Еще бы! Я изменился!

– То есть, как? – озадаченно спросил демон Брейгеля. – Что вы имеете в виду?

– Себя, мой друг, себя! Собственную внешность! – ответил демон Босха, гордо выставив вперед подбородок. – Не скрою, тело, которым одарил меня маэстро, было… как бы это помягче… Эстетически малопривлекательным, – демон Босха усмехнулся. – Да чего уж там! Думаю, увидев меня тогда, вы не стали бы играть со мной в шахматы даже по переписке…

Демон Брейгеля окинул взглядом мосластую фигуру приятеля с жесткими перепончатыми крыльями за спиной и промолчал.

– Ладно, ладно! Вы, майн хер, тоже далеко не белый и пушистый, – заметил его взгляд демон Босха. – Но! – поднял он вверх длинный палец. – Именно этот факт, факт произошедшего со мной преображения или, пусть относительного, но эстетического совершенствования, позволил мне кое-что понять. Сделать кое-какие выводы!..

– Опять ваша теория?

– А вы опять собираетесь пошутить по этому поводу? Впрочем, можете шутить – сейчас это не важно. Прав я или нет, скоро узнаем, – демон Босха отвернулся и угрюмо уставился вдаль.

– Да какие уж тут шутки, коллега! – заговорил демон Брейгеля обеспокоено. – Вы хотя бы намекнули, чего ждать? К чему готовиться? Да, не молчите же!..

Конец ознакомительного фрагмента.